Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Мелани Харлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Эмми

– Боже! Нейт!

Его глаза закатились, и он упал вперед, навалившись грудью на автокресло. Я поспешила к нему.

– Эй, Нейт. Вставай, – держа малышку одной рукой, я не слишком нежно ударила его по лицу.

Он застонал, и его глаза распахнулись.

– Нейт, ты меня слышишь?

– Ага, – он несколько раз моргнул, и попытался встать. – Что произошло?

– Ты упал в обморок.

– Нет, я этого не делал, – он выглядел расстроенным.

Я прикусила язык и взяла его за руку, помогая встать и дойти до дивана. Он плохо выглядел.

– Садись сюда. Хочешь воды?

– Нет. Да. Не знаю, – он почесал затылок, оставив красные отметины на шее. Его глаза все еще были широко открыты, и он сидел так, как я никогда раньше не видела. Ссутулившись, и словно разбитый. Он выглядел так, будто его переехал автобус.

– Принесу тебе немного воды, – предложила я, направляясь на кухню. Малышка, наконец, успокоилась у меня на руках, вероятно, отвлекшись на шоу. Я достала стакан из верхнего шкафчика, бросила туда несколько кубиков льда и наполнила его водой из диспенсера в морозильной камере.

Часть меня просто не могла в это поверить. Нейт не казался парнем, с которым могло такое случиться. Он был слишком умным, слишком собранным, слишком удачливым. Другая часть, думает, что если заниматься сексом столько, сколько занимается Нейт, удача в какой-то момент закончится.

Я вновь взглянула на малышку. Эмоции на ее лице, казалось, отражали выражение лица Нейта – смесь путаницы, гнева и страха. Я искала сходство и думаю, что нашла его в форме больших серо-голубых глаз.

Святое дерьмо, может быть, она действительно его дочь.

В гостиной я передала ему воду и смотрела, как он одним глотком опустошил стакан. Затем он поставил его на пол рядом с ногами и, часто моргая, уставился на малышку, как если бы надеялся, что она исчезнет.

– Ты в порядке? – как только я села на другой конец дивана, малышка начала суетиться. Поэтому я снова встала, чтобы покачать ее из стороны в сторону. Один из моих старых трюков няньки для успокоения суетливого ребенка.

– Я в порядке, – ответил Нейт, но это было скорее шепотом. Он прочистил горло и снова попытался. – Я в порядке.

– Ладно. Но тебе лучше не вставать. Иногда, после обморока…

– Я не падал в обморок, – Нейт нахмурился. – Я споткнулся. Об это, – он указал на автокресло.

Я снова замолчала.

– Так о чем же письмо?

Но Нейт не ответил. Вместо этого он смотрел прямо перед собой, бормоча что-то типа «этого не может быть». Когда стало очевидно, что он мне ничего не скажет, я подошла к тому месту, где записка выпала из его руки, когда он «споткнулся», и подняла ее с пола, что было нелегко, держа на руках ребенка. Мне нужно было присесть с прямой спиной и взять эту записку. Я должна поблагодарить Марен за то, что все эти годы она таскала меня с собой на уроки балета.

Несколько раз я прочла это письмо, и с каждым разом мое сердце билось все чаще.

– Святое дерьмо, Нейт. У тебя есть дочь.

Наконец он посмотрел на меня.

– Я передумал. Мне не хорошо. Я умираю.

– Ты не умираешь.

– Умираю. Моя жизнь проносится перед глазами.

– Ты не умираешь, – я еще раз взглянула на письмо. – Ты просто… папочка.

Он застонал и обнял свой живот.

– Не говори этого слова.

– Хорошо, не буду. Но я думаю, что это правда, – я положила письмо на стол рядом с дверью, прямо около его ключей. – Кто такая Рейчел?

Нейт вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

– Это женщина, которую я встретил в прошлом году на семинаре по налоговому праву.

– Встретил?

– С которой переспал, – он сжал губы.

– На семинаре по налоговому праву?

– Лекция была скучной, а у нее был номер в отеле.

Я кивнула, не обращая внимания на быстрый укол ревности. Тот самый, который я иногда ощущала, когда видела девушек, покидающих утром его квартиру. Сейчас это не имело смысла.

– И это было… – я быстро посчитала, – … примерно одиннадцать месяцев назад?

Он медленно кивнул, не смотря мне в глаза.

– И вы не были осторожны?

– Конечно, я был осторожен, – усмехнулся он. – Я всегда осторожен.

– Точно. Ну, прости мне мое замешательство, поскольку я, кажется, держу доказательство в своих руках.

На это Нейт спрыгнул с дивана, и стал шагать перед окном вперед и назад, дергая за волосы двумя руками.

– Нет. Этого не может быть. Я предохранялся.

– Нейт, каждый иногда отвлекается.

– Может, ты и отвлекаешься, но я нет. Никогда. Ни разу. Я всегда предохраняюсь. Всегда, – он перестал ходить и посмотрел на меня своими красными остекленевшими глазами. Его волосы были в беспорядке. Мышцы на шее напряглись, когда он сглотнул. – Я надевал презерватив каждый раз. Я уверен, потому что всегда это делаю. Это мое правило.

– Никакая форма контроля над рождаемостью не эффективна на сто процентов.

Он открыл рот, будто собирался спорить, но затем закрыл его.

– Или ты думаешь, что она врет…

– Я этого не говорил.

– Она похожа на человека, который лжет? Я имею в виду, она тоже адвокат, верно? Она должна знать, что отцовство может быть юридически доказано или опровергнуто с помощью теста.

Он выдохнул, и его плечи опустились.

– Я знаю. Ты права. Оно… Она… – он бросил взгляд на малышку на моих руках. – Она моя. Я просто… не могу поверить, что это происходит.

Моя жалость ничем ему не поможет. Многие ребята такие, как Нейт, особенно юристы, вероятно, будут кричать, чтобы получить тест на отцовство прямо, черт возьми, сейчас! Ему не нужен был кто-то, кто бы ругал его, стыдился или осуждал. Ему нужен был друг. Ему нужен был голос разума. Ему нужна была уверенность.

И, честно говоря, мне нужно было видеть, как он поднимается и становится мужчиной. Это не могло быть невозможным.

– Что я буду делать? – застонал он, снова опустившись на диван и положив голову на руки.

– Ты будешь заботиться о ней до тех пор, пока ее мать не вернется, – твердо сказала я, усаживаясь рядом.

– И когда она вернется?

– Не уверена. Она не написала. Но могу предположить, что ее не будет больше одного дня или около того.

– Знаю, что я мудак, Эмми, но я не хочу ребенка. Ни на день, ни около того.

Я продолжала его убеждать.

– То, что ты хочешь, не имеет значения. Она здесь.

– Я самый неподходящий человек во Вселенной на роль родителя, – он посмотрел на свою дочь.

– Но почему? У тебя есть деньги, хорошая работа, квартира.

– Это материальный достаток, а не воспитание детей. Я никогда не хотел детей. Я ничего не знаю о том, как заботиться о них, особенно о девочке. И ребенок? Забудь об этом, – он внезапно встал, сжал кулаки по бокам, и уставился на меня. – Ты должна взять ее.

Я покачала головой, и тоже поднялась.

– Нет, Нейт. Я не могу ее взять. Она твоя дочь.

– Боже, это такой кошмар, – он дернул себя за волосы и снова начал шагать. – О чем, черт возьми, думала Рейчел? Почему она не сказала мне? Я мог бы… мог бы…

– Мог бы что? – спросила я. – Что бы ты ей сказал сделать?

– Я не знаю, – признался он.

– Может быть, она боялась твоей реакции. Может быть, она не хотела тебе говорить, потому что думала, что ты не справишься с этим достойно.

– Я бы хорошо с этим справился! – закричал он. – Я был бы готов к этому безумию!

– Ладно-ладно, – Пейсли начала хныкать. – Потише. Послушай, давай сосредоточимся на том, чтобы двигаться дальше. У тебя есть контактная информация Рейчел? Номер сотового телефона или адрес электронной почты?

– Нет, – он покачал головой.

– Ты знаешь, в какой фирме она работает?

– Нет.

– Она останавливалась в гостинице. Так она живет в этом штате?

– Я так не думаю. Она, вероятно, из Каламазу или Баттл Крика. Где-то между ними.

– Как насчет фамилии? – я над ним открыто издевалась, и не была удивлена, когда он снова покачал головой. – Иисус, Нейт. – Я переложила Пейсли на другую руку и пыталась его не осуждать. – Ты считаешь всех моих бывших придурками, но, по крайней мере, я знаю их фамилии и как с ними связаться.

– Это потому, что ты как маленькая девочка живешь в мире фантазий, – съязвил он в ответ. – Ты думаешь, что каждый парень, с которым ты занималась сексом, будет твоим будущим мужем. Ты думаешь, что оргазм является эквивалентом обручального кольца. Некоторые из нас проявляют немного большую сдержанность, потому что мы взрослые и понимаем, что иногда трах – это просто трах.

Мои ноздри раздулись. Я больше его не жалела. На самом деле, мне казалось, что он меня ударил.

– Вау, – сказала я моргая. – Ты считаешь меня незрелой?

– Да, – огрызнулся он, хотя выглядел чуть менее уверенным в себе.

– Я незрелая, и все же ты отказываешься смотреть на последствия своей зрелой взрослой деятельности, – я скопировала его низкий голос. – Ну, угадай что? Иногда трах – это не просто трах. И если бы ты действительно был альфа-самцом, которым притворяешься, то взял бы на себя ответственность за это, как взрослый человек, а не развалился бы, как глупый мальчик, которого я вижу перед собой. Но опять же, может быть, ты такой же, как все остальные и говорят о тебе. Мне стыдно за то, что я думала иначе, – с этими словами я сунула ребенка ему в руки, убедилась, что он правильно держит ее и направилась к двери. – Удачи, приятель, – бросила я через плечо. – Тебе она понадобится.

Я вошла в свою квартиру и с силой захлопнула дверь. Затем, стоя там, я скрестила руки на груди и размышляла о том, что оставлять эту малышку наедине с Нейтом сродни жестокому обращению с детьми или, по крайней мере, пренебрежению.

С ней все будет в порядке? Знает ли он, как ее кормить? Переодеть ее? Уложить спать? Оставит ли он ее в пожарной части, потому что видел это однажды в кино? Бьюсь об заклад, он даже не покажет им письмо. Он скажет, что нашел ее где-то. Мудак.

Закрыв глаза, я медленно вдохнула и выдохнула. Мое разочарование в Нейте ничем ему не поможет. Было бы почти смешно, если бы не был вовлечен ребенок. Нейт всегда ругал меня за то, что, я слишком доверяла парням или считала, что парень был чем-то большим, чем он есть на самом деле, заставив меня поверить, что он придерживался более высокого стандарта, но это Нейт обидел меня. Я даже не знаю почему. Он всегда предполагал, что не станет хорошим отцом, но почему-то мне казалось, он лучше, чем думает. Он один из тех парней, который решает все проблемы. Парень, которого вы зовете на помощь, потому что он никогда не откажет. Джентльмен. Герой. Настоящий мужчина.

Может быть, я должна радоваться, что он такой же, как и все остальные. В любом случае, он не был чем-то большим для меня.

Но почему мне так хреново?

В мою дверь постучали. Я медленно подошла к ней.

– Да? – спросила я осторожно и услышала, как ребенок хнычет по другую сторону.

– Мне жаль. Пожалуйста, Эмми, открой дверь.

Это было бы слишком быстро.

– За что ты извиняешься?

– За то, что я сказал.

– Тебе просто нужна моя помощь с ребенком.

– Нет! В смысле, да, мне нужна твоя помощь, но мне действительно очень жаль. Я был зол на себя и выплеснул весь свой гнев на тебя.

Хах. Надеюсь, ему реально жаль.

Я приоткрыла дверь.

На его лице было раскаяние.

– Прости. Я был… в шоке, – он выпрямился, выпятив грудь. – Но я мужчина. Я должен, черт возьми, справиться с этим сам. Я, бл*дь, мужчина.

– О, правда?

– Да, – его плечи немного опустились. – Я просто… мне нужна твоя помощь для начала. Ты вернешься?

Я обдумывала это. Часть меня по-прежнему была расстроена тем, что он сказал, и я никогда не могла быстро прощать (Марен говорит, что это то, над чем мне нужно работать), но он много раз мне помогал, и я ему должна за это.

– Хорошо, – согласилась я.

– Слава Богу, – выдохнул он с облегчением.

В его квартире я подняла с пола сумку для пеленок и положила ее на журнальный столик.

– Поищи несколько бутылочек и смесь.

– Смесь для чего?

– Детская смесь. Это то, что ты кладешь в бутылку. То, что она ест. Это порошок, который ты смешиваешь с водой.

Он покачал головой.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я подрабатывала няней во время летних каникул, когда училась в колледже. Это были хорошие и быстрые деньги. На этой работе ты много узнаешь. Так что, давай начнем. Найди бутылочку, – я взяла ребенка на руки. – И малышку, вероятно, надо переодеть.

Весь цвет, во всяком случае, тот, что остался, исчез с его лица.

– Ты имеешь в виду… поменять подгузник?

– Да. Посмотри в сумке, есть ли там запасные подгузники и пеленку?

Он посмотрел на меня глазами «испуганного оленя на дороге в свете фар», но сделал то, о чем я попросила. Нейт достал подгузники, коробку с салфетками, соску, на всякий случай (на нее он посмотрел так, как будто никогда прежде не видел), и большую банку со смесью, которую долго искал на дне сумки. Он также вытащил слюнявчик, пару пижам и плюшевого медведя, прежде чем, наконец, достать фланелевую пеленку в розово-белую полоску.

– Это она?

– Разверни ее на диване, – сказала я.

– На диване? – он был явно шокирован. – Эмми, это очень хороший диван.

– Боже, Нейт. Диван – это последнее, что тебя должно беспокоить.

Он с трудом сглотнул, все мышцы на шее напряглись.

– Точно, – он развернул пеленку, накрыв кожаную подушку, затем встал и ушел с дороги, как будто ожидал, что я сяду и сделаю это.

– Не-а. Ты поменяешь подгузник, – сказала я ему и повернула Пейсли в его сторону.

– Я?! – по выражению его лица можно подумать, что я попросила его покормить ее грудью. – Я не могу.

– Да, ты можешь, чертов кобель. Возьми и положи ее на пеленку.

Нейт, сжав губы и дыша через нос, подошел к ней. Под ее руками его ладони накрыли мои. Они были теплыми и крепкими. Убедившись, что он держит ее, я опустила руки. На мгновение он уставился на ребенка, и она вернула ему взгляд, не издавая ни звука и не двигаясь. Когда малышка стала дрыгать ногами, Нейт быстро сел и осторожно положил ее на спину.

– Я сделал это, – он выдохнул с облегчением.

– Отличная работа, – сказала я ему, опустившись на колени, чтобы убедиться, что она не упадет с дивана. – Но ты должен держать ее потому, что она может упасть.

Он с тревогой посмотрел на меня и положил ладонь на ее живот. Его рука казалось такой огромной рядом с ней.

– Так?

– Да. Теперь сними с ее ног пижаму.

– И как же мне это сделать, раз уж я держу ее живот?

– Это можно сделать и двумя руками, Нейт. Смотри ей в глаза, – он явно нервничал, так что я коснулась его запястья. – Эй. У тебя получится.

Мы обычно не касались друг друга, только, когда шутили или спорили. Возможно, из-за этого Нейт уставился на мои пальцы на своей коже.

– Ладно.

С моим наставлением ему удалось снять с нее пижаму и выбросить влажный подгузник. Я показала ему, как закатать его в шарик. Затем поручила ему взять одной рукой ее лодыжки, медленно их поднять и подложить под нее подгузник. Он прикусил губы и сильно сосредоточился.

– Иисус, ее ножки такие маленькие. А ее лодыжки по диаметру такие же, как мои пальцы. Ты уверена, что я не делаю ей больно?

– Ага.

– Она выглядит так, будто ей не нравится.

– Ни один ребенок не любит, когда его подгузники меняют. Но мокрые им нравятся еще меньше, так что продолжай. Все нормально, не считая того, что тебе нужно было открыть его прежде, чем класть под нее. И ты положил подгузник ниже, чем нужно. Убедись, что липучки снизу.

Его глаза встретились с моими.

– Я не имею понятия, о чем, черт возьми, ты говоришь.

– Ты поймешь, – я улыбнулась.

Он вздохнул в отчаянии, но вытащил подгузник, открыл его, и, проверяя липучки, положил под нее одной рукой, все еще держа ее лодыжки другой. Затем он посмотрел на меня:

– Вот так?

– Да. Отлично. Остальное легко. Отпусти ее ноги, потяни верхнюю часть, отогни липучки и соедини клейкую часть с передней.

Он все сделал, но когда закончил, подгузник оказался слишком свободным. Я подошла и затянула липучки.

– Нужно убедиться, что ей достаточно удобно, иначе будет утечка. Теперь надень на нее пижаму и застегни ее.

Ему потребовалось некоторое время, главным образом потому, что он был так осторожен с ней, и Пейсли сильно вертелась, но ему удалось. К тому времени, когда ее пижама снова была на ней, он вспотел.

– Черт. Здесь жарко, да?

– Не очень.

– Мне чертовски жарко. Присмотри за ней, ладно? Мне нужно снять свитер.

– Хорошо, – в то время как я следила за Пейсли на диване, Нейт снял свитер и отбросил его в сторону. На нем осталась белая майка, которая обтягивала его мускулистые руки и грудь. На некоторое время я позволила себе посмотреть на него, а затем переключила внимание на малышку.

– Время покормить тебя, да? – я подняла ее. – Звучит неплохо.

Нейту же я сказала:

– Возьми одну из этих бутылочек и банку со смесью. Я покажу тебе, как ее кормить.

– Хорошо, – он посмотрел на меня со своего места. – Спасибо тебе. За то, что ты здесь. Не знаю, что бы я делал, если бы ты не вернулась.

– Все хорошо. Ты много раз вытаскивал меня из передряг.

– Это больше, чем передряга, Эмми. Я был полным ублюдком по отношению к тебе, – он встал и подошел ближе. – Мне жаль. Я не имел в виду то, о чем говорил.

О Боже.

Я чувствовала его запах, а сочетание запаха мужчины и ребенка творит такое с телом женщины моего возраста. Вещи, которые заставляют кровь бурлить, сердце биться быстрее, а яичники посылать сигналы другим частям женской анатомии. Частям, которые твердеют и напрягаются. Частям, которые трепещут и ух-х! Частям, которые распухают и пульсируют. На мгновение мне захотелось, чтобы он прикоснулся ко мне. Поцеловал меня. Хотел меня.

Я сошла с ума?

Пейсли начала плакать. Я сделала шаг назад, направляясь на кухню.

– Пошли. Она голодная.

Нейту потребовалось гораздо больше времени для того, чтобы подготовить бутылку, и она плакала все время, пока он отмерял порошок и смешивал его с водой. Но я хотела, чтобы он сделал это сам.

– Не так туго, – предупредила я его, когда он закрывал крышку. – Иначе она не сможет оттуда пить.

Он сразу ее ослабил.

– Только не слишком свободно, а то вся смесь потечет.

Когда он передал мне бутылку, я покачала головой.

– Сначала ты должен ее согреть. Нет-нет-нет, – сказала я ему, когда он открыл дверцу микроволновки. Нагрей воду в кастрюле и положи туда бутылку.

– И как я узнаю, когда она нагреется? – Нейт тупо посмотрел на меня.

Я пожала плечами.

– Ты поймешь. Попробуй подержать тридцать секунд, затем встряхни ее и дай попробовать малышке.

Нейт сделал так, как я попросила, но после этого протянул ее мне.

– Я не знаю как, – сказал он.

Я взяла бутылку и попросила его пойти за мной в гостиную, где села на диван.

– Эй, посмотри, есть ли в сумке слюнявчик. Ты знаешь, что это?

– Вроде бы, – он копался в сумке до тех пор, пока не нашел его, и в то время, как я держала Пейсли, застегнул слюнявчик на ее шее. При этом тыльная часть его руки случайно прижалась к моей груди. – Извини, – сказал он, и его щеки слегка покраснели.

– Все в порядке. А теперь сядь.

Однако мой глупый сосок до сих пор покалывало.

Он поколебался, но, в конце концов, опустился на диван, и я положила ребенка на мускулистые руки. Это был первый раз, когда он держал ее таким образом, и она казалась такой маленькой на его груди. Я задавалась вопросом, чувствовал ли он какой-либо импульс отцовской привязанности, или он все еще слишком ошеломлен, чтобы что-то ощущать.

– Положи ее голову на левый локоть, чтобы ты мог покормить ее правой рукой, – посоветовала я. Когда он ее устроил, я вручила ему бутылку. – Сначала осторожно наклони ее, на случай если поток в соске будет слишком быстрым.

– Есть такая вещь, как быстрый поток соска? – он с любопытством посмотрел на меня.

– Только у резинового. Не радуйся.

Впервые с тех пор, как мы нашли Пейсли в холле, он действительно улыбнулся. Однако это продолжалось недолго, потому что он сильно нервничал, что кормил ее. Но она жадно всасывала бутылку и издавала милые звуки.

– Так правильно? Я делаю это правильно? – спросил он.

– Ты отлично справляешься. Мы дадим ей выпить пару десятков миллилитров, а потом сможешь дать ей отрыгнуть.

– Господи.

– Ты будешь в порядке, – усмехнулась я.

И он был в порядке… вроде как.

Ему удалось ровно положить ее на свое колено и похлопать ее по спинке, чтобы вызвать отрыжку, как я показала. Он понял, как нужно держать ее на груди, головой на одно плечо при этом бродя по комнате, похлопывая ее по спинке. Он даже, передвигаясь, немножко поговорил с ней.

– Извини, Пейсли, я не очень хорош в этом. Может, я исправлюсь.

Когда она, наконец, выпустила довольно неплохую отрыжку, он в шоке посмотрел на меня.

– Это она?

– Ага, – я кивнула со своего конца дивана. – Хочешь посмотреть, возьмет ли она вторую порцию смеси?

– Ладно.

Но она не захотела, и Нейт расстроился.

– Она не ест это. Почему она не ест? Что я делаю не так?

– Ничего, – сказала я. – Младенцы не всегда выпивают всю бутылку.

Он отложил бутылочку и на мгновение посмотрел на нее. Ее глаза были открыты и следили за его.

– Ты думаешь, она милая?

– Она красавица.

– Ее волосы смешные. Как у старика.

– Они отрастут, – я засмеялась.

– Не думаю, что когда-либо держал ребенка. Если я это и делал, то давно, – он говорил тихо и Пейсли, казалось, была в восторге от его голоса.

– Кажется, ты ей нравишься.

– Я всем нравлюсь.

Я ударила его в плечо и наблюдала, как они были поглощены друг другом: и у отца, и у дочери глаза широко открыты и изумлены. Это было так мило, что мое горло начало сжиматься. Я чувствовала, что между ними установилась связь, и была уверена, что Нейт полюбит ее.

Внезапно лицо Пейсли покраснело, и она слегка хрюкнула.

– Что она делает? Почему ее лицо такого цвета? – возмутился Нейт. – Она задыхается?

Я улыбнулась.

– Она в порядке.

– Но что с… – он перестал говорить и принюхался. – Гребаный Иисус, что это за запах?

– Это детская какашка, – сказала я, смеясь.

– Этого не может быть. Нет, – он вздохнул, и его красивые черты исказились. – Боже мой, это так ужасно. Как может что-то такое крошечное сделать такое отвратительное зловоние? Мы должны поменять подгузник, – он встал и огляделся. – Где сумка?

– Ты не хочешь этого делать, Нейт. Поверь мне. Она не закончила.

Он ошеломленно посмотрел на меня.

– Как долго это будет продолжаться?

– Может быть, несколько минут, – я пожала плечами.

– Боже мой! – его глаза закрылись. – Не думаю, что смогу это выдержать.

– Если хочешь, можешь посадить ее в автокресло, – протянула я. – Или я могу ее подержать.

– Нет, – он расправил плечи и снова сел. – Нет, я смогу.

– Из тебя вышел хороший альфа-самец.

Он слегка толкнул меня ногой.

– Благодарю.

Но его уверенность была разрушена, когда он пошел менять грязный подгузник. Он, вероятно, использовал пятьдесят салфеток, и она все еще не была чистой. Он испачкал ее пижаму, и она все время кричала. Наконец, я взяла на себя ответственность, но даже когда она была чистой и сухой, в свежей пижаме и носочках, она не успокаивалась.

Я попробовала походить и покачать ее, пока Нейт складывал ее одежду в стиральную машину, запечатывал влажные и грязные подгузники в пластиковые мешки и выбрасывал их в мусорные ящики в подвале. Она все еще не успокоилась к тому времени, когда он вернулся, поэтому мы выключили весь свет и попробовали соску (она отказалась), еще одну бутылку (черт возьми, она этого не хотела), пылесос (старый трюк с парочкой детей, с которыми я сидела, но с Пейсли это не сработало), я даже качала ее в автокресле, но ничего не помогало. Ничего.

Часики тикали.

– Боже мой, что с ней? Почему бы ей не заснуть? – спросил Нейт, взяв у меня Пейсли и положив ее на плечо. – Сейчас три часа ночи. Даже альфа-самцу нужен сон.

– По-моему, у нее колики.

– Что это, черт возьми?

– Когда ребенок часами напролет кричит без причины, обычно ночью.

– И что ты с этим делаешь?

– Ничего.

– Нет, не может быть. Должно же быть решение.

Боже, он был таким парнем, думая, что каждая проблема имеет решение.

– Иногда помогает какое-то движение. Хотела бы, чтобы у нас была коляска, – сказала я сквозь вопль. Я тоже была измотана, но мне не хотелось оставлять его одного.

Наши глаза встретились в темноте.

– У меня есть тележка. Это поможет?

– Давай попробуем. Но сначала посмотрим, поест ли она.

Нейт держал ее, пока я готовила бутылочку, затем я накормила ее, а он в это время очистил барную тележку в стиле арт-деко, убрав ведерко для льда, бокалы, подставки и другие барные атрибутики. Мы поместили ее автокресло на тележку, привязали, и я толкнула ее. Для этого потребовалось некоторое время, но нам удалось покатать ее вокруг гостиной, кухонного островка и обойти диван. В конце концов, это сработало.

– Боже мой, – прошептал Нейт. – Это чудо. Она спит.

– Пока, во всяком случае, – я знала по опыту, что восьминедельный ребенок не спит долго. Приглушив зевок, я сказала:

– Не снимай ее с сидения, хорошо? Ты можешь отнести ее в свою комнату или поспать на диване.

– Подожди, ты уходишь? – в его голосе была слышна паника.

– Мне нужно поспать, Нейт. Я очень устала.

– Я понимаю, но… не уходи, – прошептал он. – Я все еще нуждаюсь в тебе. Пожалуйста.

Я почти спала на ногах, но эти слова что-то сделали со мной. Обычно было наоборот – это он мне нужен. Но как бы мне не было жалко Нейта, мне нравился обмен ролями.

Какой еще мужчина нуждался во мне, только если он не планировал свою свадьбу?

– Ладно, – согласилась я. – Но нам нужно поспать, пока спит она. – Я уже готовилась к тому, чтобы спать на диване, поэтому была удивлена его следующими словами.

– Поднимайся наверх.

Это было смешно, но мое сердце стало стучать немного быстрее.

Не выдумывай то, чего нет, Эмми. Он не хочет оставаться наедине с ребенком. Это не имеет никакого отношения к тебе и к нему.

– Хорошо. Принеси автокресло. Только аккуратно.

Вы бы подумали, что сиденье сделано из надувного стекла, ведь он был таким заботливым, неся его по лестнице. Раньше я никогда не была в спальне Нейта, но она была схожей с моей спальной зоной. Раздвижной шкаф, главная ванная комната с другой стороны. Я была слегка удивлена тем, что декор был настолько нормальным, никаких зеркал на потолке или секс штучек. Просто белое постельное белье, кирпичные стены, кровать и тумбочка.

– Ты можешь воспользоваться ванной комнатой, – мягко сказал он, поставив сиденье на полу рядом с кроватью королевского размера и включив прикроватную лампу. – Во втором ящике есть запасные зубные щетки.

– Спасибо.

Я прошла мимо его шкафа (он пах, как Нейт) в ванную и тихо закрыла за собой дверь. Я включила свет, давая своим глазам привыкнуть, так как мы несколько часов сидели в темноте, и нахмурилась, глядя на них – налитые кровью и измазанные тушью. После того, как воспользовалась туалетом и помыла руки, я нашла новую запасную зубную щетку (отказываясь думать о том, зачем ему столько) и почистила зубы. Обычно мне было бы любопытно узнать, что еще я найду в его ванной, но я слишком устала, чтобы даже заглядывать в его шкафчики.

Когда я вышла, Нейт стоял у кровати, протягивая что-то свернутое и белое.

– Ты можешь спать в этом, если хочешь.

– Хорошо, спасибо, – я заметила, что он сменил джинсы на черные пижамные штаны, но футболка все еще была на нем.

Пока он был в ванной, я выскользнула из джинсов и свитера и быстро натянула хлопковую футболку, которую он дал мне, оставаясь в лифчике. Футболка была большая и удобная, но понюхав воротник, я расстроилась из-за того, что от нее пахло стиральным порошком, а не Нейтом.

Не будь такой странной. Просто ложись спать.

Похоже, Нейт спал с левой стороны кровати, поэтому я быстро положила одеяло справа, легла и натянула его до подбородка.

Через мгновение дверь в ванную открылась. Нейт вошел в комнату, подошел к другой стороне кровати, передвигая Пейсли ближе к ней. Он снял наручные часы и выключил лампу, но затем остановился.

– Ты бы предпочла, чтобы я спал внизу?

– Нет, – сказала я. Затем не удержалась от шутки. – Несмотря на твою репутацию, не думаю, что ты попытаешься что-то сделать.

– В этом конкретном случае ты права, – он забрался в постель. – Никому не говори.

– Твой секрет в безопасности со мной.

Когда мы оба лежали под одеялом, Нейт на спине, я на своей стороне, повернувшись к нему, он прошептал:

– До сих пор не могу в это поверить.

– Я тоже. Это слишком много.

– Это то, что она сказала, – прошептал он через мгновение.

Несмотря на мое истощение, я хихикнула. Он мог быть отцом, но он все еще был парнем.

– Прости. Не смог удержаться, – он замолчал на минуту, и я почти заснула, прежде чем он снова заговорил. – Эмми.

– Да?

– Мне страшно.

Я открыла глаза. Он все еще лежал на спине, обнимая руками одеяло. Автоматически я положила свою руку на его бицепс.

– Понимаю.

– Спасибо, что осталась, – он посмотрел на меня.

– Всегда пожалуйста.

Я так и уснула, оставив руку на нем.