355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мелисса Вест » Гравитация (ЛП) » Текст книги (страница 6)
Гравитация (ЛП)
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 00:24

Текст книги "Гравитация (ЛП)"


Автор книги: Мелисса Вест



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Какого вида обучение?

– О, в основном проверка изменений и анализ отчётов. Ничего весёлого, пока мы не получим живые объекты.

– Таким образом, та комната для тестирования…

– Для живых Древних, правильно. Как ещё мы узнаем, как их убить?


Глава 9

Спустя два часа я стучу в дверь дома Ло. Полностью кирпичное имение размером с три моих дома, и каждая его деталь изготовлена по заказу Картье. Его дом отделён от остальной части Процесса воротами и большой замысловатой плетёной из металла оградой, начинающейся от ворот и окружающей всю постройку. Обычно гости должны представиться у ворот, и только затем один из сотрудников одобряет приём или отказывает в нём. Мы с Гретхен – исключение. Мы приходили сюда всё детство, поэтому Ло научил нас, как открывать ворота и проникать внутрь, не беспокоя персонал.

Конечно, мы привыкли звонить ему заранее, чтобы он знал, что мы придём. Но я не могу беспокоиться об этом прямо сейчас. Мне надо поговорить с ним, с кем-нибудь, и сейчас Джексон – не вариант. Кроме того, Ло – наш следующий президент. Он захочет знать, чем мы занимаемся. И тогда мне в голову приходит ужасная мысль: возможно, он уже знает.

Его дверной звонок оповестил о моём приходе уже трижды, но до сих пор никто не подошёл к двери, хотя его дом всегда полон персонала. Я стучу снова, и на этот раз громче. Я уже собираюсь развернуться, когда дверь распахивается.

– Что… Ари? – говорит Ло, гнев на его лице сменяется беспокойством. – Ты в порядке? Что ты здесь делаешь?

– Мне нужна твоя помощь, – выпаливаю я. – Они… – я смотрю на него беспомощно, сожалея, что не продумала всё до конца. Я хочу довериться Ло. Я знаю, что он бы выслушал, и совершенно уверена, что он бы никому не рассказал. Но, что, если бы он поступил иначе? Я жду слишком долго, тишина затруднительна и невыносима, в итоге я сменяю тему и произношу:

– Почему открыл дверь ты? Где остальные?

Он поднимает брови.

– Они все этажом ниже, готовятся к балу. Теперь твоя очередь. Для чего тебе нужна помощь? Это…? – он наклоняет голову, и у меня возникает ощущение, что он что-то знает, возможно, то же, что и я. Я не могу быть уверена.

Я делаю глубокий вдох и снова тяну. Что такого можно сказать, чтобы оно не звучало совершенно абсурдно? Я даже не знаю, сколько я могу сказать ему, чтобы это ещё и не касалось Джексона. Папа не раскроет свои теории и эксперименты президенту Картье, пока они не будут доработаны. Это я знаю.

– Ари? – произносит Лоуренс, вытягивая меня из размышлений.

Я решаю начать с правды.

– Сегодня у меня была жёсткая тренировка. Мне всего лишь надо было кого-нибудь увидеть. Прости, что пришла без предупреждения.

Он закрывает за собой дверь и ведёт меня к крыльцу.

– Не извиняйся. Но давай же, ты рассказала мне не всё. Ты выглядишь разбитой. Не существует такой тренировки, которая могла бы так тебя измотать, что произошло на самом деле?

Я пристально смотрю на него, и вся моя решительность исчезает. Он не готов к этому. Для Ло жизнь всё ещё находится в полном порядке. Я не хочу быть тем, кто разрушит это ощущение, по крайней мере, не сейчас.

Я улыбаюсь ему, надеясь поднять настроение.

– Это всё мой новый тренер Сибил. Она очень упорная. Думаю, я просто немного перенапряглась. Сейчас я в порядке.

Он изучает моё лицо, и я могу сказать, что он мне не верит.

– Что ж, позволь мне проводить тебя домой.

Солнце только начало прятаться за деревьями, смешивая оттенки оранжевого и жёлтого в серых небесах. Ло берёт меня за руку, когда мы проходим через ворота и выходим на главную аллею, ведущую к моему дому. Он безмолвен на протяжении всего пути, он словно наслаждается тишиной и спокойствием и не хочет усложнять всё разговорами. Мы достигаем моего дома, и я уже собираюсь повернуться, чтобы поблагодарить его, когда чувствую, как напрягается его рука.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, но затем слышу за спиной голос, зовущий меня по имени, и тогда поворачиваюсь. В нескольких метрах от нас стоит Гретхен. На секунду она кажется потрясённой, её глаза мечутся между мной и Ло, но затем она расплывается в улыбке и указывает на мою входную дверь.

– Эй, я тебе писала, – выкрикивает она. – Твоё платье пришло! – она оттаскивает меня от Ло по направлению к двери.

– Увидимся завтра, – говорит мне Ло. – До скорого, Гретхен, – он не смотрит на неё, когда произносит это, и находится уже на полпути к эскалатору, прежде чем я могу спросить его, почему он ведёт себя так странно.

– Ладно, слушай, – произносит она. – Я знаю, у тебя завтра Оп-тестирование, но обещай мне, что ты примеришь его прямо сейчас и напишешь мне, что ты думаешь, – она хлопает в ладоши, словно это всё, что заботит её.

– Хорошо, – я забираю коробку и захожу внутрь, надеясь, что Гретхен не захочет зайти вместе со мной. Мне надо поразмышлять в одиночестве. Я вхожу в свою комнату, поворачиваюсь, и чуть было не кричу.

– Ну же, давай, примерь, – говорит Джексон, прислонившись спиной к стене возле моего окна, его руки скрещены. – Я не буду смотреть. Много.

На его лице расцветает усмешка, но быстро вянет, когда он переводит взгляд на мои глаза. При виде Джексона, я вспоминаю все детали занятия. Мне плохо. Я чувствую себя жалкой. Во мне бушует водоворот эмоций, и почему-то мне кажется, что этот мальчик – единственный, кто может меня понять.

Я позволяю себе встретиться с ним взглядом.

– Разве ты не должен быть хоть немного менее задиристым? Особенно после прошлой ночи? И ты можешь перестать вести себя, как самонадеянный мальчишка. Я знаю, что ты не такой.

Он пристально смотрит на меня в течение секунды.

– С ней я всё уладил. Или я должен сказать ей. И я не… Что случилось? – спрашивает он.

– Ей? Кому… Маккензи? – я должна была догадаться, что она подслушивает снаружи.

– Забудь о Кензи. Что случилось?

– Я узнала, что происходит в третьей лаборатории, – говорю я, ставя коробку с платьем на пол. Я вкратце рассказываю ему о второй половине своего дня, которая включала в себя пожилую женщину, которая, скорее всего, будет сниться мне в кошмарах ещё ни одну неделю. Джексон идёт вперёд, выражение его лица противоречиво, затем он останавливается и снова прислоняется к стене, скрещивая руки.

– Мы с этим разберёмся, Ари, – произносит он.

Я смотрю вниз.

– Это было ужасно. То, что мы делаем…

– Эй. – Он открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но слова застревают, когда его глаза пробегают по моему лицу. Должно быть, я выгляжу разбитой.

Джексон прочищает горло и отводит взгляд.

– Ты что-нибудь заметила? Например, что они планируют делать в тех камерах?

Я качаю головой; всё моё тело словно онемело, оно опустошено.

– Нет, ничего. – Я прохожу к кровати и сажусь, понимая, что ещё совсем не время для Лишения, интересно, что Джексон планирует делать в течение следующего часа, или около того.

– Знаю, я рано. Я думал, мы могли бы… поговорить. Будет нормально, если я останусь? – спрашивает он, его голос более уязвимый, чем тот, к которому я привыкла.

Я изучаю его.

– Думаю, да, – соглашаюсь я, возясь с верёвкой на краю рубашки.

Джексон колеблется, чувствуя моё беспокойство, и в итоге садится рядом со мной, прислоняясь к изголовью кровати.

Несколько секунд мы сидим в тишине, прежде чем я говорю:

– Ты можешь рассказать мне о Лог? Мне всегда было интересно, что она из себя представляет. Она другая? Или такая же?

Он смотрит на меня, улыбаясь при упоминании Лог

– Она прекрасна круглый год. Небеса пурпурно-синие; трава всегда зелёная. Мы не загрязняем окружающую среду. И логиане… – он останавливается на секунду, словно их упоминание отзывается в нём болью. – Они чисты во всех отношениях. Логиане, по своей природе, не такие, как Зевс. Ну, не такие, как Зевс сейчас.

– А что на счёт твоей семьи и твоих друзей? Они скучают по тебе, пока тебя нет? Ты скучаешь по ним?

– По своим друзьям я скучаю каждый день, по кому-то больше, по кому-то меньше, – он усмехается. – Моя семья… – он продолжил, хотя тон его голоса изменился. – Я люблю их. Я старюсь радовать их… но с ними бывает так трудно.

Я с пониманием киваю. Не уверена, получится ли у меня когда-нибудь по-настоящему порадовать отца.

– Что насчёт твоих родителей?

Джексон прочищает горло, его глаза находят противоположную от нас стену и никогда не покидают её.

– У меня нет родителей. Отец умер до моего рождения, а мать… Она не… Я не был… Она не могла оставить меня.

– Не могла тебя оставить? Это ужасно. Но почему? – мои щёки вспыхивают от моей развязности. – Прости, мне не следовало спрашивать. Я уверена, это личное.

Джексон перегибается через меня, чтобы проверить время. Выражение его лица становится игривым.

– Пришло время лишить тебя кое-чего.

Я закатываю глаза, но не могу сдержать улыбки.

– Ха-ха. Ты – самый настоящий придурок, ты это знаешь?

Он наклоняется надо мной.

– Правда?

Я открываю рот, чтобы выдать умный ответ, но тут же закрываю его. Правда в том, что я не думаю, что он придурок. Он уверен в себе, наверняка умён и необычайно хорош на всех наших тренировках. Но есть кое-что более важное. Он заботлив. Время от времени я вижу небольшие проблески заботы. И этот взгляд, когда я рассказала ему о пожилой женщине: он выглядел таким же расстроенным, как и я. Такое ощущение, что он постоянно пытается скрывать свои чувства, чтобы я не узнала слишком много.

Правда в том, что… Древний он или нет, я начинаю думать, что, возможно, мы с ним похожи больше, чем я когда-либо могла предположить.


Глава 10

На следующий день я с тревогой стою возле своего шкафчика. Это первый день Оп-тестирования. Существует всего четыре секции, как и на настоящей Оп-тренировке: сражение, препятствия, ресурсы, вооружение. Никто не знает порядок тестирования и количество тестов, с которыми мы будем сталкиваться каждый день. Управляющие-координаторы могут разбросать их по разным дням, или же мы столкнёмся со всеми сегодня.

Заходит Гретхен, она тиха и неразговорчива, её лицо зелёное.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Да, просто нервничаю.

Я сжимаю её плечо.

– Ты готовилась к этому многие годы. Мы все готовились. Всё будет в порядке.

– Тебе легко говорить, – бормочет она, в то время, как мы проскальзываем в спортивный зал.

Нашей группе требуется немного времени, чтобы успокоиться, каждый из нас прыгает либо от возбуждения, либо от нервов. Тренер Сандерс опускает ТВ-экран. Он пробегается по условиям тестирования, в которых, в основном, говорится о том, что школа, Парламент и Управляющие не несут ответственность за любые повреждения. Наши родители должны были подписать специальные бумаги, хотя, моему отцу они ни разу ничего не присылали. Моя роль была известна всегда.

Покончив с правилами, он нажимает на голубой отсек на экране. Мгновенно из пола в дальнем левом углу зала вырастают испытательные станции. Трансформация завершается, оставляя десять разных станций, каждая из которых окружена большими стенами, перекрывающими то, что находится внутри. В классе двадцать пять человек, но станций всего десять. Это странно. Тренер нажимает на следующий отсек и на каждой станции появляются цифры от одного до десяти, и под каждой из них находится имя. Мои глаза кидаются от станции к станции, пока я не нахожу свою. Девятая станция. У Гретхен вторая, а у Джексона пятая.

– Вы увидите своё имя, расположенное под номером вашей станции, – говорит тренер. – Если вашего имени там нет, то я вынужден сообщить, что у вас недостаточно баллов, чтобы продолжать Оп-тестирование. Вы можете уйти.

Ряд вздохов проносится по комнате. Не допускаются к тестированию? Вау. Я стараюсь не смотреть, как они уходят, некоторые из них рассержены, а одна девушка вообще рыдает. Кажется жестоким то, что им даже не дали шанс, но Оперативники не славятся своей добротой, и свидетельством этого является мой отец.

Нам приказали отправиться на станции. Я стою снаружи девятой, мои руки дрожат, но я знаю, что внутри буду держать всё под контролем. Сегодня утром мама предложила мне успокоительное, но я не смогла заставить себя принять его. Его принимают многие оперативники, и даже некоторые тренеры, но в результате вы никогда не освоите самоконтроль. Настоящий бой не происходит тогда, когда мы его ожидаем. Неспособность контролировать страх приведёт к смерти. Папа учил меня, что надо знать свои слабости и уметь противостоять им самостоятельно.

Дверь в девятую открывается, и женщина зовёт меня внутрь. Она носит бейдж главных Оперативников, но я не узнаю её. Я уверена, это сделано специально. Её чёрные волосы убраны назад в тугой пучок, делая её глаза немного раскосыми. Она не улыбается, не машет рукой, не намекает хоть на малейшую форму вежливости.

– Сегодняшнее тестирование – препятствия. Ваша гарнитура здесь, – говорит она, указывая на стул у противоположной от неё стены. – Вы можете сидеть или стоять, пока проходите тест, хотя я вас предупрежу, что в итоге вы окажетесь стоя. Я предлагаю вам стоять или сидеть в центре комнаты. Это менее травматичный вариант.

Я прохожу к стулу, беру гарнитуру и иду обратно к центру комнаты.

Она кивает мне, чтобы я начала, и в то время как я надеваю гарнитуру, скрывая её из поля зрения, я слышу, как она произносит:

– Твой тест уникален, Ари. Имей это в виду.

Я пытаюсь понять, что она могла иметь в виду, и затем до меня доходит – Сибил. Если её слово имело хоть какой-то вес при создании моего теста, то это может означать только одно. Древние. Я выравниваю дыхание, отбрасывая любые сомнения, и открываю глаза.

Я одна на заброшенном складе. Он напоминает мне пищевой склад, но только более старый и уже пришедший в упадок. Оранжевые лучи прорываются через полтора десятка окон, испещряя полосами всю верхнюю часть склада, ни разу не задевая этаж, на котором стою я. Надо мной в воздухе летает пыль. Где-то вдали кричат птицы. Дверные петли скрипят, когда дверь склада качается туда-сюда, туда-сюда. Я проталкиваюсь через двери наружу, оглядываясь вокруг. Здесь ничего и никого нет, только один склад, находящийся в поле, окружённом огромными, разросшимися лесами.

Что-то манит меня вперёд, что-то вроде любопытства или нужды. Я выхожу на открытую местность и поворачиваюсь вокруг, смотря на деревья, но для чего, не знаю.

Тогда я вижу её.

Крошечная женщина выходит с окраины леса. Она гибкая, у неё шустрый взгляд, мгновенно приводящий меня в оборонную позицию. Я жду на своём месте, будучи уверена, что она подойдёт ко мне. Чего я не ожидаю, так это того, что огромная рука обернётся вокруг моей шеи, перекрывая мне доступ к воздуху. Я встаю на цыпочки и затем резко присаживаюсь на корточки, молниеносно бросая через свою голову противника и кидая его на землю, где ударяю кулаком ему в лицо. Я поднимаю взгляд на то место, где раньше стояла женщина, и сейчас их там три, пять, десять, одна за другой выходят из глубин леса. Я делаю единственную вещь, которую могу – поворачиваюсь и бегу пробираясь через леса, полные зарослей и шипов, находящиеся в противоположной от противников стороне; я отчаянно нуждаюсь в дистанции, чтобы придумать план.

Я уже в лесах, темнота накрывает меня с головой. Поднимается ветер, пронося шёпот сквозь листву. Я останавливаюсь на открытом пространстве, надеясь, что смогу принять на себя по одному за раз, но с атаками так не бывает. Они все собираются прыгнуть на меня. Я выжидаю несколько секунд, принимая более устойчивую позу и морально готовя себя к тому, что этот тест я провалю, и вдруг слышу странный звук, исходящий из большого дуба, расположенного справа от меня. Сначала скрежет, и затем то, что поддаётся только описаниям: словно что-то растёт в маленьком пространстве. Я отворачиваюсь от него и смотрю с раскрытыми глазами: сначала рука, потом нога и затем целое тело появляется из-за деревьев, и всё тело человека словно покрыто корой – Древний.

Я кричу в тот момент, когда кто-то дёргает меня назад, в результате чего моя гарнитура падает на землю. Я дезориентируюсь буквально на секунду, оказываясь между моделированием и реальностью, но затем, обретая способность к фокусированию, я понимаю, что меня тащат из комнаты моделирования. Я царапаю и ударяю правонарушителя, борясь за восстановление контроля, и затем поворачиваюсь, готовясь нанести удар, но вижу Джексона, по его лицу видно, что в этом была крайняя необходимость.

– Что…?

– Мы должны выбраться отсюда. Прямо сейчас, – он хватает меня за руку и тащит через дверь девятой станции в облако дыма. Сначала я думаю, что это часть моделирования, но затем дым наполняет мои лёгкие, и я кашляю, прижимая руку ко рту. – Произошёл взрыв, – говорит Джексон. – Я не знаю, где. Мы должны выбираться.

Мне удаётся вырваться из его хватки прежде, чем мы добираемся до выхода из спортзала.

– Я не могу оставить Гретхен.

– Она была во второй. Идём, – мы мчимся через дым, практически не замечая людей, которых мы проходим. Как Джексон нашёл вторую станцию, я не узнаю никогда, но он открывает дверь и вытаскивает Гретхен из центра помещения, гарнитура всё ещё на её голове. Она кричит и борется с ним, пока я не срываю гарнитуру и не заставляю её посмотреть на меня.

– Мы должны идти! – говорю я и тащу её к двери. Она пятится назад, но затем её взгляд наталкивается на пространство позади меня, её глаза расширяются. Она кивает, не произнося ни слова. Как только мы покидаем её станцию, я понимаю, что мы не можем оставить остальных. Джексон, должно быть, проследил за ходом моих мыслей, поэтому он начинает двигаться от станции к станции, открывая двери и приказывая всем бежать. Большинство потрясены так же, как и Гретхен, но в итоге дым пробуждает основной инстинкт – спасаться.

Из интеркома доносится голос, инструктирующий студентов: с помощью кода можно попасть к секретным выходам и защитным сооружениям, расположенным вокруг школы. Они были созданы, чтобы подготовить нас к войне.

Я двигаюсь к аварийному выходу из спортзала, где мигают ярко–красные огни, направляющие нас в безопасное место. Гретхен колеблется: все двери находятся в другой части зала, но главные двери, ведущие к главному выходу из школы, находятся ближе всего.

– Нет, идём этим путём, – она перекрикивает пронзительный сигнал тревоги, разносящийся по всей школе.

Я качаю головой и указываю на запасные двери.

– Те ведут за пределы здания. Идём, нет времени на споры, – я уже собираюсь потащить её с собой, когда начинает обваливаться потолок, и обломки падают на пол спортзала. Я нагибаюсь, прикрывая голову руками, и, когда я встаю, девушка уже ушла. – Гретхен! – я оглядываюсь вокруг. – Где ты? Гретхен! – ничего. Паника пробегает по моей спине. – Джексон?

– Я здесь. Она убежала; я не уверен, куда. Мы должны выбраться отсюда.

Он хватает меня за руку и направляет к запасному выходу, но там тупик. Перед ним разбросаны обломки, блокирующие доступ к двери.

– Сюда, – я тащу Джексона влево к кабинету тренера Сандерса, в котором, как я знаю, находится отдельный выход на территорию школы. Мы несёмся по коридору, проходим через дверь его кабинета и поворачиваем налево к ещё одному коридору, в конце которого находится дверь. Но как только мы врываемся в дверь, мир останавливается, словно в замедленной съёмке.

Удушающий дым тяжело летает в воздухе, его намного больше, чем в спортзале. Мои глаза мечутся вправо-влево. Кашель доносится со всех сторон. Все бегут. Мальчик падает на землю. Я тянусь к нему, но Джексон дотягивается до него первым, поднимает его и указывает на ближайший к нам выход. Мальчик спотыкается, и я боюсь, что он упадёт снова, а мы уйдём, и никто не сможет ему помочь.

– Мы не можем просто…

Затем я оглядываюсь вокруг. Их здесь бесчисленное количество. Девочки и мальчики кашляют и падают на землю, кто-то плачет, все парализованы от страха. Я спешу к маленькой девочке, съёжившейся в левом углу, и призываю Джексона помочь ещё одной в метре или двух от нас. Я не покину это здание, пока все эти люди не выберутся наружу. Мы выводим двух девочек за главные двери и возвращаемся назад, чтобы помочь остальным, когда около трёх десятков студентов, которые были в безопасности, находясь снаружи, мчатся за нами внутрь, все объединяются вместе, чтобы спасти как можно больше людей. В итоге, приезжает скорая помощь и выводит нас на улицу. Я начинаю пробираться сквозь толпу, желая найти Гретхен, но вдруг непомерная боль режет голову, и я крича оседаю на землю.

– Ари! – Джексон добирается до меня. – Что такое? Что случилось?

Моя голова пульсирует, и я сжимаю её руками, словно это может убрать боль. Джексон бережно берёт меня на руки и начинает бежать из толпы. Я хочу спросить, куда он меня несёт, но каждую секунду на меня накрывает всё новая и новая волна боли. Я кусаю губу, чувствуя кровь практически мгновенно, я готова в любую секунду потерять сознание от боли.

– Что с ней случилось? – произносит голос, сопровождаемый быстрыми шагами. – Куда ты её несёшь?

Лоуренс? Но я даже не пытаюсь открыть глаза, потому что я всё ещё могу слышать пронзительные крики своих одноклассников и преподавателей внутри и снаружи школы. Крики, слишком много криков.

Прежде чем я это понимаю, мы достигаем какого-то уединённого места, которое кажется мягким и влажным. Я мимолётно открываю глаза. Джексон и Лоуренс стоят возле меня на коленях. Они говорят настолько быстро, что я за ними не поспеваю. Мир превращается в смесь боли, тошноты и головокружения. Я стараюсь держать глаза открытыми, но боль принуждает их закрыться.

– Просто сделай это! – командует Лоуренс.

Я удивляюсь, на кого он так зол, когда Джексон кричит в ответ:

– Это не так просто! Это подвергнет её опасности. Я не могу…

Я начинаю терять сознание, не понимая, где я, что со мной и что происходит.

– Сделай это сейчас же. Пожалуйста, посмотри на неё, – говорит Ло, его голос дрожит.

Секунду спустя, я чувствую сильное тепло, а затем холод, движущийся от головы к шее и растекающийся по всему телу. Я делаю вдох, и с каждым выдохом боль постепенно отступает. Моё тело наполняется всё больше и больше, пока у меня не возникает ощущение, что через меня проходит магический поток. Моё тело – невесомая материя, не более, чем бьющееся сердце внутри пустой оболочки. Я уверена, что могу открыть глаза прямо сейчас, но не делаю этого. Я хочу каждую каплю этой ледяной жидкости. Я хочу, чтобы она никогда меня не покидала. Возможно, я могу остаться в этом грандиозном потоке, где свет и простор без тревог… без криков.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю