Текст книги "Lovestory"

Автор книги: Мартина Маккатчен

4
Танец любви

Крепко держа Мэнди за руку, Джейк вел ее к входу в роскошное здание Королевской оперы. Наутро после вечеринки он позвонил ей и сказал, что у него для нее сюрприз. Мэнди с облегчением вздохнула: он так загадочно вел себя накануне, что ей стало слегка не по себе. Большую часть ночи она не сомкнула глаз – сердце болело. До этого ей не приходилось сталкиваться с мужчинами, которых терзали сомнения. Но при мысли о том, что он может исчезнуть из ее жизни навсегда, она поняла, как сильно влюбилась. Чувство было глубоким-глубоким. Но до чего же ей больно! Она готова была бросить все и убежать на край света, только бы прекратить эти муки.

Утром ей стало легче. Увидев, что Джейк звонил ей и оставил сообщение, она набрала в грудь воздуха и нажала на кнопку прослушивания голосовой почты. «Привет, это я, Джейк… прости, что исчез вчера так внезапно, я… – Он замолк. – Впрочем, ладно, утро выдалось чудесное, мне уже пора на деловой завтрак, а еще… – и он набрал в грудь побольше воздуха, – у меня для тебя сюрприз на вечер. Чтобы нам точно не опоздать, я заеду за тобой в полседьмого. Если ты против, так и скажи, и… – тут он запнулся, – ну, вот, пожалуй, и все».

Мэнди выдохнула, рассмеялась и в то же время возмутилась. Ее охватил трепет от того, что он не сбежал, что он хочет увидеть ее так скоро, но ее слегка задело, что он считает, будто у нее других дел нет. Она набрала номер Джорджа.

– Ты что, обалдела звонить в такую рань? Который вообще час?

– Полвосьмого. – Мэнди и глазом не моргнула.

– Вот блин! Разбудила меня ни свет ни заря, а я, между прочим, за всю ночь глаз не сомкнул. Так что если ты звонишь по пустякам, держись у меня. – По голосу было слышно, что Джордж крайне недоволен. Еще бы, он вообще считал, что начинать утро раньше девяти – глупость несусветная.

– Ну-у… – протянула Мэнди, – звонил Джейк, он хочет встретиться вечером.

– А что случилось вчера? – Теперь в голосе Джорджа сквозила тревога.

– Мы целовались.

– А обнимались?

– Немного было.

– Ну ты даешь! И что дальше? В чем вопрос-то?

– Он считает, что у меня нет планов на вечер.

Джордж вздохнул:

– А они есть?

– Ну-у… да, – упрямо сказала Мэнди.

– Так иди! – Джордж уже не на шутку рассердился. – Что с тобой такое творится? Ты что, блин, Дева Мария или Мадонна? Слушай, солнце, ты совершенно четко решила, что этот мужик тебе нравится настолько, чтобы перейти определенные границы. Да, он женат, но это явно не настолько тебя отпугивает, чтобы отказаться от встреч с ним, поэтому сейчас все эти игры из серии «Свободна ли я вечером?» просто неуместны.

– К своему удивлению Мэнди не испытала никаких угрызений совести. После того что произошло между ними вечером, никто и ничто не в силах помешать ей снова увидеться с Джейком, даже ее собственная глупая гордость.

– Ну, я жду… – У Джорджа вырвался глубокий вздох.

– Чего?

– Что сейчас ты начнешь рассказывать, как это нехорошо встречаться с женатыми мужчинами и что тебе жутко не по себе, но… – Джордж зевнул.

– Ну знаете ли, мистер Робертс, – фыркнула Мэнди, – вы определенно считаете меня до ужаса предсказуемой девицей, но сейчас вы ошибаетесь. Ошибаетесь, ошибаетесь, ошибаетесь, ошибаетесь!

Мэнди заклинило на этом слове «ошибаетесь». Кого на самом деле она пытается убедить? Джорджа или саму себя? Зачем пытаться кого-то обмануть? Джордж прекрасно знал Мэнди, а еще он знал, что у нее не бывает простых романов.

– Послушай, солнце, – голос у него звучал несколько приглушенно, потому что он натянул на голову одеяло, – ради твоего же блага, очень надеюсь, что этот парень скоро начнет вести себя по-свински, и ты с легким сердцем его бросишь, потому что в противном случае…

– Но… – попыталась вставить слово Мэнди.

– Не перебивай, пожалуйста… Спасибо. Или я от души надеюсь, что он – Тот-Самый-Единственный, потому что, честно тебе скажу, никогда не видел, чтобы ты настолько быстро в кого-то втюрилась. В любом случае, пережить это тебе будет непросто. На самом деле, чем дальше, тем сильнее ты будешь в него влюбляться, и тем тяжелее тебе будет. У него жена, дети и все такое, ты никогда не заменишь ему эту часть жизни. Если ты по-прежнему считаешь, что он стоит того, чтобы через все это пройти, – вперед, иди с ним сегодня на свидание. Но если сомневаешься – соскочи сразу! – Последние два слова он произнес с особым нажимом.

– Он того стоит, – вырвалось у Мэнди. Сейчас она точно знала, что именно так и считает на самом деле. Ей настолько хотелось увидеться с Джейком, что она была готова пойти на что угодно.

– Джордж помолчал.

– Н-да… – вздохнул он. – Похоже, ты действительно по уши в дерьме.

– Спасибо тебе за поддержку, – закончила разговор Мэнди.

После разговора с Джорджем настроение только ухудшилось. В глубине души она знала, что он пытается ее защитить, но сейчас не хотела в это вникать. Пока ситуация ее вполне устраивала – она не потеряла надежду и уверенность в себе и с оптимизмом смотрела в будущее. Она готова пойти на все ради воплощения заветной мечты, хотя в глубине души знала, что этот приступ эгоизма недолговечен. Если она не будет действовать сейчас, мужчина, о котором она непрестанно думает, исчезнет из ее жизни.

* * *

Вечером, когда они вошли в здание оперного театра, Джейк достал два билета, вручил их билетерше, и та с явным удовольствием оторвала корешки.

– Отличные места, сэр! – улыбнулась она. – Пройдите вон в ту дверь, пожалуйста.

– Пойдем, Джейк, – сказала Мэнди с нетерпением. – я умираю от любопытства. Какой сегодня спектакль?

– Ну, хорошо, – улыбнулся Джейк, – пора тебя вознаградить за долгое ожидание. Сегодня премьера «Лебединого озера».

От нахлынувших чувств у Мэнди навернулись слезы на глаза.

– Что с тобой, Мэнди? – Джейк обнял ее за плечи.

Мэнди смотрела себе под ноги.

– Мы ходили сюда с папой, – пробормотала она. Мэнди чувствовала, что у нее дрожит нижняя губа, и изо всех сил старалась сохранить самообладание. Наконец она взглянула на озабоченное лицо Джейка: – Спасибо, огромное тебе спасибо.

Джейк обхватил ее лицо ладонями:

– Если тебе неприятно, давай уйдем, дорогая. Никаких проблем.

– Нет, – перебила его Мэнди. – Я тебе потом все объясню, а сейчас скажу, что буду просто счастлива еще раз посмотреть этот спектакль с тобой.

Джейк безотрывно глядел на нее, вдыхал ее запах. Сейчас он чувствовал, что живет полной жизнью. Мэнди не скрывала своих чувств, она была такой непосредственной, такой живой, а он, несмотря на все атрибуты успешной жизни, столько лет существовал, словно живой мертвец. Первый акт вот-вот должен был начаться. Они сели в красные бархатные кресла, и он нежно погладил ее по руке. Эта рука уже не раз ускользала от него. Уже не раз.

Спектакль был изумительный. Зрители аплодировали стоя. Джейка и Мэнди захватила волна всеобщей эйфории, они тоже хлопали в ладоши и кричали. Их счастье было таким сильным, что его, казалось, можно пощупать. Мэнди утерла навернувшуюся слезу.

– Папа был бы просто в восторге, – сказала она.

Джейк не сводил с нее взгляда, а она аплодировала вышедшим на поклон солистам.

– Может, пойдем чего-нибудь выпьем? – непринужденным тоном спросил Джейк.

– С удовольствием, – улыбнулась Мэнди.

Они вышли из театра и сели в машину. Джейк ехал обратно в сторону Кенсингтона, а Мэнди переключала радио с одной станции на другую.

– Такое чувство, что все диджеи сегодня сговорились и решили покончить с собой – до чего унылую музыку крутят!

– Погоди, не переключай, – попросил Джейк, – я обожаю эту песню. Это Глэдис Найт и «The Pips». Я ее просто обожаю, я даже на ее концерт в Альберт-холле ходил несколько лет назад. Места были ужасные, где-то на галерке, но у нее такой голос, что было абсолютно все равно, где сидеть.

Джейк прибавил громкость, и задушевные нотки роскошного голоса Глэдис Найт заполнили салон.

– По правде говоря, из всех «The Pips» тогда был только один участник, – продолжал вспоминать Джейк, но Мэнди его не слушала. Ее полностью захватили слова песни:

 
Ищу я родственную душу,
Иногда так надо поговорить и послушать.
А когда на сердце камень…
 
 
Где же ты, моя половинка?
Ждешь ли ты меня, когда мне плохо?
И когда бреду я, невидимкой,
Потому что мне так одиноко?
 
 
Мечты и радуги имеют свойство исчезать,
А я так не люблю судьбы загадки.
Я не хочу, чтоб мне пришлось искать
Проклятую любовь, хоть на полставки.
 
 
Устала я искать сбежавшего тебя,
Осточертели вечные загадки,
Ты сердце разрываешь мне, любя, —
Такая вот любовь. На все полставки.
 

Песня звучала в унисон чувствам Мэнди.

– Как точно сказано, – прошептала она, уставившись в окно.

Она никак не могла избавиться от назойливой мысли, что Джейк слишком хорош для такой вот «любви на полставки». До чего же быстро развиваются события. Интересно, не будь он с ней откровенен, ее сердце все равно замирало бы, как на американских горках? Перед ее внутренним взором захлопнулась огромная дверь, за которой осталась запертой ее ранимость.

– Теперь придется быть сильной… – Мэнди шептала едва слышно, но голос у нее был полон решимости.

– Что, прости? – с улыбкой переспросил Джейк. – А ты в курсе, что, когда человек разговаривает сам с собой, это считается первым признаком помешательства?

– Ну, тогда я неизлечима, – рассмеялась Мэнди. – Я с детства все время сама с собой болтаю. Меня и папа постоянно на этом подлавливал. – Тут она внезапно осеклась.

Джейк припарковался на стоянке для жильцов и с нежностью посмотрел на Мэнди:

– А что именно произошло с твоим отцом?

Мэнди обожала его голос, такой теплый и мужественный.

– Он умер. – После этих простых слов она замолчала и, подперев подбородок рукой, уставилась в окно. Казалось, она просидела так целую вечность. – У него был рак, – наконец нарушила она молчание. И тут ее словно прорвало, и она выговорилась перед Джейком, выплескивая наружу всю скопившуюся в душе боль. – Он был потрясающим, просто потрясающим человеком. С ним всегда было легко и просто. Помнишь, как у Киплинга: он мог «при короле с народом связь хранить». [1]1
  Перевод С. Маршака.


[Закрыть]Это одна из его любимых цитат. Он всегда был более восприимчивым, чем мама. Ее я тоже очень люблю, но иногда она бывает холодна как рыба. И сестра вся в нее. А я совершенно точно папина дочка. – Мэнди замолчала, опять отвернулась к окну и погрузилась в себя. – Подчас мне становится очень жаль маму. Похоже, она поняла, как сильно папа ее любил, только после его смерти.

Джейк не сводил глаз с высокой прически Мэнди, из которой будто бы случайно выбилось несколько непокорных локонов. И хотя ему не было видно ее лица, он прекрасно понимал, какую боль она испытывает.

– Папа очень мужественно вел себя перед лицом смерти. Он то и дело говорил, что не хочет, чтобы я видела его таким худым и слабым. Он просил меня зайти, когда ему станет лучше… – У нее вырвался нервный смешок. – Мы оба знали, что лучше ему уже не станет. Он все время смеялся, отпускал сальные шуточки в адрес медсестер, и, готова поклясться, они все это обожали. Когда мы с папой ходили на балет, ему безумно понравилось. Несмотря на всю свою мужественность, он не боялся проявления чувств. Представляешь, он даже мог заплакать. Помню, как-то раз папа достал билеты в королевскую ложу (он очень любил роскошь во всех ее проявлениях) и стал вести себя как самый что ни на есть VIP. Он по-королевски помахал зрителям в партере и даже маме (а она у меня воплощение чопорности). Так вот, даже маме в тот раз пришлось сдерживать смех. А тогда, после «Лебединого озера», папа обнял меня за плечи – прямо как ты сейчас – и сказал, что никогда в жизни не забудет, как мы с ним смотрели этот балет. Других балетов мы с ним так и не успели посмотреть. Он в тот вечер невероятно расчувствовался и сказал: «Запомни, девочка, каждую минуту мы пишем свою собственную историю, и только от нас зависит то, насколько она будет яркой и запоминающейся. Мы рождены для счастья, но нигде не сказано, что мы будем жить долго». При этих словах глаза у него сияли, как бриллианты, и… я, конечно, не уверена, но думаю, что он тогда уже знал свой диагноз. Ох, Джейк, как же мне не хватает отца!

По щекам у Мэнди текли слезы, и Джейк больше не в силах был безучастно сидеть рядом. Он привлек девушку к себе, и она разрыдалась у него на груди. Он всеми силами души желал облегчить ее боль, но понимал, что тут он не в силах помочь. Залечить рану Мэнди может только время. Джейк целовал ее залитое слезами лицо, гладил ее черные шелковистые волосы, глядел в ее бездонные глаза. Ему все труднее и труднее было сдерживаться. Ему уже мало было простых объятий. Но он прекрасно понимал, что сейчас не место и не время – уж очень Мэнди ранима.

К тому же Элен и сыновей тоже нельзя было сбрасывать со счетов.

Мэнди расстегнула еще одну пуговицу на рубашке Джейка и уткнулась ему в грудь. Она с наслаждением вдыхала слегка мускусный аромат его кожи, смешавшийся с запахом одеколона. Прикоснулась к его коже губами. Она принялась целовать его в грудь. Джейк запустил пальцы ей в волосы, притянул ее голову к себе и страстно впился ей в губы. Еще немного – и он сорвется. Джейк отстранился и закрыл лицо руками. Он просто не в силах был дальше сопротивляться желанию. Отняв руки от лица, он взглянул на сидящую рядом с ним девушку. До чего же хороша! Такая печальная, такая хрупкая и такая манящая. Мэнди закусила губу – ей тоже непросто было сдержаться.

– Отвези меня, пожалуйста, домой, Джейк, – шепотом попросила она.

Не проронив ни слова, Джейк повернул ключ в замке зажигания и развернул машину в сторону Квинс-Гейт, где жила Мэнди.

Все так же молча он проводил ее до подъезда. В подъезде было довольно темно, но это не мешало Мэнди любоваться им. Какой же у него профиль! До чего же уверенно он держится! Ни одна черточка в нем не оставляла Мэнди равнодушной.

– Ну ладно, я поехал, – сказал он с легким кивком, будто пытаясь сам себя убедить, что так будет правильно.

Сердце у Мэнди замерло. Казалось, весь мир сошел с ума. Она никогда не забудет этот взгляд Джейка: такой пронзительный и властный, будто она безраздельно принадлежит ему. Он взял у нее ключ, вставил в замок и повернул. Немного постоял, а потом, словно в смятении, нажал на дверную ручку. «А, гори оно все!» – не сдержался Джейк. Он с силой распахнул дверь, решительно подошел к Мэнди и втолкнул ее в квартиру. Он подхватил ее на руки, и ей стало одновременно и страшно и радостно. Она тут же крепко обхватила его ногами.

Так они миновали маленькую прихожую. Джейк искал спальню. Там он уложил ее на кровать. Дыхание у него замедлилось. Для начала он неторопливо, по одной, вытащил все шпильки у нее из прически – теперь локоны Мэнди свободно ниспадали на плечи. Затем он переключился на бретельки ее изящного платья. Глазам Джейка открылась грудь с нежно-розовыми сосками. Он тут же к ним склонился. Его поцелуи становились все более и более страстными. Он продолжал тянуть платье вниз, его пальцы уже скользили по шелковистой коже ее бедер. Потом он крепко прижал ее к себе, целуя в шею и нежно покусывая. Мэнди каждой клеточкой ощущала его растущее возбуждение. Их губы встретились, и она ответила на поцелуй, нежно покусывая его мягкие губы. Ее охватило желание. Она подалась вверх, чтобы дотянуться до Джейка. Теперь они оба стояли на коленях. Мэнди быстро его раздела, обнажая подтянутое мускулистое тело. Они не могли друг на друга наглядеться. Мир словно перестал для них существовать.

– Хочу, чтобы ты взял меня, – прошептала Мэнди. – Но сперва позволь доставить тебе удовольствие. – Мэнди склонила голову к отвердевшему члену Джейка, вдохнула его приятный запах, обхватила губами и ласкала языком, пока Джейк не застонал от наслаждения. Впрочем, он тут же перехватил инициативу. Ему хотелось доставить ей удовольствие, хотелось объяснить, как долго он ждал этого момента. Он развел ей бедра и долго ласкал ее губами и пальцами. Разгоряченное лицо Мэнди заводило его еще больше. Она притянула его к себе, их тела слились воедино.

Мэнди казалось, что они – не два человека, а единое целое, таких чувств ей прежде не доводилось испытывать. Похоже, настолько сильные ощущения были в новинку не только ей, но и ему. Слившись воедино, они плыли по волнам наслаждения, с каждым мигом все глубже ощущая свою духовную связь.

– До чего же ты красивая, – прошептал Джейк, обнимая Мэнди и крепко прижимая ее к себе. – Ты даже себе представить этого не можешь.

Мэнди смотрела на его пиджак – сквозь ткань было видно, как в кармане беззвучно мигает мобильник. С той минуты Мэнди стала «другой женщиной».

5
Любовный дурман

В неверном свете утра Джейк любовался мирно посапывающей Мэнди. Сам он за всю ночь и глаз не сомкнул, чувствуя, что готов с головой броситься в омут этой любви. Да что же это, в конце концов, такое? Еще недавно все было так просто и ясно. А сейчас он нежно гладил щеку Мэнди и чувствовал, что его жизнь катится в тартарары. Его пугало, что он так быстро и сильно к ней привязался, ведь они даже познакомиться толком не успели.

– Мне уже пора, малыш, – прошептал он, но Мэнди даже не шелохнулась. Он на цыпочках выбрался из ее квартиры, возвращаясь обратно в привычную жизнь.

Мэнди проснулась, когда Джейк уже ушел. Она не сразу поняла, что произошло. Губы горели, бедра болели, а Джейка нигде не было. К горлу подступил ком. Она не знала, то ли разрыдаться от тягостной неопределенности, то ли радоваться прошедшей бурной ночи с мужчиной, о котором можно только мечтать. Она, конечно, была до безумия счастлива, но вместе с тем ее не отпускала гложущая тоска. В голову лезли дурные мысли. Неужели ею просто попользовались? Она еще раз оглядела комнату в поисках хоть каких-то следов Джейка, но ничего не обнаружила. И тут внутри у нее сработал защитный механизм.

– Этот подонок попросту меня использовал! – рассвирепела Мэнди. – Упорхнул, значит, к жене и детям, а обо мне и думать забыл! Получил, что хотел, – и в кусты!

Вне себя от обуревавших ее чувств, Мэнди влезла в безразмерную хлопковую футболку и отправилась в ванную. Она чистила зубы и глядела в зеркало на свое лицо с темными мешками под глазами, а потом не выдержала и что было мочи принялась кричать на свое отражение:

– Ты глупая корова, ты глупая, глупая корова! – Еще раз взглянув в зеркало, она пробурчала себе под нос: – Оно и неудивительно, что он слинял. Видок у тебя, как у чертова Элиса Купера в худшие времена.

Мэнди, с трудом переставляя ноги, потащилась на кухню и заглянула в холодильник. Пусто, если не считать завалявшегося с незапамятных времен куска копченой семги и бутылки шампанского.

– Блин, по пути на работу надо будет заскочить в «Starbucks» за кофе и кексом.

Она почти воочию видела, как Джордж ее за это отчитывает. «Одну минуту во рту, а потом долгие годы на бедрах», – сказал бы он с видом училки.

– Умолкни, Джордж, – пробормотала она себе под нос. – Мне сейчас и без тебя худо, понял?

Мэнди потащилась обратно в спальню и откинула обшитое красным шелком пуховое одеяло, обнаружив под ним коротенькую записку с простыми словами: «Уже скучаю по тебе». Она, наверное, соскользнула с подушки.

– М-м-м… как мило, – улыбнулась Мэнди.

Она сидела на кровати и смотрела на записку. При воспоминании о некоторых моментах минувшей ночи все сомнения, раздражение и враждебность развеялись, будто дым.

– Черт! – вырвалось у нее при взгляде на часы. – Так и на работу опоздать можно!

Она схватила влажные салфетки для снятия макияжа, натянула обтягивающие черные джинсы, накинула на плечи пиджак, обула модельные туфли на шпильках от «Sergio Rossi» и схватила большую сумку «Chanel», с которой ходила накануне.

Телефон – есть.

Ключи – есть.

Деньги – есть.

Блеск для губ – есть.

По пути на работу Мэнди успела стереть остатки вчерашнего макияжа, и теперь косметики на лице практически не было, если не считать блеска для губ и тонального крема. Мэнди решила всем сказать, что сегодня ей хочется выглядеть естественной, но на деле ей очень хотелось накрасить ресницы. Ей казалось, что выглядит она просто ужасно.

Интересно, догадаются ли окружающие, что она провела безумную ночь любви с женатым мужчиной? Безумную-безумную? Стоило ей войти в офис, как она наткнулась на Эндрю, тот уже шел куда-то с папкой под мышкой – ну, прямо образцовый служащий.

– Привет, Мэнди! Классно выглядишь, сегодня вид у тебя какой-то богемный, – бросил он на ходу.

«Ну ни фига себе! – подумала Мэнди. – Кто бы мог подумать, что Эндрю слова такие знает».

Так и не решив, было ли это комплиментом, она направилась к своему рабочему столу. По пути ей попалась Мэгги с большой черной кружкой кофе для Майкла.

– Майкл срочно вызывает тебя к себе в кабинет, – чопорно объявила она.

– Хорошо. Спасибо, Мэгги, – мило улыбнулась ей Мэнди в ответ. – Сейчас проверю почту и приду.

– Но Майкл сказал «срочно», – не унималась Мэгги.

– Послушай, давай ты отнесешь ему кофе, а я сама решу, где и когда мне с ним встречаться, – ответила Мэнди довольно резко.

Мэгги поджала губы и удалилась в сторону кабинета Майкла с таким видом, будто несла не кофе, а по меньшей мере корону Британской империи. Буквально тут же из кабинета показалась голова Майкла.

– Мэнди, иди сюда! Быстро!

Мэнди как раз красилась и от неожиданности чуть было не вогнала себе в глаз щеточку от случайно завалявшейся в ящике старой туши для ресниц. В следующий раз пусть на себя так гавкает.

– Есть, сэр! – отрапортовала она.

Проходя мимо Мэгги, она почувствовала на себе ее пристальный взгляд.

– Как-то ты по-новому выглядишь, – подозрительно сказала секретарша. – К косметологу ходила?

– Нет.

– Ботокс?

– Что, за ночь? – презрительно фыркнула Мэнди. – Нет, конечно!

– Хмм… но ты явно переменилась. Выглядишь просто потрясно.

Мэгги рысцой припустила куда-то по своим делам, быстро перебирая своими кривыми коротенькими ножками – по-другому она ходить просто не умела. Мэнди в который раз подумала, до чего же все-таки доставучая у начальника секретарша.

– Заходи давай быстрей, солнце, а то мне в десять еще на встречу, – поторопил Майкл. Он глубоко вздохнул и продолжил: – Так, нам предстоит организовать крупное мероприятие в Лос-Анджелесе. Это помолвка одного известного спортсмена с актрисой. Состоится в отеле «Бель-Эйр». – Майкл развернулся на своем большом кожаном кресле и пробежал глазами записи. – Они – люди занятые, так что даты постоянно меняются, и нам надо быть готовыми в любую минуту.

– Нам? – изогнула бровь Мэнди. – Но ведь мы же в Англии работаем.

– А то я без тебя не знаю, гений ты мой. Просто моя хорошая приятельница Маргарет Уолтерс недавно родила, и ей нужна помощь. Думаю, тебе придется отправиться туда месяца через полтора-два на пару недель, не больше.

– Мне?

– Да, тебе! Да что сегодня с тобой такое?

– Ничего, просто до меня еще не дошло. – Мэнди изобразила широкую улыбку. – То есть я правильно понимаю, что мне придется все организовывать в одиночку? Кроме нас с Маргарет, там никого не будет?

– Ну да, – рассмеялся Майкл. – А еще там будет ее помощница и помощница ее помощницы – ты ведь знаешь этих американцев!

Он взял с тарелки круассан с шоколадом и откусил большой кусок.

– Так что сделай мне одолжение, – проговорил он с набитым ртом, – и отправляйся за океан. Если справиться, это пойдет на пользу всем нам. У меня тут, конечно, горы работы, но я постараюсь приберечь этот лакомый кусочек для тебя.

Польщенная Мэнди окончательно пришла в смятение.

– Я вас не подведу, – пообещала она.

– Да, кстати, выглядишь ты сегодня просто сногсшибательно. Прямо вся сияешь. Что-то произошло?

Мэнди густо покраснела.

– Ладно, что бы там ни было, но это определенно пошло тебе на пользу, – с отеческой теплотой улыбнулся Майкл.

Он был наглым и самоуверенным, но при этом донельзя обаятельным. Ему уже под шестьдесят, но женщины все равно готовы драться за его внимание, хотя знают, что он женат. Мэнди всегда казалось, что такие женщины (она частенько встречала их на вечеринках) утратили чувство собственного достоинства. И вот теперь она сама стала одной из них. Впервые после их ночи с Джейком она почувствовала укор совести. И дня не прошло.

– А тем временем у нас есть еще заказ на вечеринку по случаю премьеры рождественского фильма-ужастика. Возьмешься?

Майкл поморщился – похоже, от круассана у него началась изжога.

– Они заказывают гномов, двойников Элвиса, эльфов и кучу всякой другой нечисти.

– Да чем вам гномы-то не угодили? Они, между прочим, живые существа, а не всякая нечисть!

– Да я не про этих чертовых гномов, солнце, я про то, какое, на фиг, отношение к Рождеству имеет Элвис? Вот он и есть всякая нечисть!

Мэнди от души рассмеялась. Несмотря на сумбур в личной жизни, она чувствовала себя абсолютно счастливой. У нее отличная работа, замечательные друзья, и она провела сказочную ночь с мужчиной своей мечты. Ну и что, что он женат – все как-нибудь образуется, так ведь?

Вечером они с Джорджем и Диной ужинали в тайском ресторане «Blue Elephant».

– Послушай, но ты же не можешь просто прищелкнуть пальцами и сделать так, чтобы его жена и дети исчезли, – мрачно изрек Джордж. Он сегодня выглядел очень элегантно в роскошной серой кашемировой водолазке и обтягивающих брюках от «Comme des Garmons».

– Еще как может, – рассмеялась Дина. – У меня есть пара-тройка весьма действенных заклинаний про запас.

– Да послушай же ты, дуреха, – Джордж отхлебнул пинаколаду, чуть не выколов при этом себе глаз розовым бумажным зонтиком, украшавшим бокал, – ты можешь быть сколь угодно могущественной злой ведьмой, но не собираешься же ты вырезать пол-Лондона!

– Да ладно тебе, Джордж, – выдавила из себя улыбку Мэнди. – У него только двое детей и жена – никто не говорит о половине города.

– Неважно! – помахал Джордж в воздухе рукой. – Пойми же, что это его дети от другой,понимаешь, другойженщины. Если бы ты настолько на него не запала, я бы сказал: «Вперед! Если жена чего-то не знает, то от нее не убудет».

– Джордж! – Дина вздохнула и неодобрительно нахмурилась. – Учти, тебя впереди ждет очень-очень плохая карма.

– Но Мэнди, – Джордж пропустил слова Дины мимо ушей, – ты же готова в него по-настоящему влюбиться. Можешь не приходить ко мне плакаться, когда поймешь, что эти отношения никуда не ведут. Не говори потом, что я тебя не предупреждал!

– Так ты что, уже в него влюбилась? – Дина широко распахнула глаза от удивления.

Мэнди бросило в жар, она принялась теребить салфетку.

– И чего у них тут всегда такая парилка?

– Так это же тайский ресторан, милая! – встрял Джордж. – Сегодня я явно погорячился с выбором одежды. Тут столько зелени, что стиль сафари был бы в самый раз.

Дина смотрела на Мэнди изумленно распахнутыми голубыми глазами.

– Так ты что, уже в него влюбилась? – повторила она свой вопрос.

– Нет, – ответила Мэнди, уставившись в стол. Чуть помедлив, она подняла глаза на подругу и сказала: – Но, кажется, вот-вот влюблюсь.

Джордж тяжело вздохнул, закатил глаза и скрестил на груди руки.

– Послушайте, я знаю, почему мне нельзя поддаваться этим чувствам, – продолжила Мэнди. – Если мужчина женат, он навряд ли уйдет от жены, а мне суждено быть на втором плане в жизни, в которую меня никогда не допустят и о которой я ничего не буду знать. А еще я знаю, что могу причинить боль ни в чем не повинным людям, и знаю, что и саму меня, возможно, ждет много боли. Но не я одна тут виновата. Кто скажет, что я разрушаю семью? Ведь если бы у него с женой все было хорошо, разве он повстречал бы меня, а?

Выговорившись, Мэнди поняла, что на словах она куда смелее, чем на деле. Она ждала ответа от Джорджа и Дины, но за столиком воцарилось молчание. Мэнди поймала себя на том, что ищет оправдание своим поступкам.

– А еще, знаете что? Он для меня – как магнит. Это чистая химия. Я совсем голову потеряла. Такое чувство, будто у меня нет выбора, будто я раба этой страсти. – Она замолчала и тут поняла, что совсем вымоталась.

Джордж пристально на нее посмотрел:

– Ты уже переспала с ним, да?

Мэнди опять уставилась в стол:

– Да. Знаете, он оставил мне сегодня записку. Вот. – Она достала из сумочки органайзер, положила его на стол и раскрыла на странице, куда прилепила заветную записку, от которой у нее замирало сердце. – Но он так за весь день и не позвонил и даже сообщения не прислал, а я все смотрю на записку и убеждаю себя, что он и впрямь по мне скучает и что позвонит с минуты на минуту. Уже полвосьмого, а ушел он на рассвете. Я все думаю, что ему пора бы уже объявиться.

Дина с Джорджем разглядывали записку.

– Мило, – отозвался Джордж без энтузиазма, – но лично мне этого было бы мало, если бы меня кто-нибудь сначала всю ночь трахал, а потом даже не позвонил. – В голосе Джорджа звучала горечь.

– Хватит, Джордж! – резко оборвала его Дина.

– Да ладно тебе, Джордж, – вспылила Мэнди. – Иногда ты до того правильный, что аж тошнит. Не забывай: ты ведь и сам далеко не ангел! Кто дал тебе право судить о моей личной жизни, когда ты со своей-то разобраться не можешь? Что ты о себе возомнил? Просто, просто… – ее всю трясло, – просто отвали.

Она откинула со лба волосы и встала, готовясь уйти.

– Подожди, – Дина тоже повысила голос, – он не хотел тебя обидеть.

Мэнди, теребя сумочку, повернулась к Джорджу:

– Ты оттого такой желчный, что ты извращенец, и вообще завидуешь мне. – Она буквально выплевывала слова ему в лицо.

– Чему это я завидую? – саркастически уточнил Джордж.

– Тому, что я знаю, кого хочу. А ты не знаешь, вот и завидуешь. – С этими словами Мэнди направилась к выходу.

Пришлось пройти довольно долго, прежде чем удалось поймать такси. Дождь лил как из ведра, и Мэнди даже не пыталась от него укрыться. Домой она добралась промокшей до нитки, разбитой и донельзя расстроенной. Она даже не рассказала друзьям о предстоящей поездке в Лос-Анджелес – разговор весь вечер вертелся вокруг Джейка. Она взглянула на телефон. Одно новое сообщение. «Ну, слава богу», – вздохнула Мэнди.

«Прости, я вел себя как идиот. Люблю тебя. Джордж.»

С колотящимся сердцем Мэнди улеглась на подушку и натянула одеяло до самого подбородка. Постельное белье хранило запах Джейка. Сердце у Мэнди ныло. Ей очень хотелось завернуться с головой в одеяло и пролежать так всю ночь, но какая-то часть ее требовала сменить простыни и принять душ, чтобы доказать, что она сильнее, что он ей вовсе не так уж нужен. В конце концов она все же отправилась в душ и яростно терлась мочалкой, смывая с себя всякое воспоминание о Джейке. Застелив свежие простыни, она сбрызнула их «Chanel № 5». Мэнди плакала, пока не уснула, укоряя себя за то, что позволила растоптать свое сердце. Нет ему прощения за то, что он не написал и не оставил сообщение на автоответчике, а самой ей нет прощения за то, что она стала тем, чем стала, – любовницей.