Текст книги "Псы. Наказанные небом (СИ)"

Автор книги: Марсия Андес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

16. Обесточенная

Я просыпаюсь резко, жестоко выскакивая из темноты, словно вырываясь из цепких лап опасности. Меня накрывает паника, и адреналин начинает расползаться по моей крови, заставляя сердце безумно метаться в грудной клетке. Я ничего не понимаю. Я слышу, как в ушах бьётся пульс, что-то шумит и звенит, словно рядом со мной взорвалась бомба. Но везде тишина.

Я лежу на спине в лесу и смотрю на нижние ветви деревьев, через которые виднеется небо, окутанное рассветом. Перед глазами всплывает картина, как в меня врезаются патроны дробовика, и я падаю куда-то в пустоту. Наверное, я всё ещё у подножия того спуска, с которого упала. Не понимаю. Ничего не понимаю. Я ведь должна была умереть после такого. Никто не выживет, если в него зарядить дробью с расстояния меньше пяти метров. Я ведь точно чувствовала, как она пронзила мою грудь.

Голова раскалывается, словно бы меня огрели булыжником, всё вокруг немного кружится, и тошнота накрывает моё отдалённое сознание, но я продолжаю лежать и смотреть в небо. Нет сил даже подняться. Нет сил даже позвать на помощь.

Я лежу в какой-то неестественной позе: нога загнута, руки вывернуты, голова склонена на бок. Мне кажется, что я уже мертва, что все мои кости сломаны, что я больше не смогу существовать.

Меня накрывает досада, и я вдруг думаю, почему меня ещё не забрали? Ведь им нужно было то, что у меня в голове. Я просто уверена, что у них есть крутые технологии, которые позволят вытащить из меня данные, даже если я умру.

Не понимаю.

Облака быстро проносятся надо мной, иногда открывая голубое небо, голова начинает кружиться ещё больше. Мне кажется, что я лечу. Как птица. Как ангел из моих снов. Мне кажется, что я возвращаюсь домой.

Мама…

Я впервые подумал о ней за всё это время, проведённое в Логове. Я впервые вспомнил ту женщину, которая рыдала в том белоснежном здании. Интересно, что с ней?

Я чувствую такую слабость. Я так устала…

Слышу какой-то шорох и чьи-то шаги, но не могу повернуть голову, чтобы посмотреть, кто это. Сердце вздрагивает от мысли, что меня сейчас заберут к врагам на опыты, и я перестаю дышать, боясь, что мои выдохи кто-то услышит.

А потом я слышу голос:

– Она здесь! Я нашёл её!

Шаги приближаются, и мне кажется, что время замедлилось. Я перестаю его воспринимать, чувствуя, как заканчивается во мне энергия. Я обесточена. Совсем. Ещё немного, и я отключусь, словно робот без подзарядки. В глазах потемнеет, и я, наконец, умру.

– Лизбет, – кто-то падает рядом со мной и появляется в поле моего зрения. – Лизбет, ты в порядке?

Я смотрю в сторону только что подошедшего человека и с трудом могу разглядеть в нём Кэйла. Он подхватывает мою голову и немного приподнимает. Я вижу, что он немного потрёпан – из губы идёт кровь. Она разбита.

– Ты меня слышишь?

Я пытаюсь ответить ему, но с ужасом понимаю, что не могу. Не могу двигаться, говорить, шевелить пальцами. Ничего не могу. Только глаза и веки не предают меня, продолжая существовать. Я не чувствую ничего.

Я часто моргаю, понимая, что дышать самой мне становится тяжело, словно я разучилась это делать, и меня охватывает какое-то отчаяние. Я даже не могу сказать куратору, что я жива.

– Моргни, если слышишь меня, – он проводит рукой по моему лбу, словно убирая грязь. Я замираю и один раз зажмуриваюсь. – Можешь двигаться? – моргаю два раза.

Парень хмурится и подхватывает меня на руки – рука безвольно соскальзывает навстречу земле и начинает качаться, словно маятник. Голова опускается на грудь Кэйла.

Снова слышу шаги – листва шуршит и хрустит какая-то ветка, но я не вижу того, кто идёт к нам.

– Что с ней? – это голос Брайана.

– Ей нужен врач. Срочно, – Кэйл начинает подниматься вместе со мной по склону, и меня вдруг только сейчас охватывает такая сильная паника от мысли, что я вообще не смогу никогда двигаться, и мне хочется снова вернуться в ту пустоту, в которой я находилась последнее время. Там спокойней. Там нет эмоций. Нет боли. – Она парализована. Не знаю причины.

– Ясно, – младший Лидер идёт следом за нами, и я всё равно его не вижу. – Возвращаемся в Логово. Нужно доложить Лидеру, что тут было.

– Займись этим, – Кэйл осекается, поскальзываясь о траву, но не падает. Меня слегка встряхивает, и моя голова отлетает назад. Теперь я могу видеть краем глаза Брайана, но он тут же исчезает, как только меня возвращают в прежнее положение. – Прости…

Мне хочется что-нибудь сказать, но ничего не выходит. Тело больше мне не принадлежит.

Мы поднимаемся на самый верх и оказываемся у того дома, где меня подстрелили. Только сейчас я понимаю, что больше не слышу никаких выстрелов. Ничего. Всё спокойно и слишком тихо.

У меня чувство, что мы проиграли.

Меня несут к окраине полигона, в какую сторону, я точно не знаю, крепкие руки держат моё ослаблено тело, и мне хочется обнять парня в ответ, но я не могу пошевелить даже пальцем. Куратор идёт настолько быстро, что моя рука раскачивается в воздухе, словно безумный маятник. Кажется, что она вот-вот оторвётся.

– Какое у нас положение? – неожиданно спрашивает Кэйл.

Я прислушиваюсь, обращая всё внимание на их разговор. Хочется уже знать, что тут происходит. Брайан какое-то время молчит, и я чувствую, как куратор поворачивает к Лидеру голову. Я буквально вижу, ка его брови взлетают.

– Основной части противников удалось сбежать. Один взят в плен. Семь восстановила систему, защита включена. Лидер рассматривает приказ ввести дополнительный патруль во все четыре корпуса, – парень прокашливается, словно думая, какого чёрта я вообще должен перед ним отчитываться?

Я прикрываю глаза, тихо вздыхая. Всё это, наконец, закончилось. Теперь я могу спокойно отдохнуть, однако мысли о моей травме не дают мне покоя. Мне приходится опять приоткрыть веки.

– Давно пора, – бурчит Кэйл.

Я чувствую, как напрягаются его руки, и парень останавливается.

– Кэйл, – кто-то кричит. Семь.

Снова шаги, но я ничего не могу увидеть. Я смотрю на грудь Кэйла и думаю, было бы здорово, если бы он меня вообще не отпускал. Так спокойнее.

– Что случилось? – Лизбет останавливается рядом с нами и мгновенно хватает пальцами мою голову, поворачивая к себе. Она отводит вверх мои веки, проверяя зрение, щупает пульс.

Я вижу её взволнованное лицо и капельки пота на лбу, которые смешались с грязью. Она напряжена.

За её спиной я замечаю остальных ребят.

– Не знаю, – Кэйл топчется на месте. – Она парализована. Нашёл её у склона, наверное, с ней что-то сделали враги. Я в медпункт, а ты отведи остальных в комнату.

Моя голова снова опускается на грудь парня, и больше я никого не вижу.

– Хорошо, я догоню.

– Поторопись, – Кэйл срывается с места и снова идёт куда-то.

Я смотрю на то, как пролетают мимо меня картинки природы, и думаю о мягкой кровати. Быстрее бы оказаться в ней и заснуть. Дыхание почему-то сбивается, и я понимаю, что дышать становится ещё тяжелее. Мне не хватает кислорода.

Мы идём по главной дороге и вскоре входим в какое-то здание. Хочется заговорить с Кэйлом, спросить, что со мной, узнать, как он сам, но я ничего не могу. Лишь безвольно находиться в его руках.

Парень останавливается и подхватывает меня удобнее, затем нажимает рукой на какую-то панель – мои ноги продолжают находиться на его предплечье – и вводит код. Что-то звякает, и лифт начинает опускать нас в Логово.

– Потерпи немного, – шепчет Кэйл.

Он тяжело вздыхает и облокачивается спиной о стену. Я буквально чувствую его напряжение. Он так волнуется за меня…

Хотя, он ведь мой куратор. Он за всех волнуется.

Лифт останавливается, и я слышу, как открывается какая-то дверь, к которой тут же направляется парень. Я машинально пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть, что это за место, но ничего не выходит. Все мои мышцы теперь принадлежат кому-то другому, словно бы я проиграла их в карты неизвестному противнику.

Мы пересекаем полутёмный коридор и выходим в какое-то помещение. Здесь гораздо теплее, однако меня всё ещё не покидает ощущение холода – я чувствую, как кончики пальцев онемели. Краем глаза я вижу стены коридора Логова и понимаю, что мы уже внутри. Вот только в какой именно части, я так и не могу определить.

– Пойдём коротким путём, – зачем-то говорит Кэйл, куда-то сворачивая.

Мы проходим по безлюдной части этого подземелья, пару раз сворачиваем в какие-то развилки и следуя незнакомому мне пути. Да и дорогу-то я почти не вижу, лишь стены и мелькающий свет. Хочется спать, снова провалиться в эту пустоту, чтобы ни о чём не думать и ничего не знать. Мне кажется, что лишняя информация меня просто уничтожит.

Кэйл останавливается у какой-то двери и толкает её ногой – та послушно открывается и впускает нас внутрь. Я слышу приглушённую музыку, которая почти сразу же исчезает.

– Кэйл? – знакомый голос, но я никак не могу вспомнить, кому он принадлежит. – Что ты… Что случилось? – кто-то идёт, останавливается, ставит что-то на стол, затем снова идёт.

Парень пересекает комнату, и я вижу краем глаза второго человека, почти сразу же узнаю его. Дилан. Парень, который делал мне татуировку. Он стоит и непонимающе смотрит на нас.

– Ей нужен врач, я воспользуюсь твоей дверью, – куратор решительно идёт дальше.

Дилан мешкает, а потом, словно что-то вспомнив, говорит:

– Постой, Кэйл, – он идёт за нами. – Медпункт закрыт. Сегодня всё опечатано, никого нет.

– Что?! – куратор резко разворачивается, но мне удаётся сохранить прежнее положение. – Какого чёрта? – шипит он. – У нас чуть ли не военное положение, а он опечатан?!

Дилан неуверенно прокашливается, потирая шею рукой.

– Все медики на конференции в центральном управлении. Будут только вечером. Кажется, предупреждали об этом вчера… – он облизывает засохшие губы. – Стоп, что за военное положение? – вдруг хмурится парень. – Никаких объявлений не было, что происходит вообще?

Он пересекает комнату и подходит к панели, расположенной на стене. Выводит какие-то данные, словно проверяя что-то, затем блокирует паролем.

– Сейчас важнее узнать, что с Лизбет, мне нужен хотя бы один чёртов медик, неужели никого не оставили на случай вторжения? – Кэйл подхватывает меня удобнее, затем подходит к стулу и ставит на него правую ногу, чтобы поддержать меня ею и освободить одну руку. – Где дежурный врач, чёрт возьми? Они же не могли ВСЕ туда поехать!

Дилан поворачивается к нам лицом – я не вижу, какие у него эмоции, да и не хочется мне ничего знать. Лишь бы заснуть хотя бы на час. Я ведь так устала…

Кэйл достаёт коммуникатор и вводит чей-то номер.

– Кому звонишь? – Дилан подходит ближе, я буквально чувствую его взгляд на себе, но даже не пытаюсь посмотреть в ответ.

– Катрин, – парень шмыгает носом, прижимая меня к себе сильнее, потому что я начинаю съезжать, и ждёт, пока на другой стороне возьмут трубку. Я смутно припоминаю девушку, которая обследовала меня в мой первый день в Логове.

Но она не отвечает.

– Они на конференции, – тихо бормочет татуировщик. От его бывалой энергии не остаётся и следа. – Вряд ли она ответит…

Кэйл цокает языком и вбивает номер ещё раз. Снова неудача.

– Чёрт, – парень прикрывает глаза, наверное, пытаясь что-то придумать, а потом вздыхает. – И надо было им прямо сегодня уехать… Почему я об этом не знал?..

Никто ему не отвечает, да и сомневаюсь, что парень ожидает какого-либо ответа.

– Надо доложить Лидеру, – Дилан качает головой. – Может, он придумает, что делать с этой ситуацией.

– У него других проблем полно сейчас, – Кэйл открывает веки.

Парень снова набирает номер девушки, но я сомневаюсь, что ему подвернётся удача. Я вообще уже во всём начинаю сомневаться. Даже в себе.

Идут помехи, а затем выводится голограмма в реальность. Я не вижу, что там.

– Какого чёрта, Кэйл?! – шипит девушка. Я могу её лишь слышать. – Я не могу отвечать на твои звонки посреди собрания, с ума сошёл?

– Да плевать мне на твоё собрание, – недовольно говорит тот. – У нас проблема. У одного из новичков серьёзная травма, и мы не знаем, что это. Вероятно, какое-то секретное оружие Гордости.

Девушка не отвечает. Я смотрю на одежду куратора и думаю, что она своей темнотой приманивает ко мне сон. Это успокаивает.

– Что случилось? – её голос напряжён.

– Некогда объяснять, – парень кладёт коммуникатор на стол, чтобы было видно и меня тоже, но Катрин всё равно не попадает в поле моего зрения. – Она парализована.

Дилан отходит в сторону и садится за стол, внимательно за нами наблюдая. Я могу его видеть, так как он сидит прямо напротив моих глаз.

– Симптомы?

Кэйл морщится и поворачивается ко мне, проверяя пульс. Через какое-то время он говорит:

– Пульс ниже среднего, дыхание затруднённое. Внешних ранений вроде нет, – парень убирает руку.

Я слышу, как Катрин что-то бормочет себе под ном. Проходит буквально несколько секунд, прежде чем она отвечает:

– Я попробую уйти. Буду, как смогу.

– Отлично, – Кэйл облегчённо вздыхает. – Я буду ждать тебя в медпункте.

– О, нет, Кэйл, там опечатано. Туда нельзя никому, пока мы не вернёмся, – она встревожено понижает голос. – Приказ Лидера, ты же знаешь, как это бывает.

Парень закатывает глаза.

– Комната твоего уровня оснащена нужным оборудованием, оставь Лизбет там и надень на неё кислородную маску. Если температура тела будет падать, введи препарат С2. Свяжись со мной, если её состояние ухудшится, – Катрин возится – я слышу, как что-то шуршит, а потом рвётся, словно бумага.

– Хорошо, – парень неохотно кривится. – Поторопись. У нас и так проблем хватает, ещё и из вас никого нет.

Парень закрывает крышку коммуникатора, прежде чем девушка успевает хоть что-то ответить.

– Будут новости, звони мне, – бросает парень Дилану, подхватывая меня руками и направляясь в обратную сторону.

– Кто бы меня ещё посвятил в них, – бормочет парень, когда мы выходим.

Итак, что мы имеем?

Я чёрт знает в каком положении, не могу даже дышать нормально, врачи все уехали в какое-то центральное управление, а медпункт опечатали. И, судя по всему, такое у них происходит довольно часто.

Кэйл прикрывает за собой дверь, и мы снова оказываемся в том самом коридоре, откуда недавно пришли. Я устало прикрываю глаза и продолжаю своё путешествие в какой-то прострации, мне даже лень наблюдать за тем, как проносятся мимо стены.

– Кэйл… – я приоткрываю веки на голос Семь, но не вижу её. – Что они сказали?

Кажется, Лизбет тоже не знает, что никого нет. Странно…

– Ничего. У них конференция в централе, всё опечатано, – Кэйл не останавливается и продолжает свой путь.

Я слышу, как Семь шикает.

– Как не вовремя-то…

– Не то словно… Я звонил Катрин, она обещала приехать, – Кэйл выходит в какой-то коридор, и я теряю тот момент, когда мимо нас начинают проноситься люди. Не могу разобрать, кто они, да и не хочу. Голоса заполняют голову, та начинает болеть, а когда я вижу большую колонну Загона, то понимаю, что мы направляемся к спальному корпусу.

Семь следует за ним.

– Странно, что нас не предупредили о том, что медпункт опечатают, – говорит она, когда Кэйл останавливается у двери.

– Откроешь? – просит парень, и его сестра кивает. – Действительно, странно. А ещё странно то, что опечатка была в тот же день, что и проникновение врагов.

Семь подставляет свои глаза в сканер и ждёт секунду, пока дверь не открывается и не впускает нас. Значит, Лизбет тоже может попасть в комнату Кэйла.

– Совпадение? – Семь заходит первая, придерживая для нас дверь.

– Кто знает, – куратор пересекает комнату и осторожно кладёт меня на свою кровать.

Я облегчённо вздыхаю, прикрывая глаза, и чувствую, как моё тело расслабляется. Однако я всё равно не могу пошевелить ни одним мускулом. Немного приоткрываю веки и вижу, как Кэйл выводит панель из стены рядом с кроватью прямо надо мной и нажимает на какие-то кнопки, после чего в поле моего зрения появляется кислородная маска и какие-то приборы. Парень осторожно приподнимает мою голову и надевает на моё лицо прозрачную маску – я чувствую, что дышать становится легче, и это меня успокаивает.

Куратор присоединяет ко мне какие-то шнуры, фиксирует их на висках, на шее и на запястьях – на экранах появляются данные, наверное, моего состояния, но я всё равно ничего в них не понимаю. Даже не вижу полностью.

Семь подходит ближе.

– Вроде, всё хорошо, – бормочет Лизбет, смотря на экран. – Показатели в норме.

– Нужно обследование, мы не можем ничего утверждать, – Кэйл отходит в другой конец комнаты, и я его теряю.

Семь хмурится.

– Может, ей витамин В7 вколоть? Поспит хотя бы, – она тоже уходит, и больше я её не вижу.

– Не знаю, – я почти не слышу их. – Катрин сказала, если что С2 вколоть.

– В7 безвреден, не думаю, что будут последствия. Нам ещё к Лидеру идти.

Я слышу какую-то возню, и думаю о том, что я так устала, что усну даже без снотворного. Сил совсем нет ни на что.

Кэйл подходит ко мне и укрывает пледом, а потом появляется Семь, в руках которого находится какая-то непонятная штука, – парень подносит её к моей шее и нажимает на кнопку.

– Спи, – Кэйл поправляет мою кислородную маску, и я чувствую, как кружится голова.

В глазах темнеет, и я погружаюсь в мир без сновидений, чувствуя невероятную пустоту и облегчение.

17. Допрос

Мне ничего не снится.

И когда я приоткрываю веки после своего пробуждения, чувствую какую-то лёгкость и спокойствие. Иногда мне кажется, что сны отнимают куда больше сил, чем реальность, поэтому я даже рада, что не видела эту крышу и странного ангела с непонятными просьбами. Мне даже становится от этого как-то легче.

Я вижу тусклый отблеск ночника на потолке – всё немного расплывается, и я пытаюсь сосредоточить своё зрение на чём-то одном. И когда это у меня с трудом получается, я понимаю, что всё ещё лежу в комнате Кэйла на его кровати. На лицо давит кислородная маска, и я по-прежнему не могу пошевелиться. Всё тело онемело, кости налились свинцом, голова такая тяжёлая, что я не могу даже повернуть её в сторону, чтобы взглянуть, находится ли кто-то ещё здесь, кроме меня.

По сравнению с моим состоянием, перед тем как я заснула, дышать мне сейчас куда проще. Словно бы я просто лежу и отдыхаю, однако события недавнего времени заставляют вернуться меня в реальность.

Я не могу двигаться – эти мысли пугают меня настолько, что я готова взвыть от отчаяния.

Свет мелькает и содрогается, слово пламя свечи, и я слышу чей-то шумный вздох. Кошусь в сторону письменного стола и вижу какую-то смутную фигуру, но так и не могу понять, кому она принадлежит. Глаза начинают болеть, и я возвращаю их обратно в сторону потолка.

Хочется подать хоть какой-нибудь знак, что я очнулась, но ничего не получается. Таким беспомощным я себя не чувствовала даже во время драки с Эриком.

Я снова прикрываю веки и пытаюсь вспомнить, что могло привести меня к такому состоянию. Я помню, как пыталась убрать снайпера, а потом нас начали обстреливать снизу, после чего нам пришлось спуститься на первый этаж и выйти на улицу. Ребята отправились в дом, чтобы зачистить его, а я почему-то осталась снаружи. У меня закружилась голова, и я буквально чувствовала, что кто-то смотрит в мою сторону. А потом я увидела противника, который выстрелил в меня из дробовика. Я упала и отключилась.

Может быть, это были какие-то особенные пули? Или вовсе не пули? Или я просто особенная, может быть, в дневнике скрыт секрет моего бессмертия? Ведь не могла же я просто так выжить после прямого попадания дробью? Бессмыслица какая-то…

Из-за сплошного потока мыслей у меня начинает раскалываться голова, и я перестаю думать. Хочется пить – в горле пересохло.

Я слышу какой-то писк и приоткрываю веки. Кажется, кто-то звонит по коммуникатору. Я прислушиваюсь.

– Кэйл, – знакомый женский голос. – Ты уже проснулся?

– Привет, Катрин. Я и не ложился, – усмехается парень. Его голос звучит уставшим и измученным, и я сразу понимаю, что именно он находится здесь. – Всю ночь допрашивали пленного, пришлось попотеть. Даже наркотический газ с трудом сработал.

– Ясно, – Катрин вздыхает и пару секунд молчит. – Выглядишь ужасно. Тебе бы поспать.

– Я принял витамин А59. Пока помогает, – парень шуршит какими-то бумагами. – Что-нибудь смогла выяснить на счёт состояния Лизбет?

Я напрягаюсь, изо всех сил пытаясь вслушиваться в разговор и не пропустить ни единого слова. Мне вдруг кажется, что именно от слов медика зависит моя жизнь, будто она сейчас произносит мой приговор. Жить или умереть.

– Её результаты в норме, – Катрин прокашливается и замолкает. – Сканирование показало, что её психологическое состояние восстанавливается после воздействия газа. Она скоро придёт в норму. Внутренних повреждений нет. Внешне все царапины и ссадины, плюс перелом рёбер и ушиб головы после падения со склона уже залечены. Её тело практически восстановилось, нужен только отдых и хорошее питание. Однако…

Она снова замолкает. Кэйл нетерпеливо стучит по столу пальцами, и мне кажется, что вот он – приговор. Чувствую, как сердце немного трепещет в грудной клетке, словно ему тоже не терпится узнать результат.

– Однако что? – переспрашивает куратор.

Катрин что-то бормочет, а потом говорит:

– Мозговые импульсы не поступают к мышцам. И я не знаю причины. Это похоже на программы, которые разрабатывали раньше пернатые, чтобы погружаться в виртуальную реальность для тренировки силы воли и психологических состояний. Надеваешь на человека шлем, и он оказывается где-то в виртуальной реальности, где его подвергают определённым испытанием, – девушка задумчиво осекается. – Сейчас более упрощённые варианты таких технологий используются в Гордости подростками, чтобы играть в различные игры. Развлечение, так сказать.

– Но на Лизбет нет шлема или прочей чепухи, – Кэйл перестаёт стучать пальцами по столу и придвигает стул ближе.

– В том-то и проблема. Когда используешь такие технологии, твой разум оказывается в игре, а тело перестаёт подчиняться мозгу. Человек как бы в коме, но с другой стороны существует за гранью этого мира, – её голос становится увлечённым, словно она только и ждала, с кем бы поговорить на эту тему. – А Лизбет находится в реальности, но при этом её тело не подчиняется ей. Я не могу это объяснить, мне нужны более подробные факты, чтобы понять, что с ней. Возможно, потребуется дополнительные обследования, всё-таки пока она спала, трудно было что-то путное выяснить.

Кэйл откидывается на спинку стула – я слышу, как он кладёт ноги на столешницу, – и вздыхает.

– Брайан хотел допросить её, – тихо тянет куратор.

– Ясно, – Катрин вздыхает. – Узнали что-нибудь от пленного?

Куратор какое-то время возится, словно думая, говорить ей или нет.

– Да. Есть кое-что, но пока рано делать выводы. Всё это звучит как-то бредово, поэтому Брайан и хотел поговорить с Лизбет. Точнее, это Лидер приказал, но… – он прокашливается. – Я отправлю тебе данные, как только мы решим, что этой информации можно верить.

– Хорошо. Как только закончите, позови меня, я хочу проверить состояние девчонки, – Катрин возится с каким-то прибором, который издаёт тихие помехи. – Скоро должны вернуться остальные с конференции, мне будет проще работать. Надо будет ещё отправить запрос в центр, чтобы получить доступ к информации, возможно, такие случаи уже были в других группах.

– Повремени с этим, – просит Кэйл. – Лидер не хочет, чтобы в ближайшее время мы что-то копали за пределами Логова.

Девушка тихо скулит и вздыхает.

– Хорошо.

Кэйл убирает ноги со стола и садится ровно.

– Увидимся, – он отключается, и меня тут же накрывает плотная масса тишины.

Итак, я полностью здорова, однако, всё равно не могу двигаться. Якобы мозг почему-то перестал посылать импульсы к моим мышцам, словно бы я должна сейчас находиться где-то в виртуальной реальности, но так туда и не попала.

Неужели я навсегда останусь такой беспомощной? Тогда мне не место среди псов, наверное, меня отправят на какой-нибудь нижний уровень, доживать свои последние дни в полном одиночестве среди таких же ненужных людей, как и я.

Я прикрываю глаза и лежу так какое-то время, слышу, как Кэйл начинает что-то листать, затем роется в своём коммуникаторе, но я не хочу знать, что он делает. Даже если я открою глаза, то всё равно не увижу этого из-за ограниченного обзора. Это раздражает меня ещё больше, и мне хочется снова погрузиться в эту пустоту и спокойствие. Навсегда.

Спустя какое-то время я слышу, как дверь открывается и кто-то заходит. Кажется, двое.

– Что ты делаешь? – слышу голос Брайана. – Зачем ты пялишься в пустой дневник?

Я резко распахиваю ресницы и замираю. Кэйл смотрит мой дневник? Почему? Зачем? Что он хочет там найти?

– Ничего, – бурчит куратор и захлопывает мой дневник.

– Ну, как Лизбет? – голос Семь, кажется, она скрывается в ванной, а потом выходит обратно.

– Никак, – Кэйл встаёт. – Катрин звонила, сказала, что её тело почти восстановилось. Но мозг продолжает не посылать импульсы в мышцы, поэтому двигаться она не может.

Кто-то включает телевизор, и я слышу голос какой-то женщины:

«В связи с недавними террористическими актами внутри территории Жадности въезд и выезд к ним временно ограничен. Лидер Кротов никак это не комментирует, поэтому информация ограниченная. Известно, что две вооружённые группы пытались вынести из охраняемого объекта какие-то технологии. Двое заложников погибло, четверо террористов были убиты при сопротивлении. Сейчас беспорядки устранены и…»

– Выключи это дерьмо, – Брайан щёлкает пультом, бурча.

– Совсем свихнулись на своей жадности, – Семь вздыхает и пересекает комнату. – Интересно, что на этот раз там пытались вывезти? Эй… она очнулась.

Куратор подходит ко мне и нависает, только сейчас замечая, что мои глаза открыты. Я смотрю на неё, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд. У неё уставший вид.

– Моргни, если слышишь меня, – просит Семь, немного улыбаясь.

Я медленно прикрываю и открываю глаза.

– Ты будешь не против, если мы зададим тебе парочку вопросов? – Лизбет продолжает нависать надо мной.

– Ещё бы она против была, – младший Лидер мелькает где-то сбоку, но я его не вижу полностью.

Рядом с сестрой появляется Кэйл и отстраняет её в сторону.

– Ты помнишь, что было перед тем, как я тебя нашёл?

Я моргаю, начиная разглядывать его синяки под глазами и ссадины на лице. Наверное, ему сильно досталось в той перестрелке…

– Можешь рассказать?

Я рассеянно смотрю на него, не понимая, что он от меня хочет. Я ведь не могу говорить, как я ему расскажу?

– Ты задаёшь неправильные вопросы! – младший Лидер раздражённо оттаскивает его от меня и сам нависает.

Я вижу, что у него бровь залеплена пластырем.

– Ты видела врага, перед тем, как отключиться? – он внимательно смотрит на меня, и это как-то пугает, но я всё-таки моргаю. – В тебя стреляли? – снова моргаю. – Попали? – я моргаю. – Всё сходится, – Брайан поджимает губы и отходит. Я теряю его из виду.

– Да нет, бред какой-то, – Кэйл встаёт у ног моей кровати, и могу его видеть. – Не может быть.

– Тогда объясни, почему на ней нет ни единого следа от пуль? – младший Лидер раздражённо вздыхает. – Пойду к Лидеру. Доложу ему. Это уже попахивает объявлением войны.

Брайан уходит, оставляя близнецов в тишине. Я внимательно наблюдаю за Кэйлом, потому что только его я могу видеть, но тот пристально смотрит на дверь. Затем он качает головой и прикрывает веки.

– Какая-то чепуха, – выдыхает куратор.

– Ты слышал его. На Лизбет нет никаких следов, доказывающих, что в неё стреляли. Я почти уверена, что пленник не врёт, – Семь немного отходит от кровати. – Пойду Кори найду. Звони если что.

– Ладно, – Кэйл облизывает губы и бросает в мою сторону быстрый взгляд. – Не заскочишь к Катрин? Скажи, что я её жду.

– Ага.

Семь тоже уходит, оставляя нас наедине. Как-то неловко. Особенно меня смущает тот факт, что я нахожусь в комнате Кэйла, а не в госпитале.

– Я брал твой дневник, – зачем-то говорит Кэйл. – Надеюсь ты не против? Нашёл кое-что, о чём там говорилось. После того, как Катрин тебя осмотрит, расскажу, – он куда-то уходит, наверное, в ванную.

Я слышу, как льётся вода. Проходит максимум пять минут, прежде чем он снова появляется в поле моего зрения, и как раз в это время раздаётся стук в дверь. Наверное, это Катрин. Кэйл идёт к выходу и открывает гостю, впуская его в комнату. Я пытаюсь повернуть голову, но ничего не получается.

– Как она? – девушка пересекает расстояние и нависает надо мной.

Теперь я смотрю на её растрёпанные волосы и белый халат.

– Болит что-нибудь? – спрашивает она, и я моргаю два раза.

У меня ничего не болит.

– Можешь чем-нибудь пошевелить? – я отвожу взгляд в сторону, и она понимает меня без слов.

Катрин приоткрывает мои веки пальцами и светит в них фонариком – меня ослепляет на несколько секунд, и мне приходится немного поморгать, чтобы снова начать нормально видеть. Она трогает мой пульс на шее, касается лба, измеряя температуру. Затем выпрямляется и вынимает что-то из моего изгиба локтя.

– Думаю, ей хватит.

Только сейчас я замечаю, что ко мне присоединены какие-то трубки, через которые в меня поступают подозрительные препараты.

– К двум часам нужно поставить снова, – говорит она, повернувшись к Кэйлу. – Состояние стабильное. Никаких изменений. Буду ждать твой отчёт, пока что попробую ещё что-нибудь поискать… – Катрин вздыхает и расстроено покидает комнату, даже не дождавшись ответа куратора, который рассеянно продолжает смотреть ей вслед.

Мы снова остаёмся наедине. Я чувствую, что во рту скапливается слюна – я не могу глотать, – и начинает медленно стекать из уголка моего рта по подбородку. Я краснею и отвожу взгляд из-за своей беспомощности. Хочется удавиться.

Кэйл замечает это и вздыхает. Он отходит куда-то, затем возвращается обратно и присаживается на край моей кровати. Его цепкие пальцы снимают кислородную маску с моего лица, она виснет у меня возле шеи, и Кэйл начинает вытирать платком мои слюни – я краснею ещё больше. Хочется вскочить и разгромить тут всё, но я продолжаю лежать и смотреть куда-то в сторону.

Чувствую, как в уголках глаз скапливаются слезинки, а потом, когда я моргаю, скатываются по щеке.

– Ну, – Кэйл снова вздыхает. – Всё будет хорошо. Я обещаю.

Ты не можешь мне обещать этого.

Это просто несправедливо по отношению ко мне.

– Мы взяли в плен одного из пернатых, – Кэйл снова надевает на меня кислородную маску. – Если верить ему, то их группа тестировала на нас какое-то новое оружие, которое нарушает работу организма. С трудом верится, конечно, что у них появилось биологические оружие, но если они действительно пришли на нашу территорию, чтобы просто протестировать своё изобретение, то это уже чуть ли не объявление войны. Возможно, ты просто попалась им на пути. И, возможно, Рассел тут не замешан, если ты всё ещё думаешь об этом.