Текст книги "Чернильный обмен"
Автор книги: Мелисса Марр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
Несколько песен спустя Лесли была рада, что долгое время проработала в качестве официантки. Ее ноги ныли, но не так сильно, как если бы она была не в форме. Ей еще никогда не приходилось встречать кого-то, кто танцевал бы, как Ниалл. Он вытанцовывал с ней такие па, что она заходилась смехом, и учил ее этим странным шагам, что требовало от нее гораздо большей сосредоточенности, чем во время обычных танцев.
И все это время он был необычайно осторожен с ней. Его руки никогда не выходили за пределы дозволенных границ. Как и тогда в музее, он был сдержан, когда держал ее. Если бы не несколько игривых замечаний, она бы заподозрила, что вообразила себе тот восхитительный взгляд, когда он приглашал ее потанцевать.
Наконец Ниалл остановился.
– Мне надо перемолвиться с Сетом прежде, чем я… – Он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи, его дыхание казалось болезненно теплым на ее горле, – поддамся бессовестному желанию прикоснуться к тебе как следует.
– Я не хочу останавливаться танцевать… – Ей было весело, и она не хотела рисковать тем, что это удовольствие может закончиться.
– Тогда не останавливайся, – Ниалл кивнул на одного из парней с дредами, которые танцевали неподалеку, – они потанцуют с тобой, пока я не вернусь.
Лесли протянула руку, и парень с дредами притянул ее в свои объятия и закружился с ней по залу. Она смеялась.
Первый парень передал ее следующему из дредоволосой компании, который закружил ее и передал следующему. Каждый из них выглядел точно так же, как и предыдущий. Они не останавливались ни на секунду. Казалось, будто мир начал вращаться с другой скоростью. Это было потрясающе. Прозвучало, по меньшей мере, две композиции, и Лесли задумалась о том, как много было этих парней, или же она танцевала по очереди всего лишь с двумя. Она не была уверена, действительно ли они выглядели одинаково, или это был обман зрения после невозможно быстрого танца. И вдруг она запнулась, так как они остановились. Музыка не прекратилась, но головокружительное движение закончилось.
Парни с дредами перестали двигаться, и она поняла, что их было пятеро.
К ней по танцполу шел незнакомец, двигаясь с таким томным изяществом, будто слышал другую музыку, а не ту, что они. Его глаза были в тени. Он выглядел так, будто сам был окружен тенями, будто голубые огни клуба отворачивались от него, не прикасаясь к нему. Серебряная цепь блестела поверх его рубашки. А на цепи болталось лезвие бритвы. Он жестом приказал парням с дредами уйти и сказал:
– Кыш отсюда.
Она моргнула, когда поняла, что вовсю глазеет на него.
– Я знаю тебя. Ты был однажды у Рэббита… Мы встречались.
Ее рука прикоснулась к верхней части спины, где находилась ее неоконченная татуировка. Она внезапно запульсировала, как будто под кожей заиграли барабаны.
Он улыбнулся ей, будто услышал этот иллюзорный барабанный бой.
Двое из пятерки парней с дредами оскалили зубы. Другие зарычали.
Зарычали?
Она посмотрела на них, затем снова на него.
– Ириал, так ведь? Это твое имя. У Рэббита…
Он шагнул ей за спину, его руки сомкнулись вокруг ее талии, и он притянул ее спиной к своей груди. Она не знала, почему танцует с ним, почему вообще она все еще танцует. Ей хотелось уйти с танцпола, найти Ниалла, найти Сета, уйти отсюда, но она не могла уйти от музыки.
Или от него.
У нее в голове пронеслись странные картинки – акулы плавают вокруг нее, машины расступаются у нее на пути, клыки впиваются в кожу, и темные крылья нежно обвивают ее. Где-то глубоко в подсознании она знала, что ей нужно было уйти от него, но она не ушла, не смогла. Точно так же она почувствовала себя, когда впервые увидела его, словно она последует за ним, куда он захочет. И это чувство ей совсем не нравилось.
Ириал закружил ее в танце, прижав к своей груди, он твердо держал ее, приспосабливая свой темп к ее движениям. Она не хотела, чтобы ей это нравилось, однако так оно и было. Впервые за несколько месяцев тот страх, что все время таился под кожей, оставил ее, как будто его там никогда и не было. И состояние такого покоя было достаточным для того, чтобы ей захотелось оставаться рядом с Ириалом. Это было такое замечательное чувство – настоящее, как будто то мерзкое ощущение, с которым она постоянно боролась, уносилось прочь, когда он держал ее в своих руках. Его руки касались ее кожи там, где заканчивалась ее блузка. Она не знала его, но не могла найти таких слов, которые могли бы его остановить. Или заставить действовать.
Он тихо засмеялся, его руки скользнули ей на бедра, а пальцы болезненно сжались на ее коже.
– Моя прекрасная Девочка-Тень. Почти моя…
– Не знаю, за кого ты меня принимаешь, но я не она, – она предприняла смешную попытку сделать шаг назад. Она чувствовала себя зверьком, загнанным в угол. Она попыталась оттолкнуть его. – Я не твоя.
– Моя. – Он положил свою руку поверх ее ладони, поймав ее, когда она его гневно отталкивала. – И я хорошо о тебе позабочусь.
Казалось, что комната начала двигаться и сужаться, ей хотелось убежать. Она с усилием вырвала свою руку, и сказала:
– Нет. Я не твоя. Пусти меня.
Радом оказался Ниалл.
– Прекрати, – проговорил он.
Ириала наклонил губы к ее рту и медленно, страстно поцеловал.
Он ей не нравился, но она ни за что на свете не оттолкнула бы его. Ее гнев перерос во что-то более сильное. Ею овладело желание запротестовать против его собственнического отношения и вместе с тем – заявить на него свои права. Ириал отступил назад, продолжая глядеть на нее так, будто они были только вдвоем.
– Скоро, Лесли.
Она уставилась на него, не понимая, чего ей хочется – снова оттолкнуть его или притянуть ближе. Это не я. Я не… что? На этот вопрос у нее не было ответа.
Ниалл стоял и смотрел на них, а за ним стояли все парни с дредами и еще куча людей, которых раньше она не заметила. Откуда они все взялись? До этого клуб казался почти пустым, а теперь он был переполнен. И никто из них не выглядел дружелюбно.
Ниалл попытался отодвинуть ее себе за спину, прошептав:
– Отойди от него.
Но Ириал обнял Лесли за талию. Его большие пальцы скользнули за край ее блузки, лаская ее кожу. Ее глаза затуманились от удовольствия от такого небрежного прикосновения – ни гнева, ни страха, а только желание.
Ириал спросил Ниалла:
– Ты ведь не думал, что она твоя, не так ли? Как в старые добрые времена. Ты находишь их, а я их забираю.
Лесли моргнула, стараясь сосредоточиться, стараясь вспомнить, что ей нужно делать. Ей следовало бы испугаться. Стоило бы разозлиться… или что-то еще… Но ей не стоило смотреть на губы Ириала. Она споткнулась, пытаясь отойти то него.
Ниалл рассвирепел. Лесли готова была поклясться, что даже его глаза вспыхнули. Он шагнул к Ириалу, его кулаки сжались, как будто он собирался его ударить. Он не сделал этого. Он просто прорычал:
– Держись от нее подальше. Ты…
– Помни свое место, мальчишка. Надо мной у тебя нет власти. Ты выразил свои чувства по этому поводу достаточно ясно. – Ириал притянул Лесли ближе, пока она не оказалась на том же месте, что и была, когда они танцевали – в его объятиях. И ее пугало то, что она не могла… не хотела покидать их.
Ее лицо пылало, но в течение нескольких ударов сердца, она не могла пошевелиться.
– Нет, – сказала она, с силой выговаривая слова, – отпусти меня.
Затем Ниалл шагнул вперед.
– Оставь ее в покое.
Его глаза на самом деле вспыхнули.
– Она друг нашего Двора, друг Эйслинн и мой друг. – Ниалл придвинулся к Ириалу максимально близко, но не касаясь его.
Двор?
– Ваша семья предъявляет права на мою девушку? – Ириал притянул ее к себе так близко, что их лица находились напротив друг друга, он смотрел на нее так, будто на ее кожу нанесены таинственные письмена. – Вы не предъявляли на нее прав.
Предъявлять права?
Лесли взглянула на него, на Ниалла, на незнакомцев вокруг. Это не мой мир.
– Пусти меня, – сказала она. Ее голос не был тверд, но она смогла это сказать.
Он так и сделал. Он отпустил ее и сделал шаг назад так внезапно, что ей пришлось схватить его за руку, чтобы не свалиться на пол. Она будто находилась в оцепенении.
– Уведи ее отсюда, – сказал Ниалл. Откуда-то из толпы позади него вперед выступил Сет. Он потянулся к ее руке (это был нехарактерный для него дружеский жест) и потянул ее в сторону от Ириала.
– Скоро, любовь моя, – снова произнес Ириал и отвесил низкий поклон.
Лесли вздрогнула. Если бы она твердо стояла на ногах, она бы убежала из клуба. Но лучшее, что она могла сейчас сделать, это, спотыкаясь, следовать за Сетом.
Глава 13
Лесли и Сет прошли несколько кварталов, прежде чем она смогла взглянуть на него. Они не были друзьями, и это был его выбор, но, тем не менее, она доверяла ему гораздо больше, чем большинству парней.
Они уже подошли к «Миру комиксов», когда она выговорила:
– Прости меня.
При этих словах она посмотрела на него, но тут же отвернулась, увидев гнев на его лице. Его руки были сжаты в кулаки. Он не обидит ее, Сет не такой, но она все равно вздрогнула, когда он схватил ее за запястье.
– Простить за что? – Он нахмурил брови.
Она остановилась.
– За то, что устроила сцену, за то, что вела себя, как настоящая шлюха перед тобой и Ниаллом, за то…
– Прекрати, – Сет покачал головой, – это не твоя вина. Это все Ириал. Просто… держись от него подальше, если он встретится тебе на пути, ладно? Если сможешь, то просто уходи. Не беги, но сматывайся оттуда.
Ничего не сказав, она кивнула, и Сет отпустил ее запястье. Как и тогда в «Руинах», она была уверена, что он знал больше, чем говорил. Это что, какая-то банда? Она никогда не слышала, чтобы в Хантсдейле были настоящие банды, но это не значило, что их на самом деле нет. Однако, что бы это ни было, Сет все знал, но не рассказывал, а она не знала, как его об этом спросить. Вместо этого она поинтересовалась:
– Куда ты идешь?
– Мы идем ко мне домой.
– Мы?
– А у тебя есть еще какое-то безопасное место, куда ты можешь пойти перед работой? – Его голос звучал мягко, но она была уверена, что это не был вопрос, а скорее утверждение.
– Нет, – сказала она, отворачиваясь, чтобы не видеть на его лице этот всезнающий взгляд.
Он больше ничего не сказал, но она увидела понимание в его глазах. И в этот миг она была уверена, что он, а следовательно, и Эйслинн, знали, как ужасно обстоят дела у нее дома. Они знали, что она лгала им, лгала всем.
Поэтому она глубоко вздохнула и сказала:
– Наверняка там Рен… Ну, ты понимаешь, оставаться там сейчас точно не очень безопасно.
Сет кивнул.
– Если тебе будет нужно, ты всегда можешь нагрянуть ко мне домой.
Она постаралась обратить все это в шутку:
– Это не…
Он выгнул бровь.
Она вздохнула и не стала врать.
– Я это запомню.
– Хочешь поговорить?
– Нет. Не сегодня. Может, позже, – она постаралась сморгнуть выступившие на глазах слезы. – Эш знает, да?
– О том, что Рен бьет тебя, или о том, что случилось с его дилером?
– Да, – она почувствовала тошноту, – полагаю, о том и о другом.
– Она знает. Знаешь, ей ведь тоже досталось. Не так, как если бы… – Он запнулся. Он не обнял ее и не сделал ничего слезливо-трогательного, что наверняка сделали бы большинство людей, и из-за чего она бы совершенно расклеилась.
– Правильно. – Лесли сложила руки на груди, чувствуя, как привычный ей мир начинает распадаться откуда-то изнутри, и она знала, что не сможет починить его.
Как давно они знают?
Сет громко сглотнул, прежде чем продолжить:
– Про Ириала она тоже узнает. Ты можешь поговорить с ней.
– Так же, как она разговаривает со мной? – Теперь Лесли смотрела ему прямо в глаза.
– В любом случае, это не мое дело, но… – Он прикусил кольцо в губе и покатал его во рту. Несколько секунд он внимательно смотрел на нее, прежде чем сказать: – Для вас обеих было бы лучше, если бы вы были откровенны друг с другом.
Ее охватила паника, как будто черный пузырь сжал ей горло. Так же как тогда, когда их руки… Нет. Она не думает об этом, не будет думать. В последнее время эти ужасные ощущения стали такими далекими. И ей бы хотелось, чтобы так оно и оставалось. Ей бы хотелось стать совсем бесчувственной. Она пошла быстрее, почти побежала, ее ступни с гулким звуком мерно стучали по тротуару.
Если бы я могла убежать от воспоминаний… Она не могла, но было гораздо лучше ощущать, как ее сердце бьется быстрее, чем чувствовать страх, таившийся в воспоминаниях. Она побежала.
И Сет, не отставая, побежал рядом с ней, не позади или впереди, а вровень с ней. Он не пытался остановить ее, не пытался заставить ее говорить. Он просто бежал рядом с ней, как будто беготня по улицам была совершенно нормальной вещью.
Они уже приближались к железнодорожной станции, где он жил, когда она смогла остановиться. Глубоко вздохнув, она уставилась на одно из зданий, почерневших от пожара, на другой стороне улицы. Стоя на лоскутке, покрытом травой, которая не должна была расти на таком грязном участке, она готовилась к разговору, которого не хотела.
– Итак… как… что… как много ты знаешь? – спросила она.
– Я слышал о том, как Рен вытворял с тобой, чтобы выпутаться из неприятностей.
Руки, удары, хохот, тошнотворно-сладкий запах крека, голоса, голос Рена, кровь. Она позволила воспоминаниям захлестнуть ее. Я не утонула. Я не сломалась.
Сет не отвел глаз, не отступил назад.
Так же как и она. Возможно, она кричала во сне, когда ее одолевали ночные кошмары, но она не сделает этого по собственной воле, не тогда, когда она бодрствует.
Она вскинула голову и усилием воли заставила свой голос звучать твердо:
– Я выжила.
– Так и сеть. – Ключи Сета звякнули, когда он встряхнул их, ища замочную скважину. – Но если бы кто-нибудь знал раньше, как плохи стали дела, прежде чем Рен… – Он запнулся и, казалось, был огорчен. – Мы не знали. Мы были так поглощены… делами и…
Лесли отвернулась. Она не сказала… не могла ничего на это ответить. Она стояла к нему спиной. Дверь со скрипом распахнулась, но не хлопнула, закрывшись, а это означало, что он стоял и ждал.
Она откашлялась, но все равно ее голос звучал так, как будто она собиралась расплакаться.
– Я сейчас зайду. Просто дай мне секунду. – Она мельком взглянула на него, но он смотрел на пустоту за ее спиной. – Я сейчас зайду, – повторила она.
Ответом ей был лишь звук тихо закрывшейся двери.
Она села на землю перед поездом Сета и всмотрелась в узоры, которые украшали вагоны. От аниме до головокружительной абстракции, рисунки казались сплошным пятном, когда она попыталась проследовать взглядом за линиями, сосредоточиться на цветах, на формах, на чем угодно, только бы не возвращаться к своим воспоминаниям.
Я выжила. Я выживаю. И это не случится снова.
Это было больно – знать, что ее друзья, люди, которых она уважала, знали, что они с ней сделали. Логика говорила, что ей нечего стыдиться, но ей было стыдно.
Это больно. Но она не хотела поддаваться этому чувству. Она поднялась и провела рукой по одной из металлических фигур, которые украшали дворик снаружи, как растения. Она сжала ее, пока острые края металла не впились ей в ладонь, пока кровь не потекла между пальцами и не закапала на землю, пока боль в руке не заставила ее думать о настоящем, а не о прошлом, не о другой боли, из-за которой она сворачивалась в клубок и рыдала.
Думай о нынешних ощущениях, об этом месте. Она разжала руку, глядя на большой порез на ладони, и на порезы поменьше на пальцах. Думай о настоящем.
Сейчас она была в безопасности. А в некоторые дни она не могла сказать и этого.
Она открыла дверь и зашла внутрь, сжав руку в кулак, чтобы кровь не капала на пол. Сет сидел на одном из своих странных кривых стульев в передней части вагончика. Его боа констриктор свернулся в кольцо у него на коленях, одна толстая петля свесилась к полу, словно край одеяла.
– Сейчас вернусь, – сказала она и прошла во второй вагон, где располагались крошечная ванная комната и его спальня. Она была почти уверена, что он не заметил, как она держит руку.
Но затем он крикнул:
– Если тебе понадобятся бинты, они в голубой коробке на полу. Там должны быть и какие-то антибиотики.
– Хорошо. – Она промыла руку под холодной водой и оторвала немного туалетной бумаги. Ей не хотелось вытирать все еще кровоточащую руку о полотенца Сета.
Перевязав себя, она вернулась обратно.
– Тебе лучше? – Он снова поигрывал кольцом в губе.
Эйслинн говорила, что он так делал, когда пытался успокоиться. Не то чтобы Эйслинн выдавала какой-то его секрет, просто ее восхищало все, что касается Сета. Лесли слегка улыбнулась, думая о них. Между Эйслинн и Сетом было что-то настоящее, что-то особенное. И, может быть, это нелегко найти, но все же возможно.
– Немного, – сказала Лесли, усаживаясь на потрепанный диван Сета, – наверное, мне надо… хмм… протереть скульптурку.
– Потом. – Он указал на одеяло, которое положил на край дивана. – Тебе надо вздремнуть. Здесь или там, в задней части… – Он махнул рукой в сторону прохода, ведущему в его спальню. – Где тебе будет удобнее. Там дверь запирается.
– Почему ты такой внимательный? – Она уставилась на него, ненавидя то, что ей приходится спрашивать, но все равно ей надо было знать.
– Ты подруга Эш. Теперь и мой друг. – Странным образом он выглядел очень мудрым, сидя на этом причудливом стуле с удавом на коленях в окружении стопок старых книг. Частично такое впечатление создавалось иллюзией из-за сюрреалистичности некоторых деталей, но это было не все. То, как он смотрел на нее, как поглядывал на дверь – он знал, какого сорта люди могут ошиваться поблизости.
Она постаралась перевести это в шутку:
– Говоришь, мы теперь друзья, да? И когда же это случилось?
Сет не засмеялся. Пару секунд он внимательно смотрел на нее, поглаживая боа по голове, пока тот скользил к его плечу. А потом сказал:
– Когда я понял, что ты не такая, как Рен, а его жертва. Ты хороший человек, Лесли. Хорошие люди заслуживают помощи.
Это уже никак нельзя было обратить в шутку. Она отвела взгляд.
Пару секунд они оба хранили молчание.
Наконец, она подобрала одеяло и поднялась.
– Ты точно не возражаешь, если я залягу в заднем вагоне?
– Запри дверь. Меня это не обидит, а ты будешь спать лучше.
Она кивнула и вышла. В коридоре она помедлила и произнесла:
– Спасибо.
– Поспи немного. Потом тебе надо поговорить с Эш. Есть вещи… – Он запнулся и вздохнул. – Об этом она сама должна тебе рассказать. Ладно?
– Ладно. – Лесли не могла представить себе, о чем могла рассказать ей Эйслинн, что было бы ужаснее или таинственнее того, о чем она уже знала, но ее беспокоил его тон.
– Потом, не сейчас, – добавила она.
– Но скоро, – настаивал Сет.
– Да, скоро. Я обещаю, – заверила она, закрыла дверь в комнату Сета и повернула замок, ненавидя себя за то, что ее чувства вынуждают ее так поступить, но сделав это, она почувствовала себя здесь в безопасности.
Она растянулась на кровати Сета, не откидывая покрывала, а просто завернувшись в одеяло, которое он ей дал. Она лежала там, в темной комнате, и старалась сосредоточиться на мыслях о Ниалле, о том, как бережно он обнимал ее, когда они танцевали, о его мягком смехе у ее шеи.
Но не Ниалл приснился ей, когда она уснула – это был Ириал. Это был кошмар, способный соперничать с худшими кошмарами, которые ей когда-либо снились. Глаза Ириала смотрели на нее с лиц насиловавших ее мужчин, мужчин, которые держали ее и делали с ней такие вещи, что слово «изнасилование» по сравнению с этим казалось слишком мягким.
Это его голос эхом отражался в ее голове, когда она силилась проснуться и не могла.
– Скоро, a ghra, – шептал он губами тех мужчин, – скоро мы будем вместе.
Глава 14
Поскольку Летний Король повсюду разыскивал его, Ириал отправился в место, где вероятнее всего было застать фаворитов Двора: в «Руины волшебного замка». Лучше дать время Кинану еще немного потомиться перед встречей. Чем больше Летние правители нервничали, тем более эмоциональными они становились, и Ириал мог славно подкрепиться. Тем временем он бы хорошенько повеселился, глядя, как Ниалл вьется вокруг Лесли, демонстрируя собственнические чувства, такие нехарактерные для Летнего Двора.
То, что Лесли привлекает Gancanagh, было вполне логично. Ее растущей связи с Ириалом было достаточно, чтобы сделать ее привлекательной для любого представителя Темного Двора. Пусть Ниалл и покинул Темный Двор много лет назад, он все еще был связан с ним. Это был его Двор, которому он принадлежал вне зависимости от того, каким был его выбор.
Так же как и Лесли. Она может не знать, может не осознавать этого, но что-то в ней распознавало Ириала как пару. Она выберет его. Даже рейды с Ищейками Габриэля не приносили такого удовлетворения, как осознание того, что скоро эта маленькая смертная будет принадлежать ему, что она станет источником, из которого он станет пить эмоции смертных. Оттенки и дразнящие вкусы, которые он уже смог почувствовать через нее, были отличным началом того, что вскоре произойдет. Темный Двор кормился фейри так долго, что утратил возможность питаться от смертных, – пока Рэббит не начал чернильный обмен. Поэтому, когда обмен завершится, станет гораздо лучше. Она достаточно сильная, чтобы справиться с этим. Теперь ему оставалось только ждать, убивать время и чем-то заполнять часы до тех пор, пока она не будет полностью принадлежать ему.
Ириал лениво поддразнил Ниалла:
– Разве тебе не нужен охранник или что-то в этом роде, малыш?
– Могу спросить о том же. – Лицо и голос Ниалла выражали презрение, но эмоции били через край. Все эти годы Gancanagh продолжал волноваться о благополучии Ириала – хотя Ниалл ни за что не признался бы в этом вслух – и нечто сделало это беспокойство гораздо более отчетливым, чем обычно. Ириал мысленно отметил, что нужно будет попросить Габриэля разобраться.
– У мудрого короля есть стража, – добавил Ниалл. Беспокойство в его голосе отдавало неподдельным страхом.
– У слабого короля, ты имеешь в виду. Темного Короля нет необходимости баловать. – Ириал сосредоточился на новом развлечении: Ниалла теперь было гораздо легче спровоцировать, и Ириал чувствовал к нему гораздо более сильную привязанность. В лучшем случае это была горькая радость – отведать эмоций Ниалла.
Одна из официанток – рэйфа
с мерцающими в глазах полумесяцами – приостановилась. Одна из Far Dorcha.
Смертоносные фейри обычно не задерживались долго при слишком веселом Летнем Дворе. Еще одно приятное развлечение. Он поманил ее к себе.
– Милая?
Она взглянула на львят, рябинников и на сердитое лицо Ниалла – не потому, что беспокоилась, а чтобы определить, где они находились. Рэйфы умели управлять собой почти в любой опасной ситуации: никто не избежит объятий смерти, если она этого хочет.
– Ириал? – голос рэйфы разнесся в воздухе, бодрящий, как глоток лунного света, тяжелый, как земля погоста на языке.
– Принесешь мне горячего чайку? – Он сложил большой и указательный пальцы вместе. – И добавь капельку меда.
Присев в глубоком реверансе, она обошла собравшихся фейри и скрылась за стойкой бара.
Такая бы прекрасно смотрелась дома. Возможно, ей захочется сменить обстановку.
Лениво улыбнувшись сердито уставившимся на него фейри, Ириал последовал за ней. Никто не встал у него на пути. И не встанет. Может, он и не их король, но он король. Они не осмелятся – не смогут – напасть на него или помешать ему, неважно насколько сильно он ранил их нежные чувства.
Крошка-рэйфа поставила чашку на гладкую обсидиановую панель, которыми была выложена барная стойка.
Он отодвинул стул и поставил его так, чтобы оказаться спиной к стражам Летнего Двора. Потом обратился к рэйфе:
– Прелесть моя, что ты делаешь среди этого отребья?
– Это дом. – Сырыми, как из могилы, пальцами она провела по его запястью.
В отличие от остальных фейри в этом клубе или на улицах, рэйфы не были чувствительны к его дару: он не возбудил в ней ни малейшего страха. Но она вытянет страх из других: она обладала какой-то отталкивающей красотой, которой они все боялись, а иногда и страстно желали.
– По доброй воле или нет? – подсказал он, не в силах противостоять искушению добиться ее согласия, притом что она была бы так полезна для его фейри.
Она рассмеялась, и он почувствовал себя так, словно в его венах зашевелились личинки.
– Осторожнее, – сказала она все тем же лунно-серебристым голосом. – Не все пребывают в неведении относительно привычек твоего Двора.
Он слегка напрягся, глядя на нее через радугу цвета, вспыхивающую на обсидиановой поверхности барной стойки. В свете лиловых полос, отражающихся от камня стойки, и голубых огней клуба она выглядела более ужасающе, чем многие его фейри в свои лучшие дни. Его испугал ее намек на то, что она знает. В течение долгих веков жестокости Бейры определенные аппетиты Темного Двора было легко скрыть. Насилие, распутство, страх, похоть, гнев – все их любимые блюда были в изобилии, они витали в воздухе. Новое время укрепляющегося мира разрушило все, требовало более осторожной охоты.
Рэйфа наклонилась вперед и прижалась губами к его уху. Хотя он знал, что это иллюзия, невидимые змеи обвились вокруг него, когда она прошептала:
– Тайны могил, Ириал. Мы не так забывчивы, как эти веселые. – Она подалась назад, унося с собой это скользящее ощущение, и призывно улыбнулась. – И не так болтливы.
– Верно. Я запомню это, дорогая. – Он не обернулся, но знал, что все смотрят, так же как он знал, что никто не спросит у нее, что она сказала. Узнать секреты смертоносных фейри означало рискнуть заплатить цену, слишком высокую для любого фейри.
– Предложение в силе, если тебе когда-нибудь захочется сменить обстановку, – сказал он.
– Мне хорошо здесь. Делай то, что тебе нужно, пока не пришел король. У меня много дел. – Она отошла, чтобы вытереть стойку тряпицей, которая смахивала на обрывок савана.
Она действительно стала бы отличной наградой.
Но взгляд, которым она его одарила, дал понять, что она находит все это скорее забавным, нежели убедительным. Far Dorcha не принадлежали ни к одному из Дворов, но им это было и не нужно. Смертоносные фейри свободно входили в любой дом, не ввязываясь в дворцовые интриги и безумства и, казалось, потешаясь над ними. Если он достаточно ее развеселил, возможно, однажды она удостоит посещением его дом. То, что она решила задержаться при дворе Кинана, говорило в пользу молодого короля.
Однако это не меняло того, что было нужно Ириалу, того, за чем он пришел. Ему нужна была пища. Он задержался, поддразнивая другую официантку, провоцируя гневные взгляды львят и рябинников. В конце концов, официантки начали поглядывать на него из-под полуопущенных век; стражи были напряжены и разгневаны, испепеляя его взглядом. Смеси темных соблазнов – похоти и насилия – собравшихся было недостаточно, чтобы насытиться, но он немного утолил голод.
Он вздохнул, ненавидя себя за то, что скучает по последней Зимней Королеве – не по ней самой, но по пище, которой она снабжала его все эти годы. Ее цена была жестокой, даже по меркам темных фейри, но ему редко доставалась пристойная пища с тех пор, как она умерла. Чернильный обмен с Лесли изменит это.
А может, и внесет определенную долю хаоса в Летний Двор.
На этой радостной ноте он встал и поклонился терпеливо ожидающей рэйфе:
– Дорогая.
Все с тем же бесстрастным лицом она сделала реверанс.
Ириал повернулся к Ниаллу и хмурым стражам.
– Передай королю, что я найду его завтра.
Ниалл кивнул. Связанный присягой королю, он обязан был передать эти слова. Связанный законом, он обязан был терпеть присутствие другого правителя до тех пор, пока тот не угрожает его правителям.
И он ненавидит это.
Ириал задвинул стул и подошел к Ниаллу. Подмигнув ему, он прошептал:
– Думаю, стоит проверить, смогу ли я найти ту крошку, которая здесь танцевала. Просто милашка, правда?
Эмоции Ниалла вспыхнули, как пламя: ревность, смешанная с желанием и жаждой обладания. Хотя они не отразились на лице Ниалла, Ириал смог их почувствовать. На вкус как корица. Ниалл всегда был таким забавным.
Смеясь, Ириал покинул клуб, чувствуя почти полное удовлетворение от того, как неожиданно хорошо сложился этот день.
