Текст книги "Предсказание (СИ)"

Автор книги: Мартин Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

2 дня

– Доброе утро, папочка! Доброе утро, мамочка! – дочь подбежала к родителям и поцеловала каждого в щёку: сначала отца, а потом мать. – Папа, надеюсь, ты не забыл, что сегодня у нас в школе состоится общая репетиция?

– Нет, конечно, тыковка. Как я мог забыть, что сегодня у вас в школе состоится общая репетиция? – шутливым голосом ответил Джордж, подмигнув Присцилле. Внешне он казался бодрым и весёлым, но внутри напоминал мир после ядерной катастрофы. – Во сколько начало?

– В одиннадцать, – девочка приступила к завтраку.

"До одиннадцати у меня будет не менее двух часов", – подумал Джордж Сиборн. Его начала терзать мысль о том, что он ничего не попытался предпринять для собственного спасения. Да, мастер повредил руку. Да, картина находится в мастерской под надёжной защитой сигнализации. Но разве это даёт Джорджу право сложить руки и сидеть на месте? Речь идёт о его жизни. Возможно, женщина с картины действительно обладает могуществом и силой, чтобы остановить его, но он просто обязан противостоять ей! Не ждать, когда истечёт время, а искать пути к спасению.

Мужчина выгнал машину из гаража, Присцилла села на заднее сиденье, и они вместе поехали в сторону школы. Попрощавшись с дочерью, Джордж Сиборн развернулся на школьной парковке с намерением навестить мастерскую с картинами.

А что, если там нет никакой охранной системы, и Оуэн специально рассказал о ней Джорджу, чтобы тот не беспокоился о своих работах? Тогда у Джорджа появится возможность уничтожить злосчастный триптих.

"Не нужно было этому пройдохе Лэнсу позволять увозить последнюю картину", – злился на себя мужчина. Но он прекрасно понимал, что от него ничего не зависело. В тот момент ужасная женщина превратила его в куклу-марионетку, которая не посмела бы совершить ни единого движения без воли кукловода. Он всецело подчинялся ей.

Когда автомобиль Джорджа остановился около мастерской, мужчина увидел, что на двери висит большая синяя табличка "ЗАКРЫТО". Сердце в груди застучало с почти удвоенным ритмом, словно Джордж Сиборн собирался ограбить банк. Пожалуй, не следовало оставлять машину на самом видном месте. Водитель отъехал в сторону и свернул в первую же улочку, припарковавшись около мусорного бака. Теперь нужно проверить, есть ли в мастерской сигнализация. Но как это сделать? Мужчина неспешно прошёл мимо мастерской Оуэна ещё раз, тщательно осматривая стеклянную витрину с выставленными образцами обрамлений для фотографий и картин. Внутри Джордж заметил небольшую камеру видеонаблюдения, на которую не обратил внимания во время прошлого визита. Похоже, мастер сказал правду, и объект находится под неусыпной охраной.

Что же ему делать?

Джордж заметил под ногами кусок лопнувшей тротуарной плитки. В его голове тут же созрел дерзкий план. Оставалось лишь убедиться, что никто из прохожих не видит его. Джордж осмотрелся по сторонам, удостоверившись в том, что рядом с ним нет никого, кто впоследствии мог бы дать свидетельские показания. Отлично! Мужчина быстро нагнулся, поддел большим пальцем расколотую плитку и молниеносным движением запустил ею в витрину мастерской. Раздался громкий звон бьющегося стекла, вслед за которым сработала сигнализация.

Джордж отскочил в сторону и сделал вид, что очень напуган. Чем больше случайных свидетелей увидят его в таком состоянии, тем легче ему будет рассказать полиции занимательную историю.

C дальнего конца улицы донеслись звуки сирены. Полицейский автомобиль вывернул на перекрёсток и, едва не сбив пожарный гидрант, с рёвом остановился около мастерской. Из машины выскочили двое полицейских с оружием и короткими перебежками подобрались к месту происшествия.

– Он побежал туда! – воскликнул Джордж, указывая вымышленное направление бегства воображаемого преступника.

– Ещё кто-нибудь видел его? – обратился к подтянувшимся прохожим один из полицейских.

Зеваки лишь пожимали плечами и не могли сказать ничего определённого.

– Сэр, вы видели лицо преступника? – спросил у Джорджа коп.

– Я точно не помню, – заикаясь, ответил мужчина. – Стекло разбилось так внезапно, что я едва успел отскочить в сторону.

– Вы хотите сказать, что злоумышленник разбил его изнутри? – удивился полицейский.

– Кажется, да. Я пришёл сюда, чтобы узнать, выполнен ли мой заказ, как вдруг в меня полетели осколки, а он выскочил на улицу и со всех ног припустил на соседнюю улицу.

– Странно, зачем ему понадобилось делать столько шума, если он смог войти внутрь, не потревожив охранную систему, – напарник полицейского, задававшего вопросы Джорджу Сиборну, внимательно осмотрел осколки витрины.

– Не знаю, – сказал Джордж.

– А вы уверены, что этот человек разбил стекло изнутри? – теперь полицейский заглянул в мастерскую через образовавшееся в витрине отверстие. – Осколки говорят совершенно об обратном: окно выбили снаружи.

– Я испугался, – извиняющимся тоном пробормотал мужчина. – Всё произошло неожиданно.

– То есть вы хотите сказать, что не можете точно утверждать, где находился злоумышленник до того, как разбил стекло? – нахмурился первый полицейский, когда его напарник скрылся в мастерской.

– Когда я поднял голову, он уже убегал. Мне хотелось бы убедиться в том, что этот человек не украл мои картины, которые я привёз в мастерскую, – попросил Джордж Сиборн. – Вы позволите мне взглянуть на них?

– Подождите, сейчас мой напарник проверит, не остался ли кто-нибудь внутри. Возможно, стекло разбили с целью отвлечь внимание.

– Чисто! – вернулся второй полицейский.

– А мои картины? – Джордж выглядел встревоженным. – Вы видели мои картины?

– Простите, сэр, но я не знаю, как именно выглядят ваши картины, – передёрнул плечами коп.

– Женщина, спускающаяся с холма, – произнёс мужчина.

– Ах, эта… – полицейский слегка понизил голос. – Можете успокоиться, обе картины на месте.

"Первую Лэнс Виджен, наверное, уже перевёз в другое место", – пронеслось в голове Джорджа.

– Знаете, в этой женщине есть нечто особенное, – снова заговорил полицейский.

– Вот как? – Джордж почувствовал, как по спине пробежал холод. – Что же в ней особенного?

– Она смотрела на меня так, будто… – коп осёкся.

– Как же она на вас смотрела?

– Будто хотела проникнуть в мои мысли, – нашёлся с ответом человек в форме.

– Да, она любит проникать в чужие мысли, – вполголоса заметил Джордж, но полицейский его не расслышал.

– Вам нужно проехать в участок для сбора показаний, мистер…

– Сиборн. Меня зовут Джордж Сиборн.

– Мой коллега останется здесь, чтобы дождаться кого-нибудь из мастерской. Необходимо убедиться в том, что ничего не было украдено, а вы последуете вместе со мной, мистер Сиборн.

– И всё-таки я хотел бы взглянуть на свои картины, – произнёс Джордж. – Вдруг это был вандал, и он испортил их?

– Вы же слышали, что сказал напарник. Картины в порядке, – возразил полицейский.

– Откуда ему знать, как выглядела картина до того, как в мастерскую было совершено незаконное проникновение? Возможно, злоумышленник нанёс на холст краску, тем самым, испортив полотно, – продолжал настаивать Джордж. – Я просто хочу убедиться в том, что мои картины целы и невредимы.

"Как бы я хотел, чтобы всё было с точностью до наоборот", – подумал мужчина.

– Я понимаю вашу озабоченность в связи с данным инцидентом, но это невозможно, – полицейский сочувственно покачал головой. – Пока сюда не прибудет представитель мастерской, я не имею права вас туда пускать.

– Поверьте, у вас не будет из-за меня никаких проблем. Я войду, чтобы убедиться в словах вашего коллеги, вот и всё. Эти картины значат для меня слишком много.

– Чей-то подарок? – улыбнулся коп, отчего его лицо сделалось похожим на блин.

– Нет, я написал их сам.

– Значит, вы художник? – в манере поведения полицейского произошли едва уловимые перемены. Он словно надел маску добродушия, стараясь расположить к себе Джорджа. – Ну, что ж, если вы проверите картины, ничего страшного не произойдёт, не так ли?

– Всё верно, – Джорджа охватило внутреннее ликование.

– Но на всякий случай я пойду с вами, – предупредил коп. – Иногда злоумышленники прячутся так хорошо, что предварительный осмотр помещения не позволяет этого выявить. В случае непредвиденного нападения я смогу вам помочь.

– Я бы справился самостоятельно.

– Ни в коем случае! Я не могу подвергать жизнь художника опасности.

Джорджу пришлось согласиться на сопровождение.

Картины стояли на специальных полках, и мужчина снова встретился с ней. Она смотрела на него с третьего полотна с той же улыбкой-усмешкой, как будто хотела сказать: "И что же ты мне сделаешь, Джордж?"

– Это ваши картины? – спросил полицейский.

– Да, – коротко ответил Джордж Сиборн.

– У вас невероятный талант, – почему-то шёпотом произнёс служитель закона. – У меня даже мурашки по коже побежали от её взгляда.

Джордж ничего не сказал. Он пошёл на такой риск, чтобы добраться до неё, и вот она перед ним. Но он не может сделать ей ровным счётом ничего плохого. И дело даже не в полицейском. Она невероятно сильна, так что любая попытка разделаться с ней обречена на провал.

– Картины в порядке? – напомнил о цели визита полицейский.

– Да, в абсолютном, – в голосе Джорджа проскользнули нотки сожаления.

– Мы можем идти?

"Иди, Джордж, твоя песенка спета", – голос в голове принадлежал женщине, спускающейся с холма.

– Можем идти, – эхом отозвался мужчина, поворачиваясь спиной к своим холстам.

Уже на улице Джордж Сиборн обратился к полицейскому с просьбой дать ему время, чтобы съездить в школу на репетицию к дочери, после чего он будет готов дать любые письменные показания.

– А я уже думала, что ты не придёшь! – дочь радостно обняла Джорджа, когда он вошёл в репетиционный зал.

– Разве я могу нарушить обещание? – произнёс Джордж. – Итак, учебник математики готов преподать отстающей ученице хороший урок.

– Идём сюда, я познакомлю тебя с нашим актёрским составом.

– Здравствуйте, мистер Сиборн! – поздоровались с мужчиной ученики.

– Добрый день, ребята!

– Спасибо, что согласились исполнить роль в нашей постановке, – обратилась к Джорджу учительница.

Судя по всему, именно она помогла ученикам написать текст пьесы. Джордж ответил ей улыбкой, после чего школьная труппа приступила к общей репетиции. Иногда дети сбивались, путая слова, или начинали говорить, не дождавшись своей очереди. Учительница сидела на стуле с распечаткой текста и поправляла их. Наконец на сцене появился мужчина, исполняющий роль учебника математики.

– Дорогие друзья! Теперь вы понимаете, как плохо быть необразованными? Запомните одно простое правило: знания – это ваши повседневные помощники на всю жизнь, – продекламировал он, следуя советам дочери.

Из зала раздался звук хлопков в ладоши.

– Мистер Сиборн, в этой роли вы просто неподражаемы! – учительница отложила листки с текстом в сторону и приблизилась к сцене.

– Спасибо, – сделал артистический поклон Джордж.

– Вы никогда не занимались драматическим искусством?

"Нет, но он угодил в драматическую историю", – рассмеялся Мистер-Самодовольный-Остряк.

– Нет, никогда, – произнёс мужчина и отрицательно покачал головой. – Мне помогала моя дочь.

– Ваша дочь может гордиться вами, – сказала учительница, после чего снова вернулась на место в зале. – А теперь продолжим. Впрочем, мистер Сиборн, если у вас мало времени, вы можете идти.

"Конечно, мистер Сиборн, у вас осталось очень мало времени", – подтрунил над Джорджем Мистер-Приятная-Новость.

– Что скажешь, Присцилла? – повернулся к дочери Джордж, не обращая внимания на замечание внутреннего голоса.

Девочка сжала руку в кулак и выставила большой палец в знак одобрения:

– Иди, папочка.

Теперь Джорджу нужно было съездить в полицейский участок. Все формальности заняли около часа. Мужчина отвечал на многочисленные вопросы, пытался вспомнить внешность преступника, а чтобы не запутаться в ложных фактах, раз за разом описывал молодого человека с обложки одного из музыкальных дисков дочери.

"Интересно, предъявит ли полиция обвинения этому парню, если он будет выступать на телевидении и его узнают?" – Джордж Сиборн не удержался от сдержанной улыбки.

Домой он вернулся уставшим, словно за один день совершил кругосветное путешествие.

– Как репетиция? – поинтересовалась у мужа Меррил.

– Отлично, – ответил Джордж. – Учительница Присциллы сказала, что я был неподражаем.

– Так значит, из художников ты подаёшься в актёры?

– Я подумаю над твоим предложением.

– А от Лэнса Виджена есть какие-нибудь новости? – спросила Меррил.

– Сегодня кто-то проник в мастерскую, в которой находились мои картины, – равнодушно ответил мужчина.

– Надеюсь, с картинами всё в порядке? – забеспокоилась жена.

– Они на месте.

– Но кому понадобилось забираться туда?

– Может, это был какой-нибудь сумасшедший, – предположил Джордж.

"Да, и этот сумасшедший – ты!" – захохотал Мистер-Хватит-Лгать.

1 день

Завтра.

Это произойдёт завтра.

Беспощадная мысль пронзила голову Джорджа Сиборна, подобно острой игле. Он проснулся ещё до восхода солнца и больше не смог уснуть. Чтобы не ворочаться и не будить Меррил, мужчина оделся и вышел во двор. Траву тронули первые заморозки, отчего та приникла к земле и покрылась инеем. Изо рта вырвались призрачные клубы пара. Джордж запрокинул голову назад и взглянул в сумеречное небо. Кое-где ещё светились самые яркие звёзды, но и они постепенно вытеснялись наступающей с востока полосой бледно-фиолетового цвета. Древний бог солнца катил свою раскалённую добела колесницу навстречу новому дню, прорезая ночную тьму.

Завтра.

Сознание вернулось к начальной точке пробуждения. Джордж почувствовал, как на глазах проступают слёзы. Весь мир затрепетал, словно земной шар охватило чудовищное землетрясение.

В детстве, глядя на стариков, он думал, что никогда не станет таким же, как они. А ещё ему казалось, что умирать могут только другие. Но время – самый мудрый и самый жестокий учитель – заставило его изменить ошибочные убеждения. Из ребёнка он превратился в подростка, подросток вырос и стал взрослым человеком. Потом умер отец, как будто хотел сделать предупреждение: Джордж, сынок, ты должен быть готов к этому. Через несколько лет мужчина потерял мать. Теперь настала и его очередь. Таков закон жизни. Но Джордж не хотел мириться с этим законом. Совсем не хотел.

Небо из тёмно-фиолетового сделалось светло-розовым. Вот-вот над землёй разольются первые солнечные лучи, горизонт засверкает яркими искрами восхода, и над городом взойдёт горящее светило. Мужчина не мог сдвинуться с места и отвести взгляда, зачарованный преображением утреннего неба. На короткое мгновение он позабыл о надвигающейся беде, чтобы насладиться рождением нового дня. Джордж присутствовал при настоящем таинстве, свершающемся во имя продолжения жизни.

– Джордж? – окликнула мужа из-за спины Меррил.

– Дорогая, это ты? – мужчина обернулся, и на его лице появилась улыбка. – Доброе утро!

– Ещё так рано, а ты уже не спишь? – жена приблизилась и прижалась к Джорджу всем телом. Он почувствовал, как от неё исходит приятное тепло недавно проснувшегося человека.

– Не знаю, что на меня нашло, – Джордж нежно обнял Меррил. – Пойдём в дом, а не то ты замёрзнешь. Должно быть, на улице около тридцати градусов[1]1
  По шкале Фаренгейта, что примерно равно -1ºС


[Закрыть].

Прикоснувшись к чашке с горячим кофе, мужчина испытал ни с чем не сравнимое наслаждение. Тепло разлилось по его ладоням, а аромат приготовленных женой тостов заставил желудок заработать в полную силу.

Вскоре в столовой появилась Присцилла. Она потянулась после сна и присоединилась к завтраку.

– Папочка, ты не забыл, что завтра утром у нас премьера? – обратилась к отцу девочка.

– Я помню, – подтвердил Джордж Сиборн.

– Сегодня можешь не приходить на репетицию. Учительница сказала, что спокойна за тебя.

"Ты слышал, Джордж, учительница спокойна за тебя! А вот я на её месте не был бы так уверен в твоей кандидатуре", – вступил в беседу Мистер-Дайте-И-Мне-Слово.

– Возможно, она меня переоценивает, – произнёс мужчина. – Тем не менее, мне приятно это слышать.

– Ты на самом деле отлично играешь на сцене, – возразила девочка.

– Спасибо, тыковка! – Джордж ласково потрепал дочь по голове.

"Очередной день – очередное испытание", – возникла мысль в голове Джорджа Сиборна. Его душевное состояние напоминало зубную боль, которая день ото дня только усиливалась, сводя с ума монотонной непрерывностью. А завтра состоится долгожданный визит к зубному врачу.

После завтрака Джордж вышел из дома, чтобы немного пройтись по городу. Как давно он не совершал пеших прогулок. Ритм прежней жизни не позволял ему подобной роскоши, но теперь у него появилась прекрасная возможность использовать свободное время по собственному усмотрению. Из машины мир всегда казался погружённым в вечную суету, а когда мужчина преодолел несколько кварталов без автомобиля, реальность изменилась. Город был совершенно другим, и таким его могли увидеть только пешеходы. Ноги сами выбирали маршрут, так что Джорджу пришлось покорно следовать в неопределённом направлении, пока он не оказался в парковой зоне.

Выбрав одну из скамеек, Джордж Сиборн остановился и присел. Перед ним раскинулся восхитительный осенний пейзаж: часть деревьев уже сбросила листву, опавшую в виде разноцветного ковра на траву, но некоторые деревья ещё стояли в золотисто-багровых нарядах. Подхватываемые лёгкими порывами ветра, листья подолгу кружились над землёй, исполняя прощальный танец печали.

Неужели завтра он уже не сможет наслаждаться этой картиной? Неужели все чувства покинут его, и он превратится в бесчувственный кусок мёртвой плоти? Джордж представил, как люди стоят над его гробом и произносят последние слова, чтобы почтить память человека, превратившегося в неподвижный труп. Образ оказался настолько ярким, что у Джорджа даже перехватило дыхание. Поначалу жена и дочь будут горевать о тяжёлой утрате, а потом свыкнуться с тем, что его нет среди живых, и со временем начнут вспоминать о нём всё реже и реже, словно он уехал в бессрочную командировку.

"Завтра наступит моя смерть", – впервые за многие дни мужчина решился подумать об этом без каких-либо эвфемизмов. Неприкрытое осознание факта собственной смерти заставило всё существо Джорджа Сиборна сжаться, словно он подвергся воздействию фантастического уменьшающего луча.

Небо как будто уловило ход мыслей мужчины, разразившись неожиданным проливным дождём. Под тяжестью холодных капель Джордж ретировался из парка к ближайшему магазину, где и нашёл временное пристанище. Сквозь окно он увидел, как асфальт покрылся множеством возникающих и тут же разлетающихся мелкими брызгами дождевых пузырей. Вдалеке загрохотал гром, а по небу расползлась трещина молнии. Застигнутые врасплох прохожие, прикрываясь газетами и сумками, поспешили укрыться от непогоды.

– Джордж, ты весь промок! – всплеснула руками Меррил, когда муж вернулся домой. – Быстрее снимай с себя всю одежду, иначе ты заболеешь!

"Поверь, дорогая, это уже не имеет значения", – горько усмехнулся внутренний голос Джорджа.

– Дождь начался так внезапно, – произнёс вслух мужчина, стягивая с себя прилипшие к телу вещи. Под ним образовалась настоящая лужа.

– Сейчас налью тебе горячий кофе, – Меррил унесла мокрую одежду, взамен которой Джордж получил сухое бельё.

Он присел за стол и развернул свежий номер газеты. В одной из колонок Джордж Сиборн увидел объявление об экспозиции современных художников, где значилось его имя. Лэнс Виджен, – а информацию, без всякого сомнения, разместил именно он, – обещал представить на суд зрителей нового талантливого художника, чьи картины не оставят равнодушным никого.

Перечитав текст несколько раз подряд, Джордж оторвался от газеты и тяжело вздохнул. Тем временем Меррил принесла ему кофе.

– В чём дело, Джордж? – удивилась она. Муж выглядел встревоженным.

– Взгляни на это, – мужчина положил газету на стол и указал на то место, где было напечатано объявление Лэнса Виджена.

– Джордж, мистер Виджен сдержал слово! – обрадовалась Меррил. – Твои картины станут центральной частью экспозиции. Разве это не замечательно?

– Не замечательно, – Джордж произнёс это так, словно избавился от едва не проглоченного яда.

– Но почему? Ты упорно не желаешь, чтобы твои полотна выставляли на всеобщее обозрение. Ты боишься, что они причинят кому-то вред. Дорогой, ничего не случится, если люди увидят силу твоего таланта.

– Как бы я хотел, чтобы эти картины исчезли.

– Что ты имеешь в виду?

– Лучше бы их никогда не существовало.

– Джордж, ты волнуешься, и это естественно, но у тебя нет причин для волнения, потому что зрители оценят картины по достоинству.

"У меня есть причины для волнения, – мысленно возразил жене Джордж Сиборн. – И это очень веские причины".

Позже Джордж вернулся к чтению романа Оруэлла. Финал произведения оказался символическим и навеял на мужчину тоску. Уинстон Смит был сломлен, а завтра будет сломлен Джордж Сиборн. Завтра Джордж Сиборн оплатит последний счёт по кредиту жизни с самыми высокими процентами.