Текст книги "Самый темный час (СИ)"

Автор книги: Мэг Кэбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Это надо напечатать завтра, – повторила я. – Пожалуйста, Ки-Ки. Ты не могла бы позвонить коронеру и получить от него что-то вроде неофициального заявления?

Вот теперь Ки-Ки оторвалась от блокнота. Она снова посмотрела на меня и поинтересовалась:

– К чему такая спешка, Сьюз? Эти люди мертвы уже целую вечность. Какая разница?

– Разница есть. – Я начала стучать зубами. – Очень-очень большая разница, понятно, Ки-Ки? Пожалуйста, пожалуйста, попробуй что-нибудь сделать, чтобы ускорить процесс. И пообещай мне, что ни с кем не будешь это обсуждать. Я имею в виду, эту историю. За пределами редакции. Очень важно, чтобы ты обо всем помалкивала.

Ки-Ки положила руку на мое голое плечо. Ее пальцы были очень теплыми и мягкими. Она внимательно вгляделась в мое лицо.

– Сьюз, что ты сделала со своей головой? Откуда взялся этот огромный синяк?

Я смущенно поправила челку, чтобы она закрывала лоб.

– О, я споткнулась. И упала в яму. Ту самую, где нашли тело, разве не забавно?

Кажется, Ки-Ки совсем не находила это забавным.

– Ты показывалась врачу? Потому что выглядит просто ужасно. У тебя может быть сотрясение мозга или еще что-нибудь.

– Со мной все в порядке. – Я встала. – Правда. Это ерунда. Слушай, я, наверное, пойду. И помни, что я тебе сказала, хорошо? В смысле, об этой истории. Очень важно, чтобы ты ни перед кем о ней не упоминала. И чтобы заставила их напечатать статью как можно раньше. Мне нужно, чтобы ее увидело много людей. Множество людей. Они должны увидеть правду. Ну, ты понимаешь. Об этих Диего.

Ки-Ки вытаращилась на меня во все глаза.

– Сьюз, ты уверена, что с тобой все хорошо? Ну, то есть с каких пор тебя волнует местное дворянство?

– Ну, наверное, со времен знакомства с доктором Клеммингсом, – пробормотала я, попятившись из закутка с ксероксом. – Я хочу сказать, это ведь подлинная трагедия, что люди частенько забывают о местных исторических обществах, в то время как на самом деле, ну, ты понимаешь, без них дух…

– Тебе надо бы поехать домой и выпить «Адвила», – перебила меня Ки-Ки.

– Твоя правда, – кивнула я, перехватив поудобнее сумку. Она была розовой, в тон платью, с маленькими вышитыми цветочками. Я отрывалась за все дни, когда мне пришлось таскаться в шортах цвета хаки. – Я пойду. Увидимся.

И я вылетела из редакции со скоростью звука, прежде чем моя голова взорвалась на виду у всех.

Однако по дороге к машине отца Доминика до меня дошло, что я дрожала в закутке с ксероксом вовсе не из-за установленного на максимум кондиционера, или того, что Джесс ушел, или даже того, что меня активно пыталась прикончить парочка одержимых желанием убивать привидений.

Нет, меня трясло из-за того, что я собиралась сделать.

Подойдя к автомобилю отца Дома, я наклонилась к опущенному окну со стороны пассажира.

– Эй!

Падре испуганно вздрогнул и выбросил что-то в свое окошко.

Но было уже поздно. Я увидела, чем он занимался. Плюс в машине остался запах.

– Эй! – снова окликнула я отца Ди. – Дайте-ка и мне одну.

– Сюзанна, не будь смешной, – сурово посмотрел на меня падре. – Курение – ужасная привычка. Поверь мне, тебе это не нужно. Как все прошло с мисс Уэллс?

– М-м, прекрасно.

Уверена, врать священнику грешно, даже если это невинная ложь, которая никак не может ему навредить. Но что мне оставалось? Видите ли, я же его знала. И понимала, что он останется непреклонен по поводу всего этого обряда экзорцизма.

Так что у меня просто не было другого выхода.

– Вообще-то она хочет, чтобы я задержалась и помогла ей. В смысле, написать статью.

Седые брови отца Доминика сомкнулись над серебряной оправой очков на переносице.

– Сюзанна, у нас с тобой сегодня масса дел…

– Ага, я помню. Но это очень важно. Как насчет того, чтобы мы встретились у вас в кабинете в миссии в пять?

Падре заколебался. Он явно подозревал, что я что-то задумала. Не спрашивайте, как он догадался. То есть я ведь, если очень захочу, могу выглядеть настоящим ангелом.

– В пять часов, – наконец сказал он. – И ни минутой позже, Сюзанна, иначе, я тебе обещаю, я позвоню твоим родителям и все расскажу.

– В пять часов, – кивнула я. – Обещаю.

Я помахала рукой ему вслед и на всякий случай, если вдруг отец Ди надумает посмотреть в зеркало заднего вида, сделала вид, будто возвращаюсь в редакцию.

Но вместо этого обогнула здание и отправилась прямиком в курортный комплекс «Пеббл-Бич».

Меня ждали там кое-какие незаконченные дела.

Глава 13

Его не было в бассейне.

И в гриль-баре.

И на теннисном корте, и в конюшне, и в спортивном магазине.

Наконец я решила проверить его номер, хотя в этом не было никакого смысла – вряд ли он сидел дома. Не в такой восхитительный солнечный денек, как сегодня.

Но когда я постучала, и дверь номера распахнулась, Джек оказался именно там. Как вкратце поведала мне Кейтлин, он решил вздремнуть.

– Решил вздремнуть? – Я вытаращилась на нее. – Кейтлин, ему восемь лет, а не восемь месяцев.

– Он сказал, что устал, – огрызнулась Кейтлин. – И что ты вообще тут делаешь? Я думала, ты вроде как болеешь.

– Я действительно больна, – ответила я, проталкиваясь мимо нее в номер.

Кейтлин окинула меня неодобрительным взглядом. Она явно позавидовала, увидев меня в облегающем платье и изящных розовых босоножках, не говоря уже о сумочке в моих руках. В смысле, по сравнению с ней, одетой в стандартную серую футболку и брюки цвета хаки со складками, я выглядела как Гвинет Пэлтроу. Только, конечно, с более красивой прической.

– Ты не кажешься мне больной, – заявила Кейтлин.

– Да ты что?

Я приподняла челку, чтобы она смогла увидеть мой лоб.

Кейтлин ахнула и скорчила ох-это-должно-быть-больно гримасу.

– Боже мой! Как ты умудрилась?

Я подумала, не назвать ли это своего рода производственной травмой, чтобы потом выжать из нее какое-нибудь пособие по нетрудоспособности, но засомневалась, что моя затея сработает. Поэтому просто сказала, будто поскользнулась.

– Так что ты здесь делаешь? – полюбопытствовала Кейтлин. – Я имею в виду, если не работать пришла.

– Ну, в том-то все и дело, – ответила я. – Я чувствовала себя очень виноватой, ну, ты понимаешь, что повесила на тебя Джека, а потому попросила маму подбросить меня сюда после того, как она забрала меня от доктора. Если хочешь, я побуду с ним до конца дня.

Кейтлин заколебалась.

– Я не знаю. Ты не в униформе…

– Да, я как-то не планировала ехать в форме к врачу, – запротестовала я. На самом деле просто удивительно, как легко тщательно продуманная ложь слетала с моего языка. Мне даже самой в это верилось с трудом, хотя я же все и придумала. – В смысле, да брось. И смотри, доктор сказал, что со мной все в порядке, а потому мне ничто не мешает тебя подменить. Мы останемся в номере, если ты переживаешь о том, не увидят ли меня люди без униформы. Без проблем.

Кейтлин снова взглянула на мой лоб.

– Ты ведь не под действием обезболивающих, правда? Потому что я не могу позволить тебе нянчиться с детьми, когда ты под кайфом.

Тремя пальцами правой руки я изобразила международный условный знак скаутов и сказала:

– Торжественно клянусь, что я не под кайфом.

Кейтлин посмотрела на закрытую дверь, ведущую в комнату Джека.

– Ну… – неуверенно протянула она.

– Ой, да ладно! Мне бы не помешали наличные. И разве ты сегодня вечером не идешь на свидание с Джейком?

Ее взгляд метнулся ко мне.

– Ну да, – пробормотала она, залившись румянцем. Серьезно. Она покраснела. – Да, у нас действительно свидание.

Боже. Я всего лишь предположила.

– И тебе не хотелось бы уйти немножечко пораньше, – продолжила я, – чтобы, ну, понимаешь, прихорошиться для него?

Она захихикала. Кейтлин действительно хихикала. Говорю вам, к моим сводным братьям должны прилагаться этикетки с предупреждением «Осторожно, опасен при смешивании с эстрогеном».

– Ну ладно, – согласилась она и направилась к двери. – Хотя начальник меня убьет, если увидит тебя без формы, так что вы должны оставаться в номере. Обещаешь?

За последние двадцать четыре часа я дала и нарушила столько обещаний, что решила: еще одно погоды уже не сделает. И потому ответила:

– Конечно, Кейтлин.

А затем проводила ее до двери.

Как только она ушла, я положила сумочку и зашла в комнату Джека. Без стука. Вряд ли в комнате восьмилетнего мальчика могло оказаться что-то такое, чего я еще не видела. И потом, я все еще была немного сердита на этого маленького гаденыша.

Может, Джек и заявил, что хочет вздремнуть, но занят он был определенно не этим. Когда я зашла в его спальню, он спрятал то, с чем играл, под одеяло и, сонно щурясь, поднял голову с подушки.

Увидев меня, он снова откинул одеяло, выдав себя с головой и показав, что не только полностью одет, но и играл в «Геймбой».

– Сьюз! – выкрикнул он. – Ты вернулась!

– Ага, – кивнула я. В комнате было темно. Я подошла к стеклянным дверям и раздвинула тяжелые шторы, впуская внутрь солнечный свет. – Я вернулась.

– Я подумал, что ты на меня разозлилась! – воскликнул Джек, возбужденно прыгая на кровати.

– А я злюсь на тебя, – отозвалась я и обернулась, чтобы взглянуть на парнишку. Правда от вида сверкающих морских волн у меня зарябило в глазах, так что я не смогла четко его рассмотреть.

– Что ты имеешь в виду? – Джек прекратил скакать. – В смысле, ты на меня злишься?

Слушайте, я не собиралась водить ребенка за нос, ясно? Хотела бы я, чтобы со мной все разговаривали так же честно, когда я была в его возрасте. Тогда, вполне возможно, я бы не спешила пускать в ход кулаки, так как не пришлось бы сдерживать внутренний гнев, что накопился за долгие годы вранья, начиная с тех пор, как мне стукнуло восемь. «Да, Сьюз, конечно, Санта Клаус существует, но нет, привидений не бывает». А потом самое лучшее: «Я сейчас сделаю тебе укол, но это будет совсем не больно».

– Тот призрак, которого ты изгнал, – напомнила я, уперев руки в бедра и взглянув ему в глаза. – Он был моим другом. Моим лучшим другом.

Я не собиралась называть его парнем или кем-то типа того, поскольку это было не так. Но, видимо, та боль, что я испытывала, как-то проявилась в моем голосе, так как Джек вдруг выпятил нижнюю губу.

– О чем ты говоришь? – требовательно спросил он. – Как это он был твоим другом? Та леди говорила совсем другое. Она сказала…

– Та леди – лгунья. Вот что та леди сделала со мной прошлой ночью, – ответила я, стремительно шагнув к кровати и подняв челку. – Видишь? Ну или, во всяком случае, ее муж сделал. Она же попыталась пырнуть меня ножом.

Стоя на кровати, Джек оказался выше меня. В его взгляде, направленном вниз на мой синяк на лбу, ясно читалось что-то вроде ужаса.

– О, Сьюз, – выдохнул он. – О, Сьюз.

– Ты облажался, – сообщила я ему, убрав руку. – Не нарочно. Я понимаю, что Мария тебя обманула. Но ты все равно облажался, Джек.

Теперь его нижняя губа задрожала. Вернее сказать, весь его подбородок. А глаза наполнились слезами.

– Прости, Сьюз, – промямлил он. Его голос звучал на три тона выше, чем обычно. – Сьюз, мне так жаль!

Джек изо всех сил старался не расплакаться. Однако у него ничего не вышло. Слезы хлынули из глаз, стекая вниз на пухлые щечки… единственную часть его тела, что была пухленькой, за исключением, разве что, его торчащей во все стороны, как у Альберта Эйнштейна, шевелюры.

И я вдруг обнаружила, что, помимо собственного желания, заключила мальчонку в объятья и, пока он рыдал, уткнувшись в мою шею, похлопывала его по спине, заверяя, что все будет хорошо.

А потом я испытала нечто, похожее на ужас, от осознания, что точно так же делал отец Доминик, когда успокаивал меня!

И так же, как и он, я откровенно врала. Потому что ничего хорошего уже не могло быть. По крайней мере, для меня. Никогда больше. Если только я сама что-нибудь не предприму, и поскорее.

Дав Джеку несколько минут, чтобы выплакаться, я не выдержала:

– Слушай, хватит рыдать. У нас много дел.

Джек поднял голову с моего плеча, – которое, кстати, стало мокрым от соплей и слез, поскольку на мне было платье без рукавов.

– Что… что ты имеешь в виду?

Его глаза покраснели и опухли. Мне очень повезло, что в тот момент никто не зашел в комнату. В противном случае меня бы совершенно точно обвинили в жестоком обращении с ребенком или чем-то подобном.

– Хочу попробовать вернуть Джесса обратно, – бросила я, стаскивая Джека с кровати. – И ты мне поможешь.

– Кто такой Джесс? – не понял Джек.

Я объяснила. Во всяком случае, попыталась. Я рассказала, что Джесс – это тот парень, которого Джек изгнал, и что он был моим другом, и что подвергать людей экзорцизму плохо, если только они не совершили какой-нибудь очень-очень плохой поступок, ну например, попытались тебя убить. Хотя Джек сказал, что, со слов Марии, Джесс именно это и пытался со мной проделать.

Тогда я поведала Джеку о том, что призраки такие же, как люди: некоторые из них хорошие, а некоторые – лжецы. И заверила малыша, что если бы он хоть раз встретился с Джессом, то сразу бы понял, что тот ни капли не убийца.

В отличие от Марии де Сильва…

– Но она казалась такой милой, – промямлил Джек. – Я хочу сказать, она очень красивая и все такое.

Мужчины! Я серьезно. Даже в возрасте восьми лет. И это печально.

– Джек, ты когда-нибудь слышал выражение «не суди книгу по обложке»?

Джек сморщил нос.

– Я не очень-то люблю читать.

Мы вышли в гостиную, и я открыла сумку.

– Что ж, тебе придется немного почитать, если мы собираемся вернуть Джесса. Нужно, чтобы ты прочел это.

Я передала ему карточку для записей, на которой нацарапала кое-какие слова. Джек покосился на нее.

– Что это такое? Написано не по-английски.

– Нет. – Я стала доставать из сумки остальные вещи. – Это португальский.

– Что-что?

– Язык, на котором говорят в Португалии. А еще в Бразилии и некоторых других странах.

– О! – Джек указал на небольшой пластиковый контейнер, который я вытащила из сумочки. – А это что?

– О, куриная кровь, – откликнулась я.

Джек скривил лицо.

– Фу!

– Слушай, если мы собираемся провести ритуал экзорцизма, то должны сделать все правильно. А чтобы сделать все правильно, необходима куриная кровь.

– Я не использовал куриную кровь, когда Мария была здесь, – заявил Джек.

– Ага, – кивнула я. – Но Мария действует по-своему, а я – по-своему. А теперь пойдем в ванную и сделаем это. Мне нужно нарисовать кое-что куриной кровью на полу, и я очень сомневаюсь, что команда уборщиков оценит по достоинству, если мы осуществим это здесь, на ковре.

Джек проследовал за мной в ванную, соединяющую их с братом комнаты. Какой-то части моего мозга, которая не была сосредоточена на том, что я делаю, было вроде как интересно узнать, где Пол. Странно, что он не перезвонил после того случая, когда подвез меня к дому, и мы обнаружили там кучу полицейских машин и всего прочего. В смысле, можно было бы предположить, что ему, по крайней мере, станет любопытно, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.

Но от Пола не было никаких известий.

Не то чтобы я переживала по этому поводу. У меня были более серьезные причины для беспокойства. Но все равно это казалось немного странным.

– Ну вот, – сказала я, когда мы все подготовили.

На это ушел целый час, но, когда мы закончили, у нас получился вполне сносный образец того, как должен выглядеть обряд экзорцизма – во всяком случае, бразильская его версия. По крайней мере, если верить прочитанной мной однажды книге по данной теме.

Куриной кровью, которую я приобрела в одном из гурманских мясных магазинов в центре города, я нанесла на пол посреди ванной всякие специальные символы, а вокруг расставила подходящие свечи (такие, знаете, в стаканах, вроде церковных – единственные, которые я смогла раздобыть в сжатые сроки по дороге из «Сосновой шишки Кармела» в отель; у них был насыщенный запах корицы, так что ванная пахла прямо-таки по-рождественски… ну, если не обращать внимания на не столь праздничное благоухание куриной крови).

Несмотря на то, что все было состряпано по-дилетантски, у нас образовался самый что ни на есть рабочий портал в загробный мир – ну, или образуется, как только Джек выполнит свою задачу и прочитает записи. Мы обсудили произношение каждого слова, и, кажется, он все отлично усвоил. Единственный недостаток нашего плана заключался в том, что мы собирались провести обряд экзорцизма, ну, надо мной.

– Но ты ведь живая, – все повторял Джек. – Если я отделю твой дух от тела, разве ты не умрешь?

По правде говоря, я об этом как-то не особо задумывалась. Что же случится с моим телом, когда душа его покинет? Я отдам концы?

Нет, это невозможно. Мое сердце и легкие не перестанут функционировать только потому, что души не станет. Скорее всего, я просто буду лежать здесь, как человек в состоянии комы.

Однако это предположение Джека не очень-то обнадежило.

– Но что, если ты не вернешься? – все допытывался он.

– Я намерена вернуться, – заверила я. – Говорю же тебе. Я и смогу вернуться только по одной простой причине: здесь останется живое тело, ожидающее моего возвращения. Просто хочу там осмотреться и проверить, в порядке ли Джесс. Если да – то все отлично. Но если нет… ну, тогда я попробую забрать его с собой.

– Но ты сама только что сказала, что сможешь вернуться только потому, что здесь останется твое живое тело. У Джесса его нет. Тогда как же сможет вернуться он?

Это, безусловно, был хороший вопрос. И, вероятно, именно из-за него у меня так испортилось настроение.

– Слушай, – наконец сказала я. – Насколько мне известно, никто никогда не пытался проделать подобный трюк раньше. Возможно, для возвращения назад совсем не обязательно наличие живого тела. Я не в курсе, ясно? Но я не могу не попробовать только из-за того, что не знаю ответа. Где бы мы все сейчас были, если бы Христофор Колумб не рискнул? А?

Джек задумался.

– Жили в Испании?

– Очень смешно, – отозвалась я, достав из сумки последний предмет и обвязав один его конец вокруг талии, а второй повязав на талии Джека.

– А для чего нужна веревка? – поинтересовался он, глянув вниз.

– Чтобы я смогла найти обратную дорогу к тебе.

Джек выглядел сбитым с толку.

– Но если туда отправится только твоя душа, то какой смысл завязывать веревку на теле? Ты говорила, что твое тело никуда не денется.

– Джек, – процедила я сквозь стиснутые зубы, – просто начинай тянуть меня назад, если я не вернусь через полчаса, договорились?

Надеюсь, мои подсчеты верны, и душа и тело смогут продержаться отдельно друг от друга в течение получаса. По телевизору постоянно показывали истории про тонувших в ледяной воде маленьких детей, которые, бывало, находились в состоянии клинической смерти до сорока минут, но после спасения выздоравливали без каких-либо повреждений головного мозга и тому подобного. Вот я и решила, что тридцать минут – максимум, который я могу себе позволить.

– Но как…

– О господи, просто сделай это, ладно?! – прикрикнула я на него.

Джек злобно на меня зыркнул. Эй, то, что мы оба медиаторы, еще не означает, что мы постоянно ладим друг с другом.

– Ладно, – буркнул он. А потом пробормотал себе под нос: – И вовсе не обязательно быть такой злюкой.

Только он сказал не «злюка». Просто возмутительно, какие слова используют дети в наше время.

– Ладно, – сказала я и шагнула в круг из свечей, встав прямо в центре всех тех символов, нарисованных куриной кровью. – Была не была.

Джек глянул на карточку с записями, затем снова на меня и спросил:

– Может, тебе лучше прилечь? В смысле, если все будет так, как будто ты впадешь в кому, то мне бы не хотелось, чтобы ты грохнулась на пол и ушиблась.

Он был прав. Я не горела желанием опалить волосы или что-то типа того.

А с другой стороны, мне совсем не улыбалась перспектива измазать куриной кровью платье. Это я к тому, что оно было довольно дорогое. Целых девяносто пять долларов.

И тут я подумала: Сьюз, да что с тобой такое? Это всего лишь платье. Ты идешь на это ради Джесса. Разве он не ценнее каких-то девяноста пяти баксов?

Так что я собралась прилечь на пол.

Однако не успела опуститься на одно колено, как кто-то стал ломиться в номер, барабаня в дверь со страшной силой.

Признаюсь, я запаниковала. Решила, что это пожарные. Или же просто кто-то среагировал на жалобу на дым, поступившую от гостя, чей санузел связан вентиляционным каналом с ванной Джека.

– Быстрее, – прошипела я. – Задуй все свечи!

Пока Джек в спешке выполнял мою просьбу, я подскочила к двери и пропела милым голоском:

– Кто там?

– Сюзанна, открой дверь сию же минуту! – приказал слишком хорошо знакомый голос.