Текст книги "Проклятые души (СИ)"
Автор книги: Майарана Мистеру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Глава 20
Свежий ночной воздух не помогал овладеть своими чувствами, несмотря даже на отсутствие раздражителя. Один только её голос что-то переворачивал внутри, и спокойствие словно цунами смывало.
Дерзкая девчонка!
Лиа не вызывала в нём и толики подобных чувств, несмотря на не самое лучшее знакомство. Жену хотелось зацеловывать и сжимать в объятиях. Всегда. Или всё было не так и неважные моменты стёрлись со временем из памяти?
Губы всё ещё хранили сладкий вкус перевозбужденной малышки, что смотрела на него огромными глазами в салоне авто. На секунду он даже почувствовал себя Богом секса, не меньше. Сейчас она затмила даже образ жены, а всё это её проклятое возбуждение. Он не припоминал, чтобы его хотела так откровенно хоть одна женщина.
Горькая усмешка скользнула по губам, но тут же исчезла, когда Дар взял себя в руки.
Да это и не её желаниями продиктовано, а гормонами. Он просто впадал в шок от возможностей этого мира. Любую женщину можно напичкать препаратами и пользоваться в своё удовольствие, чем не гнушаются знатоки-маньяки, чьи жертвы в большинстве случаев даже не помнят, что с ними произошло.
Да и он хорош. Как позволил себе сорваться, будучи почти уверенным в том, что Алиса реинкарнация Лии? И почему, тьма всех задери, он так и не оставил идею вернуть Васильеву на работу. Хотя он знает причину. Она пока единственная кто адекватно реагирует на его появление. В офисе она, пожалуй, как глоток свежего воздуха в сером смоге будничной суеты.
– Босс, может нужно что-то?
Обернулся и посмотрел на своего водителя, что служит ему уже год. Покачал головой.
– Нет, Влас, поехали домой, – устало попросил, вдыхая новую порцию свежего воздуха.
Водитель не отозвался, но послушно завёл машину и дождался, когда шеф усядется в салон. Именно в этот момент ожил смартфон, разорвавший трелью тишину.
На часах уже почти час ночи, а звонящего похоже совершенно не волнует данный факт.
– Алло.
От протяжного всхлипа, раздавшегося в трубку его сердце гулко застучало.
– Пожалуйста, приезжай, – сипит Алиса. – Пожалуйста… Мне очень плохо.
Смартфон в его руке едва не хрустнул, пока мысли мчались по кругу, пытаясь предугадать причину её состояния.
– Что случилось, милая?
Но девушка не отвечала на поставленный вопрос. Из её груди рвалось рыдание, которое рвало его душу на куски. Страх, что его ведьме может стать хуже никуда не исчезал, а наоборот набирал обороты даже после того, как несколько дней назад её обнаружили.
– Я сейчас буду… Влас, давай на Введенского. Поживее, – и уже своей собеседнице. – Ты только держись, Милая…
Почему-то назвать Алису минайей у него не поворачивался язык. Может всё дело в том, что он слишком долго её искал и теперь испытывает чувство вины? Не удивительно, ведь он столько лет не мог её найти.
– Я буду ждать, – ответила девушка и сбросила вызов.
Он хотел оставаться с ней на связи, чтобы слышать, что происходит, но всё новые судорожные всхлипы сводили его с ума, поэтому и не стал перезванивать. К тому же смартфон вновь издал трель.
– Алло.
– Я слышу по голосу, что случилось что-то из разряда «я всех убью, кто причастен к причинённому злу», – невидимый собеседник хохотнул, но тут же заткнулся, не услышав должного ответа. – Да неужели? И кто же этот самоубивец?
– Знать бы, – хмыкнул Дар, наблюдая за мелькающими за стеклом огнями дорожных фонарей. – Алиса звонила. Говорит, что ей очень плохо.
– Я ни разу не удивлён. Пять дней в месяце, как и сказала твоя… «подруга», – последнее слово он почти выплюнул.
– Думаешь дело именно в этом?
– Насколько мне известно, девушка страдает сильнейшей альгоменореей. Неудивительно, что наша малышка позвонила тебе. Удивительно, что только сейчас, учитывая, что знакомы вы достаточно, а сегодня, насколько можно судить по твоим приступам агрессии и, так называемым, директорским выходным, пятый день этой самой альгоменореи. Ты же сам всё чувствуешь прекрасно.
«Не чувствую» хотелось ему ответить, но это было бы неверно. Всё он чувствовал. Адскую боль, что сжимает нежное тело своими щупальцами, слышит болезненные стоны, чувствует жуткий страх и отчаяние. Он хочет дотянуться, обнять, прижать и взять всю боль на себя, чтобы его ведьма больше никогда не страдала. И он обязательно возьмёт, как делал это с Лией когда-то, но вот именно сейчас его ведьма в этом не нуждалась. Может он ощущает это запоздало? Может быть должно пройти больше времени с момента начала её терзаний?
– Возможно ты прав, – глухо отвечает Дар. – Но в любом случае необходимо убедится.
– Ты ещё сомневаешься? – удивился собеседник. – Что заставляет тебя думать, что мы нашли не ту?
Мужчина прикрыл глаза и запрокинул голову, стараясь разобраться в себе. Несколько секунд он пытался понять, откуда у этих сомнений растут ноги, но попытки были тщетными. Сейчас в его груди и мыслях был такой сумбур, что поиск ответов был подобен хождению по минному полю без необходимого саперского снаряжения. Вероятность, что найдешь ответ очень мал.
– Я так не думаю, – наконец ответил он. – Просто хочу удостовериться.
Свежий ночной воздух не помогал овладеть своими чувствами, несмотря даже на отсутствие раздражителя. Один только её голос что-то переворачивал внутри, и спокойствие словно цунами смывало.
Дерзкая девчонка!
Лиа не вызывала в нём и толики подобных чувств, несмотря на не самое лучшее знакомство. Жену хотелось зацеловывать и сжимать в объятиях. Всегда. Или всё было не так и неважные моменты стёрлись со временем из памяти?
Губы всё ещё хранили сладкий вкус перевозбужденной малышки, что смотрела на него огромными глазами в салоне авто. На секунду он даже почувствовал себя Богом секса, не меньше. Сейчас она затмила даже образ жены, а всё это её проклятое возбуждение. Он не припоминал, чтобы его хотела так откровенно хоть одна женщина.
Горькая усмешка скользнула по губам, но тут же исчезла, когда Дар взял себя в руки.
Да это и не её желаниями продиктовано, а гормонами. Он просто впадал в шок от возможностей этого мира. Любую женщину можно напичкать препаратами и пользоваться в своё удовольствие, чем не гнушаются знатоки-маньяки, чьи жертвы в большинстве случаев даже не помнят, что с ними произошло.
Да и он хорош. Как позволил себе сорваться, будучи почти уверенным в том, что Алиса реинкарнация Лии? И почему, тьма всех задери, он так и не оставил идею вернуть Васильеву на работу. Хотя он знает причину. Она пока единственная кто адекватно реагирует на его появление. В офисе она, пожалуй, как глоток свежего воздуха в сером смоге будничной суеты.
– Босс, может нужно что-то?
Обернулся и посмотрел на своего водителя, что служит ему уже год. Покачал головой.
– Нет, Влас, поехали домой, – устало попросил, вдыхая новую порцию свежего воздуха.
Водитель не отозвался, но послушно завёл машину и дождался, когда шеф усядется в салон. Именно в этот момент ожил смартфон, разорвавший трелью тишину.
На часах уже почти час ночи, а звонящего похоже совершенно не волнует данный факт.
– Алло.
От протяжного всхлипа, раздавшегося в трубку его сердце гулко застучало.
– Пожалуйста, приезжай, – сипит Алиса. – Пожалуйста… Мне очень плохо.
Смартфон в его руке едва не хрустнул, пока мысли мчались по кругу, пытаясь предугадать причину её состояния.
– Что случилось, милая?
Но девушка не отвечала на поставленный вопрос. Из её груди рвалось рыдание, которое рвало его душу на куски. Страх, что его ведьме может стать хуже, никуда не исчезал, а, наоборот, набирал обороты даже после того, как несколько дней назад её обнаружили.
– Я сейчас буду… Влас, давай на Введенского. Поживее, – и уже своей собеседнице, – ты только держись, Милая…
Почему-то назвать Алису минайей у него не поворачивался язык. Может всё дело в том, что он слишком долго её искал и теперь испытывает чувство вины? Не удивительно, ведь он столько лет не мог её найти.
– Я буду ждать, – ответила девушка и сбросила вызов.
Он хотел оставаться с ней на связи, чтобы слышать, что происходит, но всё новые судорожные всхлипы сводили его с ума, поэтому и не стал перезванивать. К тому же смартфон вновь издал трель.
– Алло.
– Я слышу по голосу, что случилось что-то из разряда «я всех убью, кто причастен к причинённому злу», – невидимый собеседник хохотнул, но тут же заткнулся, не услышав должного ответа. – Да неужели? И кто же этот самоубивец?
– Знать бы, – хмыкнул Дар, наблюдая за мелькающими за стеклом огнями дорожных фонарей. – Алиса звонила. Говорит, что ей очень плохо.
– Я ни разу не удивлён. Пять дней в месяце, как и сказала твоя… «подруга», – последнее слово он почти выплюнул.
– Думаешь дело именно в этом?
– Насколько мне известно, девушка страдает сильнейшей альгоменорейей. Неудивительно, что наша малышка позвонила тебе. Удивительно, что только сейчас, учитывая, что знакомы вы достаточно, а сегодня, насколько можно судить по твоим приступам агрессии и, так называемым, директорским выходным, пятый день этой самой альгоменорейи. Ты же сам всё чувствуешь прекрасно.
«Не чувствую» хотелось ему ответить, но это было бы неверно. Всё он чувствовал. Адскую боль, что сжимает нежное тело своими щупальцами, слышит болезненные стоны, чувствует жуткий страх и отчаяние. Он хочет дотянуться, обнять, прижать и взять всю боль на себя, чтобы его ведьма больше никогда не страдала. И он обязательно возьмёт, как делал это с Лией, но сейчас этого желния не было. Может он ощущает это запоздало? Может быть, должно пройти больше времени с момента начала её терзаний?
– Возможно, ты прав, – глухо отвечает Дар. – Но в любом случае необходимо убедится. Ты всё подготовил?
– Не знай я о тебе подробностей, сильно бы удивился, – на том конце устало вздохнули. – В любом случае, к обряду почти всё готово. Правда, мне безумно интересно, как ты объяснишь всё самой Алисе.
– Да уж как-нибудь, – хмыкнул Дар. – В этом мире многое можно списать на высокие технологии и спецэффекты.
Пока он добирался до квартиры Алисы, в его груди постепенно начало расти чувство смутной тревоги, которая от сопротивления только набирала обороты всё сильнее. Алиса, открывшая дверь с зарёванным лицом тут же попала в его объятия и услышала успокаивающие слова, что Дар шептал своей ведьме. Он уже начинал чувствовать её боль. Ту, что сжимала нутро в тугой комок. Боль и страдания, что испытывала девушка, были ужасны, никакое болеутоляющее не помогало, даже когда она пила его пачками, а вот присутствие рядом с собой мужчины успокаивало, и она была безмерно ему благодарна за то, что он примчался.
Почти сразу они устроились на диване в гостиной. Алиса положила голову на колени Дара, пока он задумчиво, с огромным сожалением в глазах, гладил её живот…
А на другом конце города, сжавшись в комок, лежала взмокшая девушка, что задыхалась от собственного беззвучного крика. Её пальцы судорожно сжимали влажную простыню, а зубы, время от времени, впивались в мягкую плоть губ, чтобы вытерпеть всё, что на неё свалилось.
Тьма спеленала её в кокон, крепко сжала в своих болезненных объятиях и запустила жвала в мягкое тело, стремясь раскрыть сосуд, но Лина только взвыла мучительно, выгибаясь на постели, рвано вдохнула и вновь сжалась в дрожащий комок.
Дар это ощутил ударом под дых, будто он упал с огромной высоты на асфальт грудью. Воздух выдавило со свистом, а ладонь, гладившая плоский девичий живот, сжалась в кулак.
Боль. Адская боль, что он ощутил, отразилась на лице девушки, вцепившейся тонкими пальцами в его рубашку. Она зажмурилась и тихо заскулила, и Дар не выдержал этого зрелища. Он сгрёб её в свои объятия и понёс в спальню, покрывая мокрое лицо короткими поцелуями.
– Тише, маленькая моя. Сейчас всё пройдет. Я с тобой.
***
Черноволосая девушка с интересом наблюдала за тем, как отреченец успокаивает рыженькую человечку, что мучилась женскими болями.
Улыбнулась довольно, глядя в пространство перед собой.
– Всё идёт по плану? – поинтересовался блондин, обнимая её за плечи.
Она нашла на Земле сжавшуюся фигурку, скрученную черными дымчатыми щупальцами и кивнула.
– Если всё пойдет, как планировали, наша малышка рванёт, как пара ядерных бомб, – Альмата вздохнула. – И тогда я наконец верну то, что мне причитается.
– И как тебе подобный план только в голову взбрёл? – грустно спросил Альгат.
Последствия будут масштабными, но не настолько, как он боялся изначально. По крайней мере, человечество не вымрет, как было после удара большого метеорита. Ох и намучился же он тогда!
***
Утро, разбитое на осколки, как я сама. Оно знаменуется пустотой внутри и болезненной сухостью в горле. И первое, что оказывается в руках – это стакан холодной воды и таблетка.
Низ живота ощущается как решето, поэтому я забираюсь с ногами в кресло, включаю телевизор и залипаю на новостном канале, который вещает о неладах среди вышестоящих чинов.
В этот день ничего не хочется делать, но, если бы мне нужно было на работу, я бы нашла в себе силы. Точно нашла бы! Сразу после того, как начнет действовать таблетка. А сейчас я могу только перебирать по кусочкам свои сны и стараться выбросить их ранящие осколки из головы, чтобы они не вызывали во мне более горестного чувства потери.
Последний день самый тяжелый, несмотря на освобождение от адской боли на целый месяц. Последний день не позволяет вырваться из видений, где меня кто-то ждёт. Кто-то, кому не плевать где я и что со мной происходит, и он всё время зовёт меня Минайей.
Ноутбук в руки, поисковик в помощь, но тот не даёт ничего интересного. Женское имя Миная, которое даже звучит по-другому. Мужское Минай. Я чётко слышу во сне «Минай-а», там нет «я» на конце. Ещё какой-то муниципалитет в Испании.
– Гугл, ты глупый, – хрипло вздыхаю я и захлопываю крышку старенького ноутбука, дышавшего на ладан. Пальцы же скользнули в волосы и сжали их, чтобы принести слабую боль и отрезвить. – А я дура.
Это просто сны. Просто ещё один мой дефект, от которого не избавиться.
Я просидела так очень долго, пока в моей голове что-то не щёлкнуло, призывая наконец проснуться и начать транслировать в мир улыбку. Пусть немного кособокую и циничную, но это лучше, чем ходить унылым дерьмом, не способным что-то изменить в своей жизни.
Я поднялась с кресла, стараясь не думать об остаточной боли внизу живота. Попыталась продрать пальцами свалявшийся колтун на голове, но поняв, что без шампуня и кондиционера тут не справится, отправилась принимать душ. Контрастный! Потому не удивительно, что через пять минут моих странных воплей, соседи начали стучать по батареям. В семь утра!
– Проснись и пой,
Проснись и пой.
Попробуй в жизни хоть раз -
Не выпускать улыбку из открытых глаз!
Думаете, что это странно вот так резко менять настроение? А вот и нет! Меня просто уже накрыло таблеткой.
Итак, чем заняться в воскресенье?
Стоя в центре зала, я оглянулась по сторонам. Да уж, за эти дни я, практически, вылизала всю квартиру. Хотя, чему я удивляюсь?
В итоге, весь день я использовала на благо своей профессии, эксплуатируя старый ноутбук, который служил мне верой и правдой уже лет десять. Узнала немного о частной военной кампании, в которую мне довелось попасть. Изучила открытые источники. Со скрипом, но залезла в закрытые через «луковицу», и вот тут-то меня настиг шок. Оказывается, ЧВК «КЕнМ» не простая организация, которая сопровождает грузы и важных шишек, она ещё и ведёт активную деятельность непосредственно в горячих точках. В нескольких статьях рассказывалось о подвиге некой группировки «Сворлы», которая отбила у боевиков важную высоту. Вдаваться в подробности я не стала, а вот выложенные фото с любопытством изучила. Пятеро парней в песочной форме стояли посреди залитых ярким солнцем песков. Броня, шлем, солнцезащитные очки и автоматы на перевес.
Я видела их впервые, но отчего-то в груди тоскливо потянуло, будто что-то в моей жизни настолько круто изменилось, что у меня более нет возможности вернуть утраченное.
– Бред, конечно, – тряхнула я головой. – Мне ли не знать, что моментов, которые хотелось бы вернуть у меня нет, за исключением редких минут откровений бабушки.
Просмотрела ещё несколько статей про «КЕнМ», добавила новой информации в копилку своих знаний. Естественно, эти знания были секретными, а потому не для меня, но лучше быть подготовленной.
В обед меня застал звонок мобильного. Глянула на экран смартфона и приняла вызов.
– Как ты смеешь звонить мне после вчерашнего? – возмутилась я.
– Ну, Психотусь, – прогундосил несносный парень. – Ты же знаешь, что я просто так ни за что. Мама позвонила, попросила бросить все дела.
Это была ложь, какую он обычно скармливает своим девчонкам, когда срывается куда-то. Можно сколь угодно долго выведывать его тайну, но он ни за какие коврижки не сознается в чём причина подобных его поступков.
Обычно я не обращала на это внимания, потому что меня это не касалось.
– Какой же ты у меня придурок, Сём, – вздохнула я. – Ты нахрена моему шефу позвонил, зная в каком я состоянии?
И тут случилась короткая пауза. Видимо мой собеседник медленно осознал, чего натворил.
– Ты же не… Вот чёрт! – его голос приобрёл рычащие нотки. – Не говори мне, что он воспользовался… Если так, то я с него три шкуры сдеру!
– Успокойся. До этого мы не дошли.
– А до чего дошли?
– Это не важно, Сём. Важно то, что ты меня бросил в трудную минуту, позабыв обо всём. Что такого могло произойти, что ты так резко исчез, а? Только не надо мне тут отговорок про маму, знаю я все эти твои отмазки!
– Психопаточка, ну прости меня. Я клянусь больше никогда в жизни подобного не повторится. Просто я… – вот теперь его голос стал подавленным. – Влип я, Лин. По ходу основательно.
В сердце кольнуло от страха за Сёмку, и я тут же принялась расспрашивать его обо всём. Думала, что он влип на рецептах, переживала, что у этого всего могут быть серьёзные последствия, а выяснилось…
– Я влюбился, Лин…
Спокойствие, Васильева. Только спокойствие! Нельзя просто так бить людей, и телефон тут тоже не причём. Не сжимай так, сломается.
– Ты сейчас серьёзно? – сквозь зубы спросила я, надеясь, что Сёмка не услышит эмоций.
– Серьёзней некуда, Психопаточка.
– Ну так почему это звучит, как трагедия вселенских масштабов?! – прошипела я. – Это же хорошо. Может остепенишься уже, наконец.
– Ну знаешь, я впервые между прочим так влюбляюсь! – возмутился студент. – Могла бы и поддержать, а то шипит, как кобра перед броском. Не взаимно это, понятно?
Усмехнулась, прикидывая, как ему обидно.
– Может в этом-то всё и дело? Может не любовь это, а…
– Вот давай не будем сейчас разбираться в моих чувствах, а? В конце концов, это я учусь на психолога.
Я только хмыкнула в ответ:
– Как скажешь.
Сёма обещал зайти завтра, поскольку в вечер воскресенья его мать имела на него некие планы, о которых он умалчивал. Что ж, завтра, так завтра. Найду себе занятие на остаток дня, к тому же ничего нового в моём состоянии не появилось.
Вечером, собираясь на прогулку, я поймала себя на мысли о шефе. А именно о том моменте, когда он говорил, что не приемлет отношений на работе. И это было здорово вкупе с его обещанием, что вчерашние поползновения более не повторятся. Но отчего опять это тянущее чувство в груди?
Выйдя из подъезда, я тут же наткнулась на преданный каре-зелёный взгляд чёрной немецкой овчарки, что сидела у крыльца с высунутым языком.
– Твоё поведение кажется мне очень странным, – хмыкнула я, на что мне не ответили, продолжая пристально смотреть.
Осторожно обошла собакена по дуге и направилась в парк. Ну, тут понятно, что одну меня не оставили. Пёс шел на расстоянии пятнадцати шагов, и стоило мне остановится он останавливался тоже.
– Ты меня пугаешь, пёс.
Пёс молчал.
В такой компании я прогулялась по парку, съела мороженное у фонтана, исподтишка понаблюдала за парочкой, что самозабвенно целовалась. Отчего-то в этот момент вспомнился поцелуй шефа, и нутро словно стрелой пронзило. Вскочила, как ошпаренная, и всё в том же сопровождении отправилась домой. Правда, на этот раз, собакен не пожелал от меня уходить. На приглашение отреагировал вилянием хвоста.
В квартиру зашел осторожно принюхиваясь, проверил всю квартиру и только после этого сел на кухне, выжидательно глядя на меня.
– Неужто останешься? – удивлённо спросила пса, на что тот завилял хвостом.
Всегда хотела завести собаку. Вот такую же преданную и спокойную. Но, живя одна, понимала, что большую часть времени питомец будет дома один, а значит скучать.
В этот вечер мне было не так одиноко, всё-таки нашлись хлопоты. Пса я благополучно искупала, а заодно обнаружила медальон на ошейнике, на котором была гравировка с именем.
«Райарез».
– Рай… – повторила я коротко.
Что-то внутри меня отозвалось на это имя. Толкнуло в грудь барабанным басом, но довольно быстро утихло.
Сегодня я как-то странно себя чувствую. То эти парни на фото, а теперь и кличка пса.
Спать я ложилась в смятении, потому как мой новый сосед не желал занимать место на приготовленном покрывале у открытого балкона, он просто-таки выл, пытаясь забраться ко мне на постель. Немного повозмущавшись, я все же пустила высохшее животное к себе. Он нагло устроил свою морду на моём животе и больше не шевелился.
Это было странно. Очень. Но, пожалуй, этой ночью я впервые спала без сновидений вообще, и я выспалась!
