Текст книги "В погоне за мечтой"
Автор книги: Марси Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 7
Пятница, 1 июля
Вечеринка продолжалась до трех часов. Последние, самые упорные гости разошлись уже после четырех. Поэтому, изменив своей привычке вставать с петухами, Ники проспала до полудня – до тех пор, пока солнечные лучи не упали ей на лицо. Взяв солнцезащитные очки с ночного столика, Ники надела шелковый восточный халат и вышла из комнаты. И только сейчас до нее донесся дивный аромат… Глаза Ники восторженно заблестели… Банановый хлеб! Мэлия испекла банановый хлеб!
Ники замерла в дверях кухни, глядя на женщину, суетившуюся у печки. Кухарки и горничные то и дело сменялись на ранчо, но Мэлия могла служить им всем примером, оставаясь в доме вот уже три десятка лет. Она знала бабушку и дедушку Ники, знала ее родителей. Она была на ранчо в ночь рождения Ники – в ту самую ночь, когда ее незадолго до этого овдовевшая мать умерла. Это благодаря Мэлии Ники узнала так много о своих предках, потому что Остин отказывался говорить о них.
Пробежав по натертому полу, Ники радостно посмотрела на золотистую корочку лежавшего на полке каравая.
– Ты испекла банановый хлеб! Это для меня?
– Конечно же, для тебя, – с улыбкой ответила Мэлия. – В доме тихо как в склепе. Не думаю, что увижу твоего дядю или Мелроуза до ужина.
Ники усмехнулась, приложив руку к пульсирующему виску.
– Пойдем на веранду, – добавила Мэлия. – Кофе уже на столе, а хлеб я принесу, когда он чуть остынет и его можно будет нарезать.
Солнцезащитные очки не спасали от яркого солнца, поэтому Ники прикрыла глаза рукой, когда шла по тропинке к веранде. Откуда-то издалека доносился стрекот косилки, в саду пели птицы, над ее головой монотонно жужжал вентилятор. Только эти звуки нарушали полную тишину; пастухи давно уехали с ранчо на пастбища.
Сев за стол, Ники налила себе кофе. И только когда она поднесла чашку ко рту, сделала первый, священный, глоток и лениво посмотрела на дорожку, ее глаза загорелись. Он! Ники была в таком замешательстве, что едва не обожгла себе губы. Быстро поставив чашку на блюдце, девушка закашлялась и, схватив салфетку, прижала ее к губам.
Поначалу Ники не заметила, что лимузин компании, на котором обычно ездил Мелроуз, стоит у гаража. Джек мыл его, одетый лишь в джинсы. Забыв обо всем на свете, Ники вспомнила, как он обнимал ее.
– Это было замечательно, – проговорил он, когда поцелуй прервался, и девушка вернулась с небес на землю. – А вам не приходило в голову продолжить знакомство?
Но тут толпа разделила их, и у Ники не было возможности поставить наглеца на место. Ночью темнота скрывала его красоту. А сейчас вовсю сияло солнце. В его лучах волосы Джека казались золотыми, а загорелый торс блестел как начищенная бронза.
– А он великолепен, не находишь?
Ники от неожиданности вздрогнула – она не слышала, как Мэлия вышла на веранду, принеся с собой две тарелки.
– Да уж, – кивнула девушка.
– Я наблюдала за вами прошлой ночью, – продолжала Мэлия. – Это ты первой обняла его. Но, на мой взгляд, он ответил тебе слишком уж страстно.
Бессмысленно было пытаться скрыть что-то от нее. Мэлия выросла на бережно хранимых традициях и верованиях ее гавайских предков, и все на острове считали ее мудрой женщиной.
Проворчав что-то нечленораздельное, Ники положила себе на тарелку несколько кусков бананового хлеба и долек дыни.
– Джек обладает некой силой, – добавила Мэлия. – Он вроде ничего никому не приказывал, однако уже навел в гараже небывалый порядок.
– Неужели? А откуда ты знаешь?
– Я разговаривала с ним. Он взял из моих рук чашку кофе и булочку. Ничего больше. Но улыбка благодарности, осветившая его лицо, была ясной и чистой, как рассвет. И все же, я повторяю, в нем есть удивительная сила. И честность. Думаю, он встанет на защиту того, кого любит, рискуя собственной жизнью.
– Будем надеяться, что этого не понадобится, – пробормотала Ники, поднося ко рту дольку дыни.
Мэлия смотрела, как Ники с наслаждением – будто десятилетняя девчонка – поедает дыню. Она вообще во многом оставалась ребенком – была такой же беззаботной, веселой… ранимой. Мысль о том, что Ники преследует какой-то клоун, ужасала Мэлию, возвращала ей леденящее чувство страха, которое она подавляла в себе уже много лет.
В ту давнюю страшную ночь разразилась буря, и ее вой лишь усугублял безумие, царившее в доме. И вдруг среди шума и хаоса наступила тишина – это был страшный миг, когда все сущее объединилось, чтобы она выбрала открывшуюся перед ней дорогу.
С той ужасающей ночи Мэлия надеялась и верила, что такая страшная минута не повторится, не сможет повториться. Но садист, издевающийся над Ники, возродил старые страхи в душе Мэлии.
Ее внутренний взор обратился к этому человеку, прячущемуся где-то вдалеке. И вот теперь в доме появился Джек – большой, сильный, красивый… как воин, который должен вступить в предсказанную судьбой схватку. Мэлия чувствовала, что он защитит Ники, хотя, с другой стороны, от него исходила некая угроза.
– Он человек чести, – заявила она. – Но не потеряй из-за него голову, детку.
Ники повернулась к ней с набитым дыней ртом.
– Почему я должна потерять из-за него голову? Я перекинулась с ним всего лишь парой слов!
Мэлия многозначительно улыбнулась.
– Слова ничего не значат. Тут как раз такой случай, когда говорит сердце.
– Да при чем тут сердце?! Ради Бога, Мэлия, неужели ты правда думаешь, что какой-то бродяга может войти и…
Мэлия остановила ее движением руки.
– В одном вы с дядей абсолютно одинаковы, – вымолвила она. – Вы оба рветесь покорить горный пик, на который еще никто не поднимался. Вместо того чтобы не гнаться за недостижимым, вы оба просто теряете рассудок. Так вот, смотри как бы это недостижимое не разбило твое сердце. – С этими словами Мэлия ушла с веранды.
Ники снова посмотрела на Джека. К тому времени когда он вымыл длинный белый автомобиль и приготовился полировать его, девушка уже утолила голод, и мозг ее вовсю заработал.
Вскочив со стула, она плотнее завернулась в халат, чтобы скрыть наготу, и вышла из тени веранды. Трава приятно холодила ступни, но зной накрыл жарким покрывалом ее неприкрытую голову и плечи. Стараясь не сходить с травы, Ники пошла вдоль плавящейся асфальтовой дорожки к белому «линкольну». Она была уже на расстоянии футов двадцати от лимузина, но Джек, даже если и заметил ее приближение, ничем не подал вида.
– Доброе утро, – поздоровалась она, приближаясь к нему.
– Доброе утро, – равнодушно бросил он через плечо.
Гордо подняв голову, Ники обошла вокруг лимузина.
– Я Ники…
– Я знаю, кто вы такая, – перебил ее шофер, наконец отрываясь от своего занятия и выпрямляясь. – Моя фамилия Кантрелл, но вы можете называть меня просто Джек.
– Я именно так и собиралась обращаться к вам, – отозвалась Ники.
Уголки его губ слегка приподнялись в усмешке, которую он постарался скрыть, отвернувшись от девушки и бросив тряпку в ведро. Она тут же отметила про себя его развитые мускулы. А когда Джек случайно оперся локтем о крышу автомобиля, Ники увидела, как мышцы играют на его загорелом животе.
– Вы так быстро исчезли вчера ночью, – заметила она.
– У меня сегодня здесь первый рабочий день.
– Верно… И это означает, что вы работаете на меня.
Он покачал головой.
– Я работаю на мистера Мелроуза.
– Это одно и то же, – заявила Ники.
– Нанимаясь сюда на работу, я несколько иначе это себе представлял.
Девушка усмехнулась.
– Все вокруг, на сколько хватает глаз, принадлежит мне. Вы понимаете это?
Джек лениво огляделся по сторонам.
– Хорошее место, – наконец промолвил он и криво ухмыльнулся. Честно говоря, Ники захотелось треснуть по этой нахальной физиономии.
– Я решила поехать в магазин, – сообщила она.
– И куда же такая леди, как вы, ездит в магазин в этой глуши?
– В город на южном побережье. Примерно с полчаса езды отсюда.
Внимание Джека, казалось, приковал к себе стоящий рядом набор всевозможных моющих средств.
– В этом гараже с полдюжины всяких машин, – проговорил он. – Если бы мне пришлось биться об заклад, то я готов поспорить, что видел ваше имя на ветровом стекле красного «феррари». – Он отвернулся от Ники и взял в руки тряпку и баночку с мастикой.
– В «феррари» не хватит места для того, что я собираюсь купить.
– И что же вы задумали купить? – осведомился он, не поворачивая головы. – Какие-то крупные приспособления?
Ники невольно шагнула в его сторону.
– Вы, кажется, ничего не поняли, Джек. Я хочу, чтобы вы отвезли меня.
Лениво выпрямившись, он повернулся к ней, по-прежнему держа в руках тряпку и банку.
– Признаться, прежде чем наняться сюда на работу, я кое-что разузнал о вашем доме и теперь знаю, что вы наследница всего, что я вижу вокруг себя.
– Спасибо вам большое, – язвительно произнесла Ники.
Джек приблизился к девушке, насмешливо глядя на нее сверху вниз.
– Но мне также известно, что до следующего лета вы не имеете права распоряжаться наследством. Так что сейчас всем здесь заправляет Мелроуз.
Запрокинув голову, Ники посмотрела на Джека.
– Так вы хотите сказать, что не повезете меня? – взвизгнула она.
– Я хочу сказать, что вы мне не указ.
– Это мы еще посмотрим!
И Ники почти бегом бросилась к Мелроузу. Джек поспешил вслед за ней, и у Ники почему-то было такое чувство, что он смеется у нее за спиной. Джек отставал от Ники всего на несколько шагов, когда она ворвалась в святилище Мелроуза. Старик изумленно воззрился на нее из-за стола.
– Мелроуз! – трагичным голосом начала девушка. – Этот… тип отказывается везти меня в город!
– Что? – переспросил Мелроуз. – Вы, детки, вдвоем собрались в город?
– Едва ли ее можно назвать «детка», – заметил Джек, – она уже далеко не ребенок. А у меня, между прочим, тут полно дел, которыми я должен заняться, вместо того чтобы возить ее для развлечения в город.
– Что вы себе позволяете! – вскричала Ники возмущенно.
Встав со стула, Мелроуз шагнул к ним.
– Дела могут подождать, – промолвил он. – Так что отложи их, Джек, и отвези девочку в город.
– Хорошо. Если вы приказываете мне, – проворчал Джек таким тоном, будто его только что приговорили к гильотине.
– Боже мой! – возмущенно продолжала Ники. – Да мне никогда в жизни не приходилось так подталкивать мужчину, чтобы он свозил меня куда-нибудь!
– Могу поклясться, – усмехнулся Джек, – что все окружающие вас мужчины подвергались тяжким испытаниям с тех пор, как вы появились на свет.
Мелроуз громко хохотнул, безуспешно пытаясь скрыть смех за кашлем. Ники метнулась к двери и, отворив ее, оглянулась.
– Заберете меня через час, – заявила она, когда ухмыляющийся Джек повернулся в ее сторону. – Кстати, я передумала. Мы все-таки поедем на «феррари». Если вы справитесь с этим автомобилем, – ехидно добавила она.
В ответ Джек развязным жестом отсалютовал ей.
Смерив его яростным взглядом, Ники резко повернулась и стремглав выбежала из офиса Мелроуза.
Часа, конечно, оказалось для нее маловато. Уложив свежевымытые волосы, Ники подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На ней был сарафан небесно-голубого цвета с рисунком из белых перышек. Высокий, под горло, воротник оставлял открытыми ее загорелые плечи; короткая юбка выгодно подчеркивала стройные ноги. Цвет сарафана был чуть темнее цвета ее глаз. Легкомысленное настроение заставляло бурлить ее кровь. Ники торопливо выбежала из комнаты и едва не столкнулась с Остином. Тот – все еще в махровом халате – явно направлялся в кухню.
– Добрый день, дядя, – поздоровалась Ники, пробегая мимо него.
– Если ты так обращаешься ко мне, значит, ты взбешена, – заметил Остин. – Куда идешь?
– В город, – коротко бросила в ответ девушка.
– В город? Какого дьявола тебе там понадобилось?
Ники никогда не ездила в город, разделенный на две четкие половины: восточную – шумную часть с очень дорогими магазинами и достопримечательностями для туристов – и западную, представляющую собой настоящие трущобы, в которых процветали воровство и грабеж. Покосившись через плечо на Остина, Ники увидела, что тот просто в ужасе.
– А почему бы и нет, черт побери? – бросила она.
Улыбнувшись, девушка толкнула дверь и стремглав вылетела из дома.
Джек уже поджидал ее, прислонившись к «феррари». На нем были черные джинсы, футболка, черные ботинки и авиаторские очки. Его мокрые волосы были зачесаны назад и сверкали на солнце. Увидев Ники, он лениво выпрямился, и она еще раз подивилась тому, насколько привлекательным был этот мужчина.
Ее тело пронзила дрожь. Плавно покачивая бедрами, Ники направилась к автомобилю. Джек вытащил что-то из заднего кармана джинсов. И лишь когда он расправил это и нацепил на голову, Ники узнала старую шоферскую фуражку – наверное, Джек откопал ее где-то в гараже. Хоть он не сказал ни слова, его жест был оскорбительным – Джек дал ей понять, что едет с ней исключительно потому, что ему приказали.
Приятная дрожь тут же унялась, Ники пошла своим обычным шагом. Когда она приблизилась к «феррари», Джек, насмешливо поклонившись, распахнул перед ней дверцу.
– Потешили характер? – спросила она. – А теперь снимите это и не ерничайте.
Еще раз поклонившись Ники, Джек сорвал с головы фуражку и бросил ее на заднее сиденье. Не глядя на него, девушка села в машину; Джек захлопнул дверь. Надев солнцезащитные очки, она наблюдала за тем, как он обходит «феррари» и садится за руль.
– Сворачивайте направо сразу за ранчо, – скомандовала Ники и уставилась на дорогу.
Возможно, Джек ждал, что она заметит, что он явно не новичок за рулем спортивной машины. Но она ничего не говорила, и молчание перешло в холодную войну.
Окно рядом с ним было открыто, ветер рвался в салон автомобиля, словно желая разделить их. Обычно дорога в город занимала полчаса, но с той скоростью, с какой он ловко вел «феррари» по извилистой горной дороге, они, должно быть, уложатся минут в двадцать, отметила про себя Ники. Они проехали уже половину пути, как вдруг в небе девушка увидела дельтапланеристов. И она решила зарыть топор войны.
– Пробовали когда-нибудь летать? – спросила она, повышая голос.
Небрежным жестом закрыв окно, Джек переспросил:
– Простите, я не расслышал. Что вы сказали?
– Я говорю, пробовали ли вы когда-нибудь летать на дельтаплане?
– Нет. Я человек, двумя ногами стоящий на земле.
– А я родилась в вертолете, летевшем в больницу. Может, именно поэтому я так люблю летать. Возноситься все выше, чувствуя себя птицей. Однажды рядом со мной летал ястреб.
Джек недоверчиво взглянул на нее, но Ники настойчиво продолжала:
– Да-да, так оно и было. В Колорадо. Краснохвостый ястреб летал и летал вокруг, не сводя с меня глаз, и я сказала ему: «Мои крылья больше твоих, приятель». Но вскоре я потеряла воздушный поток и была вынуждена спуститься на землю. Подняв голову, я увидела, что он кружит надо мной. Именно он посмеялся последним. Кстати, вы напоминаете мне того ястреба. Он тоже нагадил мне на голову.
Откинувшись на сиденье, Джек громко рассмеялся.
– Нет, ну вы и штучка!
– Учитывая, кем это сказано, я не могу рассматривать ваши слова как комплимент.
Джек не стал ни соглашаться, ни возражать, да и она молчала до тех пор, пока они не въехали в город.
– Остановитесь здесь, – велела она, приметив свободное место на стоянке возле неприлично дорогого магазина. Дождавшись, пока Джек откроет дверцу, Ники вышла из машины, встала на тротуар и устремила на него выжидающий взгляд.
Джек прихлопнул ногой дверцу «феррари».
– Итак, я вас привез сюда. Надеюсь, вы не ждете, что я пойду с вами и в магазин.
– А что, если мне понадобится помощь? Не смогу же я сама нести покупки.
Он прислонился к машине.
– Я буду тут.
Ники, хмыкнув, направилась в магазин одна. Целых два часа она все покупала и покупала и выходила из магазинов лишь для того, чтобы приказать Джеку забрать ее коробки и свертки. Он безропотно выполнял ее приказания с таким равнодушным видом, что терпение Ники готово было вот-вот лопнуть. Выйдя из последнего бутика, она задумчиво побрела к рынку, торгующему всякими безделушками. Хоть туда часто наведывались туристы из восточной части города, он уже граничил с трущобами.
Здесь местные жители, желая подзаработать, продавали свои изделия. Здесь потенциальных покупателей хватали за руки, навязывая им свои товары. Дважды резким кивком Ники отгоняла от себя слишком назойливых продавцов, хватавших ее за руки и одежду. Впрочем, Ники почти не замечала их, равно как и всего остального, потому что все ее внимание было поглощено Джеком Кантреллом.
Возможно, именно поэтому она – сама, между прочим, местная жительница – была застигнута врасплох и, лишь почувствовав резь в плече, поняла, что кто-то тянет за ремешок, пытаясь сорвать с нее сумочку. К счастью, она придерживала сумочку рукой. Обернувшись, девушка увидела очень высокого темноглазого мужчину, который был фунтов на сто тяжелее ее.
– Отдай! – рявкнул он.
– Нет, – пробормотала Ники.
Нападавший коротко кивнул, и тут же из-за последнего ряда прилавков вышли и присоединились к нему двое таких же, как он, громил. Справа от Ники были заросли бамбука, слева – трое хулиганов.
– Отдай! – еще раз крикнул первый нападавший и с такой силой дернул ремешок сумочки на себя, что Ники, не удержавшись, упала на землю.
У нее не было времени подумать и отдать ему сумочку. Подняв глаза, Ники увидела перед собой острое лезвие ножа… И в то же мгновение откуда ни возьмись перед ними появилась фигура в черном.
Он двигался легко, танцующей походкой. Ники ничего толком не успела понять, но до нее донеслось короткое «ох!», когда нога в черном ботинке попала в живот хулигану. Нож упал на землю – вместе с главарем нападавших. Двое других встали бок о бок, но Джек, казалось, снова взлетел в воздух. Его тело развернулось, как пружина, и хулиганы, получив два удара ногой в челюсти, попятились назад. В это мгновение первый подхватил нож и встал на ноги. Покосившись на Джека, он припустил вслед за своими дружками, и вскоре трое негодяев скрылись в бамбуковых зарослях.
Изумленно моргая, Ники взглянула на Джека, а он опустился возле нее на одно колено.
– Это моя вина, – сказал он. – Я не должен был отпускать тебя одну.
Ники постаралась взять себя в руки, когда Джек помог ей подняться.
– Где ты научился так драться? – наконец спросила она.
– На улицах Чикаго.
– Но ты не похож на уличных хулиганов.
– Я немного занимался этим, – признался Джек.
– Занимался, да? И что у тебя есть? Черный пояс или что-то вроде того?
– Что-то вроде, – кивнул Кантрелл. – С тобой все в порядке?
Ники стряхнула прилипшую к юбке грязь.
– Все хорошо.
– Ты уверена? – спросил Джек, поправив ее сумочку и задев при этом руку девушки.
Взор Ники остановился на больших черных стеклах авиационных очков.
– Я согласна еще раз пройти через это, лишь бы ко мне пришел такой же спасатель.
Джек усмехнулся.
– Почему ты просто не отдала им сумочку?
– Не знаю. Это даже не пришло мне в голову.
Он присвистнул.
– Ну ты и штучка, – вновь повторил Кантрелл. – Можешь считать, что я отвесил тебе комплимент.
Приятная истома стала разливаться по ее телу… как вдруг ледяная рука страха сжала ее сердце – в пыли на дорожке мелькнуло что-то яркое. Дикая орхидея. Других цветов в этом отдаленном уголке рынка не было – только дикая орхидея, которую кто-то бросил ей под ноги.
– Он был здесь… – побелевшими губами прошептала Ники. – Орхидея… Это его визитная карточка.
Подняв цветок, Джек вопросительно посмотрел на девушку.
– Ты имеешь в виду клоуна?
– Ты видел его? – вскричала она.
В ответ Джек лишь покачал головой, а глаза Ники стали наполняться слезами ужаса. Отвернувшись, она сунула руку в сумочку, быстро вытащила оттуда солнцезащитные очки и надела их.
– Мелроуз рассказал тебе? – спросила она немного погодя.
– Да, – раздался у нее за спиной мрачный голос Джека. – И еще он сказал мне, что ты отличная наездница, но почему-то упала с пони.
Ники затравленно огляделась по сторонам.
– Вряд ли это как-то связано.
– Откуда ты знаешь?
Поежившись, Ники обхватила себя руками; Джек подошел к ней и подхватил ее под локоть своей теплой сильной рукой.
– Давай-ка возвращаться, – предложил он. – Думаю, на сегодня покупок достаточно.
Ники как лунатик брела к машине. Усадив ее в «феррари», Джек сел за руль и быстро вывел машину из злополучного прибрежного городка. Когда они подъехали к знакомой дороге, ведущей к ранчо, Джек снял очки и повернулся к девушке:
– С тобой все в порядке?
– Если не считать того, что я до смерти напугана, все хорошо, – пролепетала она.
– Мелроуз говорит, что ты не хочешь уезжать с острова, – произнес Джек. – Почему бы тебе не уехать, если ты так боишься?
– И позволить этому негодяю выгнать меня из собственного дома?! – воскликнула Ники. – Пусть он и не мечтает об этом.
Джек засмеялся, но, через мгновение взглянув на его профиль, Ники заметила недобрый прищур его глаз.
– Вот что, – промолвил Кантрелл. – Расскажи все, что тебе известно об этом чертовом клоуне.
Он был наделен недюжинной силой. Его глаза были холодного серо-зеленого цвета – цвета мха, но когда на них падали лучи солнца, в них мелькали оттенки золотого, как у сверкающего песка, рыжего, как у влажной глины, и коричневого, как у залитой солнцем земли.
Кэтрин ощущала приятное тепло не только потому, что стоял июль. Весь день девушку сопровождал образ Джека, приснившегося ей прошлой ночью. Ей было радостно думать о нем, вспоминать его. Словом, Кэтрин казалось, что она влюбилась в своего героя.
Отогнав от себя мысли о Джеке, Кэтрин прошла по узкой полоске пляжа вслед за толпой ребятишек, уходивших после занятий домой. Прибрежная клиника пользовалась небывалым успехом. Городские власти вовсю расхваливали ее, местные домовладельцы восторгались тем, что благодаря ей цены на землю в этом районе выросли, туристы да и жители города были довольны тем, что могли искупаться, не опасаясь за свою жизнь. А Кэтрин больше всего радовалась за пятнадцать детей, которых она учила плавать и которые проявляли удивительное рвение к занятиям.
Накинув парку на мокрый купальник, Кэтрин наблюдала за детьми. Ее лицо расцвело в улыбке, когда она увидела, что перед тем, как переходить улицу, они сделали так, как она их учила – выстроились в два ряда, взявшись за руки. С одной стороны за ними приглядывал тринадцатилетний Леон, с другой – милая и живая Энджел. Дети выглядели старше своих лет и вели себя совсем как взрослые – не то что она в свои двенадцать лет.
Ее подопечные были такими разными – от маленькой лохматой Мишель, посещавшей пятичасовую группу, до худощавого Леона, который помогал Кенни Блэку. Но всех их объединяло одно – благодаря Прибрежной клинике они могли хоть на время покинуть свои мрачные жилища.
За последний месяц Кэтрин многое узнала о жизни этих детишек. Все они жили в многоквартирных домах, выстроившихся вдоль грязных улиц, на которых ночами спали бездомные и промышляли бандиты. Там дрались, воровали, не задумываясь пускали в ход ножи и стреляли; там царили торговцы наркотиками и скупщики краденого. Родители некоторых из этих детей работали с утра до ночи, стараясь хоть как-то свести концы с концами, а другие искали забвения в алкогольном и наркотическом дурмане.
Кэтрин приятно было думать, что клиника хоть немного скрашивает существование этим детям. А может, кому-то из них удастся выбраться из трясины, все глубже засасывающей их.
Кэтрин наблюдала за детьми, пока они переходили дорогу – счастливые и веселые дети, направляющиеся в трущобы. Трудно было даже поверить в то, что клиника открылась совсем недавно, Работая с ними, Кэтрин чувствовала, что не зря тратит время. Когда дети исчезли за углом, она повернулась и оглядела линию горизонта. Было душно, воды залива, казалось, застыли, и их ленивое спокойствие нарушалось лишь ритмичными гребками одинокого пловца.
У Кенни появилась привычка дольше других задерживаться в воде и плавать, пока Кэтрин закрывает клинику и осматривает пляж. И всего за четыре недели он достиг поразительных успехов. Мальчик, которого она два месяца назад вытащила из воды, теперь стал неплохим пловцом, он с легкостью вольным стилем преодолевал расстояние между канатами.
Кэтрин полагала, что успехами Кенни лишь отчасти обязан своему атлетическому сложению. Было похоже, что ему хочется отличаться от знакомых подростков, часами без дела болтающихся по улице. За последние недели уважение Кэтрин к этому парню неизмеримо выросло. Дети брали с него пример, а он показывал им, как можно изменить свой образ жизни.
Обойдя пляж и вернувшись к спасательной вышке, Кэтрин увидела, что Кенни уже вышел из воды и поджидает ее.
– Я хочу спросить вас кое о чем, – начал мальчик. – Я вот тут думал… Не смогу ли я заняться спортом в школе в этом году? Может, мне вступить в команду пловцов?
– Это замечательно, правда, судя по твоему тону, ты еще колеблешься.
– Да нет, что вы, – покачал головой Кенни, – я уверен. Просто не знаю, подойду ли я для этого.
– Если ты будешь так же упорно тренироваться, то к концу лета непременно подготовишься как надо, – заверила его Кэтрин. – Я все время наблюдаю за тобой. Твой вольный стиль становится все совершеннее.
Кенни нахмурился.
– Мне нравится вольный стиль, но я мечтаю научиться плавать баттерфляем. Вот это действительно здорово!
– Тебе хочется полетать, да? Знаешь, большинство людей считает, что баттерфляй – самый трудный способ плавания.
– Наверняка вы им овладели.
– М-да… Овладела…
– Стало быть, если я буду много тренироваться, то и у меня получится, бьюсь об заклад.
Улыбнувшись, Кэтрин расстегнула куртку.
– И я готова побиться об заклад, что у тебя получится. Идем.
Проведя еще час в воде, Кэтрин возвращалась домой в прекрасном расположении духа. Элиот должен был вернуться домой на следующий день, но сейчас даже мысль об этом не могла испортить ей настроение. Поднявшись в пентхаус, девушка в который раз оглядела свою квартирку и снова поблагодарила Господа за то, что ей удалось вырваться из Уинслоу-хауса. Ну и что из того, что она будет вынуждена всюду появляться с Элиотом? Это не страшно. Все хорошо. Все замечательно.
Солнце село с час назад. «После ужина», – сказал Элиот. «Конечно», – подумала Марла. Он никогда не приходил к ней при свете дня, а всегда под прикрытием темноты – как вампир, отправляющийся ночью на поиски жертвы.
Все думали, что он вернется из своей предвыборной поездки только на следующий день. Лишь она одна знала, что Рейнолдс приезжает вечером. Целую неделю он прикидывался на людях честным, открытым парнем, и теперь ему не терпелось выпустить на волю свое настоящее «я», даже если это означало, что для достижения цели ему придется длинными обходными путями добираться до города.
Остановившись перед зеркалом, Марла оглядела свое отражение. Платье она купила вчера, увидев его в витрине магазина. Сшитое из белого полупрозрачного хлопка, оно было присборено на плечах и спадало вниз до лодыжек.
Марла никогда не носила белого, но в последнее время ей вдруг стал нравиться этот цвет. Платье от «Карлотты» было четвертой белой вещью, которую она купила, не считая белых сумочек и туфель. Теперь она могла делать покупки когда захочет. Высокое жалованье пришло к ней вместе с рубрикой «Марла Саттон галлери».
Марла заглянула в свои серьезные глаза, смотревшие на нее из зеркала. Жаль только, что ни хорошая одежда, ни другие дорогие вещи, нежданно падавшие ей в руки, не принесли ей желанного счастья. Две недели назад она опоздала на «свидание» с Элиотом из-за того, что ее машина опять сломалась посреди дороги. Неожиданно на следующий день ей позвонил безупречно вежливый продавец из магазина, торгующего «БМВ». Он сказал, что ее посыльный принес чек, и спросил, когда она сможет приехать, чтобы выбрать себе автомобиль.
Чувствуя себя настоящей Золушкой, Марла в последний раз села за руль своего полуразвалившегося автомобиля, чтобы доехать на нем до магазина и пересесть на сверкающий черный седан.
Через несколько дней, когда Элиот велел ей приехать на Киава-Айленд, она с радостным криком бросилась ему на шею.
– Спасибо тебе огромное за седан! – вскричала она.
Однако Рейнолдс быстро спустил ее с небес на землю.
– У меня много денег, но мало времени, – заявил он. – И я не могу тратить его, дожидаясь, пока ты катаешься на своей развалюхе.
Радость Марлы, согревающая ее последние несколько дней, погасла. Как глупо с ее стороны было благодарить его! Это не было щедрым подарком, заботой или проявлением чувств. «БМВ» оказался еще одним шелковым шнуром, связывающим ее и демонстрирующим, что советник держит Марлу в своих руках.
Рейнолдса все же тревожило, чтобы общественность не узнала то, что было известно ей. Сначала Марла думала, что Элиот просто для разнообразия решил потешить себя грубым сексом. Но теперь она знала правду. Советник Рейнолдс был извращенцем. Ему доставляло удовольствие унижать и причинять боль. Ах, каким же дьявольским огнем загорались его глаза, когда она корчилась или кричала от боли, а он зажимал ей рот своими жестокими губами!
Вот так и вышло, что Марла день за днем ездила по городу в своей шикарной машине в целомудренной белой одежде. Ее не оставляла мысль о том, как низко она пала.
Элиот приехал в девять часов. Как только она открыла, он быстро вошел и захлопнул за собой дверь. Как обычно, он был в костюме и галстуке. И тут же грубо схватил ее, больно сжимая ее грудную клетку.
– Я все время думал о тебе, – пробормотал он. Быстро отпустив Марлу, Элиот отошел в сторону и внимательно оглядел ее. – У тебя новое платье? Белое… – сказал Элиот, глаза его загорелись. – Цвет девственниц и жертв.
Марла опустила голову, прячась от этого сверкающего, пугающего ее взора.
– Тебе нравится? – спросила она.
Схватив Марлу за подбородок, Рейнолдс повернул ее к себе.
– Это как нельзя лучше подойдет для того, что я задумал. Я отвезу тебя в одно интересное местечко.
Никто не встретился им на ночной улице, когда Элиот вел Марлу к серебристому «БМВ», припаркованному в конце квартала. Никто не видел, как из отделения для перчаток он вытащил черную ленту.
– Это для чего? – удивилась девушка.
– У нас будет приключение, – таинственным тоном ответил советник.
Она не могла спокойно стоять и ждать, пока он завяжет ленту у нее на затылке, поэтому, когда Элиот стал затягивать повязку, Марла оттолкнула его руки.
– Не смей! – прорычал Элиот. – Все зашло слишком далеко. Ты не забыла, что «Марла Саттон галлери» публикуется каждую неделю, как и было обещано, а?!
Напоминание об этом отрезвило Марлу. И несмотря на охвативший ее ужас, она застыла как истукан, пока Элиот закреплял повязку. Но и этого ему показалось мало: в довершение ко всему он связал руки Марлы чем-то мягким и шелковистым; возможно, подумалось ей, собственным галстуком.
