Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Мелани Харлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

Эмми

– Итак, я знаю, что начало было немного трудным, но в целом все прошло нормально, как думаешь? – с надеждой спросила я, когда мы отъехали от дома.

– Думаю, да.

Он посмотрел в зеркало заднего вида на свою дочь, которая мирно спала, но даже это не избавило его от тревожных морщин на лбу.

– По крайней мере, твоя мама немного подержала ее на руках.

– Ага.

– И она сказала, что, возможно, приедет через пару недель, чтобы навестить ее еще раз.

– Я слышал ее, – хотя его тон говорил: «но я ей не верю».

– И разве Пейсли не была хороша сегодня? Интересно, не приберегает ли она все это для срыва сегодня вечером?

Нейт нахмурился.

– Возможно.

– Ну, не волнуйся. Я буду там, чтобы помочь тебе. Может быть, мы возьмем что-нибудь на вынос. Выпьем по коктейлю и посмотрим фильм, как в старые добрые времена, – я счастливо покачивалась на своем сиденье. – Как хорошо, что у нас есть свободный субботний вечер.

Нейт ничего не сказал.

– Эй? Это похоже на план?

– Что? Конечно, все, что ты хочешь сделать, я не против.

Очевидно, он был слишком рассеян, чтобы с нетерпением ждать вечера вместе, и, возможно, ему нужно было время, чтобы пережить визит домой. Для меня было очевидно, что все воспоминания, как хорошие, так и плохие, глубоко затронули его, как и беспокойство его матери. Если бы я знала, что он будет говорить со мной об этом, я бы попросила его. Но, хотя он был более откровенен со мной в течение последней недели и особенно вчера вечером, у меня не было ощущения, что сейчас он настроен на разговор. Казалось, что он хочет немного поразмышлять.

Я не винила его за то, что он был расстроен. Если отбросить болезненные воспоминания, ни один родитель не хочет выслушивать список всех генетических заболеваний, к которым может быть предрасположен его ребенок, а для Нейта все должно быть еще хуже из-за его брата. Я видела выражение его лица, когда его мама говорила, и при слове «рак» он полностью побелел. Наверху он выглядел немного лучше, но все равно был на взводе. Весь остаток дня он был тихим и напряженным.

Но я не стала давить. Вместо этого я протянула руку к его ноге, надеясь, что он поймет: «Я знаю, что это было тяжело для тебя, и я здесь, если тебе понадоблюсь».

Хотя, думаю, он даже не заметил этого.

***

К тому времени, как мы оказались в лифте, поднимающемся на наш этаж, я начала беспокоиться. Нейт по-прежнему не разговаривал со мной, лишь отвечал на мои вопросы короткими, расплывчатыми фразами, и выражение его лица оставалось мрачным.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я его.

– Я в порядке.

Но он не был.

Двери открылись, и когда мы начали идти по коридору, я попыталась снова.

– Так, какой еды ты хочешь? Мы могли бы…

– Какого черта ты здесь делаешь?

Я удивленно посмотрела на Нейта и увидела, что его глаза были устремлены на кого-то дальше по коридору. Я проследила за его взглядом и увидела женщину, которая стучала в его дверь. Она выглядела примерно моего возраста. Темные волосы, зачесанные в хвост. Прямая челка. Джинсы, сапоги, светло-коричневый свитер.

– Кто это? – спросила я, хотя нутром уже знала.

Нейт не ответил, но пошел вперед огромными, сердитыми шагами, держа одной рукой автомобильное кресло. Я поспешила догнать его.

– Теперь ты решила постучать? – потребовал он.

– Пейсли! – увидев ребенка, женщина присела, сложив руки на коленях, и широко улыбнулась, когда Нейт приблизился. – Моя малышка! Мамочка так скучала по тебе, – она фыркнула, ее глаза слезились.

– Если ты так соскучилась, почему не звонила две недели? – Нейт держал ручку автокресла в своей руке, и отвернул его от Рейчел, которая двигалась вокруг него, пытаясь увидеть свою дочь.

– Потому что мне нужно было побыть одной, чтобы поработать над собой. Я проходила интенсивную терапевтическую программу. И хотела, чтобы у тебя было время узнать ее получше.

К тому времени я уже догнала их и, вероятно, должна была зайти в свою квартиру, чтобы дать им возможность побыть наедине, но чувствовала себя прикованной к месту.

– Что за программа? – потребовал Нейт. – Ты наркоманка?

– Нет! – она выглядела потрясенной, но смягчила голос. – У меня послеродовая депрессия, Нейт. Я не могла ни спать, ни есть, ни находить в себе силы что-либо делать. Я только плакала и чувствовала, что моя жизнь закончилась, а мой врач только выписывал снотворное, которое не помогало. Теперь я наконец-то получаю настоящее лечение. У меня есть новые лекарства, которые действительно работают, и я хожу на терапию.

Выслушав ее историю, мне даже стало жаль ее, но Нейту – нет.

– Мы договорились на месяц. Прошло всего две недели.

– Пожалуйста, Нейт, можно я просто увижу ее? – со слезами на глазах спросила Рейчел. Она была симпатичной, с высокими скулами, ямочкой на подбородке и ровными белыми зубами. Я, стесняясь, провела кончиком языка по своим слегка кривым нижним зубам.

Черт, почему я не носила ретейнер чаще?

– Это все, что ты хочешь? Увидеть ее?

– А можно мне ее немного подержать? Я так по ней скучала. Ты не представляешь.

– Ты не представляешь, что было со мной, когда я узнал, что у меня двухмесячный ребенок. Ты должна была сказать мне.

Она подняла обе руки в знак капитуляции.

– Ты прав. Я должна была сказать тебе. Как я сказала в своей записке, я планировала отдать ее на удочерение, но…

– Даже не спросив меня! – крикнул Нейт. – Это было чертовски некрасиво!

– Знаю, – сказала Рейчел, открыто плача. – Мне жаль, Нейт. Я плохо соображала. И мы едва знали друг друга. Я ничего такого не планировала.

– Я тоже, – он посмотрел на нее. – Ты можешь зайти на несколько минут и подержать ее, но потом тебе придется уйти.

– Думаю, я пойду домой, – тихо сказала я. – Нейт, увидимся позже.

– Нет, Эмми, – Нейт посмотрел мне в глаза, как мне показалось, впервые за несколько часов. – Тебе не нужно идти домой. У нас есть планы на вечер, и мы их не отменим, – он бросил последний сердитый взгляд на Рейчел, прежде чем открыть дверь в свою квартиру.

Я разрывалась между желанием не вмешиваться в их дела и страхом, что пропущу что-то драматичное, если уйду. Кроме того – и это так глупо, что мне даже стыдно, что я об этом подумала – я немного ревновала. У этой красивой, грустной женщины был ребенок от Нейта. Он спал с ней. Очевидно, что в прошлом году она показалась ему привлекательной.

Что, если она попытается соблазнить его или что-то в этом роде?

Как только у меня возникла эта мысль, я почувствовала себя виноватой. Я доверяла Нейту. Но все равно последовала за ними в его квартиру.

Нейт поставил автокресло на пол, и Рейчел, бросив сумочку, поспешила к нему. Опустившись на колени, она отстегнула ремни и подняла дочь, прижимая ее к себе. Пейсли проснулась и начала суетиться.

– Ее нужно переодеть, – Нейт стоял в стороне, сложив руки на груди, широко расставив ноги.

– Я сделаю это, – Рейчел встала и оглядела его квартиру. – Ого, у тебя много детских вещей. Ты купил все это за последние 2 недели?

– Нет, я всегда так оформлял свою квартиру, – Нейт закатил глаза. – Конечно, я просто купил все это. У меня ничего не было для нее, когда ты оставила ее у моей двери. Не то чтобы тебя это волновало.

– Мне было не все равно, Нейт. Я просто не могла здраво мыслить, – она отнесла Пейсли на пеленальный столик, тихо разговаривала с ней, задавала вопросы, говорила, как сильно она по ней скучает. По выражению лица Нейта я поняла, что с каждым словом он злится все больше. Я подошла и встала рядом с ним.

– Эй, – прошептала я. – Ты уверен, что хочешь, чтобы я была здесь?

– Да, – он не сводил с них глаз, как будто не доверял Рейчел свою дочь.

Когда Пейсли была переодета, Рейчел взяла ее на руки и поцеловала в пухлую щечку.

– Она хорошо выглядит.

– Конечно, она выглядит хорошо, – огрызнулся он. – Неужели ты думала, что я не позабочусь о собственном ребенке?

– Я хотела сказать комплимент. Я бы не оставила ее с тобой, если бы думала, что ты не позаботишься о ней.

– Спасибо, – сказал он категорично.

– Дай мне передышку, ладно? Я пришла сюда, чтобы сделать тебе одолжение.

Он наклонил голову.

– Что это за одолжение?

Рейчел выпрямилась.

– Ты не обязан держать ее у себя весь месяц. Я пришла, чтобы забрать ее обратно.

Нейт двигался быстро. За 2 секунды он преодолел 3 метра между собой и Рейчел и взял ребенка из ее рук. Рейчел была настолько ошеломлена, что позволила этому произойти.

– Ни за что, – сказал Нейт, обойдя диван, чтобы снова встать рядом со мной. – Если это то, ради чего ты сюда пришла, можешь забыть об этом. Ты не заберешь ее из этой квартиры.

– Да ладно. Ты не хотел ее даже на неделю, помнишь? – Рейчел положила руки на бедра.

– Ну, все изменилось. И у меня есть права.

– Кто сказал? – тон Рейчел стал враждебным. – Откуда ты вообще знаешь, что она действительно твоя?

Мой рот открылся, и я посмотрела на Нейта, ожидая, что он взорвется. Но он этого не сделал.

– Просто знаю, – сказал он спокойно. – Хочешь, я сделаю тест на отцовство?

– Нет, – плечи Рейчел опустились, и она закрыла глаза. – Она твоя, – мгновение спустя она открыла их, слезы хлынули снова. – Но, пожалуйста, позволь мне вернуть ее. Она – все для меня. Я чувствую себя такой виноватой за то, что оставила ее.

– Нет. По истечении месяца мы договоримся об опеке. Ты должна дать мне это время с ней, – он сделал паузу. – Где ты живешь?

Рейчел вытерла глаза.

– Баттл Крик.

– Как твоя фамилия?

– Браун.

– Ты дала ей мою фамилию или свою?

– Свою.

– Какое у нее второе имя?

– Энн.

Авторитет, с которым он ее допрашивал, напомнил мне адвоката, проводящего перекрестный допрос свидетеля, или детектива, допрашивающего подозреваемого.

– Мне нужна твоя информация и подпись на заявлении об установлении отцовства. Как только отцовство будет установлено, я хочу, чтобы мое имя было вписано в свидетельство о рождении. И я хочу совместную физическую и юридическую опеку.

– Хорошо, мы все уладим. Но Нейт, можно я еще раз подержу ее на руках? – спросила Рейчел. – Потом я уйду. Ты можешь провести с ней остаток месяца, а я вернусь через 2 недели. Я думала, что ты будешь рад отдать ее раньше.

Сначала я не думала, что Нейт собирается уступить, потому что он не пошевелился. Но потом он медленно подошел к ней и позволил ей взять ребенка из его рук.

– Я пойду за заявлением. Ты можешь заполнить его сейчас, – он направился прямо к лестнице и поднялся в свою спальню.

Мы с Рейчел встретились глазами на одну короткую, неловкую секунду, прежде чем она снова посмотрела на Пейсли.

– Так ты его девушка? – спросила она.

Я даже не знала, как ответить на этот вопрос, не то чтобы это было ее делом.

– Думаю, будет справедливо узнать, кого он привел к моему ребенку.

– Я Эмми. Живу напротив.

Она посмотрела на меня, подняв брови.

– Интересно.

Мой характер вспыхнул, но я напомнила себе, что не окажу Нейту никакой пользы, создав проблемы с матерью его ребенка. Лучше, если все будут ладить друг с другом.

– Не думала, что у Нейта есть девушка, – сказала она.

– Думаю, ты не очень хорошо его знаешь.

Она пожала плечами.

– Или он тебя обманул.

Обратившись к своей внутренней Марен, я сделала несколько глубоких вдохов и поискала спокойное место внутри себя. Где-то оно должно было быть.

– Признаюсь, он воспринял все это отцовство гораздо лучше, чем я думала, – она оглядела все детские принадлежности. – Я думала, он уже отчаялся избавиться от нее.

– Ты ошибалась. Он ее обожает.

Нейт спускался по лестнице с бумагами в руках.

– Я принесу ручку.

– У меня есть одна, – сказала я, радуясь, что могу быть полезной в любом качестве, чтобы отправить эту женщину в путь. Из своей сумочки я достала ручку «Девин Ивентс» и протянула ему.

– Спасибо, – он подошел к стойке, отделяющей кухню от гостиной, и положил ручку и бумаги. – Ты можешь сделать это прямо здесь, – сказал он Рейчел. Было ясно, что этот вопрос не подлежит обсуждению.

Рейчел медленно подошла к стойке. Неохотно передав Пейсли Нейту, она заполнила бумаги. Через минуту она сказала ему:

– Нам нужен нотариус, чтобы заверить подписи.

– Знаю, – он сделал паузу. – Как долго ты будешь в городе? У нас есть один в моей фирме. Мы могли бы сделать это в понедельник.

– Я могу остаться в городе до этого времени. Я взяла отпуск на работе.

– Хорошо, – он подошел к двери и открыл ее. – Я напишу тебе время и адрес.

Прикусив губу, она отложила ручку.

– Ты уверен, что я не могу взять ее с собой? Я не попытаюсь скрыть ее от тебя навсегда.

– Уверен. Ты увидишь ее в понедельник. А потом через 2 недели после этого.

Рейчел выглядела побежденной, но кивнула.

– Могу я поцеловать ее на прощание?

– Нет.

– Нейт, – мягко сказала я. Не потому, что мне нравилась Рейчел или я была на ее стороне, а потому, что, будучи ребенком после развода, я ценю попытки найти компромисс, когда речь идет о детях.

Он встретил мой взгляд, и на мгновение я подумала, что он собирается сказать мне, что это не мое дело – и был бы прав. Но вместо этого он закрыл глаза и вздохнул.

– Хорошо.

Он снова передал Пейсли ее матери. Бедняжка, наверное, недоумевала, что за чертовщина происходит, когда ее, как баскетбольный мяч, передавали туда-сюда между ними, хотя она и не суетилась по этому поводу.

Рейчел обняла и поцеловала ее, пообещала увидеться послезавтра и вернула ее Нейту. Затем она подняла с пола свою сумочку и вышла.

Нейт закрыл за ней дверь и встал лицом к ней.

Я чувствовала себя так, будто задерживала дыхание несколько часов.

– Ты в порядке?

– Да.

– Это был… сюрприз.

– Да, – он прижал дочь к себе, поцеловав ее в голову.

– Хочешь, я приготовлю для нее ванну? – спросила я.

– Конечно. Спасибо.

Вся жизнь ушла из его голоса.

Мы искупали и накормили Пейсли, заказали ужин и съели его, сидя на полу, пока она играла на пеленке – Нейт, правда, ел мало и все еще был не очень разговорчив. Когда Пейсли начала уставать и капризничать, Нейт отнес ее наверх, а я убрала остатки еды и загрузила посудомоечную машину. Я твердила себе, что не стоит слишком много думать о настроении Нейта, что я тут ни при чем, но было трудно не принимать это на свой счет.

Когда спустился, он сделал каждому из нас по коктейлю, и мы провели вечер за просмотром «Бонда» на диване, как раньше. Только… это было не так весело.

Нейт отключился от меня – я чувствовала это. Он молчал все время. Он не смеялся над шутками, не комментировал превосходство Коннери в «Бонде» и не делал никаких попыток прикоснуться ко мне. Половину времени он даже не смотрел на экран. Я смотрела на Нейта и видела, что он смотрит в пустоту, выражение его лица было озабоченным. Что-то действительно было не так.

Когда фильм закончился, я выключила телевизор, и придвинулась ближе к нему, просунув руку через его руку и положив голову ему на плечо.

– Эй, сосед. Что с тобой происходит?

– Извини. Я сегодня не очень хорошая компания.

Он не ответил на вопрос.

– Тебе не нужно извиняться. Это был довольно эмоциональный день. Визит домой, а потом появление Рейчел, которая хочет забрать ребенка.

– Да.

– Хочешь поговорить об этом?

– Не очень.

– Хорошо. Ну, я здесь, если захочешь.

Я снова опустила голову, совершенно обескураженная. Это был не тот Нейт, с которым я была прошлой ночью. Это был даже не тот Нейт с «Кони Айленда» сегодня. Я попыталась вспомнить, когда он начал возводить стены.

Это было в доме его матери? По дороге домой?

И почему?

– Я хочу, чтобы ты знал, я очень горда тобой сегодня, – сказала я ему.

– За что?

– За то, что ты не сдался своей матери. За то, что устоял перед Рейчел. За то, что не отпустил Пейсли раньше времени.

– Я даже не думал об этом. На самом деле, когда Рейчел угрожала забрать ее, я стал немного пещерным человеком. Я не собирался позволить ей забрать у меня мою дочь.

– Конечно нет.

Мне нравилась свирепость в его голосе. И он выглядел таким красивым, сидя здесь, с жесткой челюстью и взъерошенными волосами.

Я положила руку ему на бедро и соблазнительно произнесла.

– Хочешь, помогу снять напряжение?

Он посмотрел на мою руку и прочистил горло.

– Я не в настроении.

Задетая, я отдернула руку.

– О. Ладно.

– Извини.

– Ничего страшного. Это был долгий день. Ты, наверное, устал.

– Да.

Последовало неловкое, очень неловкое молчание.

Что происходит?

– Я пойду домой, наверное.

Я хотела, чтобы он возразил. Хотела, чтобы он обнял меня. Хотела, чтобы он сказал мне, что прошлая ночь не была просто сном, потому что в этот момент я начала думать, что все это мне привиделось.

На что он ответил:

– Да, наверное, так будет лучше. Думаю, нам обоим не помешает немного пространства.

Я замерла.

– Что?

– Немного пространства. Я думаю, мы… поторопили события.

Я уставилась на его профиль.

Правильно ли я его поняла?

– Тебе нужно пространство?

Он провел рукой по волосам.

– Да. Мне немного тесно, понимаешь? Тебе, наверное, тоже.

– Тесно? – повторила я.

Это должно быть шутка.

Он, бл*дь, разыгрывает меня? Он чувствует, что ему не хватает пространства? После того, как он попросил меня остаться у него вчера вечером, пригласил меня поехать с ним в дом его мамы и заставил меня зайти, когда Рейчел была здесь, когда я предложила пойти домой, теперь он чувствует себя чертовски стесненным?

С пылающим лицом я встала с дивана, нащупала в темноте свои кроссовки и натянула их. Мне нужно было попасть домой, пока я не вышла из себя или не разрыдалась.

Как этот день мог пойти ужасно не так?

Глава 18

Нейт

Отпусти ее.

На самом деле ты ей не нужен. Она хочет какую-то версию тебя, которой не существует.

Позволь ей найти того, кто сделает ее счастливой, того, кто сделает ее своим всем, того, кто даст ей будущее, которого она заслуживает, потому что ты не можешь.

Было достаточно трудно закрыться от нее сегодня, но мне потребовалась каждая крупинка силы, чтобы не сдаться, когда она коснулась моей ноги, тихо проговорив мне на ухо о помощи со снятием напряжения. Она даже не представляла, как сильно я хотел сделать именно это – повалить ее на диван и овладеть ее горячим маленьким телом, дать ей всю любовь и внимание, в которых я ей сегодня отказал, получить удовольствие от наслаждения ею, показать ей, как я благодарен за то, что она здесь, что она совершенна, что она моя.

Но я не мог. Я должен был отпустить ее.

Мои руки сжались в кулаки, пока она надевала обувь.

Я буду чувствовать себя лучше, когда она уйдет, верно?

Так же, как я чувствовал себя лучше после ухода Рейчел. Меньше угрозы. Больше контроля. Больше похожим на себя. Мне было так приятно принимать решения после того, как она снова застала меня врасплох, появившись у моей двери и пытаясь забрать Пейсли. Может быть, я был немного резок, но к черту ее за то, что она думала, что может решать все и всегда. За то, что думала, будто может приходить и уходить с Пейсли, когда ей заблагорассудится. За то, что обращалась со мной так, будто я не имею значения, будто то, чего я хочу, не имеет значения. Было приятно отключить свои чувства, заявить о себе и взять ситуацию в свои руки. Сказать ей, как все будет происходить. Выставить свои условия. Это было знакомо.

Это все, чего я хотел. Снова почувствовать себя самим собой.

Эмми подошла к двери.

Не смотри на нее. Не смотри, как она уходит.

Но я не мог оторвать от нее глаз.

Она потянулась к ручке. И остановилась. А потом повернулась.

– Нет, – сказала она, как будто я задал ей вопрос.

– Что?

– Нет. Ты не можешь быть очередным козлом, который отшивает меня без толкового объяснения. Я достойна большего.

Гораздо большего.

Но я не мог сдаться.

– Все, что я сказал, это то, что мне нужно немного пространства.

– Это чушь. С тобой что-то происходит, а ты не говоришь мне, что именно.

– Это смешно, – я мог бы задохнуться от собственной ненависти к себе.

– Нет. Это не так, – она подошла к лампе и включила ее. – Ты смотришь мне в глаза и говоришь, что со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Но ведь парень, с которым я была прошлой ночью, это не тот человек, который сидит сейчас на этом диване.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – я встретился с ее глазами ровно на 2 секунды, и отвел взгляд.

– Нет, понимаешь. Ты точно понимаешь, о чем я говорю. Так какого хрена, Нейт? Какая из твоих версий реальна?

Мои руки сжали колени. Желудок свело.

– Прошлой ночью я пытался быть тем, кем не являюсь.

Молчание.

– Ты серьезно?

Я тяжело сглотнул, сдерживая все слова извинений, грозящие сорваться с моих губ.

– Да. Я сказал то, что, как мне казалось, ты хотела услышать.

– Почему?

– Я пытался быть таким, каким ты хотела меня видеть.

– Все, о чем я когда-либо просила тебя, это быть честным!

– Видимо, у меня это не очень хорошо получилось.

Каждое слово из моего рта было отвратительным. Я чувствовал себя ужасно.

– Почему ты пригласил меня переночевать прошлой ночью? Почему ты попросил меня поехать с тобой к твоей маме сегодня?

Я пожал плечами.

– Мне показалось, что я должен попросить тебя об этом.

– Боже мой. Не могу в это поверить.

Я рискнул взглянуть на нее, она запустила руки в волосы.

– Я не могу, черт возьми, поверить, что влюбилась в еще одного из вас, – ее глаза закрылись, и она покачала головой. – Это невозможно.

Черт.

Я не хотел оказаться в одном ряду с другими ее бывшими пронырами, которые заставляли ее чувствовать себя плохо. Я не бросал ее – я лишь пытался заставить ее бросить меня.

Я встал.

– Эмми, я не говорю, что мы должны полностью порвать отношения.

Она уронила руки, и уставилась на меня.

– Ты не можешь этого иметь в виду. Ну и кто теперь живет в мире фантазий?

– Ты хотела, чтобы я был честен, вот я и честен. Прошлая ночь была больше похожа на спектакль. Я хотел, чтобы ты хорошо провела время.

– Боже мой.

Она подняла руку, чтобы заставить меня замолчать, но я продолжил.

– Но это не значит, что мы должны полностью прекратить общаться. Это просто значит, что мне не нужна девушка. У меня действительно нет времени, с Пейсли и всем остальным.

– Не смей использовать свою дочь в качестве оправдания. Дело не в ней.

Я пожал плечами и скрестил руки на груди, как глупый придурок, которым я и был, пока она собиралась с мыслями.

– Знаешь что, Нейт? Ты был прав насчет меня. Я слишком легко доверяю. Увлекаюсь. Отдаю свое сердце без боя. Поздравляю, ты показал мне правду, – она подошла к двери и открыла ее, а затем снова повернулась. – Теперь я поняла. Иногда трах – это просто трах.

А потом она ушла.

***

Я не мог уснуть. Пейсли тоже была беспокойной, и я провел большую часть ночи, вышагивая по полу спальни, пытаясь успокоить ее и убедить себя, что поступил правильно, освободив Эмми. Я снова и снова перечислял свои причины, и каждый раз приходил к одному и тому же выводу. В конце концов, это никогда не сработает. Мы были слишком разными. Мы не хотели одного и того же. В конце концов, мы бы причинили друг другу боль.

Но это было чертовски ужасно.

Я все время видел ее лицо, когда сказал ей, что не имел в виду то, что сказал в пятницу вечером. Она была так опустошена. Это был такой дерьмовый способ закончить отношения, так врать ей, но я боялся, что, если бы я не был полным мудаком, она бы отнеслась с пониманием, и предоставила мне пространство, о котором я просил.

Пространство. Что за чертова шутка. Я никогда не чувствовал себя стесненным рядом с ней.

На самом деле, все, что я когда-либо хотел сделать, это быть ближе.

Я не мог перестать думать о ней.

Как, черт возьми, я собирался забыть ее? Особенно живя прямо напротив? Будем ли мы когда-нибудь снова разговаривать друг с другом? Боже, я уже скучал по ней, а ее не было всего несколько часов. А что, если я увижу ее с парнем в коридоре или еще где-нибудь? С каким-нибудь придурком, который не заслуживает ни прикоснуться к ее волосам, ни услышать ее смех, ни взять ее за руку, не говоря уже о том, чтобы увидеть ее обнаженной, почувствовать запах ее кожи или ощутить, как ее ноги обвиваются вокруг него?

На хрен этого парня! Я, бл*дь, разорву его на части.

Никто не заслуживал ее. Даже я.

Особенно я.

Я придвинул Пейсли к своему плечу и заметил, что она кажется немного теплой. Я тут же прижал ее щеку к своей. Она была обжигающе горячей. В моей голове раздался тревожный звонок.

Включив лампу на тумбочке, я увидел, что ее лицо раскраснелось.

О, черт! Что, если у нее жар? Что мне делать?

Моим первым побуждением было пойти за Эмми, но потом я вспомнил, что не могу.

Черт!

С досадой я схватил с тумбочки телефон и позвонил Рейчел. Не отвечает.

Бл*дь!

Должен ли я отвезти ее в отделение неотложной помощи? Но что, если они попросят информацию, которой у меня нет? Я даже не знаю ее чертову дату рождения, ради всего святого! Ни номера ее социального страхования, ни группы крови, ни веса, ни чего-либо еще о ней, кроме ее имени. И я еще даже не был ее отцом по закону. Позволят ли мне дать согласие на лечение?

Я не мог об этом беспокоиться – я должен был отвезти ее. А если что-то было действительно не так? Я бы никогда не простил себе, если бы с ней что-нибудь случилось, пока она была под моей опекой.

– Ш-ш-ш, все хорошо, – пробормотал я, как для себя, так и для нее. Мое сердце колотилось. – Все будет хорошо.

Я положил ее в спальное место, чтобы быстро одеться и обуться. Спустившись вниз, я уложил ее в куртку и автокресло, взял ключи и только вышел за дверь, как мой телефон завибрировал. Это Рейчел перезванивала мне.

– Алло?

– Что случилось?

– Думаю, у нее жар.

Она задохнулась.

– О нет!

– Она была в порядке весь день, – быстро сказал я, как будто должен был доказать, что это не моя вина. – Она ела, спала и вела себя очень хорошо.

– Ты измерял ей температуру?

– Нет, – это даже не пришло мне в голову. Я был слишком занят паникой.

– У тебя есть термометр для новорожденных?

Есть? Положила ли Эмми его в корзину в детском магазине? Может, и положила.

– Вообще-то, да. Думаю, да. Я посмотрю. Ты не думаешь, что мне стоит сразу отвезти ее в отделение неотложной помощи?

– Зависит от температуры. Измерь ей температуру и скажи мне, какая она. Я встречусь с тобой либо в неотложке, либо в твоей квартире.

В этот момент дверь квартиры Эмми открылась, и она появилась в халате, пижамных штанах и с босыми ногами. У меня сжалось сердце. Ее глаза были опухшими и налитыми кровью, и она выглядела так, будто тоже не спала. Мне так хотелось обнять ее.

– Что случилось? – тихо спросила она, глядя на Пейсли. – Она больна?

– Думаю, у нее жар, – сказал я. – У меня есть термометр для новорожденных?

Она кивнула.

– Он в корзине на одной из полок пеленального столика.

– Я тебе сейчас перезвоню, – сказал я Рейчел.

– Поторопись, пожалуйста, – сказала она.

Мы зашли в мою квартиру, и Эмми нашла градусник, пока я вынимал Пейсли из автокресла. Она больше не плакала, но я мог сказать, что что-то не так. Ее глаза были стеклянными, она была вялой и излучала жар. Мне было досадно, что она чувствует боль, которую я не могу облегчить.

– Вот.

Эмми протянула мне что-то, похожее на игрушку. Оно было маленьким и белым, с длинным тонким наконечником и цифровым экраном на передней панели.

– Как мне его использовать? Под язык?

Она покачала головой.

– Это ректальный термометр.

– Р-ректальный? – мой голос надломился.

– Да. У таких маленьких детей нужно измерять именно так. Хочешь, я сделаю это?

Господи Иисусе.

Конечно, я хотел. Но я не мог заставить себя попросить ее об этом.

– Нет. Я сам, – я раздел Пейсли, которая снова начала плакать, как будто знала, что грядет что-то плохое. Она будет ненавидеть меня за это. – Мне положить ее на пеленальный столик?

– Просто переверни ее на живот у себя на коленях, – проинструктировала Эмми.

Я положил Пейсли поперек своих бедер на живот и взял у Эмми термометр, заметив, что она покрыла его кончик какой-то смазкой. 10 секунд спустя я все еще смотрел на него. И никак не мог этого сделать.

– Нейт.

Я поднял глаза на Эмми.

– Я не могу этого сделать. Она доверяет мне, что я не причиню ей вреда.

Она закатила глаза и пробормотала что-то, чего я не уловил.

– Дай это мне.

Я протянул ей устройство. Она нажала на кнопку и осторожно вставила наконечник. Пейсли извивалась, и протестовала, ее маленькие ручки и ножки дрыгались. Эмми нахмурилась, пытаясь удержать градусник на месте.

Слава Богу, она здесь, – продолжал думать я, а потом подумал: – Хотя я этого не заслуживаю.

Термометр пискнул пару раз, а затем на экране высветилось число.

– 37,3, – сказала Эмми.

– Мне отвезти ее в больницу?

– Не думаю, что тебе нужно это делать, но позволь мне кое-что проверить, – оглядевшись по сторонам, она заметила на приставном столике стопку моих детских книг. Пока она листала их, я отнес Пейсли на пеленальный столик и надел на нее новый подгузник, безмолвно извиняясь за несправедливость, которую она только что пережила.

– Нет, – сказала Эмми, читая из книги. – Американская академия педиатрии рекомендует везти ребенка к врачу только в том случае, если температура составляет 38 градусов и выше. Позвони ее врачу завтра, – она отложила книгу. – Но тебе нужно дать ей жаропонижающее.

– У меня оно есть?

– Да. Оно в той же корзине под столом. Дай мне секунду, чтобы убрать градусник, и я найду его для тебя.

Она ушла на кухню, а я закончил одевать Пейсли. Подойдя к столу, она достала из-под него корзину, опустила туда градусник и вытащила красную коробку с надписью «Детский Тайленол».

– Сколько она весит?

Чувство вины ударило по мне.

– Я не знаю.

– Тебе нужно позвонить Рейчел.

Я кивнул.

– Ты можешь присмотреть за ней секундочку?

– Да.

Она взяла ее на руки, а я подошел к дивану, где оставил свой телефон, и обнаружил, что Рейчел звонила дважды за последние несколько минут. Я перезвонил ей.

– Нейт? Почему ты так долго? С ней все в порядке?

– Она в порядке. У нее температура 37,3. Мы дадим ей немного «Тайленола».

– Мы?

– Эмми здесь, – наши глаза встретились, и Эмми быстро отвела взгляд. – Сколько весит Пейсли?

– На последнем осмотре она весила 5,2 кг.

– 5,2 кг, – сказал я Эмми.

– Я приеду, – сказала Рейчел. – Я уже в пути.

Мне не хотелось, чтобы она была здесь, но я не чувствовал, что могу сказать «нет».

– Хорошо.

– Не давай ей ничего, пока я не приеду.

– Почему нет? У нее жар, и ей нужно лекарство.

– Потому что я беспокоюсь о дозировке. Опасно давать ребенку слишком много.

– Я прочитаю таблицу дозировок, Рейчел. Я не идиот.

Но я чувствовал себя идиотом. Если бы Эмми не пришла, я бы даже не знал, где находится термометр, не говоря уже о том, как им пользоваться. В моей голове пронеслась мысль: «Я не создан для этого. И они обе это знают. Все это знают».

– Просто подожди меня, пожалуйста, – потребовала Рейчел. – Я буду у тебя через 5 минут.

Мы повесили трубки, и я подошел к Эмми и Пейсли.

– Рейчел уже едет ко мне. Она не хочет, чтобы я давал ей лекарства без ее присутствия.