Текст книги "Проклятые души (СИ)"
Автор книги: Майарана Мистеру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Я открыла дверь с широкой улыбкой на лице и тут же натолкнулась на беспокойство в синих глазах. Ян смотрел с подозрением и не удержался от вопроса.
– Точно всё хорошо?
Вздёрнула бровь, продолжая улыбаться.
– О чём Вы? Всё в порядке, правда.
Не правда. Совсем не правда, но какого хрена я буду демонстрировать свою слабость перед ним? Мне хватило и того, что на моём лице написано обо всех моих сексуальных желаниях.
Шеф прищурился, и мне подумалось, что он не поверил ни единому моему слову, однако ничего не сказал по этому поводу. Посторонился давая места для манёвра, и я спокойно прошла… на негнущихся ногах. Пальцы то и дело искали опору, чтобы вцепиться в неё мёртвой хваткой, но я жестко контролировала себя. Сев в кресло пристегнулась, и только потом поняла, что Ян за мной не последовал.
Через несколько секунд было объявлено о том, что мы заходим на посадку. Мой вскользь брошенный взгляд в иллюминатор просто приковало к нему. То, что я в нём увидела перехватило дыхание. Огромная белая пальма в круге на фоне синего моря. Когда я смотрела фотки, найденные поисковиком, оно как-то не сильно удивляло. Другое дело видеть огромное творение рук человеческих с высоты птичьего полёта в живую.
Настолько увлеклась созерцанием, что не заметила, как приблизился шеф. Коснулся плеча, отчего я вздрогнула и вздыбилась, как кошка.
– Я смотрю, тебе действительно лучше.
Уверенная улыбка была ему ответом.
Неожиданно на борту раздался вскрик. Я повернула голову и увидела напротив нас молодого парня лет двадцати пяти, что во все глаза смотрел на внезапно отключившуюся миниатюрную брюнетку, у которой по подбородку стекала кровь. Я поморщилась от вида ярко-красной жидкости, никогда не любила подобных зрелищ, хотя, это тоже одна из моих фобий.
– Юля! – позвал очень громко, отстегнул свой ремень безопасности и принялся тормошить девушку. – Очнитесь, Юля. Чёрт, говорил же надо было отдохнуть… – он что-то ещё шипел, сверкая голубыми глазами, но бортпроводница быстро и умело оттеснила его от девушки, начав проверять признаки жизни.
Послушала, заглянула в глаза, проверила пульс, а после ей принесли ватку, вероятно пропитанную нашатырём, или что там есть в их аптечке.
Девушка резко дёрнулась, отшатнулась и как рявкнет:
– Руки убери от меня! Что это за мерзкая пакость?!
Вот хоть и маленькая, а голос поставлен дай Боже. Будто она целым взводом командует, не меньше.
– Надо было слушать, когда предлагал отдохнуть после последнего перелёта, – немного резко отчитал её парень.
Девушка посмотрела на него, утёрла кровь предложенным полотенцем и улыбнулась, я подумала, что с ним она не будет разговаривать таким тоном, но досталось и ему.
– Слушаться – это твоя прерогатива, Алекс.
Дальше я уже не расслышала потому что самолёт коснулся поверхности земли.
Мы сели! Сели!
В салоне тут же пронесся гул хлопков. Они аплодировали пилотам за то, что не угробили нас в полёте? Бред какой… Они, ведь даже не слышат! А давайте мы лучше будем аплодировать нашим врачам скорой помощи, которые действительно спасают жизни? Учёным, которые открывают новые штаммы вирусов и их вакцину?
Наверное, я одна нервно ерзала на своём месте, нетерпеливо ожидая возможности выйти. Да, с каменным лицом, ибо неприлично, но как же хотелось уже кинуться на асфальт и расцеловать его с криком: «Я жива! Жива!»
Представлю лицо шефа в этот момент и чувствую, как моя профессиональная улыбка превращается в оскал, но один его взгляд в мою сторону, и я давлюсь своей реакцией.
Грёбаная побочка!
Жара! Адское пекло с палящим солнцем, казалось, плавило кожу! Мы вылетели утром, а сейчас обед. Самое беспощадное время дня. Сорок градусов жары. Мать моя женщина.
По трапу спускалась с дрожью в коленках. Спотыкалась на радостях, но Ян всегда вовремя прихватывал меня за локоть, будто не замечая, как меня передёргивает от пронизывающей искры, что мчится по коже, пробуждая толпу мурашек на спине. Щеки тут же облизывал жар, а я старалась отвернуться.
Осторожно ступила на мягкую поверхность асфальта, расплавленную солнцем и поняла, что целовать этот раскаленный сгусток смолы не буду.
Шеф улыбался, глядя на моё недоумение, когда шпильки тонули в поверхности, но его улыбка померкла, когда запищали смарт-часы на моей руке. Автоматом достала из сумки бутылку воды и блистер с двумя последними таблетками. Остальное в саквояже.
А вот в аэропорту мы застряли. Паспортный контроль, сканирование сетчатки и как финал отсутствие моего несчастного багажа на ленте выдачи. Я упорно всматривалась в различные расцветки, но даже похожего саквояжа не было.
Яну надоело смотреть на моё крайне встревоженное лицо, и взяв меня за руку он пошел к представителям компании, где потребовал у меня паспорт и багажную бирку. Объяснил им, что произошло, после чего заставил меня написать заявление о потере багажа, где я указала все его приметы.
Таможенный контроль я проходила растерянная, потому что понимала, что поиски затянуться не на один день. А таблетки… Таблетка всего одна. Её я приму завтра утром, а дальше? Что мне делать дальше?
Так, Васильева! Ну чё ты истеришь-то сразу, а? Сейчас выйдешь из аэропорта и напишешь Сёмке о своей проблеме.
Выдохнула.
Точно. Сёмка скажет, что делать. В конце концов у любого препарата есть местный аналог. Другое дело, что у азенапина была самая слабая побочка. Подумаешь будешь слюной истекать при виде шефа. Это всего-то на неделю.
Но к моему ужасу при проходе досмотра у меня потребовали избавиться от всех лекарственных препаратов, на которые не было рецепта и выбросить бутылку с водой. Ян был далеко и не видел, что происходит.
Казалось, невидимые чёрные щупальца ехидно хохочут, сжимаясь мёртвой хваткой на горле. Это просто провал.
– У меня такое чувство, что в твоей голове тараканы устроили гражданскую войну, – донеслось тихо, когда мы прошли таможенный контроль и уже направлялись к выходу.
Я судорожно рылась в сумочке, ища телефон. После досмотра в неё всё было вверх дном, дошло даже до того, что смуглые таможники даже состав на гигиенической помаде перечитывали.
– Какая гражданская война?! Ещё день и у них там настоящая анархия воцарится. Тьма, хаос и беззаконие. – выдохнула я, будучи абсолютно уверенной в своих словах.
Шеф придержал за локоть и посмотрел в глаза.
– Что случилось?
Я глубоко вдохнула и выдохнула. Те самые тараканы устроили консилиум за круглым столом, поставив на повестку дня вопрос о доверии.
Стоит ли говорить? Если я скажу, что отсутствие препарата может очень плохо сказаться на моём психическом состоянии, не приведёт ли это в итоге к тому, что меня отправят к местному врачу на приём, дабы заполучить рецепт? Если так, то всё нахрен пропало.
– Всё… нормально, – выдохнула я, вновь принимаясь за поиски гаджета в сумке. – Просто нервничаю из-за утраты своих вещей. Если багаж не найдётся в ближайшие время, мне придётся ходить в этом всё время.
– Это не проблема, – ответил спокойно.
Не обратила на это внимания, потому что нашла смартфон. Тут же влезла в чат с Сёмычем и набрала:
«У меня катастрофа! Азенапин заставили утилизировать на таможне! Последнюю таблетку я выпила, когда приземлилась.»
На выходе нас встретил водитель и погрузил тёмно-синий саквояж шефа в багажник, после чего открыл нам дверцу дорогого чёрного авто, которое я заказывала. Ян усадил меня, а потом что-то сказал водителю. К сожалению, не услышала ни слова. В итоге нас привезли не к отелю, а к торговому центру, куда меня затащили чуть ли не силой.
– Купим тебе пару платьев и костюмов.
Моё категоричное «нет» проигнорировали, затащив в один из салонов.
Пиликнул телефон.
«Мать твою, Психопатка! Что за чёрная полоса в последнее время тебя догнала? В ОАЭ ты не купишь аналога без местного рецепта. У тебя только один выход»
Я потрясённо уставилась на экран.
«Какой?»
«Пить! Много крепкого бухла!»
«Я на работе, Сёма!»
«Тогда возвращайся. Или пей! Начинай с завтрашнего вечера, иначе, я не знаю, кто и как тебя будет вытаскивать из той задницы, что ты уже много лет успешно избегаешь. Представляешь масштабы?»
Не представляла. Я уже загривком чувствовала, что оно приближается неумолимо медленно.
Ян, говоривший с консультантом вернулся, и я, помня свою оплошность, нервно сунула смартфон в сумку.
– Ты побледнела. Всё нормально?
– Я могу вернуться в Россию?
Ян посмотрел на меня недоумённо.
– Переговоры запланированы на неделю. Я не могу улететь, пока не будут достигнуты некоторые договорённости. К сожалению, и тебя отпустить тоже не могу, потому что мне потребуется твой профессионализм. Работы будет очень много. Может расскажешь, что произошло?
Я глубоко вдохнула.
– У меня отняли препарат.
Шеф вдруг улыбнулся. Так ласково, что даже сердце на миг замерло.
– Если в этом проблема, то не стоит волноваться. Кратковременное прекращение приёма данных лекарств не несёт угрозы для твоего состояния. А, если тебе станет хуже, я знаю здесь неплохого психотерапевта.
Мне хотелось зажмурится от понимания того, что всё кончено. Уже завтра вечером я начну вести себя странно, и, если Ян этого не заметит, то будет полным придурком.
«Пить! Много крепкого бухла!» – вспомнила я сообщение Сёмы.
Похоже неделька у меня будет не из простых…
Глава 24
У номеров мы с шефом распрощались. Я с лучезарной улыбкой, что транслировалась в эфир всю дорогу от торгового центра, а он с усмешкой, которая не поддавалась объяснению.
– Увидимся за ужином? – ненавязчиво спросила я о его планах на ближайшее время.
А в ответ услышала ироничное «Угу».
Пожав плечами нырнула внутрь.
Номер в отеле был бы просто потрясным, если бы меня внутренне так не колотило от ожидания самого худшего. По этой же причине отказалась спускаться на обед. Сейчас я в полной мере могла представить себя наркоманкой с безумным взглядом, которая понимает, что доза ей больше не светит. Только у меня всё гораздо сложнее.
Ян настоял на покупке для меня одежды, которые тут же полетели на двуспальную постель. В них находились деловые и прогулочные одеяния из тончайшей и нежнейшей ткани.
Приятна ли мне такая забота шефа?
Очень.
И я бы искренне его отблагодарила за сделанное для меня, но… Сейчас у меня такое ощущение, что во всех моих бедах виноват он один. Если бы не эта командировка, я бы, наверное, ещё не скоро оказалась в такой ситуации.
Мне нервно.
Нервно, от грядущей ночи в этом номере с большой постелью и огромными окнами балкона, за которым расстилался голубой залив и белые пески. Нервно от понимания, что здесь я буду чувствовать себя куда хуже, чем своей уютной, но одинокой квартире, и даже не смогу ничего с этим поделать. Как о себе позаботится?
Вышла на балкон, обняв себя за плечи и с ужасом обнаружила, что он смежный с соседним номером.
Какого хрена?!
Когда я обсуждала номера с представителем отеля, мне не сказали об этом. Не сказали, мать его, что в любой момент, сидя в своей комнате, я могу встретиться с синим взглядом.
Стеклянная дверь балкона соседнего номера тут же отъехала в сторону.
Усмешка на его губах.
– Привет.
Знал? Тогда понятна усмешка и его это «Угу» у двери. Но откуда?
Не орать, Васильева. Даже не вздумай на него орать. То, что у тебя гормональный бунт – это твои проблемы. Надо было требовать больше информации о том, что заказываешь. В следующий раз интересуйся даже размером халата в ванной комнате.
Кстати…
– Я в душ, – залепила шефу и скрылась из виду, плотно затворив за собой дверь и закрыв балкон тяжелыми шторами.
Мне нужно немного охладится. Снять возбуждённое напряжение в теле, а потом думать. Много и упорно думать о том, как выбираться из этой западни, что неожиданно и тихо подкралась сзади, накрыв меня медным тазиком.
***
Время до ужина просто мчалось, таща за собой мою уверенность в себе. Если по прибытии в отель мне ещё казалось, что страшное можно оттянуть, то сейчас, пораскинув мозгами, я понимала, что всё катиться к чёртовой матери, потому что выхода из ситуации было два. Причём один краше другого.
Пить, как советовал Сёма, я не могу, потому что на работе. Можно злоупотреблять вечерами, но что тогда делать днём? Ещё один вариант рассказать всё Яну… Вот тут мозг напрочь отказывал мне в логике, потому что объективных причин умалчивать о своей проблеме нет. Он всё равно всё узнает, если проблему не решать. Но и рассказывать не хотелось. Совсем. Я всё ещё помнила, как на меня смотрели одноклассники и учителя после первого приступа. Помню, что говорили за спиной. Я не хочу видеть в его взгляде эту жалость, опаску, неприязнь. Проще прямо сейчас уволиться и полететь домой, но как я тогда дальше жить буду?
В семь часов мы с шефом спустились в ресторан, чтобы поужинать. Блюда себе заказывала самые лёгкие. Да и вообще, я в такие дни много не ем. Нервное напряжение не отпускает, поэтому большую часть времени просто ковыряла в тарелке, больше налегая на воду.
– Встреча завтра в одиннадцать. Если есть хоть что-то, что может препятствовать этому, тебе лучше сказать мне об этом сразу.
Он был не в духе.
Это слышалось в тоне, виделось во взгляде, чувствовалось на расстоянии. Улыбка на его лице была какой-то… горькой. И даже несмотря на это, мой пульс ускорялся, стоило ему только взглянуть на меня.
– С чего Вы взяли, что есть нечто, способное помешать нашей работе?
Ян вскинул бровь, насаживая кусочек стейка на блестящую вилку.
– Несколько часов назад ты хотела улететь в Россию.
– Если скажу, что всё ещё хочу того же, это что-то изменит?
– Нет, но я могу попробовать помочь в решении любых проблем, которые ждут тебя там.
А кто поможет мне с проблемами здесь?
Вздохнула, отложив вилку и вновь прильнула губами к бокалу с прохладной водой. Хотелось перевести тему, но все мысли разбежались, как тараканы при включении света. К счастью, шеф сам задал другой вопрос.
– Не желаешь прогуляться?
Замерла на мгновение, не веря своему счастью. Ослышалась? Но нет, шеф пристально наблюдал за тем, как к моим щекам приливает краска и спокойно ожидает ответа.
Под нашим балконом белый пляж. Я бы с огромным удовольствием прошлась по нему босиком, смочила бы ноги в персидском заливе, но думаю с шефом это делать не этично…
– Если желаете, – пожала я плечами.
– Отлично, – он утёр губы салфеткой и поднялся. – Тогда идём. Я вижу, у тебя совсем нет аппетита.
Отель мы покидали молча. Спокойно вышли со стороны залива и направились по умащенной дорожке вверх. Солнце уже зашло, поэтому было достаточно темно. Я не особо старалась разглядеть, окружение. Мне хватало тёплого морского воздуха, бьющего в лицо и мужчины рядом, который будоражил кровь.
– Сегодня утром ты так и не ответила на мой вопрос.
Я перевела взгляд со светлой полосы, что виднелась на горизонте на шефа.
– Какой?
– Ты собираешься замуж за Семёна?
Я почувствовала, как снова поморщилась, даже не отдавая себе отчёта. Дала же Вера Анатольевна имя сыну. Издевательство, а не имя. Семён. Как наглого кота, который затерроризировал всех кошек во дворе.
– Это имеет какое-то отношение к работе? – решила я дать отпор.
Ян остановился, беря меня за локоть.
– Я бы не спрашивал, если бы не имело. Завтра мы встречаемся с арабами. Они будут смотреть на тебя, как на зверушку, которую попытаются в итоге выпросить. Лучше сразу обозначить есть у тебя мужчина за спиной или нет.
– А если нет? – выдохнула я, смотря на шефа широко распахнутыми глазами. – Вы что, собираетесь позволить кому бы то ни было…
– Ну что ты говоришь? Я просто не хочу лгать своим партнёрам. Скажу, что забота о тебе целиком и полностью лежит на моих плечах.
И вот в эту секунду я поняла, что меня просто обвели вокруг пальца. Ян так усмехнулся, после чего у меня не осталось ни малейших сомнений.
Мда. Порой наивности моей нет предела.
Нужно было лучше подготовится к поездке и выяснить всё об обычаях и особенностях жизни в Дубае.
Белый песок забился под ремешки босоножек и неприятно натирал кожу. Ещё бы немного, и мозоли были бы мне обеспечены, но я вовремя остановилась, и дико смущаясь стянула с себя эту адскую конструкцию. Когда выпрямилась держа обувь в руках, шеф странно улыбался, заставив меня покраснеть. Хорошо, что достаточно темно и красных щёк ему не видно.
Так же молча мы направились дальше.
Я старалась подавлять в себе все те жгучие ощущения, что зарождались от его близости. Моё напряжение чувствовалось в тёплом воздухе, в молчании. И это мы ещё не касались друг друга. Более того, я старалась держаться от него на расстоянии вытянутой руки, понимая, что то, что может вспыхнуть вряд ли кто-то сумеет остановить.
– Мне интересно, – вдруг начал Ян. – Почему ты не обращаешься за помощью к квалифицированному специалисту?
Я молчала, задумчиво глядя на блеск самого дорогого отеля, что находился недалеко от нас. Он был похож на парусник, который пришвартовали на берегу. Если бы не все те огни, которые будто проливали свет вокруг его силуэта, то ночью можно было бы без зазрения совести спутать его с настоящим судном.
Что я могла ответить Яну? Точно не то, что он может услышать от квалифицированного специалиста. Это моё дело «почему». Моё личное дело. Интимная тема. Тайна. Фобия, о которых не люблю говорить.
Страхи всегда наполняли мою жизнь. В детстве Бабайка под кроватью, что хватал за ноги, пока я сплю. В юности демоны, которые приходят терзать грешную душу. Сейчас… Сейчас это галлюцинации. Больное воображение. Психическое отклонение буйного пациента, которое не берёт никакое лечение.
– Я боюсь, – говорю шепотом, но так, чтобы он услышал.
Остановился, развернулся боком и посмотрел на меня, нервно стискивающую в пальцах ремешки босоножек. Его глаза мерцали в свете далёких огней. Манили и призывали потонуть в этих глубинах. Шептали, едва слышно:
«Иди ко мне»
«Будь моей»
Сделала глоток воздуха, не в силах оторваться. Что-то знакомое меркнуло в этом взгляде. Что-то, что заставило сердце неистово забиться в груди, ожидая приоткрытия завесы волшебной тайны.
Он протягивает руку к моей щеке и едва касается её пальцами. Это похоже на трепет крыльев бабочки по коже. Мне хочется прижаться к его пальцам, но я завороженно наблюдаю за ним, не в силах даже пошевелится.
– В тебе так много страхов, что мне порой кажется, что я их чувствую.
Откуда-то изнутри поднялась кипящая волна, что брызнула на кожу. Сил на вдох не хватило. Их хватило на то, чтобы потянуться к его губам, прильнуть и ощутить перечно-мятную жадность, взорвавшую мою маленькую вселенную.
Его руки на мне рождали искры глубоко под кожей, словно он огненный мастер, способный управляться с этой стихией.
От макушки до пят опалило жаром, когда его пальцы очутились в моих волосах. Жаркое дыхание на губах и щеке, а потом новая жадность. Вторая его рука ползёт вниз по спине, талии и сильно сжимает ягодицу под тонкой тканью. Она мешает. Я хочу снять платье. Ощутить шершавость подушечек его пальцев на коже. Хочу близкого контакта. Кожа к коже.
Громкий, пронзительный крик чайки раздался над нашими головами, и я отпрянула от Яна, глубоко дыша.
Безумие.
Это какое-то безумие.
Чёртовы таблетки, будь они не ладны.
Шеф тоже глубоко дышал, но в его взгляде можно было прочесть невероятно злое желание схватить меня за плечи и вернуться к прерванному. И прежде, чем это случилось, я подняла руки в сдающемся жесте и не переведя дыхание сообщила:
– Простите. Этого не должно было случится. Целиком и полностью моя вина.
И до того, как он ответил развернулась и отправилась в сторону отеля. Проклинала себя за произошедшее. Почти ненавидела за то, что испугалась и оборвала начатое. С другой стороны, куда я лезу? У него есть невеста, которую он любит. Я не могу так поступать с людьми. Я не должна лезть в эти отношения.
Путь до отеля казался мне вечностью, в которой я занималась самобичеванием. Номер встретил тишиной и одиночеством. Ни тебе пса, ни розовых тапочек на пороге. Только холодный душ и прохладная постель.
А ещё мысли. Много мыслей. И все о нём. О его невероятных глазах, в которых можно найти целую вселенную.
***
Снова сон.
Он смотрит на меня, как на нечто невразумительное. С легкой насмешкой, понимая насколько я беззащитна.
А глаза и не глаза вовсе. Огоньки голубого пламени, мерцающего по всей мантии. Тёмные клубы вместо лица и капюшон на голове.
– Ведьмочка. Сладкая. Вку-у-у-усная.
А потом я чувствую его руку в своей груди. Она будто сжимала сердце стальными тисками.
Смотри на меня…
И я проваливаюсь вникуда.
Тьма, опутывает всё тело, разрывая его на мириады частиц. Будто попала в огромный вакуум. Космос. Только сознание едино. Оно мечется в холодной пустоте, в ничто. Страждет ощутить тепло жизни, свет мира, людскую доброту. Но вместо этого одиночество изморозью по пелене кратковременных осознаний. Ничего нет. Никого нет… А потом она со сверкающей улыбкой. Вытягивает тёплыми руками на свет и гладит нежно, как дитя. У неё кобальтовые грустные глаза. В их блеске отражаются тысячелетия. Нежная улыбка, способная прогонять холод и мелодичный голос, что лился потоком звенящего ручья.
– Прости, душа.
И вслед этому ярчайшая вспышка тьмы, которая слепит изнутри. Адская боль на каждой частице кожи и жгуты. Повсюду чёрные жгуты, что сжимают в своих стальных объятиях. Эта тьма запускает свои жвала вновь и вновь, пытаясь добраться до чего-то сокровенного. Настолько сокровенного, что я продолжаю бороться с ней изо дня в день, несмотря даже на то, что знаю – она придёт снова, когда настанет подходящее время.
Хриплый стон почти рвётся с губ, но замирает в воздухе. Ни единого звука. Всегда.
Очередной болезненный укус и я зажимаю в зубах тонкое покрывало, умом понимая, что у моего приступа могут появится нежеланные свидетели. Скрюченные холодные пальцы сминают влажную ткань и вздрагивают, когда раздаётся глухой стук в стену. Из номера шефа. Но не успеваю об этом подумать, потому что следующая волна боли выгибает меня на кровати дугой.
Самое кошмарное началось.
***
Его хмурый взгляд сверлил смартфон, что крепко сжимала ладонь. Длинные гудки наполняли номер в светлых тонах, освещённый яркими светодиодными лампами.
Два часа ночи по местному времени. Он чувствовал, что её всю сжимает от боли. Почти видел, как извивается хрупкое тело на простынях, но сколько бы раз не предпринимал попыток дозвонится, в ответ только холодные длинные гудки, так равнодушно звучавшие в гнетущей тишине дорогого отеля.
– Ну возьми же трубку, Милая, – едва ли не прорычал раненым зверем.
Но к просьбе были глухи. Более того, через пару минут тишину разорвало «Телефон абонента выключен»
Остриём полоснуло по нутру, а следом пошла волна её боли. Его невесту прижало очередным жестким приступом, с которым ничего нельзя было поделать.
Глухой удар кулаком в стену, как признание собственного бессилия и глупости. Зачем он полетел сюда?! Катились бы ко всем Богам эти переговоры! Он прибыл сюда не за этим. Не для того, чтобы, найдя её, оставить одну с этой болью.
Смартфон в руке вновь затрещал. Последняя попытка дозвонится лишь укрепила поселившуюся в голове идею. Дараян открыл чат с Линой и набрал сообщение.
«Закажи билеты на любой самолёт на завтра. Мы возвращаемся»
Девушка не ответила, и он, конечно, предположил, что она уже давно спит. Естественно, будить не стал. Проснётся сделает всё, как надо. К чёрту переговоры.
Перед глазами полыхнуло воспоминание о поцелуе на пляже, когда он было чуть не повалил её на песок прямо там. Ощущение свежего глотка воды после трёхдневного блуждания в пустыне. И только одного… Но тут же почувствовал новую волну боли, что накрыла ещё сильнее предыдущей.
Поморщился. Укорил себя за неуместные мысли. Не о Лине должен сейчас думать, а о той, которой необходимо его присутствие.
Вышел на балкон в попытке освежится, но тут же признал глупость идеи. На улице было очень душно, и выход из номера, в котором температура воздуха регулировалась кондиционером, был глупостью. Но он не вернулся назад, а сунул руки в карманы брюк и уставился вдаль. Туда, где залив сливался со звёздным небом.
В скольких мирах он побывал? Ни в одном из них звёзды не казались ему такими тусклыми. Напротив, они были яркими и огромными, всегда освещающими путь любого, кто шел ночью без масляного фонаря или магического светлячка. Здесь, конечно, с этой функцией неплохо справляется луна, но всё же… Отчего звёзды такие блёклые? Будто затонированы…
Удар под дых был таким неожиданным, что Дараян едва не отшатнулся. Мерзкое эфемерное остриё будто проткнуло его насквозь, но он точно знал, что к нему это не имеет никакого отношения. Это очередная волна боли, что уже много лет мучает ту единственную, отдавшую когда-то за него свою жизнь.
Из номера Лины послышался странный тихий… Скрип? Он бы и не услышал, будь обычным человеком. Звук, соскользнувший с тонкой грани тишины царапнул мозг.
Ян повернулся, но наткнулся взглядом только на зашторенное окно, в котором не было ни единого проблеска света.
Сердце почему-то глухо застучало в груди, будто ему дали барабан в личное пользование.
Сворл неслышно подошел к стеклянной двери балкона, положил руку на гладкую поверхность и почти сразу услышал судорожный долгий выдох… Именно в тот момент, когда ощутил новый приступ, который заставляет его супругу страдать.
Мысли взвились в голове, как рой пустынных мух, причём одна кусала сильнее другой. И прежде, чем успел подумать, постучал в стеклянную преграду. Замершая тишина была недолгой. Вскоре он услышал тихи вздох и шорох. Дверь отъехала в сторону, и Дараян увидел её. Вспотевшая, с обескровленными губами, она стягивала тонкое белое одеяло на своей груди. Такая маленькая и замученная.
– Что с тобой?
Её губы дрожали. Едва заметно дрожали, но Дар прекрасно это видел, как и лихорадочный блеск в глазах.
– Похоже отравилась, – ответила хрипло. На грани скрипа. – Вам что-то нужно?
– Лекарства из аптечки от отравления приняла?
Лина только кивнула, глядя на него с какой-то затаённой грустью в глазах. От этого взгляда хотелось собрать все звёзды с неба и принести ей на ладони, лишь бы он не был таким грустным.
Ему хотелось протянуть к ней руки, потрогать лоб и стереть с него капельки пота. Странное, почти болезненное желание, саднящее на кончиках пальцев. Он сунул свои конечности в карманы, от греха подальше.
– Ты не ответила на сообщение. Я решил проверить всё ли в порядке.
– Я ещё не видела, но обязательно прочту. А сейчас, если позволите…
Её челюсть сомкнулась, а пальцы очень крепко, до побелевших костяшек, сжали стеклянную дверь. Замерший вдох на губах… В ту самую секунду очередной вспышки боли…
– Ты…
Серо-зелёные глаза посмотрели на него с такой мольбой, что стало не по себе. Рой чёрных мух из мыслей и сомнений взвился вновь, кусая сознание до мяса.
Но это не может быть правдой…
– Я пойду, – проговорила сипло, и прежде, чем она потянула дверь в сторону, Ян схватил её за руку и притянул в свои объятия.
Сердце громко стучало в груди. Жадный вдох запаха её спутанных волос и вялый подавленный протест с её стороны.
– Что Вы..? – куда-то в грудь.
– Молчи. Просто молчи.
Но Лина, вопреки своей слабости, с легкостью отпихнула его в грудь. Посмотрела, зло сверкнув глазами, и почти выкрикнула:
– Не смейте так делать!
Он бы ответил, что плевать хотел на это требование. Уже протягивал руки снова, чтобы прижать к себе, но в одной из них ожил телефон. Трель была достаточно громкой, чтобы отвлечь на себя внимание.
«Алиса»
Лина не отрывала от него своего взгляда в эту минуту, будто ей не хватало сил на другие действия.
Ян уже выхватил пальцем значок трубки на сенсоре, чтобы отвести его к красному кружку, но тут из номера Лины разлилась тихая мелодия уже её мобильного.
– Сёмка, – всхлипнула девушка и чуть ли не бросилась внутрь, оставив Дараяна потрясённо смотреть на то, как она хватает смартфон с прикроватной тумбочки и довольно радостно улыбается.
– Идите, Шеф. Я себя довольно сносно чувствую. Думаю, к утру буду огурчиком.
Проклятье, он вообще не понимал, что происходит! Так и стоял, как истукан, не слыша ни единого слова своего секретаря. А Лина в это время, завёрнутая в тонкое одеяло, что почти не скрывало черт её тела, подошла к нему и просто закрыла дверь перед носом. Просто. Будто он какая-то мраморная статуя, а не живой человек! Хотя, какой из него человек?
Он уже забыл, что его смартфон трезвонил чуть ли не на все этажи отеля. Посмотрел на стеклянную дверь, на экран мобильного и отправился в свой номер, где принял вызов.
– Алло?
– Прости меня… – сипло. – Оставила телефон на кухне. Едва ли ходить могу, – проговорила девушка, и судя по звукам её голоса, ей действительно было плохо.
– Как ты? – выдохнул, сжав кулак с такой силой, что суставы хрустнули. – Я переживал.
И не важно, что минутой ранее сжимал в руках другую, не важно, что одной только допущенной невероятной мыслью чуть не предал. Это просто стресс. Он принял желаемое за действительное, не больше. Лина просто отравилась, иначе не смогла бы так бодро скакать по комнате и разговаривать со своим женихом. Он знает это наверняка. С такой жуткой болью ползать-то едва возможно, не то, что бегать.
***
– Ты нормально? – раздаётся в трубке, когда я оседаю под дверью. – Не мог перезвонить сразу. Лина?
Странно. Допущенные объятия будто отпугнули мою укоренившуюся сенестопатию. Галлюцинация отступила, а боль утихла.
– Сём, – проговариваю хрипло. – Мои глюки могут пройти?
Чёрные жгуты, будто услышав мои слова, поползли из всех углов. Потянулись к ногам, и не обратили никакого внимания на мои попытки избавиться от них, стряхнуть.
– Это просто ещё одно расстройство на фоне другого. Конечно, могут, но это нужно лечить, Психопаточка. А ты знаешь, я пока не могу тебе помочь. Вот если бы обратилась к нормальному специа…
– Нет! – оборвала я, и тут же сжала зубы, ощутив новую боль под кожей.
– Чёрт, меня это с ума сводит, Лина! – рычит он. – По-хорошему, сдать бы тебя в больницу и пролечить принудительно! Не в нашу, а зарубежную клинику.
Стало неприятно. А на фоне того, что ещё и плохо, вообще невыносимо. Сёмка прекрасно знает о моих страхах. Видит меня насквозь, и это заявление было очень обидным.
Трясущимися пальцами сбросила вызов и обратила внимание на смс-уведомление. Прочла и попыталась встать, но попытка оказалась тщетной. Моё тело уже находилось под властью тьмы, что окутывала каждую клетку. Она неумолимо медленно сжималась в непроницаемый кокон и приступала к своей бессменной службе. Этой ночью добраться до постели мне так и не удалось.
***
Утро было не таким, как всегда. Если ранее я запивала серость дня таблеткой, чтобы быть бодрой и активной, то сегодня мне приходилось казаться такой.
