Текст книги "Проклятые души (СИ)"
Автор книги: Майарана Мистеру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Глава 23
С того дня время тянулось неумолимо медленно и две с половиной недели я чувствовала себя героем фильма «День сурка». Пару раз видела исполнительного директора. Правда из далека, но тот всегда махал мне рукой. Странные чувства вызывает во мне и этот мужчина. Не то, чтобы я думала завести с ним отношения, нет. Я скорее ощущала какую-то дружескую привязанность, хотя, не исключаю, что это чувство благодарности. В общем, разобраться конкретнее не было возможности.
С шефом мы практически не разговариваем. Иногда только подмечаю на себе его взгляды, которые можно было бы трактовать, как нестерпимое желание взять меня за ноги и долбить головой об пол, пока я не отброшу свои маленькие вредные копытца, поскольку рога которыми я упираюсь сидят слишком крепко. Старалась на это не реагировать. Спрашивала про возможность увольнения, но мне ответили, что сами изволят сообщить, если что-то изменится. Короче, отпускать меня с этой работы тоже не хотят.
Пес появлялся ещё три раза, но всегда уходил по своим псовым делам, оставляя меня одну, как последний кобель. Жаль, конечно, с ним одиночество не казалось таким уж гнетущим.
На работе почти без изменений. Кира дуться перестала, но всё ещё не горит желанием ходить со мной на обед. С чего бы? Рыжие женщины в офисе перестали смотреть на меня насмешливо, после пары моментов, когда Ян Кириллович открывал передо мной двери. Теперь они смотрят на меня, как на врага народа. Когда спросила Киру «Почему так?», та ответила, что босс обычно вообще игнорирует женщин. Он и смотрит-то только на рыжих. В общем, м-да.
И всё бы ничего. "трудовыебудни» плыли по стабильному течению, пока однажды перед мои очи, незванно-негаданно, не явился шеф.
– Лина, закажидва билета в Дубаи на завтра. Ты летишь со мной в командировку на неделю.
Я едва не выронила чашку с зеленым чаем из рук, когда это услышала.
– У меня загранпаспорта нет, – испуганно выдохнула я.
Синие глаза зло сверкнули.
– Прекратите искать надуманные поводы. Я не терплю отказов по рабочим вопросам, а Вы только и делаете, что перечите мне, – да, иногда шеф вот так переходит на «Вы». Происходит это, когда он раздражен. – Позвоните в отдел обеспечения, скажите, что Вам нужно. Войченко обеспечит документы в ближайшие же часы.
Он, не дожидаясь ответа ушел к себе, пока я смотрела ему в спину и гадала какая муха его укусила. И что, собственно, теперь делать мне? У меня красные дни календаря начинаются с завтрашнего дня…
Неделю в командировке с шефом? То есть постоянный контакт при наличии побочного эффекта от таблеток?
– Может руку сломать? – серьёзно задумалась я, разглядывая будущую жертву во имя спасения меня от командировки. – Нет, с рукой меня всё равно увезут, а вот, если ногу… на костылях ведь я там не нужна буду?
– Посажу в инвалидную коляску, – донеслось хмурое по селектору. – Одену в паранжу и буду катать по городу, пока из Вашей головы не исчезнут глупые мысли.
Я бросила смущенный взгляд на босса и ощутила, как краснеют мои щеки.
Какого хрена селектор не выключен? Подняла аппарат, рассмотрела со всех сторон, но не обнаружила никаких признаков работы передатчика в одностороннем порядке. То есть, он не работал, когда я это произносила.
Посмотрела удивленно на директора, но он уже принялся за какие-то бумаги. Он же не мог это по губам прочитать?
– Долбанная стеклянная перегородка, – произнесла тихо, глядя прямо на шефа.
Не отреагировал. Но мне казалось, что уголок его губ вот-вот дрогнет в улыбке.
Раз уж поездка неизбежна, её нужно спланировать, как уикенд иностранного президента, наш-то любит отдыхать по-русски. Надо чтобы всё было на высшем уровне, к тому же, шеф любит, когда всё дорого и хорошо. Билеты на самолёт бизнес класса. Отель не самый дорогой, но в топ пять по Дубаям, номера с видом на залив, правда они соседствуют друг с другом, но другого мне предоставить не смогли на этаже, а так хотелось номер подальше, где-нибудь в соседней вселенной… Узнала про тренажерный зал, в котором мне придётся сублимировать недостаток секса в организме. Хотя, я искренне надеялась, что в этот раз меня минёт это жуткое состояние. Позвонила тому самому Войченкову и объяснила свою нужду. Он заверил, что всё будет нормально, от меня требуются документы и фото, которые я сделаю в обеденный перерыв.
Часов в одиннадцать позвонил Сёмка.
– Психопаточка, я в бешенстве!
– Психологи так не говорят, – флегматично заметила я, помешивая давно остывший чай.
– Я в ярости, Лина Алексеевна! – переиначил он. – Из-за одной гадины, у меня все планы коту под хвост!
– В смысле? – не поняла я.
– Я не приду к тебе вечером. У меня назначена отработка в психиатрической на всю неделю. Так что… – он замолчал, а потом как рявкнет кому-то: – Стерва!
– Придурок! – прорычало ему в ответ.
– Что у тебя там за баталии?
– Помнишь, я говорил, что крупно влип?
– Ну да, – усмехнулась я.
– Забудь. От таких сук надо держаться подальше, – прошипел он, а затем резко сменил тон. – То ли дело ты, Психотюнечка. Ты же выйдешь за меня замуж, когда-нибудь?
– Замуж? Ну… Ты же знаешь, что я всегда согласна, – ответила я.
– Ага. От слова «никогда» верно? – невесело вздохнул тот.
– Верно, Милый, – подтвердила я. – Ах, да. По поводу твоих планов на неделю. Ты уж извини, но на меня тоже неожиданно свалилась командировка.
– И куда же моя ненормальная едет?
– Летит. В Дубаи. На неделю. С шефом.
– Это же здорово! Блин, в Дубаях невероятно круто. Загоришь хоть немного, а то ходишь, как бледная поганка.
– Вот спасибо! С моей-то кожей, я не загорю, а сгорю до головешек.
– Я могу всё бросить и полететь с тобой, чтобы натереть тебе спинку солнцезащитным кремом, – начал он игриво.
– А ножки-ручки?
– Не, тут ты сама. А мне предоставь передовой фронт. Я натру до блеска!
Фыркнула в трубку.
– Пошлота. Когда я позволяла тебе разговаривать со мной в таком тоне? Баб своих окучивай.
– Прости, Лина. Забылся. Ну ты это, пиши мне там. Чтобы я не успел соскучиться.
На том и распрощались. Вот только после этого разговора на меня очень хмуро смотрело руководство. С чего бы это?
А ближе к обеду к нам на огонек заглянул сам исполнительный директор, имя которого я додумалась выяснить буквально вчера – Руслан Кириллович. Сильным шоком для меня была и фамилия, на поиск которой гугл разводил руками, Аласэрс. Руслан и Ян Кирилловичи – братья. Ну, а вообще-то внешнее сходство налицо, как и с теми пятью, которых мне доводилось встречать на Чкаловском аэродроме.
– Здравствуйте, Линочка, – произнёс он мягко. – Как Выши трудовые будни? – на губах мужчины играла доброжелательная улыбка.
Я же, зачем-то провела пальцем по столу и проверила на чистоту, хотя утром всё тщательно вытирала.
– Хорошо.
Мужчина недоверчиво-весело вскинул брови.
– Я слышал, Вы стажировались в директорские каникулы?
– Может ты уже зайдёшь? – донеслось от селектора.
Вот лично я вздрогнула от неожиданности, но Руслан только усмехнулся. Кивнул мне, а после максимально «непринужденно» выудил из внутреннего кармана синего пиджака визитницу, вытащил светлую картонку и положил на стол.
– Позвоните мне, когда будут вопросы по поводу Яна.
Я взяла картонку в пальцы, пробежалась по вдавленным буквам и улыбнулась.
– Можно прямо сейчас набирать?
– Если хотите, – усмехнулся тот и направился к шефу. Я же вспомнила о предстоящей трагедии и полезла в интернет, чтобы найти препарат, который хоть как-то сможет снизить побочный эффект, но разобраться самой было проблематично, поэтому пришлось написать Сёмке сообщение немного странного содержания.
«Каким препаратом можно снять побочный эффект от азенапина?»
«Ты имеешь ввиду возбуждение?»
«Да»
«Я даже не знаю. Дело-то в том, что это побочка, и она не регламентировалась в инструкции. Азенапин обычно подавляет либидо, ты у нас исключение. Ещё не известно какой эффект проявится, если мы дополним препарат»
«И всё же?»
«Можно попробовать противозачаточные»
«Это, которые от детей? Не смешно»
«Я и не думал смеяться. Противозачаточные подавляют женское либидо. Антидепрессанты, конечно, были бы куда эффективнее, но тебе нельзя, Психопаточка. Поэтому купи себе что-нибудь из оральных контрацептивов»
Сёмке в вопросах медицины я доверяла, поэтому даже не усомнилась в его словах.
В обеденный перерыв сделала фотографии на загранпаспорт, забежала в аптеку взяла то, о чем мы говорили с Сёмкой и целую горку обезболивающих. Мне бы, конечно, ещё кляп, но боюсь тогда я задохнусь во сне. Вернувшись, бодрой козочкой смоталась к Войченкову, отдала ему фото и документы, а после вернулась в кабинет, где с облегчением обнаружила отсутствие шефа, заглянула в расписание и убедилась, что сегодня он тут не появится. Тем легче. Можно спокойно продолжить работу, не ощущая на себе его взгляда, который не даёт сконцентрироваться.
Та-а-ак… Поездка продлится неделю, а значит все встречи на это время нужно отменить. Открыв органайзер с удивлением обнаружила, что он чист. В душе нарастала паника, ибо люди, которым я назначала время для переговоров вообще не в курсе о планах шефа. Неужели он просто всё удалил?!
Трясущимися руками я подняла трубку телефона и набрала Яну. К моему удивлению, он сбросил, а через несколько долгих секунд моего бараньего взгляда в монитор, на сотовый прилетело сообщение.
«Не могу говорить. Пиши»
Было странно и непривычно делать подобное. На предыдущем месте работы мне никогда не доводилось переписываться с шефом.
«Это Вы удалили расписание на неделю из органайзера?»
«Доступ только у нас двоих. Если это сделала не ты, значит я»
«Шеф, но ведь люди не предупреждены об отмене встреч!»
«Предупреждены. Кира всех обзвонила ещё утром, пока ты занималась организацией поездки»
После этого сообщения к моему горлу подкатила волна обиды и гнева. Неужели трудно меня предупредить, в конце концов это моя работа, а не Киры! Я не стала ничего отвечать, просто решила, что инцидент исчерпан, но через пять минут мне пришло что-то странное:
«Обиделась?»
Две минуты бессмысленного взирания на экран смартфона, десять секунд на осторожный ответ, который отправляла чуть ли не зажмурившись.
«А я могу?»
«Мне порой кажется, что ты можешь всё»
И вот непонятно, то ли это комплимент, то ли обвинение, то ли намёк на его дозволение. Не стала отвечать, потому что не знала, что.
С работы домой я ехала слегка окрылённая. Не знаю почему, просто что-то такое внутри трепетало сегодня после его последнего сообщения. А когда обнаружила у подъезда Рая и вовсе засветилась от счастья. Я сегодня не одна! Сегодня у меня не только розовые тапочки, но и друг, который будет прижиматься ко мне всю ночь, пока я буду искать во сне голубые угольки глаз.
***
Он смотрел на сообщение достаточно долго, чтобы понять истинный его смысл.
«А я могу?»
Она не просила разрешения, а спрашивала, может ли вообще обижаться секретарь на своего шефа.
Жаль, что понял он это только после того, как ответил.
Откинул голову на подголовник автокресла и прикрыл глаза, всё ещё держа смартфон в руках. Он солгал, когда написал, что не может говорить. Просто не хотел слышать этот звонкий голос, что всякий раз натягивал внутри нервно колеблющуюся тетиву, готовую в любой момент выпустить стрелу гнева на ни в чем неповинную девушку.
Во всём этом казалось столько неправильного. Уверенность в том, что Алиса это Лиа, таяла, как мёд на солнце. Он не чувствовал её и позволял себе думать о другой. Когда увидел то свадебное платье, не Алису в нём представил, и за это корил себя.
Альмата говорила, что загасит их связь, чтобы он не мог её найти, но могла ли она зайти настолько далеко, чтобы он вообще не ощущал её? Алиса была идеальной, но он не испытывал к ней прежних чувств, а в другое время постоянно ловил себя на мысли, что хочет собственную секретаршу. Это ли не бред? Она совершенно не похожа на его супругу. Отличается не только внешностью, но и покладистым характером. И если Алиса только прикидывается хорошенькой, чтобы угодить ему, в чем он не сомневался, то Лина на сто пятьдесят процентов была другой. В ней нет этой вредности и желания воспитывать всех и каждого. Она исполнительна, несмотря на то, что достаточно импульсивна и сдержана одновременно.
И он её не понимал совершенно.
– Как закрытая на амбарный замок книга, – поморщился он.
Что им движут охотничьи инстинкты, он не сомневался. Понимал, что как только получит желаемое, сразу переключится на необходимое, но получать то самое желаемое, когда на носу свадьба? От этой мысли делалось противно. Но он хотел её, и ненавидел себя за это. Ненавидел её. Он уже нашел, что искал, почему тогда смотрит на другую? Казалось ответ на этот вопрос прямо перед носом, но он не желал его замечать, стараясь все мысли сводить к той, которую так долго искал.
Алиса ехать с ним в Дубаи отказалась, аргументировав это нестерпимой жарой, чувствительной кожей и какими-то срочными делами на учёбе. А он не хотел оставлять её, помня, что самые тяжёлые дни мучений уже на носу, но и важную встречу сдвинуть никак нельзя, потому что это государственных масштабов заказ.
Раз десять за сегодня спросил, уверена ли она, что может его отпустить, но та только улыбалась в ответ: «Жила же я без тебя двадцать лет. Лети, Любимый, ничего страшного не произойдёт». А его сердце от этих слов рвалось на части, потому что чувствовал себя виноватым. И за двадцать лет её одиночества, и за то, что оставляет сейчас.
Выдохнул, после чего отложил в сторону смартфон и крепко сжал руль любимого авто. Он собирался к Алисе. Попрощаться, ведь его не будет целую неделю.
***
В восемь вечера я металась по комнате, собирая вещи в небольшой цветастый саквояж, который всегда брала в отпуск на озеро. Платья летели на кровать под внимательным взглядом пса, где проходили строгий отбор. Погода в Дубае на следующую неделю в среднем тридцать девять градусов. Поездка рабочая, а подходящих вещей у меня кот наплакал. Летние сарафаны совершенно не подходят для поездки с шефом, а костюмы, что есть, меня просто погубят. Единственное, бежевая юбка и белая блузка вполне сойдут, но не буду же я в этом всю неделю ходить? Можно было бы купить, конечно, но самолёт на семь утра! Взяла все более или менее подходящие для деловой поездки платья и костюмы. В итоге, саквояж наполнился едва ли наполовину. Сложила предметы гигиены, впихнула фен для волос и коробочку с краской, чтобы подкрасить корни в нужный момент.
Устала. Села на кровать и подпёрла подбородок, задумчиво глядя на пса.
– А с тобой что делать? Меня долго не будет.
– Гав! – было мне ответом.
Сразу стало понятно, что на утро его и след простынет.
Спать ложилась в самых растрепанных чувствах, но зато довольная. И даже сновидения в этот раз не испортили мне настроения.
Утром, примерно за полтора часа до вылета, я сидела на чемодане со смартфоном в руках. В той самой бежевой юбке и белой блузке. Сумочку и туфли подобрала в тон, в отражении себе понравилась, а значит, всё будет хорошо. Хорошо же? Я же уже летала на вертолёте? Ничего катастрофичного не случилось, поэтому, на мой взгляд, в самолёте будет менее страшно. Статистика крушений хоть и внушающая, но в процентном соотношении выглядит куда более обнадёживающе. К тому же рядом будет шеф, а если что, во время свободного падения его можно будет придушить. Не безопасно, конечно, но полагаю, мне в такой момент будет всё равно.
О чём я думаю?
Трель смартфона отвлекла от мыслей, на экране горело «Босс». Подняла трубку.
– Спускайся. Жду у подъезда, – вызов тут же сбросился.
Посмотрела на своё отражение ещё раз и улыбнулась уверенно.
– Тебя ждут Дубаи, Васильева!
Выходила из дома я, чувствуя себя на все сто, но наткнувшись на хмурое Величество, поняла что не всё так хорошо, как хотелось бы.
– Доброе утро! – улыбнулась я.
Шеф промолчал и протянул руку, чтобы взять мой саквояж. Усмехнулся как-то странно, когда увидел расцветку, но ничего не сказал. Ещё бы. Попробовал бы мне сказать что-то на эту тему, получил бы, как минимум неуверенную меня, как максимум серьёзную лекцию по этикету, растянутую на всё время пути до аэропорта, а это минут сорок точно. Хотя, эта усмешка всё равно покоробила, и теперь в моих мыслях присутствовало желание купить в аэропорту втридорога другую дорожную сумку.
Ехали молча. Я не находила тем для разговора, поэтому минут десять спустя залезла в смартфон, чтобы полистать новостную ленту и написать Сёмке, что отправилась в аэропорт. Сёмыч ответил почти сразу, что не удивительно, в это время он собирался в универ.
«От всей своей широкой души желаю, чтобы моя будущая жена превратилась в мулаточку. Богом клянусь, таких у меня ещё не было!»
Я хохотнула и набрала в ответ:
«Ну какая мулаточка, Сём? Я же не загорать лечу»
«Ты мне там не отбрехивайся, Психопаточка! Чтобы, как минимум, на три тона светлее негритянки была. Иначе куплю абонемент в студию загара и запру в солярии!»
Улыбка уже не слезала с моего лица, когда я посмотрела на дорогу, и даже не заметила, а почувствовала на себе пристальный взгляд. Сморгнула, делая вид, что не замечаю и уткнулась обратно в смартфон.
«Я отплачу тебе той же монетой, но жестче. Куплю крем автозагар и намажу, когда в очередной раз придёшь ко мне после попойки с друзьями в баре»
«Вредительница!»
«Нытик!»
Снова бросила взгляд на дорогу и тут же услышала непринужденное:
– Вы собираетесь замуж за Семёна?
Семён. Я поморщилась, от того, как неприятно режет это имя слух. Так его называла только мама, когда пыталась призвать к порядку, но это давно в прошлом, правда, иногда она забывается.
Хотелось сказать, что между нами ничего нет, но я обратила внимание на то, как смотрит на мой смартфон Ян. Ему было прекрасно видно все сообщения.
– Вы что… подсматривали?
И вот, хоть бы чуток смутился, но он только усмехнулся вновь.
– Мне казалось, Вы демонстративно держите телефон так, чтобы мне было всё прекрасно видно.
К моим щекам тут же прилила кровь, и не от стыда вовсе, а от натурального гнева. Я демонстративно сунула телефон в сумку и оставила заданный вопрос без ответа. Какая, в конце концов, разница собираюсь я замуж за Сёмку или нет? Он сам уже без пяти минут, как женат.
Молчание угнетало, но вскоре нам стало не до этого. Мы приехали в аэропорт, где тут же попали на досмотр вещей, после чего пошли регистрироваться на свой рейс.
Меня потряхивало ещё, когда я подавала документы регистратору, а когда мы сели на свои места в самолёте, я и вовсе упала в объятия Кондратия. Да так, что пристегнуться самостоятельно у меня бы ни за что не вышло, потому что у меня зуб на зуб не попадал, не говоря уже о трясущихся руках, которые никак не удавалось ровно свести и услышать этот чёртов щелчок. Руки обхватили сильные пальцы, и я наконец услышала характерный звук.
– Девушка, будьте добры стакан виски. Моей спутнице нужно немного расслабиться, – обратился он к бортпроводнице.
Я подняла на него удивлённый взгляд, точно помня, что на борту самолёта употребление алкоголя запрещено, но уже через минуту мне всунули в руки стакан с янтарной жидкостью. Моргнула непонимающе.
– Это регулярный рейс, – улыбнулся мужчина.
Мне должно это о чём-то говорить?
– В любом случае, мне нельзя. Это нарушит влияние препарата на организм.
– Алкоголь нейтрализует в основном антибиотики. Вы не знали?
Честно говоря, никогда даже не думала об этом, потому что не употребляю вообще. Глядя на плещущуюся в стакане жидкость, я усомнилась в том, что это поможет.
– Просто задержите дыхание и выпейте всё залпом. Я гарантирую, что через двадцать минут все ваши страхи притупятся, а дрожь сойдёт на нет.
Я последовала совету, гадая, откуда он это знает. Задержала дыхание и в несколько глотков проглотила странную жидкость, сделала вдох и чуть не дохнула огнём! Мне тут же всунули открытую бутылку с водой, и я жадно впилась в неё. Почувствовав, что стало легче, убрала бутылку и начала жадно хватать воздух ртом.
– Ты никогда раньше не пила спиртного? – спросил шеф, закрывая бутылку. – Я думал, таких людей уже не бывает. Тебе же двадцать два года, верно?
– Верно, – сипло ответила я, продолжая трястись.
Капитан самолета начал что-то говорить, но босс задал новый вопрос, на который нельзя было не отреагировать.
– Вы же не устроите мне истерику, когда мы будем взлетать?
Я хотела сказать, что он этого не дождётся, но самолёт тронулся, и я чисто инстинктивно вцепилась в подлокотники мягкого кресла. Мои внутренности сжались в тугой узел, а дыхание попросту пропало. Синие очи напротив широко раскрылись, и я увидела на их дне отблеск испуга, что царапал когтями в моей груди.
Ян выругался и отстегнув наши ремни безопасности, перетащил перепуганную меня на свои колени, где благополучно застегнул свой ремень на нас двоих. Стюардесса что-то крикнула ему, но тот в ответ просто посмотрел на неё, и больше я не слышала возражений. Это, конечно, не успокаивало, но прижатой к крепкой груди, в которой часто-часто билось сильное сердце, мне стало чуточку легче.
– Надо было тебя раньше напоить, – прошептал куда-то в мою макушку мужчина.
Я только кивнула в ответ, едва ли понимая, о чём он говорит.
В самолёте поднимался жуткий гул, а когда он набрал высокую скорость, я и вовсе вцепилась в мужские плечи. Подняла голову и взглянула в лицо мужчины, что не отводил взгляда. Мне нужно было видеть, что он спокоен. Нужно было точно знать, что у меня нет повода так трястись. Вот только скорость росла, а меня неумолимо вдавливало в мужчину. Его губы всё приближались, и за миг до прикосновения самолет оторвался от земли. Я думала, у меня пропасть внутри разверзлась! Вскрикнула и резко уткнулась Яну в шею, желая, как перепуганная кошка, вскарабкаться ему на голову, вцепиться в неё когтями и держаться за неё так весь полёт.
В салоне радостно загудели и захлопали пассажиры. Я не разделяла их радость, будучи убежденной, что все мы сегодня умрём.
– Самое страшное позади, – шепнул шеф, продолжая обнимать моё трясущееся тельце.
И с ним я тоже была не согласна! Категорически! Поскольку тяжеленная посудина упорно ассоциировалась у меня с братской могилой, парящей над планетой. Что ей мешает прямо сейчас рухнуть вниз? Ни-че-го! Шефа отпускать я не планировала, пока меня не отпустит Кондратий, а произойдет это только когда я упаду на колени и начну целовать родной асфальт!
Босс объятий не разжимал, сидел вообще не шевелясь, и я постепенно успокаивалась, ощущая, как нарастает странный жар в груди. Несмотря на сильный гул самолёта и неприятное ощущение тряски, я всё же совершила попытку приподняться, но меня уверенно прижали обратно, давая понять, что так пока делать не стоит.
Я старалась не думать о том, что происходит. Дрожь постепенно сходила на нет, а запах мужчины проникал в разум, убаюкивая, успокаивая. Организм настолько перенапрягся, что в итоге меня сморило сном прямо в руках мужчины.
***
«Маленькая, как котенок» – подумал Дараян, ощущая, как расслабляется хрупкое тело девушки в его руках.
Он старался не думать о том, что чувствует. Просто наслаждался ситуацией, в которой был и злом во плоти, и героем одновременно. Противоречивые чувства, но учитывая, что он почти всерьёз её ненавидит из-за собственного влечения, это его нисколько не беспокоит. А вот собственный страх, когда она вжалась в спинку кресла во время выруливания самолёта на взлётную полосу, заставлял не на шутку задуматься о происходящем.
Он осторожно убрал с её лица упавшую прядь тёмных волос и вернул руку в исходное положение, где прекрасно ощущалась упругость девичьего тела.
Дар выдохнул, когда ощутил тесноту в брюках, но девушку будить, чтобы отсадить её от себя и не подумал. Лететь с ней на руках все пять с половиной часов? Почему-то эта мысль не вызывала в нем чувство протеста. Ему нравилось, несмотря на то, что он пытался это отрицать, списывая на обычную жалость к ней.
– Что-нибудь нужно? – участливо спросила стюардесса, глядя на него с долей женского восхищения и умиления.
Он вспомнил, что ноги частенько мёрзнут в полёте, и попросил плед для Лины. Личного секретаря хорошенько укрыли, а она довольно тихо вздохнув потёрлась о его шею носом, что-то пробормотав во сне.
Это взбудоражило и умилило одновременно. Прилив какой-то необъяснимой щенячьей нежности наполнил нутро щекоткой. Ян откинул голову назад и прикрыл глаза, отгоняя подальше чувство вины по отношению к обеим девушкам.
Сейчас ничего не существовало, кроме теплого нежного тела, обладательница которого время от времени трётся носом о его шею.
Милаха. Маленькая сексуальная милаха, которую не хочется выпускать из рук, несмотря на неудобную позу. Небольшая жертва ради нескольких приятных минут.
Дар улыбнулся, а после постепенно погрузился в сон.
***
Сладкая истома перерастала во что-то тяжелое, давящее. Вспыхнули во тьме голубые огоньки глаз, жадно всматриваясь в моё лицо. Руки оплело знакомыми до ужаса черными жгутами, но прежде, чем они сжались, впиваясь до боли, я услышала ласковое «Минайа», произнесённое только для меня.
Открыла глаза, понимая, что сон меня не держит, и увидела перед собой крепкую мужскую шею, ощутила знакомый аромат и почувствовала горячие руки на талии и попе.
Шеф спал. Я бы не сказала, что спокойно, потому что он то и дело вздрагивал, а под закрытыми веками бегали глаза, будто он что-то искал. Я не отрывала взгляда от его лица, и не стремилась слезть, потому что мне было хорошо в коконе его рук. Уютно. И к моему удовлетворению я могла этим насладиться. Совсем чуть-чуть, пока синие глаза не откроются и не взглянут на мир осмысленным взглядом.
Лицо Яна было расслабленным и не выражало ни единой эмоции. Не было этой усмешки, что часто кривила губы. Не было той хмурой складки между бровей, что всегда нестерпимо хотелось разгладить. И он был безумно красив с этим умиротворением на лице.
Я смотрела на него и понимала, что этот момент вгрызается в задворки моей памяти, и я уже сегодня ночью буду смаковать его детали. Буду представлять, как тянусь к этим губам, что умеют жарко целовать, как жадно вдыхаю его терпко-сладковатый запах. Буду ощущать его руки на своём теле, которые крепко стискивают пальцы, оставляя отпечатки на коже. Буду мечтать о сладкой страсти, в которую мы могли бы окунуться в любой момент.
С ужасом осознала, что мои щёки просто пылают, а низ живота стянуло сладким узлом. Глубоко вдохнула и почувствовала, что соски на груди тоже напряжены.
Нужно срочно выпутываться из его объятий, иначе рискую стать первой девственницей, изнасиловавшей взрослого состоятельного мужика!
Я тихонько вытянула одну руку, стараясь не разбудить Яна, но тот мгновенно открыл глаза, поднял голову и посмотрел на меня осмысленным взглядом, будто и не спал вовсе. Но вместо привычного плеска хмурости в его глазах, я обнаружила там легкое недоумение.
Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, пока я каждой клеткой своего тела впитывала его близость. А на его губы наползла знакомая циничная усмешка.
– Красная, – припечатал он довольно.
Я опустила взгляд и дёрнулась, чтобы подняться, но этот чурбан даже не пошевелился, чтобы позволить мне отстранится. Стиснул крепче и дождался, пока я вновь посмотрю ему в глаза.
– Это же не побочка и спровоцированный бунт гормонов, – он склонился к моему виску и прошептал. – Я уверен в том, что Вы безумно меня хотите, Лина Алексеевна.
– А Вы хотите свою невесту! – рыкнула я и дернулась вновь.
На этот раз Ян не стал удерживать. Ссадил со своих колен на кресло, но не позволил встать, а схватил за лодыжку и принялся разминать икры, игнорируя мой потрясённый взгляд. Не сразу, но я поняла, что они онемевшие, потому что покалывание сложно перепутать с какими-то другими признаками этого недуга.
Я смотрела, как он методично разминает мою ногу и чувствовала, как поднимается всё выше уровень возбуждения в крови.
Сильные пальцы доставляли неописуемое удовольствие, а вид сосредоточенного шефа сверху казался мне очень пикантным.
Господи, Васильева! Ну о чём ты опять думаешь?!
– Тебе нужно немного походить, – сказал он, когда закончил, посмотрел в моё красноречивое лицо и вновь усмехнулся. – Мне, конечно, нравится, но не могла бы ты придерживать свои бунтующие гормоны? Я не железный.
Из кресла я выскочила, как ядро из пушки. Чувствую, что ещё немного и сгорю от стыда и возбуждения. Помчалась в туалет, желая ополоснуть горящее лицо холодной водой, но, к сожалению, кабина была занята. Не придумав ничего лучше, я спряталась за занавеской, отделяющей закуток от пассажирских глаз.
– Мать моя… – выдохнула, трогая щеки. – Ещё немного и я натурально сойду с ума.
Я сказала ему, что он хочет свою невесту? Я совсем умом тронулась? Господи, это даже в моей голове звучит, как бред, а что подумал шеф?
Когда освободилась кабина туалета я нырнула в неё, как подыхающая рыбка в живительный колодец. Холодная вода брызнула на лицо, крупными каплями, чтобы тут же стечь в раковину. Лихорадочный блеск глаз у девушки, что смотрела на меня из зеркала, мог рассказать о многом. Щеки и губы красные, будто сигналят: «Эй! Посмотри на меня! Видишь? Я раскалена до предела!». Снова плеснула пригоршню холодной воды и вцепилась в раковину, потому что самолет будто подпрыгнул в невесомости. Организм ощутил нагрузку и ему это явно не понравилось, потому что желудок тревожно сжался.
Этого мне ещё не хватало. Только бы не падение, не снова. У меня просто сердце разорвётся, если это повторится!
Стук в дверь отвлёк от панических мыслей.
– Лина, ты в порядке?
Нервный смех прокатился по кабинке туалета.
В порядке ли я? Я, мать его, на высоте в десять тысяч метров над уровнем моря! Лечу в железной конструкции, который мой мозг воспринимает, не иначе, как братской могилой, а рядом со мной без пяти минут женатый мужчина, которого я хочу до безумия, несмотря на страх перед авиакатастрофой! И он спрашивает в порядке ли я? Серьёзно?!
– Лина?
– Всё замечательно! – пропел мой голос, сильно резонируя с действительностью. – Одну минуту, я сейчас выйду.
Да кого там? Поджилки трясутся так, что я почти стоять не могу. Вцепилась заледеневшими пальцами, как в спасательный круг и трясусь, как чихуахуа на выставке.
– Лина, открой дверь, – донеслось хмуро. – Мне кажется, что тебе нужна помощь.
Кажется ему…
Так, выдохнула. Посмотри на себя в зеркало тряпка. Видишь этот ужас в глазах? Вот через пять секунд ты откроешь дверь, и чтобы от него и следа не осталось! Ты спец или кто? Подумаешь самолёт! Сколько их ежедневно благополучно приземляется? А тебя ещё и успокаивают, как девчушку. Да рядом с таким мужиком и подох… Хотя нет. Всё равно страшно.
Короче, улыбайся!
