Текст книги "Невеста в гробу (СИ)"
Автор книги: Майя Сотис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Но, разумеется, беда не приходит одна. Мне оставалось спуститься на один пролёт, как передо мной вырос Даррен. Удивительное дело, но без Наперстянки. А я уж думала, что они срослись или как там передвигаются эльфы с выбранными жертвами?
– Иссабелия… – он кашлянул, когда я воззрилась на него, высоко подняв брови. Они даже скрылись под шляпой, которую я надела вместо короны. Не хватало только корону в лесу потерять! – То есть, прошу прощения, королева Интийская!
Я сложила руки на груди, крепко прижимая к себе лопату. Не хватало ещё огреть его как Чичу. Чича вампир, он и не такое выдержит. А если я сломаю что-то жизненно важное Даррену, будет совсем нехорошо.
– Позволь мне пойти с вами, – продолжил Даррен. – Дикие ведьмы очень опасны. Их укусы почти не заживают и…
– Знаю, – прервала я его. – А ещё дикие ведьмы живые, так что от некроманта толку не будет никакого.
– Но… – Даррен разозлился, я это видела. Желваки заходили, он сощурился. Из выреза моего походного платья показался Клема, оглядел «врага» и громко, с презрением квакнул.
– Полностью согласна, Клема, – подтвердила я. – Мы справимся и без людей, которым нельзя доверять. Нам нужны только верные соратники.
Глава 3
Где водятся ведьмы
'Каждая женщина может стать ведьмой,
если её как следует довести.
Но некоторым не приходится тратить
на это превращение много сил'
Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская
«Здесь будут мемуары, возможно, даже Тайные, если будет время их вести».
Даррен дёрнулся как от удара. Возможно, лопатой было бы и не так больно. Но мне его не было жаль. Он разбил моё сердце и вместо того, чтобы исчезнуть с глаз хотя бы на время, постоянно тёрся где-то рядом. Это раздражало просто невыносимо.
Почему бы ему не оставить меня в покое? Я за последние месяцы пережила столько такого! И его измену бы пережила. Рано или поздно мне стало бы легче. Я не могла теперь учиться в университете, а Даррен был деканом факультета некромагии и некромантии, так что должен был там находиться. И между нами было бы расстояние, позволяющее мне излечиться. Но нет, по непонятной мне причине, Даррен продолжал преследовать меня, чтоб его бесы катали!
– Но… – Даррен качнулся. – Я был не прав. Ко мне слишком поздно вернулась память.
Отговорки, отговорки, отговорки!
– Тебя ждут, – ответила я, обходя Даррена по стеночке. – Твой факультет и твоя жена. Я не могу воспользоваться столь щедрым предложением.
Снова квакнул Клема, выдавая своим кваком больше, чем я хотела сказать, и не позволяя мне хоть внешне ограничиться вежливой холодностью.
– Меня тоже ждут, – я напомнила себе про Софи. Что толку тратить время на Даррена, браслет которого плотно облегает руку Наперстянки, когда моя подруга может погибнуть. – Пока, Даррен.
И я в меру позорно ускорилась, чтобы точно оторваться от бывшего жениха. Впрочем, Даррен не стал меня преследовать, зря я боялась. Но вот опоздать я опоздала. Рядом с ожидающим меня Чичей стоял нюхач в привычной уже мне металлической голове.
Не знаю, как нюхач воспринимал своё назначение, по металлической волчьей голове ничегошеньки не было понятно, но Чача смотрел на него с изрядной долей отвращения.
– Это ещё что за дуэнья? – воскликнул Чича, едва увидел меня.
– Ты меня пугаешь, кронпринц, – настроение моё немного пошло вверх. Дразнить Чичу было весело. – Разве нам с тобой нужна дуэнья?
– Вот именно, что не нужна, – согласился вампир. – У меня был прекрасный план. Ты, я, лес, густая мягкая трава…
– Дикие и очень опасные ведьмы, – подхватила я. – Напоминает идеальное свидание.
Нюхач закашлялся. Понятно, не привык к такому. Бедолага, тяжело ему придётся.
– Как тебя зовут? – ласково спросила я.
– Апфель, – ответил нюхач. – Апфель Сират.
– Надеюсь, ты не оппозиционер, желающий оторвать мне голову? – на всякий случай уточнила я. А что, такие вещи лучше сразу уточнить! Душечка на плече у Апфеля был прехорошенький с кудрявыми волосами цвета плодов каштана и с такими же блестящими карими глазами. Но с некоторых пор симпатичным я особенно сильно не доверяла.
– И не ненавистник вампиров, – подхватил Чича. Похоже, он считал, что это какая-то шутка. Дурацкий кровосос.
– Нет-нет, я всецело предан короне и очень толерантен, – поспешил признаться нюхач, а я нахмурилась. Такие слова не слишком употребляли в Калегосии, другое дело у инквизиторов.
– Так бы и сказал оппозиционер и ярый ненавистник других рас, – продолжал развлекаться Чича, но я дёрнула его за руку.
– Ты учился в инквизиторском государстве? – тихо спросила я.
– Что? – нюхач отшатнулся от меня. – Нет! Но… я учился у советника по инквизиции. Он хотел, чтобы я занял его место.
Последнее он произнёс совсем тихо, а я поморщилась, как от головной боли. Снова Гримий! Я уже думала, что никогда не вспомню про семейку Гастионов, но они то и дело проявлялись рядом со мной.
– Он обучал меня, когда я был ещё ребёнком, – торопливо пояснил Апфель. – Наверное, я ему напоминал сына. Иногда мне казалось, что, не будь у меня живых родителей, он бы усыновил меня.
Я нахмурилась. У Гримия не было детей, так что никакого сына Апфель ему напомнить не мог. Мне бы посмотреть под волчью голову, мало ли, бывают, что дети похожи не на мужей своих матерей, но голова снималась только насильно и другими нюхачами. А мои подозрения были недостаточным поводом. Конечно, я могла приказать – и сняли бы как миленькие, но я старалась не переусердствовать с властью. Так можно дойти до по-настоящему жутких вещей, а у меня и так была дурная наследственность.
– Ладно, – наконец я признала, что вариантов у меня нет. Идти вдвоём с Чичей было бы не слишком хорошей идеей. – Ты знаешь, куда мы идём?
– Охотиться на дикую ведьму! – кажется, парень обрадовался, что допрос окончен. А я подумала, что очень интересно, как он относится к Бриену, который официально получил должность советника по связям с инквизицией. Считал ли Апфель эту должность априори своей? Тяжело ли он принял такие перемены, заставившие его уйти в нюхачи?
И не беру ли я с собой человека, который ударит со спины, когда я буду меньше всего ожидать?
Похоже, у Чичи были такие же проблемы, потому как моё чуткое ухо уловило негромкое:
«Только посмотри косо на королеву и на себе узнаешь, что вампир может разорвать человека надвое».
Ужас какой. Надеюсь, Апфель – человек благоразумный. Потому что я ещё не отошла от того, как Чича вырвал сердце у напавшего на меня жениха. Да и мой двойник пусть лича, но разрубила пополам. Одним словом, я хотела бы некоторое время прожить без зверств. Как минимум до того момента, как мы найдём преступников, покусившихся на мою дорогую подругу.
– Да, мы отправляемся в лес, наша цель – взять ведьму живьём и не позволить себя покусать, – продолжила я инструктаж, решив потом подумать о наследии Гримия. – И съесть тоже ей себя не позволяйте, ей это придаст сил.
– Только если из-за этого, – пробормотал себе под нос Чича.
По уму нам надо было взять виверну во дворцовом вивернии, но я сомневалась, что смогу вести повозку, да и в лесу её придётся оставить рано. Пока я размышляла, Чича остановил повозку прямо на улице.
– Мы отпустим их у леса, – пояснил он. – Хоть не придётся через весь город тащиться.
Извозчик смотрел на нас огромными глазами, и я только надеялась, что он не узнал во мне королеву. Хватит с него и нюхача. Чича же искусно прятал клыки, а света не боялся, так что вполне сходил за местного богача.
– К лесу, – буркнула я, забираясь в повозку. Чича залез следующим, потом Апфель, а потом перед глазами мелькнуло красное и на четвёртое сидение плюхнулась… Наперстянка.
– Уфф, успела! – выдохнула она и заёрзала под моим внимательным взглядом. Чича таращился не хуже, а что думал Апфель, из-за его металлической головы понятно не было.
Повозка тронулась, покачиваясь и чуть подпрыгивая на булыжниках мостовой, а мы всё ещё молча пялились на Наперстянку.
Наконец, ко мне вернулся дар речи.
– Почему Гастионы не оставят меня в покое? – жалобно поинтересовалась я, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я что, буду вынуждена терпеть их флёр вокруг всю жизнь?
– Нечего было их выкапывать, моя королева, – усмехнулся Чича. – Что младшего, что старшего.
– Видимо, – буркнула я и уставилась на Наперстянку. – Что тебе нужно от меня? ты мечтала, чтобы тебя прилюдно казнили и теперь разочарована или что?
Наперстянка вздрогнула и поправила волосы. Апфель замер ещё когда я упомянула Гастионов, да так и сидел, прикинувшись статуей. Благодаря металлической морде, выходило у него это весьма успешно.
– Нет, – пискнула эльфийка. – Я уже знала, что ты добрая, вот и… и не думала ни о чём таком.
– Тем не менее мёртвая Астаросская тоже часть меня, – заметила я. – И она совсем не прочь отрубить тебе голову.
– Ой, да? – оживился Чича. – Моя королева, ты только хорошеешь с каждым днём.
Я поморщилась. Вкусы вампиров… они странные.
Эльфийка же побледнела ещё сильнее, того гляди брякнется в обморок! Надежды мои были тщетны. Она вдруг собралась и пошла в наступление. Правда, я ушам своим не поверила, когда поняла, в чём она меня обвиняет.
Как оказалось, Наперстянка нацелилась на Даррена не просто так. Уже отправляясь с нами, она знала, что хочет остаться в Калегосии и выйти замуж. Сделать то, на что у неё были крайне небольшие шансы в лесах Фолееса. Но она всё же была дочерью владыки, хоть и незаконнорождённой, так что амбиции у неё имелись.
Она хотела замуж за кого-то особенного. Например, за короля. Наперстянка не призналась, когда мысль заинтересовать собой Флина ушла на задний план. Была ли тому виной Линесса, которая, будучи законной дочерью эльфийского короля, не достигла успеха, или же дело было в том, что к этому моменту она узнала про Даррена – об этом Наперстянка умолчала.
Тем не менее понятно было то, что шип она предлагала мне уже с совершенно конкретной целью. Шип и впрямь странно влиял на мужчин, не только в смысле заинтересованности той женщиной, которой шип принадлежал, но и недолговременной потерей памяти. Это было для того, чтобы эльфийкам можно было окрутить даже женатого эльфа или того, что им не ровня. Ненадолго, но всё же.
Она сомневалась, что получится, ведь шип использовала я, а не она, но моя занятость другими важными делами позволила ей приблизиться к Даррену и использовать свой шанс.
– У меня нормально с образным мышлением, – прервала я её, видя, как Апфель пытается вжаться в стенку повозки, чтобы не слушать ничего лишнего, а Чича бессовестным образом покатывается со смеху. – Я и без пояснений поняла, как ты заполучила моего жениха.
Я посмотрела на Апфеля как можно суровее, потому что смотреть на Чичу было совершенно бесполезно. Впрочем, Чича не отличался разговорчивостью с кем попало и сплетни не разносил. Насчёт Апфеля мы пока такого сказать не могли.
– Дело не в том, как я это сделала! – неожиданно рявкнула Наперстянка, а я от неё на всякий случай отодвинулась. Мало ли, у эльфов бывает бешенство или драконья горячка! Мы ведь так преступно мало знаем про эльфов! – Дело в том, что ты ввела меня в заблуждение! Я была уверена, что Даррен богат, знатен и при дворе!
Чича уже смеялся в голос, ничуть не смущаясь моих злобных взглядов.
– Ну, он знатен, – я поняла, что отвечать всё равно придётся, хотя возмущение Наперстянки выглядело так, словно она бредила. – Он был бы при дворе, если бы был женат на мне. Что до богатства… да, всё состояние их семьи получает Бриен, так заковыристо у них придумано.
– Но это обман! – возмутилась Наперстянка. – Я не хочу торчать в университете, это даже хуже, чем на границе с ледяной пустыней!
– Ничем не хочу помочь, – буркнула я и посмотрела в окошко. Скоро там вообще этот лес? Мне хотелось поскорее отделаться от Наперстянки.
– Но ты должна! – возмутилась та, отчего моя злость сделалась почти осязаемой. В закрытой повозке заметно похолодало. Чича перестал смеяться, а Апфель просто сделал вид, что умер. Очень удобно, когда никто не видит твоего лица, надо запомнить, вдруг пригодится!
– Ты можешь стать его любовницей, – продолжала Наперстянка, не замечая того, как холодает. Я-то видела, что под низкой крышей повозки собираются тучи, но эльфийка ничего не замечала. – Ты ведь всё равно не можешь выйти замуж, я помню, как ты прокляла сама себя. В результате мы с Дарреном будем во дворце, а там…
– Ты забываешься, – злость охватила меня всю. – Ты определённо забыла, с кем разговариваешь, эльфийка.
Порыв ветра прибил болтунью к стенке, и она с клацаньем закрыла рот. Глаза её забегали.
– Ну, ты королева, – зачастила она. – Но королевам можно иметь любовников, я читала. Разводиться в Калегосии нельзя, но любовников заводить можно!
Мне стало так противно, что я отвернулась. Неудивительно, что родители Викуэля отравили Софи. Если вот это – его любимая сестра, то я не хочу знать, каковы не любимые.
– Выбросить её из повозки, моя королева? – спросил Чича.
– Эй, это, вообще-то, мои слова, я должен защищать королеву! – неожиданно для нас всех очнулся Апфель.
– Успокойтесь оба, – повысила я голос. – Я могу выкинуть хоть вас всех разом!
Небольшая молния громыхнула над нами. Она была крошечная для молнии, но для повозки она была перебором. Обладатель металлической головы Апфель снова замер словно мёртвый и правильно. Молния вам не заклинание – долбанёт так, что потом мозги будет от внутренней стороны головы отскребать. И уж точно никто из них не ожидал грозы зимой. Отвыкли, что это не зависит от времени года.
– Я не только королева, – продолжила я неприятно мягким голосом. – Я ведьма. Я медиум. И самое главное. Я Иссабелия, бывшая Астаросской. Я выросла в инквизиторском государстве. Клеопатра Варханке – моя бабушка. Ясно тебе, эльфийка?
Видимо, голос и впрямь получился неприятным, потому что Наперстянка позеленела, что с красными волосами выглядело просто ужасающе, и чудом не упала в обморок. Но по сидению она всё же сползла.
– Переведу на тебе понятный язык, – перехватил бразды выступления Чича. – Королева не нуждается в подачках, и вам обоим следует благодарить небо, что она вас не казнила. А уж лезть со своими претензиями – с этим обратись к папаше. Заодно разузнай, чем он отправил или проклял подругу королевы. Авось и удержишь голову на плечах.
Ну, конечно же! Я с восхищением уставилась на вампира. Какая я идиотка. Наперстянку нужно напугать и использовать, чтобы узнать, что и кто из эльфов сотворил такое! Пообещать ей… я не знаю, золота? Место при дворе для Даррена? Ради Софи я могла и не такое!
– Судя по твоему лицу, ты хочешь меня расцеловать, – скромно заметил Чича. – Ты не стесняйся, я только за!
– Облезешь, – буркнула я, раздосадованная тем, что мой порыв оказался замечен.
– Ну не при всех, так не при всех, – притворно покорно согласился Чича.
Но мне было уже не до него.
– Мы сейчас отправляемся ловить дикую ведьму, – пояснила я Наперстянке. – А потом мне нужно узнать, кто из твоих родичей навредил Софи. И смерть тебе покажется избавлением, если ты к этому причастна, но молчишь!
Теперь Наперстянка покраснела от обиды, что выглядело ещё хуже на фоне её волос.
– Викуэль – мой любимый брат, – запальчиво выкрикнула она. – Я бы не сделала ему больно!
– А я – лучшая подруга твоего брата, но тебя это не остановило, – парировала я, но в это время повозка встала. Я высунулась в окно. Лес. Мы приехали.
Я знала эти места. Здесь меня тащил с собой Иней, чтобы убить в лесу. Здесь я упала с виверны. Здесь, только дальше, сильно дальше в лес, я впервые столкнулась с дикой ведьмой. Я поёжилась, но открыла дверцу повозки и спрыгнула на землю.
У меня с собой была специальная сеть, и удочка, и даже намордник. На виверну, правда. Но велик – не мал. Не было у меня только наживки.
Впрочем, тут я ничуть не беспокоилась. Наживкой вполне могла стать и я. Я всё ещё быстро бегала и умела взбираться на деревья. В отличие от того же Апфеля, которому Гримий запудрил мозги.
– Я хочу с вами! – меня догнал голос Наперстянки. – Я тоже могу пригодиться в охоте на ведьму!
Я против воли усмехнулась. Тут Наперстянка была права. Она и впрямь может пригодиться. Как наживка.
– Отлично, берём, – немедленно согласился и Чича. – Нам как раз нужна наживка. Ты идеально подходишь. Как я слышал, ведьмы просто ненавидят эльфов.
Я уже вступила в лес и сошла с тропы. Под ногами проминался сочный упругий мох, в него проваливались мои каблуки. Этот лес оставался зелёный даже зимой, но жарко тут не было даже летом. Влажное колдовское место, идеальное для диких ведьм.
Я сняла свой тёплый плащ и повесила на дерево. Забрать отсюда его мог только сумасшедший, а если и заберёт кто – невелика потеря. Но идти в лес нужно было налегке. Я чуяла уже этот лёгкий грибной запах. Запах ведьм. В обычном лесу, который засыпал под снегом, они тоже зарывались в сухую листву и спали до лета. Даже если раскопать такую ведьму, она будет сонная и вялая. А нам нужна живая. Очень живая, достаточная, чтобы удерживать Софи не-мертвой столько, сколько потребуется.
Тихо пискнула Наперстянка, подталкиваемая ко мне Чичей. Похрустывал ветками Апфель. Нюхачи ужасно двигаются, очень громко.
Я снова принюхалась и прислушалась, взмахом лопаты заставив всех замереть.
Отлично. Я чувствовала взгляд. Я ощущала запах.
Теперь осталось самое сложное. Сделать вид, что ничего этого я не чувствую и не знаю, кто следит за нами из-за кустов.
Но я справлюсь. Иначе – смерть.
Глава 4
Охота с наживкой
'Есть только один способ выйти победителем.
Дать понять противнику,
что ты ещё более ужасающ,
чем сам он может представить'
Король Флин Первый Интийский
«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».
Проблема была ещё в том, что мне не хотелось терять в этом лесу никого. Ни раздражающую меня Наперстянку – объясняй потом Даррену, что она сама полезла! Ни Чичу, хотя за вампира я переживала меньше, чем за других, ни Апфеля, который вообще, похоже, не понимал, где находится.
Ну да, городские избегали лесов. В лесах всё было диким, не только ведьмы. Здесь было опасно и непредсказуемо, так что в леса ходили только травницы. Самые отчаянные ходили даже в эту аномалию, где одинаковая температура сохраняется и летом, и зимой. Неприятное место. Я полагала, что такая же аномалия есть и рядом с университетом, и, даже подумывала написать научный трактат на тему, что аномалии рождаются от сброса магической энергии от людей, которые не способны удерживать её внутри. Но не сложилось. Теперь я могла писать только королевские указы и королевские же мемуары. Скука страшная.
И в результате я оказалась в лесу не с одной, а с тремя наживками, и теперь мне надо было следить, чтобы ведьма не удрала с одной из них.
Очень тихо шуршали листья, чавкал мох. Это могли быть и мои спутники, и ведьма. Поди разберись! Я надеялась, что мы успеем добраться до любой поляны, где ведьму будет лучше видно. Надежды мои строились на том, что дикая ведьма, хоть и похожа на человека внешне, человеком не являлась. И проблема была не в шляпе, которая росла на её голове, как шляпка гриба, но и в её нечеловеческой логике. Сейчас она как зверь могла приглядываться к нам и вычислять, кто среди нас слабее прочих. Но нападать она станет не на слабого, совсем нет! Ведьма уверена, что добыча принадлежит ей полностью, а значит, сначала нападёт на сильного.
Только вычислить сильного среди нас сложно. Я ковыляю на своих каблуках, прижимая лопату к себе как можно ближе, но я в шляпе. Шляпа – это мотив. Красавчик вампир не показывает своих клыков, а значит, выглядит просто как франт, за каким-то бесом забредший в аномальный лес.
Красноволосая шла уверенно, но была мелкая, примерно как я. Апфель был в железной волчьей голове и поди пойми, решит ли ведьма, что это минус или плюс!
– Ведьма очень быстро передвигается, – начала я спокойным тоном, словно пересказывала страницу из учебника. – В первую очередь надо не позволить ей вцепиться зубами в открытую кожу, особенно шею. Шею бережём больше всего. Напоминаю, что у старой дикой ведьмы зубы появляются на ладонях. Правда, полагаю, что за нами следует довольно молодая ведьма, так как я чувствую взгляд. Старые ведьмы слепнут и полагаются на слух. В некотором роде нам повезло.
– Повезло? – пискнула Наперстянка и принялась вертеться на месте. Она вытащила пару кинжалов и выставила их в стороны, чудом никого не задев.
– Не привлекай к себе лишнего внимания, – я старалась говорить также ровно, но как сильно хотелось стукнуть её лопатой! Она слишком рано начала суетиться, мы в чаще, ничего тут не поможет, если ведьма нападёт. Даже деревья тут довольно тонкие, на такое не заберёшься.
– Нам повезло, – подтвердил Чича. – От челюстей проще увернуться, если они только на одной части противника. Ты не можешь просто взять и воспитать в себе за короткое время страх перед прикосновением голых рук.
Ну хоть кто-то со мной умный! Апфель вытащил откуда-то неплохую такую дубинку. Коротковатую, но нюхачи такими пользовались весьма ловко.
– Ведьму сильно не калечить, – больше для него, чем для кого-то другого, сказала я. – Она нам нужна максимально живая. Но сами тоже постарайтесь выжить.
Стоило мне это сказать, как Наперстянка открыла рот и… запела. Я чуть было не села прямо там, а садиться в такой близости от муравейника совершенно точно не стоило! А потом до меня дошло. Звериный глас! Она снова решила использовать его!
Будем честными, – я немного напряглась. Сейчас какая-нибудь косуля заедет копытом в лоб и поминай как звали, а Наперстянка с честным лицом скажет, что она тут ни при чём.
К нам, так ещё и не вышедшим на поляну, и впрямь потянулась всякая мелкая живность. Какие-то зайцы, суслики, вырылся одинокий крот, налетели птицы. В общем, я не виновата, что мы отвлеклись, любой бы отвлёкся на такое зрелище! И тут из-за кустов к нам бросилась дикая ведьма. Не знаю, не удержалась ли она в своём желании лишить нас жизни, или я ошиблась по свойствам, и она была больше зверь, чем гриб… Кто его знает.
Но она неслась на нас неотвратимо, как взбесившаяся виверна, раскрыв свою пасть и вращая глазами. Жуткое зрелище.
Моё предположение оказалось верным, и ведьма стрелой неслась именно на Наперстянку. Мгновение промедления и…
И я себе этого не позволила. Удар лопатой прямо в открытую пасть заставил ведьму завопить. Нормальная бы выплюнула лопату и бросилась бы на меня, например. Но дикие ведьмы совершенно непонятные. Эта принялась остервенело грызть металлическую часть лопаты, продолжая при этом верещать. Понятия не имею, как она так умудряется. Но зубы у неё ого-го. Наперстянка позеленела, когда увидела, как от моей лопаты отлетают металлические клочки. Что бы стало с её шеей – подумать страшно.
– За хвост её тащите, за хвост, – орала я, собирая над головой тучу. По пальцам летели искры, ещё немного – и я выпущу лопату и вопьюсь ведьме в незащищённое тело этими молниями. И вот успеет она меня укусить или нет – самый важный тут вопрос.
– У неё есть хвост? – кричал в ответ Чича, скача вокруг ведьмы и стараясь не приближаться на расстояние вытянутой руки. Понятия не имею, как он собирался так схватить её за хвост!
– Как у любой истинной ведьмы, у неё есть хвост, – прорычала я, сильнее пихая в дикую ведьму ошмётками лопаты, чтоб она уже подавилась ею, проклятая! – Наперстянка, сеть!
– Кого? – так как Наперстянка от ужаса перестала использовать глас, большая часть животных разбежалось, только выкопавшийся крот ещё путался под ногами.
Нет, у меня ещё не было хуже команды! Вдвоём с Чичей мы бы справились лучше! А тут ещё Апфель устал, видимо, от собственной никчёмности и… схватил волчьими зубами своей железной головы ведьму за ногу. Я и не знала, что нюхачи так могут!
Оторопели все. И ведьма, которая перестала грызть лопату, и Чича, так, сеть оказалась у него, и он её разворачивал, и Наперстянка.
– За хвост! – прошипела я, пока Чича крался с сетью, но в этот момент ведьма вывернулась из-под моей лопаты и одним прыжком оказалась на Наперстянке, повалила её на землю и вцепилась в горло.
Я заорала что есть силы и принялась бить ведьму по голове, пока Апфель наконец догадался отыскать длинный крючковатый хвост под платьем-шкурой ведьмы и с силой потянуть на себя. В этот же момент Чича накинул сеть, и мы уже вместе спеленали ведьму, которая дико выла, ухала и норовила перегрызть верёвки сети. Но эти верёвки с металлическими нитями, пущенными вдоль пеньковой, плохо поддавались даже вивернам. Драконы бы их сожгли и сплавили, но дикая ведьма – не дракон.
Мы наконец оттащили её от Наперстянки, и сердце моё упало. Эльфийка лежала бледная, точно мёртвая.
– Что я теперь скажу Даррену, – прошептала я. – И Викуэлю…
– Даррену ты скажешь, мол, «поздравляю, ты вдовец. Попробуй ещё раз и не ошибись, когда будешь делать предложение», – бодро предложил Чича, отчего моё сердце упало ещё глубже. – А Викуэль и не заметит, у него сестёр больше, чем у Гастионов родственников!
– Я так не могу, – ответила я, не в силах даже злиться на Чичу. Что толку на него злиться, если я была виновата одна? Я ведь знала, что дикая ведьма бросится обязательно на Наперстянку, посчитав её самой интересной целью!
– Хорошо, – покладисто согласился вампир. – Значит, мы не будем торчать здесь, пока она не умрёт, а отправимся к кому-то, кто может лечить эльфов. Но только не в эти мерзкие леса, второй раз я так не натанцую.
Его слова доходили до меня очень медленно.
– Она… жива? – я посмотрела на бледную кожу, на рану на шее, из которой уже не текла кровь.
– О, поверь мне, она жива, – ухмыльнулся Чича. – Она же эльф. Мерзкие твари. Кроме Викуэля, разумеется. При сильных ранениях цепенеют, чтобы кровь не вытекала, и ждут, когда рана зарастёт или когда их кто-то вылечит. Сама присмотрись, ты же видишь душечек!
Я посмотрела. Ну точно. Не вертлявая как вечно у эльфов, её душечка свернулась клубочком на плече Наперстянки и, казалось, сильно мёрзла.
– Лечить в лесу её некому, а зарасти такая рана сама вряд ли зарастёт, – продолжал Чича, пока я разглядывала душечку. – Так что мы можем оставить её тут. Что скажешь, Апфель?
Он так неожиданно повернулся к нашему без пяти минут сообщнику, что я вздрогнула. Я опять забыла, что с нами тут ещё и нюхач!
– Как прикажет королева, – проблеял струхнувший от направленных на него взглядов Апфель.
Да, задали задачку! Готовы делать как я захочу, и мне достаточно лишь захотеть… Но я знала, кто я и какая я, так что думать мне не было никакого смысла.
– Так, Чича, ты сможешь доставить очень быстро её к специалисту, который не даст ей умереть, а потом сообщить Даррену? Пусть, я не знаю, спросит советника по эльфам или травницу из университета, чем её лечить.
– А ты? – Чича помрачнел и в то же время его глаза загорелись так, словно он был чему-то рад. Поди разбери, чему он там радуется!
– А за мной присмотрит Апфель, и мы потихоньку пойдём к выходу из леса и потащим ведьму, – пояснила я.
Чича скорчил гримасу.
– Не глупи, моя королева, я утащу и ведьму, и эльфийку, – ответил он. – А ты просто постарайся выйти из леса живой. Одна или с нюхачом – как повезёт.
– Эй! – возмущённо прогудел Апфель, но его никто не слушал. Чича легко взвалил на одно плечо ведьму, закутанную в сеть, точно муха у паука, а на другое – бледную эльфийку, кровь на шее которой сравнялась по цвету с её волосами. А я только надеялась, что Чича меня не обманул, и он действительно разбирается в эльфах достаточно хорошо. И Наперстянка не умрёт.
И дело даже не в том, что она была со мной, когда на неё напала дикая ведьма. В конце концов, это само по себе опасное действо – охота за ведьмами. Но я поняла, что для меня её смерть всё только усложнит. Я не готова сейчас снова говорить с Дарреном. Нет. Пусть уж он лучше издалека смотрит и вздыхает, чем окажется вдовцом.
Удивительное дело, как меняются желания, едва только появляется шанс их исполнить!
– А мы теперь идём за ним? – робко спросил Апфель, когда Чича с двойной ношей исчез за деревьями. Я огляделась. Здесь многие растения ещё цвели. Серебристые колокольчики, лапчатка прямостоячая, да что угодно можно было насобирать и сварить что-то нужное. Заживляющее раны или исцеляющее сердце? Или оба?
– Да, мы идём за ним и никуда не сворачиваем, – вздохнула я. – Держим оружие наготове.
Я с отвращением посмотрела на лопату, которая больше напоминала дуршлаг на ручке, чем лопату.
– Конечно, дикие ведьмы живут поодиночке, – продолжила я. – Но я понятия не имею, где проходят границы одной и другой, да ещё и в аномалии. Мы же забрели прямо в сердцевину зелёного леса. Тут может случиться что угодно.
– А если пойти по краю аномалии? – спросил Апфель. – Где уже рядом зимний лес и тишина. У нас ведь будут шансы получше выйти, так ни с кем и не встретившись? Да, придётся сделать крюк, но мы же налегке…
Удивительное дело, но его мысль мне показалась здравой. То ли я отупела, то ли просто устала думать о всякой ерунде вроде любви Даррена. Была она или нет, вернулась или нет – не тема для раздумий, когда решаются вопросы жизни и смерти!
Но я согласилась с Апфелем, что идея хорошая. Мы будем идти в тепле, но там, где земля уже замерзает, и животные впадают в спячку. И дикие ведьмы тоже. Это и правда звучало блестяще. Воздух на границе аномалии был прозрачен и свеж, земля ещё покрыта густым зелёным мхом, но на лужицах виднелись тоненькие чешуйки льда.
Мы шли молча. Я переживала за Наперстянку, потом за Викуэля – подряд два трагических события, связанные с близкими ему женщинами, как он там, выдержит ли? От Викуэля мысли неизбежно перепрыгивали на Софи. Нам нужно было найти четверых злоумышленников. А что, если одним из них была Наперстянка? Или она могла знать, кто это, а теперь не сможет говорить? Это было даже ужаснее, чем просто её смерть.
Потом я вспомнила, что эльфов нельзя поднять некромантом и призрака из них тоже не выйдет, и совсем пригорюнилась. А ведь прекрасно знала, что нельзя отвлекаться в лесу!
– Ой, – выдохнул вдруг Апфель и схватил меня за руку. Небывалая фамильярность для нюхача, с которым мы знакомы всего нечего часов! Так пойдёт, меня на улице все за руки начнут хватать, придётся скрываться во дворце или везде ходить с Чичей!
Но стоило мне посмотреть в ту сторону, в которую смотрел нюхач, как все мои вопросы к его поведению и предполагаемые слова застыли на губах. На заснеженной стороне леса один сугроб заворочался, посыпались листья и ветки, когда снег скатывался с поднимающего холма.
– Пусть это будет медведь-шатун! – зашептала я, сильнее вцепляясь в руку нюхача. – Огромный голодный медведь-шатун! Пожалуйста!
– К-королева? – начал Апфель робко, но в этот момент снег и ветки окончательно осыпались, листья легли под ноги на снег, и я убедилась, что везение не моя сильная сторона. А ведь могла бы и догадаться!
