355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Майкл Бирнс » Святая тайна » Текст книги (страница 7)
Святая тайна
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 01:55

Текст книги "Святая тайна"


Автор книги: Майкл Бирнс


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Чтобы поторговаться.

– Не в вашем положении торговаться, – рассмеялся Климент.

– Вы должны восстановить орден. Не ради меня – ради себя самого.

– Оставьте, Жак, это несерьезно.

Де Моле не отступался, в его взгляде засверкала решимость.

– Когда пала Акра, у нас уже не было времени вернуться в Иерусалим, пришлось бросить столько ценностей. Истинных сокровищ, которые запросто могли попасть в лапы неверных. – Завладеть вниманием Климента можно было только тем, что могло спасти папское государство от нависшего над ним экономического краха.

– Какие же это, интересно, сокровища? – Папа, ухмыляясь, прижался лицом к прутьям решетки. – Голова Иоанна Крестителя? Крест Иисуса? А может, Ковчег Завета?

Де Моле стиснул зубы. Крайняя закрытость ордена тамплиеров и их умение хранить тайну порождали множество домыслов о том, каким образом они нажили несметные богатства, что и послужило причиной той легкости, с которой Папа и король обвинили их во всех грехах и состряпали грязные фальсификации. Но слышать, как эта мерзость срывается с женственных губ Климента, было просто невыносимо.

– А теперь слушайте меня очень внимательно. Иначе существованию вашей великой церкви грозит опасность.

Папа с недоумением воззрился на магистра, чуть отстранившись от решетки. Он пытался оценить сказанное узником – человеком, которого, несмотря ни на что, он никогда не считал лжецом:

– Я слушаю.

Желудок де Моле больно сжался, ему самому не верилось, что он вот-вот решится. Но, прождав шесть долгих лет, он пришел к горькому выводу: оставшиеся в живых тамплиеры не протянут еще один год, если только не случится что-то экстраординарное. Терзаемый раскаянием, магистр уговорил себя раскрыть самый оберегаемый секрет ордена – тот самый, что монашеское братство присягнуло держать втайне.

– Существует древняя книга, хранимая орденом тамплиеров более двух веков. Она называется «Ephemeris Conlusio».

– «Тайные хроники»? – нетерпеливо перебил Папа. – Что еще за хроники?

Последующие пятнадцать минут Великий магистр ордена тамплиеров подробно рассказывал поразительную историю об открытии настолько выдающемся, что, будь это правдой, история христианства повисла бы на волоске. Однако подробности и детали казались слишком точными, чтобы не быть подлинными. Папа сосредоточенно внимал словам Жака де Моле, ведь слухи о подобной угрозе бродили среди католической иерархии на протяжении многих лет.

Закончив свой рассказ, Великий магистр замер, ожидая реакции понтифика.

Спустя почти минуту глубоких раздумий Климент наконец заговорил, и тон его был менее уверенным и почти испуганным:

– И вы оставили эту книгу в Иерусалиме?

– У нас не было выбора. Почти весь город уже был захвачен.

На самом деле им и в голову не приходило, что реликвии придется вывозить. Тамплиеры просто хранили и оберегали их. Такова воля Божья.

– Вот так история… – протянул Климент. – Зачем вы рассказали ее мне?

– Затем, что в вашей власти повернуть вспять череду несправедливостей, обрушившуюся на орден. Необходимо растить новое воинство, чтобы вернуть утраченное. Полагаю, вы в состоянии представить себе последствия своего отказа.

По выражению лица Климента де Моле видел, что Папа отлично представляет себе эти последствия.

– Даже если бы я захотел реабилитировать тамплиеров, – озвучил свои мысли Климент, – мне пришлось бы убедить Филиппа сделать то же самое. – Он покачал головой. – Не думаю, что после всего случившегося король пойдет на уступки.

– Вы должны попытаться, – настаивал де Моле.

Он понял, что ему удалось нащупать слабое место Климента. Папа всерьез задумался над его предложением.

– Дайте мне слово, что попытаетесь.

Климент полагал, что сегодня он все-таки сломит де Моле и тем самым положит конец всему этому фарсу. Внезапно он почувствовал, что нуждается в упрямом старике больше, чем когда-либо.

– Воля ваша, – наконец сдался он. – Даю вам слово.

– Прежде чем вы уйдете, я хотел бы, чтобы вы письменно подтвердили данное мне слово.

– Этого я сделать не могу.

– Без моей помощи вам не найти ни книги… ни руководства, как ее отыскать, – упорствовал де Моле. – Я ваша единственная надежда.

Понтифик надолго задумался.

– Будь по-вашему. – Он велел одному из стражников привести писца. – Но что, если Филипп откажется?

– Что ж, тогда уже не имеет значения, что уготовила судьба мне или моим людям… Поскольку и вы, и король Филипп, и весь христианский мир будут обречены.

21
Ватикан

Отец Патрик Донован сидел за массивным дубовым столом в громадной библиотеке Апостольского дворца, попасть в которую можно было, только пройдя через биометрический сканер сетчатки глаза, сложный комплекс лестничных площадок с кодовыми замками и несколько постов швейцарских гвардейцев.

Archivum Secretum Apostolicum Vaticanum – Секретный архив Ватикана.

Со временем Ватикан расширил и усовершенствовал систему безопасности архива, придя к выводу, что в папском государстве нет больших ценностей, чем его секреты.

Недавно установленные гигантские огнеупорные металлические шкафы, которые тянулись вдоль стен и достигали высокого, расписанного фресками потолка, хранили в застекленных герметичных недрах более 35 000 пергаментов и рукописей. От признанных неканоническими библейских апокрифов, языческой мифологии и истории Христа до трудов еретиков эпохи Возрождения, например Галилея. Секретный архив долгие века являлся депозитарием еретических творений, запрещенных прежними понтификами, а также земельных актов города Ватикана, сертификатов и юридических документов.

Вопреки распространенному мнению Ватикан по-прежнему активно пополнял свой архив. В двадцать первом веке ересь не умерла; атаки на христианский мир сделались более изощренными, и мирские распри продолжали шириться. Ведь не секрет, что многим добиблейским писаниям, сомнительным литературным произведениям, вносящим двусмысленность в чистоту и достоверность Евангелия, по-прежнему удавалось ускользать от контроля Ватикана.

На протяжении всей истории католицизма лишь немногие избранные удостаивались чести хранить секреты Ватикана и поддерживать порядок в этом потрясающем архиве. Донован до сих пор не переставал удивляться своему назначению на эту должность.

Дорога, что привела его из Белфаста в Рим, была долгой.

Сразу по окончании семинарии Донован получил место священника в соборе Крайстчерч в Дублине. Вскоре своим страстным увлечением историей и книгами он заслужил признание как специалист. Два года спустя он стал читать курс библейской истории в Университетском колледже Дублина, снискавший шумный успех. Его легендарные лекции и письменные работы по раннехристианским манускриптам в итоге привлекли внимание выдающегося церковного деятеля, ирландского кардинала Дэниела Майкла Шонесси. Тот поспешил пригласить Донована сопровождать его в поездке в Ватикан, где представил молодого священника кардиналу, осуществлявшему надзор за Ватиканской библиотекой. Вскоре родились совместные проекты, и менее чем три месяца спустя Донован получил приглашение, от которого невозможно было отказаться. Должность хранителя архива Ватикана. Хотя ему тяжело было решиться на то, чтобы оставить в Ирландии престарелых родителей – его единственных родственников, – Донован любезно согласился.

Было это двенадцать лет назад. И конечно же, ему никогда не приходило в голову, что в один прекрасный день он станет непосредственным участником самого крупного скандала в истории церкви, начало которому положила всего лишь книга.

Склонившись в задумчивости над пожелтевшими пергаментными страницами последнего приобретения архива, Донован внимательно изучал затянутую в кожаный переплет рукописную книгу «Ephemeris Conlusio» – «Тайные хроники». В знак уважения к крови, пролитой за право обладания реликвией, которую сейчас изучали в музее Ватикана, он хотел получить подтверждение того, что оссуарий во всех деталях совпадает с описанным в тексте. Когда его глаза удостоверились в точном сходстве уникального символа с тем, что вырезан на боковой стенке ковчега, священник с облегчением вздохнул и прервал тщательное изучение рисунка.

Вряд ли теперь отцу Доновану удалось бы ясно припомнить, как он шел к этому моменту, какой была вереница шокирующих событий, спровоцированных одним-единственным телефонным звонком, который состоялся в тот дождливый полдень, две недели назад…

* * *

В окно кабинета барабанил нежданный в эту пору ливень, но отец Донован не замечал его, погрузившись в документ восемнадцатого века о происхождение ереси. Зазвонил телефон. Поднявшись со стула, он ответил на четвертый звонок.

– Я говорю с отцом Патриком Донованом, хранителем Секретного архива Ватикана?

В голосе слышался акцент, который Доновану не удалось сразу распознать.

– Кто это?

– Кто я, вам знать необязательно.

– Вот как…

Уже не в первый раз ему под видом потенциального продавца звонили репортеры или взбалмошные ученые, мечтающие получить доступ к какой-нибудь редчайшей книге.

– У меня есть кое-что представляющее для вас интерес.

– А у меня нет времени играть в загадки, – ответил Донован. – Пожалуйста, конкретнее.

Он уж собрался поскорее отделаться от звонившего, решив, что это какая-то уловка. И тут незнакомец произнес два слова:

– «Тайные хроники».

– Что вы сказали?

– По-моему, вы расслышали. У меня есть «Тайные хроники».

– Это книга-легенда. – Голос Донована дрогнул. – Миф.

Мог ли кто-нибудь за стенами архива или тюрьмы Жака де Моле в замке Шинон знать о ее существовании? В ожидании ответа священник начал нервно расхаживать по комнате.

– Эту вашу легенду я в настоящий момент держу в руках.

Донован с трудом поборол волну паники. Всего лишь два года назад такой же вот незнакомец позвонил ему и предложил «Евангелие от Иуды» – древние записи на коптском языке, в которых печально знаменитый ученик Христа рассказывал, как, действуя якобы по тайному указанию самого Иисуса, способствовал его распятию. Ватикан, однако, подверг сомнению подлинность манускрипта, отказавшись от шанса приобрести его, – серьезный просчет, поскольку весьма скоро весь мир прочел этот документ, опубликованный в журнале «Нэйшнл джиогрэфик». Донован был уверен: в Ватикане вряд ли захотят повторить подобную ошибку.

– Если вы на самом деле владеете «Тайными хрониками», скажите, на каком языке они написаны?

– Разумеется, на греческом. Хотите еще деталей?

Он услышал ритмичное постукивание на том конце провода.

– И кто автор книги?

Незнакомец назвал имя, вновь изумив Донована.

– Если я не ошибаюсь, заклятый враг католицизма? – Неизвестный собеседник помедлил. – Но вы, полагаю, разбираетесь в этом куда больше моего…

Небо за окном потемнело еще больше, и дождь усилился. Донован тотчас решил для себя: лишь в том случае, если позвонивший назовет самую главную ценность, содержащуюся в книге, он сочтет его предложение заслуживающим доверия.

– По легенде, в «Тайных хрониках» есть карта. А что изображено на этой карте, можете сказать? – Сердце его бешено забилось.

– Не люблю, когда ко мне относятся свысока…

Нижняя губа Донована дрожала, пока незнакомец в мельчайших подробностях описывал ему легендарную реликвию.

– Так вы хотите продать книгу? – Во рту у Донована пересохло. – Вы для этого позвонили?

– Ну, все не так просто…

Тут Донована поразила жуткая догадка: а вдруг этот незнакомец замышляет нанести вред церкви – серьезный, а может быть, и фатальный удар? Прежде чем продолжать, разумно было попытаться выяснить его намерения.

– Вы что, пытаетесь шантажировать Ватикан?

– Да я не о деньгах. – Незнакомец хмыкнул. – Ну, скажем, я вознамерился оказать помощь вам и вашим работодателям.

– Ни ваша позиция, ни ваши мотивы не кажутся мне филантропическими. Чего вы хотите?

Ответ последовал уклончивый:

– Как только вы увидите, что я предлагаю, то сразу поймете, чего я хочу. И что вам надо будет сделать… и что вы захотите сделать. Вот это и будет платой.

– Ватикану потребуется установить подлинность книги, прежде чем оговаривать какие-либо условия.

– Тогда я позабочусь о доставке, – ответил он.

– Но прежде я хотел бы увидеть образец… скажем, страницу из книги. – Ответа не последовало. – Пришлите страницу факсом, – настаивал Донован.

– На какой номер? – В голосе незнакомца послышалась неуверенность. – Я останусь на этой линии.

Донован дважды продиктовал ему номер личного факса в своем кабинете.

Прошла томительная минута, прежде чем факс проснулся – на втором звонке аппарат включился на прием, и из него поползла страничка. Несколькими секундами позже отделился лист с сообщением. Донован схватил его и поднес ближе к свету. Когда он закончил читать великолепно сохранившийся подлинный древнегреческий текст документа, от смысла прочитанного у него перехватило дыхание. Весь дрожа, Донован поднес к уху трубку:

– Где вы это нашли?!

– Не имеет значения.

– А почему обратились именно ко мне?

– А потому, что вы, как я подозреваю, единственный человек в Ватикане, кто в состоянии понять колоссальное значение этой книги. Вы же в курсе, что история пыталась отрицать ее существование. Я избрал вас своим гласом к Святейшему престолу.

Последовала долгая пауза.

– Так нужна вам книга или нет?

Вновь пауза.

– Нужна, – наконец выдавил хранитель.

Два дня спустя Донован готовился встретить посланца анонимно звонившего человека в кафе «Греко» на Виа Кондотти, близ Испанской лестницы. Двое швейцарских гвардейцев в штатском устроились за соседним столиком. Курьер появился в обусловленное время и представился только по имени, предложив визитную карточку на случай дальнейших вопросов. Донован провел с ним за столом лишь несколько мгновений. Кто прислал его, установить было невозможно.

Курьер осторожно передал священнику кожаный ранец.

Хотя никаких объяснений не последовало, Донован интуитивно почувствовал, что человек ничего не знал о содержимом ранца. Все совершилось так буднично, что вмешательство охранников не потребовалось: быстрая, бесстрастная сделка – и двое мужчин разошлись каждый своим путем.

Открыв ранец в безопасной тиши своего кабинета, Донован обнаружил там нацарапанную от руки записку на обычной бумаге и вырезку из газеты. Записка гласила:

«Ищите реликвии с помощью карты. Торопитесь, пока их не нашли евреи. Потребуется моя помощь – звоните».

Рядом был приписан телефонный номер. Позже Сальваторе Конти сказал ему, что это был номер разового использования и что каждая последующая связь с заказчиком осуществлялась через новый телефонный номер или разовый анонимный веб-сайт, отследить которые невозможно. По-видимому, используя эти каналы связи, заказчик согласовывал с Конти способы и сроки доставки взрывчатки и специальных инструментов, необходимых для извлечения оссуария.

Евреи? Озадаченный священник прочитал вырезку из «Иерусалим пост» и понял, что именно стало причиной этой встречи. Запустив руки поглубже в ранец, он нащупал гладкий кожаный переплет «Тайных хроник».

22
Иерусалим

Миновав Северные ворота Храмовой горы, Бартон обошел толпу людей у Западной стены по узким, вымощенным камнем улочкам, отлого спускавшимся с горы Мориа.

Как ни странно, удалось убедить Разака позволить ему забрать свиток к себе в кабинет, чтобы попытаться перевести текст. Похоже, мусульманину не терпелось получить хоть какие-то ниточки.

Миновав оживленные Мусульманский и Христианский кварталы, Бартон вошел в Еврейский квартал по улице Тиферет Исраэль и свернул налево, к широкой площади Хурвы. При полном безветрии резкий свет полдня еще больнее резал глаза. Он взглянул на арку Хурвы – центральную точку площади – и полуразрушенную нижнюю часть, оставшуюся от некогда величественной синагоги.

«Хурва, или иначе руины, – очень подходящее название», – подумал Бартон.

Как и сам Иерусалим, синагогу много раз разрушали и восстанавливали из-за бесконечных распрей между мусульманами и евреями. Накануне рождения государства Израиль в 1948 году синагога была взорвана Иорданским легионом – последний удар, оказавшийся для здания смертельным.

Минуло почти шесть десятилетий, а упорная битва продолжается – ожесточенная война за территории и сферы влияния между израильтянами и палестинцами. И сейчас Бартон чувствовал, что его затянуло в самую горячую точку конфликта.

Хотя главный офис Археологического управления при Министерстве культуры Израиля располагался в Тель-Авиве, три недели назад здесь, в помещении Археологического музея Уола, установили аппаратуру временного канала спутниковой связи – совсем недалеко от квартиры, которую снимали возможные участники происшествия на Храмовой горе.

Перед самым зданием стоял припаркованный золотистый «БМВ»-седан с полицейскими номерами. Бартон мысленно застонал и поспешил к входной двери. Там его встретила стажер-ассистент Рейчел Лейбовиц – привлекательная девушка лет двадцати с небольшим, черноволосая, с оливковой кожей и очаровательными голубыми глазами.

– Грэм, – быстро проговорила она. – Там внизу двое в форме, они к вам. Я велела им ждать на улице, но они настаивали и…

– Все хорошо, Рейчел. – Бартон вскинул руку. – Они должны были прийти.

Он вдруг поймал себя на том, что глазеет на ее губы. Может, в Археологическом управлении и пытались сделать ему приятное, назначив такого симпатичного помощника, однако делам его это не помогло ни на йоту.

В свои пятьдесят четыре Грэм Бартон не был уж таким лихим плейбоем, как когда-то в молодости. Но в своем узком кругу он считался легендой, и это как будто компенсировало его не улучшающуюся внешность. И энергичные студентки, такие как, например, Рейчел, были готовы на все, чтобы сблизиться с ним.

– Пожалуйста, никого со мной пока не соединяйте. – Он прошел мимо девушки, улыбнувшись и задержав дыхание, чтобы оградить себя от дурмана ее духов.

Официальных приглашений на сегодня никому не выдавали, но Бартон знал, что, пока он занимается осмотром места преступления, полиция и СБИ будут дышать ему в затылок. Разумеется, они захотят иметь информацию о каждой найденной им крупинке.

Спускаясь в подземную галерею музея, он прошел мимо восстановленных мозаик и ритуальных ванн, обнаруженных при раскопках богатой виллы эпохи Ирода Великого.

Археологическое управление недавно запустило мощную программу по созданию цифрового каталога своей необъятной коллекции – от пергаментных свитков до гончарных изделий, от языческих изваяний до оссуариев, – колоссальной базы данных с историческими сведениями и трехмерными изображениями каждой реликвии. Программные средства, предназначенные для работы в Интернете, предстояло разработать так, чтобы полевые археологи могли иметь возможность расшифровывать древние надписи. Первым запустив подобные программы в Великобритании, Бартон был идеальной кандидатурой на должность главы проекта. Именно здесь он начал программу оцифровки, чтобы постепенно охватить сетью все израильские музеи, заканчивая знаменитым Музеем Израиля.

Направляясь в конец галереи, он прошел в неприметную квадратную комнату, окрашенную в уныло-серый глянец, – его временный кабинет. Здесь и дожидались Бартона двое мужчин, которые вчера уже приходили просить о сотрудничестве в расследовании: комиссар полиции округа Иерусалим генерал Яков Тополь и глава местного отдела СБИ генерал-майор Арий Телексен. Каждый занял по складному металлическому стулу на «гостевой» половине импровизированного рабочего стола.

– Джентльмены. – Бартон кивнул, поставил портфель и уселся напротив офицеров.

Телексену было под шестьдесят, крепыш с физиономией питбуля – тяжелые челюсти и толстые веки. Он сидел, сложив руки на груди, нисколько не пытаясь скрыть отсутствие двух пальцев на левой руке. Будучи выдающимся агентом-ветераном израильской антитеррористической службы, он сохранял холодную невозмутимость, приличествующую человеку, много повидавшему в этом мире. О высоком положении Телексена свидетельствовали оливкового цвета мундир с генеральскими погонами и черный берет с символикой СБИ. Сабля, перевитая ветвью оливы, рассекала надвое золотую звезду Давида.

– Мы хотели бы узнать предварительные результаты вашего исследования. – Голые стены гулко отразили раскатистый голос Телексена.

Бартон погладил подбородок, собираясь с мыслями, и начал:

– В задней стене мечети Марвани направленным взрывом пробита очень аккуратная брешь. Явно профессиональная работа.

– Это нам известно, – нетерпеливо сказал Телексен, помахав искалеченной рукой. – Какова была цель?

– Получить доступ в потайную крипту.

– Крипту? – Тополь уставился на археолога.

Он был явно моложе Телексена, форма его скорее подошла бы пилоту коммерческого авиалайнера: бирюзовая рубашка с воротничком, соответствующие званию погоны и темно-синие брюки. На фуражке эмблема полиции Израиля: две оливковые ветви, окружавшие звезду Давида. Да и внешность вполне обыкновенная: мужчина средних лет, широкий в кости, лицо худое, с глубоко посаженными глазами.

– Крипту, – повторил Бартон, доставая один из сделанных им оттисков. – Вот смотрите. На стене была табличка с именами всех похороненных там.

Оба офицера не сводили глаз с оттиска.

– Что украли? – хрипло спросил Тополь.

– Могу только предположить, но, по-моему, это был погребальный ковчег. Оссуарий.

– Погребальный ковчег? – переспросил Телексен.

– Небольшой ларец из камня, вот такой примерно. – Бартон обрисовал в воздухе размеры оссуария. – Вероятно, в нем находились кости скелета человека.

– Я в курсе, как выглядит погребальный ковчег, – буркнул Телексен. – Меня больше интересуют мотивы. Вы хотите сказать, что мы потеряли тринадцать солдат из-за ящика с костями?

Бартон кивнул.

Телексен презрительно фыркнул. Тополь еще раз невозмутимо взглянул на оттиск, указав на иудейские имена:

– Так какой из них унесли?

– Вот этот. Но как видите, тут неразборчиво.

– Вижу, – сказал Тополь, явно пытаясь скрыть замешательство.

В ночь похищения, когда он лично побывал на месте преступления вместе со своими детективами, ему особенно запомнилось изображение, увиденное там, на стене: высеченный из камня дельфин обвивает трезубец. Такой странный символ не сразу забудешь. Однако на оттиске Бартона дельфин отсутствовал. Вместо него на камне виднелась глубокая борозда. Если это сделали не похитители, тогда кто?

– Так каким, по-вашему, был их мотив?

– Четкого вывода у меня пока нет, – вздохнул Бартон. – Похоже, ими руководил тот, кто в точности знал, что лежит в оссуарии.

– Мотив-шмотив… Да кому нужен ящик с костями?! – перебил Телексен, даже не пытаясь скрыть свое презрение.

Запустив руку в нагрудный карман пиджака, он вынул пачку «Тайм лайт», вытряхнул оттуда сигарету и, не спрашивая разрешения у хозяина кабинета, щелкнул серебряной зажигалкой «Зиппо».

– Трудно сказать… – ответил Бартон. – Для этого надо узнать, что находилось внутри.

Последовало долгое-долгое молчание. Офицеры переглянулись.

– Версии есть? – медленно и отчетливо выговорил Телексен.

Держа сигарету в пальцах искалеченной руки, он глубоко затянулся и выпустил дым через ноздри.

– Пока нет.

Тополь держался более уравновешенно.

– А есть ли вероятность того, что это был вовсе не погребальный ковчег? Могло ли в усыпальнице находиться что-либо еще?

– Исключено, – уверенно сказал Бартон. – Согласно обычаям, в криптах не оставляли никаких ценностей. Это не Древний Египет, генерал.

– Удалось ли вам обнаружить какую-нибудь улику, позволяющую нам выйти на след злоумышленников? Есть ли в деле палестинский след? – не унимался Телексен.

Казалось, они не способны понять, что в отличие от многих коренных израильтян Бартон в своих суждениях не руководствуется религиозной или политической лояльностью.

– На данный момент ничего конкретного.

– Можно как-нибудь отследить исчезнувший оссуарий? – Телексен терял терпение.

– Наверное, можно. – Бартон спокойно разглядывал обоих, хотя агрессивное поведение и сигаретный дым постепенно истощали его терпение. – Я буду тщательно контролировать рынки древних артефактов. Больше всего шансов, что он вынырнет именно там. – Он запустил руку в портфель за вторым листком бумаги и по столу подтолкнул его к Тополю. – Вот эскиз, как примерно должен выглядеть оссуарий, вместе с его размерами и приблизительным весом. Предлагаю вам распространить это среди своих людей, особенно на блокпостах. А вот рисунки других оссуариев, найденных в крипте.

Тополь взял рисунки.

– Мне кажется, вы упускаете одну очень важную вещь, – поспешил добавить Бартон тихим голосом.

Оба офицера вскинули головы.

– Усыпальница под Храмовой горой подкрепит убежденность сионистов в том, что над ней прежде стоял иудейский храм. Вероятно, вам следовало бы поделиться этой информацией с премьер-министром.

В данном случае Бартон пытался сыграть на желании каждого израильского еврея – как ортодокса, так и безразличного к вере – ухватиться за надежду, что в один прекрасный день миру явят неопровержимую археологическую находку, подтверждающую исключительное право иудеев на Храмовую гору.

Телексен беспокойно заерзал, металлические ножки его стула царапнули пол.

– Так что не удивляйтесь, если расследование этого дела приведет к намного большим открытиям, – добавил Бартон.

– Что-нибудь еще? – осведомился Тополь.

Археолог подумал о найденном им свитке, лежащем сейчас внутри цилиндра в кармане его брюк.

– На данном этапе это все.

– Едва ли стоит напоминать вам, что поставлено на карту, – сурово сказал Телексен. – Мы балансируем на краю крайне неприятной конфронтации с Хамасом и палестинской администрацией. Множество людей с их стороны готовы воспользоваться любым предлогом, чтобы обвинить нас в теракте против ислама.

– Я приложу все усилия, чтобы найти оссуарий, – сказал Бартон.

Телексен сделал последнюю затяжку и сжег сигарету до фильтра.

– Найдете ковчег – сразу же сообщите нам обоим. Вы получите полный доступ ко всем необходимым ресурсам. – Он бросил окурок на пол и раздавил правой ногой. – И на будущее: к следующей нашей встрече я бы хотел получить нечто большее, чем лекцию по археологии.

Оба офицера поднялись и вышли в галерею.

Звонком дав сигнал Рейчел о том, что гости покинули здание, Бартон быстро закрыл дверь и, волнуясь, вытащил цилиндр. Сняв колпачок, он постучал по цилиндру, чтобы свиток выпал на освобожденную поверхность столешницы. Из ящиков соседнего стеллажа он достал пару латексных перчаток и пластиковый пакет с застежкой. Потом сел за стол, опустил пониже штангу настольной лампы и натянул перчатки.

Осторожно развернув свиток, археолог уложил его текстом вверх на пластиковом пакете и так же осторожно разгладил пальцами. Буквы были аккуратными и крупными, и лупа Бартону не понадобилась. Однако ему сразу же пришлось убедиться, что без переводчика не обойтись, поскольку в греческом он был не слишком силен.

А насколько ему известно, в Иерусалиме жил только один человек, которого он считал экспертом.

23
Ватикан

Шарлотта Хеннеси все еще не могла прийти в себя от мысли, что многочисленные травмы, обнаруженные на останках мужчины тридцати лет, обладавшего при жизни отменным здоровьем, были следствием распятия.

Сейчас они с Берсеи намеревались отыскать новые факты, подтверждающие идентификацию субъекта и устанавливающие дату его смерти. Кости необходимо подвергнуть радиоуглеродному анализу, да и сам оссуарий подлежит более тщательному исследованию.

Стоя перед ковчегом, ученые осматривали его известняковый корпус.

– Я обнаружил кое-какую информацию о похожем оссуарии, найденном в Израиле в две тысячи втором году, – сообщил Берсеи. – Из надписей на нем сначала сделали вывод, что там содержались останки Иакова, брата Иисуса. Хотя в подлинности оссуария сомнений не возникло, письмена на нем сочли фальсификацией. Хотелось бы просмотреть результаты экспертизы того оссуария, тогда бы я ясно представлял, что нам следует искать тут.

– Почему они решили, что надписи фальшивые? В чем отличие фальшивки от подлинника?

– Иногда это «прыжок веры»,[26]26
  Согласно датскому философу Сёрену Кьеркегору, термин «прыжок веры» означает предание себя объективной недостоверности и обращение к комфорту догмы (обычно религиозной доктрине) как к пути примирения со своим абсурдным существованием. Камю же рассматривает «прыжок веры» как интеллектуальную леность.


[Закрыть]
– ответил Берсеи. – Но как правило, легитимность надписей определяется сохранностью поверхностных наслоений.

– Вы об этом? – Шарлотта указала на тонкий слой тусклого зеленовато-серого налета, равномерно покрывавшего всю поверхность камня.

– Да, смахивает на окисление меди, на патину на металлах. А на камне такой вот след со временем оставляют сырость, седиментация и атмосферные осадки.

– А органическая структура этого налета, или патины, может указать на характер окружающей среды, в которой был найден оссуарий?

– Именно так. – Берсеи нацепил очки для чтения и вгляделся в страничку записей в своем блокноте. – Вчера вечером я просмотрел кое-какие исследования об оссуариях: похоже, их начали использовать, главным образом в Иерусалиме, в первом веке до нашей эры, и длилось это недолго, всего лет сто или двести. – Он поглядел на Шарлотту. – И все же полагаю, что известняк для нашего оссуария, как и для оссуария Иакова, был добыт примерно в одно и то же время в каменоломнях Израиля.

– Ну да, и в этом случае минеральный состав патины должен соответствовать геологическим элементам в этом регионе, – продолжила Шарлотта. – Погодите, Джованни. Тогда выходит, этому оссуарию около двух тысяч лет, правильно?

– Правильно. И судя по тому, что в тот же период часто распинали людей, мы на верном пути.

– Значит, если надписи на камне сфальсифицировать, патина нарушится? – Хеннеси пригляделась к зеленоватому налету на стенках ковчега.

– Вы опять угадали! – Берсеи улыбнулся.

– А есть способ как-то определить возраст камня?

– Способ есть, да толку мало.

– Почему?

– Нам в принципе не важно, когда сформировался этот известняк. Самому камню, может, уже миллион лет. Куда интереснее знать, когда его добыли в каменоломне. Поверхностный налет и надписи – лучшие критерии оценки возраста оссуария.

– Ясно. А это? – Шарлотта указала на чуть размытый символ: дельфин и трезубец. – Думаете, нам по силам разгадать, что сие означает?

– Уверен, что символ этот языческий, – сказал Берсеи. – Странно, но у меня такое чувство, будто я уже где-то его видел. Ну что ж, давайте для начала выясним, настоящие ли здесь наслоения.

– Вы тогда заканчивайте с оссуарием, а я пока приготовлю образец кости для радиоуглеродного анализа. – Она махнула рукой в сторону стола со скелетом.

– Идет. Кстати, – Берсеи потянулся к своему блокноту и что-то быстро записал. – Вот имя и телефон человека из лаборатории AMS[27]27
  American Medical Services – одна из американских медицинских сетей.


[Закрыть]
здесь, в Риме. – Он вырвал листок. – Скажете, что от меня. Что мы вместе работаем на Ватикан и результаты нужны срочно. Он все сделает. И попросите его позвонить сразу же, как только результаты будут готовы. Свидетельство о радиоуглеродном датировании он может прислать позже.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю