Текст книги "Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк"

Автор книги: Майкл Суэнвик

Соавторы: Кори Доктороу,Пол Дж. Макоули,Паоло Бачигалупи,Кейдж Бейкер,Роберт Чарльз Уилсон,Уолтер Йон Уильямс,Аластер Рейнольдс,Мэри Розенблюм,Стивен М. Бакстер,Элизабет Бир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 68 страниц)

– Сероводород, – прошептала женщина.

Уверенность Опала улетучилась. Метан, удушающий и горючий газ, ужасен, но отвратительный сероводород гораздо хуже. Под Континентом имелись места, где растворенный кислород оказался израсходованным. Живая древесина и темновые токи больше не могли освежать воду, и там начинали развиваться различные типы гнили, а анаэробные бактерии приводили к образованию кислого яда, способного убить за считаные минуты.

За окном по-прежнему проносился город.

– Это труп? – внезапно спросила Ду-эйн.

Нечто похожее на псевдочеловека лежало на боку вплотную к фундаменту длинного дома. Или это просто мусор, завернутый в одеяло? Опал точно не знал. Скоро и тело, и улица скрылись из виду.

– Беспокоиться не о чем, – тихо произнес Опал.

– Там был человек, – сказала Ду-эйн.

– Спящий псевдочеловек, – предположил он. – Или мертвый. Но это ничего не значит. Болезнь, возраст или, может, уличные хулиганы решили уничтожить чужую собственность.

– Вы так думаете? – с надеждой спросила Ду-эйн.

– Да, – ответил Опал. Поскольку от этого слова становилось легче на душе, он повторил его снова: – Да. – И рассудительно предположил: – Если газ столь ужасен, то на улицах часто будут попадаться задыхающиеся живые существа.

Попутчица посмотрела на него, отчаянно желая верить прозвучавшим ужасным словам.

Опал вдруг понял, что не может вспомнить, почему эта молодая женщина беспокоила его. Он улыбнулся, Ду-эйн тоже, и после этого они прислонились к розовой стенке желудка, продолжая наблюдать за сельской местностью, приходящей на смену городу. Высокие эпифиты обратили листья к ослабевающему солнечному свету. На юге шли проливные дожди. Возможно, эти облака будут плыть в северном направлении, что уменьшит вероятность пожаров, по крайней мере на некоторое время. Верно? Тем временем газометр Ду-эйн продолжал фиксировать колебания уровней сульфидов, а также количество метана и этана – эти газы оказывались внутри всякий раз, когда червь срыгивал и проглатывал воздух. Но ни один из этих токсинов не вызывал удушья, и их воздействие ощущалось лишь по неприятному привкусу во рту.

Наконец солнце соприкоснулось с линией горизонта, и концентрация газов в воздухе начала снижаться до уровня, который считался нормальным, по крайней мере последние несколько лет.

Опал сел на плед, радуясь своей удаче.

Он вдруг вспомнил женщину-гибрида на станции, черноволосое существо с чудесным громким голосом, и осознал, что, в отличие от солдат-людей, у нее на бедре не висела дыхательная маска.

Выжила ли та женщина?

И почему он вообще об этом беспокоится?

Планы бегства

В школе, где преподавал Опал, окончание каждой четверти сопровождалось вечеринкой, которая устраивалась для преподавателей и служебного персонала. Там обычно подавали спиртные напитки и обсуждали жизнь школы. На последней вечеринке общение временами протекало бурно. Перед самым ее началом пришло известие о том, что на севере из-за выбросов ядов погибло несколько деревень. Коллеги серьезным тоном обсуждали слухи, оказавшиеся ложными, о том, что местные инженеры и бригады псевдолюдей не в состоянии остановить огромные выбросы метана. Собравшиеся на вечеринке скоро разделились на два лагеря: одни хотели принять свою судьбу, другие были готовы хвататься за соломинку. Опал не знал, чью сторону принять. Затем рядом оказался коллега с пустой чашкой и затуманенным алкоголем сознанием. Слушая рассказы о всяких ужасах, обычно робкий человек вдруг расхрабрился.

– Положение не такое уж опасное, – заявил он. – Поверьте мне, мы можем заделывать отверстия, которые в десять раз больше тех, о которых столько говорят.

Оптимисты с радостью восприняли эту браваду. Но учитель не обратил внимания на их похвалу.

– Вы такие же глупцы, как и остальные, – заявил он. – И как минимум столь же невежественные.

– Вам что-то известно? – спросил кто-то.

– Больше, чем любому из присутствующих здесь, смею вас уверить. – Пьяный мужчина обвел взглядом помещение. Искал путь к бегству? Нет, ему была нужна большая кожаная чаша, наполненная сладким пуншем и забродившими ягодами. – Смотрите сюда! – воскликнул он. – Я вам сейчас покажу, что я имею в виду.

Вокруг стола собрались люди, молчанием выражая свой скептицизм.

Учитель принялся покрывать напиток в чаше толстыми декоративными листьями. Раскладывая их, он рассказывал о деревянном Континенте, бездонном Океане и о том, что метан и гниль – неизбежные конечные продукты очень древнего цикла.

Опал понял, или, по крайней мере, ему так показалось.

Тут в разговор вмешался третий учитель – лучший эксперт по науке в школе.

– Это ведь не ваша специальность, – прочистив горло, объявил он.

– Специальность? – осведомился возившийся с листьями оратор. – А какая у меня специальность? Напомните мне, пожалуйста.

– Карты, – ответил ученый, и в его голосе явственно прозвучало высокомерие.

На лице учителя появилось сердитое выражение, но он не вышел из себя, а просто покачал головой и положил на поверхность пруда еще один слой листьев.

– Опал, – окликнул он тихим прерывающимся голосом.

– Да?

– Что тебе известно о текстах «Человек и небо»?

Опал читал отрывки во время учебы в университете, однако среди сослуживцев имело смысл казаться хорошо подготовленным.

– Я изучал их один семестр, – осторожно ответил он. – О чем именно речь?

– Сколько лет они существуют?

– Никто не знает.

– Но, судя по различным мертвым языкам, мы можем предположить, что им, вероятно, несколько веков… Этот сборник текстов принадлежит перу нескольких безымянных авторов. Да?

Опал кивнул.

Его коллега перевел дух.

– Ученые считают, что в текстах «Человек и небо» содержатся как минимум три описания мира, возможно, четыре. Пять. Или даже шесть. Точно известно одно: каждое описание не сильно отличается от нашего мира. Имеются большой континент и неподвижное солнце. Изменились лишь названия тех или иных мест, люди говорят на разных языках, и иногда трудно понять, о каких растениях или животных идет речь.

Подобно скучающим ученикам, преподаватели принялись тихо переговариваться между собой.

Оратор положил руку на плавающие листья.

– Область моей специализации, моя интеллектуальная страсть слишком сложна для обычных умов. Признаю это. Тысячелетиями острова срастались в единое образование, каждый остров сражался с упрямыми «соседями», чтобы остаться на поверхности Океана и купаться в лучах солнца. Это просто невероятно, замечательная загадка, которая собьет с толку большинство из вас…

Чувствуя себя оскорбленными, слушатели замолчали.

– Тексты «Человек и небо» знакомят нас с лучшими картами былых континентов. Они содержат наиболее интересные описания того, как старые континенты рассыпались на кусочки. – Географ взял со стола светло-желтую соломинку и вымучено улыбнулся. – Вы, вероятно, кое-чего не знаете. Эти исчезнувшие континенты по размеру едва ли достигали половины нашего Континента. Нет никаких свидетельств тому, что этим островам в прошлом когда-либо удавалось покрыть всю дневную сторону мира. Это наводит на мысль о том, что все происходящее сейчас является единичным событием. Сложное противоречивое взаимодействие отдельных случайных явлений и, возможно, естественного отбора.

– Что там насчет естественного отбора? – проворчал ученый.

– Какие острова процветают? – спросил преподаватель. – Прочные, конечно. И те, которые остаются на поверхности дольше всего. Острова, способные сопротивляться ядам в тяжелые времена, и те, которые выдержат самые долгие и мрачные периоды голода. – Он пожал плечами. – При ранних циклах древесина под нами давным-давно погибла бы. Континенты разрушались бы раньше; масштаб трагедий значительно уменьшился бы. Но на этот раз – в нашу эпоху – образовались прочные острова. Более того, все остальные действующие в мире силы поставили нас в невообразимо тяжелое положение.

Опал не хотел этому верить, даже когда находился в мрачнейшем расположении духа.

– Мы не знаем, сколько метана у нас под ногами, – признал оратор. – Но даже предполагаемое количество вселяет ужас.

Раздался тихий грустный голос:

– Весь мир может задохнуться. Эти слова произнес Опал.

– Все гораздо хуже! – Его коллега сунул длинную соломинку в рот, потом опустил другой ее конец в маленькую деревянную фляжку, лежащую в кармане пальто, и принялся втягивать жидкость. Затем учитель прикрыл верхний конец соломинки большим пальцем, убрал часть листьев, чтобы стал виден пунш, и погрузил соломинку в сладкий напиток. – Конечно, это всего лишь иллюстрация, – произнес он и подмигнул ученому: – Знаю, знаю. Среди экспертов нет подлинного единодушия. Или правильнее сказать среди специалистов? Поскольку если вы призадумаетесь, то поймете, что между этими словами существует значительная разница…

– Не надо, – предостерег коллегу Опал.

Но мужчина чиркнул спичкой, и она загорелась желтым пламенем. Обратившись к слушателям, оратор продолжил:

– Конечно, Континент может разрушаться постепенно в течение многих поколений. Немного газа здесь, много там. Люди умирают, но почти всех нас эта участь обходит стороной. И возможно, нам удастся должным образом распорядиться необходимыми ресурсами. Проделать отверстия на дне Океана и выпускать пузырьки газа в небольших, легко контролируемых количествах. Или закачивать чистый кислород в землю, чтобы освежать холодную мертвую воду. – Мужчина помахал горящей спичкой перед глазами. – Возможно, люди смогут сделать то, что требуется, и наша атмосфера не будет уничтожена, когда углеводороды поглотят наш драгоценный свободный кислород.

– Ты пьян, – недовольно проворчал ученый.

– Замечательно пьян, да. – И тут знаток названий городов и положений островов засмеялся и опустил спичку.

Все уставились на прикрытый листьями пунш. Опал предполагал, что во фляжке был чистый алкоголь. Но коллега, вероятно, заранее планировал более эффектную демонстрацию своих доводов и воспользовался приобретенной на заводе смесью длинноцепочечных углеводородов – весьма огнеопасной массой, которая с мягким шипящим звуком воспламенила листья, затем руку пьяного мужчины и спустя мгновение его изумленное, искаженное болью лицо.

Вечерний воздух

Следующей официальной остановкой было Левое захолустье – безопасная станция, где уставший червь мог перевести дух и опорожнить раздувшиеся кишки. Большинство пассажиров к этому моменту уже заснули. Единственный свет внутри переполненного людьми желудка исходил от биолюминесцентной культуры, висящей на протравленном кислотой медном крючке. Ду-эйн, не надев ночного чепца, спала, свернувшись, на пледе, положив под голову руки. Риту, по-видимому, не удалось успокоиться: он не спал и время от времени поправлял свой колпак и проглатывал очередную таблетку мелатонина. Только Опал не чувствовал усталости – иллюзия, созданная излишним количеством нервной энергии. Он вышел наружу, решив воспользоваться этой краткой паузой, чтобы проверить здоровье своего псевдочеловека, подышать на открытом воздухе и бросить взгляд на унылую обстановку.

На станции было пусто и темно. Информационные дисплеи не работали, двери служебных помещений и кафетерия заперты. На платформе в одиночестве стоял мастер Брейс и наблюдал за тем, как его коллеги стимулируют задний проход червя с помощью электрошокеров. Опал направился было к Брейсу, но в нерешительности остановился. Старый смотритель плакал. Почувствовав его приближение, мастер Брейс быстро вытер глаза рукавом и повернулся к одинокому пассажиру. Привычка или, возможно, неослабевающее чувство долга помогли смотрителю выдавить приличествующую случаю ободряющую улыбку.

– Темнота гнетет, но климат очень приятный, – заметил он. – Вам так не кажется, сэр?

Опал кивнул.

– Я останавливался здесь сотню раз, не меньше, сэр.

– С нашим червем?

– Да.

Такие люди, как Брейс, часто заботились об одном и том же черве, изучая его таланты и особенности, и, поскольку черви являлись существами привычки, им редко меняли маршрут или график.

– Хорошо здесь, – снова произнес старик.

На восточном горизонте стояли высокие облака, скрывая последние лучики солнечного света. На расстоянии облака напоминали толстую пурпурно-красноватую башню, одних она привела бы в восторг, других ужаснула бы.

Опал спросил, из чего состоят эти облака: из дыма или воды.

Мастер Брейс пожал плечами.

– Мы не будем здесь задерживаться надолго, сэр. Больше смотритель ничего не добавил.

Левое захолустье представляло собой небольшой город, и, судя по просторным складам, стоящим рядом с колеями для червей, он процветал. Большие плиты свеженапиленной древесины лежали на санях возле самых широких путей, ожидая буксировки на восток гигантскими грузовыми червями. Но сейчас на станции кроме их червя находился лишь еще один червь. Он был мертв и лежал между двумя зданиями, его бледная туша гнила изнутри и уже начала распухать.

– Это древесина?.. – начал Опал.

– Лучшая в мире, – проговорил смотритель. – Она плотная и прочная, с красивой текстурой и почти без сучков. Пользуется спросом веками. А когда Континент сместился к востоку, местные горняки быстро адаптировались. – Брейс махнул рукой в сторону юга. – Они отравили свою лучшую древесину солями мышьяка. Даже если их родной край голодал, они не собирались допускать нашествия червей. Здесь по-прежнему делали прекрасные доски… но вряд ли кто захочет дышать опилками, смею вас уверить.

К северу от станции раскинулись дома, во дворах стояли высокие столбы. Между ними были подвешены газовые фонари – уловка, чтобы компенсировать отсутствие солнца. Но ни один из фонарей не горел сейчас, и ни в одном из домов не наблюдалось ни малейших признаков жизни.

Отсутствовали даже самые непритязательные псевдолюди.

– Потому что никого нет, – объяснил смотритель. – Все ушли… я точно не знаю… может, сорок циклов назад? Когда я последний раз проезжал мимо, они были тут. Никто меня не предупредил. Но они молчали, и это было весьма необычно. Как правило, они любят поболтать. Похоже, они уже тогда приняли решение.

Червь начал дрожать. Кишки сократились, и длинное тело стало еще длиннее, существо опорожняло свои внутренности. Вонь была ужасная, но это беспокоило лишь одинокого пассажира.

Опал отвернулся.

– Какое решение? – спросил он, прикрыв рукой нос и рот.

– Жители подготовились к бегству, – ответил смотритель. – Вероятно, много лет тому назад. Многие небольшие сообщества… здесь в темноте… у них есть планы. Убежища из специальной древесины.

– В самом деле?

– Да, – ответил Брейс, словно это было общеизвестно. – Люди, живущие в ночи, имеют представление о катастрофе. Они обладают опытом и здравым смыслом. Это относится и к жителям Левого захолустья. Одна дама по секрету рассказала мне, что ее семья построила несгораемое убежище и окружила его глубоким рвом. Когда воздух окислится, они будут дышать бутилированным кислородом. А если начнется пожар, затопят ров водой и станут брызгать ее себе на голову.

Опал едва сдержал возражения.

Но смотритель увидел сомнение на его лице.

– Я знаю, сэр. Понимаю. Вряд ли им поможет что-то вроде этого. Речь ведь идет не об обычном пожаре, и эта плотная древесина, конечно, будет пылать жарко и долго. Если действительно наступят эти тяжелые времена. – Он дружелюбно рассмеялся. – Та женщина определенно лгала мне. Я знаю об этом сейчас, возможно, догадывался и тогда. Видите ли, я обычно останавливался здесь на цикл или два. Мы любим давать нашему червю как следует поспать и потолстеть. Эта же местная жительница делила со мной постель. Замечательная женщина и хороший друг. Она сообщила мне о своих приготовлениях. Но этого недостаточно для того, чтобы найти ее. Вполне разумно, и мне не стоит обижаться. Куда бы ни ушли эти люди, там нет места для случайных любовников.

Опал не знал, что сказать, и промолчал. Смотритель резко повернулся спиной к своим коллегам и предупреждающе выкрикнул:

– А ну не трогайте экскременты! Слышите?

На скользкой колее стояла молодая женщина. Шипованные сапоги помогали ей удержаться на ногах, а в руках она держала специальную палку, чтобы отодвигать омерзительные отходы в сторону.

– Но по правилам… – начала она.

– Правилам? – прервал ее старик. Забыв об Опале, он подошел к краю платформы и, выругавшись, напомнил своей бригаде: – Главная забота – это наш червь. Вторая – наши пассажиры. И мы не должны тратить время на то, чтобы убирать дерьмо с пути других червей и чужих пассажиров. Слышите, что я говорю?

Мольба в последний момент

Друзья и коллеги поддержали решение Опала покинуть родные края. Многие произносили вежливые слова, а некоторые задали самые очевидные вопросы. «Откуда ты узнал об этих Новых островах?» – спрашивали они. Он натолкнулся на статью в небольшом журнале для богачей. На свой гонорар Опал приобрел книгу с фотографиями и полезными описаниями. «И там есть свободные места? – интересовались люди. – Когда уже прошло столько времени?» Но каждые несколько лет заканчивалось строительство очередного Нового острова – этот процесс будет продолжаться, пока не наступит катастрофа или опасность не минует. Поэтому – да, для него было место. «Но как учитель может себе такое позволить? – допытывались они. – Откуда у тебя такие деньги?» Опал в ответ пожимал плечами, застенчиво улыбался и упоминал о немалом наследстве. Он всегда с осторожностью делал подобное признание, предполагая, что остальные могут начать открыто ему завидовать или даже озлобиться. Но люди воспринимали эту новость с удивлением и смирением. Это вызывало любопытство и немного разочаровывало. Опал чувствовал бы большую уверенность и оптимизм по поводу принятого решения, если бы оно вызывало ненависть в людях, с которыми ему предстояло расстаться.

Казалось, что коллеги-учителя и просто знакомые уже подготовились к худшему – они надеялись на местную службу гражданской защиты и на частные бункеры. И для надежды имелись основания: старые червоточины во всем районе были загерметизированы и снабжены провизией. Если начнутся пожары, население укроется в темноте и станет потихоньку дышать бутилированным воздухом, пока земля наверху будет пропитываться чистой водой и специальной пеной – субстанциями, которые легко могли справиться с обычным жаром.

Проблема заключалась в том, что пожары ожидались катастрофические. До сих пор самые ужасные возгорания случались на юге, недалеко от полярной зоны. Леса эпифитов оказались уничтоженными за мгновение. Легковоспламеняющаяся кутикула выкипела. Затем сгорела дотла глубинная живая древесина, что позволило затонувшим, наполовину сгнившим островам всплыть на поверхность. В результате метан вырвался на свободу и усилил пожары. Самая мокрая и прогнившая древесина пропеклась, стала хрустящей и воспламенилась. Несмотря на все усилия армии псевдолюдей и храбрых пожарных, эта круглая зона полного уничтожения расширялась за каждый цикл на километр. Покинутые деревни и ставшие бесполезными фермы поглощались свирепым, не знающим преград огненным вихрем.

Тем не менее друзья Опала храбрились и делали вид, что все в порядке.

– Мы скоро одолеем врага, – заявляли они, будто сражались на линии фронта. – И справимся со следующими двадцатью пожарами. Подожди и увидишь.

Но в мире ничего не происходит быстро. Цикл за циклом южный пожар продолжал распространяться, а в других отдаленных местах вспыхивали новые. Приближение неотвратимой катастрофы пошатнуло самые стойкие убеждения. Именно тогда люди стали осознавать ужасные перспективы, особенно в разговорах со старыми друзьями.

– Продолжаю твердить всем, что остаюсь, – объявил один из соседей Опала. Такой же холостяк, как и сам Опал, умный и начитанный, он признавал: – Я считаю, что эти пожары будут потушены или же пройдут мимо. Но когда дело дойдет до этого, знаешь, как я поступлю? Убегу. Отправлюсь на восток к Океану, так же как ты бежишь на запад. Если мне удастся проскользнуть мимо провинциальных стражников и исчезнуть в хаосе…

– Может быть, – ответил Опал, не зная точно, чем все это закончится.

Его сосед решил рассказать интересную историю:

– Знаешь кое-что о тех последних островах, которые слились с Континентом? Я слышал, их жители закладывают взрывчатку внутрь старых линий разлома. И когда придет время, произойдут крупнейшие взрывы в истории.

Опал снова сказал:

– Может быть.

Он не хотел критиковать мечту этого человека. Но, видимо, на его лице отразилось сомнение, потому что друг резко спросил:

– В чем дело?

Опал не являлся экспертом, но он читал описания тех гигантских пожаров и знал, что они сопровождались невероятно сильными ветрами. Они дули в направлении распространения пожаров, снабжая огонь необходимым для выживания кислородом. Можно было полностью разрушить старые разломы и отколоть острова от обреченного Континента; но в таком случае перепуганным людям на огромных кусках древесины пришлось бы выйти в открытый океан навстречу свирепой буре.

– Что ж, – ответил друг. – Эту проблему можно решить. Вероятно, жители отделят при помощи взрывов острова от Континента задолго до прихода пожаров.

И таким образом люди освободят неизвестное количество метана, сами создадут смертельное пламя. Но на этот раз Опал тактично заметил:

– Это разумно, безусловно. – И добавил: – Я плохо разбираюсь в технических вопросах.

– Просто помни об этом, Опал. – Погрозив пальцем, старый друг заметил: – Ты ни в чем не разбираешься.

Друг был прав.

К удивлению Опала, родственники отнеслись к его желанию отправиться на Новые острова со спокойным, но упорным неодобрением. Дяди, старшие братья и сестры сочли его глупцом, раз он подобно многим поддался отчаянию. Яды и пожары уничтожат чужестранцев в далеких землях, некоторые регионы мира сгорят дотла. Но не их добрая земля, нет. Они не могли представить себе, что их счастливый остров изменится надолго. В худшем случае леса и фермы сгорят, что вызовет голод, который быстро справится с лишними ртами. «Но это станет благом и создаст большие возможности», – утверждали они. Опал с изумлением узнал, что его семья готовилась годами: потайные шкафы были полностью заполнены сушеными ползунами и деревянными бочками с маринованными фруктами. Имелись и пирожные с тараканами, и сироп, чтобы кормить самых полезных псевдолюдей. «Несколько лет будет тяжело, – соглашались они. – Выживут только подготовившиеся». Но родственники Опала на это и настроились – выжить любой ценой. Затем жизнь снова войдет в свое привычное, благополучное русло.

– Оставайся с нами, – просили они, но не слишком упорно. Возможно, они решили, что Опал и есть один из лишних ртов.

– Ты сойдешь с ума в темноте, – уверяла его одна из теток, старая женщина. – Звездный свет оказывает подобный эффект на людей.

Это не соответствовало действительности. Люди могли адаптироваться, и, кроме того, Новые острова освещались голубовато-белым светом, очень похожим на солнечный. Тем не менее он холодно поблагодарил старушку.

– Ты сойдешь с ума, – повторила тетя. – Ни на секунду не сомневайся в моих словах, мой мальчик.

Затем юные кузены Опала – брат и сестра, близнецы, – поделились тем, что считали совершенно очевидным.

– Когда придет время, – заявили они, – дух Человека поднимется из центра Океана и спасет всех хороших людей.

Это была старая вера, наполовину забытая и адаптированная к новым временам.

– Только истинные верующие будут спасены, – обещали они. – А ты, Опал? Ты присоединишься к нам с возрожденными?

– Никогда, – ответил он, удивляясь собственному гневу.

Его брат и сестра, вероятно, заблуждались относительно будущего ничуть не больше, чем люди, подготовившие себе бункеры. Но он заметил, что говорит на одном дыхании:

– Глупое кредо, и я на это не куплюсь.

– Тогда ты погибнешь ужасной смертью, – ответили они ему в один голос. – Именно этого ты и заслуживаешь, Опал.

Но люди редко получают то, чего заслуживают; не является ли это главным уроком современного мира?

Упаковав самые необходимые вещи, драгоценные билеты и документы, Опал направился к ближайшему червевокзалу в сопровождении своего единственного оставшегося псевдочеловека. Никто не провожал его с добрыми пожеланиями. Слава богу. Опал и несколько других путешественников стояли на открытой платформе и смотрели на восток. Огромный серый червь появился по расписанию и остановился перед ними. От глубокого влажного дыхания червя затряслась вся станция. Путешественники выстроились в очередь и приготовили документы для солдат. Вдруг раздался голос:

– Опал.

Это был женский голос, смутно знакомый. Опал бросил взгляд через плечо. Он вырос вместе с этой женщиной – настоящей красавицей, которая и десятком слов с ним не обмолвилась за последние десять лет, – но сейчас она стояла там, одетая как человек, собравшийся в путь, и улыбалась только ему.

Опал предположил, что женщина направляется на запад, возможно даже к Новым островам.

Однако его знакомая объяснила, что у нее нет билета. Она слышала о планах Опала и просто пришла сюда поговорить с ним.

– Пожалуйста, – умоляла красавица, приложив одну руку ко рту, а другой проводя по роскошным волосам.

Опал вышел из очереди.

– Это трудно, – признала женщина. Затем с глубоким душераздирающим вздохом она добавила: – Хотела бы я сделать то, что удалось тебе.

Но она, конечно, не сделала.

– Если я останусь здесь, я умру, – сообщила она ему и всем находящимся неподалеку. – Но я спрошу тебя Опал: можно ли сделать так, чтобы я отправилась с тобой?

Такой возможности не было. Нет.

– Все места на Новых островах уже заняты. Я в этом не сомневаюсь. И я беру с собой лишь то, что мне позволено взять. Даже с этими маленькими сумками я почти выхожу за пределы.

Женщина обхватила себя руками и задрожала, словно ей было холодно.

– Но существует способ, – сквозь сжатые зубы проговорила она.

– Какой?

Рядом с Опалом стояла его рыжеволосая служанка. Красавица подняла взгляд на гигантское существо.

– Оставь ее здесь и возьми меня с собой, – потребовала женщина напряженным и чуть сердитым голосом.

Может, Опал неправильно расслышал?

– Я поеду в желудке червя вместе с псевдолюдьми, – пообещала она. – И буду носить твой багаж.

– Нет, – отказался он.

– Я даже буду есть еду псевдолюдей…

– Нет.

Женщина зарыдала, слезы потекли по ее красивому, искаженному болью лицу.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь, Опал. Я даже откажусь от моих законных прав, и ты сможешь бить меня, если я буду нерасторопной…

– Прекрати! – воскликнул он.

– Пожалуйста, Опал! Прошу тебя!

Подошедший солдат попросил предъявить документы. Что Опал мог поделать? Он был ошеломлен и растерян. Предложение последовало слишком неожиданно, у Опала не было времени обдумать его. Эта женщина никогда не смогла бы жить жизнью, о которой просила. Кроме того, Опал не привык обходиться без псевдочеловека. И если ему когда-нибудь понадобятся деньги, за его служанку дадут хорошую цену на любом рынке.

Единственным разумным выходом для Опала стало следующее: отвернуться от женщины и ничего больше не говорить. Он молча протянул солдату удостоверение личности, а свой драгоценный билет – пожилому человеку в серой форме смотрителя.

На нагрудном кармане было написано «Мастер Брейс».

– Вы едете до самого порта Краусс, сэр? – спросил пожилой мужчина.

– Да.

Подмигнув и радостно засмеявшись, Брейс заметил:

– Что ж, сэр. Мы с вами хорошо познакомимся к концу путешествия, сэр. Я в этом не сомневаюсь.