Текст книги "Ведьмино счастье (СИ)"
Автор книги: Мартиша Риш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Ведьмино счастье
Пролог.
В уютном солнечном кабинете Король внимательно вчитывался в текст старого свитка. Это было пророчество, записанное в один из первых годов отчаянья, что охватило Королевство, когда бесследно исчезла хозяйка Портального дома. Двери, открывающиеся по ее воле в иные миры, захлопнулись. Магические потоки Королевства начали ослабевать, ввергая зависящих от них магов в пучину отчаянья. Торговля с Империей, что располагалась в одном из соседних миров, угасала, нанося тем самым огромные убытки казне. Только Портальный дом давал этим двум мирам, расположенным по соседству, беспрепятственно, за скромную плату, проводить любые грузы из мира в мир. Прошлая хозяйка пропала в своем родном мире Земля, уйдя за мужем в неизвестность.
Этот год должен стать счастливым для обоих миров и всех населяющих их жителей. Будь то люди, эльфы, гномы или кто-то иной… Все ждали, обещанную пророчеством новую хозяйку Портального дома – ведьму Марцеллу.
Глава 1
Шел месяц май года две тысячи двадцатого. В городе бушевала эпидемия. Проект был завершён. Можно было выспаться. Однако утро не задалось. Все мечты о сладких снах разбил своим громким звуком звонок моей элегантной соседки.
Сколько ей лет? Столько не живут. Даже призраки. Она застала всё и всех. За ней ухаживали великие мира сего. И я в это верю. Сама элегантность, обворожительность, редкий шарм. Её не мог испортить ни один изъян, свойственный людям её возраста. Голос был глубоким, низким и чарующим. Взгляд острым. Вещи изящными. Даже те, которые, судя по стилю, были родом из конца 40-х. Изящные тонкие сигареты, вложенные в старинный мундштук явно штучной работы, тонкий дымный аромат табака, духи, обещающие редкую тайну, были ее постоянными спутниками. Идеальная фигура, стройные ноги, вложенные в домашние туфли на небольшом каблуке. Ей можно было простить многое. Прекрасный собеседник и наглядный урок того, как должна выглядеть женщина. Всегда и везде. В любом возрасте. В ее компании в свои неполных тридцать лет я чувствовала себя немного неуютно, как цветок, который не умеет распуститься.
Элоизе Викторовне, так звали соседку, нужно было цитрусовое дерево. Милое дерево. Мне оно было не нужно вовсе. Его подарил мой, со вчерашнего дня бывший, любовник. Соседка еще дней десять назад заметила у меня на балконе этот чудный без малого метровый экспонат какой-то европейской садоводческой выставки. Она прочитала мне небольшую лекцию о том, как плохо я влияю на бедное растение, а точнее как плохо влияет на него моё незнание элементарных правил ухода за таким прекрасным экземпляром флоры. У неё когда-то было такое дерево, подаренное ей не то вторым, не то третьим мужем, которое он лично привез ей из Алжира. Кажется, он был послом.
Вторую неделю я обещала подарить ей этот чертов «апельсин» как только завершу проект и буду дома во сколько-нибудь приличное время. Сегодня этот день настал. Я обещала занести дерево сразу после обеда. Раздался пушечный выстрел, ему двенадцать раз подряд ответила кукушка из настенных часов. Пробило полдень.
Моя квартирка была расположена в самом центре едва ли не самого мокрого города нашей великой Родины – Питера. Ну как квартирка. Когда-то давно в этом доме были расположены огромные апартаменты элиты дореволюционного общества. Случилась революция. Квартиры разделили на коммуналки. Случились девяностые, коммуналки расселили и сделали из них вновь огромные квартиры. Это были не просто квартиры, а настоящие предметы роскоши, восхваляющие новых владельцев каждым старинным элементом лепнины, каждой чугунной завитушкой, витражом, чудом уцелевшим в годы пожара революции, в годы страшной блокады. Пыль и память былых веков, воплощённая в старом почерневшем камне, цветном стекле, металле, больше похожем на тонкие кружева.
Моя и две соседские квартиры были архитектурным Франкенштейном. Они находились во втором дворе на третьем этаже двухэтажного дома. Даже не бывшая дворницкая, нет. Комнаты прислуги, отделенные от основной квартиры глухой капитальной стеной, возведенной в сорок седьмом году, когда восстанавливали дом после прямого попадания авиационного снаряда в соседний. Строителям нужна была более надежная стена взамен частично разрушенной. Память о людях из соседнего, разбомбленного полностью дома так и лежала небольшой грудой бесхозных кирпичей во дворе. Глухая стена давала нам не столько неудобства, сколько некоторые преимущества. Благодаря тому, что она отсекала от лестницы основного дома нашу лестницу, мы имели огромный балкон-крышу-террасу, поделенный легкими стальными заборчиками на три равные части по числу квартир.
Почти таунхаус, если бы не размер квартиры. Она была крошечной. Что-то похожее на студию в современном ее понимании, но с четырёхметровыми потолками, камином, который даже работал, и огромным балконом, на котором и красовалось мое прекрасное апельсиновое дерево. Оно манило соседку, напоминало о неудачном романе, давало тень аж двум залетным голубям и жутко меня нервировало. Эта квартира была куплена мной года два назад и за совершенно смешные деньги.
Вторым соседом был старый татарин. Самый коренной петербуржец, какого я встречала. Глубоко верующий мусульманин, востоковед, художник. Его предка сюда привезли по указу Петра. Предок был дворником. Сосед тоже был бы потомственным дворником, если бы не поступил с первого раза в самое престижное художественное училище нашего культурного города – Мухинское. Практически без подготовки. На спор.
Главным минусом моей очаровательно крошечной квартиры, кроме ее явно крошечных размеров, была пушка. Самая настоящая большая пушка. Украшая собой стену старинной Петропавловской крепости, она громогласно стреляла. Каждый день. Ровно в полдень. В довершение этого из настенных часов, которые достались мне вместе с квартирой, с милым вкрадчивым «Ку-ку» вылетала кукушка. Ровно двенадцать раз. Видимо, чтобы добить наверняка. Или не очень тонко намекнуть, что вставать все же стоит до полудня. Даже если ты программист, даже если завершен крупный проект, случился внезапный отпуск, получена оплата проекта и премия сверху. Часы выкинуть рука не поднималась. Приходилось терпеть.
После покупки я не стала менять в квартирке многого. Дубовый паркет советских времен мне отциклевали и покрыли тёмной морилкой рабочие из небезызвестной страны Средней Азии. Таким пол был везде за исключением ванной и туалета. Там пришлось все же поменять плитку, но не сантехнику. Плитка пола в ванной комнате, согласно моему оригинальному вкусу, стала тёмно-синей. Стены же везде были светло-бежевыми, почти белыми. Мебель – тёмно-коричневой, почти черной, цвета чуть подтопленного горького шоколада. Большая часть мебели, которой в принципе в квартиру помещалось не так много, была антикварной и досталась от прежних хозяев. В прихожей – огромный платяной шкаф с резьбой и шишечками. В нём при желании можно было, как мне кажется, организовать небольшую гостевую спальню. Ванная была, вероятно, ровесницей дома. Крошечная, сидячая, но воздвигнутая на львиные лапы. Мастер, которого я наняла, чтобы покрыть ванну новым слоем эмали, смеялся до слез, когда ее увидел. Ему таких еще не встречалось. Он назвал ее карликовой ванной на гордых львиных лапках. Фи.
Люсинда дремала на верху шкафа. Там было ее логово. Ее мерное сопение вводило в заблуждение. Казалось, что кошка абсолютно безмятежна. На самом деле она трепетно ждала, когда я сяду завтракать, практически охотилась. Она обожала любые съестные припасы. Истинная петербуржская полосатая помоечная кошка повышенной, уже теперь, упитанности. Она выбрала меня в хозяйки прошлым летом. Откуда она взялась, никто не знает до сих пор. Я нашла её на лестничной площадке перед своей дверью одним из вечеров конца лета. Тогда, засидевшись за книгой допоздна, я услышала странный шорох, как будто кто-то вскрывал замок и дёргал ручку. Насторожившись, я схватила метлу и выскочила на площадку. А там она – Люсинда – методично точит когти о мою обшарпанную дверь. Дверь – это, конечно, лицо квартиры. То, что первым бросается в глаза. Свою я облагораживать не спешила. Она явно пережила не одно поколение владельцев. Крепкая, деревянная, усиленная стальной решеткой изнутри, дверь производила довольно жалкое впечатление снаружи и наталкивала на не самые приятные мысли о достатке владельца квартиры. Одним своим видом она отваживала потенциальных воров от моего дома. За что я и ценила этот шедевр народного творчества. Кошку тогда я забрала к себе. Думала, что объявятся ее хозяева. Но, увы. А на самом деле – к счастью. Ласковая, но ненавязчивая. Красивая первозданной красотой дикой кошки она носила изумительную полосатую шубку: гладкую, лоснящуюся. Подушечки лап были полностью черными, нос краснокирпичным с красивым тонким чёрным ободком как будто обведенным фломастером. Пузо было и вовсе рыжеватое. Мы идеально сочетались по характеру. Ненавязчивые в своей привязанности друг к другу, мы обе нежно любили рыбу и молоко во всех проявлениях, тепло и уют нашей квартирки. Ни разу за этот без малого год кошка не попыталась выскользнуть из квартиры на лестницу или убежать с балкона. Она даже не заходила к соседям на их балконы, хотя для нее это не составило бы труда.
За окном была типичная весенняя хмарь. Моросил противный дождь, небо было затянуто серыми тучами, свинцовое, оно нависало над городом, отражаясь в темных водах родной Невы. Дышать было практически нечем. С каждым глотком воздуха в легкие попадала вода с разбавленной в ней пылью. На душе становилось сумрачно и тоскливо. Надо было срочно себя чем-то порадовать, чтобы хмарь не залезла в самую душу и мысли. Вариантов было не слишком много. Границы нашей огромной Родины были закрыты, и виной тому была пандемия. Хотелось чего-то большого и светлого. А еще – буйной летней зелени и солнца. Много-много яркого солнца в противовес тому, что было за окном. Нужно было срочно найти способ развеяться. Съездить куда-то или купить что-то, что принесет радость. Я начала лихорадочно думать, чем бы себя порадовать. Открыла крышку ноутбука, загрузила браузер, открыла сайт объявлений и начала листать заглавную его страницу, куда выводились случайные объявления из разных категорий по всей России. Внезапно выползло объявление о продаже дома. Нет, не так. Продавали целый купеческий особняк, роскошный в величии своего прошлого.
Глава 2
С виду, он был неказист, явно требовал ремонта и хозяйской руки. Но крыша была на месте и окна целы. Вокруг росли какие-то плодовые деревья. Цена была смешной, и находился он в глухой провинции на юге Воронежской области. Двадцать километров до небольшого города, который, как я помню, кажется, тоже основал Петр Великий. Внутренний голос вещал, что там теееепло, солнечно, лес красивый, а значит грибы, ягоды и парное молоко в ближайшей деревне. Я почти влюбилась в этот дом. С виду он был большой и надежный, даже несмотря на то, что казался абсолютно неухоженным. Как памятник самому себе в годы своей имперской юности. Построенный в стиле классицизма, дом был прямоугольным в сечении. Сбоку его башня, правда, больше напоминала скворечник или бывшую голубятню. На вершине башни красовался небольшой шпиль и флюгер на нем. Форму флюгера было сложно угадать по фото. Участок оказался огромным – почти пятьдесят соток в собственности, правда заросших травой и одичавшими яблонями, грушами и вишней. По цене все это великолепие былой эпохи соответствовало небольшому отпуску, который я мечтала провести в одной из европейских стран. Заграничный отпуск в этом году явно накрылся. М-да. А вот деньги и свободное для отпуска время были. Шеф выдал гениальное в своей простоте решение. В силу пандемии он резко озаботился здоровьем сотрудников фирмы. Я предполагаю, он просто испугался, что если пара-тройка программистов внезапно сдохнет, то и фирма может сдохнуть следом. Специалистов именно нашего узкого профиля в городе было не слишком много, и в очереди на бирже труда они явно не стояли. Поэтому шеф решил сократить риски и расходы. Он прекратил аренду помещения, где трудилась большая часть сотрудников фирмы, оставив только представительскую часть офиса. Нас же распустили по домам. И действительно, что нужно программисту, кроме крыши над головой, родного ноутбука и кофе. Тем более, что к моменту принятия им решения, крупный проект был в аккурат завершен, премии розданы, зарплаты выплачены. До начала следующего проекта оставались недели. Пока маркетологи делали свою часть работы, наше программистское участие не требовалось. Впервые я была согласна с решением нашего драгоценного Евгения Борисовича. Из дома в любом случае лично мне работать много проще.
Возможно, я бы так и медитировала над этим предложением о продаже дома, точнее целого поместья. Но тут в телефон поскреблась смс-ка. Нашарив телефон в кармане халата, я открыла сообщение. Это было послание от бывшего любовника, которого я бросила только вчера. Он был поистине хорош и, если бы не последняя его выходка, мы бы так и встречались. Красивый натуральный блондин, норвежец по происхождению, обладатель роскошной машины, прекрасных манер и значительного счета в банке, он был безмерно педантичен. Идеальный в любовных отношениях и крайне требовательный к упорядоченности в быту. Красавец Олаф как-то там. Как оказалось, он посчитал меня практически идеальной парой для своей размеренной европейской жизни. Будущей матерью своих наследников. И вчера за обедом в ресторане он объявил мне о планах на нашу с ним совместную жизнь. В нее входила свадьба не позднее середины июня этого года. Наследник не ранее чем через год и не позднее, чем через два. Любезно он перечислил мне мои обязанности будущей хозяйки дома. Практически он предоставил расписание моей жизни до гробовой доски. Вплоть до того, какие платья я должна буду носить. Любимые джинсы я должна была исключить из гардероба, а кошку из совместной жизни. Я отказала. Брак никогда не был для меня заветной целью. Как любовник он был идеален, как потенциальный муж ужасен. Сначала он воспринял мой отказ как кокетство, потом, когда понял, что это правда, растерялся. К моменту моего побега из ресторана он был в ярости. Холодной, как лед северного моря, норвежской ярости.
В смс-ке он любезно предупредил о том, что будет у меня дома ровно через час. Мой отказ выходить за него замуж не принимается. Он успел рассказать обо мне своей матери. Она будет разочарована, если свадьба не состоится. Ведь я последняя известная наследница древнего рода Залевских.
Взгрустнулось. Каких Залевских? Моя фамилия была ровно такой же фальшивкой, как и имя. Истинную фамилию моего рода не знал никто. Эта же была наследием моей славной прабабки, которая состряпала семейную легенду и новые документы себе в лихие годы. Меня и назвали в ее честь, точнее в честь ее нового имени – Марцелла, для всех знакомых – Марта. Как ее звали на самом деле, не знал никто. Даже ее сын – мой дед.
Я была абсолютно не настроена на разборки с милым Олафом и, тем более, с его семьей. Равно как и не расположена к свадьбе. Вздохнув, решила, что мне пора сбежать из города в отпуск, а ему дать время прийти в себя и перестать воспринимать мой отказ как личное оскорбление. Всё же слишком громко я хохотала вчера в ресторане в ответ на его предложение. Всё же таких мужчин, как он, лучше не бесить чересчур сильно. Или успевать сбежать. А так, пускай перебесится и успокоится, а там уже и я в город вернусь. Зачем мне лишние проблемы и нервотрепка. Да и обмануть его будет довольно легко. Он же наивен в плане отношений, чисто ребенок. Верит в любую ерунду. Осталось успеть сбежать. Тем более, что эта идея совпадала с моими внезапными планами.
Я набрала номер агента, указанный в объявлении, о продаже старого, если не сказать древнего, объекта недвижимости и договорилась о просмотре через двое суток. Ровно столько времени должна была занять неспешная дорога, скорее даже небольшое путешествие по направлению к тёплому солнечному югу на машине. Осталось собрать вещи, пристроить апельсиновое дерево и запасы еды из морозилки. В холодильнике повесилась мышь. Всё то время, что я доделывала проект, я питалась подножным кормом. Пицца-йогурт-сыр-каша быстрого приготовления. В морозилке одиноко скучала целая баранья нога. Вот чем я думала, когда я ее покупала и впихивала в морозильную камеру? Неужели я верила в то, что буду её готовить? Переоделась в удобные джинсы и футболку, засунула ноги в кроссовки. На плечи накинула куртку-ветровку.
Покидав вещи, ноутбук, банковскую карту и документы в сумку, я закинула кошку в клетку, засунула в пакет остатки корма, наполнитель и кошачьи миски. Походный кошачий горшок должен был быть в машине. Что понадобится – куплю в дороге. Открыла дверь и, подхватив злосчастное апельсиновое дерево в одну руку, выскочила на площадку. Постучала в дверь соседки. Надо отдать ей должное, она выглянула практически сразу. Заприметив дерево у меня в руках, соседка обрадовалась как ребенок. Я поздоровалась.
– Милая Элоиза Викторовна», – начала я издалека. Примите это цитрусовое дерево как знак моего безмерного восхищения Вами и радостью от столь приятного добрососедства. Я бы хотела попросить Вас о небольшом одолжении. Дело в том, что через полчаса сюда приедет мой жених…
Элоиза прервала меня на полуслове
– Девочка, как ты могла так обо мне подумать! Конечно же, я не могу сказать о тебе ничего плохого, тем более твоему жениху! Ты такая умная, светлая, красивая девушка.
Теперь уже была моя очередь перебивать соседку.
– Элоиза Викторовна, я думаю, Вы меня не совсем правильно поняли или же я неточно выразилась. Это – несостоявшийся жених. Я ему отказала. Вы можете проявить толику женского коварства? На этой фразе Элоиза еле слышно фыркнула и улыбнулась. Я продолжила – Дело в том, что он едет меня убеждать. Скажите ему, что я умерла. Еще вчера днем. Элоиза широко распахнула глаза, но ровно на секунду.
– Я тебя понимаю, девочка моя, я сама была в подобном положении между тем, как овдовела в первый раз и вышла замуж во второй. Скажу, как ты просишь и даже немного всплакну. А сама-то ты дома будешь?
– Нет, – ответила я. Я хотела Вас предупредить, что уезжаю в отпуск недели на три, может быть и больше, если удастся поработать удаленно».
– Не забудь предупредить соседа, он может довольно серьезно расстроиться, если получит такую новость о тебе внезапно.
– Да, я загляну к нему ровно через минутку. Спасибо Вам огромное!
– Беги, Марта! У тебя мало времени до приезда экс-жениха! Удачи тебе и спасибо еще раз за дерево!
Я вернулась в квартиру, схватила баранью ногу и выскочила с ней наперевес на площадку. Позвонила в квартиру нашему очаровательному татарину. Мне повезло, дверь он открыл практически сразу, словно ждал меня. А может, он слышал мой разговор с Элоизой, всё же мы разговаривали довольно громко, а дверь у соседа тонкая.
– Милейший Махмуд Каримович, только Вы можете спасти мою девичью честь и уберечь меня от крайне нежелательного брака! Примите эту баранью ногу, как скромную взятку за участие в небольшой дамской авантюре. Вы мне поможете?
Сосед ухмыльнулся, в лице проявилась толика восточного лукавства, но взял роскошное в его понимании кулинарии подношение.
– Как я могу не помочь такой очаровательной девушке, как ты, Марта? Ты словно диковинный цветок в пустыне серых дней. Что нужно делать?»
– Минут через двадцать сюда заедет высокий статный блондин. Он просил моей руки и был чересчур настойчив. Кажется, я его расстроила своим отказом. Вы знаете, молодые мужчины бывают порой очень несдержанными. Окажите любезность, скажите ему, что я умерла вчера днем и похоронена, согласно мусульманскому обычаю, в тот же день до заката».
– Он действительно так пугает тебя своим напором?»
– Да, – ответила я искренне.
– Я помогу тебе. Ты уезжаешь?
В отпуск недели на три, может и больше.
– Тогда поторопись и спасибо за эту очаровательную взятку. Не ожидал от тебя столь удачного подарка. Я найду ему применение сегодня же, – промурлыкал довольный Махмуд. Взгляд при этом у него был как у кота, который увидел миску жирной сметаны. – Беги, опоздаешь!
– Спасибо Вам огромное, Махмуд Каримович, Вы настоящий мужчина и прекрасный сосед. Я страшно Вам благодарна!
– Счастливой дороги, красавица!
Глава 3
Вернувшись в родную квартиру, первым делом я опустила рубильник, отключая электричество. Вынула симку из телефона и закинула ее в дальний ящик комода при входе. По дороге оформлю новый номер. Затем схватила в одну руку пакет кошачьего имущества и свою сумку, в другую руку клетку с кошкой. И рванула практически бегом к машине, благо она была припаркована прямо под окнами в нашем крошечном дворе-колодце. Барахло улетело на заднее сиденье. Клетку с кошкой я пристегнула ремнем на переднем. Из клетки донеслось крайне обиженное «Мяу». Я села за руль, к счастью, машина завелась с первого раза. Теперь я была уже почти в безопасности. Олаф мою машину не видел ни разу. В принципе даже не страшно будет, если мы столкнемся. Очень сложно предположить, что у девушки может быть такая машина.
Дело в том, что в центре города вечные пробки, и на машине по городу я никогда не езжу. До метро мне идти пять минут, до работы ехать на метро минут пятнадцать. Итого 20 минут в одну сторону. На машине по утренним пробкам быстрее, чем за час я не доезжала ни разу. По этой причине машину я держу только для вылазок за город. Летом бывает так здорово поехать куда-нибудь в пригород и насладиться девственной красотой соснового леса, вдохнуть волшебный запах прогретой смолы, пряный запах трав, растущих на болоте… Или посетить какую-нибудь старинную крепость, коих в нашей области немало. Начиная с середины лета я наслаждаюсь поездками за грибами. Если погода позволяет, я выезжаю купаться. С собой тогда я беру Люсинду. Пока я плаваю, она пытается ловить рыбок, стоя на мостках или охотиться на птичек. Чудесная кошка, которая носит шлейку и готова ждать меня на закрытой площадке мостков, увлеченная своими делами. После купаний у нас с кошкой пикник. Я выдаю ей кусочек заранее купленной курятины. Сама же ем бутерброды.
Зимой выбираться удается уже реже, да и холодно, но все же я сажусь за руль. Красота зимних пригородных парков завораживает.
К несчастью, я не разбираюсь в устройстве машины вовсе. Мне для моих поездок был нужен надежный внедорожник. Иначе я потону в первой же луже на проселочной дороге. При этом внедорожник, на мой взгляд, должен был поддаваться лёгкому ремонту в любой автомастерской, мало ли куда меня занесёт. И выглядеть, как придётся, а не как из салона. Мало ли где я его запаркую, чтоб лишнего внимания не привлекал. Может, мне и нравятся дорогие джипы, не скрою. Но где взять столько денег? Поэтому я выбрала простую, но довольно надежную машину, которая везде пройдёт, которую починят в любой сельской мастерской. И вот – гордость отечественного автопрома – тёмно-зелёный УАЗ. Неприметный, мощный, проходимый он был довольно приятным зверем. И, на удивление, практически не подводил меня. За город я брала с собой Люсинду, ей нравились эти поездки. Если я не собиралась на долгое время нигде выходить из машины, я выпускала её ходить по салону. В багажнике валялась пара корзин для грибов, резиновые сапоги, топорик, дождевик и прочие походные мелочи.
Я решила ехать через город. Так проще в середине буднего дня. Пробок не было. Довольно скоро я добралась до шоссе, ведущего прямой широкой стрелой к выезду из города. Нужно было ещё найти магазин по дороге, чтобы купить мне еды и бутылку воды для кошки. Себя мне захотелось побаловать вредной колой. Гулять, так гулять! Отпуск! Величественные Пулковские высоты были впереди. Обсерватория. Я любила это место. Египетские ворота всегда наводили на меня легкий мистический трепет. В них было что-то пугающе зловещее, в этих воротах, провожающих людей из Питера лишенными зрачков глазами фараона. Места страшных боев в Великую Отечественную, тогда это действительно были ворота, распахнутые в ад на земле.
***
…Где-то в центре иной Империи…
Тёмное помещение. Стены покрыты копотью. Неровное пламя свечей. Жерло камина хищно распахнуто. Красные угли. Раскаленные докрасна клещи. Зажатая в них алеющая прихотливо изогнутая проволока. Дикая вонь ингредиентов. Пучки трав, свисающие с низкого потолка. Стеллажи вдоль стен, забитые склянками и бутылями разных форм и размеров с содержимым порой пугающим до глубинной дрожи. Тут были отвары, настои, заспиртованные мелкие животные, части более крупных особей. Из некоторых сосудов смотрели, словно осуждая, давно мертвые глаза разных чудищ. Целый шкаф был занят идеально чистой пустой посудой, предназначенной для разнообразных опытов. Все ингредиенты тщательно отобраны и пронумерованы. Рядом с очагом стоял небольшой котел. В нём остывали свежесваренные ингредиенты зелья. На широком столе дожидалась своего часа другая ёмкость с редчайшим дивным цветком для того же зелья. В помещении распоряжался колдун. Высокий и широкоплечий, он занимал собой добрую половину комнаты. Его длинная черная борода цепляла своим кончиком сор с пола. Громогласно он командовал стройным эльфам, что и куда добавлять, сыпать, что остудить. Это была завершающая часть создания особо ценного зелья. В момент, когда все уже было почти готово, и начался процесс переливания варева из котла в реторту, рука эльфа дрогнула. Реторта покатилась по столу и с ужасающим звоном разбилась вдребезги. Зелье с шипением вылилось на каменный пол, редчайший цветок погиб напрасно. Эльф упал ниц к ногам колдуна. Сделанного не воротишь. Колдун был в ярости. В ослепляющей истинным безумием ярости. Труд нескольких недель погиб по вине бестолкового помощника. На эльфа обрушилась настоящая буря. Сопровождая пинки и тычки руганью, колдун орал, что скоро вернётся ведьма, которая может погубить дело всей его жизни одним свои появлением. Ужасная черная ведьма Марцелла. Ты понимаешь, что натворил, спрашивал колдун ежесекундно? Все пропало! Ведьма уже почти на пороге. Она откроет переход. Я не успею доделать начатое, практически выл колдун Орфеус, то был придворный колдун императора. На эльфа и так было страшно смотреть. Всё так же недвижимо практически лёжа на коленях, упираясь лбом в сырые камни пола у ног своего властителя, он трясся при каждом новом выкрике колдуна, при каждом справедливом обвинении. Его длинные волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по полу, создав мимолетную иллюзию шелкового ковра.
Миновав выезд из города, машина покатилась как будто сама собой. Трасса была прямая, ровная и практически пустая. В душе было предвкушение счастья, долгой дороги и настоящего приключения. Я заехала на заправку, купила воды, колы, сладостей, словно школьник, сбежавший с последних уроков. Душу заполнял детский восторг! В машине я выпустила кошку из клетки, чтобы она могла бегать по салону.
Пока было понятно, как мне ехать. В дальнейшем я планировала использовать навигатор, но для этого нужно было купить новую сим-карту, взамен оставленной в комоде. До центра ближайшего города добираться было ещё минут сорок. Доехала я даже быстрее. Припарковала машину и в самом ближайшем салоне связи купила себе новую симку. Загрузив её в смартфон, я подключилась к интернету, составила точный маршрут. Оказалось, что добраться до места назначения я могу даже немного быстрее, чем планировала. Навигатор показывал каких-то двенадцать часов. Я не любитель лихачить, но всё же надеялась ехать быстрее там, где это возможно. Кошка заняла свое пригретое местечко на приборной панели. С каждым километром, который отделял меня от мрачного, но такого родного Петербурга, природа становилась всё более яркой, насыщенной, словно кто-то неведомый сорвал с неё полог тумана и морока. Мир вокруг наполнялся яркими красками. Было ощущение, что даже воздух становится совсем иным, словно пропитанным мечтой и надеждой, невысказанным счастьем. Я проезжала сквозь бессчетное количество деревенек, и все они были похожи друг на друга. Неказистые приземистые дома порой перемежались коттеджами. Я наслаждалась дорогой. Дождь почти прекратился, и круглый диск наглого жирного самодовольного солнца выкатился на небо из-за туч. Как подарок мне, как предвестие какого-то небывалого счастья. Пару раз я останавливалась в особо живописных местах и выходила из машины. Люсинда не разменивалась на мелочи. Она сладко дремала. За что я уважала эту кошку особенно сильно, так это за её особенность сказать «Мяу» в ответ на твой вопрос. Как раз сейчас я позвала её: «Кошка! Тебе нравится наше путешествие?» Она сладко потянулась, вытянув вперёд одну лапку, сжала её в кулачок и снова распустила. Зевнула, широко раскрыв свои огромные янтарно-желтые глазищи и, внимательно посмотрев мне в лицо, сказала своё веское «Мяу!» Она всегда любила путешествовать. Но сегодня ещё и солнышко пригревало её упитанный серый бочок сквозь лобовое стекло машины. Очень давно я не испытывала ощущение такого трепетного счастья. Всё было именно так, как я хотела бы и даже лучше. Большая мощная надежная машина. Я за рулём. Кошка, которая меня любит (я надеюсь) и мурлычет в тон моим мыслям. Потрясающий дом, на свидание с которым я ехала и, который могла легко купить. Кола, которую я редко себе позволяла, всё же вредная она, да и калорийная. Полный пакет сладостей. Всё шло замечательно. Осталось решить, где именно я сегодня заночую. В городках, которые я проезжала, было много гостиниц. Я планировала остановиться в любой, которая будет ближе к пункту моего назначения. Но не позднее часов девяти вечера. Мало ли что. Это мы в Питере избалованы летними белыми ночами. Чем больше я буду удаляться на юг, тем раньше начнёт темнеть. Ночь будет черной как смоль, а не тем бесплотным сумраком, который накрывает Северную столицу в часы ночной летней прохлады. Был день, наступили лёгкие сумерки и снова утро. Сейчас же время уже клонилось к вечеру, и солнце торопилось успеть закатиться. Я притормозила на обочине, и мы с кошкой устроили небольшой пикник. Правда, не на обочине, а все же в машине. Ей достались её любимые консервы. Мне тоже. Правда, мои консервы были все же для людей. Это была последняя банка, случайно найденная мной в процессе сбора вещей. Перекусив, я сладко потянулась и зажмурилась. Начала гуглить, какие мотели будут мелькать на моём пути в самое ближайшее время. Надо было ещё заправиться где-нибудь по дороге. Заехав на ближайшую заправку, я спросила у симпатичной девушки лет двадцати на кассе, не подскажет ли она мне какой-нибудь недорогой, но чистый мотель невдалеке от трассы. Такой действительно нашёлся всего в пяти километрах от заправки. Я уже предвкушала, как вытянусь на мягкой кроватке. Всё же мышцы затекли. Слишком долгая дорога утомляет. Хотя, кому жаловаться, кто последние несколько недель безвылазно сидел за компьютером, доделывая несчастный проект в срочном порядке? Правильно, Марта.
