Текст книги "Хранитель нагорья (ЛП)"

Автор книги: Мелисса Мэйхью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

О, господи, как все плохо!

А чувствовала себя при этом великолепно. Притянув воротник его рубашки, она зарылась в него носом и сделала глубокий вдох, наслаждаясь запахом Йена. Он заставил ее почувствовать… Сара застыла посреди комнаты. Она не чувствовала ничего.

Хотя не совсем так. Сара испытывала удивительные физические ощущения, опьяняющее блаженство, невероятное наслаждение. Чувствовала себя желанной. Но ничего, что исходило бы от Йена.

Возможно, она до того увлеклась, что ничего не заметила? Хотя такого прежде не случалось. Никогда. Даже в Гластон-хаусе она ощущала, как струились его эмоции. Ничего чрезвычайного, просто легкий отголосок его чувств. Но на этот раз единственные ощущения, которые она испытывала, были ее собственные.

Сара взглянула на электронные часы, стоявшие на столе. Большие красные числа показывали 2:12. Похоже, она проспала не более получаса. Стоит вернуться в постель.

Вместо этого она склонилась над столом и скорее по привычке включила ноутбук. Экран ожил, отображая ход загрузки компьютера.

Подождите.

Сара снова нажала клавишу и на экране появилась чистая страница, месяцами преследовавшая ее и днем, и ночью. Курсор, ее враг, неожиданно показался более дружелюбным, чем раньше, а его постоянное мерцание – скорее притягательным, нежели насмешливым.

Перед глазами замелькали цвета, обрывки диалога, лица.

Недолго думая, Сара скользнула на стул и положила пальцы на клавиатуру. Персонажи заполнили ее разум. Слова, мысли, чувства хлынули беспорядочным потоком. Она начала печатать, выплескивая их на лист. Страница перестала быть чистой.

Йен внезапно проснулся, но заставил себя лежать неподвижно. Охваченный чувством потери, он боролся с порывом обыскать местность.

Сара.

Он сел. В утренней предрассветной полутьме уже виднелась обстановка. Комната Сары. Ее запах. Ее сущность окружила его. Впервые на его памяти Йен чувствовал себя цельным.

Его внимание привлекло слабое постукивание. Йен выбрался из постели на поиски, задержавшись лишь для того, чтобы натянуть штаны, прежде чем открыть двери спальни.

Хранитель сразу же заметил Сару. Она сидела за столом и что-то набирала на маленьком компьютере. Слишком маленьком, чтобы издавать столько шума. Одетая только в его рубашку, Сара сидела, поджав под себя одну ногу. Растрепанные золотые кудри обрамляли ее лицо. Эта одежда была словно для нее предназначена. Или, возможно, Йену так казалось, потому что в его одежде Сара выглядела его женщиной.

Его первым побуждением было пересечь комнату, стянуть с нее сорочку и снова предъявить на нее права, доказать, что эта женщина принадлежит ему. Но он подавил это желание.

Увидев Сару за работой, он прислонился к дверному косяку, потирая рукой грудь. Раньше он уже видел, как она сидела, уставившись в экран, наблюдал за тем, как она металась в поисках чего-то неуловимого, но никогда не видел ее пишущей. Это было очаровательное зрелище: каждая эмоция, которую Сара переносила на страницу, отражалась на ее лице.

Йен побрел на кухню и включил кофеварку. Только после того, как кофе был готов и налит в чашку для Сары, Йен подошел к ней. Склонившись, он поцеловал ее в местечко за ухом, которое считал столь неотразимым.

– Ум-м-м, – промурлыкала Сара, прижавшись к Йену. – Когда ты встал?

– Только что, голубушка. А ты? Почему ты меня не разбудила?

Сара встала со стула и повернулась, чтобы провести руками вверх по его груди.

– Ты так прекрасно смотрелся в моей постели, что мне не хотелось тебя будить. Кроме того, я подумала, ты мог устать.

Он рассмеялся, наслаждаясь румянцем, залившим ее щеки.

– Устал, потому что так усердно работал или потому, что поработал настолько хорошо?

Румянец стал гуще.

– И то и другое. – Ее рука скользила по его груди, точно напоминая Йену, сколько удовольствия доставила эта работа.

– Держи свой кофе, голубушка, пока я его не пролил. Когда твои руки на мне, я за себя не отвечаю.

Ее восхищенная улыбка в ответ на его слова пронзила Йена в самое сердце.

– Сара, мне нужно вернуться в особняк. Я бы хотел уйти прежде, чем рассветет.

– Почему?

Он улыбнулся ее наивности.

– Чтобы ни одна пара любопытных глаз не составила неверное представление о том, что я провел с тобой ночь.

Особенно любопытная пара глаз одного сующего всюду свой нос Фейри, которому он очень не хотел бы ничего объяснять.

– Неверное представление? – Она засмеялась. – Ты боишься, что они могут ошибочно подумать, что мы делали что-то похожее на… ну… на то, что мы делали?

– Именно.

Йен притянул ее ближе и поцеловал. И целовал до тех пор, пока не почувствовал, как ее тело расслабилось и растаяло в его руках. Глаза Сары были все еще закрыты.

Ему нравилось, как она отвечала ему. Взглянув в ее лицо и увидев там отсутствующее, мечтательное выражение, Йен ощутил себя всесильным от того, что он один смог этого добиться. И благодарным. Благодарным за то, что Сара позволила ему это.

– Если бы рассвет не был так близко, я бы прямо сейчас показал, что чувствую рядом с тобой.

Сара улыбнулась:

– Мне все равно, если люди узнают

– А мне нет. Не хочу рисковать твоей репутацией.

– О, Йен. – Она снова провела руками по его груди. – Ты ведь знаешь, что ты идеален? Мой безупречный герой.

– Я далек от идеала, голубушка, но мы обсудим это вечером. А сейчас мне нужно идти. – Он поцеловал Сару в макушку и еще раз вдохнул ее аромат. Этого ему будет достаточно, чтобы продержаться до вечера, когда они снова увидятся.

Рука Йена уже была на ручке двери, когда Сара остановила его, коснувшись спины.

– Йен, подожди. Ты не можешь уйти в таком виде. – Сара взялась за подол сорочки, чтобы стянуть через голову.

Он перехватил ее, не позволяя продолжить.

– Перестань. Лучше я уйду, на весь день запечатлев в своей памяти твой образ в этой рубашке. – Когда Сара выгнула бровь, он продолжил: – На тебе есть хоть что-нибудь под это рубашкой?

Сара покачала головой.

– Кое-что.

– Я так не думаю. Сними ее, голубушка, и я не уйду отсюда, пока светло.

Йен развернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Только снаружи, стоя на холодных камнях дорожки, он осознал, что не надел туфли. Женщина слишком сильно его взволновала. Йен улыбнулся и рванул к особняку. Он ни за что за ними не вернется. Он не достаточно силен, чтобы уйти от нее дважды за это утро.

Когда Йен незаметно прокрался по лестнице в свою комнату, в доме было тихо. Он уже хотел включить свет, но передумал, вместо этого решив прилечь на кровать, используя темноту как союзника.

Воспоминания о Саре, ее запахе были настолько свежими, что, лежа в тишине с закрытыми глазами, Йен так ясно представлял ее здесь, рядом с собой, разве что не мог дотянуться.

Сейчас Йен мог позволить себе такое удовольствие. Когда он снова проснется, придется разбираться с тем, что натворил. Встать перед выбором, который не хотелось делать сейчас. Позже, выспавшись, ему придется решить, что делать дальше. Как удержать Сару, не лишившись того, кем он является, хотя, раз уж на то пошло, ему все равно, кем он является, пока у него есть Сара. Пока же Йен мог просто наслаждаться воспоминаниями о ночи с Сарой, пониманием того, как сильно она ему нужна, и предвкушением новой встречи.

Глава 19

Первое, что услышал Йен, был дождь. Барабаня тихо и непрерывно, он смывал все краски, оставляя лишь холодный серый фон.

Анола съежилась в углу; темные вьющиеся волосы спускались до талии и полностью закрывали плечи. Хранитель четко видел ее профиль – она всегда была очень красивой.

Все еще не замечая его, женщина повернулась и концом передника промокнула глаза. Темные экзотические цыганские глаза, такие же, как его собственные.

От плача Анолы сердце Йена защемило. До смерти Ларкина он никогда не видел ее слез. А теперь она плакала постоянно.

– Мама?

Голос ребенка. Сейчас его голос звучал так же, как в детстве.

Женщина медленно подняла голову, стараясь, как всегда, скрыть слезы.

– Йен? Это ты, сынок? Как ты вырос. Стал прекрасным сильным мужчиной, которым можно гордиться.

Анола протянула руку, и Йен бросился вперед, но внезапно остановился, словно натолкнулся на невидимую стену.

– Мама? Ты правда здесь?

Это не могла быть Анола, ведь она умерла больше шестисот лет назад.

Ну разумеется. Один из его снов.

Она опустила руку на колени и пожала плечами – жест, который он хорошо помнил.

– Ох, я забыла. Ты не можешь подойти ко мне. Все в порядке, мой маленький храбрый сынок. – Я говорила с твоим отцом. Я просила и умоляла его, этого своевольного упрямого Фейри. – Она улыбнулась, но слезы все же продолжали течь.

– Не плачь, ма. Что не так? Чем я могу помочь?

Дребезжание брони было единственным предупреждением прежде, чем вспышка света ярче солнца заполнила комнату. Когда свет немного померк, Йен поднял глаза и увидел нависшего над ним Ларкина с искаженным от гнева лицом.

На мгновение Йен хотел сжаться, но он давно уже взрослый мужчина. И ему больше не страшен гнев отца.

– Я предупреждал тебя. И ты мне поклялся. – Ларкин закрыл лицо руками. – Поклялся. И теперь посмотри, что ты наделал.

– Я делал только то, что обещал тебе, отец. Я охранял Фонтан. Я защищал смертных.

Ларкин вскинул голову и выкрикнул:

– Только то, что обещал? Говоришь, защищал смертных? Ты уложил женщину в постель! Я предупреждал тебя быть осмотрительнее или придется выбирать. Теперь это время настало. Твои действия сдвинули чашу весов судьбы.

– Сара? Ты говоришь о Саре? – У Йена свело желудок, и уже дважды за эти дни незнакомое ощущение страха пронзило его существо. Какое отношение это предупреждение имеет к Саре?

– Ларкин, – предостерегла его Анола, стоя возле мужа и положив руку ему на грудь. – Будь снисходителен к мальчику.

– Не мои поступки привели к этому. Его собственные действия определили его путь. Я делаю все, что могу. Больше, чем должен.

Ларкин провел рукой по темным волосам Анолы и снова повернулся к сыну. Прикосновение к любимой жене успокоило его, вместо гнева пришла печаль.

– Ты сам убедишься, сын мой, и должен будешь сделать выбор. Мне больше нечего сказать.

– Отец, я не понимаю. – Йен потянулся к Ларкину, но свет уже исчез и все окутал серый непроницаемый туман.

Дождь все еще тихо барабанил, охлаждая обнаженную кожу Йена. Теперь Хранитель оказался в лесу, в пределах видимости Портала в Сисл-даун. Его родители исчезли, но там, вдали, был кто-то еще. Он не мог разглядеть, кто именно: их лица и слова были неясными. Он смог разглядеть только ее.

Золотистые завитки Сары сияли, как маяк. Все остальные с расплывчатыми лицами исчезли. Осталась лишь она одна.

У Йена внутри все сжалось, когда он понял, что Сара боится. Он чувствовал ее страх и злость, они переплелись вместе, опутывая его, словно были материальны. Ему было необходимо защитить Сару, попытаться добраться до нее. Но его как будто что-то удерживало, тянуло к земле и не пускало к ней. Йен мог только смотреть, как вокруг Сары образовался красный пульсирующий шар, окутав ее идущим изнутри жаром.

Хранитель чувствовал растущую опасность, но все еще не мог пошевелиться, не мог крикнуть, чтобы предупредить ее. Прогремел выстрел, и Йен беспомощно наблюдал, как красное свечение тотчас испарилось и Сара осела на землю. Вокруг нее лужицей растекалась кровь.

Сила, сдерживавшая его, исчезла так же внезапно, как и появилась. Йен побежал к Саре, подхватил ее на руки и прижал к себе.

– Сара, голубушка, открой глаза. Поговори со мной.

Темные ресницы затрепетали на бледных щеках.

– Прости, что не поверила тебе, Йен, – прошептала она. – Но все хорошо. Я не могла позволить ему навредить тебе. Я сознательно пошла на этот риск.

– Нет, – взревел Йен, прижимая Сару к себе, когда ее душа покинула тело. Он не мог потерять ее. Только не так.

– Да, – ответил тихий голос. Голос его отца.

Лес исчез, руки Йена вновь были пусты. Он снова оказался в серой комнате, а перед ним стоял отец.

– Теперь ты видишь, каким будет ее выбор. Ты тоже должен сделать свой. Если любовь к этой женщине достаточно сильна, ты сделаешь правильный выбор.

Дождь прекратился. Тучи разошлись, а серый туман рассеялся, сгорев в сияющем солнечном свете, который отражался от доспехов Ларкина. Сияние стало более ярким и интенсивным, пока сама комната не исчезла в блестящей вспышке белого света.

– Выбирай благоразумно, сын мой.

Слова отца эхом отдавались у него в голове.

– Нет!

Йен проснулся от собственного крика, весь в холодном поту. Он лежал на кровати, тяжело дыша, словно только что совершил пробежку.

Снова сон. Новое предупреждение об опасности. Но на этот раз Йен наконец узнал его значение этого сна. Саре грозила опасность, и в ответе за это был именно он. Его связь с Сарой каким-то образом приведет к ее гибели. Он должен был понимать, что она не может ему принадлежать. Теперь ему предстояло сделать выбор, чтобы спасти Саре жизнь.

Йен сел на край кровати и потер руками лицо, молясь Матери-Земле, чтобы не было слишком поздно.

Сара дополняла его. Он нуждался в ней больше, чем в следующем вдохе, но все же сделает то, что должен. То, что необходимо было сделать с самого начала.

Что значат его желания, когда на кону жизнь Сары? Он не станет этим рисковать. Лучше провести вечность без нее, в своем собственном аду, чем рисковать ее безопасностью.

Выбор был очевиден.

– Уверен, что это именно то, чего ты хочешь?

Наблюдая, как Даллин встал и пересек вход на застекленный балкон, Йен на миг подумал, что способность Сары считывать эмоции сейчас пришлась бы как нельзя кстати. Фейри был мастером скрывать свои настоящие мысли и чувства.

– Хочу? – Йен покачал головой. – Едва ли. Это то, что я должен сделать. Мой выбор ограничен.

– Значит, считаешь, таким должен быть твой выбор?

Йен кивнул, не доверяя своему голосу. Он рассказал Даллину о своем сне и о предупреждении. Рассказал все. Ну, почти все. Не сказал только о предыдущей ночи. Этого Фейри знать было не обязательно.

– И как, по-твоему, отреагирует Сара, когда услышит об этом? Уверен, что ее выбор будет таким же?

– У нее нет права выбора. Только я решаю.

– Каждый из нас выбирает судьбу, которой ему следовать. Сара тоже должна выбрать, как это сделал ты. Не думал обсудить это с ней?

Йен покачал головой.

– Я рассказал тебе, что произойдет. Что именно я видел. И это случится, если я останусь. Ты же знаешь, мои сны всегда сбываются. Если я останусь здесь, с Сарой, она сделает свой выбор и погибнет. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

– Твои сны и впрямь точно предсказывают будущее, Йен. Но обычно их можно толковать по-разному. А вдруг именно твое отсутствие повлечет за собой события, которые ты видел?

– Это просто смешно! Я был там. Сара умирала у меня на руках. Этого не случится, если меня здесь не будет. Отец предупреждал, что мне предстоит сделать трудный выбор, чтобы предотвратить увиденное. Я сделал его. Здесь, в Сисл-даун, Сара в безопасности. Нуадианцы не смогут пересечь воду, окружающую Портал, без приглашения, а их сюда никогда не пригласят. Сара обещала никогда больше с ними не видеться.

– Так что же, бросишь ее? Просто повернешься к ней спиной и уйдешь? – Даллин потянулся, чтобы сорвать розу с оплетавшего балкон куста. Фейри поднес цветок к носу и сделал глубокий вдох, затем повернулся к Йену, сверля того пристальным взглядом. – Ты думаешь, это Сара? Твоя родственная душа?

– Нет, – возразил Йен, – та душа была вырвана из тела и брошена в хаос несколько столетий назад. Навсегда была утеряна для Фонтана.

Даллин пожал плечами:

– Они утеряны не навсегда, Йен. Всего лишь скрыты на какое-то время. – Фейри печально улыбнулся. – С тех пор прошло много веков. Это могло случиться. Ну, ты знаешь, следующий цикл.

Йен посмотрел вниз. Заметив на полу босоножки Сары, он наклонился и поднял один. Он не думал об этом. Просто не мог. От этого стало бы гораздо тяжелее сделать то, что должен. Если Йен останется, Сара погибнет. Он это видел. И эти сны, эти видения, всегда были правдивыми. – Никакой разницы. Даже если ты прав, я не могу остаться. Я только потерял бы ее снова, и на сей раз это была бы моя ошибка. Я не смогу с этим жить.

Сжав в руке босоножек, Йен повернулся и вышел.

Шагая по тропинке, он не хотел смотреть в сторону коттеджа. Боялся увидеть Сару. Лучше он воскресит в памяти их последнюю ночь, ее нежное лицо и глаза, затуманившиеся от его поцелуев.

В голове всплыли слова отца: «Если любовь к этой женщине достаточно сильна, ты сделаешь правильный выбор».

Дойдя до машины, в которую уже были сложены вещи, Йен сел и закрыл дверцу. Положил босоножек, на соседнее сидение. Не оглядываясь, завел двигатель и тронулся с места.

Он сделал правильный выбор, единственный, на который был способен.

Заурчавший желудок отвлек Сару от яркого экрана ноутбука и вселенной, которую она создавала кончиками пальцев. Сара посмотрела в окно и удивилась наступившим сумеркам. Как долго она здесь сидела? Бросила взгляд на часы, потрясенная тем, что день уже подошел к концу.

Встала и потянулась. Спина затекла от неудобной позы, в которой Сара просидела весь день. Остальные болезненные ощущения были еще со вчерашней ночи. Вспомнив о ней, Сара улыбнулась.

Сделав круговые движения головой, пошла в ванную и включила воду. Сегодня она даже не переодевалась, и на ней все еще была рубашка Йена. Сара сняла ее уже у дверей, швырнула на кровать и снова направилась в ванную, чтобы принять душ.

Теплая вода лилась на голову и скользила по телу, смывая туман, обволакивавший сознание Сары только во время работы. Она выплывала из выдуманного ею мира, решительно возвращаясь в реальный.

За несколько последних месяцев Сара не написала ничего стоящего, и вот теперь – словно кто-то вдруг щелкнул выключателем или отпер дверь – вдохновение вернулось.

И самочувствие было хорошим; впервые на ее памяти внутренний мир пришел в согласие. Она охотно признавала, что это касалось не только работы. Но и Йена.

Йен. Где он?

Ополаскивая волосы, Сара спросила себя, заметила бы она за работой, если бы Йен вернулся в коттедж. Но он, несомненно, зашел бы внутрь. Это не имело значения. Она была уверена, он скоро придет. Йен обещал вернуться вечером.

Сара выбралась из душа, замотавшись в теплый пушистый халат, и впервые подумала, что изнеможение сейчас воздействует на ее тело больше голода. Босиком прошла на кухню и налила себе стакан молока. Софа манила, но прежде чем обосноваться на ней, Сара открыла дверь и попыталась в темноте разглядеть, не идет ли Йен. Убедившись, что поблизости его нет, она поддалась соблазну и свернулась на мягком диване в ожидании его прихода.

Сара сделала несколько глотков и отставила стакан на журнальный столик. Глаза горели от недосыпания и долгих часов, проведенных за компьютером. Если она ненадолго их прикроет, пока ждет, ничего не случится.

С минуты на минуту.

Он скоро будет здесь, наполнит ее своим теплом и эмоциями. Сара раскрыла свои чувства, концентрируясь на Йене.

Закрыла глаза и прислонилась к мягким подушкам софы.

Сара проснулась резко, будто от толчка. Сердце бешено стучало в груди.

Ее разбудили сновидения? Нет, скорее наоборот, словно, пока спала, она совершенно ничего не чувствовала.

Абсолютная пустота.

Последнее, что она помнила с прошлой ночи – попытку дотянуться и связаться с Йеном. Очевидно, высшие силы, контролирующие ее способности – Фейри, если она так наивна, чтобы поверить Йену и Уиллу – не желали ей помогать. Прокрутив в голове последние события, Сара поняла, что не смогла прочесть эмоций Йена еще раньше, когда он поцеловал ее на прощание. В тот момент, пытаясь разобраться в собственных чувствах, она не осознавала, что уже тогда ощущения Йена ей были недоступны.

Вздрогнув, она резко села в углу софы, где совсем недавно дремала. Солнечный свет танцевал в окнах и пробивался сквозь открытую дверь. Сара посмотрела на часы. Полдень. Она проспала несколько часов.

Когда Сара поднялась и стала бродить по коттеджу, зародились сомнения, что ей удастся обнаружить хоть какие-нибудь признаки пребывания Йена.

Не было ни единого намека на то, что ночью он был здесь.

Сара остановилась в дверях спальни, ее взгляд и мысли сейчас были направлены в сторону кровати, все еще смятой и не убранной после последней проведенной здесь ночи. С Йеном.

У нее вырвался нервный смешок, когда она поняла, что интуиция не подвела. Что, если он и правда не возвращался?

Соберись. Оставь воображение для книги.

– Проклятье!

Сделав пару шагов к постели, она ударилась пальцем ноги обо что-то твердое. Туфли Йена. На одну она только что наткнулась, вторая выглядывала из-под кровати. Сара вспомнила, что он ушел босиком. Конечно, Йен должен будет вернуться за своей обувью.

Сара подобрала туфли и поставила на туалетный столик, стараясь не смотреть на собственное отражение в зеркале. Та женщина выглядела напуганной и несчастной. Сара не хотела сейчас об этом думать. Нет, лучше избегать отражения. Обычные, знакомые действия – вот что способно сейчас ее успокоить.

Застелив постель, Сара осторожно сложила рубашку Йена, брошенную здесь прошлым вечером. Прижала ее к лицу и сделала глубокий вдох, затем положила под подушку и направилась в гардеробную.

Сару все еще грызли сомнения. Никакие повседневные домашние дела не смогли ее отвлечь. Что сейчас было необходимо, так это перестать думать о том, куда делся Йен. Это попросту глупо. У него, видимо, имелась веская причина не сдержать обещание. Сара оденется и пойдет к особняку, чтобы вернуть туфли. Заодно и выяснит, что его задержало. Безусловно, он просто был занят.

Определив цель и наметив план действий, она начала готовиться.

– Что значит, уехал?

Сара неподвижно сидела на краешке софы, прижимая тяжелые туфли к груди. Она знала, что-то было не так. Ощутила в тот момент, когда Марта открыла дверь и настояла на том, чтобы она прошла в библиотеку и выпила чаю с мистером Мак-Каллоу.

В особенности, когда вместо Йена к ней присоединился Генри. Небольшое семя сомнения превратилось в разросшееся дерево, ветви которого обвили ее желудок, а шелестящие листья вызвали дурноту.

– Уехал куда?

– В… м-м-м… в Лондон, – нервно заерзал Генри, не поднимая взгляда от чашки в руке. – Думаю, кое-какие дела потребовали его немедленного присутствия. Довольно важные. Очень важные. – Его голос затих.

– Когда он вернется?

Сара старалась звучать бесстрастно, отстраненно. Но когда подняла глаза и заметила, что Генри наблюдает за ней, уже не было необходимости прикасаться к этому старому джентльмену, чтобы прочесть его эмоции. В воздухе, накатывая волнами, свободно текли неловкость и сожаление.

– Ну, видите ли… в этом, я… м-м… не совсем уверен. Это зависит от того, как долго… э… там потребуется его…

Сара встала, прервав его невнятное бормотание. Она не желала и дальше ставить их в такое неловкое положение.

– Спасибо, Генри.

Направилась было к двери, но остановилась и вернулась к хозяину, протянув тому обувь.

– Когда – если – Йен вернется, отдайте ему. Это его туфли.

Она не смотрела на Генри: видеть жалость в его глазах было выше ее сил. Сара просто развернулась и пошла к двери. Несколько глотков чая, которые она сделала прежде, чем услышала новости, вызвали бурю в желудке, угрожая вырваться наружу. Ей было жизненно необходимо выбраться отсюда.

– Сара, – крикнул ей вслед Генри. – Постой. – Затем чертыхнулся сквозь зубы: – Где эта проклятая трость? Марта, скорее!

К тому времени Сара уже была снаружи, хлопнув дверью.

Ей нужно добраться до коттеджа. Одной. Она должна сбежать. Саре была невыносима сама мысль, что кто-нибудь увидит ее настоящие чувства, которые сейчас никак не получалось скрыть. Ускорив шаг, она сорвалась на бег.

Этого стоило ожидать.

В конце концов, разве не она утверждала, что ничего не выйдет?

Сара свернулась на кровати, размышляя о том, что за время, проведенное здесь, этот маленький коттедж успел стать ей домом. Был уже поздний вечер, слез больше не осталось.

Прижав к себе рубашку Йена, как замену плюшевому мишке, она старалась обрести в ней хоть какое-то утешение. Но не могла его найти. Не помогала ни одежда Йена, ни этот дом. Даже в мыслях не было покоя.

Бабушка всегда убеждала Сару не относиться к себе слишком серьезно – в ней ведь не было ничего особенного. Если ею и интересовались мужчины, то либо из-за денег, либо из желания быстро затащить в постель. И когда они получали желаемое, просто исчезали. В конечном счете бабушка оказалась права. Сара должна была помнить об этом. Теперь-то запомнила. Но если бы представился шанс, стала бы она хоть что-то менять?

Нет, Сара не сожалела о том, как поступила. О Йене. Каждый заслуживает в своей жизни большой любви, даже если не сможет ее удержать. Сара хотя бы встретила свою настоящую любовь и узнала, что это такое. И на том спасибо.

Что-то подобное Сара станет говорить себе всякий раз, когда почувствует боль. Однажды та прекратит ее непрерывно терзать. Если вообще когда-нибудь перестанет.

– Это пройдет. Со временем.

Сара сползла с кровати и, спотыкаясь, побрела в ванную. Умылась теплой водой и вытерлась мягким желтым полотенцем, вдыхая поднимавшийся от раковины пар.

Сумела же она раньше как-то выжить и наладить жизнь.

Подняв голову, Сара вытерла зеркало и уставилась на опухшее лицо, пристально смотревшее на нее. В нем угадывались утрата и печаль. Несмотря на риск, Сара сама впустила Йена в свое сердце. Даже зная, что он едва ли не единственный человек в мире, способный причинить столько страданий, она все же доверилась ему.

– Больше никогда, – пообещала себе Сара, когда женщина в отражении вновь заплакала.

Пар снова скрыл лицо в зеркале, а затем конденсат собрался в крупные капли, которые стали медленно сползать вниз, словно само зеркало плакало вместе с Сарой, пытаясь смыть боль.

Да, Сара переживет это. Она пойдет дальше. Но больше никогда не решится открыть сердце тому океану боли, что сопровождает любовь.

Сара дала слово, что это был первый и последний раз, когда она рискнула полюбить.

Глава 20

Настойчивый стук наконец привлек внимание Сары, вернув ее из вымышленного мира, в котором она пребывала уже почти две недели, в мир реальный. Хотелось остаться там, где жизнь не причиняла боль каждым воспоминанием. Но стук не прекращался.

– Минутку, – раздраженно крикнула Сара, поднимаясь со стула, на котором просидела много часов. Безжалостно подавив всякую надежду на то, что, может, это Йен ожидает ее шагов, она отперла замок и распахнула дверь.

– О Боже! – Марта отступила и провела руками по своему чистому белому переднику, словно разглаживая несуществующие складки. – Дорогуша, как вы?

Сару захлестнуло разочарование, пусть даже она знала, что Йен не постучит в ее дверь.

– Все хорошо, Марта. Чем могу помочь?

Она не хотела, чтобы ее навещали или обсуждали ее самочувствие. У нее не было на это сил. Лучше было работать, позволив сюжету и героям заполнить разум. В том мире Сара не чувствовала боли.

– О, да... Вас просят к телефону. В особняке. Я пришла за вами. – Экономка выжидающе посмотрела на нее.

– Кто? – едва выдавила Сара сквозь нараставшие эмоции. С чего бы ему звонить? Чтобы объяснить, что произошло, и почему он вдруг сорвался с места и уехал, ничего не сказав?

– Не знаю. Она не представилась. – На лице женщины промелькнуло раздражение. – Сказала, что подождет, пока я вас позову.

И снова на Сару нахлынула волна разочарования.

– О, ну что ж, одну секундочку.

Она оглядела комнату. Где-то должны были быть ее туфли. Вон они, под креслом. Сара обулась и поспешила за Мартой. По мере приближения к зданию росло беспокойство.

Только агент Сары знала, что она здесь, но отказаться назвать себя не похоже на Лэйн. Хотя, возможно, что-то не так с крайним сроком сдачи книги. Сара почти улыбнулась. Впервые за много месяцев она чувствовала уверенность в том, что закончит книгу не вовремя, а задолго до оговоренного срока.

Они вошли на кухню через заднюю дверь, и Марта передала ей трубку. Сама же благоразумно отошла и повернулась спиной, ожидая, пока Сара ответит на звонок.

– Алло?

– Сара Дуглас?

Саре не был знаком этот бодрый женский голос.

– Да. Кто это?

– Не кладите трубку.

Через один удар сердца на линии зазвучал другой голос.

– Сара?

Эти глубокие интеллигентные интонации она сразу узнала.

– Рамос. Какой сюрприз.

– Сюрприз? Но я же обещал, что мы увидимся снова. – Он хмыкнул. – Вы так мало доверяете всем мужчинам или это относится только ко мне?

Если бы он только знал.

– Я удивлена, что вы нашли меня. – Или что даже попытался.

Рамос снова хмыкнул.

– Моя милая, это было не так уж сложно. Я знал, что вы гостите в поместье Маккаллоу, и мне не составило никакого труда его отыскать.

– Где вы?

– В Эдинбурге. У вас уже была возможность осмотреть достопримечательности? Это прекрасный старинный город.

– Нет. Боюсь, я мало что видела. Работа занимает все мое время.

– Вы хотите сказать, что с момента приезда не видели ничего, кроме сельской местности?

– Ну, из Глазго в поместье Сисл-даун я приехала на машине. А затем отсюда – в Гластон-хаус и обратно.

– Это не считается. С тех пор как приехали, вы ходили гулять, общались с людьми, осмотрели памятные места, видели то, что может предложить эта страна?

– Нет. У меня действительно не было времени.

– Вы многое упустили. Пожалуйста, позвольте мне показать вам все. Завтра. Рано утром я заеду за вами, и мы, притворившись туристами, окунемся в местный колорит и повеселимся.

– Ну, я не знаю…

Она обещала Йену не видеться снова с Рамосом или его братом. Но Йен уехал, ничего не сказав. И, кажется, это означает, что любые обещания, данные друг другу, уже не имеют силы.

– Что случилось? Маккаллоу стоит там и буравит вас взглядом?

Нет. Конечно, все было не так.

– Вам не кажется, что Эдинбург довольно далеко, чтобы заезжать сюда за мной?

– Вовсе нет. Всего пара часов. И мы сможем наслаждаться достопримечательностями на обратном пути в город или найти какое-нибудь другое занятие. Мы посвятим этому весь день.

– Что ж... – Несмотря на сказанное Йеном, Сара точно знала, что Рамос не представлял для нее угрозы. Прикоснувшись к нему, она почувствовала искренность и доброту.

– Давайте же, Сара. Мы отлично проведем время. Сплошная работа и никаких развлечений превращают Сару в скучную писательницу.

Почему бы и нет? Всю последнюю неделю она только и делает, что сидит за компьютером, пытаясь не думать о том, что пошло не так. Почему бы не развлечься и не провести день с красивым и внимательным мужчиной?

– Прекрасно. Вы знаете, как сюда добраться?

– Положитесь на меня.

– В котором часу вас ожидать?

– Как насчет восьми? У нас будет больше времени.

– Значит в восемь. До встречи, Рамос.

– До встречи.