Текст книги "Звездолет (ЛП)"
Автор книги: Мелисса Ландерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
Доран не ночевал с девушками, если мог этого избежать.
Годы проб и ошибок ясно доказали, что отношения – это сплошная химия, и некоторые элементы просто опасно смешивать. К примеру, легкие шашни и совместные ночевки. Брось то и другое в одну колбу, и «развлечение» превратится в «чувства», а потом все это взорвется прямо перед твоей физиономией.
Но даже Доран мог к такому привыкнуть.
Последние две недели он ежедневно просыпался с голой рукой Солары на своей груди, чувствуя, как ее дыхание ласкает кожу. Неважно, как далеко он отодвигался к стене – Солара неизбежно отпинывала одеяло и тянулась к Дорану, одетая лишь в футболку и белые трусики, которые на ней смотрелись на удивление сексуально. А утром, проснувшись, хмуро пялилась на него исподлобья, будто это Доран загнал ее в объятия, а не наоборот. Тогда он улыбался и указывал на свободное пространство за ее спиной, поддразнивая, мол, что такое, опять проснулась не на той стороне кровати? Отчего лицо Солары всякий раз забавно краснело.
В целом, прекрасный способ начинать день.
Дорану особенно нравилось будить Солару, щекоча ее же собственной косой. Правда в ответ он всегда получал удар в грудь, но оно того стоило.
А ведь сегодня особый случай, когда она не сможет его наказать…
Он осторожно потянулся к подушке, отыскал кончик косы и поднес его к лицу Солару, с трудом сдержав смех, когда соседка дернула носом точно кролик. Она застонала, потерла кулаком место щекотки и вдруг резко распахнула глаза и попыталась его ударить.
Доран перехватил ее руку:
– Помнишь, какой сегодня день?
Солара ахнула и тут же разулыбалась:
– Высадка на планету!
– Верно. – Он отпустил ее, полагая, что угроза миновала. – Даже ты не можешь сегодня ворчать и злиться.
Одарив его привычно раздраженным взглядом, Солара быстро откатилась на свою сторону кровати и потерла сонные глаза:
– Могу, если нас опять выдернут оттуда, как с Пезируса. Тогда считай, что весь экипаж для меня умер.
– Эй, я свое дело сделал. Меня здесь никто искать не будет.
На прошлой неделе Доран связался с несколькими приятелями и рассказал им – разумеется, предварительно взяв клятву хранить все в секрете, – что возвращается на Землю, планируя укрыться в отцовском доме у озера. Предполагалось, что хотя бы один из них его заложит, и они запели как миленькие. Теперь силовики искали Дорана в противоположном конце галактики – как и Демаркус, хотелось верить. Капитан Росси тоже постарался запутать следы и, наградив корабль фальшивым именем, организовал поставку груза на планету под названием Каргилл. И поскольку дэвы никак не могли отследить их до этой колонии, кэп даровал всем свободный день. Больше всего на свете Доран мечтал отвлечься от своих забот, так что он с нетерпением ждал этой вылазки.
– Так почему мы до сих пор в постели? – спросила Солара.
– Говори за себя.
Он шутливо ткнул ее лицом в подушку и сиганул с койки. Завязалась гонка. По дороге в уборную и на обратном пути в каюту Доран победил. Одевались ноздря в ноздрю, но в какой-то момент он вновь вырвался вперед и в итоге явился на камбуз за секунду до Солары.
Их топот привлек внимание Кейна. Он поднял голову от дымящегося чана с овсянкой на плите и хмыкнул:
– Что, не терпится испробовать мой завтрак, да? Я знал, что крут.
Доран улыбнулся в ответ без всякого притворства. Он так и не накопал ничего против Кейна, так что, вероятно, силовики действительно нашли его через следилку. Доран был не против избавиться от неприязни – или по крайней мере направить ее на более подходящих личностей.
Кассия обменялась понимающими взглядами с Ренни, который сидел рядом, медленно попивая кофе и скармливая летяге бобы.
– Да, ты крут, – съязвила Кассия, – в основном в… – Она осеклась, как только на камбуз зашел капитан, и закончила с натянутой улыбкой: – В готовке. Ты потрясающий повар. Как у тебя получается такая сладкая каша?
– Благодаря дополнительной щепотке любви, конечно, – сквозь зубы процедил Кейн.
Капитан Росси расхохотался и сел на противоположную скамью. Затем, потирая больное колено, оглядел помощников:
– Не сдерживайтесь. Не могу же я лишить вас права как следует погрызться.
Те с облегчением вздохнули, видимо, не в силах вынести и десяти секунд милого общения. Но едва их глаза встретились, улыбки стали искренними. Перспектива прогулки на свежем воздухе по необъятным просторам, казалось, зависла в воздухе, словно второе солнце, и поднимала настроение всем и каждому. Даже в походке… точнее в хромоте капитана этим утром ощущалась особенная бодрость.
– В последнее время напряжение зашкаливало, так что я хочу, чтобы вы спустили пар. По-тихому, – уточнил он, вскинув узловатый палец, – как пар из кипящего котла, а не из свистящего на всю округу чайника. Не высовывайтесь, не привлекайте излишнего внимания. То есть не угодите за решетку и не отключитесь нагишом возле городской церкви. Понятно?
Ренни фыркнул в чашку с кофе, а Кассия и Кейн синхронно покраснели до цвета спелой малины и кивнули, глядя в пол.
– Не мое дело, как вы тратите зарплату, – продолжил Росси, – но помните, что мы затаились, а потому работы в ближайшее время будет немного.
– Не волнуйтесь, кэп, – сказал Кейн, – я беру с собой только две фишки.
– Умно. Мы уже не в туристической зоне, так что следите за своими кошельками и не тащите с собой то, чего не хотите лишиться. Встречаемся здесь на рассвете.
Кассия восторженно охнула:
– Мы свободны на всю ночь?
– Заслужили. – Капитан указал костылем на плиту. – А теперь ешьте свой завтрак и дуйте веселиться. Я слышал, в городе сегодня праздник урожая. Оттуда можете и начать.
После этих слов миски и ложки разошлись по рукам со сверхзвуковой скоростью, и меньше чем через десять минут Доран и Солара шагали в сторону города. Кассия и Кейн шли следом, пререкаясь о том, чья утром очередь стирать.
Под аккомпанемент хрустящей сухой травы Доран раскинул руки и запрокинул голову, поклоняясь солнечным лучам. Здесь уже наступила осень, и легкий ветерок доносил ароматы древесного дыма и вареной кукурузы – на всех планетах, где Дорану довелось побывать, осень пахла одинаково. Закрыв глаза, он мог бы даже притвориться, будто находится дома, тусит с друзьями перед матчем университетской команды. Но от таких воспоминаний сердце тоскливо сжималось… а вдруг вернуться к прежней жизни не получится? Так что Доран застегнул позаимствованную куртку, поглубже натянул вязаную шапочку и оглядел развернувшееся на городской площади празднество.
Первым делом в глаза бросалась простецкая архитектура и отсутствие мигающих рекламных щитов, что разительно отличало это место от любой планеты в туристической зоне. Почти все технологии создавались на Земле, так что чем удаленней от нее мир, тем он по умолчанию примитивней. Каргилл расположился в третьем кольце, занятом в основном производством зерновых. Дальше идут рудные шахты, потом тюремные колонии и, наконец, отцовские координаты в Пограничье.
Доран никогда там не был, но слышал, что поселенцы обрабатывают землю и сеют урожай вручную. Он не понимал такого образа жизни. С другой стороны, в перенаселенные трущобы Хьюстона тоже не совался, так что не мог судить. Эти люди ничем не заслужили свою судьбу. Они трудились не менее усердно, чем он сам, даже, наверное, еще усерднее, ведь им приходилось бороться за элементарные мелочи, которые Доран принимал как должное. Покосившись на Солару, он задумался, будет ли она счастлива на Веге.
Местные казались довольными своим простым бытом. Они оживленно болтали и рассматривали товары на столах торговцев, заполонивших как попало вымощенные улицы. Несколько детей гонялись друг за другом в неуклюжей игре в пятнашки, спотыкаясь о собственные ноги, так как слишком большая обувь явно досталась им от старших братьев и сестер. Доран вспомнил, что ему нужно купить одежду взамен сгинувшего в огне комбинезона.
– Я вас догоню, – сказал он остальным и шагнул к прилавку, заваленному поношенным тряпьем.
Всего за полторы топливных фишки удалось приобрести три пары штанов, несколько пуловеров, целую кучу носков и трусов и рюкзак, чтобы все это унести. Уже оплатив покупку, Доран узнал, что здесь одна фишка в два раза дороже, чем на Обсидиане. Несмотря на резкое увеличение стоимости его валюты, шагая прочь, Доран хмурился. Он не видел никаких причин для подобной накрутки. Да, доставка топлива на отдаленные планеты выходит дороже, но не настолько же.
Друзей он нашел в поле за ратушей – они уже с головой погрузились в ярмарочные развлечения. Прижимая приклад к плечу, Кейн палил лазерами по движущимся в воздухе голографическим мишеням. Судя по смеху Кассии, он еще ни разу не попал.
– Эта штука неисправна, – пробормотал он, уставившись в прицел.
– Если под «штукой» ты подразумеваешь свою голову, то согласна, – кивнула Кассия.
Работник аттракциона – толстяк с пирсингом в нижней губе и вытатуированной на шее надписью «ПРИРОЖДЕННЫЙ УБИЙЦА» – хлопнул ладонью по прилавку и зарычал:
– У меня исправное оборудование. Пусть леди попробует.
– Леди? – Кейн демонстративно заозирался. – Не вижу никакой леди.
– Вот ты скотина.
Кассия выхватила винтовку и, ударив его в живот, плавно навела оружие на цель и выстрелила. Пузырь мгновенно разлетелся сотней мерцающих капель.
– Видишь, – объявила Кассия, возвращая винтовку Кейну. – Проблемы тут только с твоей меткостью.
– Вас обоих так легко одурачить, – прокомментировала Солара, погружая руку в кулек с жареными орехами. – Лазерные винтовки не откалиброваны для попадания в цель. – Она указала на толстяка и кинула орешек в рот: – Он сам всем управляет с помощью педали. Это же древнейший в мире трюк.
Управляющий окинул ее таким яростным взглядом, что мог бы и сталь расплавить:
– Ты обвиняешь меня в мошенничестве?
Солара пожала плечами:
– Все знают, что в аттракционах все подстроено.
– Подстроено? – раздался за их спинами новый голос.
Обернувшись, Доран уставился на самую страшную женщину, какую ему только доводилось видеть. Не столько уродливую, сколько смертельно опасную. Он даже поймал себя на том, что невольно отступает. Лет тридцати, ростом за метр восемьдесят, она обладала поразительным лицом с царственными скулами и ледяной улыбкой, от которой любой здравомыслящий мужик должен бы улепетывать что есть мочи на край вселенной.
– У меня лучшие передвижные аттракционы в этой системе. Кто говорит иначе – нападает на меня и моих сотрудников. – Верхняя губа незнакомки приподнялась, обнажив резцы настолько острые, что их пришлось подпилить. – Знаешь, как наказывают за клевету, малышка? Я могла бы порезать твой язычок.
В глазах Солары вспыхнуло пламя, и она уже шагнула вперед, но Доран загородил ее собой:
– Она не имела в виду ничего такого.
Холодные голубые глаза женщины превратились в щелки.
– Эта девица обвинила моего работника в мошенничестве, а ты утверждаешь, что все это недоразумение?
– Именно так, – подтвердил Доран.
– Значит, она порочит чужую репутацию забавы ради? И чем это лучше?
– Мы не хотим неприятностей. Давайте просто…
– Хотите, не хотите, неважно, – прервала она. – Неприятности вы уже нашли. Осталось только решить, как будете расплачиваться.
Доран уже всерьез рассматривал вариант схватить Солару за руку и бежать, как вдруг Кейн, небрежно закинув винтовку на плечо, вразвалочку двинулся к женщине.
– Вы должны простить мою кузину. – Голос его так и сочился медом. – Как любила повторять моя матушка, она у нас слегка того, блаженная. С самой черной лихорадки…
Он внезапно умолк и, склонив голову, пораженно воззрился на незнакомку.
– На что ты уставился? – спросила та.
– Извините. Просто… есть место на Луроне, моей родной планете, где река впадает в море, а песок на мелководье белый и чистый. И когда солнце светит только справа, вода приобретает такой поразительный голубой оттенок… Невыносимо прекрасный. – Кейн коснулся ее лица и тут же отпрянул. – Никогда не думал, что вновь увижу этот цвет, пока не взглянул в ваши глаза…
Пока Доран боролся с рвотными позывами, женщина прижала ладонь к сердцу и, покраснев – покраснев! – тихонько вздохнула.
Она реально повелась на эту чушь?
– Вы потрясающая, – прошептал Кейн. – Надеюсь, вы не против, что я так говорю?
Она всплеснула рукой, мол, нисколько.
– И вы, конечно, можете меня ударить, – продолжал бурчать Кейн, – но я должен сказать вам…
И припав к ее уху, выдал нечто, отчего «потрясающая женщина» захихикала похлеще первокурсницы на пижамной вечеринке.
Доран воспринял это как сигнал к отступлению.
Он сделал шаг назад, затем еще один, не забывая оттаскивать за собой Солару. А когда они отдалились на безопасное расстояние, подал знак Кассии, и вся троица бегом устремилась на другой конец ярмарочной площади.
– Вот и затаились, – пробормотала Солара своему кульку.
– Не переживай, – отмахнулась Кассия. – Кейн и монашку соблазнит. Это его единственный полезный талант.
– И часто он им пользуется?
Она рассмеялась, зачерпнув горсть орехов:
– Еще когда мы были детьми, он уже выпутывался из неприятностей с помощью своего очарования.
– Вы росли вместе? – встрепенулся Доран.
– Да, но не на Луроне. Об этом он солгал.
– А где?
Лицо Кассии застыло, и она уклонилась от ответа, слегка крутанув запястьем:
– В маленькой колонии в другом секторе. Вы о ней, наверное, даже не слышали.
Переживая, как бы она совсем не замкнулась, Доран решил не выпытывать название планеты и просто спросил:
– Как вы оказались на «Банши»?
Кассия потерла шею, но, заметив, что он наблюдает, быстро опустила руку и уставилась в землю.
– Дома возникли сложности. Мы вернемся, когда все уляжется.
В ее обычно резком голосе сквозила такая грусть, что Доран просто не решился расспрашивать дальше. Уйти из дома Кассию явно побудило нечто страшное, и выпытывать из нее подробности было все равно что пинать щенка.
В молчании они двинулись обратно на городскую площадь к прилавкам торговцев, и настроение Кассии прояснилось, едва к ним присоединился Кейн.
– Ну что, нашел новую подружку? – спросила она с дразнящей улыбкой.
Он поморщился и, остановившись, сплюнул:
– Ага. Подружку, которая жует листья гашиша. Она меня поцеловала, и теперь этот привкус в моем рту навеки.
– Держи. – Солара протянула ему орехи. – Вдруг поможет.
Кассия перехватила кулек и надменно выгнула бровь, глядя на Кейна:
– Учитывая, с какими девушками ты обычно крутишь, это явный прогресс.
– Как-то ты чересчур печешься о моей личной жизни, – парировал он, забрав орехи. – Смотри, еще подумаю, что ревнуешь.
Громкий вздох Кассии должен был сообщить всем поблизости, насколько Кейн обнаглел.
– Только в твоих извращенных фантазиях!
Он наклонился и заглянул ей в глаза:
– Не все мои фантазии извращенные. Если хорошо попросишь, я расскажу тебе о них.
Уголки губ Кассии приподнялись, и тогда Кейн тоже улыбнулся – не сальной улыбочкой, которую использовал как оружие, а едва заметной кривой усмешкой, с теплыми искорками в глазах. Доран никогда прежде не видел такого выражения на лице Кейна, а потому предположил, что оно искреннее.
И он обнажил его перед Кассией.
Вот тогда Доран и понял, что бедолага влюблен в девушку, на тысячу ступеней обогнавшую его по социальной лестнице. Неясно, отвечает ли Кассия взаимностью, но даже если да, она никогда не позволит себе с ним ничего серьезного. Дорану было почти жаль парня. Напряжения в их каюте, наверное, хватило бы и для запуска ракеты. Неудивительно, что они постоянно цапались.
Судя по взгляду Солары, она тоже заметила.
Привлеченная чем-то на столе с украшениями, Кассия резко повернулась. Кейн едва успел уклониться от ее летящих дредов, как она потянулась назад и слепо схватила его за руку.
– Кейн, – выдохнула, уставившись на прилавок.
– Что такое?
Они все сгрудились вокруг стола. Кассия медленно подняла одно из ожерелий. Простое – всего лишь черный шнурок и кулон из синего мрамора, обрамленный тусклым серебром. Доран не понимал, из-за чего весь сыр-бор.
Морщинистый торговец с пучком седых волос, торчащих из воротника, протянул руку к ожерелью:
– Это этурианский молитвенный камень. Используется для…
– Я знаю, что это, – оборвала Кассия. – Сколько?
Он придвинулся к ней ближе и прошептал цену на ухо.
– Что?! – вскрикнула она, отшатнувшись. – Спятили? Это ж месячный заработок.
Торговец пожал плечами, мол, не его забота.
– Вопрос спроса и предложения. С тех пор, как началась война, с Этурии ничего не экспортируют.
Рука Кассии безвольно повисла.
– Какая война? – спросила она почти шепотом. – Давно началась? Какие королевства воюют?
Старик вновь пожал плечами:
– Даже если б я знал, цена бы не изменилась.
Кассия, казалось, перестала дышать. Кейн забрал у нее ожерелье, вернул на прилавок и, обняв ее за плечи, повел через улицу.
Солара тронула Дорана за плечо и поднялась на цыпочки.
– Думаю, очевидно, откуда они, – прошептала ему на ухо. – Что ты знаешь об Этурии?
– Ничего.
Солнечные Территории насчитывали более сотни колоний, Пограничье – еще как минимум дюжину. Доран изучал лишь те, что имели значение для компании.
– Кассия права. Я никогда о ней не слышал.
Он посмотрел поверх толпы и увидел Кассию, прижавшуюся лицом к груди Кейна. Затем поток покупателей скрыл парочку, и Доран попросил торговца рассказать об Этурии.
– Маленькая колония, – ответил тот. – Прекраснейшая планета, увидеть которую вам не суждено.
– Не суждено? – переспросила Солара.
– Гостей и мигрантов не пропускает атмосферный щит. – Старик обвел рукой свой товар. – Потому все это так ценно.
– А что насчет войны? – продолжил Доран. – Кто участвует?
Торговец нахмурился, вероятно, чувствуя, что ничего им не продаст.
– Как я уже сказал твоей подруге, я ничего не знаю. А если бы и знал…
– Цена бы не изменилась, – закончил Доран и, поблагодарив его, вместе с Соларой пошел прочь. – Что теперь? Можем поговорить с другими поставщиками. Вдруг они знают больше.
– Можем. А можем получить удовольствие от нашего маленького отпуска. – Она указала на небо: – Это настоящее солнце, не лампы, призванные уберечь нас от полетного безумия. Живая звезда, сияющая над твердой землей.
– И у нас времени только до утра, чтобы всем этим насладиться, – согласился Доран. – Да будет так.
– Идем. – Солара потянула его за руку к гигантскому лабиринту из посевов, выращенному на школьном дворе. – Чуток поплутаем среди кукурузы.
Глава 21
Доран держал Солару под руку и не отпускал всю дорогу через поле. Они не спешили. Бесцельно бродили среди рядов коричневой кукурузы, позволяя неугомонным детям себя обгонять. И молчали, но это молчание было приятным. Свежий ветер, теплые лучи и звонкий смех образовали хмельной коктейль, и Доран с Соларой упивались им до тех пор, пока внезапно не наткнулись на выход из лабиринта.
К тому времени у обоих бурчало в животе, поэтому они нашли палатку торговца и накупили жареной кукурузы, мяса на палочке, пряного вина и такое количество пирога, что хватило бы на сахарную кому. Отнесли все это богатство на небольшую лужайку и объедались, после чего развалились на солнышке как два моржа.
– Я сейчас помру, – простонала Солара, потирая живот. – Но помру счастливой.
Доран чуть ослабил ремень и приподнялся, чтобы подложить под голову руку.
– Сделай одолжение и потерпи до завтра. Тогда я не лишусь партнерши по танцам.
Солара фыркнула:
– Думаю, с таким личиком тебе не придется никого долго убалтывать.
– Забыла, я же говорю на языке засранцев?
– Ну так попробуй еще раз, но по-английски.
Доран перекатился на бок, взял ее руку и прижал к своей груди:
– Солара, не окажешь ли мне честь и не потанцуешь ли со мной на сельском празднике? Возможно, я отдавлю тебе ноги, но клянусь, что не дам отрубиться нагишом на церковном дворе. – И подмигнул. – Если, конечно, это не является твой целью. В таком случае можешь рассчитывать на мою помощь.
Солара попыталась нахмуриться, но поневоле улыбнулась:
– Хорошо, что ты мне нравишься, а то танцевал бы сегодня в одиночку.
От ее слов с желудком случилось что-то странное.
– Я тебе нравлюсь? – переспросил Доран, переплетая их пальцы. – И насколько же?
– Недостаточно, для обнажения на церковном дворе.
– Какая жалость.
Она уставилась на их соединенные руки и некоторое время молчала, а потом наконец спросила:
– Как думаешь, сможешь меня навещать? Когда я поселюсь на Веге?
– Навещать? Если не сумею снять с себя обвинения, то стану твоим постоянным соседом по койке.
– Я серьезно.
Вообще-то, Доран тоже шутил лишь отчасти. У него были подозрения, почему отец отослал его в другую систему, и если все так и есть, свобода им обоим больше не грозит – по крайней мере, не на Солнечных Территориях. Придется начинать с нуля на периферии. Если, конечно, кто-то захочет нанять восемнадцатилетнего стажера без всяческих полезных навыков.
– Постой. – Солара потерла костяшки большим пальцем. – Ты же на самом деле в это не веришь?
– Не знаю. Кажется, я понял, что такое этот инфиниум.
– И как это связано с твоим пребыванием на моей койке?
– Помнишь, я рассказывал о своей обязанности собирать новые элементы?
– Да. Для развития промышленности.
– Иногда мы находили вещества слишком нестабильные для топлива, зато прекрасные для создания взрывчатки. Когда такое случалось, отец уничтожал образцы и стирал записи о них из архивов. Говорил, мол, не хочет нести ответственность за создание нового оружия массового поражения.
– Думаешь, инфиниум из их числа?
– Это было бы логично. Похоже, отец нашел что-то опасное, и Солнечная Лига решила наложить на это лапу. Вот почему он послал своих людей выкрасть образцы, а меня отправил на периферию. Хотел, чтобы я уничтожил остатки инфиниума, прежде чем Лига их найдет.
– Заговор против правительства? – уточнила Солара. – Немного чересчур, тебе не кажется?
– Есть идеи получше?
– Вообще-то да. – Она повернулась на бок лицом к нему. – Давай оставим в покое инфиниум и просто насладимся побывкой.
Посмотрев в ее янтарно-зеленые глаза и увидев ямочку на щеке, Доран ощутил, как все его тревоги тают, точно снег по весне. Лежа рядом с ней на мягкой траве, держа Солару за руку, было так легко позабыть обо всем, кроме россыпи веснушек на ее щеках и сладкого дыхания. Сердце застучало в новом ритме – том самом, что предвещал беду. Потому что эта девушка оставила отметку на его душе, причем так глубоко, что даже время не сотрет.
Доран свободной рукой обхватил ее подбородок:
– Я к тебе загляну.
– Обещаешь?
– Палкой не отгонишь.
Мелькнувшее на лице Солары облегчение согрело его изнутри. Значит, ей тоже не все равно.
– Итак, вернемся к нашей побывке, – начал Доран. – Что будем делать дальше?
Она высвободила руку, встала и через школьный двор посмотрела в сторону городской площади.
– Я слышала, там где-то туристов в повозках катают. Проверим? А то я так объелась, что больше ничего не могу.
– Хорошо. Но давай пройдем туда по торговой улице.
Ему хотелось купить какой-то сувенир на память об этом прекрасном дне, физическое напоминание, которое можно будет держать, когда Солара окажется на Веге.
– А что именно ты хочешь? – спросила она.
Доран приподнял плечо:
– Пойму, когда увижу.
Но обойдя все лавки, так и не потратил ни единой фишки. Чего там только не лежало – и резные деревянные статуэтки, и церемониальные клинки, и сласти ручной работы, и всевозможные украшения.
Вот только ничего из этого не перекликалось с Соларой.
Они наткнулись на Кейна, который яростно торговался за этурианское ожерелье, что утром привлекло внимание Кассии. Он явно успел сбегать на корабль за дополнительными деньгами, потому что продемонстрировал продавцу кошель с топливными фишками. Бедняга и правда отчаянно хотел ожерелье. Доран решил не вмешиваться. Вместо этого он развернулся и повел Солару к церковному двору.
Оказавшись на месте, они взобрались на деревянные салазки, укрытые свежей соломой и прикрепленные к воздушной подушке, видавшей лучшие дни. Суденышко поднялось ровно настолько, чтобы их болтающиеся ноги не задевали верхушки деревьев, а затем медленно двинулось вперед. Доран и Солара сидели, касаясь друг друга плечами, и покачивались в такт, пока салазки плыли над полем и лесом. Доран и подумать не мог, что когда-либо будет наслаждаться таким простым действом, однако когда поездка закончилась, заплатил за второй круг.
Когда солнце опустилось за горизонт, и взошли две луны, Доран с Соларой прошли в общинный центр, обставленный как амбар – с вязанками сена, деревянными досками и усыпанным соломой полом. Танцы уже были в разгаре, ночной воздух полнился звуками скрипок, топотом и мускусным запахом множества тел.
У входа, ссутулившись и сложив руки на груди, стоял молодой парень. Он явно не сильно радовался обязанности торчать снаружи, когда приятели внутри, но, заметив Солару, мгновенно приосанился, ухмыльнулся и поиграл бровями:
– Эй, хочешь повеселиться?
Доран нахмурился и положил руку ей на поясницу:
– Да, мы за этим и пришли.
Ничуть не впечатлившись, местный вскинул руку:
– Ладно. С вас три монеты. – Получив плату, он покопался в кармане, выудил кожаный кошель и протянул каждому по кусочку сушеного яблока. – Наслаждайтесь.
Какой-то странный обычай, но Доран не стал задавать вопросов. Они с Соларой сунули угощение в рот и прошли внутрь помещения. Секунду спустя Доран понял, что это вовсе не яблоко. Горький, мускусный – скорее уж какой-то гриб. Он огляделся, куда б это выплюнуть. Солара зажала рот, явно мечтая о том же. Вскоре они нашли в углу пустой ящик и опорожнили рты.
– Что это было? – спросила она. – Какой-то гриб?
– Причем прогорклый, – поддакнул Доран и еще раз сплюнул в мусорку. – Но нет ничего такого, что не исправит кружка хорошего сидра.
Так и вышло. Прополоскав рты, они вернулись на танцпол.
Доран понятия не имел, как двигаться под такую музыку, поэтому просто обнял Солару за талию и повел в простом тустепе. Она тоже не умела танцевать, но они как-то подстроились под круговое движение толпы по комнате. Еще и смеялись над своими неуклюжими движениями и кружились до тех пор, пока не заиграла медленная баллада.
Именно на это Доран втайне и рассчитывал. Он притянул Солару ближе, чем следовало, а когда она не стала протестовать, прижал вплотную. Солара обняла его за шею, уперлась подбородком в грудь и улыбалась, пока они лениво покачивались в такт. Ее щеки разрумянились, глаза засияли. Доран невольно задумался, как раньше не замечал, насколько она красива.
Солара глянула на их склеенные тела и заметила:
– Монашки сказали бы, что между нами не хватает места святому духу.
Дыхание перехватило, и Доран смог ответить лишь мгновенье спустя:
– И были бы правы. Здесь вообще не место святому духу. Он бы только мешал.
Чем дольше они обжимались на танцполе, тем легче становились конечности Дорана. Тепло зародилось в кончиках пальцев ног и стало разливаться вверх по венам, пока его не накрыла эйфория, причем крепче любого опьянения. Удивительно, но даже музыка казалась лучше. Ее вибрации так ласкали слух, что Доран прижался лбом ко лбу Солары и застонал.
– Эй, – позвала она.
Доран чуть отстранился. С тех пор, как он последний раз смотрел ей в глаза, у нее так расширились зрачки, что радужка практически пропала.
– Ощущение, как… напился, да? Будто кожа сейчас уплывет?
Почему-то Дорану эти слова показались жутко смешными. Он начал хихикать и никак не мог остановиться.
– Кажется, я понял, что это были за грибы, – выдавил он.
– Волшебные?
– Ага.
И если его сейчас так кроет, хорошо, что он не съел «угощение» целиком. Доран было встревожился, не станет ли утром совсем паршиво, но затем тепло обволокло его словно одеяло, а по спине прокатилась восхитительная дрожь.
– Ты сверкаешь, – сообщила ему Солара с широкой улыбкой.
Вообще-то, как и она. Ее кожа переливалась, будто обсыпанная бриллиантовой пудрой. Доран обхватил лицо Солары и просто разглядывал ее, не веря, что перед ним такая потрясающая девушка.
– А ты красавица. – Затем невольно глянул на ее родимое пятно и неожиданно ощутил желание обвести его языком.
– Я не кра…
Доран заставил ее чуть наклонить голову и лизнул шею. Солоноватая со сладким привкусом. И такая идеальная, что он проделал это еще раз, и еще, пока Солара не запрокинула голову. Дорану хотелось большего. Он проложил дорожку поцелуев от уха Солары до плеча, прямо посреди танцпола, не задумываясь о том, кто может их увидеть.
Она чуть отстранилась и посмотрела на него из-под отяжелевших век:
– Здесь как-то жарко.
– Боже, да. Так жарко, – простонал Доран.
– Надо выйти на воздух.
– Воздух – это хорошо. Давай.
Они выбежали наружу, и десяток ударов сердца спустя Солара уже лежала на холодной траве за амбаром и крепко сжимала ногами бедра устроившегося сверху Дорана, пока он продолжал целовать ее шею.
У него едва не разрывалось сердце, он не мог перевести дух, но все было неважно. Когда Доран добрался до основания шеи Солары, то оттянул ее воротник и прикусил плоть. От этого одна половина нервных окончаний переместилась в язык, а вторая – в уши, потому что все ниже пояса вдруг онемело. Зато от тихих стонов и вздохов Солары у него просто звезды перед глазами плясали.
– Доран, – прошептала она.
Он посмотрел на ее губы и вдруг понял, что ни разу еще их не целовал – хотя неделями об этом фантазировал. Однако когда попытался воплотить мечту в жизнь, то ничего не почувствовал. Ни соприкосновения кожи, ни ласки языков, ни трепета. Словно у дантиста под наркозом.
Похоже, Солара тоже ощутила невидимый барьер, потому что отвернула лицо и выдохнула:
– Не получается. Я тебя не чувствую.
– Я тебя тоже. – Доран перенес вес на один локоть и попытался отдышаться. – Губы онемели. Кожа. Все.
Солара пихнула его в грудь, и он улегся на траву. Когда оба немного успокоились, то еще долго лежали бок о бок, хихикали или приказывали лунам остановиться. Доран уже хотел сказать, мол, эти грибы лучший анестетик, чем настоящий наркоз, когда его вдруг осенило.
Он резко сел:
– Я знаю, что хочу на память.
– Ну?
Доран взял Солару за руку и погладил пальцем нежную кожу:
– Давай сделаем одинаковые татуировки, чтобы никогда, никогда не забыть этот день.
– Отличная мысль! – восхищенно ахнула она.
– Правда? Так ты пойдешь со мной?
– Проснитесь и пойте, чокнутые детишки.
Кто-то пнул ногу Дорана. Ему не надо было открывать глаза, чтобы понять – солнце уже встало. Оно прожигало мозг прямо сквозь сомкнутые веки. Голова болезненно пульсировала. Доран со стоном перекатился на бок и сжал виски. Руки укололись обо что-то сухое. Он приоткрыл глаза и обнаружил, что лежит на коричневой траве.
Траве?
– Выглядишь паршиво, – сообщил голос, очень похожий на Кейна. – Ну хотя бы вы не валяетесь голышом на лужайке Первого пресвитерианского прихода. Такого вам бы не простили.
