Текст книги "Музей разочарований"
Автор книги: Мэг Ледер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Примерно с тех пор как Оскар пристыдил меня, и я больше не мог оставаться там, где люди знают моё имя.
– И что ты здесь делаешь?
– Печально ем. – Он кивнул на порцию жареной во фритюре рыбы. – Грейс не берет трубку. Хотя я её не виню. На её месте, я бы вообще больше со мной не разговаривал.
Я села напротив него и почти поставила сумку на пол, но затем передумала и оставила её на коленях.
– Да, денек сегодня паршивый.
– Обычно я не такой злой. – Он покачал головой, затем поморщился. – Во всяком случае с людьми, которых люблю. Не знаю, что на меня нашло.
Я прикусила губу, вспомнив об уродливом Санте и Эфе. А мне хватило бы сил сказать все, что действительно хочу сказать?
– Думаю, ты очень-очень хотел, чтобы с парнем из «Старбакс» всё получилось. Возможно, это все из-за разбитого сердца.
Я подняла на него глаза, надеясь, что не переборщила.
– Возможно, ты права. – Он выглядел задумчивым. – Я всё время представлял себе, какой идеальной парой мы будем: мы примерно одинакового роста, и я как-то видел, как он читал стихи в перерыве, что само по себе круто, а его смех такой приятный и глубокий, и даже почерк у него – само совершенство. Я сдаюсь.
Он опустил голову на руки, и я всерьёз испугалась, что он подхватит какую-нибудь заразу.
– Нет, нет, нет! – Я вскрикнула, тряся его за плечо, пока он не поднял голову (слава богу!). – Ты не можешь сдаться! Твой идеальный парень точно существует – ты встретишь его, и всё станет на свои места.
– Не знаю, Пэн. Возможно, Грейс права. Жизнь – вовсе не сказка.
Я откинулась на спинку стула, думая о Чертовом колесе, о семейных обедах с Черисс и поцелуях в магазине. Вспомнила, что здесь легко можно подхватить чесотку, я снова подвинулась на краешек стула.
Майлз взял ближайшую бутылку с кетчупом, казавшуюся пустой, и надавил на неё так сильно, что, издав жуткий пукающий звук, забрызгал и рыбу, и стол.
– Иззззвиняйте меня, – не раздумывая, произнесла я, мысленно проклиная Эфа.
Майлз немного улыбнулся, так что, возможно, оно того стоило. Он предложил мне рыбу, я отрицательно покачала головой.
– Ты тоже меня ненавидишь? – спросил он.
– Почему я должна тебя ненавидеть?
– Потому что я был, как позже сказал Оскар, самой непривлекательной версией себя.
– Он сам тебе это сказал? – переспросила я и мысленно поразилась дерзости Оскара.
Майлз кивнул.
– Возможно, это был не лучший твой день, – на меня внезапно нашло озарение, – но я всё равно рада, что ты мой друг. Нельзя вычеркивать людей из жизни только потому, что они ведут себя не лучшим образом.
Как только слова вылетели из моих губ, я вспомнила день, когда мы с Китсом решили прогулять – мы с Одри даже не знали, как поздороваться друг с другом по-человечески. А вчера вечером я узнала, что вышел новый фильм Дэвида Линча, и уже взяла телефон, чтобы позвонить Эфу, но потом на меня словно обрушили все сожаления мира, ведь я всё еще хотела проводить с ним время.
Злясь на людей, ты в итоге останешься один.
– Ты действительно имел в виду то, что сказал? Ты считаешь Кирана скучным?
Майлз тяжело вздохнул.
– Он не тот, кого бы я выбрал для Грейс, он очень тихий и играет в онлайн-игры... но она действительно с ним счастлива. Я, конечно, не должен был этого говорить. Но она иногда так высокомерна! Как будто знает всё об отношениях и свиданиях, в отличие от своего жалкого друга.
Он уронил голову на руки.
– Она просто о тебе беспокоится, – начала говорить я и замолкла, вспомнив об Одри. Я не хочу думать об Одри. – Дай ей немного времени, чтобы остыть. Вы слишком давно дружите, чтобы просто так все закончить. Возможно, тебе придется ползать на коленях в ближайшие пять лет, но однажды она простит тебя.
– Думаешь?
– Надеюсь.
– Я рад, что ты родилась, Пэн, – тихо сказал Майлз.
– Это чувство взаимно, – искренне отозвалась я, – но я не могу находиться здесь ни секунды дольше.
Я указала на предупреждающую табличку Департамента Здравоохранения.
– Вот черт, они присвоили категорию «С»? – вскричал Майлз. – Никогда не видел, чтобы кому-то присваивали «С».
– Я чувствую, как во мне зарождается кишечная инфекция просто от того, что я сижу за столом. Я отведу тебя в другое место с жареной рыбой, угощаю.
– Обещаешь?
– Если только ты обещаешь больше никогда сюда не приходить.
Я помогла ему подняться, и мы вышли из пропахшей жиром закусочной в холодный осенний день. Темнело рано, осень забирала права у лета, всё шло своим чередом.
Предсказание, написанное от руки
Станция 72-я улица
Нью-Йорк
Кат. № 201Х-17
На следующий день, перед началом ланча, Мэй нашла меня в холле.
– Грейс не пришла на занятия, и вчера я не смогла её найти, – сказала она. – Оскар вечером подходил к её дому, никто не ответил.
– Майлз пытался ей дозвониться, тоже безуспешно.
– Он меня меньше всего волнует. Особенно после того, что вчера натворил, – заметила она сухо, прокручивая одно из своих колечек. – Я думаю пропустить ланч и проверить, как она там. Ты со мной?
– Конечно, – ответила я, надевая флисовое пальто и отчаянно скучая по своей джинсовой куртке.
– Снова прогуливаешь? – раздался надо мной голос.
Эф стоял позади меня, держа в руках сумку, вся его поза говорила о том, что он готов к битве: плечи и подбородок напряжены, в глазах насмешка.
– Эф, мне сейчас не до того, – начала я.
– Мы не прогуливаем, мы хотим помочь нашей подруге Грейс, – вмешалась Мэй, оскорбленная одним только этим предположением. – Мы вернемся еще до конца ланча.
– А, – выдохнул Эф, напряжение спало, но я чувствовала себя недовольной, а скорее грустной.
– Ей правда нужно помочь, – сказала я мягко. – Нам нужно идти.
Он отступил, больше не преграждая нам путь.
* * *
Дом, в котором находилась квартира Грейс, находился почти на Бродвее, поэтому мы быстрым шагом направились туда, чтобы не пропустить начало урока. Я заметила, что голых деревьев стало больше, всё вокруг как будто скукоживалось, готовясь к наступлению холодов.
– Боже, что не так с этим парнем? Почему он лезет в твою жизнь? – спросила Мэй. – Ты ему нравишься или между вами что-то происходит?
– Нет! – быстро ответила я. – Я встречаюсь с Китсом Фрэнсисом, знаешь его?
– Да, только я не знала, что он с кем-то встречается.
Я нахмурилась.
– Встречается. Со мной. Он встречается со мной.
Я сама удивилась, как отрывисто это сказала.
– Прости...
– Нет, это ты прости. Я просто... – Я замолчала, не зная, как закончить.
– Я тоже, – легко отозвалась Мэй.
То, что Китс отменил вчера наши планы, явно заставило меня поволноваться. Но такое иногда случается. Люди всё время отменяют встречи, и ничего страшного.
Но отменить свидание, чтобы пообщаться с Черисс? Это мерзко.
Я подумала о Китсе и о том, как он целовал меня за ухом и как от этого по моему телу бежали мурашки.
Я должна забыть про наш неудавшийся вечер.
Забудь об этом, Пенелопа.
– Я очень волнуюсь о Грейс, – проговорила Мэй и стала грызть ногти.
– Эй, всё будет хорошо, – мягко подбодрила я ее.
– Знаю, просто... Киран подходит Грейс. И у неё заняло довольно много времени, чтобы это понять. Надеюсь, она не наделает глупостей. Иначе я на самом деле задушу Майлза.
– Я думала, Грейс в восторге от Кирана?
– Да, но когда они только познакомились, она еще встречалась со своим бывшим Джо. Он был барабанщиком в панк-группе Мигрень – и это не метафора, – но кроме хорошей игры на барабанах, больше ничего в нем особенного не было. Грейс всё время пыталась сделать себя достаточно «классной» для него: она проколола нос по его просьбе и всё время сидела на диетах, потому что он сказал её, что она полновата.
– Постой, ты говоришь о Грейс? О нашей Грейс? – Я даже представить не могла ее несчастливой и неуверенной в себе.
– Да, к сожалению, только несколько месяцев спустя она поняла, с кем связалась.
– Хм, это даже звучит отвратительно. Почему она с ним встречалась?
Но ответа я не получила, мы завернули за угол дома, где жила Грейс, и практически врезались в неё и какого-то парня, с которым она целовалась.
– Грейс? – неуверенно позвала я ее, мне было очень неловко.
– Киран! – взвизгнула Мэй, побежав вперед, когда парочка неохотно отодвинулась друг от друга.
Киран выглядел совсем не так, как я ожидала. Он не был одет в стиле рокабилли, как Грейс, или хиппи, как Майлз.
Его нельзя было назвать красивым: тонкие волосы, бледная белесая бородка, мешковатые джинсы, мятая футболка, грязно-белые кеды и прямо сейчас абсолютно красное лицо.
– Она знает его дольше, чем я, – произнесла Грейс, наблюдая, как Мэй исчезает в его неуклюжих медвежьих объятиях. – Что вы здесь делаете?
– Мы хотели убедиться, что с тобой всё в порядке.
На её лице расплылась улыбка.
– Киран сделал мне сюрприз. Вчера вечером мы поговорили, а потом он взял билеты из Буффало. Пришлось ехать 12 часов, но в 7 утра он уже был здесь.
– Вау, долгий путь.
– Но в четыре у него уже автобус обратно. Ему нужно успеть вернуться в Буффало и написать экзамен, – закончила она гордо.
Как правило, Грейс всегда выглядела счастливой, но рядом с Кираном она просто светилась.
Она дотронулась до его руки.
– Кир, я хочу познакомить тебя с моей подругой Пенелопой.
– Привет, – проговорил он, его голос был таким низким и тихим, что мне пришлось наклониться ближе. – Я много о тебе слышал, рад наконец с тобой познакомиться.
– Взаимно.
Он засунул руки в карманы, и на секунду показалось, что ему неуютно в своём теле, будто оно слишком большое для него, но Грейс прислонилась к нему, обняла за талию, и он расслабился.
– Может, останешься? У нас как раз презентация нового выпуска «Nevermore», – уговаривала его Мэй.
– Киран создал наш журнал, – пояснила она для меня.
– На следующей неделе у него выпускные экзамены, – сказала Грейс.
Лоб Кирана наморщился, как будто он считал в уме.
– Если бы мне не нужно было ехать так далеко... или если я уеду сразу после... возможно, я успею к началу занятий в понедельник...
– Киран, ты ни в коем случае не пропустишь экзамены из-за меня, – перебила Грейс. – Я все еще не могу поверить, что ты приехал сегодня. Ты ведь знаешь, что я и так самая счастливая девушка на земле?
Она привстала на носочки и поцеловала его. Он покраснел, а она просияла.
– Нам пора идти, если мы не хотим опоздать к началу уроков. – Мэй кивнула мне. – Киран, надеюсь, мы все встретимся, когда ты приедешь на Рождество.
Он снова покраснел, Мэй радостно обняла его и начала односторонний диалог о своей последней редакторской дилемме. Я видела, что он не просто кивает, соглашаясь с Мэй, а действительно её слушает.
– Точка с запятой?! – вырвалось у него в какой-то момент.
– Представляешь? – ответила Мэй.
– Не обращай внимания, редакторский юмор, – засмеялась Грейс. – Кстати, спасибо, что не забыли про меня.
– Мы о тебе волновались.
– Теперь я в порядке, – мягко сказала Грейс. – Это заняло некоторое время, но теперь всё на самом деле хорошо.
– Очень романтично, что Киран потратил 24 из 48 часов на дорогу к тебе.
– И правда романтично.
Я колебалась всего секунду, решая, стоит ли говорить то, что я хотела сказать.
– Майлз сильно расстроен.
– Знаю, он пишет мне смс и оставляет сообщения, – вздохнула она. – Я знаю, что он не хотел меня обидеть. Иногда очень трудно смириться с некоторыми его поступками. Наша ссора напомнила мне, какой несчастной я была.
Её лицо помрачнело, но затем она улыбнулась, будто пряча внутри себя какие-то мысли.
– Я позвоню ему попозже, – добавила Грейс, – но, думаю, с него не убудет попереживать еще немного. Терпение – не его сильная сторона. Немного практики пойдет ему на пользу.
– И не говори, – рассмеялась я.
– Спасибо, что пришла, Пэн. До завтра?
– Да, хорошего вам с Кираном завершения дня.
– О, мы постараемся, – она многозначительно подняла брови, – поверь мне.
* * *
Китс ждал меня после окончания уроков. Он выглядел усталым и задумчивым. Он поцеловал меня шершавыми губами. В голове вспыхнули воспоминания о мягких губах Эфа, но я тут же отогнала их прочь.
– Привет, Скаут. Прости, что пришлось отменить наши вчерашние планы.
Я вспомнила о рассказе «Чертово колесо» и тут же почувствовала укол вины, хоть и не поняла из-за чего.
– Всё нормально. День сложился наилучшим образом, – ответила я, пытаясь верить в то, что говорю. – Как Беккет?
– Как последняя задница. Он хочет отменить нашу поездку.
– Не может быть!
– Не совсем отменить, просто мы уже не поедем на целое лето. Придется сократить наше путешествие до двух недель, чтобы он успел съездить со своей плебейкой-подружкой на Бали.
– Оу. – Меня прямо передернуло от описания.
– Она одна из лучших подруг Эмили, – сообщил он, как будто это всё объясняло.
– Оу, – повторила я тихо.
Мы шли по коридору, он всё еще был в своих мыслях, его лицо было мрачным.
– Что ж, зато, если ты не уедешь на всё лето, мы сможем провести больше время вместе, – предложила я. – Прогуляемся на Кони-Айленд, посмотрим фильмы в Проспект Парке, сходим в магазин мороженого... – Я перечисляла мои любимые летние места в Нью-Йорке.
– Ты не поняла главного, – огрызнулся он.
Я остановилась, не успев даже договорить. Как же больно.
Он тоже остановился, на его лице читалось раздражение.
– Скаут, я не это имел в виду. Пожалуйста, скажи, что ты не злишься.
– Нет, – смущенная, я покачала головой, чувствуя, что могу расплакаться, поэтому изо всех сил пыталась это перебороть, – просто...
– Беккет хотел этим путешествием отвлечь меня от расставания с Эмили, – его голос смягчился, – предполагалось, что будем только мы: без девушек, без багажа... только мы и дорога.
– Ладно, – сказала я, понимая, что чертовский устала от этих историй про Эмили.
– Слушай, а пойдем сейчас в Strand?
– Хорошо, – согласилась я с неохотой.
Но затем он наклонился и поцеловал меня прямо в скулу, и, хотя его губы были обветренными, по всему телу пробежали мурашки.
– Хорошо, – повторила я, стараясь на этот раз придать своему голосу уверенности.
Когда мы вышли наружу, на тротуаре громко шелестели листья. Китс снова отвлекся, глядя на группу школьников на другой стороне улицы.
– Ты знаешь кого-нибудь из них? – наконец спросила я. – Можем подойти поздороваться.
Я прищурилась, вглядываясь в лица, одна из девушек оказалась похожа на Черисс, и я тут же пожалела о своем предложении.
– Не-а. – Он начал ловить такси.
– Мы поедем не на метро? – спросила я.
– Нет, я просто так ловлю такси, – резко ответил он, снова раздражаясь.
– Меня укачивает в машинах, – виновато сказала я, – прости, я думала, что говорила тебе об этом.
– Тебе не нравится ездить в такси?
– Не в этом дело. Меня действительно тошнит в машинах, как я уже сказала.
В этот момент Китс самым отвратительным образом закатил глаза, затем повернулся и направился к поезду; руки в карманах, спина сгорблена. Мне было грустно и обидно, потому что это не был тот парень, который очаровал меня на вечеринке; мне не понравилось, как он назвал девушку Беккета, а еще я возненавидела его рассказ еще больше, чем прежде. Я сдержалась, чтобы не сказать лишнего, и напомнила себе, что он злился не на меня, а на Беккета. У него просто был тяжелый день.
Будь понимающей девушкой, Пенелопа.
– Мне правда жаль, что твоя летняя поездка сорвалась, – мягко сказала я, беря его за руку.
Он остановился, закрыл глаза и глубоко вздохнул, затем посмотрел на меня: его глаза были прекрасными и темными.
– Я ценю это, Скаут. Я знал, что ты поймешь.
Он обнял меня за талию, и я прижалась к нему.
Всё хорошо. У нас просто была небольшая размолвка. Такое случается.
Но не успели мы сделать и нескольких шагов по станции, как лицо Китса снова стало кислым.
– Здесь воняет. Надо было ехать на такси.
Мне захотелось пнуть в голень Беккета. Или Китса.
Мы спустились к поездам.
На платформе было очень много людей, они стояли так тесно друг к другу, что было сложно пробираться сквозь них. Мы с Китсом прошли в конец платформы, где людей было меньше. Но большую часть деревянной скамейки занимал огромный мужчина, одетый в пальто из сшитых между собой пластиковых пакетов, перед которым стояла шляпа с табличкой: «Предсказание за 1$».
– Фууу, – протянул Китс, сделав шаг назад и потянув меня за собой.
Но я отказалась пойти за ним. Этот день совершенно точно не был идеальным: Китс не был очарователен, его губы не были гладкими, а он вел себя как капризная барышня.
В метро пахло, как на дне мусорного контейнера, мужчина перед нами широко и жутко ухмылялся, и всё это было просто ужасно.
Я хотела все исправить. Я хотела волшебства, сказки и, может быть, проверить себя. Мне нужно было сквозь этот кошмар увидеть счастливый конец.
Я собиралась все исправить.
– Скаут, что ты делаешь? – спросил Китс.
– Увидишь, – ответила я, направляясь к мужчине.
– Идём, – раздался сзади голос Китса, и он схватил меня за руку. – Ты не должна давать ему деньги. Он просто мошенник!
Я стряхнула его руку и подошла к мужчине, поймав его взгляд. Он улыбнулся. У него не было нескольких передних зубов, а остальные были желтыми, а дыхание была настолько ужасным, что, казалось, вон метро идет как раз от него. Моя решимость таяла на глазах, но я заставила себя сделать шаг вперед и аккуратно передать ему доллар.
– Моё предсказание, пожалуйста.
Он вырвал купюру из моих рук и бросил её в шляпу, затем вытащил старый носок и начал в нем рыться, разбрасывая вокруг кусочки бумаги всех цветов радуги – как ирокез Майлза: хороший знак.
Мне внезапно отчаянно захотелось снова надеть на шею жетон метро, который так и лежал на дне моей сумки после нашей ссоры с Эфом на блошином рынке. Мужчина протянул мне неоново-зеленый клочок бумаги, ухмыляясь своей беззубой улыбкой, и я улыбнулась ему в ответ, потому что это была моя нью-йоркская сказка, а он был моей переодетой феей-крестной.
Но затем, когда я уже почти дотронулась до его руки, он закричал мне прямо в лицо:
– Канада обречена на гибель!
Я вскрикнула, отпрыгивая назад, сердце колотилось, как бешеное.
– Идем. – Китс поспешно схватил меня за плечо.
Мужчина ответил большим плевком прямо на оксфорды Китса.
– Черт возьми, – выругался Китс, и мы пошли по платформе. Несколько туристов с беспокойством смотрели на нас, пытаясь понять, что произошло. Мужчина продолжал кричать о Канаде, упоминая также террористов, котов и амаретто.
– Боже, я же говорил, что не хочу ехать на метро. Я говорил тебе не подходить к этому парню.
– Я хотела, как лучше...
Он снова закатил глаза, а я вспомнила о бывшем парне Грейс, который заставлял её стыдиться саму себя.
Мы ждали поезд в неловком молчании, нарушаемом только выкриками об 11 сентября с другого конца платформы.
– Может, нам стоит отправиться домой? – предложила я, ожидая, что он не согласится.
– Отличная идея.
Но я продолжала стоять, не двигаясь, раздумывая, как все исправить.
– Ты придешь в субботу на вечеринку по случаю нового выпуска «Nevermore»?
– Да, – ответил он, с тревогой глядя в туннель на огни приближающегося поезда.
Я попыталась напомнить себе, что у него просто был плохой день, что, если мне нравится Китс, мне должно нравиться в нем всё – и плохое, и хорошее, и то, что ему просто нужно немного прийти в себя.
Но у меня заболел живот, и я почувствовала тошноту, хоть мы и не поехали на такси. Пока он ходил по платформе, дрожащими руками я развернула зеленый лист.
Я хотела вернуть свой доллар. Я хотела обратно свой прекрасный день. Мне нужна была моя сказка.
Я чувствовала себя такой растерянной, пока Китс садился в поезд, едва помахав на прощание. Я до крови прикусила губу – всё что угодно, только бы не расплакаться.
«Nevermore», литературный журнал
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Кафе «Grumpy»
Кат. № 201Х-18
В солнечную среду, на следующий день после инцидента в метро, мы с Китсом всё-таки дошли до книжного магазина «Strand», и всё снова казалось нормальным. И хотя я чувствовала себя не очень уверенно после вчерашнего, он был само очарование и купил мне прекрасное иллюстрированное издание «Моби Дик», которое мы обнаружили в уединенном уголке между книжными полками, когда целовались.
Если честно, меня немного пугало то, что он ведет себя как ни в чем не бывало, словно вчерашнего дня вовсе не было. Но, возможно, так и должно быть. Инцидент в метро был просто отвратителен.
В тот день, целуясь среди утешающего запаха старых книг, я снова растворилась в нем, моё тело снова чувствовало единение с его. Когда он поцеловал меня за ухом, у меня закружилась голова.
Возможно, это был его подарок: заставить меня забыть обо все, что произошло.
Мой подарок ему: никогда и никому не рассказывать о том, что я прочла его рассказ.
* * *
К воскресенью из меня буквально выплескивалась энергия, я подпрыгивала от нетерпения в ожидании вечеринки по случаю выпуска «Nevermore».
Мистер Гарфилд снял для нас на воскресный вечер дальнюю комнату в кофейне. Нагруженная пакетами с печеньем из пекарни «Маленькая Италия», я зашла туда и ахнула от восторга. Наша команда по декору (Грейс и Мэй) превратила это место во что-то невероятное. Они поставили несколько рядов стульев для слушателей, а по потолку вились гирлянды с белыми лампочками.
– Итак, я передам слово Грейс, как только все усядутся, – произнес мистер Гарфилд, когда я пришла.
– А я представлю вас и Оскара всем присутствующим, – добавила Грейс, кивнув нам с Мэй и Майлзом.
– Отлично! – воскликнул Майлз.
Он никого не дразнил, не отвлекался и вообще вёл себя как паинька.
Хотя никто из них ничего нам не сказал, Грейс с Майлзом явно поговорили и выяснили отношения. Прошедшие несколько дней, что бы ни предлагала Грейс, Майлз с огромным энтузиазмом с ней соглашался. Он даже не пытался спорить на первой встрече по подготовке следующего выпуска журнала. У нас с Мэй и Оскаром было тайное пари по поводу того, как долго это продлится. Тем не менее, я была рада, что их отношения, хоть и не были идеальными, но, по крайней мере, к этому стремились.
– А где Оскар? – поинтересовалась я.
– Здесь! – Оскар ворвался внутрь, его щеки порозовели от мороза, в руках у него была пачка свеженапечатанных экземпляров журнала, только из переплетной мастерской.
– Ооо, – протянула Грейс, выхватывая у него несколько штук и раздавая остальным.
– Наш малыш вырос! – вставил Майлз.
– Вроде бы, опечаток нет, – сказала Мэй, с тревогой просматривая страницы.
– Чем вы в итоге заполнили оставшееся место? Той поэму о природе? – спросила я, просматривая оглавление, повторно убеждаясь, что имени Китса там нет.
Его имени действительно не было в списке.
Но было кое-кого другого.
– У нас появились великолепные рисунки буквально в последнюю минуту, – сообщил Оскар. – Грейс говорит, ты знаешь этого парня.
Я открыла семнадцатую страницу.
Там был один из рисунков Эфа. Удивительный и тщательно прорисованный.
– Вау, – сказала я на автомате, потому что все остальные слова вылетели из моей головы.
Он изобразил двух маленьких бронтозавров, которые с помощью своих длинных шей заглядывали в светящееся окно музейного чердака, где хранились гигантские слоновьи черепа. Рисунок назывался: «Часть I. Всё только начинается».
Грейс подошла ко мне.
– Он принёс их, когда тебя не было. А еще он извинился за своё поведение в нашу последнюю встречу.
– Правда? – спросила я, не в силах оторваться от рисунка.
Эфу удалось передать ощущение чуда, которое я испытала, впервые попав на чердак музея. Динозавры точно были срисованы с нас: на одном из них даже был плащ Супермена. А еще там был солнечный свет, магия и ощущение, что я открыла дверь в Нарнию.
На другой части рисунка был изображен одинокий бронтозавр в плаще Супермена, который смотрел поверх вешалок с одеждой в помещении, подозрительно напоминавшем тот самый комиссионный магазин.
Рисунок был озаглавлен: «Часть II. Всё меняется».
Я дотронулась пальцами до губ и почувствовала привкус соли и мяты.
– Знаешь, твой друг не так уж плох, – заметил Оскар, любуясь рисунком через моё плечо.
Прежде чем я успела ответить, кто-то шершавыми губами поцеловал меня в щеку.
– Привет, Скаут, – произнес Китс.
Я улыбнулась. От происходящего немного кружилась голова: в руках у меня был журнал с рисунками Эфа, а рядом был Китс.
– Рада, что ты смог прийти. – Я протянула ему свой экземпляр. – Посмотри, как здорово получилось!
Китс открыл журнал, просмотрел оглавление и изогнул бровь.
– И это все, что тут есть? – спросил он с каменным лицом.
– Да, это всё, – осторожно ответила я.
– Ерунда, – проговорил он с усмешкой и бросил журнал на стол, показывая, что не собирается тратить на него больше времени.
Я знала, что он разочарован, ведь его рассказ не выбрали, но мне так хотелось, чтобы он был способен хотя бы на что-то, похожее на двенадцатичасовую поездку на автобусе в другой конец страны, только для меня.
– Хм, и что это было?
– Просто... Не знаю, чего я ожидал. Это всего лишь журнал средней школы, а не «Парис Ревью»... – Он встряхнул головой. Его интересовало только то, что происходило в его маленькой галактике.
Придурок.
Всё восхищение вечером, журналом и нашей работой испарилось. Я отступила назад, обхватив себе руками.
– Прости, Скаут, не хотел тебя обидеть. – Он попытался обнять меня, но я отдернула плечо.
– Знаешь, мы много работали над этим.
– О, черт, я тебя обидел? – спросил он. – Я так виноват, я такой идиот...
И тут я кое-что осознала:
1. Он много раз спрашивал, не обидел ли он меня;
2. Я много раз говорила, что нет;
3. Больше я этого делать не хочу.
Он все ждал, что я начну переубеждать его, начну жалеть, но я злилась, поэтому молчала.
В дверях мелькнуло что-то ярко-розовое, и это привлекло наше внимание.
Черисс в её уродливом неоново-розовом пальто. Куда же без неё.
Китс вздохнул, погладив меня по руке, чтобы успокоить.
– Слушай, Скаут, я должен кое о чем поговорить с Черисс. Я вернусь. Прости меня, ладно? Эмили тоже работала в литературном журнале, и, кажется, она совсем меня сломала. Мне жаль, что я всё испортил.
Я ничего не ответила, когда он поцеловал меня в губы.
Он подошел к Черисс и поцеловал её в щеку. Фу.
Я отвернулась и поправила стопку журналов на столе, не желая смотреть на них ни секундой дольше.
– Значит, ты тоже в этом участвовала?
Я обернулась. Сзади стояла Одри, на её лице читалась неуверенность.
– Да, – кивнула я. – Да.
– Получилось действительно здорово.
– У тебя новая прическа. – Я указала на её ассиметричный боб. – Тебе идёт.
– Это перемены, но, думаю, хорошие.
Мы молчали, пока она не выпалила:
– О! И я всё-таки поеду с клубом французского в Париж! У меня получилось!
– Правда?! Это прекрасно! – Я чуть было не поддалась порыву протянуть руки и обнять её, но остановилась на полпути, вспомнив, что между нами произошло, и замерла в неудобной позе.
– Как дела у твоей бабушки? – наконец спросила я.
Лицо Одри подернулось печалью.
– Ей нелегко. Она всё время скучает по дедушке.
– Од, мне так жаль...
– Она несколько раз говорила маме, что они разговаривают по ночам. Мама волнуется.
– Может, он и правда приходит к ней? Они ведь так любили друг друга.
– Да, это точно... – ответила Одри после недолгого молчания.
Я вспомнила первые летние каникулы в домике на озере. Нас отправляли спать в 9 часов, но мы с Одри дожидались, когда уснет Эф, а затем прокрадывались на лестницу и смотрели, как её бабушка и дедушка танцуют под Билли Холидэя или Бинга Кросби. Они без памяти любили друг друга...
Одри накрутила на палец прядь волос, но та уже была недостаточно длинной, чтобы обернуться в несколько раз, и я снова задалась вопросом, как мы дошли до всего этого.
– Ты видела рисунки Эфа в журнале? – спросила я её.
– Только не говори, что вы опубликовали его серию «пердящие преподаватели»! – воскликнула она, имея в виду карикатуры на наших учителей, которые показывали, как правильно нужно это делать.
– О, боже, конечно нет! – Я пролистала журнал, остановившись на первой иллюстрации, и протянула ей. – Вот.
Её глаза загорелись, когда она стала вглядываться в эти крошечные детали, и я поняла, что она почувствовала то же благоговение, что и я, когда впервые увидела его маленькие волшебные миры.
– Вау, – произнесла она, – это действительно потрясающе.
– На последней странице есть еще.
Одри вскрикнула от удивления.
– Боже! Что творится в его голове? Всё это так странно, но, знаешь, в хорошем смысле...
– Да, знаю.
– Он придёт? – Она осмотрела уже собравшуюся толпу.
– Не знаю, может быть.
– Надеюсь, что придет, хочу поздравить его. Знаешь, мы нечасто с ним виделись в последнее время, после нашей... ну... странной...
Я напряглась, но она, кажется, смущалась не меньше моего.
– Но я видела вас в коридоре пару недель назад...
– Он рассказал о вашей ссоре на блошином рынке.
– Вот оно что.
– Он был расстроен.
– Серьезно? Я не заметила.
– Когда это Эф показывал свои эмоции? Ты же знаешь, это не его конек.
– Он рассказал, почему мы поссорились? – спросила я.
– Он намекнул, что всё испортил в комиссионном магазине. Это так?
– Хм... – Я не знала, что на это ответить, поэтому прикусила губу, вспоминая тот день, когда мы подружились и как в её волосах запутались колеса игрушечного грузовика. Как быстро всё изменилось. Интересно, Эф чувствует то же самое? – Что ж, я рада, что ты пришла. Было здорово поговорить.
– Китс пригласил Черисс, а я её «+1». – Одри пожала плечами.
– Ммм, – промычала я, понимая, как это ужасно.
Одри пришла сюда не из-за меня. Хуже только то, что Китс пригласил Черисс на мероприятие, на которое я позвала его.
Её щеки порозовели.
– Но было приятно увидеть тебя! То есть, я за тебя рада. И журнал получился очень крутой.
– Пэн, пора начинать! – прокричала Грейс из другого конца зала.
– Мне нужно идти, – попрощалась я с Одри. – Увидимся?
– Да, до встречи! – ответила она с печальной улыбкой.
Когда мистер Гарфилд поприветствовал всех, я заметила Эфа в дальней части комнаты, он кивнул мне. Меня накрыло волной облегчения от того, что он здесь, но мне пришлось напомнить себе, что он пришел не ради меня, а потому что его рисунки попали в журнал. Миа – высокая, красивая, неземная и светящаяся – плыла следом за ним. Я взглянула на свои избитые старые ботинки и черные колготки и почувствовала себя толстой коротышкой. Заступив за кафедру, Грейс представила всю нашу команду: меня, Мэй, Майлза и Оскара. Потом на сцену вышел первый чтец.
Когда люди зачитывали свои стихи и рассказы, в которые мы влюбились с первого взгляда, я пыталась заставить себя слушать. Но мой взгляд блуждал по комнате. Китс сидел рядом с Одри и Черисс, и я не могла не заметить, как он склонился к уху Черисс и что-то шептал ей на протяжении всего вечера. Она скромно опустила голову, а он закатил глаза, когда кто-то попросил их быть потише.
Они раздражали, даже сидя в четырех рядах от меня.
