Текст книги "Ориэлла"

Автор книги: Мэгги Фьюри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)

– Если ты знаешь, что я задумала, – холодно произнесла она, – надеюсь, просветишь и меня, так как я не имею об этом ни малейшего понятия.

– Ни малейшего понятия, как же! – передразнил Янис, – Вы с Ваннором воображали, что я так глуп, что ничего не соображу? Бедняга Янис – он никогда не догадается, что за ним следят. Он так твердолоб, что попался на удочку южан!

Занна ничего не поняла из этой тирады, но уловила горечь в его голосе и расслышала имя Ваннора.

– Отец? Да он даже не знает, что я здесь. Девочка с ужасом прикрыла рот рукой, но было уже поздно. Глаза капитана сузились.

– Что? – воскликнул он. – Он не знает, что ты здесь? О боги! Похоже, он вышел из себя! Занна попятилась и, путаясь в словах, попыталась все объяснить.

– Ну теперь-то он, должно быть, знает, потому что Дульсина, наверно, уже сказала ему, но он не знал, когда мы уезжали. – Она умолкла. С каменным лицом Янис смотрел на нее, ожидая продолжения.

– Мне надо было сбежать от Сары, – сердито сказала Занна. – Она хотела сплавить меня какому-нибудь толстомордому купеческому сынку.

– Значит, Ваннор не посылал тебя? – еще раз переспросил Янис, и Занна вздохнула. «Неудивительно, что южане обвели его вокруг пальца», – подумала она.

– Нет, – повторила девочка. – Но Дульсина сказала, что ты не возьмешь нас, если узнаешь об этом, так что… – Она пожала плечами. – Боюсь, она малость покривила душой.

– О боги! Я должен вернуть вас, прежде чем он обо всем узнает. – Янис крутанул штурвал, корабль накренился и закачался, паруса потеряли ветер. С палубы донеслись крепкие проклятия моряков, которые не удержались на ногах.

– Нет, – выкрикнула Занна. – Не надо! – Не задумываясь, она вырвала у него штурвал, и корабль лег на прежний курс. Несколько секунд они боролись у руля, а корабль раскачивался и крутился на месте.

– Дура! – наконец сдался Янис. – Мы же перевернемся! – Девчонка развернула корабль, и Янис облегченно вздохнул судно выровнялось, и серые паруса наполнились ветром.

– Спускайся вниз! – заорал Янис. – А то выброшу тебя за борт!

– Сначала послушай, что я тебе скажу, – гнула свое. Занна. – Ты не можешь вернуть нас назад. – Неужели этот дурак не понимает, что она пытается спасти его от неприятностей? Увидев Яниса в обществе исчезнувших детей, отец вряд ли будет долго разбираться, кто виноват. Девочка отчаянно пыталась найти способ переубедить контрабандиста. – Ты хочешь, чтобы вся команда узнала, как тебя обвели вокруг пальца? Да тебя засмеют!

– Во имя всего святого, Янис, чем ты тут забавляешься? Ты что, хочешь отправить нас на дно? – протиснулся вперед Геван. Его обветренное лицо побледнело от гнева.

– Это я виновата, – быстро сказала Занна, напуская на себя жалобный вид.

– Я.., я думала, что смогу удержать его, но…

– Ты доверил штурвал ребенку? – Геван повернулся к Янису. – Ты что, спятил? – Матросы, прихрамывая и потирая ушибленные места, начали собираться вокруг, с оживленным нетерпением ожидая продолжения ссоры.

– Ваш капитан здесь ни при чем. Я сказала, что умею управлять кораблем, – настаивала Занна.

– Что? – закрутил головой Янис. – Но… Занна со всей силы пнула его в лодыжку.

– Мне действительно жаль.., мне только хотелось попробовать. – Она послала помощнику свою самую ослепительную улыбку и вздрогнула, когда Янис прошептал ей на ухо:

– Возьми на минутку штурвал – просто держи его как он есть. – Не понимая, в чем дело, Занна, вспотев от волнения, трясущимися руками сжала штурвал.

– Клянусь грудями Тары, – презрительно сплюнул Геван. – Не знаю, кто из вас больший дурак… – Конец фразы потонул в оглушительном хохоте, потому что Янис, ухватив помощника за рубаху, поднял его над палубой и перекинул через борт, так что его голова почти коснулась воды, которая бурлила и пенилась, разбиваясь о корпус судна.

– А теперь, – сказал Янис, – сначала ты извинишься перед девушкой за свои гнусные слова, а потом – и передо мной! – Он слегка ослабил хватку, и Геван, с выпученными глазами, отфыркиваясь, пробормотал извинения. Янис поставил его на палубу и отступил в сторону, глядя на притихшую команду. – Я знаю, что вы невысоко меня цените, особенно по сравнению с отцом. Не отпирайтесь – я слышал ваше перешептывание и бормотание по углам. Но на корабле может быть только один капитан, а у контрабандистов – только один вожак, понятно? Если кто-нибудь претендует на это место, пусть скажет. Сейчас или никогда. Но сначала ему придется сразиться со мной – он получит командование только через мой труп! – Янис обвел команду долгим выразительным взглядом. Притихшие матросы, один за другим, начали отступать прочь.

Занне хотелось кричать ура. Она смотрела на Яниса сияющими глазами, но тот уставился куда-то сквозь нее.

– Не зевай! – Грубо отпихнув ее в сторону, он схватил штурвал и резко повернул. Корабль качнулся, накренился, оснастка заскрипела, и на фоне звездного неба мелькнула тень острой скалы и послышался грохот волн, разбивающихся об утесы.

Когда судно выровнялось, Янис с усмешкой повернулся к девочке и протянул руку, чтобы помочь подняться на ноги.

– Когда плывешь так близко к берегу, да еще ночью, надо глядеть в оба, – бодро сказал он. С бешено бьющимся сердцем, Занна уставилась на него, открыв рот. – Однако, не считая этого, – добавил он снисходительно, – для первого раза ты прекрасно справилась. Мы еще сделаем из тебя настоящего моряка.

– Я бы на это не рассчитывала, – слабым голосом отозвалась Занна. – О боги, Янис – я же совсем не видела той скалы. Такая темень… Как ты ее разглядел?

Янис подмигнул ей, и губы его растянулись в довольной улыбке.

– Видишь? Не такой уж я и недотепа, правда? Даже если южане и проведи меня.

– Я никогда не говорила, что ты недотепа, – возразила Занна.

– Ты – нет, но твой отец – говорил, да и многие другие тоже. – Янис ответил спокойно, но она почувствовала в его голосе скрытую горечь.

– Что случилось? – мягко спросила Занна. Янис вздохнул.

– Эта торговля с южанами – можно сказать, наше семейное ремесло. Потом к отцу присоединился Ваннор, и благодаря его связям мы начали по-настоящему процветать. Мы торгуем с Корсарами, которые вообще-то должны защищать свое побережье, но на самом деле такой шайки проходимцев и негодяев еще свет не видывал. Чтобы набить себе карманы, они пойдут на все.

– А чем вы торгуете? – загорелась Занна. Янис пожал плечами.

– Всякой всячиной. Их страна – жаркая пустыня, там почти ничего не растет. В основном мы продаем шерсть, дерево, зерно – для нас это обычные вещи, а для южан – настоящее сокровище. В обмен мы получаем специи, шелка, драгоценности – по крайней мере должны получать, – мрачно добавил он. – Но на этот раз, когда мы вернулись назад и открыли сундуки, то сверху оказался настоящий товар, а под ним – обычный песок!

– Но неужели вы не догадались проверить? – изумленно спросила Занна.

– Проверить? – Янис сердито взглянул на нее. – Проклятие, это не игра, ты же знаешь. Это смертельно серьезно и смертельно опасно. У нас нет времени проверять! Мы причаливаем, как можно скорее обмениваемся товарами, а потом на всех парусах мчим домой!

– Гммм… – Занна задумчиво нахмурилась. – Значит, все строится на взаимном доверии. – Она почувствовала прилив возбуждения: это настоящее дело! – Положись на меня! – сказала она Янису. – Я найду способ прищемить этим прощелыгам хвост, даю слово!

Губы молодого контрабандиста на мгновение дрогнули, но ему удалось спрятать улыбку.

– Ну конечно, – благодушно сказал он, словно обращаясь к маленькому ребенку. «Чертов олух! – подумала Занна. – Он не верит, что я смогу это сделать.»

И все же Янис решил не отвозить ее к отцу, а это уже плюс. Ей не хотелось затевать новую ссору, и девочка отвернулась.

– Мне надо возвращаться к Антору, – тихо сказала она. Это был предлог чтобы спуститься вниз и немножко поразмыслить. «Я ему докажу, – подумала Занна. – Дайте только время. Пусть он об этом и не догадывается, но ему нужен мой ум. Я смогу найти себе место среди контрабандистов, знаю, что смогу. Во что бы то ни стало я заставлю их меня уважать!»

Глава 13. ПРАЗДНИЧНЫЙ ПОДАРОК

Откинувшись на стуле, Ориэлла пододвинула к себе кружку эля.

– Я все удивляюсь, что Миафан с такой легкостью отнесся к нашей любви, особенно после того… – волшебница резко остановилась и закусила губу: она все еще не решалась рассказать Форралу о том, как Миафан домогался ее. – Если бы он только притворялся, то, думаю, это бы уже проявилось, но прошло почти четыре месяца… – Она пожала плечами. – Надо признать, последнее время я его редко вижу – он занят каким-то своим планом, – но когда мы встречаемся, он добр, как всегда. И сквозь пальцы смотрит на то, что ты ночуешь у меня, защищает нас от остальных… – Она вздохнула. – Все это довольно странно.

– Ваша размолвка с Мериэль все еще беспокоит тебя, правда? – спросил Форрал.

– Я ничего не могу с этим поделать, Форрал. На остальных мне плевать – Элизеф и Браггар всегда были испорченными до мозга костей, не говоря уже о Деворшане, но Мериэль… Я никогда бы не поверила, что она может быть так решительна! Она даже отказывалась учить меня, пока не вмешался Миафан. Ужасно вот так терять друзей, но даже Финбарр не смог переубедить ее.

– Не мучай себя, любовь моя. – Форрал накрыл ее руку своей. – Все равно, ты ничего не можешь с этим поделать, а если бы она и правда была твоим другом, то порадовалась бы за тебя.

– То же самое сказал Анвар, – Ориэлла выдавила из себя улыбку. – Он уже совсем не похож на то запуганное существо, которое мы спасли в прошлый Солнцеворот. Ты должен признать, что я была права тогда, разве нет?

– Точно, и я рад. Он оказался добрым малым, Ориэлла, несмотря на все уверения Миафана.

– Но кое-что не дает мне покоя, Форрал, – нахмурилась девушка. – Он превосходный слуга, но редко улыбается и по-прежнему боится Верховного, но не хочет сказать, почему. Кроме того, он упорно молчит о своем прошлом, о своей семье – слова не вытянешь. Мне хотелось бы ему помочь – он всегда выглядит таким несчастным, – но как это сделать, если он не будет мне доверять?

Был канун Солнцеворота, и они решили начать празднование с визита в «Невидимый Единорог». Расположенная неподалеку от гарнизона таверна была излюбленным пристанищем свободных от службы солдат. Она представляла из себя низкую залу, обшарпанную, но уютную, с крепким балочным потолком, увешанным лампами, и огромным камином из красного кирпича, в котором всегда пылал огонь. Некогда белые стены были покрыты копотью, пол устилал толстый слой опилок, предназначенных для того, чтобы впитывать эль и кровь от частых и буйных потасовок, на которые (обычно) снисходительный хозяин смотрел сквозь пальцы. Компания здесь неизменно была хорошей, а пиво – превосходным. Ориэлла тоже любила эту забегаловку, но сегодня была слишком озабочена, чтобы расслабиться и наслаждаться праздником.

Форрал взял со стола большой оловянный кувшин и наполнил кружки.

– Парень не виноват, ты сама знаешь. Наверное, ужасно быть кабальным, даже с добрейшей в мире госпожой. Он потерял семью и будущее, а если у него раньше была девушка? Что с ней стало? Боги, какое же это варварство – кабала!

Ориэлла задела больное место Форрала. Весь минувший год он постоянно, но безуспешно спорил об этом с другими членами Совета, особенно с Верховным Магом.

– Но если Анвар не хочет довериться тебе, то что поделаешь? – добавил он.

– Хотя, честно говоря, учитывая, что ты спасла его, мне это кажется странным. – Воин нахмурился:

– Однако ты права. Отчего Миафан так его ненавидит? Других слуг он просто не замечает… – Взглянув на лицо Ориэллы, он попытался поднять ей настроение. – Не думай сейчас об этом, любовь моя. В канун Солнцеворота нужно радоваться жизни. Знаешь, что я придумал? Почему бы мне не взять Анвара с собой, пока ты будешь на волшебном пиру? Жаль, что тебе приходится туда идти, но мы можем устроить свой пир чуть попозже. Может, твоего бедолагу развеселит вечерок в компании с нашими ребятами?

Ориэлла просветлела.

– Прекрасная мысль, Форрал! Я скажу Элевину, когда вернусь в Академию. На празднике и так полно прислуги, так что обойдутся и без Анвара. Жаль, что я не могу пойти с тобой, но все же не нужно раздражать Миафана – особенно теперь, когда мы не в лучших отношениях с Волшебным Народом. Впрочем, мы с Финбарром все равно собирались сегодня немножко подбодрить Д'Арвана – ему нужно общество. Бедняге туго пришлось в этом году: брат то и дело шастает к Элизеф, а силы самого Д'Арвана еще под вопросом, и Миафан с каждым днем поглядывает на него все с большим неодобрением. Держу пари, Элизеф пытается убедить Верховного избавиться от парня, чтобы полностью заполучить Деворшана. Слава богам, Д'Арван нашел друзей в гарнизоне – особенно Мару – но в Академии ему становится все более одиноко… Мне жаль его.

– Снова добрые дела, а? – усмехнулся Форрал, но по блеску его глаз Ориэлла поняла, что он одобряет ее.

– Ну это праздничное благодушие и все такое прочее, – она состроила гримасу. – Но, похоже, мне лучше готовиться к обороне. Там еще осталось пиво?

***

Сидя в одиночестве на кровати в комнате для слуг, Анвар наигрывал печальный мотив на маленькой деревянной флейте, которую давным давно вырезал для него дед. Это был единственный инструмент, который ему удалось пронести в Академию и, боги, как он тосковал по остальным! По просьбе хозяйки, Элевин освободил Анвара от обязанности прислуживать на сегодняшнем празднестве, и хотя он ценил доброту Ориэллы, проку в этом неожиданном выходном не видел. Все равно пойти ему некуда. Как обычно в это время года, мысли его унеслись к любимым людям, которых он потерял, – деду и матери – и Саре, которая тоже теперь потеряна навсегда. Безуспешно пытаясь отвлечься, Анвар продолжал играть, сплетая свое одиночество с печальными звуками дедушкиной флейты.

Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стоял командующий Форрал.

– Вот ты где! – сказал он. – А я тебя искал. Хватит сидеть в одиночестве, приятель! Ориэлла сегодня должна присутствовать на празднике, вот я и подумал, что, может, ты согласишься составить мне компанию? Пойдем, выпьем с ребятами пива. – Он буквально вздернул на ноги изумленного Анвара, едва дав тому время стянуть с крюка плащ. Поношенные лохмотья привлекли внимание Форрала.

– Что это? – нахмурившись, спросил он. – Ты не можешь выйти на улицу в эдакой половой тряпке, приятель. Снег идет! Держи… – Он расстегнул свой собственный, непромокаемый солдатский плащ и, набросив его на Анвара, пинком зашвырнул старое одеяние под кровать.

– Вот так-то лучше. Он тебе как раз, мы ведь с тобой одного роста и прочее. Знаешь, оставь его себе. Пусть это будет подарок на Солнцеворот, в благодарность за заботу об Ориэлле. У нее в комнате есть мой запасной, так что пошли, заберем его, и в путь.

Анвар смутился. Второй раз он встречал Солнцеворот в Академии, и за это время никто не сделал ему ни одного подарка. С трудом проглотив комок в горле, он пробормотал слова благодарности. Форрал дружески хлопнул его по плечу.

– Чепуха, приятель. А теперь идем в таверну. Там уйма желающих оценить по достоинству хороший эль, и мы просто обязаны получить свою порцию!

Такого Солнцеворота у Анвара еще никогда не было. Воины гарнизона, полные праздничного подъема, поначалу даже испугали юношу, но щедрый Форрал заказал всем выпивку, и вскоре разговоры, смех и, конечно же, эль рекой полились за столами. Потом кто-то узнал, что Анвар умеет петь, и, несмотря на слабые протесты терпеливого хозяина, старую гитару сняли со стены, где она висела в качестве украшения. От радости играть на настоящем инструменте Анвар немедленно позабыл свою застенчивость, и воины с огромным энтузиазмом принялись подпевать. Стекла зазвенели от грубоватых казарменных баллад, чья откровенность и оглушительная громкость вскоре распугали всех более трезвых посетителей. (Хозяин, заметив, с какой быстротой опустошаются бочонки с элем, давным давно перестал протестовать.) Праздник на удивление быстро кончился, и новые друзья Анвара начали прощаться. Юноша неохотно повесил гитару на стену – для чего, кстати, потребовалось несколько попыток, так как он долго не мог решить, какой же из двух гвоздей настоящий, а потом они с Форралом с трудом побрели по свежему скрипучему снегу назад в Академию, обнимая друг друга за плечи. Оба несли в свободной руке по бутыли вина и распевали во все горло грубые народные баллады и непристойные солдатские песенки, грозя перебудить весь город своими оглушительными воплями. Правда, Анвара это не беспокоило – сегодня, впервые за долгое время, он был по-настоящему счастлив.

***

Настроение у Мериэль было далеко не праздничное. Она не спеша потягивала вино и угрюмо поглядывала на веселую компанию за столом напротив.

– Похоже, Финбарр сегодня счастлив, – Элизеф присела на свободный стул рядом с целительницей, и Мериэль нахмурилась: сегодня она вполне могла бы обойтись без мага Погоды и ее скользких намеков. Целительница пожала плечами, изобразив на лице безразличие.

– Редко удается вытащить Финбарра из его архивов и усадить за стол. Он не привык к такому количеству вина, – несмотря на все усилия, гнев Мериэль вырвался на волю. – А вот нашей малышке хоть бы что – она привыкла напиваться в компании этих подонков из гарнизона…

– И не говори! – сочувственно отозвалась Элизеф. – Уж мы-то понимаем, к чему все идет, поверь мне, Мериэль. Этот ее солдафон и так постоянно торчит здесь, оскверняя наши залы своим присутствием, а скоро она назовет сюда всех остальных смертных друзей, и мы навсегда лишимся покоя и уединения. Почему Миафан не положит этому конец?

– А ты не знаешь почему? – едко сказала Мериэль. – Верховный Маг под каблуком у этой чертовки.

– И, кажется, не только Верховный. – Элизеф указала на соседний стол, где Финбарр и Д'Арван со смехом чокались с Ориэллой.

Намек попал в цель. Лицо Мериэль, чьи чувства и так уже были подогреты вином, вспыхнуло от гнева.

– Не суйся не в свое дело, мерзавка!

Сочувственное выражение лица Элизеф не изменилось.

– Я просто хотела предупредить тебя, – вкрадчиво сказала она, – но если ты уже заметила… – Элизеф намеренно не закончила свою мысль. Невысказанная, она приобретала большую значимость. – Тебе не приходило в голову, – продолжала она, – что если Ориэлла из честолюбия бросит смертного возлюбленного – ей ведь никогда не стать следующим Верховным Магом с таким скандальным любовником – она поищет супруга среди нас?

Мериэль непонимающе уставилась на нее.

– И что же ты хочешь этим сказать? Элизеф пожала плечами.

– Только то, что выбор ограничен. Деворшана и Брагтара она ненавидит, Д'Арван практически бесполезен, и ходят слухи, что она уже – верх глупости – отвергла Миафана!

– Финбарр никогда не бросит меня! – Это прозвучало неубедительно даже для нее самой. В последнее время Мериэль все чаще мучила ревность, особенно с тех пор, как в позорной истории со смертным Финбарр встал на сторону Ориэллы.

– Ну тогда все в порядке, и не о чем беспокоиться, – сердечно сказала Элизеф. – Я, правда, как раз собиралась предложить тебе небольшой проект, но…

– Что? – резче, чем хотела, выкрикнула Мериэль и тут же прокляла свой порыв, увидев змеиную улыбку мага Погоды. Элизеф наклонилась ближе.

– Ты же знаешь, как Миафан относится к полукровкам. Если бы Ориэлла понесла от этого солдата. Верховный наверняка изгнал бы ее. – Волшебница чуть отстранилась, пристально вглядываясь в лицо Мериэль.

– Это невозможно – Ориэлла прекрасно управляется с такими делами. Я сама научила ее.

– Но ты же – целительница, Мериэль, и наверняка знаешь средство устранить то, чему научила – если, конечно, ты согласна. Только подумай: маленькое противозаклинание – и мы надолго избавлены от Ориэллы и ее тлетворного влияния! По сути дела, это пошло бы на пользу всем. Она совсем потеряла голову и становится все ближе и ближе к смертным, а с нами – на ножах. Пусть она будет счастлива где-нибудь в другом месте, где они с Форралом смогут жить в мире и покое. – Элизеф пожала плечами. – А разве представится лучшая возможность? Ориэлла уже порядком выпила – и не заметит твоего вмешательства. А когда все всплывет наружу, она подумает, что сама сняла заклинание, и никогда не заподозрит тебя.

Возвращаясь за свой стол, к Деворшану и Браггару, Элизеф улыбалась.

– Ну? – нетерпеливо спросил Браггар. – Как успехи? – Элизеф поморщилась: этот чурбан никогда не научится сдержанности.

– Успешные. – Заботливо расправив юбки, волшебница уселась и налила себе вина. – Как я и думала, Мериэль ослеплена ревностью. Я немного подлила масла в огонь, и конечно, она протестовала и заявила, что никогда на это не пойдет, но семя брошено. Она все сделает. Не беспокойтесь.

С сияющей улыбкой Элизеф повернулась к Деворшану, успев заметить ярость на лице Браггара. Пока эти дураки грызутся из-за нее, она без труда сможет управлять обоими.

– Ну, Деворшан, – промурлыкала Элизеф, – теперь, когда мы позаботились об Ориэлле, можно заняться устранением и твоего несчастного брата. Почему бы тебе не принести еще вина? Мне вдруг захотелось отпраздновать нашу победу!

***

Стража у ворот Академии строго шикнула на них. Анвар и Форрал, пошатываясь, остановились перед дверью Ориэллы.

– Заходи, приятель, – весело, но несколько неразборчиво произнес Форрал.

– Заходи и выпей с Ориэллой. Ты еще не пил с Ориэллой, и она рассердится, если ты не выпьешь. А мы не хотим ее рассердить, – добавил он громогласным шепотом и скорчил такую рожу, что Анвару пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть от смеха. Форрал распахнул дверь, и они буквально рухнули в комнату.

Судя по раскрасневшемуся лицу и веселому блеску зеленых глаз, сама Ориэлла тоже неплохо попраздновала. Она отказалась от торжественных одежд магов и от воинского костюма, которые носила обычно, и облачилась в праздничное одеяние – рыжевато-золотое бархатное платье с глубоким вырезом и длинными разрезными рукавами. Ее роскошные золотые волосы ниспадали на плечи легкой паутинкой. Девушка вся так и светилась, и у Анвара сладко защемило сердце: он никогда не отдавал себе отчета в том, насколько прекрасна его госпожа.

Форрал бросился к ней и, абсолютно не смущаясь присутствием Анвара, покрыл ее лицо поцелуями. Она рассмеялась, закинула руки ему на шею и поцеловала в ответ.

– Похоже, вы неплохо провели время, – с улыбкой сказала она.

– Мы с Анваром были в «Единороге» с ребятами и девчатами, – сообщил Форрал, – но мы скучали без тебя.

– А я скучала без вас обоих, – рассмеялась Ориэлла. – И всю ночь тосковала о поцелуе, который хотела получить в Солнцеворот. – Она сделала скорбное лицо, и Форрал снова поцеловал ее. Тут она заметила бутылку в его руке. – Ты прелесть! Это для меня?

– Не могли же мы праздновать без тебя, – величественно заявил Форрал. – Сейчас я открою. – Освободив Анвара от его бутыли и плаща, он налил вина всем троим, и, стоя у камина, они подняли бокалы.

– Веселого Солнцеворота, любимый, – сказала Ориэлла Форралу. – Веселого Солнцеворота, Анвар.

И для Анвара, впервые за два года. Солнцеворот действительно был веселым.

Они уселись вокруг стола. Не обращая внимания на смущение Анвара, Форрал пустился восторженно рассказывать об импровизированном концерте.

– Любовь моя, это было восхитительно! – сказал он. – Анвар играет на гитаре, как.., как ты орудуешь мечом – и ритм, и огонь, и стремительность. Жаль, что ты не слышала.

– Мне тоже, – отозвалась Ориэлла. – Наверное, это чудесно. Где же ты научился так играть, Анвар?

Может, от счастья, а, может, потому, что вино развязало ему язык, Анвар обнаружил, что взахлеб рассказывает о том, как Риа учила его музыке и как дед делал ему инструменты, которых он лишился, оказавшись в Академии. Слезы выступили у юноши на глазах, когда он говорил о своих любимых – ведь теперь оба были мертвы. Ориэлла осторожно протянула руку и смахнула слезу с его лица.

–  – Не печалься, Анвар. Они по-прежнему с тобой, в той музыке, которую ты так любишь. Они всегда будут с тобой – в твоих руках и в твоем сердце, – и взгляд, которым она обменялась с Форралом, был полон такой глубокой любви и печали, что Анвар, неожиданно осознав их горе, уже не знал, плачет ли он о себе или об этих двоих, что были так добры к нему и чьей любви суждено было неминуемо закончиться трагедией.

Когда их бокалы опустели, Ориэлла несколько неуверенно поднялась, чтобы принести вина, которое, по ее словам, было особенно превосходно – как раз для такого случая.

– Миафан подарил мне его, – объяснила она, откупоривая пыльную бутылку. – Это из его собственного виноградника. Он просто свихнется, если узнает, кто его выпил! – Мужчины рассмеялись, и благодаря подарку Верховного компания снова повеселела.

Потом они пели втроем – тихо и без музыки, так как час был поздний. У Анвара в голове мелькнула непрошеная мысль о том, что завтра ему придется подавать завтрак, но он тут же отогнал ее прочь. Какое может быть завтра? Эта ночь будет длиться вечно! Контральто Ориэллы будило в нем дрожь. Он никогда не слышал, как она поет. К тому времени, когда бутылка опустела, они вновь вернулись к непристойным балладам и дурацким детским песенкам, и все трое счастливо смеялись.

– О боги, – утирая слезы, воскликнула Ориэлла. – Давненько я так не веселилась! – Она схватила бутылку, но оттуда вылилось лишь несколько скупых капель. – Проклятие! – пробормотала она, подражая Форралу. – Неужели это все?

– Все равно мне уже пора, – сказал Анвар, с трудом поднимаясь на ноги. – С утра придется вставать, чтобы подать вам, лентяям, завтрак! – Он сказал это без всякой задней мысли, уверенный, что его слова никого не обидят, но лицо Ориэллы помрачнело.

– О, Анвар, прости. Я не думала… Форрал нахмурился.

– Послушай, приятель, – сказал он. – Ты же знаешь, что Ориэлла не виновата. Она не может освободить тебя, да и мои руки связаны. Если б я мог, я бы завтра же отменил кабалу, но в Совете я одинок. Не думай, что я не пытался. И не Ориэлла сделала тебя рабом – она только пыталась тебе помочь. Неужели она плохо обращается с тобой? Она как дура беспокоилась о тебе все эти месяцы, разве ты не знаешь? Она всеми силами пыталась освободить тебя, и не следует бросать ей это в лицо. Это было уже слишком.

– Да знаю я! – сердито крикнул Анвар. – Но как бы ты себя чувствовал на моем месте? Ты не знаешь, что значит не иметь ничего – ни свободы, ни будущего, ни надежды! Все время быть почтительным, следить за каждым своим словом. Если ответишь что-нибудь не так – наказание. Едва только позовут – беги! У вас с Ориэллой есть место в мире. У вас есть уважение, у вас есть ваша любовь. А я! Могу ли я когда-нибудь надеяться на это? Я лишен всего, и мне никогда не обрести ничего – никого и ничего, что было бы моим!

– О Анвар! – Глаза Ориэллы лучились сочувствием. Подойдя к юноше, она взяла его руки в свои. – Как жаль, что я ничего не могу поделать, – мягко сказала она, и Анвар, устыдясь своей вспышки, почувствовал себя виноватым.

– Госпожа, прости меня, если это прозвучало так, словно я жалуюсь на тебя. Ты так добра ко мне… – Он не мог подобрать слова. – Я бы ни за что на свете не согласился пропустить сегодняшний вечер.

– И я тоже, – уверила его Ориэлла, и Анвар понял, что его извинения приняты. Девушка полезла в ящик, извлекла оттуда маленький пакетик с травами и сунула его юноше в карман. – Это одно из снадобий Мериэль, – сказала она,

– прекрасно помогает от головной боли. Завари его с утра, ибо завтра я буду не в состоянии заниматься лечением. Спи, сколько захочется, Анвар, а когда проснешься, принеси завтрак на троих.

Анвар решил, что они будут завтракать с Миафаном, и вечер напоследок оказался испорченным. Он со вздохом направился к двери, но Форрал задержал его, обняв за плечи.

– Мы понимаем, приятель, – тихо сказал он. – Мы оба понимаем. Не знаю, удастся ли нам повлиять на Верховного, но, может быть, в следующем году мы сможем перевести тебя в гарнизон. Помнится, ты говорил, что Ориэлла показывала тебе кое-какие приемы, и если ты решишь, что хочешь как следует научиться этому, то, может, Миафан разрешит тебе вступить в отряд. Ты не тот парень, чтобы провести всю жизнь на побегушках у треклятых магов – прошу прощения, любовь моя, – быстро добавил он, бросив взгляд на Ориэллу и в смущении прикрою рот. – Конечно, я не имел в виду тебя.

К удивлению Анвара, девушка вовсе не рассердилась, напротив, она была обрадована.

– Форрал, ты гений! – Она крепко обняла воина, и Анвар почувствовал, что у него как гора свалилась с плеч. От избытка благодарности он тоже обнял Форрала, улыбаясь так широко, что болели губы. Потом Ориэлла, в свою очередь, обняла его, а Форрал вдруг сказал:

– Слушай, да ведь ты еще не подарила Анвару поцелуй Солнцеворота. Как же мы могли забыть!

– О боги, – отозвалась Ориэлла. – Ты абсолютно прав! – Она положила руки Анвару на плечи, и он почувствовал, как ее губы легко, словно крыло бабочки, коснулись его щеки.

– Жалкая попытка, подружка! – взревел Форрал. – Неужели у тебя не получится лучше? Давай, давай, это же Солнцеворот! Поцелуй его как следует!

– И она поцеловала – конечно, не так пылко и страстно, как Форрала, но все же это был настоящий нежный, щедрый поцелуй, и Анвару он показался до странности дорогим. Юноша вздрогнул от прикосновения мягких губ и почувствовал, как вновь его сердце сбилось с ритма.

– Ну вот, теперь то что надо! – захохотал Форрал, и Анвар вдруг вспомнил о его присутствии. – Взгляни, ты вернула ему улыбку, любовь моя, – сказал он Ориэлле.

– Будем надеяться! – отозвалась волшебница, и на мгновение заглянула глубоко в глаза Анвара. – У тебя замечательная улыбка. И, если все пойдет как надо, может, у тебя появится больше причин улыбаться.

– Выпьем за это! – провозгласил Форрал. – О проклятие – ничего нет! – Им пришлось попрощаться, но этой ночью постель казалась Анвару не такой жесткой и холодной, как обычно, и ему снились сладкие сны.

***

Наутро юноше пришлось расплачиваться за веселье минувшей ночи. Голова раскалывалась, и он готов был хоть о стенку биться, лишь бы избавиться отболи. Но снадобье Ориэллы творило чудеса, и скоро Анвар почувствовал, что в состоянии приготовить завтрак, хотя запах пищи и доставил ему несколько неприятных минут. Поднимаясь по лестнице, Анвар услышал у себя за спиной торопливые шаги, и, обернувшись, увидел волшебницу собственной персоной в уличной одежде. Она задыхалась и держала в руках большую плоскую коробку. Юноша начал гадать, с чего это она вскочила в такую рань – ведь наверняка чувствовала себя так же ужасно, как и он. Когда девушка подошла ближе, Анвар заметил, что вид у нее усталый и невыспавшийся, но щеки румяные от мороза, а глаза такие же веселые, как прошлой ночью. В растрепанных волосах таяли снежинки, превращаясь в алмазные капли, а ее любимые духи – пряные, словно мускус, смешивались со свежим бодрящим запахом снежного морозного воздуха.