Текст книги "Достигая Прозрения (СИ)"

Автор книги: Марти Бурнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– У него не будет времени что-либо сообразить! – она отключила связь. – Паникер…

– Мы, конечно, самые умные, но… – Нэйб вел флаер на бешенной скорости, но как-то рассеянно смотрел вперед, -… просто грохнуть бы чертовых сонтариацев, и дело с концом…

– Нет!

– Лиа права, – неожиданно встрял Аркаша. – Зло должно быть уничтожено не физически, а морально.

– Пф! – Нэйб рассмеялся, флаер вильнул в сторону и едва не врезался в другую машину. – Да это лепет, на уровне детских сказок! Уж от тебя, Аркаша, я такой глупости не ожидал… хотя, вы, земляне, странные…

– Не в этом дело! – Аркадий Петрович, подался вперед, вцепился в спинку кресла Нэйба и с жаром продолжил: – Всякая несправедливость рождает волны, так сказать… пространственное возмущение. И чтобы погасить негативное возмущение в эфире, следует запустить волны с противоположным зарядом. Вот скажем, такое явление, как отпущение грехов…

– Никогда о таком не слышал, – зевнул Нэйб.

– Распространенное понятие во многих религиях планет низкого уровня развития, – без насмешки пояснила Лиа.

– Так вот, – продолжал Аркаша, – отпущение грехов, морально освобождает человека, но лишь в том случае, если его раскаяние искренне. В случае же, когда возмущение касается проблемы общества – следует запустить волны, которые заставят людей задуматься над разъедающими их пороками.

– Чушь и дешевый морализм! – отмахнулся Нэйб. – Кто слушать-то будет?

– Некоторая информация распространяется и влияет на людей помимо их воли. Она просто есть.

Несколько секунд они летели в тишине. Город мелькал единым пестрым и суетливым потоком. Даже взгляд ни за что не цеплялся.

– Знаешь… по-моему, ты еще не совсем оправился от травмы. То есть, твой мозг выдает вещи, которые и с хаашем-то бредом кажутся, – протянул Нэйб.

– В том-то и дело! – Аркаша торжествовал. – Вспомни, ты ведь этого хотел – научиться постигать вселенную без хааша. Пойми – есть некий баланс высших сил. Если хочешь достичь гармонии – ты должен научиться чувствовать его, плыть в нем, как в потоке физических частиц… – Аркаша смолк, словно внезапно выдохся. – Эх, плохо я объясняю – вот профессора бы сюда.

***

Генерал Марбас скучал. Он лениво обегал взглядом свой кабинет: шкафы, заваленные кубическими кристаллами с архивными данными, массивный стол, под стать хозяину кабинета, несколько памятных голограмм с большими политиками и знаменитостями, трехмерник в углу…

Когда-то ему казалось интересным составлять из кристаллов разные композиции. Потом он построил из них игрушечный городок, но вскоре ему надоело это развлечение и сейчас кристаллы лежали скучными рядами.

Генерал вновь на них уставился: "А не сложить ли мне снова что-нибудь из кристалликов?.. Может, потом даже представить это на выставке современного искусства… А что, человек я уважаемый, приз какой-нибудь получу…"

Марбас попытался представить, что бы можно было сложить из кристаллов, но на ум приходило только блюдо с пирожками. Идея показалась ему неплохой, даже весьма метафоричной, ведь кристаллы начинены информацией, так же, как и пирожки мясом…

"Вот только надо бы заказать новые кристаллы, а то эти все же со служебными данными…"

Марбас вздохнул и потянулся вызвать секретаря. Кресло жалобно скрипнуло под его тушей. Но секретарь появился прежде, чем генерал нажал кнопку.

– В чем дело? – по растрепанному виду секретаря генерал заподозрил неладное.

– Включите трехмерку, господин генерал! Включите!

– Ой! Ну что там еще? Ты же знаешь, я не интересуюсь спортивными новостями… – Марбас лениво потянулся за пультом. – Какой канал-то?

– Любой!

Сердце Марбаса упало. О какой-нибудь ерунде по всем канал одновременно орать не станут. А любые громкие неожиданности он не любил.

– … Итак, мы завершаем наш репортаж с места событий, – с подчеркнуто торжественным и серьезным лицом вещал тощий парнишка-репортер. – Хочется отметить, что, наконец, в нашем городе полиция крепко взялась за организованную преступность. Хочется надеяться, что это лишь начало борьбы за светлое и чистое будущее Ареоса, свободное от пороков…

Но Марбас его не слушал. Его внимание было приковано к дымящимся окнам до боли знакомого здания. Лаборатория и складские помещения! Это горели его, Марбаса, личные деньги! Вокруг бегали зеваки и суетились пожарники. Мелькнул бок полицейского грузового флаера…

"Полицейский флаер! Откуда там этот чертов флаер?! Кто посмел, в обход меня?!" В голове загудело и в лицо бросило жаром.

– Мы все поздравляем вас, господин генерал, с блестяще проведенной операцией! – не замечая бордового лица и застывшего взгляда выпученных глаз начальника, продолжал секретарь. – Мы гордимся тем, что работаем под вашим началом! Хотя, немного и обидно, что вы держали все в секрете, но понимаем… понимаем, что это была секретная операция и…

– З-заткнись!.. Заткнись! – взревел Марбас. – Во-о-он! – он указал жирным дрожащим пальцем на дверь.

Бестолковая болтовня секретаря мешала ему сосредоточиться.

– Конечно, генерал, – смутился тот. – Я только хотел еще сказать, что репортеры здесь и ждут вашего заявления.

– Во-о-н!

Несколько капелек слюны коснулись лица секретаря. Сонтарианцы славятся бурными темпераментом и непредсказуемыми поступками. Секретарь предпочел побыстрее ретироваться.

Едва секретарь исчез, Марбас заколошматил кулаком по столу. Стол принял на себя весь сонтарианский гнев. Он дрожал, но массивная основа выдержала. От вибрации чуть приоткрылся выдвижной ящик, Марбас в ярости толкнул его обратно и прищемил себе палец.

– У-у-у! – взвыл он.

От боли генерал окончательно потерял над собой контроль. Он вскочил и принялся пинать несчастный стол. Стол оставался по-прежнему невозмутимым, зато Марбас больно ушиб ногу.

– Ай-й!..

Начальник полиции обессилено плюхнулся обратно в кресло. Ярость вышла, осталась лишь злость, но мысли больше не скакали, словно безумные, в единственном желании сокрушить все вокруг.

"Кто? Кто посмел?!" Марбас перебирал в уме всех заместителей. Кто-то из них осмелился в обход него делать карьеру на громком деле. Но генерал всегда был крайне осторожен в назначениях… Он и интриганку Лиа Ланш никогда бы не допустил к руководству, если бы не ее родня… Лиа давно списана со счетов. Так кто же?..

"Да черт с ним! Потом разберусь… сейчас главное – взять инициативу в свои руки. Кха Грат этого так не оставит, придется и с ним разобраться… Умный человек из всего умеет извлечь выгоду. А я ведь умный? Очень умный! Моя ты радость! – Генерал улыбнулся своему отражению в окне. – Начнем с журналистов".

Марбас вызвал секретаря.

– Скажите этим стервятникам… то есть уважаемым представителям СМИ, что я с радостью дам им интервью.

Генерал встал, подошел к окну, широко улыбнулся. Сонтарианцы гордятся своим умением улыбаться. Улыбка получается открытая, искренняя, она совершенно преображает их широкие и капризные лица.

Не переставая улыбаться, он широко распахнул двери и торжественно, полный осознания собственного величия, выплыл в приемную.

Журналисты тут же бросились к нему, наперебой задавая свои однообразные и глупые вопросы.

Генерал немного обиженно оттопырил нижнюю губу и выставил вперед ладонь, призывая всех к тишине.

– Итак, друзья мои, – начал он, – сегодня великий день в истории нашего города, всей нашей планеты, да и по всей Империи еще прокатится гулкое эхо этих замечательных событий.

Он сделал глубокомысленую паузу и убедился, что ему внимают, затаив дыхание. Марбас почувствовал, что назло завистникам, настал его звездный час. Возможно, это начало политической карьеры, и благодаря гибкому уму и личному обаянию, он еще вознесется в "поднебесье". Затем он продолжил:

– Уже несколько месяцев специальный секретный отдел, под моим личным руководством, разрабатывал преступную группу, которая отравляла наш любимый город страшным ядом. Не секрет, какой вред наносит хааш молодому поколению Ареоса. Так вот: я говорю вам – этого больше не будет! Отныне, мы скажем этой язве – нет!

Генерал откашлялся и продолжил…

Это был трудный час его жизни. Один из самых трудных. Но начальник полиции свой выбор сделал. Вернее, кто-то сделал этот выбор за него, и оставалось лишь приспосабливаться к ситуации. Но что делать, жизнь порой непредсказуема. Сегодня – стартовала его политическая карьера, и генерал не сомневался, что она будет долгой. Борьба с хаашем и преступностью принесет ему много-много сторонников. Возможно, скоро у Ареоса будет новый мэр…

Марбас сладко зажмурил глаза. Ему чудился свежий ветер перемен, прохладным и нежным прикосновением благословляющий на грядущую славу.

Но сначала предстоит решить две проблемы. Кха Грат и хааш. Бывший партнер по бизнесу немного подождет… а вот выяснить, куда доставили хааш – необходимо. Это выведет на самоуправца. Генерал вновь вызвал секретаря:

– Любезный, а отчет об изъятой партии хааша уже у вас?

– Никак нет, – отчеканил тот. – Если это секретная операция, то разве вы не должны получить отчет по особым каналам?

– Хм… – Марбас, нервно забарабанил пальцем по столу. Сердце опять кольнуло недобрым предчувствием. – Да, да конечно. Но у нас много и других дел. Мне нужен срочный и подробный отчет о выезде всех служебных флаеров. Особенно грузовых. С именами тех, кто назначал наряды, а то повадились в личных целях использовать, знаете ли…

Генерал просматривал отчет. С каждой секундой он мрачнел все больше. Дело представлялось ему все более странным. Кто бы ни задумал и ни исполнил эту операцию, он нигде не наследил. И самое неприятное – непонятно, куда делся хааш. Больше десятка контейнеров с хаашем просто взяли и испарились…

Сигнал служебного коммуникатора вырвал его из неприятных раздумий. Секретарь просто сиял:

– Генерал, с вами хотят поговорить из Имперской Службы Безопасности, – он едва не подмигнул начальнику.

– Переключай канал, – буркнул Марбас, плечи его опустились, словно на них легла неимоверная тяжесть.

– Генерал, поздравляем вас с успешно проведенной операцией, – начал незнакомый полковник ИСБ. – Признаться, ваша репутация не так давно была под сомнением, и методы вызывают некоторое удивление… – он приподнял бровь и окинул Марбаса долгим пристальным взглядом, -… но сегодняшний триумф все искупляет. Как говорится, в нашем деле главное – успех. А борьба с торговцами хаашем давно стала делом имперской безопасности.

– Рад служить на благо народа Ареоса и Империи!

– Ну, вот и отлично, – улыбнулся полковник. – Завтра мы прибудем за изъятой партией хааша. Подготовьте груз, – исбэшник отключился.

Марбас застыл в оцепенении. Его невидящий взгляд уставился на эмблему полицейского управления, равнодушно застывшую на экране. У него не было хааша, который надлежало сдать в ИСБ. И что-то ему подсказывало, что и не будет.

20. Битва титанов.

Тобри Краст грузно плюхнулся в кресло. Он взял со стоявшего рядом столика вино, но проклятая бутылка так и норовила выскользнуть из рук. Он поднял ее на уровень глаз и посмотрел сквозь розоватое стекло на трехмерник. Шли новости. Уже который раз за день показывали криминальную хронику – ликвидацию нарколаборатории.

– Да чтоб вы все сдохли! – Тобри Краст глотнул прямо из бутылки и с ненавистью уставился на нее.

Бутылка была пузатой, нежно-розовой… так похожей на сонтарианца. Глава профсоюзов с ненавистью сжал ее горлышко, представляя, что это горло генерала Марбаса или проклятого Кха Грата, и снова отхлебнул.

Спиртное проскользнуло внутрь, но он даже не заметил этого. Перед глазами давно все расплывалось, и в кресле сидеть было неудобно. Господин Краст поерзал, он чувствовал себя как-то неуютно. В последнее время он вообще чувствовал себя неуютно везде, словно внезапно уменьшился в размерах.

Краст попробовал сесть поудобнее, но кресло, прежде такое родное и уютное, не принимало его. Глава профсоюзов снова глотнул из бутылки, но и спиртное не приносило ощущения комфорта…

После гибели сына все пошло не так. Тобри Краст постоянно замечал косые взгляды, а помощники так и норовили занять его место. Казалось, что он не только теряет авторитет, но и действительно уменьшается в размерах, словно сдувается. Вот и родное кресло уже предает…

– Ты мне за все ответишь! – кулаком с зажатой в ней бутылкой погрозил он трехмернику, где показывали самодовольную рожу Марбаса.

Несколько минут назад Тобри позвонил начальнику полиции с предложением о деловом сотрудничестве. И в залог их дальнейших отношений предложил по смехотворной цене партию хааша. Большую партию, как раз такую, какую уважаемому начальнику полиции надлежит сдать ИСБ. Конечно, Марбас сразу понял, кто организовал погром лаборатории партнера, но иного выхода у него не было. Тобри Краст даже не пытался скрыть довольную усмешку, наблюдая, как Марбас заглатывает наживку.

Вино расплескалось. Несколько розовых капелек упали на белоснежную одежду господина Краста.

– Ч-черт!

Он принялся вытирать их, но забыл поставить бутылку на столик. Розовая, ядрено пахнущая жидкость хлынула прямо ему на живот и медленно, впитываясь в штаны, стекала на пол.

Но господину Красту было уже не до этого. Он, не отрываясь, смотрел в трехмерник.

"Нет! Не может быть!"

Он не мог поверить своим глазам. О такой удаче нельзя было и не мечтать. Журналисты, те, что не сумели попасть внутрь лаборатории, довольствовались съемками снаружи. И вот в кадре мелькнуло знакомое лицо – белые волосы, высокие скулы, высокомерный взгляд…

Никто больше не обратил бы внимания на этого человека. Так – случайный участник событий, рядовой полицейский, водитель флаера…

После того злосчастного пожара в "Скользком логове", Краст заполучил копию полицейского дела и досконально изучил его. Он узнал этого человека. Он ненавидел его даже больше чем Марбаса, больше, чем кого-либо на свете. Нэйб!

"Что этот мерзавец там делает?! При чем он тут?! – дрожащей рукой Краст тер мгновенно вспотевший лоб, даже не замечая, что размазывает по лицу липкое вино. – Срочно надо протрезветь! Марбас за все ответит, но поймать виллирианца намного важнее! В порошок сотру! Обоих!"

Он соскочил с кресла, но ноги подкосились, и он упал. Сделав пару шагов на четвереньках, Тобри поднялся и, пошатываясь, поспешил в ванную комнату.

– А-а-а! – он не вписался в дверной проем, но это его не остановило.

Держась за расквашенный кровоточащий нос, господин Краст включил холодный душ.

***

– Вот скажите мне, друзья мои, что помогает нам выжить? – Иван Никифорович поправил очки и выжидающе уставился на Люма и Рафхата.

– Сила и желание жить! – не раздумывая, ответил Рафхат. – Это знают даже дети. Потому что те, кто не понимал этого, не успел оставить потомства. К чему эти странные вопросы, профессор?

– А ты что скажешь, Люм? – Иван Никифорович не ответил и, хитро прищурившись, посмотрел на ронга.

– А… а я не знаю… если жить на болоте, то хорошо бы научиться ловить репинутов… – Люм шумно вдохнул воздух и прожевал что-то невидимое. – А так…

– Эх! Беда с вами, как дети малые, – вздохнул профессор. – Вот взять, например, талраков. Вы, – он повернулся к Рафхату, – вы живете общинным строем. Ваша сила в единстве. Так ведь?

Рафхат не понимал, к чему клонит этот странный землянин, поэтому молчал.

– А теперь представь, что каждый талрак начнет беспокоиться только о собственном благе. Что мы в итоге получим?

– Ничего мы не получим. Это невозможно.

– А вы, – теперь профессор обращался к Люму, – вы сумели дать отпор талракам, а ведь они намного превзошли вас в техническом прогрессе. И все благодаря чему?

– Профессор, прекратите говорить загадками! – Рафхат отчего-то помрачнел и говорил прерывистей обычного. – К чему все это?

– Вот! – торжествующе поднял палец Иван Никифорович. – Вижу, один из вас уже догадался.

– О чем? – Люм обиженно посмотрел на Рафхата. – Причем здесь мы? Ну не выжили бы талраки – и хорошо! Никто не задумал бы осушать прекрасные болота Тильдора!

– Ага, а если бы все ронги сгнили поодиночке в своем ядовитом болоте, никто не мешал бы сделать эту гиблую планету пригодной для жизни, – буркнул Рафхат.

– Прекратите! Как вы не понимаете?! Ронги – дети Тильдора, а талраки – дети Талракеша. Но и ронги и талраки, и земляне, и все прочие расы – дети Вселенной. С того момента, как каждый из нас шагает за пределы родного мира, мы становимся единым народом. Мы должны помнить, что как единство помогает выжить на родной планете, так и единство с другими расами поможет выжить в необъятных просторах Вселенной. А вы тратите свои силы на ненависть! Это ужасно глупо!

Профессор разгорячился. Он вскочил и, оживленно жестикулируя, зашагал по каюте.

– А как, скажите, может выжить народ, когда брат идет на брата? Ненависть способна лишь уничтожить все, что уже было создано. Вам, мои дорогие Рафхат и Люм, судьба предоставила уникальный шанс достичь взаимопонимания. Вы существуете в чужих телах, неужели это не помогает вам понять друг друга? Да ведь это не просто подарок судьбы, это ее прямой указ! Вы должны примирить свои народы!

– Профессор! – забулькал Рафхат, размахивая щупальцами. – Да вы посмотрите на нас! У меня был выбор: или отправиться на казнь или выполнить задание смертника, а Люм… Люм – просто дурак! Кому мы нужны? Что мы можем?!

– Ошибаетесь, мои дорогие, очень ошибаетесь, – Иван Никифорович вдруг успокоился и вновь хитро прищурился. – Ничто не происходит просто так. Я знаю… я чувствую, все мы здесь не случайно. И вы сумеете принести мир вашим народам, если поймете, что не так уж сильно отличаетесь друг от друга.

– Знаешь… – задумчиво проскрипел Люм, -… а мне нравятся твои жвала. Репинутов ловить удобно…

***

Бронированный флаер тяжело лавировал в вечернем потоке машин. Не так давно управление полиции получило партию новеньких бронированных штурмовиков. Сначала генерал за казенный счет оснастил одну машину мощным оружием, а затем списал, как поврежденную на учениях. О-па, и легким движением руки в личном владении начальника полиции оказался чудесный боевой флаер! Генерал всегда заранее чувствовал, когда его драгоценной заднице грозила опасность…

Марбас брезгливо обвел взглядом семерых громил в салоне. От них здорово воняло потом и чем-то еще. Генералу казалось, что грязью и нищетой, хотя на самом деле, это был запах перегара и дешевой еды.

Генерал спешил на встречу с новым партнером. Многое в случившемся за этот день, казалось странным. Тобри Краст никогда не интересовался наркобизнесом. Но с другой стороны – это огромные деньги, а жадность главы профсоюзов широко известна. А уж связей у него!.. С какой-то стороны, он – куда более интересный партнер, чем Кха Грат. У генерала даже дух захватывало от перспектив. Но с другой стороны – Тобри Краст – темная лошадка, поэтому пришлось взять с собой на деловую встречу проверенных людей и надеть броню.

– Помните, – улыбнулся генерал Марбас, – моя жизнь – ваши деньги! – он погрозил головорезам пухлым пальчиком.

– Само собой, босс!

– Да когда мы вас подводили?! – шумно возмутились те.

Генерал уставился тяжелым взглядом на сидевшего в дальнем конце сержанта, того самого, что упустил Лиа Ланш на Иле:

– Да было дело, было…

Между тем, флаер приближался к месту встречи. Складские ангары на задворках старого космопорта. Здесь до сих пор хранили дешевые товары. Место тихое, где никому ни до чего нет дела.

Мелькнули почерневшие крыши складов, и флаер мягко ткнулся в землю. Марбас пропустил вперед своих громил, выждал несколько минут, пока те, настороженно озираясь, заглянули в нужный ангар, и только потом боязливо высунулся наружу.

Под ногами шуршали и потрескивали старые упаковки, обломки искореженных контейнеров и прочего мусора, который накапливался здесь годами. Слабого света едва хватало, чтобы разглядеть дорогу, но генерал просто физически чувствовал, как его штаны облепляет облако пыли.

Среди огромных, во много этажей, ангаров, Марбас почувствовал себя неуверенно, а легкий ветерок пробирался к нему под одежду ледяным ознобом, но генерал взял себя в руки и шагнул внутрь. В конце концов, если бы его хотели убить, то просто подкараулили бы около дома. А такая комбинация была слишком сложной. Такое задумывают, только когда хотят немного подзаработать… или много.

Генерал Марбас глубоко вдохнул и надулся, репетируя про себя выражение и тон которым будет разговаривать с Тобри Крастом. Надо сразу показать, кто в деле главный. Возможно, даже удастся выторговать условия получше, чем с Кха Гратом… Эх! Не зря он в молодости буквально разрывался, куда же пойти служить – в управление полиции или в департамент торговли.

Внутри ангара, около входа, корявым длинноруким монстром возвышался погрузчик. Марбас скользнул по нему взглядом и жадно уставился на контейнеры, едва видневшиеся в тусклом желтом свете. Он пытался угадать, в каких же спрятан драгоценный хааш. Вокруг царила сонная тишина… генерал даже слышал сосредоточенное сопение своих людей…

"Тобрик-бобрик… – Марбасу нравилось придумывать прозвища своим оппонентам, -…опаздывает что-то… За это он заплатит мне лишний процент. Нет, лучше два!"

Внезапно вспыхнул яркий свет. Марбас зажмурился. Кто-то толкнул его на землю. Генерал больно упал на живот, внутри что-то булькнуло, а глаза были ослеплены вспышкой.

– Ка-акого… – он хотел в бешенстве вскочить, но внезапно понял, что яркие пятна перед глазами – это выстрелы.

Послышались крики. Не разбираясь, Марбас тихо пискнул и шариком откатился за ближайший контейнер.

"Засада… Засада! Убью! Тобрик! Сволочь! – Марбас оглянулся на дверь. Метров двадцать. Над головой сверкали вспышки выстрелов, крики несколько раз обрывались стоном. Вставать было боязно. – А если на четвереньках?.."

Марбас вжал голову в плечи и встал на четыре конечности. Запястья тут же заломило, а живот тянул к земле. Голова налилась тяжестью, еще немного, и она взорвется от прилившей крови.

Он сделал пару шагов. Ужин подкатил к горлу, дышать стало тяжело. Сзади послышался короткий стон, звук упавшего тела, запахло горелым мясом. Не оглядываясь и не разбирая дороги, Марбас пополз быстрее.

– Ай! – острый кусок железа впился ему в ладонь.

Генерал с ужасом увидел кровавый след на полу. Это же его кровь! Он испуга, злости и обиды он едва не вскочил на ноги.

Ветерок снаружи уже бросал ему в лицо песчинки. Генерал был счастлив. Но вдруг, он уперся взглядом в несколько пар ног.

– А вот и ты, гаденыш!

"А этот откуда здесь?!" – Марбас не смог мгновенно разогнуть шею, чтобы взглянуть в лицо кричавшего, но он узнал голос Кха Грата.

– Получай, падлюка! – кто-то больно ударил его каблуком по пальцам.

– У-у-у! – взвыл Марбас, встал на колени и увидел перекошенное яростью лицо Кха Грата.

Рядом с доктором стояли трое головорезов.

– Что, обосрался?! Теперь в ногах, в дерьме валяться будешь?! – Кха Грат от души пнул его в живот. – Пирожок с говном! Ты – пирожок с говном! На тебе!

– У-у-у! – взвыл Марбас. – А-а-а! – он бросился на Кха Грат.

Боль в животе и руках ослепила генерала. Он вцепился доктору в горло.

– Х-хрр, – тот пытался оторвать его от себя.

Но пальцы генерала свело судорогой. Он и сам не смог бы выпустить врага. Даже, если бы захотел.

– Сдохни! – Марбас навалился на Кха Грата всем телом и сонтарианцы покатились по полу.

Кха Грат молотил кулаками по голове генерала. Удары выходили все менее ощутимыми, но и хватка Марбаса слабела.

– Ты – жадный урод! – рот доктора переполнился слюной. – Тьфу! – плюнул противнику в лицо. – Подавись!

Пузырящаяся слизь залепила генералу глаза:

– А ты – идиот! Тупой идиот! Кем бы ты был без меня?!

– Ты сдохнешь, а я стану всем!

– Сам сдохнешь!

– Ы-ы-ы!

Вцепившись друг в друга, они уже не видели, как врываются в ангар десантники Имперской Службы Безопасности. Вокруг царил ад, пылающий и искрящийся. Они не замечали, что катались по лужам крови и сами давно покрыты скользкой липкой влагой, не замечали как хрустели и чавкали под их тушами тела погибших…

Марбас не хотел выпускать обмякшего Кха Грата, но какая-то неумолимая сила оторвала его. Лишь тогда он заметил, что в ангаре хозяйничают исбэшники, раненые лежат вповалку с убитыми, а у Кха Грата оторвана нога.