Текст книги "Чернильный обмен"
Автор книги: Мелисса Марр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
К тому моменту, как Ириал ушел, Ниалл был уверен, что Темный Король попытается увидеть Лесли снова – для того, чтобы спровоцировать Кинана. Или меня. Ириал мог не нападать на Ниалла в открытую за отказ следовать за ним, но они оба знали, что это было непростительное оскорбление. Лесли была вдвойне уязвима, будучи подругой Эйслинн и его … кем? Пусть не любовницей, но, возможно, другом – он ведь мог быть ее другом. Он мог наслаждаться ее обществом, быть рядом с ней; у него могло быть все, чего он хотел. Кроме одного. Если она в безопасности… Ниалл мог надеяться только на то, что пути Лесли и Ириала больше никогда не пересекутся. Но надежды недостаточно.
Суета в дверях возвестила о появлении Кинана и Эйслинн.
– Где Сет? – Кинан не успел пересечь комнату, на ходу задавая самый важный для всего Двора вопрос. В безопасности ли он?
Эйслинн не было рядом с Кинаном. Львята задержали ее, чтобы позволить Кинану сначала поговорить с Ниаллом. Это была слабая уловка, но она даст королю немного времени.
– Я отослал его с Лесли. Под надежной охраной, но… – Ниалл умолк при приближении Летней Королевы, которая явно была рассержена. – Моя королева.
Он коротко поклонился ей.
Она проигнорировала его, ее взгляд был устремлен только на Кинана.
– Кинан, это уже начинает надоедать.
– Я… – вздохнул Летний Король. – Если Сет был в опасности, я хотел защитить…
Она повернулась к Ниаллу.
– Он в опасности?
– К счастью, Сет не заинтересовал Темного Короля. Но Лесли заинтересовала. – На лице Ниалла нельзя было прочесть никаких эмоций.
– Лесли? – повторила Эйслинн. Она побледнела. – Они встречаются уже в третий раз, но я не думала… он не обратил на нее внимания у Рэббита и «У Верлэйна», и она сказала, что он не… Я дура. Я… неважно. – Она покачала головой и снова сосредоточилась на главной проблеме. – Что случилось?
– Сет забрал Лесли. Охранники последовали за ними, но… – Он посмотрел не на Эйслинн, а на Кинана в надежде, что столетия их дружбы перевесят в его пользу. – Позволь мне остаться рядом с ней, пока Ириал снова не исчезнет. Я не могу его тронуть, но у него…
Ниалл не мог произнести это, даже учитывая все, что произошло; он не знал, как закончить фразу. Ему было неприятно признавать, что у Ириала случались редкие моменты великодушия.
На лице Кинана мелькнуло понимание, но он не задал очевидных вопросов. Он не стал указывать Ниаллу, что тот ступает по зыбкой почве. Он только кивнул.
– Она к тебе уже неравнодушна, Ниалл. И я не хочу, чтобы она лишилась жизни из-за мимолетной страсти, – тихо сказала Эйслинн.
Это было предупреждение. Но он был фейри дольше, чем его королева прожила на свете. Надеясь, что Кинан не вмешается, он спросил:
– Каковы твои условия?
– Мои условия? – Она посмотрела на Кинана.
– Условия, на которых он сможет отправиться к ней, – пояснил Кинан.
– Ничто не бывает так просто, правда? – Эйслинн провела рукой по золотистым и темным прядям волос, похожая на какое-то всемогущее божество, которыми когда-то считали фейри смертные.
– Я соглашусь на все, что ты потребуешь от меня, если ты позволишь мне защитить ее. – Ниалл смотрел на Эйслинн, но обращался также и к Кинану. – Я не прошу долго раздумывать.
Эйслинн отошла на несколько шагов. Для новой правительницы фейри она справлялась очень хорошо, но Кинан и Ниалл столетиями принадлежали ко Двору. Были привычки, законы, традиции, которые Эйслинн не могла понять так быстро.
Ниалл посмотрела на короля, пока Эйслинн стояла к ним спиной.
Кинан не стал предлагать решения. Вместо этого он тихо заговорил с Эйслинн:
– Ты можешь установить правила для присутствия Ниалла в ее жизни. Он хочет защитить девушку, обезопасить ее жизнь. Я бы позволил ему отправиться к ней.
– Значит, мне просто нужно определить, насколько он может вмешиваться в ее жизнь? – Эйслинн переводила глаза с Ниалла на Кинана, ее внимательный взгляд говорил о том, что ей известно, что в беседе, которую она пропустила, были свои нюансы.
– Именно, – сказал Кинан. – Никто из нас не отдаст добровольно ребенка в руки Темного Двора, но по закону это не наше дело, если Ириал не нанес нам оскорбления. Я не могу действовать напрямую, если только он не нарушит законы.
И король ушел, сказав Ниаллу все, что тот должен был знать, и что он уже знал: Кинан не собирался действовать. Летний Король не одобрял пристрастий Ириала, его жестокости и всего, что происходило в тенях Двора Темного Короля, но это не означало, что он хотел ввязаться в битву с другим Двором, если это не могло быть оправдано законом. Это были его условия, озвучил ли он их во время переговоров или нет.
У Темного Двора – как и у любого другого – была своя воля. Если бы Лесли принадлежала к Летнему Двору, все было бы по-другому. Но она была свободна, и поэтому любой фейри, которому она была нужна, мог честно претендовать на нее. Кинан давно запретил своим фейри забирать смертных. Дония сделала то же самое, когда взошла на трон Зимней Королевы. Однако Темный Двор не страдал от угрызений совести. Музыканты, которых привлекала возможность «умереть молодыми» для мира смертных. Художники, живущие отшельниками в неизвестных местах. Поразительные, необычные, соблазнительные – их крали ради удовольствий темных фейри. Это была старая традиция, соблюдать которую Ириал всегда разрешал своим фейри. Если он хотел Лесли для себя, у нее не было защиты.
Ниалл упал на колени перед королевой.
– Позволь мне рассказать ей о нас. Пожалуйста. Я расскажу ей, и она поклянется служить тебе. Тогда она будет в безопасности, он не доберется до нее.
Летняя Королева закусила губу, отступая от него.
– Я не хочу, чтобы мои друзья подчинялись мне. Я не хотела этого…
– Ты не знаешь, на что похож Темный Двор. А я знаю, – сказал Ниалл. И он не хотел, чтобы Лесли узнала. Бессознательно он прикоснулся к шраму на лице. Фейри Ириала оставили ему этот шрам, чтобы он помнил о них каждый день.
– Я хочу, чтобы она была свободна от всего этого. – Эйслинн указала на фейри, веселящихся в клубе. – Чтобы у нее была нормальная жизнь. Я не хочу, чтобы этот мир был ее жизнью. Ей и так уже причинили столько боли…
– Если он заберет ее к себе, он причинит ей гораздо больше боли, чем ты можешь себе представить.
Ниалл видел смертных, которых фейри уводили в свои дома, видел их после того, как они покидали холмы фейри, – в коме в больницах, бормочущие и боящиеся всего в каждом городе, дрожащие от ужаса в лечебницах.
Эйслинн посмотрела через зал, безошибочно найдя взглядом Летнего Короля, который ждал ее решения. Она нервно покусывала нижнюю губу, и он знал, что она обдумывает его слова.
– Если Ириал решил забрать ее, вы с Кинаном единственные, кто сможет ему помешать, – с нажимом сказал Ниалл. – Я не могу тронуть его. Он король. Если вы первыми пригласите ее к нашему Двору, попросите поклясться в верности вам…
– В последнее время дела у нее идут гораздо лучше, – перебила Эйслинн. – Она выглядит счастливее, стала больше походить на себя, стала сильнее. Я не хочу, что все это заканчивалось, и не хочу привнести в ее жизнь эти неприятности… Возможно, он просто играет с нами.
– Ты хочешь проверить? – Ниалл был в ужасе от такого неблагоразумия своей королевы. – Пожалуйста, королева, позволь мне пойти к ней. Если ты не заберешь ее к себе, дай мне защитить ее.
Кинан не подошел ближе – он держался поодаль, давая понять, что решение остается за королевой, но он заговорил:
– Возможно, в ней есть что-то, чего мы не знаем, какая-то причина, по которой Ириал преследует ее. А если нет, Ниалл все равно будет рядом, чтобы не дать ему добраться до нее и, возможно, помешать ей самой пойти к Ириалу.
Кинан перехватил взгляд Ниалла. Хотя Эйслинн не могла этого видеть, он кивнул Ниаллу; король давал свое разрешение, соглашался с действиями Ниалла. Но Ниаллу все еще было нужно согласие королевы.
– Она твоя подруга, но я… я тоже люблю ее. Позволь мне защитить ее, пока он не уйдет. Вспомни, как тебе было тяжело, когда Кинан добивался тебя. А она не видит его так, как ты видела нас.
– Я хочу защитить ее от Ириала. – Эйслинн повернулась к Кинану и посмотрела на Летнего Короля глазами, полными страха. – Но я не хочу, чтобы она попала в этот мир.
– Ты действительно думаешь, что есть выбор? – спросил Кинан, его голос давал понять, что он так не считает. – Ты хотела сохранить свою связь с миром смертных. Это приводит к риску.
– Выбор есть всегда. – Летняя Королева распрямила плечи. Колебание в голосе, проблеск страха в глазах – все это исчезло без следа. – И я не стану делать выбор за нее.
Кинан не возразил, хотя Ниалл знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что Кинан также придерживался мнения, что выбор у Лесли весьма ограничен. Разница была лишь в том, что Кинану было все равно; он попросту не мог вмешиваться в жизнь каждого смертного, которого преследовали фейри. Эта смертная не имела для Кинана ровно никакого значения.
Но для Ниалла она значила больше, чем любой другой смертный.
– Каковы твои условия, королева? – спросил он.
– Ты не можешь рассказывать ей обо мне, или о фейри, или о том, кто ты. Мы должны узнать как можно больше, прежде чем сделаем это… Если есть способ обезопасить ее от нашего мира, сделать так, чтобы она ничего не узнала, мы сделаем это. – Эйслинн смотрела на него, очевидно, ожидая его реакции, пытаясь оценить благоразумие своих условий.
Однако у Ниалла за плечами были века жизненного опыта. Он не мигая смотрел на нее.
– Согласен.
– Ты можешь отвлекать ее, проводить с ней время, но никакого секса. Ты не можешь спать с ней. Если интерес у Ириала мимолетный, ты уберешься из ее жизни, – сказала Эйслинн.
– Не начинай никаких войн без моего согласия, – вмешался Кинан. – Она может много значить для тебя и для Эйслинн, но я не собираюсь начинать войну из-за одной смертной.
Она больше, чем просто смертная. Ниалл не знал, почему это так, или имеет ли это какое-то значение. Однако он кивнул.
Тогда Кинан добавил с усмешкой:
– Оставайся верен себе, Ниалл. Помни, кто ты и что ты такое.
Ниалл чуть было не раскрыл рот от удивления, но он провел слишком много времени, тренируясь скрывать свои эмоции. Поэтому он просто выдохнул. Намеки Кинана полностью противоречили высказанным Эйслинн пожеланиям.
Он знает, что я такое. Знает, что у смертных появляется зависимость, знает, что, покидая их, я оставляю их согласными на все ради еще одного прикосновения, еще одного контакта…
Не обращая на это внимания, Эйслинн посмотрела на Ниалла, сияя так ярко, что ни один смертный не смог бы смотреть на нее, не испытывая боли. Маленькие океаны мерцали в ее глазах; дельфины резвились в них, волнуя голубую поверхность.
– Таковы мои условия. Наши условия.
Ниалл взял руку Эйслинн и повернул ее, чтобы поцеловать ладонь.
– Ты великодушная королева.
Эйслинн позволила ему еще мгновение держать ее руку. Затем подняла его на ноги и спросила:
– Почему у меня такое чувство, что я упустила что-то важное?
– Потому что ты еще и мудрая королева, миледи. – Ниалл поклонился ей, поэтому она не смога увидеть выражение его лица.
Затем он покинул «Руины», не желая тратить драгоценное время на другие условия, соблюдение которых она могла от него потребовать: временные ограничения; союзы, которые он мог заключить с другими Дворами и с фейри-одиночками; клятвы, которые он мог дать Лесли и которые не выдали бы их, но лучше защитили бы ее; отречение от Летнего Двора и присяга другому Двору ради безопасности Лесли; предложить обменять себя на нее.
Кинану следовало бы озвучить некоторые из этих условий в ходе переговоров. Ему бы следовало более надежно связать Ниалла обещаниями. Почему он этого не сделал? Ему бы следовало поддержать намерения Эйслинн, а вместо этого он предложил Ниаллу соблазнить Лесли. Ниалл мог притвориться, что не понял подтекста, который содержался в словах и жесте Кинана; Кинан мог притвориться, что он ничего такого не предлагал. Все это смахивало на обман, отчего на душе у Ниалла было неспокойно.
Глава 16
Проснувшись, но по-прежнему пребывая во власти ночных кошмаров, в первую секунду Лесли испытала ужасное чувство, не осознавая, где она находится. Затем услышала, как Сет говорит, очевидно, по телефону, поскольку она не слышала ответов.
В безопасности. У Сета и в безопасности.
Ненадолго задержавшись в крошечной ванной, она вышла в гостиную.
Сет закрыл телефон и посмотрел на нее.
– Хорошо спала?
– Да, спасибо, – кивнула она.
– Ниалл собирается заехать.
– Сюда? – Она провела рукой по волосам, пытаясь распутать их. – Сейчас?
– Да. – Сет, казалось, пребывал в таком же замешательстве, как тогда, когда она спрашивала его совета в «Руинах». – Он хороший… ты можешь довериться ему. Он мне как брат – хороший брат, не как Рен.
– И? – Лесли ненавидела себя за смущение, но была смущена. Сама мысль о фиаско с Ириалом и Ниаллом не давала ей покоя.
– Ты нравишься ему.
– Может быть, нравилась, но после того, что случилось… – Она заставила себя посмотреть на Сета. – Не важно. Эш выразилась предельно ясно относительно «Держись от него подальше».
– У нее есть причины. – Он указал на стул.
– Она думала, что он хороший? – спросила Лесли, проигнорировав приглашение сесть.
– Он хороший, но он… – Сет задумчиво теребил одну из сережек в ухе. – Он живет в сложном мире.
Лесли не знала, что сказать. Она молча сидела несколько минут, размышляя о прошедшем дне, обо всех случившихся странностях. Несмотря на слова Сета, она не горела желанием видеть Ниалла. Не сейчас. Кроме того, ей нужно было переодеться для работы, а одежда дома.
– Мне надо домой.
– Потому что сюда направляется Ниалл?
– Нет. Не знаю. Возможно.
– Подожди его. Он проводит тебя. – Сет старался говорить спокойно, но в голосе все же слышалось неодобрение по поводу того, что она собралась уходить. – Расслабься, Лес; он просто доставит тебя в целости и сохранности туда, куда тебе нужно.
– Нет, – нахмурилась она.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Я там живу, Сет. Я не могу постоянно приводить с собой кого-то или совсем не появляться дома.
– Почему? – Его голос звучал наивно, но Лесли знала, что Сет наивным не был.
Лесли проглотила раздраженный ответ и сказала только:
– Так не бывает. Не всем повезло… – Она запнулась, не желая спорить, не желая быть грубой, ведь он хотел только стать ее другом. – Неважно, почему. Сейчас это мой дом. Мне нужно переодеться для работы.
– Может, у Эш здесь есть какая-нибудь одежда, которую…
– Она не подойдет мне, Сет. – Лесли встала и взяла сумку.
– Позвонишь мне или Эш, если тебе что-то понадобится? Запиши мой номер. – Он подождал, пока она достанет телефон, и продиктовал номер.
Лесли сохранила номер в телефоне и сунула трубку обратно в карман. Предупреждая дальнейшие возражения, она проговорила:
– Мне надо идти, или опоздаю на работу.
Сет открыл дверь и осмотрел пустой двор железнодорожной станции. Показалось, что он махнул кому-то, словно призывая подойти, но она никого не увидела.
– Сет, вы все едите глюкогенные грибы или еще что? – Она постаралась, чтобы голос звучал шутливо, не желая ссориться после того, как он был с ней так добр.
– Никаких грибов, – ухмыльнулся Сет. – И марки
не лижем.
– А почему тогда все смотрят в пустоту?
Он пожал плечами.
– Единение с природой? Связь с незримым?
– Угу. – Голос звучал саркастически, но она улыбалась.
Он по-братски положил ей руку на плечо – не удерживая, просто надежно обнимая.
– Поговори с Эш как можно скорее, ладно? В этом будет гораздо больше пользы.
– Ты меня бесишь, – призналась она.
– Хорошо. – Он опять махнул рукой туда, где заканчивалась станция, потом указал на Лесли. – Помни, что я сказал про Ириала. Если увидишь его, держись подальше.
Он вернулся в поезд прежде, чем она смогла придумать, что ответить.
Когда Лесли вошла в дом, она не особенно удивилась, застав толпу грязных людей на кухне с Реном.
– Сестренка! – позвал Рен тоном, который ясно дал понять, что «приход» у него в самом разгаре.
– Рен. – Она поприветствовала его с самой дружелюбной улыбкой, на которую была способна. Не в первый раз она пожалела, что нет более простого способа определить, были ли его друзья просто торчками, или один из них дилер. Не то чтобы это имело значение. Когда люди под кайфом, они непредсказуемы. Когда они не под кайфом, а ищут, что употребить, они еще хуже.
Ее брат все усложнял тем, что употреблял слишком много разных наркотиков, и, соответственно, в его окружении было множество самых разных наркоманов. Хотя сегодня не надо было долго гадать, чем они себя балуют: тошнотворно-сладкий запах крэка наполнял кухню, как когда-то ее наполняли запахи домашней еды.
Тощая девица с прилизанными волосами ухмыльнулась Лесли. Она сидела верхом на парне, который вовсе не казался обдолбанным. Не выглядел он и таким же иссушенным, как она. Не сводя с Лесли взгляда, он вынул трубку для крэка из руки тощей девицы и положил ее руку на свою промежность. Она не колебалась – и не сводила взгляд с трубки, которую он держал так, чтобы она не могла до нее дотянуться.
Вот этого товарища надо остерегаться.
– Затянешься? – Он протянул трубку Лесли.
– Нет.
Он похлопал себя по ноге.
– Присядешь?
Лесли взглянула вниз, туда, где двигалась рука тощей девицы, и отвела взгляд.
– Нет.
Он подался вперед, как будто хотел схватить Лесли за запястье.
Она развернулась, взбежала по лестнице к себе в комнату и закрыла дверь под смех и грубые предложения, звучавшие в ее доме.
Как только Лесли была готова к работе, она открыла окно и высунула ногу наружу. Прыгать было невысоко, но когда она однажды неудачно приземлилась, было чертовски больно. Она вздохнула. Она не сможет работать с растяжением лодыжки.
Я могу вернуться, просто сбежать по лестнице вниз и выскочить на улицу.
Она осторожно бросила сумку на землю.
– Ну, приступим.
Лесли села на подоконник, свесив обе ноги из окна, затем перевернулась на живот, лицом к дому. Медленно она подалась назад, упираясь в обшивку дома одной ногой и держась за оконную раму руками.
Ненавижу это.
Она оттолкнулась, приготовившись к удару. Его не последовало. Вместо этого ее поймали чьи-то руки прежде, чем она коснулась земли.
– Отстань от меня. Отпусти! – Она не видела человека, державшего ее. Она пнула наобум ногой стоящего сзади и попала.
– Тише. – Парень, державший ее, мягко опустил ее на землю и отступил. – Мне показалось, тебе нужна помощь. Слишком серьезный прыжок для такой малышки, как ты.
Она повернулась, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Это был совершенно незнакомый взрослый человек, не старик, но старше, чем большинство из тех, кто ошивался вокруг Рена. Он и выглядел по-другому. На обоих запястьях болтались тяжелые серебряные цепи. Его потертые джинсы были порваны на голенях, открывая верх потрепанных военных ботинок. Татуировки в виде зооморфных псов покрывали его предплечья. Она должна была быть напугана, но не испугалась: вместо этого она чувствовала спокойствие и безмятежность, как будто все эмоции внутри нее перестали взаимодействовать с окружающим миром.
Она указала на татуировки:
– Красиво.
Мужчина дружелюбно улыбнулся.
– Сын делал. Рэббит. У него салон…
– Вы отец Рэббита? – Лесли уставилась на него. Она не заметила никакого сходства, особенно когда поняла, что это также означало, что он отец Эни и Тиш.
– Ты знаешь его? – еще шире улыбнулся мужчина.
– И его сестер.
– Похожи на своих матерей. Все они. Приятно позн… – Он нахмурился, из-за чего она попятилась назад и споткнулась – не от страха, даже теперь, а просто из осторожности.
Но сердитый взгляд предназначался не ей. Из-за угла вышел наркодилер, которого она видела в доме.
– Вернись в дом, – сказал он.
– Нет. – Лесли подняла сумку с земли. Ее руки дрожали, она вцепилась в сумку, стараясь не смотреть ни на дилера, идущего к ней, ни на Габриэля. На нее нахлынул страх. Далекий и смутный, но от него захотелось убежать.
Неужели Габриэль здесь, чтобы повидаться с Реном? Рэббит никогда не говорил об отце; Эни и Тиш тоже. Он тоже продает наркотики? Или сам употребляет?
Габриэль выступил вперед.
– Девушка уходит.
Дилер потянулся к Лесли. Не раздумывая, она схватила его за руку и сцепила пальцы у него на запястье, удерживая его руку в неподвижности и вдали от себя.
Я могла бы сломать его. Она задумалась над этим, над охватившим ее странным спокойствием, над странной уверенностью. Я могла бы сделать это. Сломать его. Пустить ему кровь.
Она покрепче сжала пальцы, ощущая ладонью хрупкие кости под его кожей. Я могу сделать с ним все, что захочу.
Дилер был пока спокоен. Он разговаривал с Габриэлем:
– Все в ажуре, чувак. Она здесь живет. Это не…
– Девушка уходит. – Габриэль посмотрел на Лесли и улыбнулся. – Верно?
– Конечно, – ответила Лесли, бесстрастно глядя на свою руку, сомкнувшуюся на запястье наркодилера. Она сжала пальцы сильнее.
– Сука. Больно! – пронзительно вскрикнул дилер.
– Не выражайся в присутствии девушки. Это невежливо, – с отвращением заметил Габриэль. – У современной молодежи никаких манер.
Здесь что-то не так.
Лесли сжала сильнее, и глаза дилера закатились под лоб. Она почувствовала ломающиеся кости и увидела что-то белое сквозь разорванную кожу.
Мне не хватило бы сил, чтобы сотворить такое!
И все же она стояла, держась за запястье дилера, продолжая сжимать его. Он потерял сознание от боли и повалился на землю. Она отпустила его руку.
– Куда направляешься? – Габриэль протянул ей темную тряпку.
Лесли вытерла руку, разглядывая неподвижного человека у своих ног. Она не чувствовала ни огорчения, ни жалости. Она не чувствовала ничего. Хотя должна была. Она знала это, и все же ничего не чувствовала.
– Зачем вы здесь?
– Чтобы спасти тебя, разумеется, – ухмыльнулся он, обнажая зубы, некоторые из которых выглядели вставными. – Но тебе ведь не нужно было, чтобы тебя спасали, я прав?
– Нет, – она толкнула тело дилера ногой. – Не нужно было. Не в этот раз.
– Так давай я тебя подвезу, раз уж мои услуги спасителя не понадобились. – Он не прикоснулся к ней, но завел свою руку ей за спину, как будто дотронувшись до ее поясницы.
Не лжет. В его словах чувствовалась правда. Не вся правда, но и не ложь.
Лесли кивнула и пошла прочь от дома.
Какая-то часть ее считала, что она должна быть испугана или смущена, но этого Лесли не чувствовала. Она знала, что в какой-то мере изменилась, знала это так же точно, как и то, что Габриэль не лжет.
Он повел ее за угол дома, где ждал ярко-красный Мустанг, классическая модель с откидным верхом, черно-красными сиденьями и яркими узорами на кузове.
– Залезай. – Габриэль распахнул дверцу, и Лесли заметила, что узоры на боках машины, которые она поначалу приняла за языки пламени, на самом деле представляли собой множество бегущих животных, стилизованных псов и лошадей, вокруг которых клубилось что-то наподобие дыма. На секунду ей показалось, что дым движется.
Габриэль проследил за ее взглядом и кивнул.
– Это я сделал сам. Парень может считать себя неимоверно крутым, но талант у него определенно от меня.
– Потрясающе, – проговорила Лесли.
Он захлопнул за ней дверцу и обошел машину, чтобы занять место водителя. Вставив ключ в замок зажигания, он улыбнулся Лесли с тем самым выражением, которое она часто видела на лице Эни, когда та совершала что-то непоправимо глупое.
– Неа. Потрясающе – это то, как быстро она едет. Пристегнись, девочка.
Она послушалась, и машина тронулась с места под визг шин, едва различимый на фоне рева очевидно усовершенствованного двигателя. Лесли рассмеялась от возникших при этом острых ощущений, и Габриэль выдал очередную «эниподобную» ухмылку.
По телу Лесли прокатилась волна удовольствия, и она прошептала:
– Быстрее.
На этот раз рассмеялся Габриэль.
– Только не говори девчонкам, что ты прокатилась раньше них, идет?
Она кивнула, и он прибавил газа, пока стрелка спидометра не достигла максимальной отметки. На работу она попала гораздо раньше времени и – все еще смеялась.
