Текст книги "Бастион (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Олета побледнела. Маленкорх подошёл к ней и приобняв эдак по-отечески, за плечи произнес:

– Принеси мне голову этого лжеца, и я забуду все, что ты сделала.

Не очень-то он стесняется меня. Я старался рассмотреть лицо Олеты. Что она ответит? Эльфийка сжала губы, ее ноздри раздулись от волнения. О чем она сейчас думает? Не о том ли, что совершила большую ошибку, прикрывая меня своей ложью?

Даже, если так. Она ведь будет права. Сделай правильной выбор, Оленька. Тебе еще долго жить здесь, от твоего решения зависит твоя судьба, а возможно и судьба всей семьи Элив, Маленкорх на редкость злопамятный.

Олета еще подумала несколько секунд и кивнула. Правильно, девочка. Ты сделала верный выбор.

Глендрик тоже подошел ко мне. Обниматься правда не стал, зато протянул мне меч:

– Твоя судьба в твоих руках, родич. Священный Свет, либо докажет, что ты спас нас от планов Маленкорха, либо подтвердит, что ты лжец и предатель, чуть не погубивший весь Гарнизон.

Я сжал рукоять меча, уже прекрасно зная, какая слава останется о Гунальфе Веспаре после смерти.

– Гунальф, Олета, выходите в центр! – скомандовал Дуэндал.

Мы встали напротив друг друга. Олета смотрела в пол. Ее руки безвольно висели вдоль тела, кончик меча касался пола. Я оставался спокоен. Странное дело, когда ты сам выбираешь какой смертью умереть, то на душе не так мерзко, когда звучит приговор и кто-то посторонний решает твою судьбу.

А, может быть, все дело в том за что умирать? Меня хотели казнить, сделав разменной монетой в сложном переплетении семей и родов. Да пошли вы все, мне дела нет, кто какую Гильдию контролирует! Плевал я на вас, сожри вас Тьма! Сейчас же, я расставался с жизнью, чтобы единственный человек, то есть эльфийка, смогла спокойно жить в вашем чокнутом обществе, где все решают бусинки на шее!

Дуэндал продолжил:

– Тот, кто не сможет встать от ран, будет убит или сдастся, считается проигравшим. Начинайте!

Глава 20

Олета вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Ее зеленые зрачки потемнели, лицо приобрело решительность. Она стиснула зубы и вскинула меч, приготовившись к схватке. Я встал ровно, закинув свое оружие на плечо. Даже не знаю, что я собираюсь делать. Дать Олете просто убить себя или парировать ее удары, как можно дольше. В любом случае, я не собирался причинять вред эльфийке.

А может быть, ну все к чертям? Затеять бой, а затем уличив момент броситься к Маленкорху и снести ему башку. Интересно, маг просчитал такой вариант. Ни капли не удивлюсь, если он уже выстроил вокруг себя защитное поле, конечно, если на такое способна эльфийская магия.

План мне понравился. Тела против воли заняло боевую стойку, левая нога вперед, правая далеко отставлена назад, словно бы я оседлал слона. Меч хищным клювом завис в поднятой руке, над головой. Так и сделаю. Гори оно все огнем! Только бы никто не догадался.

Я еще раз посмотрел в лицо Олете. Она не спешила атаковать. Уж не знаю, не хотела или опасалась моих действий. Глядя ей прямо в глаза я одними губами произнес: «Давай!».

Она сделала осторожный шаг вперед. Словно пантера готовая к прыжку. Ее легкий изогнутый клинок взметнулся вверх. Еще шаг, клинок вниз, плотоядно нацеленный мне в живот.

Давай же, Олета, давай! Я отражу твою атаку, столкну в сторону, я все же куда тяжелее тебя, и в несколько прыжков достигну твоего родственничка. А там! Я предоставил, как башка Маленкорха, с щегольской седой прядкой скатывается с его плеч. Как все в изумлении молчат. Холодная усмешка искривила мои губы. Вот это будет шутка! Всем шуткам шутка!

Олета внезапно остановилась. Выпрямилась и бросила клинок к моим ногам. От неожиданности я даже отпрянул. Все непонимающе уставились на нее. Не говоря ни слова эльфийка встала на колени и твердо произнесла:

– Я сдаюсь!

– Э? – только и сумел выдавить я.

А когда сообразил в какую ловушку Олета заманила Маленкорха я и вовсе потерял дар речи. На несколько минут в комнате воцарилась полнейшая тишина. Мертвая. Все осмысливали произошедшее, настолько невероятный ход сделала Олета. Первым пришел в себя Глендрик.

– Ты проиграл, Маленкорх! – завопил он. – Подлый предатель!

Маленкорх вскочил, схватился за меч. Глендрик сделал то же самое. Они замерли друг напротив друга. Лицо жреца покраснела, он глубоко дышал, а взгляд горел бешенством. Жрец Священного Света нисколько не сомневался в воле своего божества. И Хальвин Маленкорх отныне в его глазах, навсегда останется грязным предателем, продавшим свой Гарнизон Тьме.

Маленкорх оставался спокоен, но ожог вокруг его глаза побагровел, налившись кровью. Сейчас он напоминал змею, готовую одним выпадом впрыснуть яд в свою жертву, гибкий, смертоносный и безжалостный. Он медленно с расстановкой произнес:

– Я сам буду биться!

– Ты использовал свой шанс и Священный Свет…

– Хочешь войны, Алвин, хочешь настоящей войны? Со мной, с Маленкорхами и всеми Ридами? – прошипел он. – Только скажи, и я вырежу всех Маев. Клянусь, твоим Священным Светом!

И Глендрик отступил. Он убрал руку с меча, отошел на шаг с таким выражением лица, словно готов был зубами вцепиться в своего оппонента.

– Слышал, Дуэндал! Я сам буду биться!

На костистом лице Воителя заходили желваки. Здесь их никто, кроме с Олетой не видел, но Дуэндал в любом случае никому не позволял с собой так разговаривать.

– А ты хочешь войны, Хальвин? Ты сейчас задеваешь ни одних Маев, но и Солов, и Веров. Сидеть!

Последний выкрик относился к Эфелите, попытавшейся под шумок скрыться.

– Никто не уйдет отсюда, пока не закончится суд, – еле сдерживая гнев добавил Дуэндал.

– Он уже закончился! – произнес я.

– Тогда убей ее! – оскалился Маленкорх.

Его палец указал на коленопреклоненную Олету.

– Она сдалась, мне незачем убивать ее!

– Может быть, ты просто отваживаешься сражаться только с женщинами?

Я рассмеялся:

– Хотя бы не прячусь за ними, как ты!

– Я буду биться с тобой!

– Ты будешь биться, только если Гунальф согласится, – зло произнес Глендрик. – Таков закон.

Жрец посмотрел на меня из-за спины Маленкорха и покачал головой, мол, не соглашайся.

– Ну, растерявший ранги, ты готов сразиться? – улыбнулся Маленкорх и добавил. – Любой эльф на твоем месте предпочел бы смерть, но ты так цепляешься за жизнь, что готов подвергаться насмешкам и унижениям, собирая жемчужины.

– Я убью тебя.

– Вот и отлично!

Затем взглянув на Олету крикнул:

– Убирайся отсюда! И молись, чтобы твой дружок убил меня. Теперь для тебя нет спасения, лживая сука!

Ладно, решил я, сначала я вырежу тебе язык, напыщенный ублюдок, а потом убью. Олета поднялась и пошла мне навстречу. Поравнявшись она тихо произнесла:

– Прошу, не убивай его. Я причинила ему слишком много зла. Не хочу, чтобы его смерть была на мне.

Ох уж эти родственные чувства или верноподданнические? Я ничего не ответил Оленьки, но про себя сказал, что ничего не могу обещать.

Тут же ко мне подошел Глендрик. Схватив меня за плечи, он зашептал:

– Я был не прав, но что поделаешь, такова жизнь. Но сейчас, убей его! Так будет лучше для всех!

Ему я тоже ничего не ответил.

Через мгновение мы оказались лицом к лицу с Маленкорхом. Эльфом, отнявшим с помощью колдовства седьмой ранг Гунальфа, пытавшегося убить меня и очернить мое имя. Прискорбно, но, похоже, в таких запутанных делах, насилие – ни единственный, но самый быстрый выход. И ведь каждый уверен в своем преимуществе, потому и спешат одним махом разрубить Гордиев узел. Глупо.

Мы осторожно и крадучись закружили по комнате. Маленкорх ступал мягко, пригнувшись, его узкий меч постоянно менял положение, грозя ударить то в живот, то обрушиться сверху. Я тоже не спешил нападать. Маленкорх не простой противник, видно, что с мечом управляется не хуже, чем с магией. А может быть даже лучше.

Его левая рука была заложена за спину. Но вот он вывел ее из-за спины, прижал к груди и странно шевельнул пальцами. Тут же резкая боль рванула правую сторону груди. Магия! Этот дранный колдун использует магию! Вот каков честный бой в понимании Маленкорха.

Но магия не подействовала. Спасибо Печати, приобретенной Гунальфом аккурат перед моим появлением. Брови мага взлетели вверх. Не ожидал, сукин сын!

– Ну скажи мне, – усмехнулся я. – Так ты украл мой седьмой ранг?

Вместо ответа он сделал выпад. Быстрый, смертоносный. Лишь выработанные, бог знает за сколько столетий, рефлексы спасли меня. Я отшвырнул клинок колдуна, и в свою очередь рубанул его. Просто и бесхитростно, более надеясь на силу, чем на умение обращаться с мечом.

Но с Маленкорхом такой фокус не прошел. Он легко ушел от удара и вновь закружил вокруг, словно волк рядом с добычей. Тут уже атаковал я. Удар сверху вниз. Звон клинков, Маленкорх сбросил мой клинок и ушел в сторону. Но я тут же нанес новый удар. Снова лязг металла, но на этот раз, тонкая струйка крови потекла по высокому лбу мага.

Начало положено!

Но мое ликование было недолгим. Маленкорх взорвался бешенной атакой, он вертелся юлой, его клинок порхал веером, я еле успевал отражать удары. Боль дернула левую руку. На ткани появились кровавые разводы. Тонкие губы мага растянулись в улыбке.

Зря! Снизу-вверх я ткнул мечом прямо в ухмыляющуюся рожу, от изогнулся назад, отбил мой удар и быстро попятился. Да уж, любят тут местные дамочки желать невозможного! «Не убивай его», ага, тут бы самому не погибнуть!

Он снова пошевелил пальцами и снова Печать защитила меня, отдавшись острой болью в груди. На тупого Маленкорх не похож, зачем же повторять провалившийся прием? Он рубанул, но вяло, просто для видимости. И тут же его пальцы вновь заплясали. Снова боль в груди. А затем еще раз. Он что решил пробить защиту? Будет колдовать пока прочность Печати не иссякнет? А с чего ей иссякать?

Маленкорх вновь пошел вперед. Удар сверху, горизонтальный в бок и тут же хитрый выпад в ногу. Клинок защитил меня от первых двух, а на последнем я просто приподнял ногу, пропуская удар мимо. И снова режущая боль в груди.

А ведь он знает, что у меня есть защита от магии! Знает, просто не разобрался какая. И видит, что мне больно каждый раз, когда он дергает своими культяпками. Снова боль. Меч в руке потяжелел. Ясно, ясно. Хитровывернутое изделие из неизвестной здесь резины, решил ослабить меня и подгадать возможность для смертельного удара.

И ведь рано или поздно он добьется своего. Особенно, если я буду стоять столбом. Прости, Олета-куколка, но твоя просьба отклоняется.

Снова слабое шевеление пальцев и боль. Маг уже откровенно смеялся надо мной, играя и забавляясь. Зарычав я бросился вперед. Ударил. Маленкорх увернулся, чертов ниндзя, и его клинок устремился ко мне. Не моя заслуга. Исключительно благодаря боевому опыту Гунальфа, я, изогнувшись каким-то немыслимым образом, из-за спины отбил выпад Маленкорха.

Он накинулся еще раз, но тут, встретив его оружие своим, я ударил его ногой. Он отлетел и плюхнулся на пол. Как тебе такое, колдунчик! Он вскочил быстро. На лице не осталось и тени веселья.

– Я пинаю тебя, словно шелудивого пса! – усмехнулся уже я.

И не давая магу возможности вновь прибегнуть к колдунству бросился вперед. Он отразил все удары, но все же продолжал пятиться под моим натиском. Завершил дело я обманным финтом, показав рубящий удар сверху, я мгновенно перевел клинок и самым кончиком полоснул по его проклятой руке.

Маленкорх взвыл, спрятал руку за спину и отступил, выставив вперед меч. Пальцев на полу я не увидел, так что там с его рукой, не знал. Но вот вихлять своими кривыми пальчонками он больше не сможет.

Пришло мое время расплатиться за все. Я обрушил на Маленкорха град ударов, принялся теснить его. Он, не смотря на рану, раз за разом отражал мой меч. Пятился. Лицо мага побледнело, со лба тек пот вперемешку с кровью. В его глазах исчезло выражение надменности и появился страх. Он понимал, что обречен, но к его чести стоит сказать, биться он решил до последнего.

Парой хитрых выпадов он сумел прервать мой натиск, но ему это не помогло. Я чувствовал, как гнев туманит мне мозг, мне хотелось впиться зубами в шею ненавистного мага и перегрызть ему горло. В этот момент я перестал думать о своей безопасности, сосредоточившись, только на том, как бы достать противника.

Маг тут же воспользовался этим, как только я остановил свой натиск, он, вытянувшись струной, сделал выпад. Меч пронзил мне плечо, боли я не почувствовал, но рука тут же онемела. Ладонь разжалась против моей воли, и мое оружие звякнуло о пол.

Глаза Маленкорха полыхнули, с победным криком он взмахнул мечом. Еще секунда и сверкающий клинок вот-вот обрушиться мне на голову. Неужели так бесславно закончится история и Гунальфа Веспара, и меня, попавшего в его тело? Проиграть в поединке где решается, не только моя жизнь, но и память, которая останется после меня. Гунальф Веспар – предатель! Сам Священный Свет подтвердил это, подарив победу его противнику.

Этому не бывать! Забыв обо всем на свете, я кинулся вперед. Перед взглядом мелькнули лица всех собравшихся в комнате. Горящий взор Эфелиты, невозмутимое лицо Дуэндала, побледневшая Олета и встревоженный Глендрик.

Не раненой левой рукой я успел перехватить вооруженную руку Маленкорха, скинул ее в бок и что есть силы всадил ему коленом в живот! Маг согнулся, его меч звеня отскочил в сторону, а я вмазал ему левым боковым прямо в ухо. Маленкорх рухнул.

Мгновение, и подхватив свой меч, я поставил ногу на спину мага, не давая ему подняться. Холодная сталь коснулась его шеи и Маленкорх вздрогнул. Нелегко расставаться с жизнью, когда ты бессмертен. Вдвойне нелегко, когда ты бессмертен, богат и облечен властью. Но всему приходит конец!

Я поймал торжествующий взгляд Глендрика. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не закричать: «Да руби же ты его быстрее!». Он весь напрягся, сжал кулаки, и весь его вид говорил, что он готов растерзать своего противника.

Мой меч взмыл вверх. Замер. Олета застыла, словно соляной столб. Влажный взгляд огромных зеленых глаз умолял меня остановится. Сохранить жизнь Маленкорху.

Мысли заплясали хороводом. Один удар, и я избавлюсь от вороха проблем, может быть, возникнут новые, но все, что связано с Маленкорхом, его ненавистью к Гунальфу, исчезнет. Раз и навсегда.

Еще я понимал. Убийство мага станет тем рубежом, после которого наши судьбы с Олетой разойдутся. Тоже, раз и навсегда.

Но оставить ему жизнь и все начнется заново. Моя жизнь не будет стоит и ломанного гроша. Маленкорх, да и все остальные, найдут способ с выгодой для себя разменять ее.

И тут меня посетила идея, показавшееся мне не просто хорошей, но прям отличной. Око за око, зуб за зуб. Да, Маленкорх пытался убить меня, оболгать. Но ничего у него не вышло. Но кое-что он успел сделать. Еще до того, как я попал в тело Гунальфа, маг лишил того заслуженного седьмого ранга. Что ж, долг платежом красен!

Я медленно опустил меч. Подцепил шнурок на шее Маленкорха и потянул. Кожаный шнурок лопнул, черные жемчужины поскакали по полу. Кто-то изумленно вскрикнул, кто-то выдохнул. Все вскочили, уставившись на меня не верящими взорами. А жемчужины продолжая катиться по полу рассыпались в прах.

Помнится, я задавался вопросом, почему эльфы так беспечно носят свои ранги. Просто на шнурках, даже не пряча их под одежду. Наоборот, выставляя их на показ, чтобы все понимали с кем имеют дело. И почему никто не воспользуется такой прекрасной возможностью, запросто лишить своего оппонента рангов. Ведь это так легко, раз, и твой противник упал на самое дно. Даже Маленкорх, лишив Гунальфа черной жемчужины не сделал это на прямую, не подослал своих подручных, а прибегнул к помощи магии?

Вот теперь я получил ответ! Я все еще видел рассыпающиеся в пыль жемчужины Маленкорха. Изумленные лица окружающих, наполненный ужасом взгляд Олеты. Ощущал в руке тяжесть меча и замершее в обреченности тело мага под ногой. Но все это теперь казалось нереальным. Образы исчезали, словно за запотевшим стеклом. Ощущения становились слабее, будто меня опутывали в толстый кокон из ваты, а издалека, откуда-то с границы миров, приближалась тьма.

Чернее самого черного, она катила всепоглощающим валом, пожирая реальность. Или уничтожая мое сознание? Где-то в глубине моего разума завопил Гунальф! Что могло напугать бесстрашного эльфа, повидавшего в своей жизни столько, что хватило бы на десяток человеческих жизней?

По спине прошел озноб. Там, в сердце беспросветной мглы находилось нечто. Безобразное, жуткое, равнодушное и невидимое, от чего в животе сжимался тугой комок. Оно спешило ко мне, гоня перед собой чернильную муть, словно человек воду, выходя на берег реки. И то ли память Охренуэля, то ли мои животные чувства, сохранившиеся в каждом человек, вопреки эволюции, голосили – смерть по сравнению с тем, что приближалось, всего лишь добрая детская сказка.

Темнота накрыла меня непроницаемым куполом, разом лишив всех чувств. Я мог лишь ощущать, как рядом со мной находиться нечто невообразимо огромное. Оно приноравливается ко мне, обнюхивает, кажется, даже прикасается. Я ничего не могу сделать.

Хочу закричать. Но не могу. Оттолкнуть мерзкую, склизкую гадину. Но тело не слушается. Его просто нет. Есть только сознание, душа, я и невыразимый ужас, опутывающий меня исходящими слизью кольцами.

Надо мной разверзается черный провал, настолько черный, что я вижу его в полнейшей тьме. Меня ждет ужасная судьба! Вечное заключение в титанической утробе тошнотворной твари, чей облик я даже не могу представить.

Оттуда несет арктическим холодом. Его я почувствовал! Пронизывающий до костей, он превратил меня в кусок льда. Пасть надвинулась, веки смерзлись так, что я не смог моргать. Значит тело есть. Значит все это происходит наяву!

Тут тварь остановилась. Дернулась, больно сжав кольцами извивающегося тела. Холод исчез. Ее хватка ослабла, и я полетел вниз. Ничего не разбирая в кромешной тьме, в мертвой тишине я летел вниз, охваченный чувством бесконечного падения.

Глава 21

Падение длилось бесконечно. Так мне показалось. Сводящее с ума ощущение полета прервало прикосновение к горлу. Нечто узкое, острое и холодное. Неприятное ощущение. Тут же вернулись ощущения и слух. Кто-то не то сопел, не то всхлипывал рядом. Все тело нещадно жгло.

Наконец сообразив, что мои глаза закрыты, я открыл их и увидел склонившееся надо мной лицо. Женское. Мелкие черты, острый нос. По щекам потоком лились слезы. Домета! Рабыня-лоталли, одна из «малышек» Пелерин.

– Ты чего? – прохрипел я.

Вместо ответа она отстранилась и нажим на горло усилился. Нож! У нее в руке нож и судя по всему, рабыня собирается довершить то, что не смогли сделать Маленкорх, Эфелита, воинство Тьмы и пугающая склизкая тварь.

– Чего тебе надо? – повторил я.

– Ты! – выдохнула Домета. – Ты должен был просто бежать, а не убивать лоталли. Я думала ты другой, не такой, как все остальные эльфы. Но я ошиблась! Правильно говорит Рен Аннека, никому из эльфов нельзя доверять.

Вон оно, что. Малышка решила поквитаться со мной, отомстить за неудачное нападение ее сородичей. Хотя, не такое уж оно было и неудачное.

– Заткнись! – приказал я.

Ее лицо вспыхнула, глаза сверкнули, но нажим холодного лезвия ослаб.

– Я ведь убью тебя, – прошептала Домета, – убью, слышишь!

Какое мне дело до этого? После встречи с жуткой тварью, способной поглотить не только мое тело, но и душу, смерть как-то слабо пугала меня. Видимо мои чувства отразились на лице. Домета отняла нож от горла и отодвинулась.

– Ты не боишься? – спросила она.

– Нет.

– Ты…ты хуже, чем все остальные, ты…

– Как ты оказалась здесь? И где мы вообще находимся?

– Тебя вынесли из дома Воителя, а затем принесли в дом господина Глендрика. А я сказалась твоей рабыней и меня оставили присматривать за тобой.

– Вот и присматривай. Дай мне воды.

Домета подала мне кружку с водой, и я припал к ней. Что же случилось – размышлял я, пока пил. Без сомнения, темнота и червеобразная тварь – какое-то наказание для тех, кто покусился на чужой ранг. Теперь понятно, почему Маленкорх прибег к магии, отнимая ранг у Гунальфа. Заметал следы. И видимо удачно. Маг из него отменный.

Напившись, я вернул кружку рабыне. Поймав ее злющий взгляд, произнес:

– Знаешь, твой Аннека, ничем не лучше эльфов.

– Не смей!

– Заткнись! – командный голос действовал на нее безотказно. Сказывалось суровое воспитание, состоящее из наказаний, боли и унижений. – Борьба за свободу – это прекрасно. Но, что вы предлагаете взамен? Сделать рабами эльфов, а лоталли стать хозяевами?

– Это справедливо!

– Может быть. Но также и бессмысленно.

Я вспомнил, как лоталли добивали раненных эльфов. Справедливо, закономерно, но неправильно. А как правильно? Да черт его знает!

– Так вам никогда не победить, – продолжил я. – Как бы эльфы ни ненавидели друг друга, они объединятся, чтобы уничтожить вас, до последнего вольного лоталли. А от тех, кто за стеной, вам не стоит ждать помощи. Вы просто поменяете одних хозяев на других.

– Это неправда!

– Твое дело, верить мне или нет. Я же просто дам тебе совет, беги отсюда. Беги к своим вольным сородичам в леса. Если у тебя не хватает на это храбрости, можешь просто остаться со мной. Но тогда не говори ни слова о свободе.

Она задумалась. Нож исчез под одеждой. Господи боже, да мгновение назад меня пыталось проглотить хтоническое чудовище, а я веду разговоры о борьбе, свободе и справедливости. Я откинулся на подушку и закрыл глаза.

Тело горело и зудело. Болела голова. Первобытный ужас накатывал волнами вместе с воспоминаниями о распахнутом черном провале, из которого несло жутким холодом. Но с каждым разом страх становился все слабее.

Хлопнула дверь. Я открыл глаза. Передо мной стояла Олета. Взглянув на рабыню, она коротко приказала:

– Вон отсюда!

Домета скользнула за дверь, одарив меня на прощание каким-то странным взглядом.

– Ты сумасшедший! – накинулась на меня Олета. – Как ты до такого додумался, зачем? Ты же знаешь, что бывает с теми, кто пытается сорвать чужие ранги. Безумец!

Я действительно не знал. Я и сейчас не представлял, что же со мной произошло. Но благоразумно умолчал об этом.

– Это было ужасное зрелище! – продолжала Олета. – Ты то исчезал, то появлялся вновь. Кричал от боли. Священный Свет, как же это было жутко! Но почему демоны не забрали тебя?

Демоны, так вот, что за склизкая тварь пыталась сожрать меня. Демон. И уже не первый встреченный мной в этом мире.

– Не знаю.

Одеяло сползло с меня.

– Какая интересная татуировка!

Палец эльфийки заскользил по обводам печати. Я чувствовал ее нежное, холодное прикосновение.

– Что она означает?

– Что меня, так просто не сожрать, даже демону, – рассмеялся я.

А про себя подумал – ведь, это вполне может оказаться правдой.

– Чем там все закончилось? – спросил я.

Олета подняла на меня глаза. В них горело восхищение:

– Я не знаю, но Маленкорх теперь обладает всего четырьмя рангами, а значит будет…

– Как четырьмя? Я ведь все отнял у него.

Она хихикнула.

– Гун, ты иногда, как младенец. Маленкорх ведь из благородной семьи, а благородная кровь при рождении наделяет четвертым рангом. Только не говори, что ты не знал об этом! И ниже этого уровня ему никогда не упасть. Это невозможно!

Благородная кровь, что-то мелькало в моей памяти об этом, в самый первый день, как я попал сюда. То есть выходит, обычный эльф может упираться всеми ногами и руками, добывая себе ранг выше третьего. Первый он получает при рождении, второй при достижении совершеннолетия, а третий – зрелости.

А дальше он может и не продвинуться. На все воля Священного Света, а в его воле пойди разберись. Зато эльфы благородного происхождения, ниже четвертого даже упасть не могут. Надо же, как удобно! Так, постойте, ведь благородные, так же, как и все получают жемчужины за рождение-совершеннолетие-зрелость. То есть, к взрослой жизни они подходят с уже готовым седьмым рангом, после которого могут выбрать свой путь: Воителя, Жреца, Целителя или Мага. А бедняге Гунальфу даже этого не дали, стоило лишь ему получить черную жемчужину, как хлоп, и он на нулях.

– Ты как будто недоволен, – произнесла Олета. – теперь ты с Маленкорхом одного уровня. Никогда не думала, что кто-нибудь так унизить Хальвина!

Я потрогал свое ожерелье из белых жемчужин. Действительно четыре, а до схватки с Маленкорхом их было три. Священный Свет обратил на меня свой взор.

– А ты? – спросил я. – Все еще служишь Маленкорху?

– Я ушла, я ведь не могу подчиняться эльфу с меньшим рангом, а у меня их пять, если ты не заметил. Ладно, Гун, я ведь не просто так пришла. Тебя зовут на совет. Не знаю зачем, не спрашивай. Зови свою рабыню, пусть она поможет тебе одеться и пошли, я помогу добраться.

Домету мы так и не дозвались.

– Тебе надо примерно наказать свою рабыню, – сказала Олета и промурлыкала, – я могу помочь, если ты пока не в силах. Но пока я не против послужить тебе!

О том, куда подевалась рабыня, у меня были свои соображения. Не удивлюсь, если прямо сейчас, она выскользнула из эльфийского лагеря и, скрываясь в зарослях, двинулась в сторону разбитого воинства Рена Аннеки.

Олета помогла мне собраться. Мое тело покрывали ожоги, словно меня облили слабой кислотой – память о скользких объятиях демона. Прикосновение одежды отдавалось болью. Наконец, кое-как одевшись мы двинулись к дому Дуэндала.

Стража безмолвно пропустила нас, и мы вновь оказались в комнате, где произошел наш поединок с магом. На этот раз в комнате навели порядок. Эфелита, Дуэндал и Глендрик сидели в высоких креслах. Как ни странно, Маленкорх находился здесь же, рядом с остальными.

Они смотрели на меня словно на восставшего мертвеца или опасного безумца. Особенно напряженным выглядело лицо Эфелиты. Когда я вошел в комнату, она сжалась в своем кресле, вцепившись в подлокотники. Хорошо, может быть ее желание убить меня пойдет на спад.

И тут я заметил нечто необычное. Точнее, не совсем то, что я себе представлял. Маленкорх, как я уже говорил, сидел вместе с остальными. Даже следа былой надменности не было на его лице, глаза смотрели на меня настороженно. Он боялся меня! Но не это главное. Его забинтованная рука лежала на груди. Белая повязка резко контрастировала с зелено-голубым камзолом. А над бинтами, на шее мага висели девять черных жемчужин.

Девять! Почему? Ведь Олета говорила о четырех? Я бросил взгляд на эльфийку, но и она стояла в полном изумлении, смотря на своего бывшего повелителя.

– Кхм, Гунальф, – начал Глендрик.

Но я прервал его. Они боялись меня, ну как минимум относились с опаской, этим надо было воспользоваться.

– Подожди! – резко сказал я. – Вчера, рискуя всем, вплоть до своей души, я лишил Хальвина Маленкорха его рангов. Он благородной крови, и пасть ниже четвертого не мог, но что я вижу? Хальвин Маленкорх сохранил свой ранг. Кто объяснит мне – почему?

Эфелита еще больше вжалась в кресло. Дуэндал невозмутимо молчал. На лице Маленкорха появилось злобное выражение, но открывать рот он не посмел.

– Дело в том, Гунальф, – ровным голосом произнес Глендрик, – волей Священного Света Хальвин остался жив, во вчерашнем поединке.

Его взгляд говорил мне: «Я же говорил тебе убить его, от скольких проблем мы бы тогда избавились!».

– Хальвин, – продолжил жрец, – относится к могущественной семье, кроме того – он хорошо проявил себя, занимая место мага Гарнизона. Да и в Гильдии его ценят. Я не буду юлить, и скажу открыто, фигура Хальвина Маленкорха Рида очень весома в Доме Солнечной Короны и мы, совет гарнизона, вчера обратились с мольбой к Священному Свету, чтобы он позволил Хальвину сохранить его ранг. Как видишь, Священный Свет откликнулся на наши мольбы. Ранг был возвращен, но на один меньше, что говорит о высшей справедливости такого решения.

Хрестоматийное, «а что, так можно было?!». Воля Священного Света, действуй и он обратит на тебя свой взор, чувство ранга. Фуфло все это! Сказки для неудачников, добывающих свой статус кровью и потом. Всего лишь благородное происхождение, могущественная семья и желание сохранить статус-кво, и вуаля! Ничего страшного в том, что твои ранги посыпались на землю, превращаясь в пыль. Всего лишь достаточно «обратиться с мольбой»!

Мое лицо исказилось от ярости.

Предотвращая вспышку негодования, Глендрик встал и поднял руку:

– Так же совет постановил считать Гунальфа Веспара невиновным по всем обвинениям, предъявленных ему. Никто не смеет попрекнуть Гунальфа Веспара ни одним деянием, совершенным им во время службы в Гарнизоне. Такова воля Священного света!

Он перевел дух и продолжил:

– Разбирательства по поводу вины Хальвина Маленкорха, передать в совет Гильдий. Только он может вынести решение по вине или невиновности Хальвина. До тех пор никто не может упрекнуть его ни одним деянием, совершенным им на службе в Гарнизоне.

Глендрик испытывающее посмотрел на меня, как бы говоря: «ты понял меня?».

– И еще. Отныне и до решения совета Гильдий Хальвдану Маленкорху Риду и Гунальфу Веспару Маю запрещается враждовать. Нарушитель закона, ответит по всей его тяжести. Я все сказал!

Я раздумывал над сказанным Глендриком. Что ж, хорошо, что меня больше ни в чем не обвиняют. Маленкорх, судя по всему, потерял весомую часть былого авторитета. Он вел себя тише мыши. Но он все еще «весомая фигура», и думаю, когда шок от потери ранга и поражения пройдет, он еще попытается досадить мне. Хотя, может быть его, да и Эфелиту тоже, удержит от враждебных действий, мое возвращение из небытия, или как там называется эта обитель демонов, где я повстречал невероятно мерзкую скользкую тварь, титанических размеров.

Кто-то ворвался в комнату. Вновь появившийся явно спешил. Я повернулся на звук шагов и увидел одного из эльфов, состоящих в свите Дуэндала.

Он практически вбежал в центр комнаты, преклонил колени перед сидящими в креслах высокоранговыми эльфами:

– Господа, у меня прекрасные новости, разведчики докладывают, что армия Тьмы отступила!

Все оживились. Признаться, меня новость тоже порадовала. Будто я перелистнул, непростую страницу жизни и сейчас передо мной чистый лист, на котором я волен писать все что угодно.

– Мы победили! – воскликнул Дуэндал. – Гайя!

– Гайя! – крикнули все собравшиеся в комнате.

– Раз, мы наконец, закончили наши разбирательства, – произнес Дуэндал, – давайте займемся делами. В первую очередь, надо убедиться, что сведения верные.

Дуэндал подозвал эльфы, принесшего добрую весть и принялся о чем-то его расспрашивать. Эфелита, уже успокоилась, изящно встала со своего кресла направилась к выходу. На меня она старалась не смотреть.

Глендрик напротив, подойдя, положил мне руку на плечо.

– Думаю, родич, ты не откажешься от приглашения пожить в моем доме до конца нашей службы, благо осталось всего пять дней.