Текст книги "Lovestory"
Автор книги: Мартина Маккатчен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
14
Квартира
«Привет, это я. Хочу тебе кое-что показать. Сможешь пообедать со мной в „Scott’s“ в 2:30? Жду ответа. Люблю. Пока».
Мэнди обожала сюрпризы. Она тут же набрала ответ:
«Тебе повезло, я свободна. До встречи в 2:30. Люблю тебя».
Она закрыла телефон и положила его в сумочку. На ней было симпатичное легкое белое платье свободного кроя с серебристыми блестками и серебристые же туфельки-балетки. Погода стояла жаркая и влажная, поэтому волосы у нее вились без всякой укладки. В огромных, на пол-лица, коричневых очках от «Christian Dior» она чем-то была похожа на Джейн Шримптон.
– В Мейфэр, пожалуйста, – попросила она, сев в черное такси, и принялась рыться в своей любимой сумочке из змеиной кожи, которую Ася привезла ей в подарок из Марокко. Ася тогда купила всем по сумочке за какие-то смешные деньги, и потом, когда они договаривались о встречах, опрашивала остальных, кто с какой сумочкой будет, чтобы не приходить с одинаковыми.
После долгого перерыва девушки вчера наконец-то собрались поболтать все вместе за столиком «BlueBird Cafe».
Ася стала более открытой и искренней. С ней приятнее было общаться.
– Я решила уйти от Мариуса. Развод уже дело решенное, осталось подписать кое-какие бумаги. Мне достанется всего-то половина имущества.
– В смысле «всего-то»? – возмутилась Дина. – И что же стало причиной развода?
– Неисполнение супружеского долга. – Ася обиженно надула губки.
– Не уверена, что есть такой правовой термин, – улыбнулась Мэнди.
Дина вся кипела от возмущения. Все-таки есть на свете что-то постоянное, и Мэнди это очень радовало.
– Да бедняге редко когда удавалось оказаться с тобой в постели, а в те редкие минуты, когда ему везло, ты… – Голос у Дины прервался от волнения.
– Да и фиг бы с ним. – На лице у Аси появилось выражение предельной скуки.
– Ну да, – Дина изо всех сил старалась держать себя в рамках, – в эти редкие минуты тебе приходится думать об интимных частях тела Федерера, а то иначе тебе, бедняжке, не выдержать.
– Нейдала, – невозмутимо поправила ее Ася.
– Что?
– Нейдал – так зовут моего нового фаворита. Хотя, сказать по правде, они оба мне нравятся.
Дина на миг утратила дар речи.
– Ну ты и потаскуха, – только и смогла выдавить она в ответ.
– Да ладно тебе возмущаться, Дина. – Мэнди подавила смешок. – Ты что, Асю первый день знаешь? Она же не успокоится, пока не добьется своего. Она непробиваемая, и ей хочется красивой жизни. Ей хочется и денег, и дворец. Ей нужно все сразу. – Последние слова Мэнди особенно выделила голосом.
– Но ведь по праву это все не принадлежит ей. Чем она тогда лучше воровки?
Ася изогнула бровь.
– Давай посмотрим правде в глаза, – Дина смело взглянула на подругу, – ведь у тебя даже дети не от этого бедняги.
– Богача, – не сморгнув глазом, парировала Ася. – Он очень-очень-очень богат, очень влиятелен, и ему до смерти скучно. Видишь ли, ему хочется опять стать двадцатилетним, а не получается. К тому же, знаешь, он тоже далеко не ангел. Он пытается найти утешение в объятиях девятнадцатилетних девиц, и все это буквально у меня на глазах! Он лапает их своими старческими ручонками, тискает и чего-то там пытается, а потом удивляется, что они его не хотят! Иногда меня так и тянет сказать: «Подвинься, старикан, за тобой очередь еще из двадцати мужиков. Они тоже богатые и несчастные, но у них есть одно преимущество: они на тридцать лет моложе!»
– Позволь тебя спросить, Ася, – Дина была сама медоточивость, – если он такой старый и несчастный, почему ты не нашла себе миллионера помоложе, а?
Ася сделала глубокий вдох:
– Ну хорошо, девочки, вы ведь просили меня быть с вами откровеннее, да?
– Да.
– Ну, так мне просто не хотелось прилагать слишком больших усилий. Мариус с легкостью воплотил мои мечты о роскошной жизни. К тому же мне было уже далеко не девятнадцать, так что меня все устраивало. А еще… – Ася серьезно посмотрела на подруг, – у меня ведь нет никаких особых талантов. Конечно, мне хотелось бы самой всего добиться трудом и талантом, но таланта у меня как раз и нет. Правда, совсем нет! – Ася начала смеяться.
Она понимала, что ведет себя эксцентрично, если не сказать больше.
– Хотя… я вас обманула, – она подняла руку, чтобы придать своим словам солидности, – у меня есть талант очаровывать стариканов. А с Мариусом, если хотите знать, чертовски тяжело в постели, так что, можно сказать, на самом деле мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы все это богатство заполучить.
Мэнди прикрыла рот ладошкой, чтобы не рассмеяться. Даже у Дины на губах проступила улыбка. Смех у Аси оказался заразительным. Она могла быть грубой, капризной и распущенной, но с ней не соскучишься. У нее хватало духу на откровенность. У нее было замечательное качество: она сама устанавливала правила, по которым жила.
Такси проезжало по Парк-Лейн, и Мэнди на минутку задумалась, как бы повел себя Джейк, если бы ушел от Элен. Развод. До этого момента она старательно гнала от себя все мысли о таком выходе. В груди у нее защемило. Она достала из сумочки свой «BlackBerry» и нашла в Интернете адрес нужного ресторана.
– На Маунт-стрит, пожалуйста.
Спустя несколько минут она выпорхнула из машины неподалеку от «Scott’s», накинув на плечи серый шелковый палантин. Она была вся в предвкушении встречи со своим красавцем возлюбленным. Джейк уже ее ждал. Всякий раз, когда она его видела, у нее замирало сердце, как при первой встрече. Мэнди никогда не надоедало смотреть на него: как он стоит, как сидит. У него умопомрачительные ноги. Ей внезапно очень захотелось оказаться с ним в постели. Судя по его позе, он был в игривом настроении. У Мэнди голова пошла кругом. Она обожала, когда он разыгрывал сценку, будто они впервые встретились. Он задавал ей вопросы, на которые давно уже знал ответы, и подчас, когда он меньше всего ожидал, она его огорошивала совершенно новым и неожиданным сообщением, подчас весьма провокационным. Она знала, что ему это безумно нравится. Такая игра была у них частью прелюдии. Вот бы все мужчины понимали, как для женщин важна прелюдия! Прелюдия начинается с мыслей, с самого первого шага: звонок, письмо по электронке, его слова, – а потом уже и до дела доходит. Женщину всегда заводит искреннее романтическое отношение и открытое проявление настоящего желания.
– Выглядишь сногсшибательно, – прошептал Джейк.
– Спасибо. Ты тоже, – ответила она, надувая губки.
– У тебя такое привлекательное, такое открытое платье.
– Я знаю.
– Люблю, когда ты играешь в задаваку. – Джейк с усилием сдержал улыбку.
Я знаю. – Мэнди склонилась к его уху. – А я люблю, когда ты прижимаешь меня к стене и отжариваешь по полной.
Тут к ним подошел бармен:
– Что-нибудь желаете из напитков?
Джейк старался сохранить серьезность.
– Мне бокал белого сухого. – Он вопросительно взглянул на Мэнди: – А тебе что, непоседа?
– А мне, пожалуйста, отвертку, и побольше. – Мэнди улыбнулась во весь рот.
Бармену стоило больших усилий сохранить серьезность.
– Да, понимаю, о чем вы. – С этими словами он пошел выполнять заказ.
Джейк с Мэнди расхохотались.
– Вот здорово было бы сейчас зажать тебя где-нибудь в укромном уголке и сорвать с тебя платье.
– А как же обед?
– Да ну его к черту.
У Мэнди сердце замерло от сладостного чувства. Ей так нравилось, когда Джейк давал понять, как зверски он ее хочет.
– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Она мило улыбнулась и сменила тему.
– Потерпи, всему свое время, – улыбнулся в ответ Джейк. Его зеленые глаза так и светились обожанием. – Ты что-то там писала насчет того, что мне повезло? И насколько же?
– Нет, это ты мне скажи, насколько мне повезло, – в тон ему ответила Мэнди.
Посетитель, сидевший неподалеку от них за барной стойкой, явно смутился, став свидетелем такого разговора, но влюбленным было не до него.
И тут в зал вошел юноша с длинными волосами. На нем были темно-синий костюм, розовая рубашка, модный галстук, но вся эта стильная одежда была велика ему размера на два, будто с чужого плеча.
– Простите за опоздание, мистер Чейплин. – Бедняга задыхался, будто после долгой пробежки. – Вот ключи. Если у вас возникнут вопросы или что-нибудь понадобится, смело обращайтесь ко мне.
По всему видно было, что он чрезвычайно гордится возложенной на него миссией.
– Папа передает вам привет.
Джейк глянул на юношу волком, будто желал заткнуть ему рот.
– Понял, хорошо, ухожу. Удачи!
С этими словами длинноволосый юнец исчез.
Джейк расстроился:
– Ведь просил же я его передать ключи администратору.
– И от чего ключи?
Джейк улыбнулся, положил ключи на стойку и схватил Мэнди за руки:
– Не знаю, как ты к этому отнесешься, но я купил тебе квартиру.
Мэнди утратила дар речи. За какое-то мгновение в голове пронеслись тысячи мыслей.
– Хочу сразу сказать, пока ты не заявила во весь голос о своей независимости: я не пытаюсь тебя купить или что-нибудь в этом роде. Я просто заметил, что тебя раздражают мои вещи у тебя в квартире. К тому же хозяева этой отчаялись ее продать, так что сделка оказалась очень даже выгодной. Вот я и подумал: а почему бы и нет, черт возьми. Там достаточно места для нас двоих, а если ты вдруг решишь продать эту квартиру от своего имени – пожалуйста, она твоя. Это от чистого сердца. – Джейк с беспокойством глянул на Мэнди.
Ее раздирали противоположные чувства. С одной стороны, она радовалась, но с другой, что-то ее настораживало. Она не привыкла получать такие подарки, да и кто привык?
– Не нужно было этого делать, – пробормотала она.
– Знаю.
– У нас ведь и без этой квартиры было все хорошо.
– Знаю, – кивнул Джейк. – Но ведь квартира на Квинс-Гейт навсегда останется твоей, что бы ни произошло. А новая квартира находится в Мейфэре, там мы сможем встречаться на нейтральной территории, понять, каково нам жить вдвоем.
– А почему тогда ты ее не на свое имя купил?
– Мне она не нужна.
– Ну тогда и мне она не нужна, спасибо. – В Мэнди заговорила гордость.
– Понимаю, но мне просто подумалось, что нам неплохо бы завести себе уютное гнездышко на двоих.
– Что, чувство вины заело, да? – жестко проговорила Мэнди. – Ты поэтому все это затеял?
Джейка задели эти слова.
– Да я, черт возьми, все время чувствую себя виноватым. И не только перед тобой, Мэнди, но и перед Элен, перед сыновьями. Я уже забыл, как жить без этого проклятого чувства вины.
Мэнди вглядывалась в мужественное загорелое лицо Джейка. Тот ответил ей обжигающим взглядом зеленых глаз.
– Ты только из-за квартиры чувствуешь себя виноватым или из-за чего-то еще?
Мэнди умолкла от смущения. Она сама не могла разобраться в своих чувствах.
– Послушай, Мэнди, я не так уж и много могу тебе дать. И мне все чаще и чаще становится от этого не по себе, особенно когда я начинаю задумываться о будущем. Я не вижу выхода.
Мэнди вздрогнула от этих слов. Джейк потер бровь. Разговор явно зашел не в то русло, в которое он хотел его направить. Мэнди уже не на шутку рассердилась:
– Понятно. То есть ты думаешь, что купишь мне квартиру, и тебе будет легче смириться с мыслью, что у нас с тобой нет будущего и что ты однажды с чистой совестью сможешь от меня просто откупиться и бросить. Да?
– Нет! – Джейк понизил голос. – Мэнди, ну где твой здравый смысл? Если ты всерьез так считаешь, то почему бы мне тогда не избавиться от чувства вины, покупая тебе бриллианты и платья и уезжая с тобой отдыхать. Пойми же, Мэнди, я купил тебе квартиру в Мейфэре вовсе не потому, что должен был, а потому, что хочу перевести наши отношения на новый уровень.
На душе у Мэнди кошки скребли. Джейк был с ней полностью откровенен, но ее все равно не покидало такое чувство, будто ее пытаются купить.
Джейк сокрушенно покачал головой:
– Я просто пытаюсь сказать, что мог бы получить свое и без таких затрат, так ведь?
Джейк выдохся. Он знал, что говорит не то.
Мэнди чувствовала себя дешевкой. Впервые за все время их знакомства он заставил ее почувствовать, что расплачивается с ней за услуги.
– Да пошел ты!
Она схватила палантин и сумочку и решительно нравилась к выходу.
Джейк бросил какую-то мелочь на барную стойку рядом с нетронутыми стаканами и побежал за ней вслед:
– Мэнди, стой!
Она не обратила внимания на его оклик.
– Мэнди, ну прекрати ты, в самом деле, ты же знаешь, что я не хотел ничего такого сказать.
– Отвали! – крикнула она, не оборачиваясь, и прибавила шагу.
Сцена привлекла внимание портье. Он видел, как хорошо одетый мужчина бежит за красивой девушкой в легком платье, догоняет ее, а потом они начинают страстно целоваться.
– Эх, молодость, молодость, – побормотал он себе под нос.
Джейк повез все еще дувшуюся Мэнди на новую квартиру. Зайдя в подъезд, они сели в старый лифт, и Джейк нажал кнопку второго этажа. Лифт остановился, они вышли, Джейк открыл дверь ближайшей к лифту квартиры и пропустил Мэнди вперед. Квартира была обставлена с изысканной простой, здесь было очень чисто и уютно. Высокие потолки, резные деревянные панели, двустворчатые окна до пола. В спальне у дальней стены стояла огромная двуспальная кровать, так и манившая к себе белым крахмальным покрывалом и множеством подушечек. Просторная ванная была отделана мрамором. По всей квартире полы подогревались. Конечно, в отделке не хватало женской руки, но созданная Джейком обстановка была в высшей степени утонченной.
– Тебе нравится? – Джейк сейчас больше всего походил на десятилетнего мальчика, который ждет похвалы.
Мэнди молча кивнула.
– Правда? Прости, ты ведь знаешь, я никогда намеренно не стал бы обижать тебя.
– Мне здесь очень нравится, Джейк, – проговорила Мэнди с грустной улыбкой. – И тебя я тоже очень люблю. Я тебе очень благодарна. Правда.
– А что тогда не так?
– Ты все правильно сказал: у нас нет будущего. При мысли об этом мне становится тяжело и тоскливо. Ведь в конце концов кому-нибудь из нас обязательно будет больно. Я к тому, что так не может продолжаться вечно. Как мне радоваться этой новой квартире, зная, что нет никакой надежды на настоящее будущее в ней. Мы, конечно, можем здесь время от времени провести ночь или даже выходные, но настоящих семейных отношений мы тут не создадим. Признайся, Джейк, ты ведь выбрал эту квартиру отчасти потому, что тут ничто не напоминает о твоей семье, но при этом возникает иллюзия нашего с тобой дома.
– Да.
– Ты специально не стал меня представлять тому юноше, потому что он знает твою жену или кого-нибудь из родственников?
– Послушай, это все слишком запутанно, потому что…
– Запутанно или нет, – перебила его Мэнди, – правильно или нет, но тебе придется быть со мной откровенным. Я люблю тебя, я без ума от этой квартиры, но я не могу позволить себе продолжать отношения, пока не буду уверена, что у нас есть хоть какие-то перспективы. Наши отношения вышли на тот уровень, когда мы обязательно должны знать, что нас ждет в будущем. Ни я, ни ты тут ничего поделать не можем.
Джейк с тяжелым вздохом посмотрел на Мэнди. Сердце у него разрывалось.
– Понимаю, о чем ты. Выбор тут непрост. Думаю, просто хотелось закрепить то, что между нами уже есть, и отгородиться от всего остального.
Джейк заглянул в ее расстроенное лицо. До чего же она хороша. Печальный вид лишь добавлял ей прелести. Он подошел к Мэнди вплотную, снял у нее с плеча сумочку и нагнулся поцеловать оголившийся участок кожи. Затем он осторожно снял с нее палантин, положил его на сумочку, подвел ее к кровати и усадил.
Молча, не сводя с нее пристального взгляда, он скинул пиджак, расстегнул три верхние пуговицы на рубашке и опустился на пушистый бежевый ковер, чтобы их глаза были на одном уровне.
У Мэнди каждая жилочка натянулась в предвкушении.
Он задрал на ней платье, осторожно спустил белые кружевные трусики и притянул ее к себе.
Он целовал, поглаживал, ласкал ее языком и губами, прекрасно зная, как ей с ним хорошо. Мэнди обхватила его руками за голову и еще крепче прижала к себе, пока не начала сотрясаться от наслаждения. А он все не останавливался. Казалось, этому не будет конца.
Обессилевшая Мэнди чувствовала себя счастливой и беспомощной. От былой ярости не осталось и следа. Она легла на спину, запрокинула руки за голову и вздохнула. Какое блаженство! Похоже, в современном обществе явно недооценивают роль настоящего оргазма. Если бы все на свете испытывали ту легкость и то счастье, которые сейчас переполняли Мэнди, производители антидепрессантов попросту разорились бы.
Джейк перебрался на кровать и положил голову Мэнди на живот.
– Ну как, понравилось? – улыбнулся он.
– Понравилось – это мягко сказано, – улыбнулась в ответ она. – Весь мир словно исчез.
Джейк довольно улыбнулся.
– Уж и не припомню, было ли мне когда-нибудь так хорошо. – Мэнди до сих пор трепетала всем телом.
Джейк начал ее целовать, и она ощутила свой собственный вкус у него на губах. Мэнди еще ни с кем не было так хорошо. Рядом с Джейком она никогда не боялась пресытиться, ей все время хотелось быть с ним, и она знала, что он чувствует то же самое.
– Знаешь, иногда я вот так обнимаю тебя, а мне этого мало, – прошептал Джейк и еще раз поцеловал ее.
– Забавно, – улыбнулась Мэнди, – я как раз думала о том же.
– Иногда, – Джейк обхватил руками ее миловидное личико, – мне непреодолимо хочется вселиться в тебя и быть с тобой рядом каждый миг, ощущать каждый твой вдох. Понимаешь, о чем я?
У Мэнди замерло сердце.
– Это одни из самых приятных слов, что мне доводилось от тебя слышать, – улыбнулась она, еще крепче прижимаясь к нему.
– Мы справимся. Мы пройдем через все, я знаю. – Джейк поцеловал ее в макушку. – Я люблю тебя.
Тем жарким летним днем они заснули, крепко сжимая друг друга в объятиях.
Бип! Бип! Бип! Бип!
Проснулись они от телефонного звонка.
– Что там, на фиг, за шум? – Джейк с трудом разлепил один глаз.
Мэнди вскочила и рванулась было к сумочке, где лежал телефон, но забыла, что трусики так и остались у нее на уровне колен, запуталась в них и растянулась на полу.
Она тут же вскочила. До чего же больно! Натянув трусики, она успела добежать до телефона.
– Алло! – проговорила она в трубку, так и не успев отдышаться.
Поначалу Мэнди решила, что у нее что-то с телефоном. В трубке раздавался какой-то скрежет и визг, но через мгновение Мэнди узнала мамин голос.
– Мама! Да успокойся ты! Что у тебя случилось?
– Приезжай в больницу! Скорее! – Голос у Валери срывался на истерический визг. – Оливия… – Голос Валери оборвался, будто она подавилась. – Оливия таблеток наглоталась.
– Где она? – только и смогла выговорить ошеломленная Мэнди.
– Больница «Челси и Вестминстер».
– Еду.
Часы показывали половину пятого. Значит, они с Джейком проспали около часа. Сон у Мэнди как рукой сняло. В глазах была паника. Она дрожащими руками схватила платье. Сердце бешено колотилось.
– Что стряслось? – Джейк все еще протирал глаза спросонья.
– Оливия… она наглоталась таблеток… ее в больницу увезли… – Мэнди вся дрожала, ей трудно было дышать.
– Успокойся, Мэнди, давай я тебе воды налью, – подскочил Джейк.
– Некогда.
– Может, тебя подвезти куда-нибудь?
– Да, в больницу «Челси и Вестминстер», – сказала она отрешенно, будто телом была здесь, а мыслями витала где-то далеко.
Джейк схватил пиджак и ключи, подошел к ней и обнял:
– Поехали. Тебе надо побыстрее туда добраться.
Они поймали такси и быстро доехали до Фуллхэм-роуд. Джейк смотрел вслед убегающей Мэнди.
– Я тебе позвоню, – бросила Мэнди через плечо.
– Меня сегодня дома не будет, малыш. Мне надо быть сегодня в театре, а потом еще званый ужин. – Произнеся эти слова, Джейк почувствовал, как все это мелко и незначительно.
Мэнди кивнула и исчезла за прозрачными двойными дверями.
– Я люблю тебя, – выкрикнул Джейк, но она уже исчезла.
В холле Мэнди наткнулась на бледную от ужаса маму. Последнее время на ее долю выпало слишком много переживаний.
– Пошли к ней, мам. – У Мэнди вдруг неизвестно откуда появились силы.
Они вошли в палату к Оливии. Она лежала под капельницей. На большой больничной койке Оливия казалась совсем маленькой. Она спала. На лице у нее так и остался макияж, накладные ресницы были плотно сомкнуты.
– Она так устала. – Вид у Валери был сломленный. – Врачи промыли ей желудок, поставили ей капельницу с физраствором, и она тут же уснула. Потом просыпалась, плакала, но вскоре уснула опять. Она так слаба, что смогла произнести всего несколько слов.
Мэнди опустилась на пластиковый стул рядом с сестрой. Она взяла ее вялую, почти безжизненную руку. Хотелось плакать, но она приказала себе успокоиться. Сейчас важно было не раскисать.
– Как это случилось, мам? На первый взгляд она очень хорошо держалась.
Валери помолчала.
– Робби хотел познакомить девочек со своей норой пассией. Он звонил вчера.
– С той рыжей, что была с ним в машине? – переспросила Мэнди.
– Да. Робби с Оливией договорились встретиться в отеле «Blake’s», чтобы поговорить начистоту. Честно говоря, Мэнди, у меня такое ощущение, что он ее поддразнивал, то намекал, что может вернуться, то исчезал. Оливия ни с кем не встречалась, она старалась справиться со всем сама. Надеялась, что Робби образумится. В конце концов, они ведь прожили с ним столько лет, а с той рыжей он встречается всего месяцев семь-восемь. По крайней мере, насколько мне удалось выяснить. В общем, на встречу он так и не пришел. Уже третий раз. И это окончательно ее сломило.
– Так вот почему она так накрасилась, – с грустью вздохнула Мэнди. – Она хотела выглядеть настоящей красавицей.
Валери с непониманием взглянула на дочь, но Мэнди не стала развивать тему.
– Хорошо еще, что горничная вовремя ее обнаружила. Я не хотела тебе говорить, но наш терапевт где-то год назад прописал ей антидепрессанты. А недавно, видя, что ей становится только хуже, выписал ей новый препарат, посильнее. Вот она и выпила весь флакон. Мне позвонил администратор гостиницы – в ежедневнике у Оливии указан мой телефон для связи в экстренных ситуациях, – с горечью сказала Валери. – А Робби… представляешь, он ей позвонил в отель и сказал, что у него с той женщиной все серьезно и они даже хотят пожениться.
– Что? Он что, совсем спятил? – возмутилась Мэнди. – Да у него кризис среднего возраста, не иначе. А ты знаешь, как зовут ту рыжую?
– Сара. – Валери сокрушенно покачала головой. – Легко обвинять во всем другую женщину, но ведь это не она брала на себя обязательства перед Оливией и детьми, а Робби. Он ведь перед лицом закона дал клятву любить ее, пока смерть не разлучит их. А та женщина ничего нам не должна.
– Ну, а ты сама в последнее время не замечала за Оливией странностей? Может, она была раздражительной, подавленной… или там… я не знаю…
– В том-то и дело, что нет. Она говорила, что теперь ей наконец представилась возможность глубже заглянуть в себя. Ты же ее видела. Она начала заниматься йогой, бегать по утрам и поговаривала о том, чтобы пойти на курсы дизайнеров по интерьеру.
– Да уж, – улыбнулась Мэнди, – у нее к этому настоящий талант.
Мэнди сжала руку сестры. Та вздрогнула и открыла глаза.
– Мэнди? – едва слышно пролепетала Оливия дрожащим голосом и слабо улыбнулась.
– Ну здравствуй, родная. – Заглянув сестре в глаза, Мэнди увидела бесконечную боль. – Как ты себя чувствуешь, красавица моя ненаглядная?
– Не знаю… чувствую себя такой дурой, что угодила сюда. – Из глаз у Оливии хлынули слезы.
– Ну-ну… – Мэнди осторожно вытерла ее мокрые щеки, – хватит плакать. Тебе и так досталось. – Мэнди гладила сестру по щеке, а сама лихорадочно соображала, чем бы ее развлечь. – Не плачь, скоро поедем домой, и все будет хорошо. Обещаю!
– Это все просто невыносимо, сестренка, – всхлипнула Оливия.
У Мэнди сердце сжималось от жалости, но она старалась придать себе бодрый вид. Оливии ведь не станет легче, если она тоже раскиснет.
– Жизнь – трудная штука, солнце. Часто все так запутывается, но тут уж ничего не поделаешь. Я знаю, что ты сильнее всего этого.
– У меня просто не осталось сил бороться дальше.
– Так и не борись, Оливка.
– То есть как?
– Тебе не нужно больше бороться. Просто плыви по течению, пусть все происходит само собой. Мы с мамой всегда будем рядом. Ты не останешься одна.
– Я хочу к папе!
Мэнди сглотнула. После этих слов они могли разреветься все втроем. Мэнди изо всех сил сдерживала слезы.
– К папе нам пока еще рано. И знаешь – почему? Ему хочется гордиться нами, пока мы живем здесь, на земле. Он хочет, чтобы мы здесь многого добились перед тем, как встретиться с ним в той жизни.
– Я чувствую себя такой никчемной, такой никчемной, а еще такой уродливой и бессильной.
Мэнди встала и крепко обняла сестру, стараясь не задеть многочисленные трубки и датчики.
Оливия всхлипнула, но ей явно стало спокойнее. Она перестала плакать и снова провалилась в сон.
Мэнди было страшно уходить. Она не привыкла видеть сестру в таком состоянии и не знала, чего еще от нее ждать. Ей бы и самой не помешало собраться с силами.
Валери принесла ей пластиковый стаканчик кофе из автомата:
– Вот, выпей и поезжай домой. Я тут подежурю.
– Точно, мам? У тебя у самой вид усталый.
– Ничего, солнышко, не переживай. Мне спокойнее будет, если я смогу за ней присмотреть.
– Ну ладно, мам. А хочешь, я тогда с девочками посижу?
– Нет, все в порядке, их забрала мать Робби. Они ни о чем не подозревают. Не волнуйся.
– Хорошо. – Мэнди еще раз взглянула на сестру чувствуя свою полную беспомощность. – Пожелай ей от меня спокойной ночи, ладно?
– Иди домой, – с улыбкой сказала Валери. – Я тебе позвоню.
Мэнди вышла из больницы и решила позвонить Джорджу.
– Нужно встретиться.
– Ты в порядке? – Джордж тут же уловил напряжение в ее голосе.
– Нет, я только что из больницы. Оливия наглоталась таблеток, пыталась покончить с собой.
– Бог ты мой! Ты сейчас где?
– Просто бреду куда глаза глядят. Только что дошла до Ковент-Гарден.
– Какое совпадение! Я тоже там. Тогда давай договоримся в твоем любимом марокканском баре через десять минут, ладно?
– А сейчас сколько времени?
– Полседьмого.
– Отлично, до скорого.
– Пока, милая.
– Да, Джордж! Спасибо!
– Не говори глупостей и давай иди сюда скорее.
Мэнди шла мимо театра «Друри-Лейн». Вечер был теплый, солнце еще не зашло, дул приятный ветерок. Она немного отошла после больницы.
На улице было много народу, все ходили по барам и ресторанам. Мэнди обожала наблюдать за людьми. Так она отвлекалась от своих мыслей. Откуда все эти люди? Она шла мимо очереди в Королевскую оперу. Похоже, там намечалось что-то из ряда вон выходящее: мужчины были в смокингах, а дамы – в стильных бальных и коктейльных платьях.
Внимание Мэнди привлекла одна светловолосая дама в прелестном черном коктейльном платье из шифона. Покрой с очень глубоким вырезом на спине, что подчеркивало прямую осанку и длинную изящную шею дамы, оттеняя ее светлую кожу. В ее изысканной прическе мелькали шпильки со стразами. Она выглядела такой элегантной, такой красивой, такой непринужденной.
Дама повернула голову, и бриллианты в ее длинных серьгах так и засияли. Она улыбнулась и пошла навстречу мужчине, который явно очень торопился и чуть не опоздал. Он положил ладонь на открытую спину дамы, а она обвила его руками и поцеловала в обе щеки. Мэнди они показались такой красивой парой, что она подошла ближе. Они разжали объятия, явно рассчитанные на публику, и рука об руку направились к ближайшему входу. Там уже собралось немало народу. Все друг с другом здоровались, непринужденно смеялись и болтали. Будто завороженная, Мэнди перешла дорогу, чтобы получше их рассмотреть. Папарацци были уже тут как тут, и в свете их вспышек Мэнди было все прекрасно видно. Когда мужчина и его очаровательная спутница повернулись, Мэнди так и застыла, будто ее пригвоздили к месту. Ей стало дурно.
– Боже мой! – только и смогла прошептать она.
Мужчина выделялся среди всех остальных. Другой такой улыбки нет ни у кого на всем белом свете, положил руку на спину элегантной дамы и представив ее кому-то из собравшихся. Они сказочно смотрелись вместе: улыбающиеся, счастливые, красивые. Никаких сомнений: это Джейк и Элен! Это точно она. У Мэнди перехватило дыхание, в животе забурлило, и она чувствовала, что ноги вот-вот подогнутся, но не могла отвести взгляда от этого зрелища. Они спокойно разговаривали, смеялись. По виду и не скажешь, что Джейк может быть несчастлив рядом с такой красавицей.
– Господи! – повторила Мэнди. – Боже мой! Боже мой! Боже мой!
Слезы сами собой хлынули из глаз. «Уходи, – подсказывал ей внутренний голос. – Беги! Быстрее! Найди себе какое-нибудь убежище. Спрячься!»
Вся в слезах Мэнди бросилась бежать по улице. В животе все еще бурлило. Она бежала, не разбирая дороги, глаза застилали слезы. И вдруг Мэнди скрутило сильным приступом тошноты. Ее рвало желчью, ведь за весь день она так ничего и не съела. Силы ее покинули, навалилась усталость. Уж очень тяжелый выдался день. Перед глазами мелькали образы: они вдвоем с Джейком, ее вкус на его губах, их разгоряченные тела, а потом – бледная, обессилевшая Оливия на больничной койке.
Мэнди сжалась в комочек и присела на край тротуара. Ее уже не заботило, как она выглядит.
Прохожие не обращали на нее внимания.
На самом деле физическая боль даже чем-то облегчила ее душевные страдания. Она порылась в сумочке в поисках бумажных платочков и вытерла лицо. С неимоверным трудом заставив себя встать, она добрела до ближайшей урны и выкинула мокрый платочек.
Будто в трансе она добрела до марокканского бара, где ее ждал Джордж.
– Милая! – Джордж крепко обнял ее. – Что случилось? У тебя такой вид, будто ты приведение увидела.
Мэнди не могла рта раскрыть.
– Милая моя, что с тобой? Ты в порядке?
Комната поплыла перед глазами у Мэнди. Свечки, светильники в марокканском стиле, мягкие ковры – все это завертелось вокруг нее, и она потеряла сознание.
Первое, что она ощутила, когда очнулась, – мокрое полотенце на лбу. Джордж и официантка с добрым лицом участливо смотрели на нее. Они осторожно уложили ее на низкую скамеечку.
– Прости… – Слова полились сами собой. – На меня столько всего навалилось. Сначала Оливия попыталась покончить с собой, потом по пути сюда я случайно увидела на улице Джейка с женой, и мне стало плохо. Она такая красавица.
– Ого! – изумился Джордж. – Неудивительно, что ты упала в обморок.
– А еще мы с Джейком сегодня встречались. Он ни с того ни с сего решил меня побаловать – он купил мне квартиру в Мейфэре.
– Вот это да! – воскликнул Джордж.
Мэнди медленно села и, угнездившись на самом краешке скамейки, продолжила:
– Мы туда ездили, приятно провели время наедине, потом уснули, обнявшись, а потом позвонила из больницы мама и рассказала про Оливию.
– Ну ты даешь, Мэнди! Все у тебя не как у людей! – всплеснул руками Джордж. – А Джейка-то с женой ты где умудрилась найти?
