Текст книги "Безумный роман (ЛП)"

Автор книги: Мэгги Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Чувствуя себя смелой, я просунула руку внутрь, найдя то, что искала. Он застонал, когда я погладила его, моя ладонь исследовала его длину. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Никогда не вела так себя с мужчиной. Так смело. Такой храбро. Но я хотела его с такой силой, что это пугало меня. И я позволила этому вести меня. Отбросить все свои сомнения, страхи и принять эту часть себя. Часть, которая взяла мужчину в свою руку, касалась его, тогда как он схватил меня за бедра и укусил за шею. Та часть меня, которая, казалось, толкала его на крайние меры.

Затем, без всякого предупреждения, меня оттащили от стены. Мои ноги все еще были вокруг него, руки обхватили его шею, и я обнаружила, что меня несут в спальню, губы Джоша крепко прижались к моим, его язык был жадным и нетерпеливым.

Я едва заметила мягкий матрас под своей спиной, когда меня опустили на кровать, мое внимание сосредоточилось на длинном, твердом теле, прижавшемся к моей груди, к моему животу, ко мне. Рука обхватила мое лицо, подняв мою голову вверх, чтобы встретиться с губами Джоша, его другая рука качнула мои бедра вперед к его облаченному к джинсу члену.

На мне было слишком много одежды. Моя рука снова потянулась к его джинсам, но на этот раз я изо всех сил попыталась их расстегнуть, отвлекаясь на горячие поцелуи с открытым ртом, которые шли по всей длине моего горла. После них появилась рука, легко расстегивающая мою рубашку одним движением пальцев, открывая мою кожу для рта Джоша.

К тому времени, когда моя рубашка была снята, а его язык дразнил мой пупок, я была почти вне себя от желания. Я с трудом выбралась из топа, руки потянулись к молнии джинсов. Но рука Джоша накрыла мою, останавливая мое движение.

– Никакой спешки, – сказал он, целуя меня снова, не торопясь.

Но я очень торопилась. Я хотела его немедленно.

Я отчаянно выгнулась ему навстречу, но он не торопился. Вместо этого он скрутил мои руки над головой, удерживая их одной своей большой рукой, обернув ее вокруг моих запястий. Потом он немного откинулся назад, а другой рукой провел по моему боку.

– Боже, ты великолепна, – сказал он, перед тем как расстегнуть мой лифчик одним быстрым движением пальцев.

Это был всего лишь простой хлопковый лифчик, но он отодвинул его в сторону, как будто он был сделан из шелка, испустив глубокий, мужской стон, когда мои груди открылись ему.

– Черт, – выдавил он, прежде чем приблизить ко мне свои губы.

Я никогда особо не думала о своей груди. Я уже давно смирилась с тем, что у меня плоская грудь и большинство парней предпочитают сиськи побольше. Я никогда не думала, что вид моей обнаженной груди может свести мужчину с ума. Но с другой стороны, я вообще не ожидала встретить такого мужчину, как Джош.

Его горячий, влажный язык скользил по одному соску, в то время как другой он щипал своими длинными, талантливыми пальцами. Моя спина приподнялась с кровати, когда он взял мою грудь в рот, посасывая и дразня меня, пока я почти не обезумела от желания. Потом он переключился на другой сосок. Мои ноги все еще обхватывали его, и я приподняла бедра вверх, нуждаясь в большем, нуждаясь в нем.

– Джош, – выдохнула я. – Пожалуйста, пожалуйста, мне нужно...

Он отстранился, его глаза были темными от желания.

– Чего ты хочешь?

Он скользнул рукой вниз по моей спине, забираясь под джинсы, под трусики, его горячая ладонь прижалась к моей обнаженной заднице.

Он крепче прижал меня к себе, двигая бедрами вперед. Моя голова откинулась назад, удовольствие пробежало через меня.

– Да, – простонала я. – Я этого хочу. Я хочу тебя.

Он отпустил меня, и я упала обратно на кровать, растянувшись там, уже скучая по теплу его тела. Но через несколько секунд он отпустил мои запястья и засунул свои руки за пояс моих брюк, одним плавным движением стягивая их и мои трусики.

Я стояла перед ним совершенно голая. Инстинктивно мне хотелось прикрыться, закрыть глаза, но вместо этого я смотрела вверх. Джош сидел на корточках, глядя на меня снизу вверх.

– Черт.

Его голос был хриплым. Он провел рукой по губам.

Я потянулась к нему, нащупывая его джинсы. На этот раз он помог мне, стянув их вниз по бедрам и отбросил в сторону. Мой взгляд скользнул вниз по его длинному мускулистому телу, следуя за темной полоской волос, пока я не нашла его член, стоящий по стойке смирно. Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела, как сильно он хотел меня.

Мои очки запотели.

Я услышала низкий рокот смеха, когда Джош осторожно снял мои очки и положил их на прикроватный столик, схватив презерватив, когда он потянулся через меня. Как только он надел его, то подошел ближе, чтобы я могла видеть его, его руки обхватили мое лицо. Он поцеловал меня. Сладко. Глубоко.

– Ну же, Джош, – настаивала я, раздвигая ноги, чтобы там было место для него.

Одним толчком он был внутри меня, наполняя меня собой. Я вскрикнула от совершенного, интенсивного удовольствия от всего этого, Джош держал себя спокойно, пока я приспосабливалась к его размеру.

– Господи, Риган.

Его горячий рот прижался к моей шее.

– Так приятно ощущать тебя.

А потом он начал двигаться.

Это было все. И даже больше. Я потерялась в ощущении Джоша внутри меня, в толчках его бедер, в прикосновении его груди к моей. Его рот был повсюду – на моем горле, лице, губах. Мои руки ответили ему тем же, блуждая по его широким плечам, вниз по спине, впиваясь ногтями в его идеальную задницу, пока он вдалбливался в меня.

Он обернул мои волосы вокруг своей руки, наклоняя мою голову вверх, чтобы встретиться его, его язык лизал мой рот, в ритме, который соответствовал толчкам его члена. Я обхватила ногами его спину и почувствовала, как он проник еще глубже. У него вырвался низкий стон, и этот звук сводил меня с ума.

Схватив меня за руки, он поднял их над моей головой, как делал это ранее. Положив другую руку на кровать рядом со мной, он не торопился, медленно выходя, дразня меня каждым мучительно гладким толчком. Я восхищенно смотрела на него, на то, как напрягаются и расслабляются мышцы его груди, его рук. Он смотрел на меня ясными и непоколебимыми глазами, и выражения его лица было достаточно, чтобы я почти слетела с катушек.

Я никогда не чувствовала ничего подобного. Никогда так не терялась в ком-то. А я полностью потерялась в Джоше. Моя спина поднялась с кровати, когда он стал двигаться быстрее, отпустив мои руки, его ладони прижались к кровати, он трахал меня все сильнее. Я сцепила лодыжки за его спиной, притягивая его глубже, ближе. Весь остальной мир растворился, когда он брал меня, его движения становились все более и более настойчивыми и отчаянными.

– Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, – прохрипел он, его горячее дыхание касалось моего уха.

Я была близка. Так близка. Потом Джош напряг бедра, идеально ударившись о мой клитор, и я взорвалась, наслаждение прошло по мне дрожью, мой голос стал хриплым, когда я закричала, его имя было на моих губах. Яркий свет вспыхнул за моими веками, комната расплывалась, но не потому, что на мне не было очков, а потому, что мне было слишком сложно сфокусироваться на чем-то, кроме мужчины, двигающегося во мне.

Он издал грубый стон, его тело задвигалось быстрее, его пальцы теперь сжимали мою задницу, рот был на моей груди. А потом он глубоко вошел в меня, так глубоко, так правильно, и я почувствовала, как его освобождение настигает его. Я прижала его к себе, пока он кончал, все его мышцы напряглись в последний раз, а потом он рухнул, зарывшись лицом в мои волосы.

ДЖОШ

Мне потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться. Сначала я даже не хотел двигаться, не хотел отстраняться от теплого тела Риган, и по тому, как она обнимала меня, казалось, что она тоже этого не хочет. Но я знал, что если не буду осторожен, то могу раздавить ее своим весом, поэтому аккуратно выбрался и встал с кровати, чтобы позаботиться о презервативе.

Когда я вернулся, она сидела, приподнявшись на локтях, на ней снова были очки. Я увидел, как ее глаза слегка расширились, при моем приближении, и почувствовал прилив мужской гордости, получив такую реакцию сразу же после секса. Я вытянулся рядом с ней на кровати, и провел рукой по ее обнаженному бедру. Боже, она была прекрасна.

– Привет, – сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она поцеловала меня в ответ, но я почувствовал, что в ее поцелуе была какая-то робость. И это было чертовски мило.

– Привет, – сказала она, заливаясь румянцем.

– Я рад, что мы поговорили, – сказал я ей.

Она покраснела еще сильнее.

– Я тоже, – призналась она.

– Ты отличный собеседник, – поддразнил я ее. – С большим энтузиазмом.

Она протянула руку и похлопала меня по плечу. Я быстро подскочил, прижав ее к кровати и положив руки около ее головы. Глядя на нее сверху вниз, я почувствовал странный укол в сердце. Она была так прекрасна, ее темные волосы разметались по белым простыням, губы распухли и покраснели, лицо раскраснелось, глаза расширились. Я уже хотел ее снова.

– Ты мне нравишься, – сказал я, прежде чем успел обдумать это.

Она моргнула.

– И ты мне.

Я почувствовал странный прилив нервозности. Секс всегда давался мне легко, но никогда не был таким, как с Риган. И эта штука сейчас, эта игривая посткоитальная штука, ну, у меня вообще не было особого опыта в этом. Обычно к этому моменту я уже выходил из дома. Но я никуда не торопился. На самом деле, я хотел задержаться. На очень долгое время. Чтобы притянуть ее к себе и уснуть вместе. Я никогда не чувствовал подобного раньше.

А потом я понял, что моя сестра ошибалась. Ошибалась во всем. Потому что впервые я не был заинтересован в том, чтобы это осталось случайной связью. Случайность была последней вещью, которую я хотел, когда дело касалось Риган. Я ощутил сильный прилив собственнических чувств, который поразил меня. Но не настолько, чтобы отказать себе в том, чего я хотел. То, о чем я был готов просить.

– Тебя, кажется, что-то беспокоит, – сказала Риган, ее голос выдавал ее собственную нервозность.

– Не беспокоит, – сказал я ей, целуя в кончик носа. – Просто я оказался на новой территории.

Она приподняла бровь.

– Территория симпатии к человеку, с которым ты только что переспал?

– Территория симпатии к человеку, с которым я только что переспал, достаточно велика, чтобы быть исключительной, – сказал я, наблюдая за выражением ее лица.

Сначала – удивление. Потом улыбка. Чудесная, яркая улыбка Риган.

– Правда? – спросила она.

Облегчение развернулось во мне, и внезапно я почувствовал себя лучше, чем за все эти месяцы. Может быть, даже лучше, чем когда играл в бейсбол. Потому что, как бы сильно я ни любил этот спорт, он никогда не улыбался мне так же, как сейчас улыбалась Риган. С ним я никогда не чувствовал тепло и внутреннее удовлетворение.

Я молча кивнул.

– Но ты должна быть нежной, – сказал я ей. – Со мной такого раньше не было.

Она наклонилась и поцеловала меня.

– Не волнуйся, – сказала она. – Я всегда очень нежная.

А потом, без всякого предупреждения, она толкнула меня и перевернула на спину. Оседлав меня, она села и провела пальцами по моей груди. И у меня тут же снова встал член.

– Пока ты не захочешь, чтобы я перестала быть нежной, – сказала она и продолжила переворачивать мой мир.

Глава 24

РИГАН

Я проснулась, к моей спине прижималось теплое, твердое тело. Рука Джоша собственнически обвилась вокруг моей талии, его дыхание щекотало затылок. Я прижалась к нему еще теснее, наслаждаясь его богатым, неповторимым запахом.

Это походило на сказку. Как будто я была Золушкой, но Золушкой до бала. Золушка, как она есть. А Джош был тем самым принцем, которому не было дела до того, что у меня нос в саже. Я подумала о пьесе, о «Сне в летнюю ночь» и о том, как я всегда соотносила себя с Хеленой – влюбленной девушкой, одержимой мужчиной, который никогда не удостаивал ее повторным взглядом. Но этим утром я была Гермией. Девушкой, которую обожали. Любили. С волшебной пылью или без нее.

Я почувствовала, как Джош пошевелился, его рука крепче сжала мое бедро. Не в силах удержаться, я схватила свои очки с прикроватной тумбочки и перекатилась в его объятиях. Он моргнул, медленно просыпаясь, и его губы изогнулись в улыбке. От его улыбки у меня перехватило дыхание. Издалека она казалась невероятной. Вблизи, адресованная исключительно мне, она была волшебна.

– Доброе утро, – хриплым голосом сказал он.

– Доброе.

Я поправила очки на носу, немного беспокоясь, что они снова запотеют от пристального взгляда Джоша.

Он поцеловал меня, не обращая внимания ни на утреннее дыхание, ни на изголовье кровати, ни на миллион других утренних моментов, которые заставляли предыдущих мужчин выползать из постели и направляться в ванную, прежде чем сказать «Доброе утро». Собственно, не так уж много мужчин оставалось на ночь, и те немногие, которые точно не держали меня так, словно не хотели отпускать.

– Тебе сегодня обязательно идти на работу? – спросил Джош, его рука, исследуя, скользнула вниз по моей обнаженной спине.

Я только успела покачать головой, и тут его ладонь сжала мою задницу, притягивая меня ближе к нему. К той его части, которая явно бодрствовала. Мои глаза расширились, и Джош засмеялся, целуя мой нос, щеку, горло.

– Я собирался осмотреть город, – сказал он, его голос грохотал у моей шеи, он накручивал на пальцы мои волосы. – Но не нашел подходящего гида.

– Я тебе покажу! – я быстро села, вытеснив возбуждение.

Он засмеялся, и я покраснела. Притянув меня обратно в свои объятия, он поцеловал меня, скользнув языком в мой рот. Я практически растаяла в его объятиях.

– Спешить некуда, ведь так? – спросил он, его рука скользнула мне между ног.

Я выгнулась ему навстречу.

– Вообще некуда, – выдавила я, прежде чем потерялась в его объятиях на все оставшееся утро.

***

Когда мы наконец выбрались из постели, приняли душ и оделись, я была готова и рвалась в путь. Мне не терпелось показать Джошу свой город. Мне здесь очень нравилось – и даже если бы я не выросла в Нью-Йорке, не сомневаюсь, в конце концов, я бы добралась до этого города. Он мне подходил. Я могла бы потеряться тут, если бы захотела, или прославиться. Это место, которое соответствовало любому настроению. Оно менялось вместе с его людьми.

Было так много разных вариантов Нью-Йорка, так много разных линз, через которые можно было на него смотреть. Мои родители, которые рассматривали все как способ подняться в обществе, видели его как место, где они должны были быть. У меня никогда не было ощущения, что они любят что-то в частности, поэтому, когда я впервые познакомилась с этим городом, это было через призму необходимости. Все эти походы на модные вечеринки или мероприятия, которые нужно было увидеть. Все было элитным и эксклюзивным. Я побывала внутри многих бальных залов отелей и ела в VIP-залах некоторых лучших нью-йоркских ресторанов. Или самых лучших, как писали «Zagats» или «The New York Times». Если об этом писали, мои родители отвезли бы нас туда.

Итак, я знала Нью-Йорк сквозь призму таких людей, как мои родители. Но я также знала его глазами Герти и Сильвии. Где мы находили искусство и волнение повсюду, куда бы мы ни посмотрели. Нью-Йорк, который был грязным, стремительным и волнительным. Но такой Нью-Йорк был интересен далеко не всем.

– Так что же ты хочешь посмотреть? – спросила я Джоша. – Статую Свободы, Метрополитен, или Таймс-сквер? – предложила я, хотя при последнем слове поморщилась. Если бы он захотел пойти на Таймс-сквер, я бы бросила вызов толпе и людям, одетым в мультяшные поддельные меховые костюмы, но по большей части я старалась избегать этой части города.

Джош отрицательно покачал головой.

– Только не на Таймс-сквер, – сказал он, и я вздохнула с облегчением. – Не сомневаюсь, Статуя Свободы и Метрополитен великолепны, но я смогу посмотреть их сам. Если ты собираешься показать мне город, я хочу посмотреть то, что нравится тебе.

Я чуть не упала в обморок.

– Я должна предупредить тебя, – сказала я ему, когда мы вышли из его дома. – Большинство моих любимых мест в Нью-Йорке связаны с едой.

– Это не похоже на предупреждение.

Он надел темные очки, скрывая свои великолепные карие глаза. Но я все равно чувствовала, что они наблюдают за мной, и улыбка, изогнувшая его губы, заставила мой пульс ускориться.

– Звучит многообещающе. Показывай дорогу.

Я водила его по всему Нью-Йорку. Мы отправились в Музей Эмиграции, где получили экскурсию от одного из отличнейших доцентов, одетого в соответствующую периоду одежду. Мы пошли на Юнион-сквер и смотрели, как уличные музыканты останавливаются у ресторана Bread, чтобы купить шоколадную булочку. Мы пошли в книжный магазин Strand и заблудились среди стеллажей на несколько часов. Потом взяли несколько кусочков настоящей Нью-Йоркской пиццы в трех разных пиццериях. Закончили день мы в моем районе, купив мороженое-конус в магазине Big Gay Ice Cream и прогуливаясь по Вилладжу.

– Ты не объелась? – спросил Джош, широко раскрыв глаза, когда я жадно набросилась на Salty Pimp – конус, политый шоколадом с карамельным соусом.

– Это все прогулки, – сказала я ему. Мы весь день не брали такси – по моему настоянию. – Нью-йоркцы ходят пешком. Вот почему мы все такие стройные.

– Причина в этом? – спросил он, окинув меня таким внимательным взглядом, что я аж покраснела.

Кивнув, я похлопала его по руке.

– Не волнуйся, рано или поздно он сделает то же самое и с тобой.

– Слава богу, – сказал он, бросая остатки мороженого и подмигивая мне.

Я могла бы смотреть на него хоть весь день. Он был так великолепен. Но и я тоже чувствовала себя великолепной, только от того, как он смотрел на меня. Обняв за талию, он притянул меня ближе, и мы вдвоем пошли в ногу, как будто это было естественно.

Потом я почувствовала, как у него в кармане зажужжал телефон. Он вытащил его, и я, сама того не желая, посмотрела через его плечо на экран. Келли. Джош выругался и нажал игнорировать. Я старалась не обращать внимания на тот факт, что ему звонит другая женщина. Та, с которой он явно не хотел разговаривать, пока я была здесь. Это было не мое дело, хотя тихий голосок в глубине моей головы шептал, что мне нужно быть осторожней. Что все происходит очень быстро. Что мне нужно защитить себя.

Но я потратила годы на свою защиту. Я хотела быть с Джошем. И, возможно, все это разрушится у меня перед носом, но последние двадцать четыре часа были одними из лучших за долгое время, и это стоило потенциальной, возможной сердечной боли. По крайней мере, я пыталась убедить себя в этом. Без боли нет радости. Нет хорошего без плохого. Это был мой девиз, и мне нужно было постоянно напоминать себе об этом.

– Какое у тебя расписание на оставшуюся часть недели? – спросил Джош, когда мы добрались до моей квартиры.

Частично я была разочарована тем, что он не захотел заходить, но я напомнила себе, что мы только провели вместе весь день и минувшую ночь. Если я беспокоюсь о том, что все происходит слишком быстро, то проведенная с ним ночь определенно усилит это чувство.

– У меня завтра встреча в театре, – сказала я ему. – Но в течение дня я свободна.

Я нахмурилась, задумавшись о своем расписании на следующий месяц.

– А после этого все будет очень занято. У нас начинаются репетиции, и до премьеры уже не так далеко. Будет много задержек допоздна.

– Давай я возьму тебя с собой завтра днем? – предложил он, одна его ладонь была у меня на руке, другая – на талии. – И я разыщу лучшие работающие допоздна рестораны на тот случай, если твои дни растянутся слишком долго. Помнится, я кое-что слышал об этом городе. Что-то насчет того, что он никогда не спит.

Я игриво ткнула его в руку, втайне тронутая тем, что он не казался испуганным моим расписанием. С другой стороны, он, вероятно, хорошо представлял себе, как может быть занята театральная жизнь, особенно с такой сестрой, как Элли.

– Это было бы здорово, – сказал я. – А что мы будем делать завтра?

Он поцеловал меня в нос.

– Позвольте мне позаботиться об этом, – сказал о н. – Просто будь готова кричать.

***

Было сложно не думать про Джоша – что бы я ни делала, все напоминало о нем. В хорошем смысле этого слова. Я даже не могла смотреть на свою кровать, не вспоминая, как держалась за изножье, когда он опустился передо мной на колени, его руки стянули мои трусики вниз по бедрам.

Я вышла из своей квартиры с чувством распирания от счастья. Как будто я вот-вот взорвусь посреди Нью-Йорка, показывая всем свой позитивный настрой. Мне хотелось обнять всех, кого я видела. Я хотела танцевать, петь, хотя не умела, даже если бы мне пришлось это сделать ради спасения своей жизни.

Добравшись до театра, я проверила кабинет, чтобы посмотреть, там ли Джоанна. Технически, это были последние выходные, которые мы могли провести без работы до завершения постановки, но это не значило, что Джоанна сегодня не работает. К счастью, ее там не было.

Я знала – не лучшая идея, чтобы Линкольн снова встретил меня здесь, но так как мы собирались говорить о театре, я подумала, что было бы лучше, если бы мы могли пойти посмотреть на него, если это будет нужно. Все это было рискованным предприятием, и я знала, что рано или поздно мне придется рассказать об этом Джоанне, но прежде мне хотелось чего-то более конкретного. Чего-то такого, от чего ей будет труднее отказаться.

Я почувствовала укол совести из-за всего этого, но сказала себе, что это во благо. Не только для театра, но, возможно, и для Джоанны тоже. Она не может избегать Линкольна вечно. Обычно это было не в моем стиле – вмешиваться в личную жизнь друзей, но встреча с Линкольном снова напомнила мне о том, какой была Джоанна. Счастливой. Когда-то она была счастливой. И она заслужила снова испытать это чувство. Но у меня было чувство, что единственный способ для нее добиться этого – поставить точку на произошедшем. А это значило привлечение Линкольна.

Так что мои мотивы были наполовину эгоистичными, наполовину вдумчивыми. Не то чтобы Джоанне будет до этого дело, когда она узнает. Мне нужно было найти подходящее время, чтобы сказать ей. Желательно, когда между нами будет толпа людей или большая кирпичная стена, потому что она определенно попытается убить меня, и мне нужно будет придумать пути отхода. Она может довольно быстро передвигаться на каблуках, если надо.

***

Я встретила Линкольна на улице сразу после десяти. На нем не было костюма, как в прошлый раз, но он всегда выглядел собранным, даже когда носил джинсы и рубашки на пуговицах, как сейчас. По-видимому, они с Джоанной нашли схожий способ преодолеть все – показать свое положение и деньги одеждой и использовать их в качестве защитного щита. Я помню, как они оба были в рваных джинсах и старых футболках, как мы втроем выбирались после комендантского часа и врывались в аудиторию, где пили дешевое теплое пиво и читали друг другу Шекспира.

Театр никогда не был страстью Линкольна, но это была страсть Джоанны, а когда-то она была страстью Линкольна. Он сделал бы для нее все, что угодно. И, держу пари, сейчас тоже сделает.

– А ты не терял время зря, – заметила я, когда он достал таблицы и документы.

Он кивнул.

– Я понял, что это гораздо интереснее, чем работа, которую я делаю для своего отца.

Поступление Линкольна на службу в компанию своего отца было одной из многих трещин, которые образовались в их с Джоанной отношениях. Но я по-прежнему утверждала, что они могут все исправить, если их родители не станут вмешиваться.

– Значит, это совершенно новая организация? – спросила я, просматривая его записи.

– Детище моего мозга, – сказал он мне. – И должен сказать, меня вдохновила ты.

Мои брови поползли вверх.

– Я?

– И Джоанна. Когда я узнал о «Дыре в стене», то вспомнил, как вы обе всегда говорили, что найдете способ осуществить свои мечты. Когда я увидел, что вам это удалось, я понял, что в моей жизни нет ничего, что делало бы меня таким же счастливым или так же мотивировало, как театр – вас.

– О, Линкольн, – я положила свою руку на его плечо. – Это так печально.

– Не плачь обо мне, Аргентина, – пошутил он. – Никто не может жалеть бедного маленького богатого мальчика. Они и не должны. Но я видел, чем вы с Джоанной были готовы рискнуть, чтобы это произошло. Поэтому я решил, что мне нужно начать думать о том, что будет мотивировать меня хоть вполовину так же, как это мотивировало вас.

– И это был результат?

Он снова кивнул.

– Думаю, это неплохое использование моего трастового фонда.

– Неплохо, – согласилась я, глядя на его планы по обширной программе шефство для школ центральной части города.

– Как твои родители? – спросил Линкольн.

Я пожала плечами.

– Они не этого хотели для меня. А я не хотела жить без этого.

Он снова кивнул.

– Я знаю, они были жестоки к тебе.

Линкольн был одним из немногих людей, которые не понаслышке знали, как сильно я старалась угодить своим родителям. Старшая школа была отправной точкой для большинства наших споров, хотя я официально не отделяла себя от них до выпуска. После того, как Линкольна больше не было рядом.

– Я иногда с ними разговариваю.

Я почувствовала знакомую волну вины, которая всегда просачивалась в меня, когда я думала о них. Чувство вины за то, что я не смогла быть той дочерью, которую они хотели.

– Это, кажется, то решение проблемы, которое лучше всего подходит для всех нас.

– Понятно, – кивнул Линкольн, явно уловив мое нежелание больше обсуждать эту тему. – Итак, давай поговорим о моих мыслях по поводу того, как вовлечь «Дыру в стене» в мою организацию.

Глава 25

ДЖОШ

Моя первая сольная попытка стать «истинным» жителем Нью-Йорка вышла мне боком. На карте метро выглядело вполне прямым. Стоя на платформе в попытке понять, на какой поезд хочу успеть, я почувствовал себя маленьким городским парнем, каким на самом деле и был. Это казалось такой занозой в заднице, когда такси было бы намного быстрее, но Риган продолжала настаивать, что я полюблю метро, как только освоюсь. На самом деле я не видел привлекательности, но понимал, что Риган впечатлит, если я сделаю это, и ну, я начинал осознавать, что сделаю куда больше, чем прокачусь в не кондиционированном вагоне метро в жаркий весенний день, чтобы произвести на нее впечатление.

К счастью, после трех неверных поездов приятная дама из Хобокена доставила меня туда, где я намеревался быть двадцать минут назад. Я ненавидел опаздывать и особенно не хотел опаздывать на встречу с Риган. Мне совсем не хотелось, чтобы она ждала меня в одиночестве.

Но когда я пришел в театр, она была не одна. Она стояла в вестибюле с тем же самым парнем, которого я видел в первый раз, когда зашел сюда. Это было немного похоже на дежавю, только у меня не было такого же приступа ревности и неуверенности. Главным образом из-за того, как просияло лицо Риган, когда она увидела меня. Солнце. Она действительно была как солнце, освещавшее меня после долгого нахождения в тени.

– Джош! – она махнула мне рукой, когда я вошел в здание.

Мужчина, стоявший рядом с ней – Линкольн, если я правильно помню – скрестил руки на груди и смотрел на Риган с озадаченной улыбкой на лице. Я не винил его – она одарила меня таким приветствием, которого заслуживал какой-нибудь герой. Мне это очень понравилось.

– Привет.

Я наклонился и поцеловал ее в щеку, не зная, как она относится к публичному выражению привязанности.

Я никогда не был фанатом этого, но то, как покраснели щеки Риган, вызвало у меня сильное искушение заключить ее в объятия и расцеловать до потери пульса. Просто чтобы посмотреть, какой милой и взволнованной она станет.

– Ты ведь помнишь Линкольна?

– Рад видеть тебя снова, – сказал я, протягивая руку, на этот раз не испытывая искушения раздавить ему костяшки пальцев.

– Взаимно, – ответил он.

– Линкольн пришел ко мне с предложением, – глаза Риган блестели от возбуждения.

– С предложением? – повторил я, напрягаясь.

– Деловым, – пояснил Линкольн. – От одного друга другому.

Он сделал явное ударение на слове «друг», только подтвердив дружелюбные флюиды, которые я от него получал. Я расслабился, сказав себе, что не должен быть таким засранцем.

– Линкольн возглавляет благотворительную организацию, которая работает с программами для выпускников школ, – сказала мне Риган. – И он хочет, чтобы «Дыра в стене» стала ее частью.

– Мы катастрофически нуждаемся в людях, которые готовы работать с подростками из группы риска, помогать им найти выход их творчеству и энергии, – сказал Линкольн.

– Кажется, программа замечательная, – выпалила Риган.

– Так и есть, – искренне сказал я.

«Охотники за штормом» проделали большую благотворительную работу в сообществе, и это определенно было то, в чем мне нравилось участвовать. Особенно с тем, что касается детей. Я не мог не позавидовать тому, как сильно Риган восхищалась тем, что делал Линкольн. И это было восхитительно.

– А спортивные программы у вас тоже есть? – спросила Риган, и я увидел, как у нее в голове крутятся колесики. Я уже собирался сказать ей, чтобы она не беспокоилась, когда Линкольн ответил.

– Есть, – сказал он. – И для них тоже нужны наставники.

– Хм, – сказала Риган, бросив на меня выжидающий взгляд.

Я почувствовал странную робость и ничего не сказал. Трудно себе представить, чтобы кому-то мог пригодится никому не нужный питчер с испорченной рукой и дурными манерами, которые только недавно улучшились.

– Джош играл за низшую лигу, – сказала она Линкольну. – Он недавно вышел в отставку.

Удивительно, как ей удалось заставить это звучать так, словно я решил прекратить играть в бейсбол. Но ведь Риган была натренирована в том, чтобы видеть положительную сторону. Все это часть ее позитивной жизненной философии. Той, к которой я надеялся присоединиться.

– Из него вышел бы отличный тренер, – сказала Риган.

Тренер? Я? Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Я был игроком, а не тренером. Это были совершенно разные навыки, и я никогда не славился своим терпением на поле. Но сейчас я видел, что Линкольн наблюдает за мной с новым интересом.

– Позвольте дать вам мою визитку, – сказал Линкольн, протягивая мне одну. – Если у вас есть свободное время, позвоните мне. Мы были бы рады, если бы у нас был кто-то с вашим опытом и знаниями.

Я положил карточку в карман, не зная, позвоню ли ему. Потом я взглянул на Риган, и она просияла так ярко, что я знал, что позвоню Линкольну, хотя бы для того, чтобы вызвать у нее еще одну улыбку.

Линкольн крепко обнял Риган.

– Дай мне знать, что ты думаешь о программе. Было бы здорово поработать с тобой. – Он сделал паузу. – И с Джоанной тоже. Если она согласится.

И точно так же исчезла всякая затаенная ревность. По страданию и тоске на лице Линкольна было совершенно ясно, что единственным членом компании «Дыра в стене», который его интересовал, была та самая ледяная блондинка. Вот почему мое сердце потянулось к нему. Знал ли он, что идет по ложному пути?