Текст книги "Жена Майкла"

Автор книги: Марлиз Миллхайзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Будь я Лорел, меня колол бы стыд всякий раз, как я взглядываю на мальчика. Подавляя порыв пойти проверить, хорошо ли он укрыт на ночь, она опустилась в горячую ванну, вскипающую ароматной пеной. Точно не могла досыта отоспаться и отмыться. Что она так тщательно отмывает? Грязь или вину?

Тут-то ей и стукнуло очевидно. Конечно же, я – Лорел! Иначе почему у меня оказалась бумажка с именем Майкла Деверо?

На следующее утро она опять ступила на глубокий ковер лестницы, но уже не так нерешительно, как накануне. Может, то неопознанное, чего она боится, существует только в ее сознании? И присутствует лишь оттого, что она несет это в себе? Это пугало ее еще больше, чем внешняя опасность. Может, нервы ее поуспокоились из-за того, что она знает – Майкла в доме нет?

Она так отдалась своим мыслям, что тень у высокого комода в углу заметила, только когда та шевельнулась.

4

От тени комода отделилась другая – тень человека. Человек почти достиг выхода, когда она, наверное, издала какой-то звук: он резко обернулся на нее.

Казалось, напуган он не меньше нее, рука его замерла, не успев коснуться ручки двери, нога зависла над ступенькой.

Наконец рука упала, и он передернул плечом.

– Привет! – нога встала на ступеньку.

Лорел двинулась к подножью лестницы, думая, что сейчас тот стрелой бросится в дверь, но он стоял неподвижно, будто даже не дыша. Концы усов у него свисали, а не поднимались, как у Пола.

– Привет! – повторил он, вымученная улыбка больше похожа на нервную гримасу.

– Кто вы? Что вам тут нужно? – Лорел вцепилась в перила, готовая повернуться и умчаться обратно.

– Что? – вид у него стал сконфуженный и неожиданно мальчишеский.

Да он боится больше меня! Лорел чуточку осмелела, однако, тупое биение в голове участилось, а кожу закололи миллионы крошечных булавочек.

– Кто вы? – повторила она помягче на этот раз. – Что вам нужно?

– Что мне… э… н-да…

– Входите же! – пригласила Клэр позади нее, точно хозяйка дома. И сбежала по лестнице к парадной двери, не обращая на Лорел ни малейшего внимания. – Вы ведь на беседу пришли?

– Беседа… – он вконец смутился, побагровел и кинул взгляд на Лорел, как бы ища поддержки.

– Насчет работы в лаборатории?

– Работа… да, – отвечал он Клэр, но глаза его не отрывались от Лорел, на лбу две вертикальные бороздки.

– Опыт работы в лаборатории у вас есть?

– Летняя работа в медицинской исследовательской лаборатории и все… ходил за животными, убирался… всякое такое. У меня есть рекомендации.

– Отлично. Ну, пойдемте же! – Клэр зашагала через холл. – Как вы быстро. Объявление профессор Деверо только вчера поместил.

– Работа нужна, – он последовал за Клэр. Ласковые, довольно застенчивые, карие глаза испытующе глянули на Лорел, когда он проходил мимо.

– Оплата, боюсь, не очень высокая, и работа временная… – и они скрылись во внутреннем дворике.

Лорел стояла, уставясь на солнце под ногами, не видя его. Парень из дома выбирался, причем украдкой. И если он пришел наниматься на работу, тогда почему так странно смотрел на нее?

Ланч они ели, как и накануне, у фонтана, где бесконечно истекала водой жутковатая тварь. Пол ел торопливо, кося глазом в газету у тарелки. Однажды он раздраженно глянул на Лорел, но ничего не сказал. Кончив есть, когда остальные не добрались еще и до половины, он аккуратно сложил газеты и повернулся к Дженет.

– Дженет, если увидишь в доме незнакомое лицо, не пугайся. Я нанял молодого человека помогать в лаборатории. Убираться, писать документы, кормить животных и так далее. Приступает завтра. Зовут Эван Ваучер. Консуэлу я попросил готовить ланч еще на одного. Уходить будет до обеда. А теперь, извините меня, дамы, я… – Пол поднялся быстро, но все равно не успел.

– Кого нанял? – в хрипотце голоса Дженет крылся рык.

– Помощника в лабораторию. Клэр вечно занята по дому, а мне дозарезу требуется помощь в…

– То есть – опять гробишь деньги на это свое смехотворное хобби?

– Это не хобби, это профессия. И буду тебе благодарен, если запомнишь на будущее. – Пол величественно двинулся через двор, и Лорел услышала, как гулко захлопнулась за спиной у нее дверь.

Она уставилась в тарелку, стараясь сдержать усмешку. Вот забавно получится, если нанял он грабителя. Но это его проблемы. Все равно никому тут ее подозрения не интересны.

– Уж действительно, миссис Деверо, ваш муж выдающийся авторитет в…

– Чепуха, Клэр! – Дженет оттолкнула салат. – Эван, как там его, просто лишний рот. Его тоже надо кормить, – она повернулась к Лорел, презрение в ее глазах не уменьшилось.

– Хоть выглядишь сегодня поприличнее. Правда, Клэр?

– Думаю, она перестаралась, – знакомый румянец оживил тусклую кожу Клэр.

– Чепуха! Мытье, грим и нормальное платье превратили нашу оборвашку в довольно привлекательную картинку. Даже волосы ухитрилась уложить. Этакую гриву-то. Интересно, Клэр, а что из тебя получится, если тебя причесать да подкрасить?

– Приукрашенная внешность, миссис Деверо, не возмещает внутреннего содержания. – Клэр с праведным отвращением смерила Лорел взглядом.

– А, ясно! Значит, ты расхаживаешь растрепой, без грима, и в таких унылых платьях, доказывая, что внутри у тебя что-то такое есть? Очаровательно!

Лорел было не по себе. Эти женщины не любят друг друга и не любят ее.

– Позволь поблагодарить тебя за одежду и… за все…

– Ох, уж только не меня! Счета я представлю дорогому Майклу. Пусть и он хоть разочек заплатит за музыку.

Лорел долго после того, как все ушли, оставалась во дворе. Если она поднимется к себе, так, пожалуй, снова наткнется на Джимми, а она не готова. Пока что – нет.

Из кухни вышла Консуэла, вытирая руки о передник, всегда прикрывавший ее черное платье.

– Миссис Майкл, желаете покажу вам дом?

– Да, если у тебя есть время.

– Пойдемте.

Двигалась старуха, несмотря на полное тело, с достоинством. Лорел удивилась, обнаружив, что Консуэла такая же высокая, как она сама. Некоторые комнаты Лорел уже видела: гостиную и кабинет напротив холла, парадную столовую. Сколько же тут лестниц и опасных балконов! Клэр следует зорко сторожить своего питомца! Четыре эти больших комнаты на первом этаже и разделявший их холл и составляли переднее крыло дома. Сзади помещалось еще по одной комнате, а вокруг двора высилось два этажа, но во многие комнаты вход был только со двора.

Все в доме рассчитано на то, чтобы показать комнаты и обстановку во всем блеске – все ради эффекта, а не ради удобства. И Лорел недоумевала, где же играет Джимми, где ему разрешено побегать свободно.

Показ был выборочный. Многие закрытые двери Консуэла миновала без комментариев. У Лорел возникло чувство, что домоправительница торопится, потому что ведет ее куда-то.

Рядом с кабинетом находилась лаборатория Пола, там пушистые зверьки спали в клетках у стены, а у окон в горшках росли кактусики. Дверь стояла настежь, и было видно Пола – тот стоял на коленях, исследуя корни высокого кактуса с обрубками-руками, похожий на те, какие она видела в свое первое утро в пустыне.

– Клэр говорит, мистер Деверо – профессор. Профессор – чего, Консуэла?

– Пустыни.

– Что-то слишком широкая специализация.

– Я про такое не понимаю. Но он пишет много книг, держит зверушек вдали от их мам и разводит всяких грязных жуков. А еще выращивает тут растения, которым куда лучше рослось бы на воле.

– Он преподаватель?

Но Консуэла торопилась вперед. Во всех четырех углах внутреннего двора поднимались каменные лестницы на балконы. Позади дома стояли гаражи. Консуэла прошагала мимо них наверх к двери, которую отперла.

– Вот что я хочу показать вам, миссис Майкл… Может, тогда поймете, – глаза Консуэлы по-прежнему без всякого выражения изучали ее лицо, но появилось в ней что-то настороженное.

– Понять – что?

– Войдите, взгляните, – старуха посторонилась.

Поначалу Лорел решила было, что тут кладовка для старой мебели. Запыленные обломки стульев, картинных рам, деревянные ящики загромождали пол; но скоро поняла – это сцена буйного разрушения. Откуда в подобном доме взялась такая комната?

Барабан с рваной дырой посредине… оббитый игрушечный грузовик на боку… книги, выдранные из переплетов, разбросаны по всему полу… забранное решеткой запыленное оконце, в нижней раме – вместо стекла доски.

В комнате потемнело – это Консуэла, закрыв дверь, заперла ее. Лорел стала задыхаться в сухом пыльном воздухе.

– Консуэла, что за комната? Мне тут не нравится. Отопри. Консуэла тяжело опустилась на уцелевшую плетеную качалку, заскрипевшую под ней.

– Сядь, – она махнула на провисшую узкую кровать, – не торопись бежать. Я хочу, чтоб ты узнала. Тут была детская. Он порушил ее топором, потом плакал, визжал, нам пришлось позвать доктора, чтобы успокоить его… Ох, бедный ребенок! – По пухлым щекам потекли слезы. – Мистер Пол и я… нам пришлось держать его, пока не приехал доктор.

– Уж не хочешь ли ты уверить меня, будто это натворил Джимми. Но невозможно же, чтобы он…

– Да нет, не Джимми. Отец Джимми.

– Майкл?

– Ему было всего десять, бедняжке моему Майклу… такой сильный большой мальчик… его брат не разрешил мне прибрать тут. Когда Майкл вел себя плохо, он приводил его сюда и заставлял смотреть на разгром… Потом Майкл стал взрослым, уже не приведешь… И теперь сюда никто не приходит. – Столько чувств в голосе, а на лице – ничего, только слезы.

– Но почему он поступил так? – В ребенке, способном на такое, есть какая-то ненормальность. Она вспомнила обжигающе металлические глаза на смуглой коже.

– Из-за гибели матери. Он никогда не рассказывал вам про ее смерть?

– Если и рассказывал, я не помню.

– Моя Мария, мистер Деверо и Майкл возвращались однажды вечером на машине домой… случилась авария. Мария, моя прекрасная Мария… она погибла… а бедняжка Майкл был при этом, видел. Его ранило не так уж сильно… так, пара царапин. Он любил свою мать. Ему было всего десять!

– Мистер Деверо… погиб тоже?

– Нет, но долгие месяцы лежал в больнице. Здоровяк такой был! Красивый, жизнелюбивый, а вернулся из больницы и уже не оправился. Так убивался по Марии, враз в старика превратился.

Через грязное стекло пробивался солнечный свет, плыли в покинутой паутине комочки пыли.

– А почему Мария – твоя?

– Растила ее с детских лет. Работала в доме у ее отца, а потом она вышла замуж, привезла меня с собой сюда.

– А Пола в машине не было?

– Они никогда не брали его с собой. Он вечно сидел зарывшись носом в книги. Мария не любила его.

– Собственного сына?!

– Да нет! Они были одногодки. Мария и Пол. Пол – ей пасынок. Его мать умерла до нашего приезда сюда. У Пола и Майкла двадцать лет разницы. Пол, он никогда не был ни сильным, ни рослым. Не нравились ему ни охота, ни другие мужские забавы. Когда родился Майкл, отец так гордился здоровым мальчуганом, который может все. В этой качалке Мария любила качать своего сыночка, а когда тот стал постарше, играла с ним. Им было хорошо вместе, этим двоим.

– Консуэла, а зачем ты меня привела сюда? Рассказываешь все?

– Потому что ты – миссис Майкл, – поднявшись, старуха отперла дверь, – и должна знать, на что способен Майкл, когда ранят душу. А еще – потому что ты тоже – мать.

Лорел была радешенька выйти на солнце. Ей было зябко.

5

Остаток недели прошел почти без шпилек в адрес ее темного прошлого. Они выжидали, наблюдали… По всему – перебранкам Дженет и Пола, презрению Клэр – Лорел догадывалась, они наблюдают и ждут Майкла.

Вернуться он должен был на уикэнд, вопрос оставляли до него. Всякий раз, когда она видела Консуэлу, она вспоминала пыльный разгром в старой детской, и ее охватывал ужас – что будет, когда вернется Майкл?

За ланчем сидел теперь и новый помощник-лаборант. И даже он наблюдал за ней, играя серебряным ножом, вилкой, отводя глаза, стоило ей взглянуть на него. Лорел возненавидела салаты. Спала она теперь меньше, ей стало труднее избегать Джимми и собственных мыслей. Память ее не поддалась ни на крупицу, и чем больше она узнавала про себя, тем больше ненавидела эту Лорел. Ей стало казаться, что она состоит из двух личностей: та, какой ей хочется быть, и эта Лорел, какой ее все считают.

Однако, труднее всего приходилось с Джимми. Сначала мальчику было просто любопытно, но скоро она заподозрила, что он ищет друга. Участь его в этом великолепном особняке была нелегкой. Компания – одни взрослые. О потребностях его заботились, но сочли, что для любви и игр хватит с него игрушек, слишком взрослых для него, и телевизора. Клэр, в основном, только бранила его, Дженет и Пол не обращали внимания.

Как-то раз она увидела, как Консуэла баюкает Джимми в спальне. Джимми, свернувшись на ее больших коленях, засунул палец в рот, а другой рукой гладил ее платье, сонно глядя ей в лицо, будто это и есть для него рай и другого не надо. В ту ночь Лорел долго не могла заснуть.

В пятницу утром, когда Лорел шагала по коридору, она услышала злобный визг из комнаты Дженет наверху.

– Клэр! Убери отсюда этого мальчишку!

Из двери выкатился Джимми, глаза круглые, а пухленькое личико белое от страха. Лорел перехватила его у лестницы. Он дрожал у нее на руках, но не плакал.

В дверях возникла Дженет, и Лорел поразилась перемене в ее внешности. Была она в прозрачном пеньюаре, но волосы забраны под сетку, лицо лоснится от жирного крема, а подбородок подтянут ремнем. От такого зрелища перепугается любой ребенок.

– И не смей никогда входить в мою комнату, дрянной мальчишка! – из-за ремня голос ее препротивно высвистывал сквозь стиснутые зубы.

– Господи! Он же совсем малыш! Ты его до полусмерти перепугала. Мог ведь свалиться с лестницы и…

– Ах, ах! Материнские чувства в нас взыграли! Поздновато! У Клэр есть приказания держать этого… ребенка подальше от меня. Не желаю ни видеть его, ни слышать, да и думать о нем не хочу!

– Но он – твой племянник.

– Ой, неужели? – Дженет состроила издевательскую гримасу и захлопнула дверь.

Лорел взглянула на Джимми. И правда, не слишком похож на отца. Она прогнала от себя некрасивую мысль: у нее их и так предостаточно, не совладать.

В субботу она проснулась рано, и первая мысль – сегодня нагрянет Майкл. Примется допытываться, чем она занималась два года, а ей нечего ответить, и одному Богу известно, как он поступит тогда. От женщины, которая бросила родного ребенка, хорошего ждать не приходится. Боже, мне страшно. Единственная надежда, она – не Лорел. Доказательств у нее нет, так, одна интуиция.

Одеваясь, она встала у окна, и решетка на нем напомнила ей о новой проблеме. Неужели ее посадят в тюрьму за то, что она бросила ребенка, про которого даже не помнит? Но ей же не поверят ни за что. Согласятся ли Деверо платить доктору за лечение амнезии, в которую не верят? А что если лечение докажет, с абсолютной точностью, что она и есть эта ненавистная Лорел Деверо? Но зато, может, объяснит и сосущий страх… Она боялась, что память восстановится… а вдруг не восстановится никогда!

Перед ланчем Лорел присела на каменный бортик фонтана, изо всех сил стараясь ни о чем не думать, любуясь, как посверкивают солнечные лучи на ряби прозрачной воды.

Подняв глаза, она увидела Майкла – тот направлялся через мощеный дворик к ней.

Шагал изящно, точно летел, приближаясь с пугающей быстротой. Она знала – росту ему прибавляет ее страх перед ним.

– Вижу, ты еще тут, – он поставил ногу на ступеньку возле нее и тоже уставился на воду. – Родителям своим звонила?

– Нет, – она поймала себя на том, что затаила дыхание.

– Тебе не кажется, им бы тоже интересно узнать, что ты воссоединилась с миром?

– Я… да, наверное, надо… – за едким сарказмом его голоса она разгадала презрение, и ей стало еще беспокойнее.

– Но тебе не хочется. На всех наплевать, так? – Плечи у него слегка сутулились, раньше она этого не замечала.

Гнев в полуприкрытых глазах сменился холодным равнодушием. Она знала, сейчас начнется. Станет расспрашивать о двух годах: и правда, и уклончивость опять разозлят его. Но лгать она не могла. Опять-таки из-за страха.

Тут из кухни появился Джимми с остатками ланча на лице. Увидев отца, он резко на бегу свернул с курса.

– Пливетик, пап!

Лорел поняла, что получила отсрочку, наблюдая как большой склонился над маленьким, поймал его и посадил с неожиданной нежностью на широкие плечи.

– Майкл, поосторожнее с ним! – окликнула из дверей кухни Клэр.

– Он большой мальчик, Клэр. А, боксер?

Джимми молотил кулачками по голове Майкла.

– Вы прямо два разбойника! – Клэр засмеялась, подошла к ним и все трое ушли, исключив Лорел, будто бы ее и не существовало.

Со стороны их можно было принять за счастливое семейство – Джимми на плечах отца забирается на лестницу. Клэр суетится рядом, пытаясь снять малыша за ножку, трогая Майкла, привычно, небрежно. И Лорел почувствовала обиду и возмущение. Положение ее невыносимо! Никому она тут не нужна. Они и так счастливы, без нее.

Днем она лежала на просторной кровати, тщась сочинить правдоподобный рассказ о своем отсутствии. За ланчем Майкл разговора не поднимал, но все равно затеет, непременно. Одежда его из шкафа исчезла, так что можно не волноваться, спать он тут с ней не собирается. Историю нужно придумать такую, чтоб поверил суд. Она прикидывала так и эдак, пока не разболелась голова и окончательно не смялось покрывало – она беспрестанно крутилась с боку на бок. Все ее выдумки казались такими же глупыми, как и правда.

Будь у меня куда уйти, я бы попросту взяла да уехала. Никто бы и бровью не повел. Наоборот, вздохнули бы облегченно: наконец-то избавились от нее! Несчастнее и униженней она нигде не будет. Ужасно быть Лорел!

Шум со двора составлял слабый фон ее мыслям, но постепенно проникал в сознание – словно всплески воды.

От визга Джимми ее сдуло с кровати – она бросилась к двери. Мчась по лестнице, она увидела их в бассейне.

Джимми цеплялся за шею Майкла, светлая головка запрокинута, пухлые ножки стараются вскарабкаться на грудь отца, подальше от воды. Чуть в стороне стоит Клэр в черном глухом купальнике.

– Да успокойся ты, ради Бога! Теперь плыви к Клэр. И угомонись, держись на воде, – Майклу силой пришлось отодрать руки малыша от шеи и подтолкнуть его к Клэр.

– Консуэла! – Джимми нахлебался воды, пока достиг рук Клэр.

– Давай поверни его и присылай назад ко мне.

Пока Лорел добежала до голубого бассейна, паника ее обернулась гневом.

– Что вы делаете?

– Разве не видишь? Учу сына плавать. Жми, Джимми! Прекрасно получается! – на черных волосах груди и на руках Майкла блестели капельки воды.

– Но он слишком мал! Посмотри же! Он боится!

– Консуэла! – рыдающий ребенок был послан отцу, его повернули и отправили барахтаться по-собачьи назад к Клэр. – Раз будет жить тут, пусть учится плавать.

– Но ему еще и двух нет! Прекрати!

– Я плавал, когда мне годик исполнился, – Майкл, рывком выудив Джимми, поставил мальчика на бортик. – Ну хватит на сегодня, сын. – И одним быстрым изящным броском выпрыгнул из бассейна сам, обрызгав Лорел: та присела рядом, чтобы снять Джимми.

Она завернула его в полотенце и прижала к себе.

– Тш-ш, малыш, тш-ш!

– В тебе и правда есть материнский инстинкт, Лорел? – Майкл перестал вытираться и теперь наблюдал за ней, склонив голову набок.

– Или ты это так, напоказ? – в звучном голосе прибавилась легкая ирония.

– Мне жалко его. Любой пожалел бы! Бедный малыш! – Она ответила на его взгляд с вызовом, какой сумела изобразить. Я ненавижу этого человека, сказала она себе, и отвела взгляд. Слово «ненависть» ей не нравилось.

Клэр прикрыла безобразный купальник полотенцем, ноги у нее для ее габаритов были толстые.

– Пойдем, миленький. Клэр найдет тебе теплую сухую одежку, – Клэр забрала мальчика у Лорел и повела в дом. Раньше Лорел ни разу не слышала, чтоб та называла малыша иначе, чем «гадкий мальчишка»!

– Давай, Лорел, проясним сразу. Между Джимми и мной не встанет никто. Ты сама лишила себя этого права два года назад. – И Майкл последовал за Клэр через двор.

Надо выбираться отсюда. Лорел мчалась в тени арки и едва не наткнулась на Эвана Ваучера.

– Привет! – На Эване поверх смятых синих джинсов был накинут лабораторный халат. Ласковые карие глаза выжидающе смотрели на нее.

– Других слов не знаешь?

Эван вспыхнул и опустил взгляд на свои грязные кроссовки.

– По-моему, тебе полагается находиться в лаборатории. – Не очень-то она любезна с этим парнем, но, что делать, – она не доверяет ему.

– Услышал, как кричит малыш, и выскочил взглянуть, в чем дело.

– И наблюдал все, так? – Лорел присела в плетеное кресло и взглянула через двор. Майкл, шагавший по балкону, остановился у комнаты Джимми и стал наблюдать за ними.

– Угу. Что-то непохоже, что вы любимица семьи. – Он опустился на стул рядом, и она увидела, как он застыл, заметив Майкла.

– Чего это ваш муж взбеленился на вас?

Она отмолчалась, тогда он, перегнувшись к ней прошептал:

– Миссис Деверо, понятно, не мое это дело, но если понадобится помощь…

– Помощь? – Лорел хихикнула, потом расхохоталась. – От тебя?!

Резко отвернувшись, Майкл скрылся в комнате.

– Ты что думаешь, я попрошу помощи у человека, который тайком лазает по чужим домам?

– Тайком…?

– Да ты же крался из дома, когда я наткнулась на тебя, а вовсе не насчет работы зашел!

– Ах… тогда. – Вздохнув, он откинулся на спинку стула. – Пришел-то я насчет работы, но вы правы – когда увидели меня, я уходил. – Застенчивая улыбка Эвана подняла опущенные кончики усов. – Я сюда через стенку перелез с утра пораньше, чтоб первым оказаться, а когда подошел к дверям, на звонок не открыли, я толкнул дверь, а она – незаперта… я и заглянул, а внутри такая роскошь! Раньше я такие особняки только в кино видал… Пожалуйста, не говорите никому. Я заглянул всего в одну комнату, клянусь. Ту, с кушеткой, с креслами, с бархатными шторами – да и то просто на пороге постоял.

– Но почему же ты уходил? – вид у него был до того робкий, что Лорел почти поверила.

– Показалось, дом чересчур уж… ну понимаете, про что я? Шикарен уж больно для Эвана Ваучера. Побоялся, а ну как меня тут застукают? Струхнул, если по-честному. А тут вы меня как раз и застукали… когда я увидел вас… только, пожалуйста, без обид, миссис Деверо, но и женщины такой красивой, я никогда прежде не встречал.

Теперь покраснели оба.

– А тут появилась мисс Бентли и… что мне еще оставалось? Профессор Деверо симпатяга старик. Я рад, что остался. – Хотя волосы он отрастил до плеч, они у него вокруг лица кудрявились, придавая ему мальчишеский вид. – Но вы так и не ответили на мой вопрос. Могу я вам чем-то помочь?

Лорел поймала себя на том, что улыбается ему – первый раз. История его достаточно глупая, так что, может, и правда. Но с ее собственной все равно не сравнится.

– Разве что ты доктор, Эван.

– А вы больны?

– Скорее всего. Все мои воспоминания о жизни начались ровно шесть дней назад. – Лорел думала, сейчас он поразится, но он только небрежно покивал.

– Амнезия. Любопытно.

– Не притворяйся, будто веришь. Мне никто не верит. И ты – тоже.

– Нет, я верю.

– Правда?

– Точно. Такое порой случается. Уж мне-то известно.

– А у тебя, что, – она наклонилась к нему, – тоже случалась амнезия?

– Нет, но с год назад я работал в лечебнице, и там было целое отделение… ну таких… которые не помнят ничего.

– Лечебница…

– Ага… я санитаром был, но долго не задержался. Не мог притерпеться… это ж надо каким…

– А что делали с ними… с теми, кто не помнил?

– Эй-эй! Я вовсе не собирался стращать вас! Ничего худого им не делали. Просто старались помочь вспомнить… держали там, пока не вспоминали… Ладно, пора мне на работу… Похоже, только хуже вас расстроил… Вечно я невпопад. – Он встал и чуть от смущения не споткнулся о собственные кроссовки.

– И ноги такие же неуклюжие, как язык.

– Эван, а долго там лежат?

– Некоторые – да, по нескольку месяцев, а иные не выходят вовсе… зависит еще и от того, хочет больного забирать семья, или нет. Удобное местечко избавиться от человека, который путается под ногами. – Он расхохотался, усы его чуть приподнялись и тут же повисли, смех оборвался. – Эх! Опять сказанул!

– Да уж…

Эван покачал головой и хлопнул себя по лбу.

– Послушайте, да забудьте про все, чего я там наплел. Откуда мне-то знать? Лечили этих больных прекрасно! Честно!

Лорел медленно вышла на солнечный свет. Погреться. И побрела наугад дальше. Вслед неслись уговоры Эвана, но она не обернулась.

– Пожалуйста! Вы тут ни при чем. Я всегда так, брякну чего-нибудь хорошим людям… миссис Деверо?… Ах, черт возьми!

Ночью Лорел отправилась бродить по особняку. Накинув халат поверх ночной рубашки, она прошла крытым переходом, где в лунном свете поникшие пальмы и вьющийся виноград сплетали причудливые узоры на стенках, а корявые деревья двигались угрожающими силуэтами. В мире пустыни, казалось, темноты не существовало – днем слепяще светило солнце, а ночью луна посылала свой таинственный свет, набрасывая призрачный покров через зарешеченные окна и широкие сводчатые переходы. Не находилось ни единого местечка потемнее, где бы спрятаться и понянчить обожженные нервы.

Холодно: от бассейна, словно из ведьминского котла, поднимался пар, клубясь и извиваясь в лунном свете. Лорел бродила взад-вперед вдоль воды, внутри у нее тоже мешались, переплетались чувства, как клубы пара. Невыносимо оставаться тут, но куда уехать? Придумать она не могла. Эван предлагал помощь, но она отказалась. Будь он хоть неуклюжим влюбленным, хоть взломщиком, толку от него никакого. К тому же, она не может себя заставить до конца доверять ему. Родители от нее безжалостно отказались, да и, все равно, она их не знает. Нет, все безнадежно.

Лорел двинулась к гаражам. В углу под каменной лестницей, ведущей в бывшую детскую, темнела дверь, всегда запертая. Деревянная, толстенная, как и все двери в особняке. Большой старомодный ключ литого железа всегда торчал в замке. Повернулся ключ легко, дверь открылась во внешний мир, который она едва видела с той минуты, как вошла сюда и стала Лорел Деверо.

Лорел сунула ключ в карман и притворила за собой дверь. Особняк стоял на склоне холма, а внизу в долине раскинулся Таксон, огни его переливались, словно звезды ясной ночью. Позади, на другой стороне долины, вздымались темные рваные пики гор. Ниже по склону она увидела патио другого роскошного особняка, там тоже дымился бассейн. В этом замкнутом запертом доме она и забыла, как близок остальной мир.

За особняком круто вздымался холм, кактусы с гигантскими обрубками-руками широко маршировали до самой вершины, призрачные их силуэты темнели на горизонте. Ограда из цепей огораживала клочок пустыни у лаборатории Пола.

От шорохов вокруг у Лорел поползли мурашки – ей чудилось, будто за ней неусыпно наблюдают враждебные ночные глаза. Она повернула обратно к двери. Оставалась одна надежда. Совсем малюсенькая – Харли. Не так уж много, но больше друзей у нее никого, а ей необходимо вырваться из этого особняка, уехать подальше от Майкла.