Текст книги "Король — узник Фантомаса"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Я отказываюсь!

– Тогда я добавлю ещё только одно слово… Но оно будет решающим… Если вы отказываетесь, то через два часа будете покойником! Ведь в таком случае у меня нет ровно никаких оснований сохранять вам жизнь? Я вас убью – это так же точно, как то, что меня зовут Фантомас!..

Зловещее имя, отмеченное печатью ужаса и смерти, имя, которое с содроганием повторял весь мир, ошеломило Фридриха-Христиана… Он был в руках Фантомаса! Король ужаса, маэстро кровавых злодеяний грозил ему смертью! Неизмеримые бездны страха открылись перед обезумевшей мыслью короля. Сломленным, дрожащим голосом он ответил:

– Согласен…

Задыхаясь и запинаясь, он объяснил Фантомасу, как найти тайник, где хранилась баснословная драгоценность, принадлежащая правящей династии Гессе-Веймара…

16. ПОХИТИТЕЛЬ АЛМАЗА

Вечером того же дня, когда происходила аудиенция у королевы Эдвиги, во дворце должен был состояться традиционный бал. В отсутствие короля Эдвига одна должна была освещать своим присутствием это мероприятие, имевшее, впрочем, чисто официальное, протокольное значение. На бал были приглашены только царедворцы, высшие чиновники и высшие военные.

Королева терпеть не могла светские приёмы, свои светские обязанности она выполняла через силу, и предстоящий бал был одной из причин её дурного настроения в этот день. Её раздражение усилилось, когда она узнала, что Александра объявила, что обязательно будет присутствовать на балу. Что касается Гудульфина, то он сообщил, будто срочные дела вынуждают его отлучиться из Глоцбурга. В маленьком придворном мирке принца рассматривали как одного из самых верных поклонников эрцгерцогини, упорно добивающегося её любви.

Что же представляла собой прекрасная Александра, смущавшая покой гессен-веймарского двора?

Это была ещё молодая женщина выдающейся красоты. У неё была величественная фигура, пышные золотистые волосы, страстный взгляд и изысканные манеры. Её сторонники любили повторять, что у эрцгерцогини Александры подлинно королевский вид, что, естественно, выводило из себя Эдвигу. В окружении королевы об эрцгерцогине говорили как о злостной интриганке и авантюристке, которая неспроста кружит голову принцу Гудульфину.

О прошлом Александры было известно очень мало, почти ничего. Она была английского происхождения и связана родственными узами с членами английской династии. Путешествуя по всему миру, она подолгу задерживалась в Глоцбурге, причём в придворных кругах считали причиной предпочтения, оказываемого столице Гессе-Веймара, принца Гудульфина.

Жюв, легко допущенный на аудиенцию с королевой, никак не мог получить приглашение на вечерний был. Даже влияние госпожи Хеберляуф оказалось в данном случае бессильным. Впрочем, у знаменитого детектива были на этот вечер свои планы…

Около шести часов к королевскому дворцу стали съезжаться экипажи, в основном запряжённые лошадьми, но были и автомобили. Экипажей было такое количество, что они должны были выстроиться в длинную очередь и медленно, с черепашьей скоростью, продвигаться к главному подъезду. Вдоль всего их пути аллея была увешана гирляндами разноцветных электрических лампочек. Окна дворца были ярко освещены и бросали блики света в окружающую темноту. По другую сторону дворцовой ограды собралась толпа горожан полюбоваться великолепным зрелищем. Некоторые из них проходили в парк, пользуясь либо специальным пропуском, либо невнимательностью охраны. Эти счастливцы получали возможность рассмотреть вблизи выходивших из экипажей дам в мехах и мужчин в расшитых золотом придворных мундирах. Драгоценности дам, бриллиантовые ожерелья и подвески, кольца и браслеты, украшенные драгоценными камнями, сверкали в лучах лампионов, освещавших широкую парадную лестницу.

В то время, как в центральной части дворца царили суета и оживление, в левой его части, примыкавшей к восьмиугольной башне, было пусто и темно. Казалось, это была проклятая зона, куда приглашённые не желали вступать.

Впрочем, один человек составлял исключение. Отделившись от праздничной толпы, он украдкой, прячась за деревьями и кустами, направился к восьмиугольной башне. Этим человеком был Жюв.

Имея пропуск в дворцовый парк, полицейский воспользовался им для своих целей.

Приблизившись к башне, он остановился за деревом и удовлетворённо потёр руки.

– Ночь – хоть глаз выколи, – проворчал он себе под нос, – как раз то, что мне надо…

Он похлопал себя по карманам и продолжал:

– Все мои инструменты на месте… Электрический фонарик тоже при мне… Крепкая шёлковая верёвка… так, обмотаем её вокруг пояса… Что ж, я готов повторить подвиги средневековых рыцарей и рискнуть жизнью ради короля!

«Рыцари былых времён! – мысленно продолжил Жюв свой монолог. – Они сражались ради социальных и политических целей. Я не могу претендовать на столь завидную роль… Я всего лишь полицейский, это куда менее почётно, зато более современно!»

Всматриваясь в высившееся перед ним мощное сооружение, он продолжал размышлять: «Прекрасная архитектура! Теперь уже так не строят… Стены сложены из глыб натурального камня. Представляю себе, какова их толщина. Высота этажей тоже изрядная. Да, архитекторам в те времена не приходилось экономить на жилой площади!»

Жюв прошёлся у подножия башни и сделал несколько гимнастических упражнений, чтобы разогреть мускулы.

– Хе-хе! – проворчал он. – Хоть мне и за сорок, а я ещё в отличной форме… Зрение отличное, руки и ноги не подведут… Итак, вперёд, на штурм!

От громоотвода, укреплённого на крыше башни, и до самой земли тянулась толстая проволока. Хватаясь за неё руками, Жюв начал подниматься по стене, пользуясь выступами в каменной кладке, а также трубой водостока. Без особого труда он добрался до окна второго этажа и остановился передохнуть, опираясь ногой о подоконник. Деревянные ставни были закрыты и заперты железными болтами. В этом для Жюва не было ничего неожиданного. Он продолжал подъём, становившийся с каждым метром труднее и опаснее. На третьем этаже окна также оказались запертыми. Нимало не растерявшись, полицейский полез выше и вскоре оказался на крыше.

Крыша башни была черепичной, с очень крутым наклоном, но внизу её опоясывало неширокое кольцо, двигаясь по которому, Жюв обошёл почти полный круг.

– Ага! Вот то, что мне надо! – воскликнул он, завидев довольно широкую каменную трубу, верхняя часть которой доходила ему почти до пояса. – Я правильно сделал, что во время обеда у Хеберляуфов ознакомился с висевшим на стене планом дворца. Несомненно, это труба от камина, который находится в большом зале ожидания между центральной частью дворца и королевскими апартаментами.

Жюв поднялся на трубу и спустил ноги в её отверстие. Упираясь руками и ногами в стенки дымохода, он стал спускаться. «Здесь полно сажи, – думал Жюв. – Хорошенький у меня будет вид, когда я вылезу из камина! Но другого способа попасть в королевские покои у меня нет…»

Спуск был тяжёлым. Полицейский ежесекундно рисковал сорваться вниз. Ему потребовалась вся его сноровка опытного гимнаста. Добравшись до камина, он несколько минут лежал, собираясь с силами. Отдышавшись, он внимательно прислушался, стараясь уловить малейший подозрительный шум. Издалека доносились мелодичные звуки оркестра, игравшего на балу.

При свете электрического фонарика Жюв осмотрел свой костюм и убедился, что он был в плачевном состоянии, весь измазанный сажей, продранный на коленях и локтях. Полицейский постарался, насколько мог, отчистить сажу с одежды, чтобы не оставлять за собой слишком видимых следов.

В зале царил промозглый холод, пахло пылью и плесенью. Было ясно, что уже давно сюда никто не заходил. Жюв быстро обнаружил маленькую дверь, которая, как он знал, должна была вести в ванную комнату короля. Едва он её отворил, как в нос ему ударил парфюмерный запах. Он огляделся при свете фонарика. Слева от него был мраморный умывальник с полкой, заставленной всевозможными флаконами, губками, щётками… Справа он увидел вделанную в пол знаменитую серебряную ванну, стоившую немыслимых денег и преподнесённую монарху муниципалитетом в день юбилея.

– Неплохо было бы сейчас принять ванну и заняться туалетом, – проворчал Жюв. – Жаль только, времени нет… Возможно, вскоре мне придётся предстать перед Его величеством… запертым в одной из своих комнат!

Разумеется, не только беспорядок собственного костюма заботил полицейского в предвидении возможной встречи с королём. Если, как намекал бургграф де Рунг-Кассель, Фридрих-Христиан действительно содержится в заточении, то вряд ли он находится один, без стражи. На этот случай надо было держаться начеку и готовиться к схватке…

Правда, Жюв допускал и другую гипотезу: королевские покои пусты, а их обитатель, как и было объявлено, находится в Париже. В таком случае комиссар собирался обыскать королевскую спальню в надежде обнаружить тайник с алмазом и проверить, находится ли сокровище на месте.

Жюв погасил фонарик и с бьющимся сердцем, стараясь ступать бесшумно, подошёл к двери, которая вела в спальню. Он повернул дверную ручку, и дверь отворилась. Под ногами он почувствовал толстый ковёр, который полностью заглушал звук его шагов. Звуки оркестра здесь слушались более отчётливо. Жюв понял, что эта комната достаточно близко примыкает к залу, где происходит бал. Но там, конечно, стоит такой шум, что ему нечего опасаться, что кто-нибудь его услышит…

Комиссар снова зажёг фонарик и принялся осматривать комнату. Посредине возвышалась массивная дубовая кровать в стиле Ренессанс. Её резные колонны, поддерживающие балдахин, возносились к потолку. Это было настоящее королевское ложе, и, чтобы взойти на него, надо было подняться по ступеням лестницы. Жюв убедился, что кровать была застелена, на ней никто не спал, но было видно, что хозяин отсутствовал не очень долго.

В остальном меблировка была довольно скромная. Несколько картин украшали стены, но это были картины высокой ценности.

Жюв задумался: что делать дальше? Спальня не казалась нежилой, но было ясно, что в течение нескольких дней король в ней не ночевал. Это, впрочем, не означало, что он не мог содержаться в какой-нибудь другой комнате, более укромной, более удалённой. Однако двери были не заперты, стража отсутствовала. Всё это делало предположения старого бургграфа маловероятными.

Оставалось вернуться к первоначальной версии: Фридрих-Христиан находится в Париже и ведёт там разгульную жизнь. Но почему в таком случае он не появляется в «Рояль-Паласе»? Почему, несмотря на все усилия, его не удаётся найти?

И тут в голове у Жюва возникла третья гипотеза: может быть, король находился во дворце, но не хотел, чтобы об этом знали? Может быть, какие-то причины, например, трагические события на улице Монсо или интриги принца Гудульфина, побудили монарха оставаться инкогнито в своём собственном государстве? Да, решил Жюв, это наиболее вероятная версия.

Он решил продолжить своё обследование королевских покоев, но сначала попытаться обнаружить знаменитый тайник. Жюву казалось, что, если ему удастся убедиться в сохранности алмаза, это облегчит ему дальнейшее расследование… Машинально он ощупывал выступы деревянной резьбы, лепные украшения камина, приподнимал картины и осматривал стены под ними… За свою жизнь он видел столько самых хитрых тайников! И он надеялся на свою проницательность!

Вдруг он замер, прислушался и поспешно погасил фонарь: до его слуха донёсся приближающийся звук чьих-то шагов… Жюв уже достаточно освоился в спальне, чтобы в полной темноте быстро подойти к амбразуре окна и спрятаться за шторой. Из этого укрытия он мог вести наблюдение, сам оставаясь невидимым.

Едва он успел это сделать, как дверь отворилась и некто вошёл в комнату, светя перед собой электрической лампочкой. Но свет бил Жюву в глаза, и он не мог рассмотреть лицо вошедшего. Не подозревая о присутствии Жюва, человек шёл совершенно уверенно. «Конечно, это Фридрих-Христиан, – подумал полицейский. – Мои предположения подтверждаются».

Луч фонарика опустился вниз, пошарил по полу и остановился на одной из ножек кровати. По движению источника света Жюву показалось, что неизвестный опустился на колени рядом с королевским ложем. Глаза комиссара, уже привыкшие к темноте, смутно различали человеческий силуэт. «Кто же это всё-таки? – снова спросил себя Жюв. – И что он здесь делает?»

Полицейский отчётливо видел в луче фонарика две сильные, мускулистые руки, которые ощупывали толстую резную ножку кровати, даже не ножку, а массивную дубовую опору в виде шара, которая поддерживала королевское ложе. Чего хотел, чего добивался таинственный посетитель? Чтобы лучше видеть, Жюв даже высунул голову из-за шторы, пользуясь тем, что незнакомец был целиком поглощён своим делом…

Повинуясь нажатию ловких пальцев, массивная опора вдруг раскрылась… Она оказалась полой внутри… И там, внутри, лежала коробочка, назначение которой Жюв понял сразу: в ней хранился знаменитый алмаз! Сердце полицейского готово было выскочить из груди…

Незнакомец открыл футляр, и великолепный алмаз засверкал в луче света всеми своими гранями. В тот же момент Жюв издал громкий крик: алмаз, отразив и усилив слабый свет фонарика, осветил фигуру таинственного пришельца. Он был одет в чёрный плащ, его голову и лицо скрывал чёрный капюшон.

Сомнений быть не могло: перед Жювом был… Фантомас! Внезапное появление грозного и неуловимого бандита вырвало из груди комиссара вопль удивления и торжества.

С тех пор как Жюв начал расследование дела, связанного с убийством Сюзи д'Орсель и таинственным исчезновением короля Гессе-Веймара, его не оставляла мысль, что в это дело замешан Фантомас. У бандита были особые причины ненавидеть Фридриха-Христиана. Ведь именно король помог Жюву расстроить коварные планы Фантомаса, сумевшего получить в Париже аккредитацию в качестве посла Гессе-Веймара. А Король преступлений имел обыкновение жестоко мстить своим противникам.

И вот теперь на глазах у Жюва бандит пытался завладеть красным алмазом!

На крик Жюва ответил другой крик, свирепый и угрожающий, и в наступившей темноте одновременно грянули два револьверных выстрела. Их звук был слышен в бальном зале. Музыка умолкла. Эрцгерцогиня Александра, флиртовавшая в кругу поклонников, смертельно побледнела.

– Что происходит? – прошептала она.

Между тем приглашённые устремились в глубину зала, к двери, ведущей в малый салон, который, в свою очередь, сообщался с королевскими покоями. Выстрелы прозвучали именно с той стороны. Раздавались крики:

– Держи вора!.. Арестуйте его!.. Пусть все остаются на месте!..

Два офицера королевской охраны отважно ворвались в спальню Фридриха-Христиана, не зная, что их там ожидает. Один из них повернул выключатель, и яркий свет залил комнату, в дверях которой уже толпились любопытные.

У подножия кровати все увидели человека, закутанного в чёрный плащ. Прижав ладони к лицу, он стонал и корчился от боли. Рядом валялся ещё дымившийся револьвер и пустой футляр от красного алмаза…

– Арестуйте его!.. – крикнул кто-то.

Все кинулись на человека, который не оказал сопротивления и в мгновение ока был связан по рукам и ногам. Теперь стали видны его страшно опухшие, налитые кровью глаза.

Что же произошло?

Увидев Фантомаса, Жюв выхватил револьвер и выстрелил, целясь в него наугад. В ту же секунду ответная пуля просвистела у него над ухом. Полицейский бросился вперёд. Он видел, как дверь в спальню приотворилась, пропуская слабый свет. В этом неверном освещении возникла фигура, одетая в мундир офицера королевской охраны. Жюв понял, что Мастер преступлений прибёг к очередному трюку с переодеванием. Но комиссара было не так легко обмануть.

Ни минуты не раздумывая, Жюв ринулся на преступника, но в то же мгновение почувствовал, как страшная боль обожгла ему глаза: бандит бросил ему в лицо горсть молотого перца! Инстинктивно он прижал руки к глазам, чувствуя, как его окутывает широкий чёрный плащ, наброшенный Фантомасом. Ослеплённый, путаясь в плаще, он слышал, как кто-то кричит:

– На помощь!.. Держи вора!..

Он слышал, как приближается гул голосов, попытался выпрямиться, сбросить с себя плащ, но было поздно: он уже был схвачен и связан. Яркий свет, сменивший темноту, ещё усилил невыносимую боль в глазах. Пересиливая боль, Жюв приоткрыл глаза и сквозь туман, застилавший его взор, увидел, как Фантомас, одетый в офицерский мундир, смешался с толпой других офицеров.

Напрасно Жюв кричал «Арестуйте его!», пытаясь привлечь внимание к ускользающему бандиту, – никто не обращал на его крики внимания.

Слух о произошедшей краже в мгновение ока разнёсся по дворцу. Многие дамы попадали в обморок. Но служба безопасности немедленно приняла меры. По приказу офицера охраны группа копейщиков бегом устремилась на второй этаж, чтобы арестовать задержанного злоумышленника. Господин Хеберляуф также прибежал на место преступления. Он казался особенно длинным и тощим в слишком широком для него придворном мундире.

– Моя жена считает… Моя жена говорит… – повторял он, не решаясь закончить фразу.

Что же говорила госпожа Хеберляуф?

Она говорила, – и её слова вскоре были подтверждены одним из офицеров охраны, – что дерзким похитителем алмаза был не кто иной, как всемирно известный, ужасный и неуловимый Фантомас! И это имя, разнёсшееся среди посетителей, ещё усилило всеобщее смятение и страх. Сама эрцгерцогиня Александра, услышав, что Фантомас арестован, зашаталась и без чувств упала на руки стоявших рядом мужчин.

– Фантомас… – прошептала она едва слышно. – Фантомас арестован… Разве это возможно?..

Как раз в этот момент через зал проводили связанного Жюва, окружённого вопящей от ярости толпой. Предательски ослеплённый полицейский не видел почти ничего. Однако, проходя мимо группы, где находилась потерявшая сознание Александра, он услышал, как произнесли её имя. Тогда, сделав неимоверное усилие, он рванулся к тому месту, где находилась эрцгерцогиня Александра, таща за собой тех, кто пытался его удержать. На мгновение ему удалось разлепить опухшие веки… Но вцепившиеся в него стражники вынудили его продолжить путь.

Однако Жюв успел увидеть то, что хотел, – лицо потерявшей сознание эрцгерцогини. И кого же он узнал в ней? Обожаемую любовницу Фантомаса, сообщницу его чудовищных преступлений, женщину, не останавливавшуюся ни перед чем ради своего ужасного любовника.

Он узнал леди Белсом!

17. ПО ВЕРНОМУ СЛЕДУ

– Здесь находится управление городских дорог?

– А что вам угодно?

– Справочное бюро.

– На какой предмет?.. У нас их двадцать пять…

– На предмет выяснения продолжительности производимых работ…

– Так, понятно… Вам надо подняться на пятый этаж, дверь номер 54, там, в глубине вы увидите служителя…

Поблагодарив привратника министерства общественных работ, посетитель двинулся по лабиринту коридоров в огромном здании, что на бульваре Сен-Жермен… Это был молодой человек в длинном чёрном пальто, в шляпе, надвинутой на лоб, с чёрной повязкой на глазу, которая скрывала добрую половину лица.

– Привратник сказал мне подняться на пятый этаж, но не сказал, по какой лестнице… – ворчал себе под нос молодой человек. – Ба! Поднимусь по любой, а там пройду коридорами… В конце концов я найду какого-нибудь служителя, который укажет мне дорогу.

Вооружившись этой теорией, посетитель стал подниматься по лестнице с мраморными ступенями, которая показалась ему парадной лестницей. Но очень скоро ему пришлось убедиться в ошибочности своей теории: лестница привела его к запертой двери… «Ничего страшного, – подумал он, – спустимся вниз и начнём сначала».

Вернувшись во двор министерства, он уже хотел снова обратиться к привратнику, но передумал.

– Мой миленький Фандор, – сказал он себе, – совершенно ни к чему лишний раз отсвечивать перед ложей привратника, да ещё в министерстве… Не ровён час, встретишь кого-нибудь, кто привык видеть в тебе короля Гессе-Веймара!..

Молодому журналисту стоило немалых трудов выбраться незамеченным из «Рояль-Паласа», и особенно – отделаться от надоедливого Вульфенмименгляшка, считавшего своим служебным долгом сопровождать монарха везде и постоянно. Фандору удалось отцепиться от бравого служаки только потому, что у того самого оказалось какое-то срочное дело…

Прежде всего Фандор забежал к себе домой, где консьержка разахалась и разохалась, увидев своего жильца после столь долгого отсутствия. Не отвечая на её вопросы и упрёки по поводу того, что он её не предупредил, журналист поднялся в свою квартиру, быстро переоделся и через четверть часа уже был перед зданием министерства общественных работ…

Потерпев неудачу при первой попытке, он поднимался теперь по другой лестнице, ворча себе под нос:

– Ну и освещение здесь – ни черта не видать!.. И ещё эта чёртова повязка на глазу… Того и гляди, землю носом запашешь!.. Плохо, что от Жюва ни слуху, ни духу… Чего он там копается? Скорей бы уж отыскал следы этого Фридриха-Христиана! Мне уже невмоготу быть королём!

– Вам куда, месье?

Перед Фандором вырос служитель, удивлённый появлением посетителя в этом месте.

– Мне нужно получить справку о продолжительности дорожных работ…

– А здесь – служба водных путей!

– Да… Разумеется, это не одно и то же… Куда же мне идти?

– Идите по этому коридору направо, потом снова направо, потом пройдёте через застеклённую галерею, поднимитесь на три ступеньки, пройдёте по четвёртому коридору, минуете тамбур, подниметесь по лестнице. Там найдёте комнату номер 42…

– Спасибо, и больше ни слова! Если я туда доберусь, то найду у кого спросить…

И Фандор отправился по указанному ему пути. Конечно, он заблудился. Следуя указаниям других служителей, он то поднимался, то спускался, открывал пронумерованные двери, заходил в кабинеты, откуда его с позором изгоняли… Наконец он оказался в некоем подобии узкой кишки, в самом чреве огромного здания. Здесь, в маленькой застеклённой будке, очередной служитель дремал над развёрнутой газетой.

– Служба дорожных работ? – спросил Фандор, готовый к тому, что его снова пошлют куда подальше…

Служитель поднял голову:

– Это здесь, месье… Вы по какому делу?

– За справкой…

– Справок не даём!

– Вот как… А почему?

– Вы подрядчик?

– Нет.

– По поводу продажи с торгов?

– Нет…

– С жалобой?

– Нет…

– С заявлением?

– Нет…

– С целью расследования?

– Нет…

– Тогда зачем же?

Вежливо, но упорно Фандор повторил:

– Мне нужно получить справку о возможной продолжительности дорожных работ…

Служитель бросил на посетителя взгляд, исполненный подозрительности:

– Но вы, по крайней мере, не журналист?

«Как он мне надоел! – подумал Фандор. – Ещё немного, и я скажу ему, что я король…»

– Я не журналист, – сказал он. – Я… занимаюсь расклейкой афиш…

– Тогда другое дело… – проворчал служитель. – Вот, напротив вас, дверь номер 43… Но там сейчас никого нет…

И, внезапно подобрев, добавил:

– Сразу бы мне сказали… А то ходят тут всякие за справками, надоедают… С тех пор как газеты начали кампанию за «оздоровление» – так они выражаются! – за «оздоровление» Парижа, совсем жизни не стало… Вот мне и дано указание: всем журналистам давать от ворот поворот… посылать куда подальше! Пусть себе ходят по коридорам, пока не окочурятся…

– И правильно делаете! – сказал Фандор. – Но зачем мне в кабинет, где никого нет?

– Не стоять же в коридоре! Заходите и подождите… Он скоро вернётся.

Видимо, служитель ошибся: войдя в кабинет, Фандор нашёл там чиновника… «Нашёл» – подходящее слово, потому что хозяин кабинета был буквально завален грудами папок и конторских книг, которые громоздились повсюду: на столе, на полках, на полу… Не смущаясь царившим вокруг беспорядком, чиновник преспокойно читал роман в красном переплёте. Посетителя, оторвавшего его от этого приятного занятия, он встретил очень хмуро:

– Что угодно?

– Я хотел бы, месье, получить маленькое разъяснение… Как долго продлятся дорожные работы на площади Согласия? Между набережной и Оранжери?

– А зачем вам это надо знать?

– Я работаю по расклейке афиш… У меня, возможно, будут предложения к городским властям…

Чиновник не нашёл повода отказать посетителю. С тяжёлым вздохом, как человек, замученный непосильным трудом, он вытащил из ближайшей груды реестр, озаглавленный «Состояние дорожных работ в Париже», и стал листать его, мусоля палец и поднимая облака пыли.

– Как вы сказали? – переспросил он. – На углу здания Оранжери и площади Согласия?

– Именно так…

– О каких работах вы говорите?

– Не знаю… Я в траншею не заглядывал…

– А там есть траншея?

– Ну, яма… И ограждение…

Чиновник оглядел посетителя с ног до головы:

– И вы полагаете, что там ведутся работы?

– Ну да…

– Там нет никаких работ! Вы ошиблись! – безапелляционно изрёк чиновник, захлопывая регистр.

– Как нет?

– Так – нет!

– Но я же сам видел…

– Вы не могли ничего видеть!

И чиновник потянулся за своим романом, показывая, что разговор окончен.

– Но как же так? – пробормотал Фандор. – Может быть, эти работы не занесены в ваш реестр?

Чиновник встал с таким видом, как будто ему нанесли оскорбление.

– Милостивый государь! – провозгласил он. – В каждом округе все комиссары полиции обязаны сообщать мне обо всех ведущихся дорожных работах! Понимаете, месье: административно обязаны! Ежедневно и заблаговременно! Все их сообщения я аккуратно заношу в реестр! Ежедневно! Ошибка исключена: если работы не зарегистрированы, значит, их нет! Вам ясно?.. Всё!..

Фандор вынужден был покинуть раздражительного чиновника. Но журналист ничуть не был обескуражен. Он даже казался довольным.

– Я узнал интересные вещи, – проворчал он себе под нос. – Но надо бы перепроверить… Все земляные работы в Париже должны иметь в вечернее и ночное время сигнальное освещение… специальные лампочки на ограждении… Подряд на установку сигнального освещения имеет компания «Леван»…

У привратника министерства он узнал адрес компании. Её дирекция находилась на улице Дюнкрек.

В канцелярии на улице Дюнкрек ему повезло встретить любезного служащего, который проверил записи и подтвердил Фандору, что никаких заказов на установку сигнального освещения в указанном месте компания «Леван» не получала.

Ещё более довольный, журналист нанял фиакр и поехал в Национальную библиотеку. «Это становится совсем интересно! – рассуждал он по дороге. – Работы нигде не зарегистрированы, но они ведутся! Если их не ведут инженеры городской службы, значит, их ведёт кто-то другой… значит, зачем-то ему это нужно!.. Что если в рассказе этого идиота Вульфенмименгляшка есть доля истины? И он действительно разобрал в звуках, издаваемых „поющими фонтанами“, отрывки из гимна Гессе-Веймара?»

В Национальной библиотеке он долго рылся в каталогах и вёл переговоры с библиографами, после чего ему принесли гору томов: в одних речь шла об архитектуре, в других о скульптуре, третьи были гидами по Парижу… Фандор погрузился в них и так просидел до четырёх часов, когда, взглянув на часы, проворно вскочил на ноги.

– Чёрт побери! – воскликнул он. – У меня едва остаётся время, чтобы заглянуть домой, переодеться и поспеть в «Рояль-Палас» к возвращению этого кретина Вульфа… Как же мне не хочется становиться королём!

В те самые часы, которые Жером Фандор посвятил визитам в министерство общественных работ и Национальную библиотеку, на улице Монсо происходили события, способные ещё больше запутать тот сложный криминальный узел, над распутыванием которого бились Жюв и его друг-журналист.

В своей квартире маркиз де Серак, одновременно мадам Сейрон, разговаривал с кем-то, кто прятался за оконной шторой.

– Итак, вы остаётесь здесь и не трогаетесь с места, – говорил маркиз тихим, приглушённым голосом. – Обещайте мне ничего не предпринимать, что б вы ни услышали…

– Клянусь, господин маркиз! – отвечал голос из-за шторы.

– Я рассчитываю на вас… И приглашаю посетительницу.

Маркиз де Серак пересёк салон и отворил дверь в соседнюю комнату.

– Входите, мадемуазель, – произнёс он, – и простите меня за то, что я заставил вас ждать, у меня были друзья.

– Ах, сударь, – отвечала Мари Паскаль, ибо это была она, – ах, сударь, прошу вас… это такие пустяки! Напротив, это я… Разрешите мне выразить благодарность…

– За что же, мадемуазель?

– За протекцию, которую вы мне оказали перед лицом Его величества… Она позволила мне получить хороший заказ…

Маркиз пододвинул посетительнице стул и ответил фразой, в которой содержалось несколько значений:

– О мадемуазель, вы получили и нечто большее… Что касается моей рекомендации, то после всех добрых слов, которые наша консьержка говорила о вас… Я жалею только об одном: что вам пришлось стать свидетельницей ужасного события, столь прискорбного для короля.

– Да… более чем прискорбного, – пробормотала Мари.

– Я думаю, мадемуазель, что вы тоже были потрясены…

– О да, конечно! Это было ужасно…

– Для вас особенно, – произнёс маркиз де Серак с нажимом.

Девушка подняла на него ясные глаза и ответила с полным простодушием:

– Да… Я была особенно взволнована, потому что живу в этом доме… потому что знала жертву…

Маркиз прервал её.

– Король говорил мне о вас, – сказал он проникновенным тоном.

Румянец смущения залил щёки и лоб молодой девушки.

– В самом деле, господин маркиз? – пробормотала она прерывающимся голосом. – Его величество спрашивал обо мне?

– Его величество находит вас очаровательной!..

Маркиз де Серак помолчал, чтобы придать своим словам особый вес, и добавил:

– Его величество запомнил вас с первой же встречи…

– В «Рояль-Паласе»? Но он едва видел меня через приотворённую дверь, в течение какой-нибудь секунды…

Тонкая улыбка появилась на губах маркиза.

– Много ли времени нужно королю, – сказал он, – много ли времени нужно молодому мужчине, чтобы начать мечтать о невозможном?

– О невозможном?.. Да, вы правы!..

Лицо молодой девушки стало серьёзным, даже строгим. Было видно, что она напрягает всю свою волю, чтобы сохранить хладнокровие. Что касается маркиза, то, при всей его чопорности, в его голосе появились игривые нотки:

– Возможное, невозможное… Кто знает?.. Воля короля не знает преград!..

И вдруг – прямой вопрос:

– А король вам нравится, мадемуазель?

– Но… но… – залепетала Мари Паскаль. Инстинктивно она встала и протянула руки вперёд, как бы обороняясь от нападения.

Де Серак словно не заметил её жеста и продолжал:

– Быть может, для кого-то смерть несчастной Сюзи д'Орсель была желанной…

– О сударь…

– Что делать, мадемуазель Мари? Счастье одних часто строится на несчастье других… Ведь вы сами, наверное, очень страдали… от ревности.

– Да… Я ревновала!..

– Вы ревновали ужасно… При этом вы знали, что связь с Сюзи д'Орсель не имела для короля большого значения… А вот если бы на её месте оказались вы… то это уже было бы серьёзно… Королю пришлось бы выбирать, и никто не знает, какой выбор он бы сделал… В то время как смерть Сюзи д'Орсель решила бы все проблемы… Признайтесь, что вы желали ей смерти!