355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мэг Ледер » Музей разочарований » Текст книги (страница 1)
Музей разочарований
  • Текст добавлен: 9 мая 2020, 23:30

Текст книги "Музей разочарований"


Автор книги: Мэг Ледер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Мэг Ледер

Музей разочарований

Оригинальное название : Meg Leder «The Museum of Heartbreak» 2016

Мэг Ледер «Музей разочарований» 2019

Перевод: Анастасия Тюкавкина

Бета ридер: Екатерина Семижанова (Кожемяка), Isabella Axentseva

За обложку спасибо: Олеся Норицына (Мирошниченко)

Переведено специально для группы: https://vk.com/youngadultfiction

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Очаровательный, нежный и веселый дебют, в котором вам захочется потеряться». – Гейл Форман, автор бестселлеров «Если я останусь» и «Я была здесь».

В этой оде всему, что мы приобретаем, теряем и снова приобретаем семнадцатилетняя Пенелопа Маркс пытается справиться с душевными страданиями, которые приносят любовь, дружба и взросление.

Добро пожаловать в музей.

В музей, который Пенелопа создала, после того, как столкнулась с разрушительным, приносящим боль и одиночество феноменом, также известным как «разбитое сердце».

Разбить сердце может всё: например, Китс, очаровательный новичок, красавчик, который идеально подходит Пенелопе. Или Черисс, возможно самый ужасный человек в мире, чья миссия в жизни – сделать Пенелопу несчастной. Или вот, Одри – лучшая подруга Пенелопы, которая отдаляется от неё всё сильнее. А ещё есть второй лучший друг Пенелопы, одновременно-раздражающий-и-потрясающий Эф, с которым у неё в последнее время всё странно.

Но сильнее всего сердце разбивает понимание, что порой стоит отпустить воспоминания, какими бы чудесными они не были, прежде чем ты узнаешь, что такое может ломаться в принципе.

НАШИ ДНИ

Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОНИ УХОДИЛИ.

Я знаю, что забуду о них, когда они уйдут.

Я думаю о том, чтобы, преодолев 86 лестничных пролётов Эмпайр Стейт Билдинг, выбежать на улицу, преградить им дорогу руками и закричать: «Не уходите!».

Однако я уверена, что в этом случае один из них, возможно Тираннозавр Рекс, съест меня. Он поднимет меня своими жуткими лапами, вопьётся огромными челюстями мне в кости и с лёгкостью разорвёт на мелкие кусочки.

Ничего нельзя изменить: динозавры покидают Нью-Йорк.

Они повсюду: сотни и тысячи, всевозможных форм и размеров, выходят из дверей Американского музея Естественной Истории, проходят через Тоннель Холланда, пересекают Бруклинский мост и преодолевают Гудзон.

Они идут группами и поодиночке.

Вот семья трицератопсов: мать подталкивает носом детёныша, нетерпеливо путающегося у неё под ногами.

Тираннозавр Рекс со злостью переворачивает своими крошечными лапами брошенные на дороге машины.

Птеродактиль парит над Бродвеем.

Я смотрю на них в телескоп со смотровой площадки Эмпайр Стейт Билдинг, поэтому могу разглядеть все детали: каждую серо-зелёную чешуйку с металлическим блеском, каждый вдох, каждый удар хвоста.

У меня перехватывает дыхание.

Они крушат машины и бьют окна.

Эф был прав: они настоящие.

На несколько секунд у меня появляется желание рассказать отцу, что динозавры уходят. Но я не могу пошевелиться. И хотя я прекрасно понимаю, что это сон (ведь так много динозавров не может поместиться в одном здании), для меня всё это имеет огромное значение.

Я всё еще сплю.

Этому потоку не видно ни конца ни края, его невозможно остановить. Они собираются в группы, волной выливаются из дверей музея, свирепо рычат и бьются крыльями в воздухе.

У некоторых даже есть багаж: чемоданы обвязаны вокруг талии или сложены на спинах в виде неустойчивых башенок. Другие же ведут себя как животные: огрызаются друг на друга на фоне безоблачного неба.

Бронтозавр пытается не запутаться длинной шеей в телефонных проводах.

Брахиозавр ныряет в реку, и его голова остаётся торчать над водой.

Гигантозавр наклоняет голову, чтобы протиснуться в Тоннель Холланда.

Они выстраиваются цепочкой и по автомагистрали уходят прочь из города, оставляя после себя следы на мягком асфальте, поваленные деревья, раздавленные машины. Они вытесняют собой привычный мир: сломанные опоры Бруклинского моста, вышедшая из берегов река Гудзон. Тот самый гигантозавр создаёт затор в тоннеле Холланда, стегозавр кричит о том, что возникла пробка.

Они дерутся, рычат, громко топают, но... уходят.

В этот момент я резко просыпаюсь, вся в холодном поту, запутавшись в простынях, на мокрой от слёз подушке... И чувствую привычную пустоту в сердце.

На часах 4:13.

Я в панике касаюсь шеи. Кулон на месте, поднимается и опускается на моей груди с каждым новым вдохом.

Наверное, в реальной жизни не бывает счастливого конца. Возможно, в этом всё и дело.

Я выравниваю дыхание, зная, что должна делать. Я вскакиваю и включаю светильник. С другого конца кровати мой кот Форд недовольно щурится от света. Я роюсь в столе в поиске записной книжки и ручки, возвращаюсь в кровать, укутываюсь в одеяло по самые плечи. Форд с удовольствием закрывает глаза, возвращаясь в мир кошачьих снов.

Некоторое время я жую кончик ручки, затем начинаю писать:

Добро пожаловать в «Музей разочарований»...

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ

В «МУЗЕЙ РАЗОЧАРОВАНИЙ»

В средней школе шестнадцатилетняя (почти семнадцатилетняя) Пенелопа Мадейра Маркс впервые в своей жизни испытала на себе такой разрушительный, уничтожающий всё на своём пути и повергающий в пучину одиночества феномен, известный как «разочарование».

Происходило всё следующим образом: она влюблялась, и весь мир переворачивался с ног на голову. А затем огромный поток метеоритов, похожий на тот, который стёр с лица земли динозавров, разбил ее сердце на мелкие осколки.

«Музей разочарований» (МР) – государственная организация Соединенных Штатов Америки, созданная для документирования, изучения и объяснения феномена данного конкретного «разочарования». Организация также стремится идентифицировать это явление в общем, чтобы избежать его появления в будущем.

Основанный в Нью-Йорке, под руководством куратора и с помощью персонала (необыкновенного семнадцатилетнего кота по имени Форд) МР намерен поощрять глубокое изучение этого явления путём создания, сохранения и описания коллекции предметов и воспоминаний, связанных с разочарованием.

Для достижения поставленных целей МР постановляет:

разочарование характеризуется отсутствием чего-то (или кого-то), что вы любите (например, потеря любимой игрушки, окончание летних каникул, закрытие ресторан, в котором пекли потрясающе вкусные блинчики с фруктовой начинкой);

разочарование характеризуется чувством одиночества (отсутствие этой вещи приносит печаль и отчаяние);

разочарование не только эмоциональное, но и физиологическое явление, оно сопровождается пустотой и болью в груди всякий раз, когда вы вспоминаете о своей потере;

разочарование снова напоминает о себе, когда вы натыкаетесь на знакомые звуки, запахи и вспоминаете прошлое;

разочарование может быть любых форм и размеров: огромным, которое разрушает всю вашу жизнь, или крошечным, приносящим лёгкую печаль, от которой все внутренности сжимаются в комок.

иногда самым большим разочарованием становится понимание, что нужно уйти раньше, чем всё рухнет.

МР напоминает посетителям о необходимости не терять бдительность. Если у вас есть сердце, вы, как и несчастный старый динозавр, мирно жующий листья или мясо своих жертв, можете быть уничтожены потоком метеоритов, который разобьёт ваше сердце.

Приятного вам отдыха в музее.

С уважением

Куратор и Кот Форд.

Графический роман «Хранители» © 1987 г.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Кат. № 201Х-1

Одолжена Эфраимом О’Коннором

Вот и настал мой первый день последнего года в школе. На собрании по случаю начала учебы напротив меня сел самый красивый парень, которого мне довелось видеть за свои шестнадцать лет (а я ведь даже еще не целовалась). Взгляд его серо-зеленых глаз успокаивал. На нём была футболка с надписью «Над пропастью во ржи» и вельветовый пиджак с заплатками на рукавах. И от него пахло корицей. Просто верх совершенства. Я бы не смогла придумать лучше.

– Эй, – сказал он, наклонив на бок голову, – тебе правда они нравятся?

Не задумываясь, я обернулась, мало ли и к кому он обратился, но нет – Эф задумчиво рисовал на обложке блокнота, а Одри разговаривала с Черисс. Этот парень обращался ко мне. Этот парень с густыми бровями и копной кудрявых каштановых волос обращался ко мне.

– А?.. – пропищала я, словно мышка и растерянно указала на себя.

– Да, да, ты. – Он кивнул и криво усмехнулся.

Сердце бешено стучало, готовое вырваться из груди, затем пропустило удар и с бешеной скоростью продолжило стучать. Мне показалось, будто я засунула пальцы в розетку или меня молния ударила.

Внутри проснулось что-то свирепое, скрежещущее зубами, я почувствовала выброс адреналина.

– Ты о чём? – Я вытерла ладони о колени, желая только одного: взять себя в руки и успокоиться.

– Комиксы, – сказал он, указывая на экземпляр «Хранителей», торчащий из моей сумки. – Они тебе нравятся?

Симпатичный парень, сидящий через проход от меня, безо всякой видимой причины решил начать со мной разговор. В моей голове пронеслось: «Ничего себе! Неужели это и вправду происходит?» и «Спасибо, Господи, что заставил Эфа дать мне эту книгу».

Наконец, я смогла заговорить:

– А, ты о комиксе? Он не мой, мне одолжил его друг, – я кивнула в сторону Эфа, боясь отвести взгляд от парня, – что очень круто, хотя бы потому, что это первое издание, и он большой фанат, который, возможно, когда-нибудь станет великим графическим художником... – Красивый парень понимающе кивнул, и я продолжила: – Ты его читал? Я еще не закончила, но видела фильм, и мне понравилось. Хотя Эф говорит, что в книге всё совсем по-другому...

Парень начал что-то говорить, но я не могла остановиться.

– За сюжетом следить немного сложно, потому что я не всегда понимаю, как читать диалоги: сверху вниз или слева направо... – Я хаотично размахивала руками. – Возможно, это не так уж и важно, но читать мне нравится...

Я начала запинаться, и не только потому, что у меня перехватило дыхание, но и из-за взгляда парня: он явно пытался понять, в какую сторону ему сбежать, чтобы никогда больше со мной не встречаться.

– О, Боже... Прости...

– Я просто хотел завязать разговор, – пожал он плечами.

Он всего лишь хотел завязать разговор и быть вежливым. Мне стало жарко, с одной стороны захотелось встать и закричать: «Я не умею общаться с парнями! Позор мне!», а затем убежать так далеко, как только возможно, например, на исследовательскую станцию на Южном или Северном полюсе (всё время путаю, на котором из них есть пингвины), где я больше никогда в жизни ни с кем не заговорю. А с другой – отмотать время на минуту назад, к тому моменту, когда я еще не открыла рот, когда я еще не знала, что этот парень просто хотел немного поболтать, и когда в моём сердце еще жила надежда.

– Иногда я говорю слишком много... – начала я оправдываться, но в этот момент Черисс, которая входила в десятку наименее приятных для меня людей (в этом списке также диктаторы и организаторы собачьих боёв), воскликнула:

– Боже мой, Китс!

Красивый парень – как выяснилось, по имени Китс – покраснел и изогнул бровь.

– Привет, Черисс. А я всё думал, увижу тебя или нет.

Он подтянул рукава пиджака и наклонился, подставляя Черисс щёку для поцелуя. Я увидела красно-белый полосатый носок, выглянувший из-под его брюк. Второй был тёмно-синий с изображением жирафа.

Черисс залилась румянцем и поправила волосы, накручивая на палец очаровательное золотое ожерелье. Она наклонилась к Одри, не давая мне возможности сказать хоть что-то.

– Од, это тот самый парень, о котором я тебе говорила. Наши отцы знают друг друга целую вечность!

– Ух ты, так долго, – вежливо пробормотала Одри и виновато мне улыбнулась.

Я пожала плечами и уставилась в свою тетрадь.

– Я знаю Китса чуть ли не с пеленок, – продолжила Черисс, кокетливо улыбаясь.

Стало очень обидно. Даже если бы я не опозорилась со злосчастным монологом про «Хранителей», прекрасные волосы Черисс и ее блестящие разговорные навыки не оставили бы мне никакого шанса.

– Китс, это моя лучшая подружка Одри, – указала она на нее.

Я хотела сказать, что Одри моя лучшая подруга, но вспомнила, что мне не семь лет, и молча продолжила наблюдать за представлением.

– Рад познакомиться. – Китс потянулся через проход, чтобы по-джентельменски вежливо пожать руку Одри.

– Взаимно. – Они обменялись рукопожатием, и я в который раз пожалела, что не могу также непринужденно разговаривать с парнями.

– А этот высокий сексуальный красавчик, – Черисс указала на Эф, – наш друг Эф.

Высокий сексуальный красавчик?! Кто так говорит?

– Здорово, чувак. – Эф оторвался от рисунка, кивнул Китсу и продолжил творить.

Закончив с представлениями, Черисс улыбнулась, а на меня навалилось знакомое чувство смущения и отчужденности одновременно, которое я испытывала всякий раз, когда Черисс давала понять, что терпит меня только потому, что со мной дружит Одри. Почему меня должно заботить, что думает Черисс? Мне же всё равно, да?

Я покраснела и словно сжалась в комок, потому что в компании симпатичного парня было унизительно оставаться незамеченной. Идея перебраться на исследовательскую станцию (ту, которая с пингвинами) казалась уже не такой безумной, особенно при воспоминаниях о недавней (провальной) попытке флирта.

– Китс, познакомься с моей подругой Пенелопой. – Одри коснулась его руки и жестом указала на меня.

В эту самую секунду я готова была причислить Одри к лику святых старшей школы.

Черисс бросила на меня презрительный взгляд, но сделала это так быстро, что только я это и успела заметить.

– Мы уже знакомы, – натянуто улыбнулась я.

Одри вопросительно посмотрела на меня, как бы говоря: «Что это значит?», а Китс не отводил взгляд. Моё сердце затрепетало, как будто проснувшись от заколдованного сна. Он начал что-то говорить (может быть, ещё не всё потеряно?), но Черисс его перебила:

– Какие у тебя уроки? Ты ведь в классе с углубленной программой?

Его глаза задержались на мне еще на секунду, затем он с сожалением повернулся к Черисс.

– Химия у Кэролл.

– У меня она тоже ведет, – начала было я говорить, но Черисс театрально вскрикнула:

– Она же сумасшедшая! Одри, она ведь вела у вас уроки в прошлом году?

Я откинулась на спинку стула, пока Одри рассказывала о том, как в прошлом году Кэролл со слезами выбежала из класса, потому что кто-то спел «Tiny Bubbles» на уроке во время эксперимента.

Кто-то легонько толкнул меня локтем в бок.

– Нравится? – спросил Эф, кладя блокнот мне на колени и убирая волосы за ухо.

Он нарисовал себя, долговязого и нескладного, с чёлкой, закрывающей глаза, с длинными волосами до подбородка и со скучающим выражением лица, и подписал: «Привет! Я высокий сексуальный красавчик».

В самом низу был хэштег: #тревога!высокийсексуальныйкрасавчик.

Иногда я чувствовала себя самым счастливым человеком во вселенной только потому, что знала Эфраима О’Коннора.

– Охрененно, да? – Он откинулся на спинку стула, сложив руки за голову.

– Следи за языком, Эфраим. – Я взяла рисунок, с восхищением разглядывая, как он быстрым наброском сумел изобразить себя, четко передав свою старую футболку с Суперменом и чернильные пятна на пёстрых кедах. – Но это очень круто.

Эф пропустил мимо ушей мои лингвистические поучения.

– Очень круто? Ну же, Пэн. Это охрененно круто. – Он наклонился ближе и ухмыльнулся. – Ты же знаешь, что я высокий сексуальный красавчик. Признай это.

Я рассмеялась, но мой смех неожиданно стал похож на хрюканье, а потом вообще превратился в одни сплошные фырканья.

О, нет.

Я покраснела и не смогла обернуться, чтобы понять слышал меня новенький или нет. Эф уставился на меня и беззвучно произнес: «Что это было?». Я притворилась, что не понимаю, о чем он.

– Извини, если разочарую, но я не могу подтвердить твой статус «высокого сексуального красавчик». Обратись за этим к Саммер.

– Её зовут Отом.

– Я запуталась в твоих девушках, – сказала я, пытаясь вспомнить Отом: это та, что с дредами или же с пирсингом?

Краем глаза я заметила что-то розовое и через мгновение поняла, в чем дело: Черисс, потягиваясь словно кошка, сняла свитер, оставшись в короткой белой футболке. Она хихикнула, затем сжала колено Китса и прошептала что-то ему на ухо.

Я бы никогда не смогла так флиртовать. Китс улыбался всему, что говорила Черисс. Его улыбка была хитрой и прекрасной, словно он был лисой или персонажем фильма Уэса Андерсона (или даже лисой из фильма Уэса Андерсона). В этот момент я готова была отдать все желания на все будущие дни рождения, все выпавшие ресницы, падающие звезды и даже весь четырехлистный клевер в мире, лишь бы только кто-нибудь вроде него так мне улыбался. Я бы отдала всё, что угодно, лишь бы наконец-то кому-нибудь понравиться.

Я прикусила губу – моя самая отвратительная привычка – и взглянула на Эфраима. Он пристально посмотрел на меня, потом на Китса, как будто знал что-то, чего не знала я, и с недоумением приподнял бровь.

– Ничего не произошло, – как можно более непринужденно и легкомысленно сказала я, роясь в сумке в поисках бальзама для губ. – Совершенно ничего.


Тёмный шоколад «Кит-Кат» в обертке

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Кат. № 201Х-2

Подарок Эфраима О’Коннора

После полудня я металась у дверей школы в обнимку с рюкзаком. Я выглядывала в толпе Китса, надеясь «случайно» с ним столкнуться, но кто-то неожиданно подошёл сзади и рыгнул мне прямо в ухо. Запахло «Доритос». Позади меня стоял Эф. Из-под его самой любимой темно-синей вязаной шапки в разные стороны торчали каштановые волосы, а в уголках рта, растянувшегося в усмешке, были видны следы ярко-оранжевого сыра.

– Ты только что рыгнул мне в ухо?

Он улыбнулся еще шире, пожал плечами и уже специально, издеваясь, с открытым ртом дожевал остатки чипсов.

– Зачем ты так делаешь? Это омерзительно! Извинись.

– Пойдем со мной в парк.

– Извинись.

– Пойдем со мной в парк.

Я развернулась и пошла вниз от школы, настроение пропало окончательно.

– Ну пойдем, Пэн. Этот день просто создан для того, чтобы пойти в парк с высоким сексуальным красавчиком...

Я услышала, как колеса его скейтборда загрохотали по бетону позади меня. Все также не обращая на него внимания, я продолжала идти вперед.

– Так что произошло сегодня утром? Твоя шея была вся в крапинку.

Просто замечательно! Я повернулась к нему, уперев руки в бедра. Ему пришлось отдернуть скейтборд в сторону, чтобы меня не задавить.

– Извинись.

– Если пойдем в парк, – улыбнулся он самой очаровательной улыбкой.

Я нахмурилась и снова пошла в сторону Центрального парка.

– Говорят, что Джосса будет больше в следующей выпусках Баффи[1].

Он был выше меня на целую голову, поэтому я прекрасно чувствовала не только запах пота и «Доритос», но и более приятные ароматы: мяты, свежескошенной травы и океана.

Нет, правда, он должен извиниться.

– Я подумал, что, может, еще кто-нибудь из актеров присоединится к съёмкам? А вот еще новость! Парень в магазине комиксов слышал, якобы они наконец-то возвращают Марси, невидимую девушку. Круто, правда?

Я изо всех сил старалась не ввязаться в разговор, потому что хоть Марси и была ничего, лучше бы они вернули ведьму Тару. Вот это было бы действительно круто. Эф продолжал говорить, а я в ожидании зеленого сигнала светофора наблюдала за разговором женщины с кудрявыми волосами и лысого мужчины. Её маленькая черно-белая собачка нарезала круги вокруг своей огромной серой копии, вызывая у меня головокружение. Форда не хватило бы даже на один круг.

– ... и я думаю, что теперь они раз и навсегда покончат с тем бредом, что происходит между Баффи и Ангелом.

ЧТО?!

Эф знал, как я любила эту пару и считала, что им судьбой предначертано быть вместе. Он как пить дать нарывался.

Я прикусила язык, чтобы ненароком не попасться на его уловку, и принялась усиленно смотреть на убегающих в парк собак.

– А все почему? Потому что Ангел – отстой. Мистер экзистенциальный кризис. И я очень рад, что она столкнула его в грёбаную Чёртову пасть. А вот Спайк – её настоящий верный друг, вот с кем должна быть Баффи.

Я повернулась и бросила на Эфа самый испепеляющий взгляд из своего арсенала. Он схватил скейт одной рукой и стал спиной к солнцу, чтобы, смотря на него, мне пришлось бы щурится.

Я не собиралась спускать это ему с рук, поэтому ткнула указательным пальцем ему в ребра.

– Баффи столкнула Ангела в Чёртову пасть, чтобы спасти мир! И не выражайся!

Он снова одной ногой наступил на скейт и стал катать его взад-вперед.

– Ей бы не пришлось спасать мир, если бы они не переспали, и он не стал воплощением зла.

Солнечные блики вокруг его тёмной фигуры слепили меня, всё расплывалось. Он испортил мне день.

– Прекрати делать из неё шлюху! – выкрикнула я и толкнула его в грудь.

Получилось сильнее, чем рассчитывала. С удивлением на лице Эф отшатнулся, скейт выскользнул из-под его ноги и с треском врезался в бордюр. Эф локтями ударился об асфальт и из полузакрытого рюкзака высыпались его содержимое.

– Эф! Прости... – Я упала на колени и наклонилась, боясь до него дотронуться, вдруг он что-то сломал.

Мысленно пересчитала три веснушки на переносице, его «пояс Ориона», осмотрела руки и ноги на наличие переломов, еще раз пересчитала веснушки. На носу у него была горбинка – я ударила его в четвертом классе, когда он задрал мне юбку на игровой площадке.

А вдруг он что-то сломал?!

– Ты в порядке? Я не хотела так сильно... Я... Прости...

Его ресницы дрогнули, как будто он просыпался, но все остальные части тела не подавали признаков жизни. А если у него сотрясение?!

– Эф...

Он медленно открыл один глаз, при этом второй оставался закрытым.

– Пэн, – прошептал он, – ты признаешь...

Я наклонилась ниже, чтобы лучше расслышать.

– Теперь ты признаешь, что была не права относительно истинной любви Баффи?

Постойте-ка. Что?! Я отпрянула, когда он открыл оба глаза и сел, осматривая локти (на обоих была ободрана кожа). На его лице сияла самодовольная улыбка, окончательно выведшая меня из себя. Некоторые из зрителей (о да, их было много, как будто без них ситуация была недостаточно идиотской) начали аплодировать, а одна из женщин громким шепотом, смотря на меня с осуждением, сообщила своей подруге: «Она его толкнула».

В этот момент очень высокая и худая блондинка, эдакая Барби, будто прибывшая на единороге из какого-то заколдованного эльфийского города, опустилась рядом с Эфраимом и протянула ему скейтборд, как подношение королю. Меня затошнило.

– Ты в порядке? – спросила она. Даже ее скулы были напряжены от волнения – Я Миа.

– Эфраим, – ответил он. – Теперь в полном порядке.

– Да, боже ж мой, – пробормотала я.

Она улыбалась, беззастенчиво хлопая ресницами и выпячивая вперед губы. Я почувствовала, как от ярости и негодования у меня зашевелились волосы. Она прилипла к нему прямо на моих глазах. А если бы мы были парой?! Неужели такое даже представить сложно?! Возраст у меня был как раз для свиданий, в сумочке я не носила чучело кота и третьей руки во лбу не наблюдалось.

Она протянула ему руку (кажется, во «Властелине колец» королева эльфов делала также), и он её взял, улыбаясь своей самой глупой и очаровательной улыбкой, а затем встал, и оказалось, что он даже на несколько сантиметров выше нее. Пожилые леди вокруг восхищенно заворковали.

Плевать.

Оставшись сидеть на коленях, я начала собирать бумаги и всю ту ерунду, что выпала из его сумки: старое издание «Хоббита» (он повсюду таскал его с собой), новый учебник по математике, связку ключей на карабине, блокнот «Молескин»...

Не раздумывая ни секунды, я открыла блокнот, ожидая увидеть какие-нибудь картинки, типа тех, которые он обычно рисовал: грубые, мультяшные изображения злодеев из его любимых комиксов с непристойными шутками. Но увидела совсем другое.

Все страницы были изрисованы сложными городскими схемами: крошечные мегаполисы, состоящие из чернильных синих линий, пересекающихся острыми углами, с передвигающимися по ним маленькими людьми. Я узнала Лондон по Биг Бену и Колесу Обозрения, а Париж – по Эйфелевой башне и Собору Парижской Богоматери. Также там были города, которые не поддавались никакой логике: небоскребы вырастали из облаков, водопады проливались на улицы. Я бросила быстрый взгляд через плечо. Эф был поглощён разговором с эльфийской королевой.

Не вставая с коленей, я перелистнула страницу его блокнота.

Место действия – Таймс-сквер, хаотичный и неправдоподобный, гигантская вывеска «Призрак Оперы», биржевые котировки, меняющиеся на электронном тиккере, киоск ТКТС – дискаунт с извилистой линией, в углу поедает хот-дог Голый Ковбой[2], Элмо из «Улицы Сезам» дуется на весь мир.

Я поднесла блокнот ближе. Там, в углу страницы, ждал зеленого сигнала светофора стегозавр в футболке с надписью «Я  Нью-Йорк». Крошечные шипы проткнули её насквозь.

Это выглядело так странно и нелепо, но в тоже время было так великолепно и живо нарисовано, что по моим рукам побежали мурашки. Мы познакомились с Эфраимом, когда я пошла в первый класс. Мы с родителями переехали в Нью-Йорк, потому что отцу предложили работу в Американском музее Естественной Истории. Отец Эфа работал там же, они познакомили нас в холле музея, прямо под статуей оскалившегося тираннозавра. Несмотря на неодобрение родителей, в то время Эф считал себя Суперменом (и всё время носил плащ в качестве доказательства). Он также клялся, что в музее живет настоящий тираннозавр и ночами бродит по залам.

Плащ давно ушел в прошлое, но, как оказалось, увлечение Суперменом и динозаврами никуда не делось. Интуиция подсказала мне вернуться на предыдущую страницу с изображением Парижа. Я внимательно просмотрела рисунок и нашла то, что искала. Обернувшись вокруг основания Эйфелевой башни, бронтозавр длинной шеей пытался дотянуться до верхушки. На катке, смешавшись с толпой людей под лучами диско-шара, среди взявшихся за руки парочек, детей, зажатых между родителями, возле мальчика, схватившегося за бортик, именно там, среди всего этого, трицератопсы на очень больших коньках сгорбились, пытаясь то ли держать равновесие, то ли лучше смешаться с толпой.

В центральном парке на сцене театра Делакорта актёры разыгрывали сцену на балконе из «Ромео и Джульетты», а около черепахового пруда маленький Ти-Рекс с очень худой мордочкой прижался к дереву.

Никогда не видела ничего более удивительного.

– Нашла что-то интересное? – спросил Эф.

Я вздрогнула, повернувшись на голос. Эльфийская королева исчезла, а он, несмотря на ободранные локти, ухмылялся так, что сразу стало ясно, что номер у нее он все-таки взял.

– Ты об этом? – Я подняла тетрадь. – Эф, это необыкновенно. Как давно ты их рисуешь?

Он посмотрел вверх, его шея вспыхнула, и румянец перекинулся на щеки. Я бы подумала, что он смутился, если бы не знала его так хорошо.

Он резко выдернул блокнот из моих рук, магия его рисунков исчезла, в ладонях стало слишком пусто. Я молча смотрела, как он схватил рюкзак и начал скидывать туда тетрадь, а затем и учебники, которые я аккуратно сложила на тротуаре.

– Никогда не видела ничего подобного... – Я встала, отряхнула колени, попыталась выпрямиться, но мир наклонился на три градуса, и я никак не могла вернуть равновесие. Эф никогда ничего от меня не скрывал. – Это удивительно. Ты просто чудо.

– Наконец-то она это признала. – Он ответил так машинально и так нестерпимо самодовольно, что я вспомнила почему, хоть и случайно, его толкнула.

– Ты отвратителен, Эфраим О’Коннор.

– Кто-то только что пытался меня убить. – Он застегнул и закинул на плечо рюкзак, эффектно заканчивая разговор про динозавров.

– Вряд ли.

Он прищурился и убрал волосы с лица под шапку.

– Пойдем со мной в парк.

– Извинись.

Он протяжно и расстроенно вздохнул, порылся во внешнем кармане своей сумки и бросил мне маленький квадратик в красно-оранжевой обертке.

– Удивил?

Я едва успела его поймать.

– Боже мой, где ты его достал? – Я едва дышала, с благоговением держа подарок в обеих ладонях.

Темный шоколад «Кит-Кат» был моей самой любимой сладостью во всем мире. Верхом совершенства, пищей богов. Найти его в Нью-Йорке было почти невозможно. Обычно отец привозил мне его, когда возвращался из Хитроу. Найти его в Нью-Йорке было так же просто, как отыскать Святой Грааль.

– «Бодега» в Вест-Виллидж. Теперь ты пойдешь со мной в парк?

Я подумала о крошечных динозаврах из его блокнота, представила, как они стоят на его плечах, защищая его веру в их существование.

– Ладно, извинения приняты. – Я повернулась обратно к парку. – Пока.


Книга «Энн из «Зелёных Мезонинов»

Издание 1908 г.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Кат. № 201Х-3

Подарок Джейн Маркс

– Итак, клуб французского организует поездку в Париж на месяц, – сказала Одри, сидя на моей кровати по-турецки сложив ноги.

– Круто. – Я кинула ей огромную упаковку M&M'S, которую мы купили в «Бодеге», и бросила сумку на пол.

– Я должна поехать! Отец сказал, если я смогу накопить половину, он добавит остальное. Полагаю, что эта поездка поможет мне поступить в колледж. Кроме того, можно будет расслабиться и не думать о поездке к бабушке.

Я вздохнула и опустилась на кровать рядом с ней. Дед Одри умер в прошлом году, а её бабушка Мэри решила провести ещё одно лето в их доме на берегу озера Джордж перед тем, как уедет в дом престарелых в Плезантвилле. Я, Одри и Эф провели с ней весь прошлый август.

– Что я буду делать без тебя целый месяц?

– Ты справишься. – Она открыла упаковку с конфетами и наклонилась над ней, глубоко вдохнув: – Боже, этот аромат никогда не надоест.

Она протянула её мне, и я тоже вдохнула запах шоколада. Её бабушка научила нас этому во время одной из летних поездок. Разноцветные M&M’s пахли так восхитительно, что даже есть их почти не хотелось.

– Или еще лучше: поехали со мной в Париж! – Её лицо просияло от этой мысли. – Ты, я и Черисс могли бы взять трехместный номер. Тебе только нужно присоединиться к Клубу французского. И начать экономить.

– Од, я выбрала испанский. – Я решила не говорить, что предпочла бы провести следующий август в мусорном патруле Нью-Йорка, чем в Париже с Черисс. – Клуб французского no es bueno[3].

Я прижала подушку к груди.

– Но тебе не обязательно говорить на французском, чтобы вступить в клуб! Там больше разговоров о культуре, еде и фильмах. Например, на следующей неделе мы будем смотреть классический черно-белый фильм о девушке, которая ездила по Парижу на «Веспе» с кошкой в дамской сумочке. Разве не круто? – Она плюхнулась на живот рядом со мной и пнула в меня локтем. – Кроме того, это хороший способ познакомиться с интересными людьми.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю