Текст книги "Счастье, помноженное на три (СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– В смысле… позаниматься? – парень вспыхнул с новой силой.

– Подкачаться маленько, улучшить, так сказать, силуэт. Ты ж реально как нежный школьник выглядишь, того и гляди прижмут где-нибудь по ошибке.

Судя по тому, как Митька съёжился, Колян понял, что попал в самую точку, и предполагаемый инцидент уже имел место быть. Фролов пытливо засопел, всем видом приглашая юношу к откровенному разговору. Митя посмотрел вперёд, чуть прищурился и начал:

– Я только поступил на дизайнерский… И сразу переехал к Ксюхе, с ней было веселее, и готовила она вкусно. Я в сентябре приболел, простуду запустил… и в больницу попал. А со мной парень лежал на соседней койке тоже с тяжёлым бронхитом, правда, уже подлеченный, – Митька тяжело вздохнул и проглотил комок, судорожно дрогнул кадык на тонком горле, и Коляну опять эту шейку сжать и помять захотелось.

– Мы с ним много о жизни болтали. Он был большой, долговязый… смешной… Волосы до плеч. Он их в хвостик собирал. И курил. Потихоньку от медсестёр. Много курил. Ментоловые. Я запах сигарет не люблю, но от него никогда противно не пахло. Он просил называть его Кир. А однажды ночью я проснулся от того, что меня трогают… там… Кир сидел на моей постели, и рука его гладила мой… член. – Дима замялся, но по-мужски назвал вещи своими именами. – Кир сказал, что я сказочно прекрасен, и за мой поцелуй он продаст душу дьяволу. Я тогда толком не проснулся и закашлялся сильно от потрясения, и Кир испугался и, забыв про свою лирику, побежал за врачом. Я задыхаюсь, давлюсь, а сам думаю: почему?! Что со мной не так?! Я ведь нормальный, и Кир нормальный…

Дима снова нервно хрустнул пакетом и опустил глаза.

– Мне не понравились его прикосновения и срывающийся голос, когда он признания шептал. Мне… стало муторно… от того, что я такие чувства вызвал…

– Какие? – Коляну по тихой становилось тоже нечем дышать.

– Неправильные. Ну… разве не так? – юноша прячет лицо в шарф по самый нос. – Я не сильно изменюсь, даже когда стану взрослее. Комплекция уж такая! Я понимаю, что надёжным не выгляжу, что по характеру я слабый и застенчивый…

Колян резко паркует машину у обочины, руками обнимает руль и кладёт на него подбородок. В принципе, всё нормально. Правильно парень рассуждает, но уж больно самооценка занижена. Фролов скашивает глаза на Митьку: он смотрит на Николая немного странно.

– Нам же дальше! – робко напоминает Дима.

– Знаю. Это я так… под воздействием чуйств. И что потом… этот Кир?

– Ну, он спросил, хочу ли я… быть с ним… не просто друзьями. Сказал, что я – предел его мечтаний, и он мне обеспечит счастливую жизнь и отличный секс.

Колян невольно подавился и тоже зашёлся кашлем. Зачётная, кстати, отмазка в неловких ситуациях! А Кир этот и поэт, и фантаст, однако. Митя мило спрятал зевок в ладошку и оглянулся на малышей. Близнецы уже сопели в две носопырки, и на взрослые откровения в салоне им было по барабану.

– Это похвально, Дим, что ты направление не поменял! – произнёс Фролов.

– Направление? – замешательство юноше очень к лицу.

– Ну, да! Правильное, нордическое! – Колян широко улыбается.

– Коль, может… поедем? – робко просит парень, боясь, что нелёгкий для него разговор будет продолжен.

– Да-да! Фирма просит прощения за не регламентируемый простой! – Колян рванул с места.

Через пару минут они уже были у школы. У ворот приплясывал дёрганый паренёк в цветастой лыжной куртке с капюшоном и джинсах. Едва Митя вылез из машины, ожидающий оживился и бросился к Зайко.

– Слушай, ну ты где катаешься?! – сердито зашипел парень. – Я чуть задницу себе не отморозил! Не апрель ведь!

– Извини, мы в магазин с детьми… заехали… И… – начал Митя виновато, но друг его сразу смягчился.

– А-а-а-а, так ты со всем своим гнездом поехал! Сочувствую! А за рулём кто? – парень бесцеремонно открыл дверь и заглянул в салон. Колян мрачно отсалютовал смельчаку.

– Разбудишь детей – заберу нянчиться! – рыкнул Фролов. – Советую дверь закрывать максимально нежно!

Парень кивнул и закрыл, тут же вжимая голову в плечи. Митя похлопал друга по спине и объяснил, что Николай – это отец малышей и теперь им помогает. Парень хмыкнул, и молодые люди двинули в школьное здание.

Колян терпеливо ждал, постукивал пальцами по рулю и размышлял о превратностях судьбы. Была ли мысль о том, чтобы зажечь с мальчишкой, осознанной? Тонкая шейка под пальцами завораживала своей покорностью и беззащитностью… Но Митька падение не выбрал. И тогда у окна не позволил мужчине зайти чуть дальше… И Киру отказал, даже как-то загрузился на этот счёт. Значит, это с Фроловской головой проблемы, и именно ему придётся успокоиться. Вспомнилась беспечная жизнь вне работы: посиделки с друзьями, горячие тусовки по клубам. Рот невольно наполнился слюной, и захотелось… Сильно… Мягкое нежное женское тело и звонких стонов. Колян посмотрел в свои затуманившиеся желанием глаза в зеркало заднего вида и увидел две сопящие автолюльки. Сразу закипание в крови снизилось до разумных температур, и женщина в воображении предстала благочестивой кормящей Мадонной. Колян покачал головой: маразм крепчал и лыжи не скользили!

В салон с потоком свежего морозного воздуха уже залезал румяный довольный Митька.

– Хорошо заработали! Я сразу Сашке долг и отдал!

Фролов даже узнавать не стал, что в понимании бедного студента значило «хорошо», просто кивнул и направил железного коня к детскому садику. Около симпатичного уютного здания почему-то организовали стоянку от соседнего офиса. Рядом со своими тачками курили два разговорчивых мужика, выпуская вместе с дымом облачка пара. Припарковавшись, Колян с недовольным выражением лица подошёл к ним.

– Вы, ненадолго, понимаете, где находитесь? Детская площадка в паре метров. А вы курите и машин понаставили. Родителям за детьми не подъехать! – процедил Фролов, внушительно нависая над мужиками. Те смутились и без особых протестов быстро потушили наполовину скуренные сигареты, сели по тачкам и уехали.

В глазах Димы тихо плескались уважение и гордость: отец близнецов сиял в его глазах всё новыми гранями и ни разу не был пустым человеком. Сашка все уши прожужжал, что за зачётный мужик. Митя разговор увёл в другое русло, словно бы своё приревновал и припрятал от чужих глаз. Ксюха вернётся и, быть может, договорятся… помирятся… поженятся… Почему-то стало грустно, под ложечкой засосало… Сестра об этом человеке очень мало говорила, видимо, тоже боялась сглазить, только фото в телефоне показывала. И «забит» он у неё в телефонной книге был не иначе, как «Любимый джинн». Митя ещё тогда глаза по-детски округлил: правда, что ли, любое желание может исполнить? Ксюха зубками блеснула: не пробовала – не знаю! Дима смотрел на роскошного самца рядом со счастливой сестрой и думал, что они неоспоримо красивая пара, а потом погрузился в учёбу с головой… Пока Ксению по утрам тошнить не начало. И на УЗИ они вместе, держась за руки, ходили. Сестру трясло дня три, не могла поверить. Митя просил позвонить Коляну, но Ксюха упрямо мотала головой.

– Мить? Ну чего ты, замёрз? – его мягко потормошили за плечо: Фролов сунул юноше пакет. – Давай по-шустрому! А то птенцы, наверное, скоро проснутся.

Дима встрепенулся и выскочил из машины. Колян посмотрел вслед худенькой длинноногой фигурке, огибающей свежие, ещё белые сугробы, не обезображенные чернотой городской сажи и грязи. Подпрыгивал за спиной большой капюшон с меховой оторочкой. Всего девятнадцать лет, мальчишка совсем! В таком возрасте Колян гуливанил без продыха и учился, не думая о еде и чистой одежде наутро, обо всём заботились родители. А Митя, помимо учёбы, пытается заработать денег на нужды племянников, да и просто, чтоб на плаву удержаться.

Юноша вернулся минут через двадцать с сияющими глазами.

– Сегодня замечательный день, Коля! Заплатили сразу и дали ещё два индивидуальных заказа на фотосессию. О-бал-деть! Удача-удача! Погоди, Сашке позвоню! – яростно зашептал Митя, не в силах унять восторга.

– Потом напарника обрадуешь! – с мягкой улыбкой произнёс Колян. – Я так понимаю: с мелкими теперь кому-то сидеть придётся?

– Я ж дома всё делаю! А снимает Сашка – он у нас фотограф-профи. Я, конечно, тоже умею, но… – Митя оглянулся. – Я ж пока не выездной!

– Ладно! Сейчас я вас домой заброшу, а сам поеду радиатор с трубами покупать. На выходные обещали экстремальный снегопад, так что надо сегодня максимально продуктивно покататься. Ты подумай, что тебе самому из продуктов надо, хорошо? И мне позвони, я всё куплю! Забивай себе в сотик мой номер.

Дима, опять спрятавшись в шарф по самую чёлку, быстро создал в телефоне новый контакт. Его длинные тонкие пальцы забавно погладили корпус мобильника. Колян ненадолго залип на них, а потом потихоньку тронулся в путь.

***

В квартиру первыми занесли малышей. Пока Дима их тихонечко раздевал и перекладывал в кроватку, Колян притащил покупки и снятые автолюльки. Подумав, Фролов решил сначала троны подготовить, а потом ехать в магазин сантехники. Близнецы продолжали «сдавать на пожарных», только слегка понервничав. Митя сунул им соски и тихонько проскользнул на кухню. Там Колян собирал стульчики и натягивал сидения на липучках. Юноша невольно засмотрелся на это зрелище, словно большой сильный человек уже давно стал членом их семьи.

– Дим, не стой, помоги мне с этим «Лего»! – простонал Фролов. – Блин, настройки сложнейшие делал быстрее, чем сборку детского стула!

Митя подошёл, а Колян обернулся слишком быстро:

– Ой! – они оказались почти вплотную, соприкоснувшись в двух точках: в груди и в… поясе. Митя вскинул ладони, словно собирался сдаваться без боя, а Фролов, наоборот, спрятал руки за спиной. Они вдруг нервно рассмеялись от обоюдной неловкости.

– Прости! – шепнул мальчишка. – Что подержать, что подать?

Фролов смотрел сверху вниз на форменную подставу для здорового мужика с неудовлетворёнными сексуальными потребностями и одобренной Минздравом ориентацией. А уже были поданы большие доверчивые голубые глаза и натурально пухлые бледно-розовые губы, которые бесстрашный Митька ещё полуоткрыл и бесконтрольно облизал.

– На! Посмотри незамыленным юным взглядом! – Колян в панике сунул юноше инструкцию на двадцати языках, кроме русского. – Что я в этом долбаном адском конструкторе вставил не туда?!

– Ну, вот тут же дырочки! – парень присел на корточки, заглядывая под сиденье.

– Дырочки у девочек! А там – отверстия! – рыкнул Фролов по привычке: так всегда приглаживал несведущих первокурсников их препод по теории машин и механизмов Глушко Степан Васильевич. Дай бог ему годные свечи от запора да поглубже! Коронную фразу Глушко применял без особого стеснения к обоим обучаемым полам, а на замечания реагировал, как танкист, то есть не слышал. За второе упоминание злополучных «дырочек» во время ответа можно было схлопотать две двойки подряд. А за третий залёт следовала двойная пересдача предмета на сессии.

Митька стал не просто красным, он так и замер под стульчиком, полыхая кончиками ушей и скулами, не решаясь распрямиться.

– Здесь два от…верстия! – выдавил юноша наконец. Колян присел рядом.

– Ну, точно, мать-перемать! – выругался Фролов. – Совсем я бытовую чуйку с этой кочевой жизнью потерял! Голову столько ломал, а тут просто прикрутить надо! Дим, поставь чайку, а?

Митя отползает от стульчика. Но Колян успевает чуть наклониться к его тонкой шейке и по-звериному жадно вдохнуть запах кожи и волос. Он Ксюхиными шампунями, что ли, пользуется? Запах приятный, цветочный и лёгкий. Глазам смотреть не запретишь. Юноша так изящно перемещается по кухне, наверное, из-за своей комплекции. Он же всё неосознанно делает изящно!

– Митьк, ты… танцами, что ли, занимался?!

– Заметно? Три года… Потом прекратил… Отец сказал, что я окончательно обаблюсь, если не оставлю это занятие. Вот я и бросил.

– А самому-то нравилось? – Колян пытливо смотрел в прямую спину парня.

– Да! – просто ответил Митя, медленно насыпая чай в заварник. – Очень! Особенно… нравилось выступать на конкурсах! Я и классику танцевал, и латину, и русские народные… Было весело!

– Я против танцев ничего не имею! – почему-то ляпнул Фролов и склонился к стульчику.

Теперь настала Митькина очередь украдкой поглядывать на Коляна. Пока воду кипятил, пока чай заваривал, выглаживал взглядом коротко стриженый затылок мужчины, мощный столб загорелой шеи, разворот сильных, широких плеч. Запарившись, Фролов стянул через голову свитер под горло и остался в серой нательной футболке. Майки Колян в принципе не любил. Под тонкой тканью ходуном заходили крепкие мускулы, а Дима смотрел на них завороженно, не моргая… Куда ему до такого образчика мужественности?! Коля забавно ругал сам себя за тупость, кусал фалангу пальца от досады, но совершенно не боялся выглядеть глупо в глазах Мити. Почему? Тоже чувствовал, что они теперь семья? Или он своих поступков вообще не стыдился? Николай не жил идеально, без ошибок и просчётов, и от других безупречности не требовал. О своих недовольствах говорил прямо и сразу. И многое себе не прощал.

Стульчики уже стояли готовые, и Колян наконец разогнул спину. Мити на кухне не было, а в ванне шумела вода. На столе Фролова ждали большая кружка дымящегося чая и вазочка с крекерами.

И ещё… Колян запамятовал: куда он положил свой свитер?

========== Глава 5 ==========

Если и существуют знаки, то их надо распознавать сразу. Ковать железо, пока горячо. Иначе пропустишь удачный момент истины и, возможно, проворонишь… счастье? Влечение – это такая штука, которую не надо придумывать, оно либо есть, либо его нет. Колян потёр горячий лоб, принимая критически важное решение для себя или… за них обоих… Уж себя-то упрямый мастер буровой знал хорошо! Дима появился в его судьбе яркой вспышкой, вырвал из патоки праздной полнокровной жизни тонкими своими пальцами и показал лицевую сторону настоящего счастья, а не изнанку, которую до этого видел Колян и ею же довольствовался. Счастье, когда есть кто-то помимо себя любимого, когда есть ответственность, когда есть дети… Потом мягко и бесшумно Фролов подошёл к двери туалета.

– Мить? – вода продолжала шуметь, глуша посторонние звуки. Коля сглотнул томящее сладкое имя, дрогнувшее на кончике языка, и просто толкнул дверь.

Она обязана была открыться… и открылась.

Митька стоял напротив запотевшего зеркала в одних трусах и свитере Фролова, в котором просто тонул, зарывшись румяной мордахой в ворот и рукава, вдыхая терпкий мужской запах. Ванна медленно наполнялась водой, а мальчишка даже не двинулся, проявив хотя бы показное смущение. Коля подошёл и провёл большой ладонью по зеркалу, широким мазком собирая с него туман, как раз напротив лица Мити. Юноша жадно взглянул на себя и не узнал шальных блестящих глаз и прикушенных губ. А позади него обозначилась фигура на полголовы выше и шире раза в полтора. Мужчина пришёл по следу потерявшего голову воришки… И именно ему теперь Митя предоставлял следующий ход…

– Дим… мне ехать надо, а ты тут вздумал мой свитер примерять! Детство в попе заиграло? – глуховато произнёс Колян.

Митя сделал бровки домиком и попрощался со здравым смыслом. Фролов сам потянулся снимать, не дожидаясь от мальчишки ни слова. Сначала сильные ладони легли на выступающие тазовые косточки Митьки, чуть сжали бёдра и потянули тело немного назад, чтобы маленькая задница в тонких плавках прижалась к паху мужчины. Есть контакт! Потом руки Коли скользнули вниз и поднырнули под нижний край свитера, прикоснулись к нежной, покрытой золотистым пушком коже ног. Дима вздрогнул, чуть прогнулся в пояснице, впитывая все ощущения. Жар от ладоней Фролова словно выжигал тавро на теле юноши. Потом Коля, присобирая шерстяную тяжёлую ткань, тянет свитер наверх и видит длинную узенькую спину. По мере обнажения Димкина кожа покрывается мурашками. И Фролову стоит больших сил не коснуться спины Мити губами. Но интимные действия слишком сильно потрясли мальчишку. Он ведь умышленно затеял эту игру и проигрывал, сразу после первого хода. Но Коля лишь смотрел, правда, так физически осязаемо, что Митю затрясло. Свитер сняли почти рывком, глухо выдохнули за спиной, и шею овеяло сильным горячим дыханием. Секунды ожидания показались вечностью. И вот они, не губы, а пальцы – так властно и осторожно сжимают основание шеи сзади. Дима просто прикрывает глаза: в зеркале напротив отражаются его смятение и подступающий к горлу стыд. Но и желание… тоже… Три желания…

– Коля… можно… я тебя попрошу? – шепчет Митя, чуть покачивая головой.

– Ну, проси! – хрипло выдавливает конкретный попаданец.

– Мне во вторник в колледж нужно… С самого утра. Часов на пять-шесть. Посидишь с детьми? – нет, ну он нормальный?! Колян выпрямляется и небрежно надевает свитер на себя, растягивая плотную горловину. Потом быстро целует Митьку в выступающий позвонок на загривке, словно мстя за собственную неуверенность.

– Конечно посижу, мелкий! Планируй что нужно! И это… в ванне не зависай, мне ехать пора!

Колян вышел, а Митя резко сел на корточки и, голову руками обхватывая, зашипел на себя смешные детские ругательства. А Фролов, обуваясь в тесном узком коридорчике, ломал голову на тему: «Что это только что было?!» Ведь Колян уже хотел начать говорить о своём безумном влечении, сдвинуться с мёртвой точки, а на деле – выставил себя полным дураком.

«Дим, мне ехать надо…» и стащил с пацана свитер… А вещь теперь пахла ИМ: детский сладковатый запах молока и дешёвого печенья. А какое такое Митино желание так жадно ждал Николай? То, на что он не решился и сбежал в последнюю минуту?

Если бы Дима попросил… его поцеловать? Что бы Колян тогда сделал?

Сердце в груди заныло… как будто по-другому не могло намекнуть Фролову о своём состоянии. Митька, уже одетый, вылетел в коридор. Коля вскинул на юношу глаза:

– Дим, ты что-то забыл?

– Давай, я ужин сегодня приготовлю? Я умею! Только… купишь всё по списку? – Митя заполошно бросился на кухню и через пять минут принёс листок бумаги. Бабушкино воспитание, млин! А по WhatsApp или в сообщение скинуть, конечно, не судьба! Кроме записки пацан протянул Коляну три тысячи рублей. Фролов приподнял бровь, но деньги взял, вложил в список и сунул в нагрудный карман куртки.

– Это всё можно в Пятёрочке купить, – добавил Митька, на его скулах продолжал гореть лихорадочный отчаянный румянец. – Ты же… останешься на ужин?

– Само собой! Без вопросов! – Колян одел лохматую шапку с болтающимися ушами и отсалютовал. – Буду на подъезде, звякну.

В мобильном телефоне Фролов обнаружил пять пропущенных от Сёмы и два лаконичных смс:

«Нашёл бабу, потерял друга!»

«Когда будем пить?»

Колян потёр лоб. Пить надо после сильных стрессов. Во вторник он сидит с детьми. Значит…

«Пить будем в среду!»

Сообщение улетело Сёме, ответ не замедлил прийти:

«Нае…шь – внесу в чёрный список!»

Фролов оскалился:

«Если не выйду на связь – значит, пал смертью храбрых!»

На выходных предстояла супер-экспресс-тренировка молодого отца, который до сего момента обкаканного памперса не то что в руках не держал, и в глаза не видел. Потом позвонил маме, успокоил, что помирились, передал благодарность за пирог, огорчил, что ужинать и ночевать, скорее всего, не придёт. Ляпнув последнее, Колян как-то подзавис. Ночевать там, где ужином угостят… И Митькины отчаянные глаза, и румянец… Ну, в принципе, какие проблемы? Диванчик в гостиной есть. Какое-никакое, а койко-место…

Мама прислала смс: «Заедь домой – возьми чистое бельё, не позорь мать!» Николай улыбнулся: хорошо!

За радиатором пришлось поездить дольше, чем планировал Фролов. В Пятёрочку мужик влетел уже ближе к 16:00. Миленькая девушка на последней кассе аж зарумянилась, когда увидела, как Коля развернул список и, взяв тележку, решительно вторгся в товарные ряды. Слава богу, без изысков: мясо, овощи, картофан, сметана, молоко, горчичный соус, две приправы, зелень, сок и… вино? Дома же ящик коньяка выдыхается… Нет, пожалуй, крепковато будет для мальчика-одуванчика. В мучительных думках Колян докатился до стеллажа с игристым вином «Cremant d’Alsace», скидка заманчиво сбрасывала цену с полутора тысяч рублей за бутылку до восьмисот. Вариант был неплох, и Фролов выбрал к мясу розовое полусухое. Фрукты в записке тоже не значились, но Колян понемногу накидал для мелкой закуси. Сам любил холодную мандаринку в рот положить. Дальше шли хлеб, чай, к чаю… Заехать в аптеку? Мелькнула очередная шальная мысль, а потом вернулась, надавала по голове и пристыдила. О детях надо думать, Фролов! О детях! Коля отвлёкся на свежую, ещё горячую выпечку, потом купил неплохой чай и на заварку, и пакетированный крупнолистовой; взял на вес берлинских пироженок, опять представляя измазанные кремом сладкие губы Димы. Надо рингтон на айфоне менять с «Я свободен» на «Паранойя»! Николай несколько раз дал себе ладонью по лбу. От мужчины испуганно отшатнулась дама бальзаковского возраста с корзиной в руках, где перекатывались три яблока, банка сметаны и бутылка ароматизированного пива.

– Извините, – буркнул Колян и прижал руку к груди, – я не хотел!

– А… вы где пирожные брали? – спросила дама. Фролов махнул рукой в направлении юго-востока, а сам покатил к кассам. Смешно, но все покупки обошлись в аккурат в нужную сумму. Но платил Колян карточкой, а деньги так и лежали в нагрудном кармане. Чек Фролов аккуратно сложил в несколько раз и сунул в один из шуршащих пакетов, полагая, что обязан отчитаться за потраченные деньги.

***

Фролов полулежал на кровати, а близнецы, отлично выспавшиеся и поздно отобедавшие, ползали рядом, перебирая свои мозголомные игрушки. Даня пробовал на зуб какого-то резинового шестилапого монстра, а деятельный Кит молотил удивительно звонкой погремушкой по розовому пластмассовому бегемоту. Правильно, не хрен нормальному зверю быть розовым!

Митя колдовал на кухне, изредка заглядывая в спальню, чтобы оценить обстановку. С ним приносились весьма вкусные запахи. Свинину пацан в чём-то прикольном замариновал… и, похоже, одну мандаринку уже успел навернуть.

– Коль, ты устал?

– Есть немного, дорогая! – Колян лыбится, а Митька краснеет, как помидорка. – Димк, да шучу я! Нет, не устал: просто свыкаюсь со своим двойным счастьем.

Юноша вытирает руки полотенцем, висящим на худеньком плече, и возвращается на кухню. Волосы сзади собраны в забавный хвостик: зачем он их отращивает? Так ещё сильнее на девушку похож. До слуха Коляна долетает мерный стук ножа и похрустывание: сейчас пацан делает салат… Фролов взял забавный мягкий пищащий кубик и подбросил его вверх. Близнецы оживились: Колян проделал новое движение ещё несколько раз. Даня улыбнулся и протянул ручонку. Николай вручил кубик младшему, а Кита подхватил на руки и подкинул вместо игрушки.

Когда он успел начать так мелко мерять счастье? Работал, как вол, а потом тупо проматывал крупные суммы. А что оставалось в памяти, что грело душу? Почти тридцатник, а на крыльях – только звездочки, скольким бабам Колян три желания исполнил! Лучше б он эти деньги на счёт Детского Онкологического Центра переводил! Никита схватил Фролова за нос и довольно сильно.

– Больно! Разве папу можно так?! – воспитательно рыкнул Коля и замер.

Папа! Какое простое слово… и родное… и тёплое… И вот он, Николай Фролов – ПАПА! Супермен, супергерой, друг и защитник! Позади шорох… Колян оглядывается: у Митьки предательски увлажняются глаза. Словно два больших, тёплых голубых озера выходят из берегов. Надо спасать положение, иначе юношу опять захочется крепко обнять.

– Ты меня думаешь сегодня кормить, Дима? – строго вопрошает Колян, а потом широко улыбается.

– Ещё десять минут… Картошка… вот-вот! – шепчет Митя виновато, но потом понимает, к чему Коля завёл разговор. – Я мясо, похоже, пересолил!

– А я как раз всегда досаливаю! – рокочет глуховатый мужской голос, и парень неожиданно просто убегает.

– Так, детвора, у вас свободное время! – Колян суёт обоих сыновей в кроватку, закидывает им игрушки. – Никита, ты за старшего! Приглядывай за малым!

Митька на кухне разминает картошку в пюре, чуть слышно шмыгая носом, подливает немного кипячёного молока и снова орудует толкушкой.

– А давай немного этой вкуснятины дадим близнецам? – через плечо заглядывает Фролов и вдруг обнимает Митьку обеими руками. – Я с ночёвкой останусь? Не против?

– Нет конечно! – у юноши предательски глохнет голос. – Я… картошку не по…со…лил!

– Чудо ты в перьях, а не повар! – у Митьки тёплая пушистая ароматная макушка, в неё приятно зарываться носом и губами… – Да не переживай, я съем всё! Даже если в салат ты вместо масла налил сливок.

Дима вскрикивает и бросается к холодильнику, проверять. Он с облегчением выдыхает, и худенькие плечи расслабляются. Колян смотрит со странным чувством нежности. Митька оборачивается:

– Масло! Растительное! – счастливо объявляет парень. – Хоть тут не накосячил!

Долго будет продолжаться эта игра на выдохе и вдохе? До сего момента Митька ни разу не отстранился и не оттолкнул… Но и шага вперёд не сделал. И правильно, ведь решительных ответственных действий ждут от тех, кто сильнее. Дима снуёт по кухне, накрывая на стол. Но в маленьком помещении он неуловимо и невольно то и дело касается Коляна. Локтём… бедром… плечом…

– Ой, бокалы забыл!

– Мить, я помню, где у Ксюхи хрусталь стоял. Сейчас принесу! – Фролову надо выйти, иначе он сейчас просто вожмёт этого пацана в холодильник и… В гостиной Колян порывисто сдвигает стекло в шкафу и тупо смотрит на ровные ряды рюмок и бокалов. Стоят, как на параде… Ни пылинки на стеклянной полке… Бабушкино воспитание… Колян хватает два хрустальных изделия на длинных ножках. Такое впечатление, что из них не пили ни разу.

– Это бабушкино сокровище. Чешский хрусталь! Мама ей на юбилей привезла и подарила, – тихо говорит Митя из-за спины.

– Из него что, нельзя? – на скулах Коляна начинают играть желваки.

– Можно… – говорит юноша, Фролов грубовато суёт ему бокалы в руки.

– Я в туалет, Мить… ненадолго!

В объединённой интим-зоне Колян умывается холодной водой и смотрит на своё мокрое лицо. Можно? Можно… Да он ни с одной дамой так не тупил! Вот только есть сестра пацана. Есть Ксюха… И глупый милый Димка наверняка понимает, что детям нужна мама, что однажды она вернётся, и Колян… Колян примет единственно правильное решение!

– Сам ты… чего хочешь, Фролов? – хрипло спрашивает Николай своё отражение.

К столу Колян уже выходит немного успокоившись. Митька наложил всего понемногу на большие плоские тарелки.

– Я гляну на детей, а ты… пока открой вино! Я такое ещё никогда не пробовал!

– Угу!

Юноша протягивает полотенце, Колян быстро берёт. Как в лучших традициях мелодрамы их пальцы соприкасаются… Но Митя просто выходит из кухни. Фролов хмыкает, голову, похоже, он будет лечить один. Парень ведёт себя странно, словно как по заказу создаёт неловкие ситуации и срывается с крючка, как рыбка золотая.

Минут через десять, когда игристое уже пенится в красивом хрустале, Митька возвращается в новой белой тенниске и мягких серых штанах.

– Я им подгузники поменял и напоил. Ну что, давай есть? – юноша сел и осторожно взял бокал. – Цвет красивый, – Дима понюхал. – Ой, яблоком и виноградом пахнет! – аккуратно обмакнул в вино край бледно-розовых губ.

– Давай за встречу, что ли? – глуховато предлагает Колян. От соприкосновения бокалов по кухоньке немедленно рассыпается хрустальный мелодичный звон. Митька как-то по-детски с придыханием быстро выпивает всё до капли. Фролов прикусывает мандаринкой и смотрит на юношу. Тот опускает глаза, быстро берёт вилку и суёт в рот кусочек мяса. Николай наливает им по второму бокалу и тоже начинает есть. Мясо шикарное! Тает во рту, сладковато-кисловатое… и соли ровно столько, сколько нужно…

– Мамин рецепт. Свинина по-китайски… Нра…вится? – спрашивает пацан, не поднимая глаз из тарелки. – Я хотел сказать… ты не обязан… тебе не нужно…

– Дим, прекрати! Я ничего в ущерб себе и своей свободе не делаю! – строго обрывает Колян. – Давай за мелочь, чтоб росла и не болела!

После второго бокала во рту остались приятная сухость и яблочное послевкусие. Митя катает в пальцах хлебный шарик. Колян смотрит завороженно и внезапно накрывает руку мальчишки своей большой ладонью.

– Не считаешь, что нам пора поговорить, Дим? Заигрались мы с тобой! Мы с тобой… уже не дети, чтобы не понимать… к чему всё у нас идёт. Когда я тебя трогаю… тебе так же противно, как было с Киром? – Колян говорил тихим глухим голосом, Митины пальцы чуть шевельнулись.

– Нет! – юноша поднимает голубые глаза, и неуверенности в них тоже нет. Резко подтянуть Митю за лапку к себе и встать одновременно – это одно неконтролируемое движение большого тела. То, что у женщин называется талией, у мальчишки тоже тонкое и гибкое. А вторая рука неизменно осторожно сжимает нежную шейку. Вино, растворённое в крови, опьянило меньше, чем Митькина покорность и теплота. Колян сглотнул и приподнял лицо юноши за острый подбородок.

– Как же мне губы твои… нравятся, мелкий… И нравится, что ты глаза не закрываешь.

– Не представляешь, как… я боюсь! – шепчет Дима, потом обнимает торс мужчины, вжимаясь лицом в плечо.

– Опять убегаешь? – тихий смех Фролова над Митькиной головой. – Только вот некуда тебе от меня бежать!

Колян помнил свой первый поцелуй. Было это летом в спортивном лагере, и девчонка была опытная, старше Николая на два года. Повелась дурочка на широкие плечи да высокий рост малолетки. Коляну тогда было жутко любопытно, что это за приключение «поцелуй». Ведь потом первого сентября можно будет перед друзьями понтануться, сказав, что уже с девчонкой целовался. Её, кажется, Юлькой звали, и пахло от неё клубничной жвачкой. Причём Коля сразу ей признался, что не фига не умеет. Но губы у Юльки были мягкие и теплые, не такие, как у самого Фролова. И первый поцелуй, честно говоря, и на поцелуй был мало похож. Чмоканье это было, как будто помидор всасываешь. И зубами они ударились. Но девчонка тогда всё равно уплыла и раскраснелась.

Колян для себя тогда уяснил: для мужика не процесс соединения губ в разных позах важен, а реакция девушки. Как она расслабляется, как себя ведёт, закрывает ли глаза или смотрит не отрываясь. Получает ли она удовольствие от этой ласки и хочет ли продолжения? Вот об этом продолжении и думает каждый честный и здравомыслящий мужик. Хотите – верьте, хотите – нет! Может, конечно, так не у всех мужчин происходит, но Фролов себя никогда не обманывал. Качественный поцелуй вселяет в девушку уверенность, что избранник нежен, заботлив и романтичен. За годы своих гусарских похождений Колян первый этап ухаживаний отточил до совершенства. Теперь осталось только принять во внимание свой главный закидон…