Текст книги "Lovestory"

Автор книги: Мартина Маккатчен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Эй, ты чего на меня пялишься? – Мэнди как раз закончила говорить по телефону.

– Просто так.

Эндрю зарделся, уставился себе под ноги и с нервным смешком добавил:

– Ну вы с Мэгги и отожгли!

Мэнди глубоко вздохнула:

– Она сумасшедшая, с ней лучше поосторожнее.

Эндрю хихикнул:

– Ну ты даешь!

Он смеялся явно дольше, чем того заслуживала реплика, и задержал на ней взгляд чуть дольше, чем следовало.

Мэнди стало немного не по себе, она поерзала в кресле:

– У тебя что, работы мало?

Она постоянно ловила на себе взгляды коллег, и это ее бесило. Мэнди так ждала поездки в Лос-Анджелес, но великий футболист со своей киноактрисой решили пока не объявлять о помолвке, так что необходимость в грандиозной вечеринке у них отпала. Мысли Мэнди по ассоциации перекинулись на Джейка, и в животе у нее заныло. До чего же она по нему скучает! Он много раз звонил ей, но она уже сказала все, что хотела. А сейчас ей позарез нужно было уехать. Поездка в Лос-Анджелес стала бы отличным поводом сбежать из Лондона, от Джейка и от собственных мыслей. Ну почему он не боролся за нее по-настоящему? Да, он звонил, но почему не пришел и не постучался к ней в дверь? Почему не оставил ей записку или не написал письмо? Почему не пришел к ней, не попытался увидеться? Несколько телефонных звонков – вот и все, на что он готов был пойти, чтобы вернуть ее. А раз так, значит, она поступила правильно.

И тут пришло письмо от Оливии:

«Этот мерзавец снял себе квартиру в Пимлико и свалил туда. Рыжая тварь все еще маячит на горизонте. Позвони мне».

Первые два месяца нового года явно не задались. Настал День святого Валентина, на который Мэнди получила открытку только от Эндрю. Он наивно полагал, что она понятия не имеет, кто отправитель, но сама открытка провалялась у него в верхнем ящике недели две до отправки – Мэнди случайно ее заметила, проходя мимо его стола. К тому же почерк выдавал Эндрю с головой. От Джейка не было ни слуху ни духу.

В праздничный вечер Мэнди с Диной отправились ужинать в «Groucho’s», что в Сохо. Обе простыли и попивали травяной чай, чувствуя себя несчастными и покинутыми. Им было до ужаса одиноко. К Дине подсел было роскошный кинорежиссер, но та, увидев у него на пальце обручальное кольцо, быстро его спровадила.

– И о чем только эти мужики думают? – Она тяжело вздохнула, обратив взгляд куда-то в потолок, и высморкалась. – Зачем им вообще напрягаться и жениться, если они все равно потом не пропустят ни одной юбки? День святого Валентина. Как все мерзко! Вот интересно – где сейчас его жена? Если ты одинока, то боишься, что мужчина, в которого ты влюбишься, окажется женат. А если ты замужем, то боишься, как бы кто-нибудь не пришел и не увел у тебя мужа!

– Ну, мы-то с тобой замужем не были, так что откуда нам знать, – пробормотала Мэнди.

– Да какая разница, – не унималась Дина. – Ведь ни у тебя, ни у меня никогда не было ни с кем настолько прочных и надежных отношений, чтобы стоило из-за них переживать. Я уже начинаю сомневаться, что Единственный-и-Неповторимый существует. Может, это все только фантазии, а в жизни такого не бывает. Ну вот взять хотя бы вас с Джейком – вроде бы вам хорошо вместе, а с точки зрения морали – это грех. Может, вовсе не обязательно, чтобы Единственный-и-Неповторимый был идеальным во всех отношениях? Просто не верится, что такое бывает. – Погрустневшая еще больше Дина уставилась на дно своей чашки. – По крайней мере, кое-что в браке все же внушает оптимизм, – тяжело вздохнула она, – это когда ты знаешь, что нужна кому-то настолько, что он готов связать с тобой свою судьбу.

– Так, а ну немедленно возьми себя в руки и прекрати нести чушь! – рявкнула на нее Мэнди. – Оптимизм и реальность – вещи разные. Когда выходишь замуж, то надеешься только на лучшее, а ведь жизнь не стоит на месте, и единственное, что можно сказать с определенностью, – все меняется. Я знаю множество примеров, когда люди не женаты, но при этом очень любят друг друга. Тут главное не составлять списки достоинств и недостатков, не ставить плюсики и минусики, тут главное – настоящая любовь, уважение и умение говорить правду, даже если она неприятная. Там, где нет правды, нет и любви.

Дина явно смутилась.

– Тут я с тобой не согласна. Ведь бывает так, что любимые нам лгут, чтобы защитить.

Теперь настал черед Мэнди смутиться.

– А тебе никогда не приходило в голову, что на самом деле они защищают не нас, а себя? Им просто не хочется признаваться, что они облажались.

Мэнди оглядела нарядно одетую подругу. Дина выглядела сногсшибательно, даже распухший от насморка нос ее не портил. Потом Мэнди перевела взгляд на свои собственные туфельки на шпильках. Как же получилось, что таким красивым женщинам приходится коротать вечер Дня всех влюбленных вдвоем?

– Знаешь, что я тебе скажу? Я еще никогда не встречала День святого Валентина с такой хипушкой, как ты.

Возвращаясь на такси домой, Мэнди думала о Джейке. Повсюду, куда ни глянь, гуляли счастливые пары. Вот та женщина с шариком в виде сердечка прямо-таки вся светится. А рядом с ней идет красавец и обнимает ее за талию, крепко прижимая к себе. Они смеются.

Но каждый раз, когда Мэнди порывалась позвонить или написать Джейку, она вспоминала об Оливии и о том, сколько горя своим уходом принес Робби не только ее сестре, но и всем близким. Мэнди приехала поддержать сестру, а Робби зашел забрать кое-что из одежды. Разыгралась безобразная сцена, свидетелем которой невольно стала Мэнди. Тот кошмарный вечер запомнился ей навсегда.

Робин и Милли уже спали. Робби нес тяжелый чемодан вниз по лестнице и выронил его. Чемодан с грохотом полетел вниз и опрокинул детские велосипеды. Поднялся такой шум, что девочки проснулись. Они думали, что папа все еще в командировке, а тут, выбежав на лестницу, увидели его с чемоданом и поняли, что он опять уезжает. Они расплакались. Зрелище было душераздирающее.

– Скажи ему, мамочка! – визжала сквозь слезы Милли. – Скажи ему, чтобы он остался дома, мамочка! Я не хочу, чтобы он снова уходил на работу.

Робин плакала молча, пытаясь оттащить вцепившуюся в ногу отца сестренку: Милли отчаянно пыталась удержать папу дома. Робин, конечно, была старше и умнее, но даже она не понимала всего. Впрочем, она явно осознавала, что папа уходит вовсе не на работу. Она слышала, как по ночам мама плачет, и приходила к ней в постель – обнять и поддержать ее. Оливия изо всех сил пыталась сохранить присутствие духа, но они с Робби не виделись с тех самых пор, как она сказала, что знает о его любовнице. Оливию всю трясло. Было бессмысленно врать детям, что у папы еще одна командировка и что он скоро вернется. Все это было грустно и бессмысленно. Но одно Мэнди знала наверняка: такие сцены не для детских глаз.

Воспоминания о том вечере помогали ей твердо придерживаться принятого решения. С Джейком покончено.

11
Свидание вслепую

На работе рыжая троллиха весь день бросала на нее полные ненависти взгляды, а Эндрю пялился на ее грудь и облизывался, и после всего этого Мэнди надо было заехать проведать сестру, а еще подготовиться к свиданию вслепую, которое устроила ей Ася. Мэнди до ужаса боялась этого свидания, но твердо решила начать новую жизнь. Одному богу известно, что за мужчину она встретит.

– Вот увидишь, солнце, это отличный улов. – Ася закатила глаза и причмокнула в подтверждение своих слов. – Он такой влиятельный и такой богатый.

Мэнди ввалилась в дом сестры, нагруженная пакетами с одеждой и косметикой. Она чувствовала себя просто ломовой лошадью.

– Ого! – удивилась Оливия. – Ты что, на несколько месяцев к нам?

Если раньше Мэнди шла на некоторые разговоры неохотно, то сейчас слова полились сами собой. На Мэнди нахлынула волна непредсказуемости – она сама не знала, что скажет или сделает в следующую минуту. Она постучалась к Оливии в спальню, втащила туда все свои пакеты, бросила их на пол, сама повалилась на кровать, откинула со лба челку и заговорила:

– Не волнуйся, я ненадолго. Мне надо тебе кое-то рассказать, только ты меня не перебивай, пока я не закончу, ладно? Ладно?

Заинтригованная Оливия кивнула.

– Я кручусь как белка в колесе, потому что стараюсь загрузить себя по полной. Я даже дома едва бываю – и все из-за того, что рассталась с любимым. Я не хочу о нем думать ни дня, ни часа, ни минуты, ни секунды, потому что иначе у меня на душе кошки скребут – и не только потому, что я безнадежно влюбилась в него, а еще и потому, что я чувствую себя очень виноватой. Он женат, у него двое детей, прямо как у вас с Робби, и я веду себя ничем не лучше Робби. Я разрушила семью и могла причинить столько горя и боли, если еще не причинила, конечно. Я знаю: когда совершаешь какую-нибудь подлость, Бог всегда тебя потом наказывает. Поэтому я изо всех сил стараюсь не думать об этом.

У Мэнди выступили слезы на глазах.

– Мне кажется, – продолжила она, – что это Бог наказал меня, причинив тебе столько боли. Ох, прости меня, Оливия, я так виновата перед тобой, так виновата. По-моему, все эти события происходят, чтобы показать мне, какая же я сволочь. Я получила по заслугам, но ты… ты ничем этого не заслужила. Мне так стыдно, что просто слов нет… прости меня, пожалуйста…

Оливия молча смотрела на сестру.

– Мне уже можно говорить?

Мэнди кивнула, размазывая слезы по лицу.

– Я уже давно все знаю, глупышка!

– То есть как это, ты все знаешь? – опешила Мэнди.

– Мэнди, ну ты что, совсем маму не знаешь? Ты всерьез считаешь, что от нее можно что-то скрыть? Я тебя умоляю! Да у нее ведь глаза и уши по всему графству.

От смущения Мэнди разрыдалась еще сильнее.

– Это ведь тот мужчина с катка, да? Вычисляется в два счета. Мама видела вас в машине, когда ехала забирать Милли с занятий по балету. Во-вторых, когда мы с вами неожиданно встретились, у него на пальце было обручальное кольцо. А в-третьих, вы смотрели друг на друга так, будто только и ждали случая сорвать друг с друга одежду.

Мэнди было нечего сказать. Оливия присела с ней рядом на кровать:

– Не надо быть гением, чтобы обо всем догадаться. Но, скажи на милость, зачем было тащить любовника сюда, в Суррей?

– Он хотел сделать мне сюрприз… и не знал, что у меня здесь семья. Я вот одного только не понимаю, как это ты столько времени молчала, – съязвила Мэнди, пытаясь осмыслить все сказанное.

– Думаю, мама надеялась, что все само собой пройдет. Ты ведь ее знаешь.

Сестры молча сидели на кровати. Оливия взяла с тумбочки пачку салфеток и протянула их Мэнди. Та громко высморкалась.

– Ты теперь ненавидишь меня, Маслинка, да?

– Нет, но учти, тебя ждут крупные неприятности, – твердым голосом ответила Оливия.

– Почему? Ведь я его бросила.

– Да, но ты посмотри на себя. В кого ты превратилась? Ты же сама не своя без него. На самом деле ничего еще не кончено, так ведь?

– Я дала себе слово, что не вернусь к нему. Ты меня знаешь, я всегда была уверенной в себе и добивалась своей цели. Я уже достаточно взрослая девочка, чтобы разобраться, чего мне хочется. Но он будто перевернул все мои устои, опроверг все, в чем раньше я была уверена. – Мэнди принялась теребить салфетку. На нее нахлынули воспоминания об их с Джейком близости – она была рада и одновременно ненавидела себя за это. – Я представить себе не могла, что когда-нибудь буду испытывать такие чувства. И я сама не знаю, рада ли я. Я ведь не из тех женщин, кто готов довольствоваться вторыми ролями. И, положа руку на сердце, в этом я меняться не собираюсь. Для мужчины я должна быть только номером первым. Я и вообразить себе не могла, что когда-нибудь стану любовницей. Оливия! Ну что со мной творится, а?

Оливия с удивлением глядела на сестру и неожиданно для себя ощутила приступ жалости.

– Послушай, в конце концов, это твоя жизнь. Нет, я не одобряю твоих поступков. Больше того, думаю, что ты ведешь себя неправильно. – Сердце у Мэнди сжалось. – Но мы все взрослые люди, и у нас у каждого своя жизнь. Никому не дано до конца знать, что происходит между двумя людьми, кроме них самих. В конце концов, им самим предстоит расхлебывать кашу. Но разве тебе не кажется, что ты заслуживаешь большего, чем встречи урывками, когда у кого-то на тебя найдется время? Лично я уверена, что ты достойна большего. Ты ведь такая чудесная, такая красивая и стильная девочка. Да любой мужик должен быть счастлив, если ты согласишься быть рядом.

Мэнди крепко обняла сестру:

– Ты просто чудо, Маслинка! Мне так тебя не хватало.

Оливия отстранилась и грустью посмотрела на сестру:

– Мне тоже очень тебя не хватало.

Такая откровенность потрясла Мэнди до глубины души.

Мэнди постаралась одеться как можно наряднее, чтобы хоть как-то скрыть усталость. Свидание вслепую должно было состояться в казино «Fifty». Это в районе Сент-Джеймс, неподалеку от Пиккадилли. Место было очень пафосное, и клиентура под стать – сюда ходили очень состоятельные мужчины и роскошные, элегантные женщины. Владельца бара при казино звали Фредерико. Этот неподражаемый итальянец обожал Мэнди и, стоило той появиться, всегда встречал ее, будто кинозвезду. У него вообще был особый дар: он мог у кого угодно создать такое впечатление, будто никого в комнате больше нет и мир вертится исключительно вокруг него. Он умел смешивать потрясающие коктейли. Его многочисленные друзья были личностями известными, яркими и неординарными, и это вызывало невольное восхищение. С Мэнди Фредерико познакомился, когда она впервые попала в отель «Lanesborough». До тех пор она ни разу не бывала в таком великолепном и роскошном месте. Она не знала, где сесть, что заказать и как себя вести. Фредерико сразу ее заприметил. Ему забавно было видеть, что кто-то настолько заворожен привычной для него обстановкой. Он тут же рассмешил Мэнди, и она вмиг почувствовала себя легко и свободно. В то время она еще работала в элитном турагентстве, и в отеле у нее была назначена встреча с одним важным клиентом – они должны были обсудить детали его предстоящей поездки. По правде говоря, она чувствовала себя не совсем в своей тарелке, но с задачей справилась блестяще. И если Мэнди не знала, что заказать или сколько принято давать парковщику на чай, она всегда могла обратиться к Фредерико за советом. Как ей повезло!

Мэнди (как и почти всем жителям Лондона) приходилось соблюдать множество неписаных законов и правил, а Фредерико помогал ей безупречно с этим справляться.

– Ние проблемо, – говорил он со своим сильным итальянским акцентом, – ты такая красавица, что тебе готовы будут простить что угодно!

Он был такой милый, умный и очаровательный, но при всем при этом держался очень скромно. В его баре хозяевами были посетители. Внешне он был похож на Питера Селлерса в фильме «Розовая пантера» – носил такие же безупречные костюмы и умел наслаждаться жизнью (как истинный итальянец). Фредерико долго и успешно работал в «Lanesborough», а потом решил начать собственное дело и открыл бар в «Fifty». Он опубликовал множество книг с рецептами коктейлей и действенными способами избавления от похмелья. Он стал заметной фигурой в среде лондонского бомонда. Он трудился не покладая рук, чтобы прокормить семью, и всегда старался порадовать своих постоянных клиентов давно забытой в наше время обстановкой роскоши и утонченности. И в этом он вполне преуспел: мало какой бар мог бы соперничать с его заведением по красоте и великолепию. Особенно приятно было то, что успех не вскружил Фредерико голову – с годами он совсем не изменился.

Такого отвратительного свидания у нее еще не бывало. Не понятно, о чем только думала Ася, когда все это затевала. Фредерико то и дело посматривал в сторону Мэнди, чтобы удостовериться, что все в порядке, потому что мужчина, с которым ее свела Ася, оказался жутким типом. Он явно был иностранцем, хотя Мэнди так и не удалось распознать акцент. А еще он почему-то считал, что раз он безмерно богат, то можно всем грубить, то есть он может купить кого угодно и что угодно. А еще он постоянно чесал у себя в промежности. Мэнди старалась не обращать внимания, но это было нелегко. Неужели он настолько бесстыжий? Разве непонятно, что это просто неприлично? Когда он пошел, по его собственному выражению, «отлить», к Мэнди подошел Фредерико, чтобы узнать, не нужна ли помощь.

– Мэнди, солнце, у тебя все в порядке?

– Да, спасибо. – Мэнди едва подавила зевок. – Слушаю про его роскошный дворец и третий личный самолет.

Фредерико сдавленно хихикнул:

– Ну, раз ты в порядке, тогда ладно. Но если что, тут же зови меня, ладно?

– Конечно, – с благодарностью улыбнулась Мэнди.

Тут вернулся ее кавалер, утирая нос. Вдохновение для своих рассказов он явно черпал в кокаине – на краешке ноздри у него остался след от белого порошка.

– Э-м-м… кажется, вы прервались на том, что рассказывали мне о каком-то из своих самолетов, – сказала Мэнди, изо всех сил стараясь не обращать внимания на его нос, из которого снова текло. Но кавалер этого явно не чувствовал. Он облизал губы. «Ну и стоило тратить столько денег на кокаин, – подумала Мэнди, – если до мозга все равно не дошло?»

Он был явно старше, но Мэнди приходилось бороться с желанием вытереть ему нос, как маленькой Милли, которая подхватила насморк. Впрочем, Мэнди всегда придерживалась той философии, что надо жить самой и дать жить другим. Этот человек с сопливым носом и миллионами на банковском счету вызывал в ней жалость – какая-то ходячая карикатура. Он скользнул своей огромной волосатой лапой ей под платье и больно ущипнул за бедро. Хорошо еще, что на ней были черные непрозрачные колготки.

– А… да, самолет, – улыбнулся он, отхлебывая виски из бокала. – Почему бы нам на нем не прокатиться? Я тебя отвезу в такое место, о котором ты могла только мечтать.

Он еще сильнее ущипнул ее за ногу. Дальше терпеть было невозможно, надо было что-нибудь сказать.

– Вы делаете мне больно. – Она оттолкнула его руку.

– А ты любишь, когда грубо, да? – Он улыбнулся, но глаза у него при этом оставались пустыми и безучастными.

– Нет, не люблю. – Мэнди понимала, что вокруг много народу, и не хотела провоцировать скандал. – Мне надо в дамскую комнату, извините.

Мэнди резко встала и со всей возможной скоростью двинулась сквозь толпу. В баре было шумно и полно народу, и Мэнди жалела, что с ней сейчас нет никого из друзей. Она быстро миновала вход в бар и шмыгнула в гардероб. Черт, там была очередь человек восемь.

Атмосфера была самая праздничная, в воздухе стоял аромат дорогих духов, но сердце у Мэнди все равно колотилось от страха. Можно назвать это женской интуицией, но она чувствовала, что останься она еще чуть дольше – быть беде. И сейчас она убегала из одного из своих самых любимых мест из-за придурка, с которым ей устроили свидание. Ну, Ася, удружила! Убить ее за это мало! Мэнди решила по-быстренькому сбегать в туалет, а потом схватить пальто и бежать. Она петляла по длинным коридорам на нижнем этаже, как вдруг кто-то закрыл ей рот рукой и вжал в стену. Стоявшую лицом к стене Мэнди пробрала дрожь. Она почувствовала, как кто-то наваливается на нее всем весом. Откинув ей волосы набок, обидчик прижался слюнявыми губами к ее уху:

– Ах ты ж, стервочка, ты хотела, чтобы я сюда пришел и взял тебя, да? Сучка ты, грязная сучка.

Правую щеку Мэнди так сильно вдавили в стену, что она думала, он сломает ей скулу. Она попробовала пошевелить руками – бесполезно. Ей показалось, что сзади прошла парочка – судя по тому, как они хихикали, оба были пьяны. Им невдомек было, что Мэнди пытаются изнасиловать. Мужчина убрал руку с ее рта, разорвал ей колготки и грубым движением сдвинул ей трусы на сторону. Мэнди каким-то непостижимым образом удалось оторвать лицо от стены и закричать. Она изо всех сил оттолкнулась от стены, развернулась и двинула ублюдка коленом в пах. Не успела она опомниться, как Фредерико уже был тут как тут – он привел с собой огромного охранника.

– Да что вы себе позволяете?! – заорал он. – Мэнди, солнце, как ты?

Охранник Мик схватил ее обидчика за плечо и уже замахнулся, чтобы двинуть ему в челюсть.

– Он тебя обидел, Мэнди? – взревел Мик своим низким голосом. – Если что, ты скажи мне, клянусь, я его так отделаю – век помнить будет.

Мэнди заглянула в темные глаза своего мучителя:

– Пожалуйста, просто убери его от меня подальше.

Тут у нее подогнулась колени, и она бы упала, если бы ее не подхватил Фредерико.

– Пойдем, Мэнди, выпьешь чаю, успокоишься. – Фредерико попытался поставить Мэнди на ноги. Потихоньку начали собираться любопытные. – Пойдем, уже все позади, они с ним разберутся. – Фредерико был сама любезность. – Я спешил со всех ног, – с беспокойством говорил он. – Как чувствовал, что он за тобой пойдет, но тут столько народу, что я насилу пробился сквозь толпу.

Мэнди заглянула в его виноватые глаза:

– Не говори глупости, Фредерико, ты подоспел как раз вовремя. Я никогда этого не забуду. Спасибо! Можешь найти мне машину? Просто хочется домой, – попросила она.

– Нет, солнце, одну я тебя не отпущу. Тебя есть кому встретить? – На добром лице Фредерико виднелось неподдельное участие.

– Да, – соврала она, – не волнуйся, меня встретят.

Фредерико посадил ее в один из служебных «мерседесов» казино с лучшим водителем за рулем.

– Смотри вези ее осторожнее, – сказал Фредерико перед тем, как захлопнуть дверь.

Машина уже почти отъехала, но Мэнди опустила стекло и еще раз поблагодарила своего спасителя:

– Спасибо тебе, Фредерико, ты – мой ангел-хранитель.

Машина тронулась, огибая отель «Ritz». Мэнди чувствовала себя такой одинокой и беззащитной. Первый шок прошел, и слезы полились сами собой.

Водитель в смущении посмотрел на нее, не зная, что сказать.

– С вами все в порядке, мадам?

– Да, извините, просто очень трудный выдался вечер.

– Я знаю, мадам. Фредерико и Мик мне все рассказали, так что я хотел подежурить сегодня у вашего дома, а то вдруг он опять появится? Хотя после того, как Мик с ним поговорит, не думаю, что он когда-нибудь еще вас побеспокоит.

У водителя были такие добрые глаза. Мэнди стало легче. Все-таки не все мужики козлы.

– Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится, – продолжил он с улыбкой. – Фредерико просил меня все проверить. Хотите, я сообщу в полицию… или, может, еще что-нибудь?

Мэнди немного подумала.

– Нет, спасибо, – с благодарностью улыбнулась она. – Думаю, Мик его так запугает, что ему мало не покажется.

В тот миг Мэнди хотелось только одного: чтобы папа ее обнял и сказал, что все будет хорошо. Ей очень нужна была поддержка.

– Папочка, пожалуйста, подай мне какой-нибудь знак, – прошептала она, глядя сквозь стекло на лондонскую суету. – Просто чтобы я знала, что ты и с небес видишь меня.

По щеке скатилась слезинка, и она утерла ее рукавом. Надо быть смелой. Ее так просто не запугаешь. И тут она ощутила запах одеколона Джейка. Она вспомнила его взгляд – он смотрел на нее, будто она самое восхитительное создание на свете. В глубине души она знала, как сильно он ее любит. Она интуитивно чувствовала это все время, днем и ночью, и ей не надо было никаких слов. Другого такого мужчины, как Джейк, в ее жизни не было и никогда не будет. И тут у нее зазвонил телефон. Еще не взглянув на номер, она уже знала, кто звонит. Эта мелодия установлена у нее в телефоне только для одного человека. У нее дрогнуло сердце, она сразу забыла обо всех своих решениях. В тот миг все остальное утратило значение.

Машина остановилась на Квинс-Гейт, а там уже ждал он. Мэнди бросилась к нему в объятия, а он так крепко прижал ее к себе, будто от этого зависела вся его жизнь. Он обхватил руками ее прекрасное лицо, отвел назад волосы и начал покрывать поцелуями ее щеки, лоб, маленький аккуратный носик и губы. Поцелуи становились все более и более страстными. Мэнди еще чувствовала себя слабой, но улыбка потихоньку начинала возвращаться на ее бледное лицо. Джейк еще раз страстно ее поцеловал:

– Никогда больше не прогоняй меня.

Мэнди с улыбкой кивнула.

– Обещаешь? – В голосе Джейка звучала такая настойчивость, что в Мэнди вселилась уверенность: отныне все плохое осталось позади.

Она кивнула. Слезы продолжали течь у нее по щекам.

Джейк схватил ее за плечи:

– Нет, ты скажи. Скажи: «Обещаю!»

– Обещаю.

Джейк улыбнулся, заключил ее в объятия и прижал к себе так крепко, будто не собирался отпускать никогда.

– Пойдем домой. – Мэнди отстранилась, заглядывая вновь обретенному любимому в лицо.

Он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Так они шли по ступеням к двери подъезда. Открыв дверь и пропуская вперед себя Джейка, Мэнди глянула на темно-синее, полное звезд небо.

– Спасибо, папочка. Не знаю, ты ли это все устроил, но если ты, спасибо, – тихо проговорила Мэнди.

Она улыбнулась, вошла в подъезд и закрыла за собой дверь. Та ночь навсегда останется у нее в памяти.