Текст книги "В погоне за мечтой"
Автор книги: Марси Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 6
Пятница, 10 июня
Стояла теплая ночь, дул легкий ветерок. Черный купол тихоокеанского неба, усеянный звездами, нависал над освещенной яркими огнями ареной, где проводилось родео. Участники состязались в умении обуздывать, седлать американских пони и ездить на них. Кимо выступал последним, и его сердце бешено билось, когда он на своей пегой лошади мчался к финишу.
Как только состязания завершились, участники были награждены взрывом аплодисментов многочисленных зрителей. Кимо пустил пони шагом по кругу, прощаясь с публикой, как вдруг какая-то хорошенькая женщина перегнулась через ограждение и протянула ему венок. У нее были каштановые волосы и большие зеленые глаза. Туристка.
Кимо призывно улыбнулся ей.
– Как вас зовут?
– Глория, – ответила она, поднимая венок и осторожно надевая его через шляпу на шею Кимо. Цветы защекотали ему кожу.
– Какое милое имя, – широко улыбнулся Кимо. – Вы здесь в одиночестве, Глория?
– Этой ночью – да, мой мальчик.
Кимо приподнял брови.
– Не хотели бы вы встретиться со мной попозже и выпить чего-нибудь?
– О большем я и не мечтаю, – кокетливо улыбнулась Глория.
Взяв ее руку, Кимо поцеловал тыльную сторону запястья, а затем, многозначительно взглянув на Глорию, продолжил свой круг почета. Он уже выезжал с арены, как вдруг увидел Мелроуза, а с ним – Ники…
У него засосало под ложечкой, как это всегда бывало при виде девушки. Похоже, перелом не повлиял на ее внешность, больше того, она была даже еще красивее, чем всегда.
Тут Ники замахала ему – у нее был такой вид, словно она ждала, что он подъедет к ней и остановится, как только что останавливался рядом с Глорией. Но Кимо не сделал этого. Не сводя глаз с приветливо махавшей ему Ники, он улыбнулся ей и… проехал мимо, как обычно изнывая от желания обладать ею.
На лице девушки появилось недоуменное выражение, когда она поняла, что он не собирается подъезжать к ней. Он обернулся, глаза их встретились – Кимо дотронулся рукой до полей шляпы, пришпорил пони и уехал с арены.
– Должно быть, он не получил моей записки, – проговорила Ники, когда Кимо скрылся за палатками. – Надо его догнать. – Она направилась было вслед за Кимо, но Мелроуз остановил девушку, схватив ее за руку. Ники вопросительно посмотрела на него.
– Почему ты не оставишь его в покое? – осведомился он.
Ники вырвала у него руку.
– Честно говоря, Мелроуз, я просто хочу, чтобы Кимо вернулся на свою работу.
– А я хочу, чтобы ты увидела кое-что дальше своего носа, детка. Тут затронуты вещи и поважнее работы Кимо.
Ники возмущенно вздохнула, а Мелроуз тем временем увидел Кимо, выходившего из палатки для наездников. К нему тут же подплыла какая-то рыжеволосая девица – видимо, они договорились встретиться.
– Обернись и посмотри туда, Ники.
– Зачем? – раздраженно бросила девушка.
– Взгляни. Там Кимо.
Когда Ники повернулась и увидела, как Кимо обнимает пышную особу с гривой рыжих волос, ее пронзило необыкновенное чувство. Ники почувствовала себя брошенной женщиной, женщиной, от которой ее мужчина уходит к другой. Она машинально шагнула вслед за ним.
– Он пытается забыться, – донесся до нее голос Мелроуза. – Если не любишь его, лучше отпусти.
Ники посмотрела на него – в ее глазах были боль и замешательство. Мелроуз улыбнулся и потрепал ее по щеке, как делал это тысячи раз в ту пору, когда она была ребенком.
– Пойдем, детка, – промолвил он, ласково обнимая девушку. – Пойдем смотреть на праздник.
Кто-то наблюдал за ней.
Вокруг сверкали огни, толпа веселилась, но все вдруг показалось ей серым, когда неприятное чувство окутало ее, словно туман. Кто-то шел за ней… оглядывал ее с ног до головы, и от этого по ее телу побежали мурашки.
– Ники!
Девушка подняла глаза и перехватила встревоженный взгляд Мелроуза.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
Но Ники словно сквозь вату слышала его слова, потому что думала только о следившем за ней человеке. На нее часто глазели мужчины, однако сейчас все было иначе. В этих глазах была угроза. Тревога сковала Ники, она замерла на месте и огляделась по сторонам.
Он шел к ней от сверкающей неоновой вывески… Клоун в смокинге… С белым, как его рубашка, лицом и черными, как смокинг, зализанными назад волосами. Его брови были угрожающе нахмурены, рот напоминал красный шрам. Ники беспомощно смотрела на него, а он приблизился к ней и вложил в ее руку орхидею.
Девушка даже не заметила приложенного к цветку листка бумаги, пока тот, царапнув уголком ее кожу, не упал на землю. Она нагнулась, чтобы поднять его, а клоун тем временем растворился в толпе.
«Ты моя», – было написано на листке. И вновь чувство надвигающейся опасности охватило ее.
Кэтрин вздрогнула, ее глаза забегали по сторонам, а перед ее мысленным взором еще мелькали картины веселого праздника, которые становились все более размытыми и через мгновение исчезли. Она была в своей темной спальне. Кэтрин тяжело вздохнула. Ее сердце бешено колотилось, ее ночная рубашка пропиталась потом, а перед ее глазами все еще стояло пугающее лицо клоуна.
Отбросив одеяло, Кэтрин подтянула колени к груди. Это лицо не просто пугало ее, нет, от него исходило зло, которое словно плащом окутывало его фигуру. Дрожа, Кэтрин посмотрела на часы: без десяти четыре. Рассвет уже близок, но при мысли о том, что дьявол опять посетит ее во сне, ей расхотелось спать.
После душа Кэтрин почувствовала себя лучше. Надев халат, она сделала себе чашку чаю, села на диван и стала наблюдать за рыбами в аквариуме. Морские ангелы медленно плавали, их яркие желто-голубые плавники плавно колыхались в воде. Они были такими красивыми. Обычно Кэтрин успокаивалась, наблюдая за рыбами, но на этот раз даже созерцание морских обитателей не помогло ей обрести душевное равновесие.
Подумать только, сначала ей приснилось, что Ники упала – тогда Кэтрин даже ощутила резкую боль в левой руке. И теперь вот этот кошмарный сон о клоуне! Никогда еще ночной кошмар не пугал ее так сильно! И никогда еще он не был таким мрачным.
Кэтрин задумчиво отпила чаю. Причина кошмаров была ей ясна – что-то очень сильно тревожило ее, и эта тревога не оставляла ее даже во сне. И кажется, Кэтрин понимала, чем вызвана эта тревога.
Она посмотрела на аквариум, и ей показалось, что из сверкающей воды на нее смотрит человек. Элиот. Прошло меньше двух недель с того дня, как они стали любовниками, но за этот короткий срок кое-что изменилось в их отношениях. После ночи, проведенной на Киава-Айленде, он однажды неожиданно заехал к ней домой. Кэтрин торопилась привести себя в порядок, однако Элиоту все равно пришлось ждать ее минут сорок. Когда она выбежала из ванной, Рейнолдс сидел за ее письменным столом и читал рукопись. Услышав ее шаги, он отложил листы в сторону и потряс пальцами с таким видом, словно обжег их.
– А я и не знал, что ты трудишься с таким пылом, – заметил он. – Не хочешь слегка поубавить страсти в своей книге до тех пор, пока моя мать не прочла ее? – Рейнолдс усмехнулся, а Кэтрин нервно сглотнула.
Тревога вновь охватила ее, когда они вернулись домой с обеда. Они пили в кухне кофе и разговаривали, но вдруг Элиот замолчал и выразительно поглядел в комнату, на ее рабочее место.
– Что такое? – спросила Кэтрин.
Элиот посмотрел на нее, сделав вид, что его удивил ее вопрос. Однако у девушки было ощущение, что он ждал его.
– Неужто так заметно? – По лицу Кэтрин пробежала мимолетная улыбка, и тогда Элиот, наклонившись через стол, взял ее за руку.
– Кэтрин, – медленно заговорил он, тщательно подбирая слова. – Мы с тобой теперь пара. Команда, если хочешь, – добавил он. – И поскольку мы игроки одной команды, то действия одного так или иначе сказываются на другом. Пойми, что большинство моих избирателей будут в шоке, узнав, что моя девушка в таких подробностях описывает столь интимные сцены.
Ее лицо побагровело, но Элиот притворился, что не замечает этого.
– Насколько тебе известно, – продолжал он, – я постоянно у всех на виду. Люди наблюдают за мной и за моей девушкой. Ты не должна так много внимания уделять любовным сценам. Можно ведь просто намекнуть, описать их несколькими словами. Ну, фразами. Подумай о том, что я тебе сказал.
После этого памятного разговора Кэтрин стала замечать некоторые мелочи – то Элиот отдергивал ее руку, когда она принималась грызть ноготь, то поправлял ее волосы, если она убирала их за уши. Когда они встречались, он внимательно оглядывал ее с головы до ног, словно желая убедиться в том, что у его спутницы пристойный вид. Правда, это были сущие пустяки, но вскоре из-за них Кэтрин стала чувствовать себя примерно так же, как в Уинслоу-хаусе.
Она пыталась убедить себя, что преувеличивает.
Но несмотря на все усилия сосредоточиться на положительных качествах Элиота, Кэтрин по-прежнему не оставляло чувство, как что-то темное все глубже проникает в их отношения. И похоже, ее ночные кошмары были тому подтверждением.
На следующей неделе Кэтрин убедилась в своей правоте. Кошмары о клоуне снились ей две ночи подряд – несомненно, они были следствием ее ссоры с Элиотом. Ночью, когда они отдыхали после близости, Рейнолдс приподнялся и посмотрел на нее.
– Как дела с книгой? – спросил он.
– Я уже почти дописала ее, – со вздохом ответила Кэтрин. – Впрочем, я это то и дело говорю, но времени у меня в обрез.
Элиот осторожно убрал прядь волос с ее щеки.
– Ты подумала о моих словах?
– Не пойму, о чем ты.
– Видишь ли, – льстивым голосом заговорил он, – эти любовные сцены в твоей книге… Ты не хочешь сделать их… менее откровенными?
– Да. Я обдумала твои слова.
На лице Рейнолдса мелькнула одна из его дежурных улыбок.
– Хорошо. – Быстро поцеловав ее в лоб, Элиот встал с кровати и потянулся за своей одеждой.
Кэтрин перевернулась на живот.
– Не буду обнадеживать тебя, Элиот. Я решила ничего не менять.
Рейнолдс замер, сунув одну ногу в трусы.
– Да… А почему ты так решила?
Вздохнув, Кэтрин бросилась на защиту своих интересов.
– Я перечитала любовные сцены и постаралась объективно оценить их. Да, там много страсти. Но грязи в них нет.
– Боюсь, мнение моих избирателей будет отличаться от твоего.
Кэтрин села в постели, прикрыв грудь простыней.
– Я не могу писать для того, чтобы угодить твоим избирателям, Элиот. Я…
– Отлично! – рявкнул Рейнолдс. Быстро натянув на себя остальную одежду, он большими шагами подошел к двери и бросил на Кэтрин возмущенный взгляд. – Я хочу занять пост сенатора штата, дорогая. А в один прекрасный день надеюсь оказаться и в Вашингтоне. Мне нравится представлять тебя рядом, но только в том случае, если ты не станешь недооценивать важность моей карьеры.
В ту ночь Кэтрин приснилось, что Ники была с друзьями в ресторане, как вдруг возле столика откуда ни возьмись появился клоун в смокинге. Его лица опять нельзя было увидеть, но на этот раз грим был не белого, а телесного цвета. И от этого впечатление было еще более отвратительным.
Положив рядом с тарелкой Ники орхидею, клоун поклонился и исчез под аплодисменты ничего не знавших друзей девушки. И вновь под цветком оказалась записка с теми же словами: «Ты моя». Но на сей раз Ники не осталась безучастной. Вскочив на ноги, она бросила цветок вслед удаляющемуся клоуну и что есть силы закричала: «Держись от меня подальше!»
Однако ему все же удалось оставить за собой последнее слово. Быстро обернувшись, он посмотрел на Ники своими недобрыми черными глазами и улыбнулся. Улыбка была до того мрачной и зловещей, что Ники покрылась испариной.
И снова Кэтрин сидела на диване без сна, ожидая, когда рассветет. Рано утром ей принесли дюжину белых роз. Розы были роскошными, но она предпочитала яркие цветы. «Люблю тебя», – было написано на карточке. Элиот ни разу не сказал: «Я люблю тебя, Кэтрин». Нет, он всегда бросал небрежное «Люблю тебя», что для нее звучало примерно как «Завтра встретимся». Такие вот мелочи…
Только Кэтрин собралась в клинику, как раздался телефонный звонок.
– Я прощен? – с улыбкой в голосе спросил он.
В ответ Кэтрин сказала то, чего он ждал:
– Конечно.
– Мне пришло в голову, что я делаю именно то, в чем обвиняю тебя, – недооцениваю важность твоей карьеры.
Он избрал правильную тактику. У Кэтрин словно гора с плеч свалилась.
– Во всяком случае, – продолжал он, – подумав обо всем этом, я признался себе, что в писателях-романтиках есть определенное очарование. Может, я пытался посмотреть в зубы дареному коню…
На Кэтрин вновь навалилась тяжесть. Она устало провела рукой по лбу.
– Мне не нравится, когда меня сравнивают с лошадью.
Элиот рассмеялся.
– Даже с породистой? Потому что вы именно такая лошадь и есть, мисс Уинслоу! Иначе вам не удалось бы так быстро завоевать мое сердце.
Иногда он бывал довольно мил.
– Это правда, Элиот?
– А как ты думаешь?
– Временами я…
– Через две недели у тебя день рождения, – перебил он ее. – Полагаю, это хороший повод показать тебе, насколько серьезны мои намерения.
Ночью она, что стало уже непривычным, осталась в одиночестве, потому что Рейнолдс отправился на одну из своих «поздних встреч». Кэтрин уснула на кушетке, и мерзкий клоун вновь посетил ее во сне…
* * *
Солнце было уже низко; серые тени протянулись по ровно подстриженной кладбищенской траве. Ники стояла среди людей около усыпанной цветами могилы.
– Да упокоится с миром душа Эда Колемана… – говорил священник.
Ники думала о том, как быстро все произошло. Он ехал по дороге, и в какое-то мгновение автомобиль сорвался со скалы. Кто теперь будет заниматься финансами? Мистер Колеман всегда заботился о… – Ники посмотрела в сторону дорожки, на которой стояли катафалк и остальные автомобили, и мгновенно все мысли об Эде Колемане вылетели у нее из головы. Потому что там, небрежно прислонившись к черной машине, стоял клоун. И опять его лицо было под толстым слоем розового грима. Если бы не смокинг, его можно было бы принять за одного из провожающих Эда в последний путь.
Казалось, время остановилось. Ники застыла на месте. А клоун, словно только и ждал того, чтобы она его заметила, сел за руль и медленно уехал. Его автомобиль пропал из виду как раз в то мгновение, когда поминальная служба закончилась.
Ники на негнущихся ногах шагала между Остином и Мелроузом к их лимузину. Она уже хотела было сесть, как вдруг ее взгляд упал на орхидею и листок бумаги, лежавшие на сиденье.
– Он был здесь! – хрипло прошептала она.
– Кто? – недоуменно переспросил Остин.
– Клоун.
Мелроуз нахмурился.
– Ты имеешь в виду того парня, который был на празднике?
– Выбросьте, пожалуйста, орхидею из машины, – попросила Ники. – Я не хочу до нее дотрагиваться.
Мелроуз выбросил цветок и посмотрел на послание.
– Что там? – спросила Ники.
Он протянул ей записку. Она была предельно короткой: «Ты следующая».
– По-моему, пора обращаться в полицию, – задумчиво проговорил Мелроуз.
Остин ласково обнял девушку за плечи.
– Не пугай девочку.
– А может, ей следует испугаться, – суровым голосом промолвил Мелроуз. – Может, нам всем следует бояться.
Четверг, 30 июня
Желая галантно сгладить возникшую между ними после отъезда Кимо отчужденность, Остин решил устроить для Ники вечер «снятия гипса».
Стояла дивная ночь. Лужайка за домом, где проходило празднество, была освещена горящими факелами, в бассейне плавали лилии; воздух дрожал от музыки, исполняемой местным оркестром. Музыканты разместились на террасе, а рядом с ними был накрыт стол с легкими закусками и выпивкой.
Несколько десятков гостей приняли импровизированное приглашение Остина. Элегантно одетые дамы и мужчины собирались вокруг освещенного бассейна. Было около одиннадцати, шампанское лилось рекой вот уже часа два, и веселье было в самом разгаре.
Ники стояла у бассейна в компании изящной черноволосой Елены, чье узкое черное платье до щиколоток прекрасно контрастировало с ее собственным лимонно-желтым платьицем на узеньких бретельках и с короткой летящей юбкой.
– Я чудесно провожу время, – повышая голос, чтобы перекричать музыку, заметила Елена. – Но, признаться, вечер нельзя считать удачным до тех пор, пока кто-нибудь не свалится в бассейн.
– Вся ночь еще впереди, – покачала головой Ники. – Это мне и нравится в таких шумных сборищах – веселиться можно до восхода солнца.
Извинившись, Ники отошла от Елены, поболтала с несколькими другими гостями и направилась к столу с закусками. Едва бармен подал ей бокал холодного шампанского, как к Ники подошел Остин.
– Я прощен? – спросил он.
Ники бросила на него быстрый взгляд. Как всегда красивый и элегантный, одетый в белые брюки и цветастую рубашку, Остин покорно улыбнулся.
– Возможно, – промолвила Ники. – Хотя я могу и передумать и потребовать, чтобы в ближайшее время ты прыгнул в бассейн.
– Что ж, скоро я, вероятно, буду готов это сделать.
Улыбнувшись дяде, Ники лениво посмотрела по сторонам и вскоре обратила внимание на высокого незнакомца, стоявшего возле Мелроуза. Он выделялся среди разряженной публики своим костюмом – под расстегнутой черной кожаной курткой на незнакомце была заправленная в джинсы футболка. Неровный свет факелов освещал его широкоплечую длинноногую фигуру, играл на взъерошенных волосах, которые словно насмехались над прическами остальных мужчин. Их разделяло довольно большое расстояние, и Ники не могла разглядеть незнакомца как следует, но она предположила, что он, должно быть, носит грубые ботинки, а кожу его украшают татуировки.
– Кто это такой? – спросила она.
Остин проследил за ее взглядом.
– Джек как его бишь, – ответил он, подмигивая племяннице. – Мелроуз нанял его – обрати внимание – на место шофера компании. Богом клянусь, с тех пор, как Эд Колеман свалился со скалы, у Мелроуза явно появились параноидальные замашки.
– Шофер? Да? – изумилась Ники.
– Шофер, механик – да кто угодно! Мелроуз как-то говорил о том, что хочет приготовить квартиру при гараже и нанять кого-нибудь. Я только не думал, что он сделает это так быстро.
Ники поглядела на незнакомца. Все в нем говорило о мятежности его натуры; казалось, он всем видом бросает вызов окружающим.
– Похоже, он не женат, – заметила Ники.
– Если тебя это интересует, то, по словам Мелроуза, он вдовец. Кто бы мог подумать, что старик дойдет до того, чтобы пригласить на вечеринку одного из работников ранчо.
– Осторожнее, дядюшка. Помнится, ты не раз говорил, что не страдаешь снобизмом.
Он встретил ее недовольный взгляд с терпеливым выражением.
– Видеть вещи такими, какие они есть, – вовсе не снобизм, Ники. Этот парень так же далек от тебя, как Кимо. И дело не во мне, а в истине.
При этих его словах Ники поставила бокал на ближайший к ней столик и пошла прочь. Остин схватил ее за руку.
– Держись с теми, кто тебе ровня, – посоветовал он. – И если тебе хочется поиграть, то играй с Паоло или с другими твоими ручными мальчиками.
– Я устала от мальчиков, дядя! – взорвалась Ники. – А этот человек по крайней мере похож на настоящего мужчину. – И тряхнув головой, Ники хотела было оставить Остина, но он крепко держал ее за запястье, и девушка стала вырываться.
– Так что тебе не нравится? – вскричала она. – Сначала Кимо. Теперь этот человек. Прежде ты никогда так строго не судил мужчин, которые были рядом со мной.
– Прежде, дорогая, тебя не преследовали маньяки, – парировал Остин.
При напоминании об отвратительном клоуне Ники затошнило, ее лицо залилось краской. Она не видела его со дня похорон Эда Колемана, но восемь дней назад негодяй прислал ей дикую орхидею почтой. Цветок был сломан и засунут в конверт, а записка, приложенная к нему, гласила: «Ты такая же, как этот цветок, – красивая и мертвая».
Полицейские немедленно приехали из Хило на ранчо и взялись за расследование, но – безуспешно. Обычная белая бумага и черные чернила могли быть куплены где угодно. На листке были лишь отпечатки пальцев Ники. На конверте стоял почтовый штемпель Хило, но Ники чувствовала, что клоун гораздо ближе. Иногда ей казалось, что он совсем рядом… И наблюдает за ней.
Ники подняла голову.
– Временами ты рассуждаешь, как Мелроуз. Разве не ты говорил мне, что не следует бояться того, кто не решается показать тебе свое лицо?
– Это было до того, как я беседовал с полицейскими и узнал, чтонекоторые из этих шутов делают со своими жертвами, – покачал головой Остин. – Власти не представляют, как узнать, кто он такой; не знаешь этого и ты. Судя по всему, им может быть кто угодно. Да вот хоть этот парень в кожаной куртке, на которого ты глазела.
– Нет, – возразила девушка. – У нашего водителя слишком много волос.
– А ты слышала когда-нибудь о парике? Насколько я знаю, клоуны время от времени носят парики, – вымолвил Остин.
Улыбка Ники тотчас погасла. Она старалась держаться уверенно, но страх не покидал ее ни на минуту. Ники ждала… Клоун мог в любое мгновение возникнуть перед ней.
– С твоей стороны было очень мило устроить для меня эту вечеринку, Остин, – раздраженно бросила она. – Так можно я буду развлекаться, а? – И, круто повернувшись, девушка направилась к бассейну.
Ники сделала всего несколько шагов, как вдруг шум стих – все замерли, глядя на Мэлию, выкатывавшую из дома на тележке огромный белый торт со свечами. С веранды донеслась барабанная дробь, а потом оркестр заиграл «Потому что он хороший веселый парень». Взоры всех присутствующих были устремлены на Ники.
Приветливо улыбнувшись, девушка повернулась и пошла к ступенькам, ведущим на террасу. Подойдя ближе, она разглядела, что замороженный кокосовый торт сделан в виде сломанной руки в гипсе. Работа Мэлии. Обойдя тележку, Ники крепко обняла женщину, а оркестр доиграл тем временем веселую мелодию.
– Задуй свечи и загадай желание, детка, – улыбнулась Мэлия.
Она говорила совсем тихо, но ее слова все же были услышаны гостями, стоявшими рядом с террасой.
– Да! – закричал кто-то. – Задуй свечи и загадай желание!
Через несколько секунд уже вся толпа скандировала:
– Загадай желание, Ники! Загадай желание!
Набрав полную грудь воздуха, Ники дунула что было сил, стараясь задуть все свечи. Это ей удалось, и со всех сторон загремело приветственное «ура-а!!!».
– Ты загадала желание? – спросил кто-то.
– Да, конечно, – ответила Ники, глядя туда, где Мелроуз стоял с новым шофером. Гости расступились, уступая ей дорогу, а девушка направилась к дальнему краю бассейна. Она остановилась прямо перед незнакомцем, а он изумленно посмотрел на нее, вздернув вверх мохнатые брови.
Он оказался еще выше, чем ей почудилось издалека. В Ники было пять футов шесть дюймов росту, к тому же туфли на высоких каблуках, однако, несмотря на это, незнакомец был примерно на фут выше ее. В свете факелов его волосы казались русыми. Отблеск факелов играл в его глазах, и потому она не могла определить их цвет. Так что вид у нового шофера по-прежнему был таинственным, хотя черты его лица были удивительно правильными – это Ники знала наверняка, ведь она бывала во множестве музеев – и могли поспорить красотой даже с античными статуями.
– Ну что ж, привет, – произнес он, глядя на нее. – Я…
– Джек как его бишь, – перебила его Ники. – А я – та девушка, что загадала желание. – Пригнув к себе его голову, Ники впилась в губы Джека страстным поцелуем.
Он ненадолго потрясенно замер, а затем крепко обнял ее.
По толпе пронесся одобрительный рев, но когда его язык проник ей в рот, шум стал постепенно стихать. Стало тихо и темно. У его поцелуя был одуряющий вкус – нет, не шампанского, а виски; его колючая щетина приятно покалывала ей кожу…
– Эй, просыпайся, соня!
Голос, как удар грома, прозвучал прямо над ней. Тряхнув головой, Кэтрин заморгала и приподнялась на локтях. Элиот стоял у кровати, завязывая галстук.
– Уже пять часов, – проговорил он. – Я скоро должен быть на собрании, а мне еще ехать несколько часов.
Наклонившись, он поискал губами ее рот. Но даже когда он впился в ее губы поцелуем, Кэтрин все еще чувствовала привкус поцелуя другого мужчины. Сквозь полудрему она видела, как Элиот взял свой пиджак и направился к двери.
– Позвоню вечером, – бросил он на ходу.
Несколько мгновений Кэтрин никак не могла прийти в себя – ее щеку все еще будто покалывало от щетины незнакомца, она чувствовала возбуждение от его прикосновений.
– Это просто смешно, – пробормотала она, выбираясь из постели.
Пройдя по темной комнате, освещаемой лишь аквариумом, девушка вышла на балкон как раз в ту минуту, когда «БМВ» Элиота отъехал от дома. Глядя на огни его машины, Кэтрин вспомнила, что он сказал ей прошлой ночью: «Кампания входит в новую фазу, Кэтрин. Теперь мне часто придется уезжать из города». Он говорил это извиняющимся тоном, потому что хотел заранее предупредить Кэтрин о том, что в ближайшие недели ему не удастся уделять ей много внимания.
Постаравшись скрыть свое облегчение, Кэтрин слушала Рейнолдса, прикидываясь, что ее огорчают его слова.
И теперь, всматриваясь в ночную мглу и зная, что впереди у нее по меньшей мере три спокойных дня, Кэтрин почувствовала небывалое умиротворение.
Небо на востоке постепенно алело, воздух был напоен той удивительной свежестью, которую ветер приносит с океанских просторов только перед рассветом. Облокотившись о перила, Кэтрин глубоко вздохнула, глядя на океан.
Поначалу ее мысли витали где-то далеко, но вскоре она вспомнила воображаемого незнакомца. В этом зыбком предрассветном сумраке оказалось очень просто вновь представить себе Джека – высокого, сильного и мужественного, черты лица которого освещались красноватым отблеском факелов. «Ну вот, теперь у тебя есть настоящий герой…» – подумала она.
Повернувшись, Кэтрин посмотрела сквозь балконные двери на свой компьютер. Вот уже несколько дней умная машина дремала, ожидая, пока Кэтрин придумает удачную концовку своего романа. Кажется, сейчас ей это удалось.
Подойдя к компьютеру, девушка быстро включила его, раскрыла на экране дисплея последнюю страничку и завершила роман пахнущим виски страстным поцелуем.
