Текст книги "До тебя (ЛП)"

Автор книги: Марни Манн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Ты прекрасно выглядишь.

Я была в длинном свитере, свисавшем с одного плеча, джинсах и сапогах до колен на плоской подошве. В том, что на мне было, не было ничего прекрасного. Но у меня не было ощущения, что Джаред говорит о моей одежде. У меня было ощущение, что он описывает то, что думает обо мне.

О боже.

Я начала двигаться, становясь к нему все ближе и ближе, и вдруг оказалась на кухне. Когда я подошла, Джаред положил ложку, а я поставила вино и десерт на стойку. Я упала в его объятия. Пока он обнимал меня, мой нос наполнился самым невероятным запахом. Часть исходила от плиты, аромат, от которого у меня не просто пощипывало живот. Другая часть принадлежала Джареду, запах, которого я начинала жаждать, когда не была с ним.

Он отклонился от наших объятий, и его губы накрыли мои, целуя меня со страстью, которую я чувствовала всем своим телом. Его руки начали с середины моей спины, но теперь опускались к моей заднице, сжимая ее, в то время как наши рты сомкнулись.

Я не знала, сколько времени прошло, когда он наконец оторвался от меня. Я просто знала, что, когда это произошло, у меня перехватило дыхание.

– Джаред… – Я почувствовала, что мои щеки пылали, а грудь вздымалась.

Он притронулся к моему подбородку, задержавшись касанием на несколько секунд, прежде чем вернулся к ложке.

– Ты голодна? – Я не успела ответить, как Джаред добавил: – Ужин будет готов через четыре минуты.

Я улыбнулась, глядя в кастрюлю, наблюдая за тем, как ризотто бурлит внутри.

– Итальянское, да?

Он засмеялся, наклонившись, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Ты сказала, что это твое любимое блюдо.

Я была уверена, что каждое нервное окончание кричало внутри меня.

– Мне нравится, как хорошо ты слушаешь. – Мой взгляд переместился на другую сторону прилавка, где я увидела несколько бутылок вина. – Как насчет того, чтобы принести нам выпить?

Я чувствовала на себе его взгляд, пока двигалась по кухне, не торопясь, чтобы по-настоящему изучить комнату. Тот, кто проектировал это помещение, не пожалел средств. У него была самая современная бытовая техника, новейшие функции на каждой из них, и раковина, от которой у любой матери потекли бы слюнки. Единственное, чего не хватало, ― это индивидуального подхода. То же самое можно сказать о гостиной и прихожей.

Невозможно было догадаться, что эта квартира принадлежит Джареду, а не кому-то другому.

Он даже защищал себя в своем собственном доме.

Это было его решение, и я уважала его, но мне нужно было больше.

– Джаред, – сказала я, держа в руке одну из бутылок вина и ожидая, пока он посмотрит на меня через плечо. – Какой последний отпуск ты провел и с кем?

Он молча смотрел на меня, будто обдумывая мой вопрос. Даже его рука замедлилась от волнения, секунды тикали, прежде чем он, наконец, ответил:

– Это было за неделю до аварии. Я катался на лыжах со своим лучшим другом в Аспене.

– Ты делал какие-нибудь фотографии?

Я понимала, что его не было в социальных сетях. Моя семья была такой же, ни один человек не был заинтересован в шумихе или в том, чтобы делиться чем-либо с виртуальной аудиторией. Но из-за его отсутствия в сети я чувствовала, что в жизни Джареда нет окна.

Наступила еще одна пауза, а затем он потянулся в карман и достал свой телефон.

– Иди сюда.

Я оставила бутылку на стойке и вернулась к нему, уставившись на фотографию двух мужчин на его экране. Они были совершенно не похожи друг на друга: у его лучшего друга светлые волосы и светлые глаза. На их ногах были лыжи, а в руках ― палки.

Я могла представить его после нескольких спусков с горы, пьющего крепкий виски с пылью снега на волосах. Этот образ был невероятно сексуальным.

– Он морской котик в отставке, – сказал Джаред, все еще держа свой телефон перед нами.

– Ты давно его знаешь?

– Всю жизнь.

Чем больше я изучала снимок, тем больше понимала их связь.

– Где он живет?

– Здесь, – Джаред усмехнулся, но это было не похоже на все те выражения, которые он показывал раньше. Это был почти спокойный взгляд, которого я еще не видела. – Он работает на меня.

– Надеюсь, когда-нибудь я с ним познакомлюсь.

– Я тоже, – прошептал он, выключил телефон и сунул его обратно в карман, вернувшись к ризотто.

Я снова подошла к бутылкам, решив, что та, которую я принесла, была лучшим вариантом, исходя из того, что, по моему мнению, он готовил.

– Вина?

Когда Джаред взглянул на меня с плиты, я не удержалась.

Я просто не могла дышать.

– Пожалуйста.

Это было всего одно слово.

Но я чувствовала его повсюду.

***

– Ух ты! – Я отложила вилку, буквально не в силах положить в рот еще один кусочек. – Это было потрясающе.

– Ты выглядишь удивленной. – Джаред улыбался, вытирая рот салфеткой.

Я предпочла, чтобы мы сидели за высоким столом в углу его балкона, а не в столовой, которую он изначально выбрал для нас. Как только он включил лампу обогрева, никто из нас не почувствовал ветра снаружи. Обстановка не могла быть более впечатляющей. И я оценила, что он сидел не очень далеко, так что я могла рассмотреть даже мельчайшие детали, несмотря на то, что уже так хорошо их знала.

– Признаться, да, – сказала я ему, глядя в свою тарелку, где оставалось совсем немного еды. – То, что ты хорошо питаешься и любишь хорошую кухню, еще не значит, что ты знаешь толк в кухне. – Я хихикнула, подумав о способности Элли сжечь почти все. – Но ты знаешь, и этот ужин был просто превосходным.

Он подал ризотто с портобелло в паре с жареными морскими гребешками, запеченными баклажанами и зеленой фасолью. Я съела почти всю порцию, которую он поставил на стол. Тот факт, что я так много съела, сделал меня невероятно счастливой.

Но все было гораздо глубже, потому что это было блюдо, которое Джаред приготовил специально для меня.

Возможно, на стенах в его квартире не хватало фотографий его и его друзей, на поверхностях не было личных артефактов, которые показали бы мне ту сторону, которую я еще не видела. Но то, что он приготовил на своей кухне, было чем-то, что я не смогла бы почувствовать по фотографии, и это значило для меня больше, чем что-либо другое.

– Спасибо. – Он поднял свой бокал с вином и поднес его ко рту.

– Здесь очень красиво. – Я посмотрела на балкон, где стояло несколько диванов и телевизор. – Это твой единственный дом, или у тебя есть и другие?

Мы никогда не обсуждали деньги. Я всегда предполагала, что он успешен, но до сегодняшнего дня это не подтверждалось.

Мне это нравилось.

Смирение было такой редкостью в наши дни.

– У меня есть дом в Аспене.

Я отпила вина.

– Я никогда не каталась на лыжах на западе.

– Нет?

Я покачала головой.

– Только по всей Новой Англии. – Когда его улыбка начала расти и не спадала, я добавила: – У меня такое чувство, что я знаю, что ты собираешься сказать, и мой ответ все равно будет «нет».

Он прикусил губу.

– Я пытался.

Несмотря на то, что теперь Джаред смотрел на ночное небо, я продолжала смотреть на него, пытаясь прочитать выражение его лица, понять тайну, скрывающуюся за этими темными глазами.

– Я должна задать тебе вопрос. – Я подождала, пока он снова посмотрит на меня, прежде чем сказать: – Твоя компания, очевидно, работает очень хорошо, и я должна предположить, что у компании такого размера есть самолет.

Его лицо не изменилось. Его взгляд даже не усилился.

– Наверное, я хочу спросить, почему в тот день ты не полетел на своем самолете?

Я не предполагала, что вопрос окажется таким трудным. Что ответ может все изменить, и мне совсем не понравилась эта мысль.

Все еще сжимая свое вино, он повертел в руке бокал, глядя на бордовые волны, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Самолет компании был недоступен. – Он опустил бокал и положил руку на мое бедро, большим пальцем лаская по центру бедра. – Первый класс был распродан, а место 14B было единственным, где было свободное пространство для ног.

Я положила свою руку поверх его, сцепив пальцы.

– Я так благодарна за это.

ПЯТЬДЕСЯТ ОДИН

ДЖАРЕД

Я открыл глаза, как в колледже, когда услышал, как чья-то рука коснулась ручки моей двери. Точно так же, как это было в моих первых квартирах, прежде чем я смог позволить себе дом, подобный тому, в котором жил сейчас. Как только кто-то оказывался в моем пространстве, в моей голове срабатывала сигнализация.

Именно это делало меня идеальным для моей работы.

Билли Пейдж заставила меня заснуть.

Концепция, которая была примерно такой же хреновой, как и то, что она была здесь.

Вот только она была не совсем здесь ― по крайней мере, не в моей постели. Я понял это сразу же, как только проснулся, не потянувшись через матрас. Ее отсутствие было одной из причин, по которой я проснулся в первую очередь.

Я приподнялся на несколько дюймов и поправил подушку, увидев, что дверь в ванную открыта, а свет выключен. Ее здесь не было, поэтому я потянулся к планшету на тумбочке. Я сразу же заметил ее на экране. Она надела рубашку на пуговицах, которую я носил раньше, и шла по коридору, прочь от моей спальни. Ее ноги были босыми, длинные темные волосы ниспадали на спину светло-голубой рубашки.

Дойдя до первого дверного проема, она остановилась. Это был мой домашний кабинет, и она включила свет. Она не отошла от входа, просто прислонилась плечом к раме и заглянула внутрь. На стене висел диплом, а также несколько достижений и статьи о Morgan Security в рамке. В центре стоял стол с множеством ящиков, в которых лежали бумаги, которые я не мог позволить ей читать.

Через несколько секунд, застыв на одном месте, она выключила свет и пошла дальше по коридору.

Стол был заперт. Я не был дилетантом. Но тот факт, что она даже не зашла в мой кабинет, стал одной из самых сексуальных ее черт.

Когда Билли пошла на кухню, я соскользнул с кровати и надел трусы-боксеры, идя на звук. Когда я пришел, она стояла перед открытым холодильником, переминаясь с ноги на ногу.

– Позволь мне помочь, – сказал я, подходя ближе, зная, что она все еще не слышала меня. Билли не успела обернуться, как я обнял рукой ее живот и уткнулся лицом в ее шею. – Ммм, ты хорошо пахнешь.

Я быстро развернул ее, переместив свои руки к ее попке, и поднял ее на остров. Оставив ее там всего на секунду, я взял десерт и поднес его к ней. Я разрезал нитку, которая удерживала его вместе, и поднял створки коробки.

Печенье. Несколько разных видов, и я знал, что будет идеально сочетаться с ними.

– Отличный выбор, – сказал я Билли, найдя ложку и ванильное мороженое.

– Это радужная крошка. – Она уставилась на то, что было у меня в руке.

Открыв пинту, я зачерпнул немного на середину печенья и протянул ей. Вместо того чтобы взять его из моих рук, она пригнулась и обхватила край губами.

Билли была без макияжа. Все смылось в душе, когда я нес ее туда после секса у камина. Ее волосы были в беспорядке.

Она никогда не выглядела так великолепно.

Пока она жевала, я подошел ближе, провел языком по ее рту, а затем лизнул то место, где мы соприкасались. Намек на ваниль дразнил мой язык.

Я достал печенье, смесь «Орео» и шоколадной крошки, добавил мороженое и протянул его в том же направлении, что и раньше.

Ее рот снова открылся, и, не сводя с меня глаз, она откусила кусочек.

Было чертовски приятно видеть, как она ест без колебаний. Жевала и глотала, не выглядя так, как будто она заставляла себя это делать.

– Билли… – прорычал я, когда ее взгляд стал еще интенсивнее, и она отложила печенье.

Я взял ее за попку и потянул к самому краю, где она облокотилась на стойку. Я встал прямо перед ней и расстегнул четыре пуговицы, удерживающие рубашку, наблюдая, как она распахивается.

– Такая чертовски красивая. – Я обхватил ее сиськи, большими пальцами поглаживая затвердевшие соски. – Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Билли?

Ее реакция была медленной, но четкой.

– Куда?

Ранее сегодня вечером я был эгоистом. Я не поцеловал все места на ее теле, в которых она нуждалась. И хотя она кончила несколько раз, я не стал медлить.

Теперь я бы так и сделал.

Она подняла руку, опустила на пупок и погладила ниже, пока не остановилась между ног.

– Здесь.

– Именно то, что я хотел, – ответил я и прильнул к ней губами, втягивая ее клитор в рот.

Ее пальцы ног были согнуты вокруг выступа камня, и она смотрела вниз на свои бедра, ее взгляд не отрывался от моего. Поэтому, пока Билли смотрела, как я лижу ее взад и вперед, я ввел в нее два своих пальца, изгибая их, чтобы достичь той точки, которая заставит ее кричать.

Это произошло не сразу.

Через несколько оборотов запястья, сильнее надавливая языком, я почувствовал, как Билли начала сжиматься.

Она вцепилась в мои волосы, вырывая их, и закричала:

– Джаред!

Ее живот содрогался, а я продолжал лизать, доводя ее до самого начала и далеко за его пределы. И когда я понял, что ее тело стало таким чувствительным, я поднял и обвил ее ноги вокруг своей талии. Мой кончик протиснулся сквозь трусы-боксеры, идеально расположив меня.

Я схватил ее лицо обеими руками, удерживая, пока целовал ее. Чувствовал, как удовольствие все еще распространяется по ней, и каждый ее вздох заканчивался стоном.

Когда я наконец отстранился, я держал пальцы на месте и смотрел ей в глаза.

– Есть ли причина, по которой мне нужно использовать презерватив? – Я бы надел его раньше, но, если бы мне не нужно было оставлять ее прямо сейчас, я бы не хотел.

– Нет.

Я заверил ее в том же. Затем сбросил свои боксеры и сразу же погрузился в ее тепло.

– Черт возьми, – прошипел я, ее теснота и влажность, бл*дь, поглощали меня.

Я опустил руки и ущипнул ее соски по пути к ее заднице. Другую руку положил на ее клитор, который я теребил, двигая бедрами вперед-назад.

Билли вцепилась в мои плечи, дыша мне в шею, ее ноги обхватили меня так сильно, что я мог бы поднять ее прямо со стойки.

– О, боже, – простонала она, откинув голову назад.

Она начала двигаться вместе со мной, используя руки, чтобы раскачивать свое тело. Я встретил ее посередине, одновременно сжимая пальцы, чтобы она могла почувствовать сочетание обоих ощущений.

Вдохи, бл*дь, срывались с моих губ, когда Билли становилась все влажнее, и после каждого толчка кричала громче. Ее клитор затвердел, и я знал, что она была так близко.

Ее ногти вонзились в мою кожу, когда я почувствовал пульсацию внутри нее, и, зная, что она теряет себя, я отпустил ее.

Мы кончили одновременно, и я застонал.

– Билли, – произносил снова и снова, пока из моего тела выстреливала струя.

Она дергала бедрами, опустошая меня до такой степени, что я схватил ее и крепко прижал к себе. Мое лицо оказалось сбоку от ее груди, где я перевел дыхание. Я чувствовал, как ее сердце колотится подо мной, как вздымается ее грудь. Ее руки перешли от захвата моих волос к их перебиранию.

Я просто впитывал это.

Каждый момент.

Когда я, в конце концов, поднял голову, посмотрел ей в глаза и сказал:

– Пойдешь со мной в постель?

Улыбка медленно скользнула по ее губам.

– С удовольствием.

ПЯТЬДЕСЯТ ДВА

ХАНИ

ЗИМА 1986

– Выключи его, – прошептала Хани, когда Эндрю появился в дверях ванной и включил свет.

Он только что прибыл домой из аэропорта Логан после трехдневной конференции в Атланте. Хани должна была быть рада его видеть.

Но она не была рада.

– Выключить? – спросил он, игнорируя ее просьбу.

Когда он вошел в ванную, она подняла руку, защищаясь от яркого света. Это не сделало более удобным сиденье унитаза, на котором она лежала лицом большую часть дня.

От ее кожи воняло рвотой, и движение передавало ей этот запах, вызывая рвотные позывы. Она надеялась, что ничего не выйдет.

На этот раз это была всего лишь слюна.

Но все равно было больно.

Все болело.

– Детка, – сказал Эндрю, теперь стоя на коленях рядом с Хани, – с тобой все в порядке? Это просто утренняя тошнота?

Когда было слишком больно держать голову, она опиралась на сиденье, как делала это сейчас, чередуя положения, чтобы керамика, в конце концов, снова охладила ее лицо.

Ее глаза горели, хотя она не видела света.

– Нет.

– Это грипп? – Его рука лежала на ее спине, но он переместил ее на лоб, а затем на шею. – У тебя нет температуры. – Он повернул ее лицо, убирая руку, открывая веки. – Припухшие и красные, но чистые. – Его взгляд углубился. – Хани, что случилось?

Его рука опустилась ниже, и когда она достигла ее живота, Хани шлепнула ее. Затем она наклонилась, и желчь начала выходить через ее губы.

Эндрю убрал волосы с лица жены и самым мягким голосом сказал:

– Это пройдет, когда мы положим что-нибудь в твой желудок. Причина твоей тошноты в том, что…

– Нет. – Ее лицо теперь лежало на керамическом сиденье, но она повернула голову, чтобы посмотреть на него.

Заднюю стенку горла жгло; язык казался слишком толстым, чтобы говорить. Во время каждого вдоха Эндрю проводил круговыми движениями по спине Хани, и от каждого движения его пальцев ей становилось еще тошнее.

– Эндрю… – Слезы захлестнули ее, и она почувствовала, как они переместились за грудь и в живот. – Его больше нет. – Она закрыла рот рукой, прежде чем подавить всхлип.

Он заглянул ей в глаза, сжимая ее щеку.

– Нет, детка. Не от рвоты. Этого не может случиться таким образом.

Казалось, что грудь Хани треснула по центру. От его взгляда ей стало еще больнее.

– Это случилось не от рвоты, Эндрю.

Боль пронеслась по его лицу так же быстро, как пуля.

Хани не просто увидела, она почувствовала ее.

И когда это произошло, она почувствовала то же самое, что и сегодня утром, когда она была в кабинете врача.

Он все еще поглаживал ее, но его круги становились все сильнее и быстрее.

– Я уверен, что это были просто выделения. Нет причин для паники.

– Эндрю… – Хани задохнулась, жжение во рту стало слишком сильным. – Доктор Кац подтвердила это.

Внезапно наступила тишина.

– Любовь моя, – сказал он так тихо и опустил голову.

Хани хотела закричать самым громким воплем, но сдержалась, и ее тело содрогнулось от этого.

– Почему ты не позвонила мне, детка? – Он переместил пальцы на ее затылок.

– Ты был в аэропорту.

Эндрю осторожно оторвал ее от унитаза и притянул к себе, прижимая к своему телу, покачиваясь взад-вперед.

– Я гуляла, – прошептала она, спрятав лицо между его плечом и шеей. – Просто вышла на улицу подышать свежим воздухом. – Она рассказала эту историю доктору Кац, потому что ей нужно было знать, не сделала ли она что-то не так. Теперь она рассказывала мужу, потому что хотела, чтобы он знал, как ее тело снова подвело их. – Что-то было не так. – Она покачала головой в том небольшом пространстве, которое у нее было. – Как будто я обмочилась… – Хани обняла его так крепко, что он задрожал. Но она должна была продолжать, и именно так должна была это сделать. – Я была в квартале от офиса доктора Кац. Я пошла туда. – Ей так хотелось посмотреть на мужа, но она не могла заставить себя. Не могла видеть его глаза и в то же время чувствовала пустоту в животе. – И тогда она сказала мне… что у меня был выкидыш.

Хани ничего не сказала Эндрю о том, что было после. О том, что ее одежда была слишком окровавлена, чтобы надеть ее, и медсестры помогли ей накрыться несколькими халатами, а одна отвезла ее в их квартиру. Как она принимала душ и смотрела, как белая ванна становится розовой.

Хани ничего не сказала о возвращении на пол в ванной, место, которое она знала слишком хорошо, угол, где она качалась много-много месяцев.

– Я люблю тебя.

Она протерла глаза, чувствуя, как намокает ткань его рубашки.

– Мы пройдем через это.

Медсестры и врач говорили ей, что выкидыши ― обычное дело.

Но для Хани это было лишь напоминанием о том, что ее тело не может иметь ребенка.

– Я обещаю.

Это было последнее, что он сказал ей в тот вечер.

Это был также первый раз, когда она усомнилась в нем.

ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ

БИЛЛИ

Звук моего телефона пробудил меня от мертвого сна. Я откатилась от Джареда, убедившись, что это был звук, который я запрограммировала специально для отца, и, услышав его снова, встала. Я пошла по следу, пока не нашла свой телефон в нескольких футах от меня на полу.

– Привет, пап, – прошептала я, прижимая телефон к уху. – Все в порядке? – Я не хотела будить Джареда, поэтому на цыпочках прокралась в его ванную и закрыла за собой дверь.

– Дорогая, сейчас одиннадцать утра. Почему все должно быть не в порядке?

Одиннадцать?

Я нажала на кнопку главного экрана, где показывалось время, и увидела, что он был прав.

Джаред опустил затемняющие шторы перед тем, как мы легли спать, но я никогда не думала, что когда-нибудь снова буду спать так поздно. Не тогда, когда по утрам вставала задолго до солнца. В одиннадцать звонил мой отец каждое утро, когда возвращался домой из спортзала.

– Как Питер? – спросила я, имея в виду его тренера.

Пока отец отвечал, рассказывая мне последние сплетни, циркулирующие в спортзале, я расхаживала между душем и туалетом Джареда. Во время каждого захода я видела свое отражение в зеркалах над раковиной. Элли гордилась бы мной. Я выглядела оттраханной. И я, конечно, была такой.

– Ты сможешь вернуться домой?

И тут эта мысль полностью вылетела из моей головы, звук вопроса отца заставил меня приостановиться перед душем.

Домой.

– Папа… – Я покачала головой, держась за ручку двери душа, зная, о чем он на самом деле спрашивает. Ему просто не нужно было произносить все эти слова. – Конечно, я вернусь.

Он вздохнул.

– Мы просто не хотели слишком сильно давить на тебя, чтобы ты приехала после всего, что произошло.

Я подошла к раковине и прислонила свой зад к стойке.

– Это вовсе не давление.

– Я могу приехать за тобой, если это облегчит тебе задачу.

– Нет, папа. – Я обхватила рукой свой голый живот. Меньше всего мне хотелось, чтобы он сбился с пути, а приезд за мной был бы именно этим. – Меня не нужно подвозить. Пожалуйста, не беспокойся обо мне.

– Хорошо, малышка. Я позвоню тебе завтра.

Я улыбнулась.

– Я знаю.

Мы попрощались, и я воспользовалась ванной, вымыла рот, прежде чем вернуться в кровать Джареда. Он зашевелился, когда я забралась к нему, и я прижалась лицом к его спине, обняв его за грудь.

– Не вставай.

Он рассмеялся глубоким утробным смехом.

– Уже слишком поздно для этого.

– Ты умрешь, когда я скажу тебе, который час.

У него в комнате не было часов. Это была одна из тех вещей, которые я заметила, когда легла в его постель. А с задернутыми шторами, если он не проверял свой телефон, он никак не мог этого знать.

– Уже одиннадцать.

– Господи Иисусе.

Я засмеялась, целуя его между лопаток.

– Это должно быть «да, черт возьми».

Он положил свою руку на мою и перевернулся на спину. Джаред нажал на что-то на тумбочке. Загорелся маленький верхний свет, давая идеальное освещение, чтобы мы могли видеть друг друга.

– Все в порядке?

Я кивнула.

– Это был просто мой отец.

Его палец скользнул по моему подбородку и медленно опустился вниз по груди, пока не остановился на моем бедре.

– Что ты думаешь о завтраке?

Мурашки покрыли мою кожу, и мне стало трудно вдохнуть.

– Нужно ли для этого уходить?

Джаред провел пальцем ниже, спускаясь к моему бедру.

– Не обязательно.

– Тогда как насчет того, чтобы найти что-нибудь в твоем холодильнике и приготовить, чтобы никому из нас не пришлось одеваться?

– Мне нравится эта идея.

Я улыбнулась и начала вставать с кровати.

Он сжал руку вокруг меня, притягивая меня к своей груди.

– Еще нет. – Его губы были на моей макушке. – Мне нужна минута, чтобы побыть с тобой вот так.

Я лежала на его покрытой волосами груди и не чувствовала ничего, кроме его запаха. И закрыла глаза.

– Я могу снова заснуть.

– Я тоже.

Я знала, что в новых отношениях нужно не торопиться, держать некоторые вещи при себе, пока не наступит подходящий момент, чтобы их сказать. Но когда ты находилась в самолете, который потерпел крушение, и ты и мужчина, которого ты обнимала, чудом остались живы, эти правила больше не действовали.

– Джаред, – сказала я, поднимая взгляд, чтобы мои глаза смотрели в его, – я могла бы остаться так навсегда.

Его руки обхватили мои бока, и Джаред потянул меня вверх по своему телу, пока мои губы не оказались на его губах.

И его поцелуй был лучше любого ответа, который он мог бы мне дать.

ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ

ДЖАРЕД

Наблюдение за исцелением Билли было путешествием, которое я не хотел торопить, поэтому не торопился узнать эту великолепную женщину. Я изучил различные изгибы ее улыбки и то, как она реагировала, когда я целовал все точки на ее теле. Я узнал вещи, которые ее огорчали, темы, которые ее действительно задевали.

И я наслаждался каждой секундой.

Понимаете, время было тем, что почти отняли у нас, и теперь мы проводили большую его часть вместе.

Мы быстро продвигались вперед, и я даже познакомился с Элли.

Когда мы втроем уходили с ужина, который устроили вместе, я знал, что Элли считает меня самым идеальным мужчиной в мире для ее лучшей подруги.

Я чертовски хотел, чтобы это было правдой.

Я хотел, чтобы это было так.

Я хотел быть всем, в чем нуждалась Билли.

Я хотел быть ее концом.

Но этого никогда не могло случиться. Время работало против меня. Несмотря ни на что, это всегда будет временная ситуация, которая никогда не станет постоянной. Поэтому я старался уловить каждое мгновение, которое мы проводили вместе, так же, как я делал это сейчас, обнимая ее за талию, пока мы шли по Сохо.

Воздух был свежим для весны, но мы оба хотели быть на улице. В моей другой руке был кофе, в ее ― чай. Мы провели утро, готовя еду в моей квартире, и вышли, чтобы пройтись по магазинам. Это не мое любимое занятие, но я узнал, что это одно из ее любимых занятий, и мне нравилось наблюдать за тем, как она моделирует наряды.

Мы не прошли и квартала от моего дома, когда Билли завела меня в бутик. Я хорошо знал этот магазин, мы бывали там несколько раз. Когда она привела меня внутрь, я предположил, что она пойдет в женский отдел, но вместо этого она направилась в мужской. Я последовал за ней к столу с галстуками, где она перебирала их пальцами.

– Остановись.

Билли посмотрела на меня, и я кивнул в сторону того, на котором лежала ее рука.

Она улыбнулась, держа в руке галстук в черно-белую полоску, а затем приложила его к моей шее и держала его там, глядя на меня.

– Он идеален.

– Для чего?

Ее улыбка стала еще шире.

– Для следующих выходных.

В какой-то момент я потянулся к ее талии, удерживая ее, пока она завязывала на мне галстук. Теперь моя хватка грозила сжаться, как сжималась моя чертова челюсть.

– Что будет в следующие выходные, Билли?

– Я еду домой погостить, и я надеялась, что ты поедешь со мной.

Каждый раз, когда она упоминала об отъезде из города ради этой поездки ― а на данный момент это было уже несколько раз, ― мне это не нравилось.

Здесь я мог защитить ее.

Там я не мог.

Но это было первое упоминание о том, что я еду с ней, и ее выражение лица сказало мне, что она хочет этого больше всего на свете.

Она стянула с меня галстук и положила его на руку так, чтобы намекнуть, что собирается его купить.

– Это будет весело. Моя семья замечательная, и они умирают от желания познакомиться с тобой. Я обещаю, ты проведешь самое замечательное время.

Она рассказала мне все о них.

Я знал их имена. Профессии. Хобби.

Я даже знал имена родственников, которые ушли из жизни.

Когда Билли посмотрела на меня, чтобы я дал ей ответ, в ее глазах было столько обожания. Столько эмоций. Со мной эта девушка не могла скрыть свои чувства, как бы она ни старалась. Билли показывала все, и я съедал каждое чертово выражение.

Вот почему меня убило, когда я сказал:

– Я не могу. – Когда на ее лице появилось разочарование, я добавил: – Я собирался рассказать тебе о вечеринке, на которой должен присутствовать в следующую субботу. Это просто вылетело у меня из головы.

Она ничего не сказала.

– Ты же знаешь, я бы не упустил шанс встретиться с твоей семьей, если бы это не было чрезвычайно важно. – Я вздохнул. – Мне очень жаль. – Моя рука сжалась сильнее, что она восприняла бы как извинение.

И это была… ложь.

Я смотрел на женщину, которая была мне так дорога, произнося слова, которые и близко не были похожи на правду.

Это была моя новая реальность.

То, как я решил жить, пока она меня не презирает.

– Все в порядке. – Она положила руку на мою грудь, около сердца. – Ты знаешь, я понимаю, Джаред. Раньше я была такой же в отношении работы.

Она еще не согласилась лететь, но уже начала открываться для этой идеи.

С момента аварии прошло шесть месяцев. Я считал это прогрессом в дополнение к тому весу, который она набрала, придав ей тело, которым я восхищался в самолете.

Билли была почти у цели.

Это было то, на чем я сосредоточился, чтобы мое сердце билось ровно, а затем я спросил:

– Как ты собираешься вернуться домой?

Она сделала глоток чая.

– Я собираюсь взять напрокат машину и поехать.

– Это займет шесть часов, если ты не попадешь в пробку. – Я отставил кофе и потянулся за телефоном, чтобы отправить сообщение своему помощнику. – Я попрошу Тони отвезти тебя.

– Не говори глупостей, Джаред. – Она положила руку мне на запястье, останавливая меня от набора текста. – Я вполне способна сама доехать до штата Мэн.

Я снова сжал челюсть.

– Позволь мне хотя бы дать тебе свою машину. – Я убрал телефон, мои пальцы скользнули к ее лицу. – Скажи «да», – прорычал я, глядя на ее губы, – потому что я не позволю тебе сказать «нет».

Она улыбнулась сквозь мою хватку.

– Да.

– Хорошо. Тогда все решено.

Вот только ничего не было решено.

Ни черта подобного.

ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ

ХАНИ

ЗИМА 1987

– У нас есть ответ, – сказала доктор Кац супругам, стоя у больничной койки Хани.

Несколько часов назад доктор завершила операцию по исследованию брюшной полости Хани ― последний тест, который необходимо было провести, чтобы выяснить, в чем дело. Когда Хани выписали из реанимации и поместили в отдельную палату, она с нетерпением ждала, когда врач сообщит им свои результаты. К сожалению, ей предстояла еще одна операция, поэтому супругам пришлось подождать, чтобы узнать новости.

Хани затаила дыхание, когда доктор Кац взглянула на карту в ее руках.

– Это эндометриоз.

Хани почувствовала, как сжалась рука Эндрю, когда он держал ее пальцы, и все ее опасения подтвердились. Именно по этой причине она так долго не могла забеременеть, именно поэтому у нее случился выкидыш на восьмой неделе.

Если бы ее муж не был врачом, она, вероятно, не сделала бы ни одного из этих анализов. Но когда с каждым месяцем Хани становилось все труднее, она решила, что ей нужны ответы. И Эндрю боролся, чтобы достать их для нее.

Пока Хани проходила все тесты, она провела свое исследование, отправившись в библиотеку Портленда и изучив все, что могла, о женском бесплодии. Она обнаружила, что информации по этому вопросу не так уж много, но ее было достаточно, чтобы понять, с чем она столкнулась.

Эндометриоз ― это термин, который встречался часто.