Текст книги "Предсказание (СИ)"

Автор книги: Мартин Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

5 дней

Вставать с постели Джорджу совершенно не хотелось, а в голове крутились мысли, связанные с последними событиями в его жизни. И как он только сразу не догадался, что его кистью движет некое зло? Возможно, ошибка на начальном этапе, связанная с неверным изображением утреннего неба на первой картине, была вовсе не ошибкой, а слабостью женщины. Она завладела жизнью художника, но ещё не могла управлять его рукой. Вот откуда возникла досадная неточность в цвете. Разве мужчина сам нанёс на полотно деталь в виде перевёрнутой запятой? Разве это он продолжил развивать её в фигуру на горизонте? Он даже не знал, что это такое, пока рука не помогла ему несколькими мазками.

Если сравнивать скорость, с какой он писал холсты, то на первый из них ему понадобилось больше всего времени. Второй он закончил гораздо быстрее, а третий… Он практически не участвовал в создании заключительной части триптиха, потому что женщина окончательно захватила контроль над ним. Но решение уволиться с работы он принял самостоятельно, не так ли? В свете новых догадок Джордж Сиборн уже не мог отличить свои поступки от повелений женщины с картины. Одно он знал точно: она изменила его жизнь.

Что же ему теперь делать? Все три картины окончены, и ужасная женщина не подпустит к ним Джорджа. Впрочем, почему бы не отправиться в мастерскую? Лэнс Виджен сказал, что отвезёт полотна именно туда, чтобы подготовить их к предстоящей выставке. Ничто не мешает автору холстов взглянуть на свои работы ещё раз. Художник смутно представлял, для чего ему это нужно, но всё-таки оторвал тело от согретой сном постели.

В ванной из зеркала на мужчину смотрел незнакомец с заметно отросшей бородой, как в том фильме про Санта Клауса, где играл Тим Аллен. Кажется, борода Джорджа отросла необычайно быстро. Мужчина внимательно посмотрел на собственное отражение, словно хотел увидеть в нём нечто новое. Но ничего нового в зеркале не появилось, кроме нескольких седых волос на голове. Раньше, насколько помнил Джордж Сиборн, их там не было.

– Доброе утро, дорогой! – встретила мужа Меррил, хлопоча у плиты за приготовлением завтрака.

Джордж молча подошёл к жене и оставил на её щеке тёплый поцелуй.

– Джордж, я хотела с тобой поговорить, – Меррил развязала фартук и отложила его в сторону.

– О чём же? – в памяти Джорджа оставалась вчерашняя выходка жены со звонком Лэнсу Виджену.

– Боюсь, тебе не понравится то, что я скажу, – жена понизила голос и перешла на интимно-доверительный тон.

– Я готов почти ко всему, – вздохнул мужчина, имея полное право произнести такие слова.

– Джордж, что вчера произошло после того, как ты показал мне картину? И куда она делась?

– А разве ты не помнишь? – удивился муж, глядя в лицо Меррил.

– Впервые в жизни я проснулась со странным чувством и поняла, что не могу восстановить в памяти события прошедшего дня, – в глазах жены читался неподдельный испуг.

– И до какого именно момента ты не можешь ничего вспомнить? – попытался уточнить Джордж.

– Ты смотрел на меня как-то странно, – задумавшись, ответила Меррил. – Как будто я сделала что-то плохое… Что-то, что тебя очень сильно расстроило.

– И когда ты поняла, что из твоей жизни выпал отдельный фрагмент воспоминаний?

– Сегодня утром. Я проснулась с жуткой головной болью, так что пришлось выпить таблетку, – жена Джорджа старалась не прибегать к помощи лекарственных средств, в особенности таблеток, так что её жалоба убедила мужчину в том, что Меррил здесь ни при чём. Действовала она исключительно под влиянием женщины с картины. – Так что же произошло?

– Ничего особенного, – пожал плечами Джордж Сиборн. – Картину забрал Лэнс Виджен, а тебе вчера весь день нездоровилось. Возможно, вирусная инфекция.

– Лишь бы я не заразила Присциллу! – встревожилась Меррил.

– Я могу съездить за лекарствами, – предложил муж, подыскав удачный повод, чтобы отправиться в мастерскую.

– Спасибо, дорогой, – слабо улыбнулась жена. Выглядела она и вправду не лучшим образом. Должно быть, вчерашнее подавление её воли не прошло бесследно и проявилось в форме сильного недомогания. – И возьми для Присциллы какие-нибудь витамины, повышающие иммунитет.

Покинув аптеку с бумажным пакетом, Джордж сел в автомобиль, положил купленные лекарства на пассажирское сиденье, после чего поехал в сторону мастерской. Когда он заглушил двигатель, его ожидал неожиданный сюрприз: на двери висела синяя табличка с надписью "Закрыто". Мужчина подошёл ближе, чтобы убедиться в том, что никакой ошибки нет. Дверь действительно оказалась запертой на замок.

Джордж Сиборн вернулся в машину и сделал звонок Лэнсу Виджену.

– Рад слышать вас, Джордж! – раздался голос в трубке.

– Мистер Виджен, у меня возник один вопрос по поводу моих картин, – произнёс мужчина.

– Какие-то проблемы?

– Вы говорили, что отвезёте полотна в мастерскую, но когда я подъехал туда, обнаружилось, что мастерская закрыта.

– Ах, вот вы о чём! – кажется, в голосе Лэнса Виджена прозвучало облегчение. – Не беспокойтесь по этому поводу. Дело в том, что с мастером произошла небольшая неприятность, но скоро он поправится.

– Поправится? – насторожился Джордж. – Что с ним случилось?

– Вчера он должен был приступить к изготовлению рамы для вашей третьей работы, но получил небольшую травму на деревообрабатывающем станке. Ничего, в общем-то, серьёзного.

"Добро пожаловать в мир случайных совпадений!" – продекламировал Мистер-Позвольте-Вставить-Слово.

– Я могу навестить его? – спросил мужчина, на что Лэнс Виджен непринуждённо рассмеялся.

– К чему вам это? Я же говорю, что с ним ничего серьёзного. Врач сказал, что через неделю рука мастера будет в полном порядке.

– И всё-таки я настаиваю на том, чтобы встретиться с ним, – настойчиво сказал Джордж. – У вас есть координаты, по которым я могу его найти?

– Джордж, оставьте.

– Мистер Виджен, я хочу поговорить с мастером. И если вы не хотите дать мне адрес, я найду его без вашей помощи.

– Я не думал, что для вас это действительно так важно. Но раз вы настроены самым решительным образом, то записывайте…

Травма мастера не могла быть обыкновенной случайностью. Джордж был уверен в том, что без женщины на картине здесь не обошлось. Она старается всячески защитить себя до того момента, когда ей удастся бежать из вынужденного заточения.

"Врач сказал, что через неделю рука мастера будет в полном порядке", – Лэнс Виджен, сам того не подозревая, выдал план, который разработала женщина с холста. Через неделю Джордж Сиборн уже не составит для неё серьёзной помехи по той простой причине, что его самого не будет в живых.

Теперь, когда мужчина получил адрес, он вежливо простился с мистером Видженом и поехал к указанному дому. Мастер жил на окраине города. После звонка в дверь на порог вышла женщина лет тридцати, и Джордж подумал, что это, скорее всего, жена мастера.

– Чем могу вам помочь? – спросила она у незнакомца.

– Здравствуйте, меня зовут Джордж Сиборн. Однажды я обращался к вашему мужу по поводу изготовления рамы для картины.

– Простите, но сейчас он не сможет вам ничем помочь. У него травма, и все заказы переносятся на следующую неделю, – сообщила женщина и уже хотела закрыть дверь, но Джордж остановил её.

– Нет-нет, мне всего лишь нужно с ним поговорить. Это очень важно. Вы позволите?

– Если так, то проходите, – женщина пропустила Джорджа в узкий коридор, откуда он попал в маленькую комнату.

– Оуэн, к тебе посетитель! – предупредила мастера женщина.

– Добрый день, – окликнул мужчину Джордж.

– Это вы, – отозвался мастер. – Если вы по поводу ваших картин…

– Я хотел задать вам несколько вопросов, но они не относятся к заказу, – перебил Оуэна Джордж.

– Вот как? – мастер с интересом посмотрел на посетителя. – Что же это за вопросы?

– Они касаются вашей травмы.

– Моей травмы? – человек, впервые встретивший Джорджа в синем комбинезоне, теперь был одет в домашний халат, а перебинтованная рука покоилась на специальной подвязке. Мастер приподнял травмированную руку и посмотрел на неё, как будто на время забыл о её существовании. – Обыкновенная случайность, или небрежность, если хотите.

– Это произошло до того, как мистер Виджен привёз к вам мою последнюю картину, или после?

– После, но какое отношение это имеет к делу?

– Оуэн, вам не показалось, что с картиной происходит что-нибудь необычное?

– С вашей картиной? – удивился мастер.

– Вот именно, с моей картиной.

– Необычное? Не знаю. Могу лишь с уверенностью сказать, что ваша третья работа произвела на меня неизгладимое впечатление. Эта женщина, спустившаяся с холма…

– Да? – Джордж затаил дыхание, приготовившись услышать доказательство своей догадки.

– Что-то в ней и вправду есть необычное. Наверное, сказывается сила вашего таланта, – пожал плечами мастер.

– Нет, я имею в виду нечто другое. Например, она пыталась как-то воздействовать на вас?

– Картина?

– Женщина с картины. Как случилось, что вы поранили руку?

– Я же говорю, что в этом исключительно моя вина. Мне показалось, что кто-то стоит за спиной, но когда обернулся, никого рядом не было, зато рука задела лезвие. Следовало отключить станок, прежде чем вертеть головой. Такие вот дела.

Этих слов Джорджу было достаточно. Он мог больше не задавать наводящих вопросов, не выяснять обстоятельств происшествия, потому что и так стало ясно, что женщина с картины имеет самую непосредственную причастность к тому, что произошло с Оуэном. Мужчина ясно представил себе, как фигура женщины материализовалась позади мастера, когда тот работал на станке. Возможно, она слегка подтолкнула его, чтобы он отвлёкся. А когда он попытался увидеть, кто находится за спиной, то, естественно, никого не обнаружил.

– Всё это время, пока вы пребываете дома, мастерская будет закрыта, не так ли? – на всякий случай спросил Джордж Сиборн.

– Да, но вы не беспокойтесь, потому что в мастерской установлена новейшая охранная система, которая не позволит злоумышленникам проникнуть внутрь. Ваши картины находятся в надёжном месте, – поспешил успокоить клиента мастер.

– Спасибо, – ответил мужчина. – Желаю вам быстрее поправиться.

Последняя надежда была потеряна. Картины защищены, и добраться до них Джордж уже не сможет. Он попрощался с Оуэном и его женой, после чего поехал домой.

Дома Джорджа ждала дочь. После ужина они облачились в костюмы, которые им пошила Меррил, и вновь начали повторять слова из школьной пьесы.

– Отлично, папочка! – похвалила отца Присцилла, когда Джордж произнёс последние слова своей роли. – После выходных в школе будет первая общая репетиция.

– А теперь возвращаем костюмы на вешалки! – похлопала в ладоши Меррил. – Я не хочу, чтобы вы запачкали их до премьеры.

– Слышала, что сказала мама? – Джордж послушно снял с себя рубашку с нашитыми листами, изображающими обложку учебника математики.

Пока дочь переодевала платье, он вышел на веранду и с грустью посмотрел на привычный двор. Белый забор, почтовый ящик, газон, свёрнутый садовый шланг и даже каменная дорожка к дому – очень скоро ему придётся расстаться со всем этим.

Солнце соскользнуло с дневной орбиты, чтобы подарить день другому полушарию Земли, оставив после себя сгущающиеся сумерки. Точно так же и жизнь Джорджа погружалась в непроглядную темноту предстоящей ночи.

4 дня

– Можно мне сегодня поехать с Джессикой? – спросила у отца и матери после телефонного разговора Присцилла.

– Куда вы собираетесь? – на всякий случай уточнила Меррил.

– Родители Джессики отправляются на загородную прогулку, и она пригласила меня с собой.

– Только будьте осторожны и не отходите далеко от взрослых, – предупредила мать.

Получив разрешение, девочка издала радостный возглас и поспешила в свою комнату, чтобы собрать в маленький заплечный рюкзак всё необходимое для прогулки.

– Тебя отвезти? – предложил дочери Джордж.

– Не надо, папочка, родители Джессики сами заедут за мной, – отрицательно покачала головой Присцилла.

Минут через двадцать с улицы донёсся автомобильный сигнал.

– Это за мной, – дочь на бегу поцеловала Джорджа и Меррил, выскочила во двор и побежала к машине.

– А чем займёмся мы? – обратилась к Джорджу жена.

– У тебя есть какие-то определённые соображения? – улыбнулся мужчина, обнимая Меррил за талию.

В этот момент раздался резкий телефонный звонок. Джордж Сиборн снял трубку и ответил.

– Это тебя, дорогая, – он протянул трубку жене.

– Да? Нет, не узнала. Кади, неужели это ты! – судя по всему, Меррил позвонила старинная знакомая, с которой они не виделись вот уже миллион лет. – Приехала в город? Конечно, давай встретимся!

– Подруга? – догадался мужчина.

– Да, это Кади. Мы вместе учились в колледже. А потом она вышла замуж и уехала. Сейчас она здесь проездом. Дорогой, ты не будешь возражать, если я встречусь с ней в городе?

– Нет, почему я должен возражать? – ответил Джордж. – Тем более что она проездом.

– Тогда я побегу! – сначала жена перевернула с ног на голову весь гардероб в поисках подходящего платья, а потом торопливо направилась к столику с косметикой, чтобы привести себя в порядок. Меррил выглядела отлично для своего возраста, но на подругу она хотела произвести особенное впечатление.

Когда мужчина остался в доме один, ему сделалось особенно тоскливо. Если бы дочь и жена знали, что через четыре дня их любимого папочки и мужа не будет рядом с ними, они вряд ли оставили бы его, но ведь они ничего не знали.

Чтобы избавиться от неприятных мыслей, Джордж включил телевизор и переключил его по нескольким каналам. Ни одна из транслируемых программ не привлекла его внимание, и он заставил замолчать ведущего буквально на полуслове. После неудачной попытки отвлечься с помощью телевизора мужчина лёг на диван и закрыл глаза. Но в голове по-прежнему пульсировало единственное напоминание: четыре дня, четыре дня, четыре дня.

Может быть, попробовать написать ещё какую-нибудь картину? Идея показалась Джорджу бредовой, но он не стал ею пренебрегать. В комнате дочери мужчина нашёл акварельные краски и чистый альбом для рисования. Он разместился за столом и приступил к делу, вот только художественный дар, как оказалось, покинул его. На бумаге появились цветные пятна, автором которых мог быть какой-нибудь семилетний мальчишка, а не художник, изобразивший женщину, спускающуюся с холма. Вот оно очередное доказательство того, что автором триптиха являлся не он, Джордж Сиборн, бывший менеджер по продажам, а незнакомка, которая предрекла ему смерть через двадцать один день.

Джордж в порыве ярости схватил альбомный лист с невзрачной мазнёй и смял его в бумажный шарик неправильной формы, запустив им в мусорное ведро. Но лёгкий снаряд опустился рядом с ведром, так и не достигнув цели.

– Чёрт бы тебя побрал! – воскликнул Джордж, нарушая тишину пустого дома. Его слова в равной степени могли относиться как к промаху, так и к женщине с полотна, которая обвела его вокруг пальца.

После всплеска эмоций мужчина вернулся на диван и обхватил голову руками.

"Я устал. Как же я устал", – пронеслось у него в голове. Он отметил своё сходство со старым автомобилем, мчащимся во весь опор по ухабистой дороге навстречу обрыву. Странное сравнение, но оно как нельзя лучше передавало характер его состояния. Джордж практически увидел со стороны летящую вниз машину марки "Джордж Арриведерчи Сиборн". Она ударяется о камни, несколько раз переворачивается в воздухе, после чего совершает финальный умопомрачительный кульбит, завершающийся мощным аккордом взрыва. Из бензобака вырываются клубы горячего пламени, а двери и капот разлетаются в разные стороны. Возможно, это был всего лишь голливудский штамп, но картинка, нарисованная перед внутренним взором, по-настоящему зачаровывала.

Дочь уехала вместе с подругой на загородную прогулку, жена тоже договорилась встретиться с давней сокурсницей, а с кем мог поболтать Джордж? Работа в фирме создавала для него иллюзию того, что он находится в центре Вселенной, но теперь мужчина с горечью осознал, что у него нет друзей. Коллеги, клиенты, друзья коллег, друзья клиентов, но ни одного настоящего друга. Будь у него близкий друг, Джордж, быть может, и поделился бы с ним тайной, рассказал о женщине с картины. Не исключено, что этот человек помог бы Джорджу придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации, но такого друга у Джорджа просто не было.

Одиночество навалилось на мужчину с новой силой. У него даже промелькнула мысль наложить на себя руки, только он не хотел взваливать на Меррил и Присциллу подобный груз, который мог оказаться им не по силам.

Что приготовила для него та, чей лик являлся олицетворением холодной пустоты?

Какую гибель она припасла для Джорджа?

Ответов не было.

Пока не было.

3 дня

– Джордж?

Мужчина никак не отреагировал.

– Джордж, ты меня слышишь?

Можно было бы подумать, что он оглох.

– Папочка? – на этот раз обратилась к отцу Присцилла.

– Что? – удивлённо вскинул брови Джордж Сиборн, подняв взгляд на дочь. – Ты что-то сказала?

– Тебя зовёт мама.

Теперь Джордж перевёл взгляд с дочери на жену:

– Да, дорогая?

– Джордж, что происходит? Ты просто не находишь себе места, – Меррил пристально смотрела на мужа. Сейчас в её глазах ясно читалось желание услышать правдивый ответ: "Я хочу знать правду, и ничего, кроме правды!"

– Плохое самочувствие, – мужчина попытался избавиться от ненужных вопросов самой обыкновенной отговоркой. Впрочем, самочувствие у него и впрямь было неважное.

"Такое ощущение, будто через три дня тебя спишут за ненадобностью", – подтрунил над Джорджем внутренний голос. Мужчина не обратил внимания на Мистера-Плохого-Шутника.

– Наверное, ты вчера выходил на улицу без куртки? – забеспокоилась Меррил.

"Наверное, он вчера выходил из себя, миссис Сиборн!" – рассмеялся Мистер-И-Кто-Мне-Помешает.

– Нет, – отрицательно покачал головой муж. – Ни шагу не ступил за порог.

– Дай-ка я посмотрю на тебя, – Меррил приложила руку ко лбу Джорджа. – Температуры вроде бы нет.

"Нет, миссис Сиборн, вы ошибаетесь! Температура тридцать шесть и шесть, а вот через три дня её действительно не будет!" – не удержался от язвительного замечания Мистер-Правильный-Диагноз.

– Папочка, а как же наша репетиция? – встревожилась девочка.

– Присцилла, не приставай к папе, – обратилась к дочери Меррил. – Сегодня он должен отдохнуть, чтобы завтра принять участие в вашей репетиции.

– Ничего, я справлюсь, – возразил мужчина. – Неси текст пьесы, тыковка.

Присцилла вопросительно посмотрела на мать, ожидая её мнения.

– Джордж, если ты чувствуешь себя неважно, лучше обойтись без этого.

– Я в порядке, – возразил мужчина. – По крайней мере, на одну репетицию меня хватит.

– Ты уверен?

"Дорогая, с тех пор, как моя жизнь сократилась до трёх дней, нельзя быть уверенным уже ни в чём", – ответил за Джорджа его внутренний голос.

– Я смогу, – произнёс Джордж Сиборн.

Присцилла принесла пьесу, и они вдвоём принялись повторять знакомые реплики. Джордж старался изо всех сил, чтобы не разочаровать дочь, и это ему практически удалось. Лишь пару раз он сбивался и начинал говорить раньше времени, потому что невнимательно слушал слова дочери.

– Кажется, я опять ошибся, – извинялся он, но Присцилла его не осуждала.

А потом, в качестве отдыха после репетиции, девочка предложила вместе посмотреть мультфильмы, и Джордж согласился. Он наблюдал за анимационными героями на экране телевизора, за их умопомрачительными проделками, но сцены, вроде вырывающейся из тела души, играющей на арфе, производили на него самое мрачное впечатление.

– Джордж, можно тебя на минутку? – пригласила мужа в другую комнату Меррил, пока дочь увлеклась очередной серией мультипликационной погони.

– Ты что-то хотела? – спросил он, когда подошёл к жене.

– Дело не в плохом самочувствии, верно?

– С чего ты взяла?

– Джордж, хватит меня обманывать.

– Дорогая, никто тебя не собирался обманывать.

– Что произошло два дня назад?

– О чём ты говоришь?

– Не притворяйся. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Что я сделала в тот промежуток времени, которого не могу вспомнить? Мне кажется, после этого ты стал сам не свой. Причина во мне, не так ли?

– Успокойся, дорогая, – Джордж Сиборн прижал жену к груди и нежно провёл рукой по её мягким волосам. – Ты здесь совершенно ни при чём.

– Но твоё поведение… Ты как будто избегаешь меня.

– Нет, как ты могла так подумать! Я безмерно люблю тебя.

– Значит, причина не во мне? – с облегчением произнесла Меррил.

– Это из-за картины, – ответил мужчина.

– С твоими картинами что-то произошло? – снова встревожилась жена.

"Если бы", – подумал Джордж, но в ответ отрицательно покачал головой:

– Нет, с ними всё в порядке.

– Тогда что тебя беспокоит?

– Я не хочу выставлять их на всеобщее обозрение. Они могут принести несчастье.

– О чём ты говоришь, Джордж? Как твои картины могут принести несчастье?

– Я точно не знаю, – замялся мужчина, понимая, что начинает балансировать на лезвии лжи.

– Я видела много различных картин, которые заставляли меня содрогнуться от ужаса, но ни одна из них не могла причинить людям никакого вреда. Ты напрасно так беспокоишься. Что тебе сказал по этому поводу мистер Виджен?

– Его всё устраивает. Но ещё больше его устраивает гипотетическая прибыль, которую он сможет извлечь при удачном стечении обстоятельств. Возможно, на выставке окажется богатый поклонник искусства, который согласится выложить за мою работу приличную сумму.

– Это же великолепно! – обрадовалась Меррил.

К сожалению, Джордж не мог разделить радость жены. История (его собственная история) неумолимо подходила к концу, как какая-нибудь книга, где осталось всего несколько страниц. И последняя страница будет самой печальной.

Несмотря на короткий промежуток времени, оставшийся у Джорджа Сиборна до того мгновения, когда должно было сбыться страшное предсказание старухи, минуты ползли убийственно долго. Он мог бы без труда подыскать интересное занятие, чтобы скоротать время, но преднамеренно не хотел этого делать. Казалось, что мужчина упивается мучительным ожиданием. Так ведёт себя тюремный заключённый, приговорённый к смертной казни. Каждая секунда приобретает значение вечности. Одна вечность сменяет другую, и человек стремительно проносится сквозь призрачные рубежи своего существования навстречу ещё одной неотвратимой величине – бесконечности небытия.

Вечером мужчина всё-таки решился взяться за книгу. Джордж провёл рукой по многочисленным названиям, стараясь остановиться на том, которое приглянётся ему больше всего.

Он перебрал не один десяток авторов, прежде чем наткнулся на название в виде числа. 1984. Джордж Оруэлл. Джордж подтянул книгу указательным пальцем к себе, и та завалилась набок, упав прямо в ладонь мужчины. Книга была старой. Кажется, Джордж ещё мальчишкой купил её на большой распродаже по совету учителя литературы. Книга оказалась недетской, но тогда Джорджа Сиборна более всего привлекли отношения Уинстона Смита и Джулии. Понимание же истинной трагедии, заложенной в основу романа, пришло гораздо позже.

"СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ", – прочёл на первой же странице раскрытой книги Джордж и испытал охвативший его страх. Сознание ловко совершило хитрую подмену, и он увидел другую фразу. "Женщина с картины смотрит на тебя".

Она смотрит на тебя. Она посмотрит на каждого, кто увидит третью картину Джорджа Сиборна.

История, поведанная Джорджем Оруэллом, закончилась печально. Но история, происходящая с Джорджем Сиборном, закончится ещё печальнее. Мужчина в этом даже не сомневался. Он сел в глубокое кресло, придвинул к себе настольную лампу и принялся читать. Перед мысленным взором возникла фигура того самого Уинстона Смита, который посягнул ослушаться Старшего Брата.

Когда Джордж отвлёкся от чтения, часы показывали без двадцати одиннадцать. За окном давным-давно стемнело, а герой книги назначил Джулии свидание на втором этаже лавки старьёвщика Чаррингтона. К этому времени Меррил уже уснула. Джордж выключил свет и осторожно забрался в кровать, чтобы не разбудить жену. Но сон не шёл. Мужчина лежал на спине с закрытыми глазами, а его органы чувств, вместо того, чтобы отключиться от внешнего мира, наоборот включились в усиленную работу, словно оставленная на ночь сигнализация. Джордж уловил цветочный аромат шампуня, исходящий от волос жены. До слуха донёсся пронзительный звук едущего вдалеке мотоцикла, сменившийся смехом праздно шатающихся подростков. Мир распался на сотни мелких осколков в виде запахов и звуков, создававших в темноте странный эффект абсурдного калейдоскопа.

Неужели это была одна из тех ночей, когда Джордж не мог справиться с бессонницей? Раньше это случалось с ним не так часто. В основном нарушения сна происходили в результате болезни или после сильного переутомления, когда организм по инерции продолжал функционировать в запредельном ритме. Но сейчас причиной могли послужить бесконечные мосты-мысли, раскинувшиеся на всём протяжении реки-сознания. Не так-то легко уснуть, когда становится известно страшное предсказание.

По внутреннему ощущению Джорджа прошло не менее получаса, пока он вот так лежал с закрытыми глазами. Мужчина поднялся с кровати, прислушался к ровному дыханию жены, после чего опустил ноги на пол, нащупал тапочки и направился в другую комнату. Сквозь опущенные шторы в окно пробивался бледный лунный свет. Джордж Сиборн приблизился к стеклу и всмотрелся в ночное небо. Молчаливые звёзды продолжали хранить свою тайну, а над городом повисло безжизненное око луны, внимательно глядящее на опустевшие ночные дороги. Смех подростков переместился ниже по улице, после чего окончательно стих. То ли гуляки решили разойтись по домам, то ли их трудно было расслышать на таком расстоянии. Джордж взглянул на электронные часы, светившиеся в темноте яркими изумрудными цифрами. 02:26. Две точки, разделяющие часы и минуты, мигали с секундным интервалом, отмеряя медленное течение бессонной ночи.

В холодильнике нашлась банка пива, застоявшаяся там с лучших времён. На всякий случай Джордж взглянул на срок годности и убедился в том, что он ещё не истёк. А потом тихо рассмеялся над самим собой. Человек, которому осталось протянуть всего три дня (или уже два?), беспокоится о просроченном пиве. Вот это по-настоящему чёрный юмор!

На веранде было холодно, но мужчина не обратил на это никакого внимания. Он сел на лавочку-качалку, с характерным звуком открыл пиво и сделал первый глоток. По коже пробежал мороз. Даже если Джорджу и грозило воспаление лёгких, то он всё равно умер бы не от простудного заболевания.

А от чего, Джордж?

К чёрту эти бесконечные вопросы!

Банка пива закончилась довольно быстро, завершив свой земной путь мятым куском алюминия в мусорном баке за домом. Завтра (то есть уже сегодня) утром во рту будет ужасный привкус, зато теперь голова слегка затуманилась, и возникла слабая надежда наконец-таки уснуть.