Текст книги "В погоне за мечтой"

Автор книги: Марси Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Не успели средства массовой информации сообщить о помолвке кандидата в сенат Рейнолдса и «чарлстонской русалки», как эта новость разнеслась со скоростью света. Фильм о вечере сюрпризов, на котором Элиот сделал Кэтрин предложение, был показан по телевидению, снимки с этого вечера появились во всех газетах; местное радио только и говорило, что о грядущей свадьбе. Будущих супругов с радостью принимали во всех домах города.

После лавины праздничных ленчей и вечеров с коктейлями Элиот опять исчез, уехав в очередную предвыборную поездку.

Если за все это время и был миг, когда можно было остановить эту лавину, то Кэтрин, шокированная происходящим, его упустила. Теперь с каждым днем разговоров о сентябрьском событии было все больше, и, похоже, даже мысль о том, чтобы отложить его, могла вызвать скандал.

Анн-Мари предложила свою помощь в подготовке свадьбы. Кэтрин как во сне выполняла свои обязанности. Именно Анн-Мари зарезервировала собор Святого Михаила, заказала уникальное подвенечное платье из шелка со шлейфом и обсудила с матерью Элиота и тетей Сибил список гостей, в котором уже было больше пяти сотен имен.

Анн-Мари восторженно рассказывала обо всех этих хлопотах, а сама Кэтрин прибегла к старой уловке. На людях она появлялась с приветливым лицом, хотя на душе у нее кошки скребли. Ее жизнь больше не принадлежала ей; она неслась вперед все быстрее и быстрее, как удаляющаяся почтовая карета в старом кино.

Происходящее мучительно напоминало ей годы, прожитые в Уинслоу-хаусе под надзором тети Сибил.

Поэтому, как и в былые дни, Кэтрин защищалась, уходя от реальности в мир грез. Бывали минуты, когда она играла роль невесты, а в сердце лелеяла надежду, что свадьба – это всего лишь мираж, который никогда не станет явью. Днем она занималась своей клиникой, вечерами, когда Элиота не было с ней, навещала больного отца, а ночами грезила во сне.

Сны снились ей теперь каждый день и вспоминались наутро, как реальные события. Каждый нюанс, каждая интонация – все это запечатлевалось в памяти Кэтрин.

Несмотря на то что страх не проходил, хоть охотник на время и оставил свои попытки, Ники все чаще бывала в романтическом настроении. Официально Джек все еще состоял на службе у Мелроуза, но Ники была уверена, что сумела покорить его. Они часто стали ездить верхом по пастбищам и гулять. Если Ники уезжала с ранчо, то Джек вел машину. Если она отправлялась на светский раут, чего сейчас ей почти не разрешали, Кантрелл сопровождал ее.

Ники по уши влюбилась в человека, который с самого начала не верил в возможность романа между ними, однако она не сдавала своих позиций. Даже то, что Джек готов ради нее рисковать жизнью, не успокаивало ее, и Ники бунтовала против того, что он не желает видеть в ней женщину.

– Почему ты упорно обращаешься со мной как с ребенком? – спросила она как-то раз.

Усмехнувшись, Джек взъерошил ей волосы.

– Ты для меня и есть ребенок. Младшая сестра, которой у меня никогда не было.

– Я не ребенок! – вскричала она. – Я взрослая, двадцатидевятилетняя женщина!

– Дело не в годах, детка, а в опыте.

Жест за жестом, слово за словом вспоминала Кэтрин их разговоры; частенько она даже нарочно вслушивалась в них, чтобы события не развивались слишком быстро.

Бальный зал загородного клуба был зарезервирован для свадебного приема. Приглашения были разосланы адресатам. Элиот ненадолго приезжал в Чарлстон, водил Кэтрин на какое-нибудь светское мероприятие, а потом снова исчезал, отправляясь в свои поездки.

Кэтрин жила словно во сне. Только бывая с детьми на пляже, она становилась самой собой. Однако, когда она превращалась из «русалки» в невесту, ее «я» пряталось в раковину, скрываясь от дождя добрых пожеланий.

По иронии судьбы решающий удар был нанесен по ней слабой рукой ее умирающего отца. Когда у нее появлялось свободное время, Кэтрин заезжала в Уинслоу-хаус навестить его, и каждый раз она тревожилась, видя, как он угасает. Между тем рассудок его, напротив, становился все яснее, периоды, когда он впадал в забытье, наступали все реже и реже. Однажды она заехала к отцу ранним августовским утром, еще до открытия клиники. Отец спросил ее, читала ли она газеты, и неожиданно заговорил об Элиоте. Его не удивляло, что советнику Рейнолдсу прочат уверенную победу в ноябрьских выборах.

– И ты будешь рядом с ним, – заметил отец.

Свернув газету, девушка положила ее на столик, стоявший у кровати.

– Да, буду, – кивнула она.

– Мы с твоей матерью гордимся тобой.

Наклонившись вперед, Кэтрин взяла его за руку.

– Пусть она умерла много лет назад, но мой дух все чаще встречается с ее духом. Ты понимаешь? – пояснил отец.

– Да, папа.

– Тогда пойми и то, что наше счастье в твоих руках, – заключил он.

Кэтрин насилу сдержала слезы. Быстро поцеловав отца, она выбежала из комнаты и поспешила в магазин к Анн-Мари.

– Она будет в восторге, – говорила Анн-Мари в телефонную трубку, когда предмет ее разговора появился в магазине. Приветливо улыбнувшись, Анн-Мари поспешила навстречу Кэтрин. – Да. Непременно сообщу ей. Благодарю вас. – Повесив трубку, Анн-Мари взволнованно посмотрела на Кэтрин: – Ты даже не представляешь, что за новость у меня для тебя! Звонил твой издатель. Им понравилось продолжение романа, но это еще не все. Они хотят, чтобы ты подумала о трилогии! Контракт на три книги! Разве это не чудесное предложение?!

– Чудесное… – едва слышно пробормотала Кэтрин. На мгновение она стала похожа на маленькую забитую девочку.

Анн-Мари встревожилась.

– Что с тобой?

– Ничего, – пожала плечами Кэтрин, пытаясь развеселиться. – А я-то думала, что больше не буду писать.

Анн-Мари с сомнением посмотрела на нее.

– Как твой отец?

– Он слабеет с каждым днем.

– А в клинике все в порядке?

– В клинике все замечательно, Анн-Мари. У Кенни Блэка настоящий талант. К концу лета он будет плавать лучше меня.

– Тогда, должно быть, у тебя возникли проблемы с Элиотом. Расскажи мне, в чем дело, – настаивала Анн-Мари, оглядываясь по сторонам. – Так рано в магазин никто, кроме тебя, не приходит, стало быть, мы можем спокойно поговорить.

В конце концов Кэтрин поведала подруге о своих ночных кошмарах, в которых Ники преследовал клоун-садист. Девочкой Кэтрин часто пересказывала ей свои сны, и еще тогда Анн-Мари восхищалась силой ее воображения. Ники всегда была бесстрашной искательницей приключений. А теперь она стала бояться. Казалось логичным, что Кэтрин чувствует какую-то угрозу.

– Ты считаешь, что Элиот имеет к этому отношение? – ласковым тоном спросила Анн-Мари. – Он сделал или сказал что-то, что напугало тебя?

– Нет… Просто это… – Голубые глаза Кэтрин подозрительно заблестели. – Иногда он до смерти пугает меня, – прошептала она. – Иногда мне начинает казаться, что он, как клоун Ники, парализует меня, и я опять перестану быть хозяйкой своей судьбы.

– Господи… – выдохнула Анн-Мари. Обежав прилавок, она заглянула девушке в лицо. – Во-первых, детка, ты не должна делать ничего против воли. Не хочешь выходить замуж за Элиота – не выходи. Но все же не забывай – Элиот не тетя Сибил Уинслоу.

Кэтрин послушно кивнула, однако глаза ее все еще были полны слез. Анн-Мари ласково обхватила ее щеки ладонями.

– Все невесты нервничают – это самая обычная вещь. А если учесть, сколько всего тебе пришлось пережить, то неудивительно, что чувства твои сейчас особенно обострены.

– По-твоему, все дело в нервах?

– Думаю, да, – сказала Анн-Мари. – Элиот наверняка не представляет, что ты так мучишься. Поговори с ним. Ведь он не умеет читать мысли. Когда вы должны увидеться?

– Сегодня вечером. Наконец-то после долгих месяцев, когда мы ходили на приемы и вечера, мы останемся дома и будем смотреть телевизор. Он хочет посмотреть какой-то документальный фильм.

– Более подходящего случая не придумать. Так ты поговоришь с ним?

– Попытаюсь, – буркнула Кэтрин.

– Только позволь дать тебе один совет, – подмигнув, улыбнулась Анн-Мари. – Не начинай с того, что он напоминает тебе клоуна.

Они заказали пиццу, открыли бутылку вина и сели перед телевизором. Два дня назад Элиот прислал ей цветы, сославшись на то, что у него «очередная неизбежная поздняя встреча». И опять это были белые розы. Букет стоял на обеденном столе и наполнял комнату дивным ароматом.

Кэтрин устремила взор на цветы, вспоминая приложенную к ним записку. «Люблю тебя», – было написано там. Когда фильм был прерван рекламой, Элиот потянулся и, повернувшись к ней, лукаво улыбнулся. Набравшись смелости, Кэтрин задала ему вопрос, который давно мучил ее:

– Элиот… А ты не заметил, что ни разу не сказал мне: «Я люблю тебя»?

– Как это не сказал? – пожал он плечами. – Да я все время говорю тебе об этом!

– Не совсем, – спокойно промолвила она. – Кажется, ты не имеешь этого в виду.

Встав, Элиот неожиданно подхватил ее на руки.

– Хочешь, я покажу тебе, что имею в виду? – спросил он, направляясь с ней в спальню.

– Ты не хочешь смотреть телевизор?

– Хочу, но еще больше мне хочется смотреть на тебя…

Однако несмотря на страсть, с которой Элиот овладевал ею, он ни разу не произнес те три слова, которые так жаждала услышать Кэтрин.

Назавтра Анн-Мари позвонила с утра и поинтересовалась, поделилась ли Кэтрин с Элиотом своими тревогами.

– Конечно, – солгала Кэтрин, понимая, что в который уже раз прячет свои сомнения в глубине души, словно это были какие-то грязные тайны.

Тихо постучавшись, Ники заглянула в комнату для гостей.

– Привет, Джек. А не полакомиться ли нам морскими дарами?

Большая комната, которую Джек содержал в идеальном порядке, была пуста.

– Джек! – крикнула Ники и лишь затем услышала шум воды в душе.

Она подошла к ванной. Дверь была слегка приоткрыта. Ники широко распахнула ее и сквозь прозрачный пластик занавески увидела очертания его тела, увидела, как он убирает волосы с лица.

– Ну хорошо же, взрослый мальчик, – прошептала она, снимая босоножки. – Посмотрим, сможешь ли ты противиться этому. – И, стянув с себя сарафан и белье и оставив их лежать кучей у входа в ванную, Ники осторожно подошла к душу.

– Какого дьявола?! – вскричал Джек, когда она пробралась за занавеску. Раскрыв рот от удивления, он попятился назад и в конце концов уперся спиной в стену.

Ники засмеялась. Встав под струю воды, она быстро сполоснулась, а потом шагнула к нему.

– Какого дьявола?! – повторил Кантрелл.

– Перед тобой зрелая женщина, Джек. А ты, мой друг, вполне зрелый мужчина.

Джек стоял, держась руками за выступ в стене, что давало Ники возможность полностью разглядеть его.

– Я рада, что ты меня не стесняешься, – добавила она, делая еще один шаг в его сторону.

Джек поднял руку, чтобы остановить ее.

– Прекрати, Ники.

Кровь закипела у нее в жилах, приятное тепло разлилось внизу живота.

– Не выдавай желаемое за действительное, – прошептала она.

– А я и вправду хочу этого, – возразил Джек.

Глаза Ники вспыхнули.

– Ты прекрасна, Ники, – проговорил Кантрелл. Струи воды стекали по его лицу и груди. – Но я не могу быть с тобой.

Она опустила глаза на его восставшую плоть.

– А мне кажется, что можешь, – настаивала Ники.

– Мы с тобой друзья. Я не собираюсь заводить с тобой короткую интрижку. Ты мне слишком дорога.

Ники стряхнула с плеча его руку.

– Знаешь что, Джек! – вскричала она. – Ты самый большой болван в мире!

Рука Джека упала, но Кэтрин все еще чувствовала ее тяжесть на своем плече. Его образ постепенно таял перед ее внутренним взором, однако она чувствовала, что его губы ласкают ее грудь. Она обмерла от наслаждения.

Голова Кэтрин заметалась по подушке. Она застонала. И тогда он вошел в нее. Кэтрин обхватила его ногами, крепко прижимая к себе и желая, чтобы он как можно глубже проник в ее лоно. И вдруг ее тело вспыхнуло, как в огне. Не успела она понять, что происходит, как достигла пика наслаждения… с Элиотом.

Прерывисто вздохнув, Кэтрин замерла, а он вышел из нее. Ее дыхание мало-помалу выровнялось. Через несколько мгновений она повернула голову и открыла глаза. Элиот внимательно наблюдал за ней. Лунный свет серебрил его волосы, сиял в его глазах.

– Это было что-то новое, – довольным тоном заметил он. – Пожалуй, надо почаще так тебя будить.

Элиот заложил руки за голову, явно наслаждаясь собой.

Кэтрин села и спустила ноги с кровати.

– Ты куда? – лениво спросил он.

– В ванную. – Ее колени дрожали, и она едва добрела до ванной комнаты. Она зажгла свет и, схватившись за раковину, взглянула в зеркало. Ее щеки были залиты слезами, глаза стали огромными, как блюдца.

Да, только теперь она поняла, что такое наслаждение. Но разве ее знаменитый жених поднял Кэтрин на это сверкающее плато? Нет. Это был Джек – человек, рожденный ее воображением.

Кэтрин засмеялась, но смех ее больше походил на истерику.

– Что такое? – раздался из-за двери голос Элиота.

Она открыла краны.

– Ничего! – крикнула в ответ Кэтрин. – Я хочу принять душ. – Как только от воды пошел пар, она шагнула в ванну и ухватилась руками за выступ на стене, как это недавно делал Джек в ее сне. Джек… Кэтрин мечтательно закрыла глаза, и тут же представила себе его нагое тело.

Когда через полчаса Кэтрин вышла из ванной, Элиот уже храпел. Зато она еще никогда не чувствовала себя такой бодрой. Выйдя на цыпочках из спальни, девушка пересекла гостиную, посмотрела на морских ангелов и подошла к раздвижным дверям, ведущим на балкон.

Лунный свет, игравший на волнах, словно приглашал ее искупаться, однако Кэтрин знала, что ей не подобает в одиночестве купаться ночью. Отвернувшись от окна, она посмотрела на свой компьютер.

Как бы ей хотелось использовать кипевшую в ней энергию на написание трилогии, но Кэтрин чувствовала, что способна писать только о Ники. А ее единственным героем был Джек.

И все происходившее с ними запечатлевалось у нее в голове точно на кинопленке – праздник, на котором Ники впервые увидела клоуна, вечер, когда Джек впервые появился на ранчо, вооруженный бандит на рынке и тому подобное. Снова и снова вспоминала Кэтрин эти сцены, мысленно записывая их, – до тех пор, пока не выучила наизусть.

Кэтрин поспешила к своему рабочему месту. Как только ее посещало вдохновение, она немедленно бралась за работу и никак не могла дождаться, пока компьютер загрузится.

Несмотря на то что в ее произведении были и герой, и героиня, оно нисколько не напоминало любовный роман. Кэтрин решила, что его скорее можно назвать триллером. Но мало того, что она ни разу не писала триллеров, так она даже не знала, чем вся история закончится.

Тем не менее пальцы Кэтрин забегали по клавиатуре, когда компьютер сообщил ей, что готов к работе.

КЛОУН БЫЛ В ЧЕРНОМ

Кто-то наблюдал за ней.

Вокруг сверкали огни, толпа веселилась, но все вдруг показалось ей серым, когда неприятное чувство окутало ее, словно туман. Кто-то шел за ней… оглядывал ее с ног до головы, и от этого по ее телу побежали мурашки…

Пятница, 12 августа

Почти всю ночь провела Пени в «Паниолос хейл», попивая пиво и не сводя затуманенного взора с двери. Однако Кимо так и не появился.

– Что, черт возьми, за новости? – пробормотала девушка, нетвердым шагом входя в свой пустой дом. Пени взяла в кухне бутылку калуа, оставшуюся еще от отца, и, сбрасывая на ходу одежду, поплелась в ванную. Господи, ну и жарища!

Открывая бутылку, она потеряла равновесие и схватилась за косяк двери. А может, это просто кровь у нее забурлила? Пени включила душ и встала под струю ледяной воды, но ее тело продолжало гореть. Она вспомнила руки Кимо, дотронулась до себя и с горечью вздохнула.

Боль, терзавшая ее душу, не утихала. Пени высунула руку из-за пластиковой занавески и взяла бутылку с туалетного столика… Чуть позже она подкрасила губы и начесала волосы перед зеркалом. Потом… Потом она, кажется, нацепила белое платье с оборками, которое надевала в день окончания школы, и куда-то поехала…

И вдруг перед ней возникло лицо Кимо – он стоял в своей неряшливой холостяцкой квартире.

– Кимо… – пробормотала Пени, обвивая его шею руками. Она уже собралась было поцеловать его, но Кимо взял ее за руки и отвел их от себя.

– Ты напилась? – спросил он с ужасом.

– Не твое дело, – заявила Пени.

Она тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться, а затем круто развернулась и пошла прочь.

Сделав несколько шагов к выходу, Пени вспомнила, как стояла на улице и барабанила в дверь до тех пор, пока в окнах не зажегся свет. Она зажмурила глаза, пытаясь овладеть собой.

– Я хотела поцеловать тебя на прощание, – добавила она.

– А кто из нас уезжает? – раздался у нее за спиной голос Кимо.

Глубоко вздохнув, Пени повернулась к нему лицом.

– Я уезжаю, – сообщила она. И внезапно ее осенила идея. – Ты помнишь, что мой сосед всегда хотел купить мой дом? – продолжала она. – Так вот, я решила продать его ему. И уехать с этого чертова вулкана!

– Почему это ты решила уехать? – нахмурившись, осведомился Кимо.

– В моем решении нет ничего неожиданного. – Пени стало казаться, что она просто подчиняется неизбежному.

– И куда же ты поедешь?

– Повидаю братьев и начну где-нибудь новую жизнь. Мне здесь больше нечего делать, Кимо. И я давно это поняла, – добавила она.

– Мне очень жаль, Пени. Но если тебе кажется, что, уехав отсюда и посмотрев мир, ты станешь счастливой – что ж, будь счастлива!

– Спасибо. – Пени шагнула к двери, но Кимо поймал ее за руку.

– Прощай, – пробормотал он. Прижав к себе девушку, он запечатлел на ее щеке дружеский поцелуй и приветливо улыбнулся. – Береги себя, – добавил он.

– Да. Ты тоже, – буркнула Пени.

Оттолкнув Кимо, Пени вышла в открытую дверь.

– Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, – крикнул ей вслед Кимо.

Пени повернулась и пристально посмотрела на мужчину, которого любила всю свою жизнь.

– У меня такое чувство, словно целый мир лежит передо мной, – искренне промолвила она. – Но я еще должна сказать последнее «прощай» ранчо Палмеров.

Ники смотрелась в зеркало. Ее купальник, завязывающийся сзади на шее, оставлял открытыми спину и стройные бедра. Жгуче-розовый… Ники нравилось говорить, что ее купальник «жгуче-розовый».

Джек занимался на заброшенном круге для выездки лошадей. Он сказал, что это идеальное место для отработки движений таэквондо и все последние вечера по часу после ужина тренировался там. Едва завидев его там в субботу вечером, Ники тут же пошла искать новый купальник, купленный в Париже.

Лучшего случая надеть его было не придумать: ночь выдалась жаркой и душной, Мелроуз ушел в свои покои, Остин, против обыкновения, уехал с Мэлией за покупками в ее деревню. Словом, в доме остались только Ники да Джек. А если воспользоваться жгуче-розовым нарядом, то, кто знает, чем дело кончится?

Еще раз удовлетворенно осмотрев себя в зеркало, Ники вышла из дома и направилась туда, где Джек отрабатывал двойной захват. На нем были только свободные белые штаны, и в сумеречном свете его мускулистый торс казался совсем черным. Пульс Ники участился при виде Джека.

– У тебя очень красивый купальник, – проговорил Джек.

– Рада, что ты заметил это.

Подойдя вплотную к Джеку, девушка дотронулась до его вспотевшей груди.

– Я подумала, что после столь усиленной тренировки тебе захочется искупаться в прохладной воде. Бассейн только сегодня вычистили, вода так и манит к себе. – Она водила пальцем по его груди до тех пор, пока Джек не схватил ее за руку.

– Осторожнее, Ники. Вдруг кто-то подумает, что ты не такая уж невинная, какой кажешься.

– И этот кто-то будет прав, Джек, если у него есть хоть капля мозгов.

Кантрелл лишь покачал головой, оглядывая ее с головы до ног.

– Да, – наконец сказал он. – Поплавать мне не помешает.

Ожидая, пока Джек переоденется, Ники попила на темной террасе и прыгнула в бассейн. Положив руки на бортик, она запрокинула голову и закрыла глаза.

Услышав за спиной тихие шаги, Ники открыла глаза и улыбнулась.

– Если ты думаешь, что сумеешь тайком пробраться мимо меня, то ты ошибаешься, – промолвила она, не оглядываясь. – У меня слух, как у лисы.

Внезапно что-то рядышком с ней упало в воду. Ники охватил ужас, когда она увидела лепестки дикой орхидеи. Не успела она и глазом моргнуть, как одна рука в перчатке мертвой хваткой стиснула ее руку, а другая стала нажимать ей на голову, заталкивая ее в воду.

Ники извивалась и пыталась вырваться, но – безуспешно. Она испуганно всматривалась в темную воду, как вдруг возле нее появился Джек. Руки в перчатках тут же исчезли, и уже через мгновение Джек, обхватив Ники, вытолкнул ее на поверхность. Ники, задыхаясь, хватала ртом воздух.

– Успокойся, – велел ей Джек. – Дыши глубоко и медленно.

Ники закашлялась, но вскоре дыхание ее восстановилось. Подняв голову, она встретилась глазами с тревожным взглядом Джека.

– Тебе лучше? – осведомился он.

Она кивнула, и они тут же услышали, как где-то недалеко завелась машина.

– Чертов сукин сын! Он подъехал прямо к дому! – С этими словами Джек выскочил из воды.

– Куда ты? – в испуге закричала Ники.

– Может, мне посчастливится увидеть номер машины.

– Нет! Пожалуйста, не оставляй меня! – Джек посмотрел на нее. – Пожалуйста!

Джек спрыгнул в бассейн и прижал ее к груди.

– Хорошо, – пробормотал он. – Не беспокойся. Я никуда не пойду.

Прижавшись к нему, Ники расплакалась.

– Ты видел его? – всхлипывая, спросила она.

– Я разглядел лишь парня, одетого в черное, который топил тебя. Я не стал раздумывать.

Его слова вызвали у нее новый поток горючих слез.

– Не плачь, детка, – успокаивал ее Кантрелл. – Мы непременно поймаем мерзавца.

Но даже Джек не мог прогнать страх, который оплел своей липкой паутиной Ники. Сегодня девушка поняла: клоун не остановится, пока не сведет ее в могилу.