Текст книги "Жена Майкла"

Автор книги: Марлиз Миллхайзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

21

– Ни в какую не могла заставить детей прекратить беготню и уложить спать. Пришлось отвести Джимми домой, в собственную кроватку. Он обнялся с медвежонком и щенком и мигом заснул. – Майра встретила Лорел на крыльце. – Ну тебя, Лорел, ну чего ты так испугалась? Я без конца забегаю к нему.

– Не потому… просто день получился фантастический, и чувствую себя неважно…

– Пойдем, провожу тебя, уложу рядышком с Джимми. Тебе тоже не мешает подремать. – Майра, взяв ее за руку, повела по ступенькам крыльца. – Дрожишь-то как! Вызвать доктора?

– Нет. У меня с завтрака ни маковой росинки во рту.

– Что за чудеса! Где же машина Колин? Могла бы поклясться, она приехала. Еще Клайд затявкал. Я отошла к телефону и как раз выходила взглянуть, не разбудил ли Клайд Джимми, а тут ты и подъехала.

– Может, опять уехала?

– Наверное, – Майра понизила голос, когда они вышли в гостиную Лорел. – Вроде, тихо все. Надеюсь, Джимми не проснулся, а то напугался бы, что один. Жена полковника звонила. Тараторила, тараторила про свой ланч… Я ведь в комитете… Никак трубку не вешала…

– Майра… – Покалывание у Лорел началось с шеи, и озноб побежал по спине. – Почему не лает Клайд?

– Щенки, случается, спят крепко…

Но Лорел метнулась через коридор в спальню, прежде чем Майра успела кончить. Схватилась за край кроватки, боясь упасть. Ни медвежонка, ни щенка…

Ни Джимми!

– Нет, ну будь я… маленький озорник вздумал в прятки со мной играть! Не смотри ты так тревожно! Куда он убежит дальше двора! Пробрался, наверное, будить Шерри.

Но ни в доме Майры, ни на переднем дворе, ни на заднем Джимми не нашлось. А двери Колин стояли крепко запертые. Не было мальчика ни в машине, ни под кроватью. Лорел автоматически искала сына, остро осознавая, какая стоит тишина: не слышно лая щенка, который бегал за Джимми по пятам.

Поиски закончились в гостиной Лорел. Майра мотала головой.

– Я и правда виновата. Он, верно, по шоссе уже ковыляет. Давай разделимся – ты пойдешь в одну сторону, я в другую…

– Нет. – Лорел упала на бугристую кушетку. – Я буду сторожить тут, у телефона. Записки нигде нет.

– Записки? Да Джимми писать-то не умеет!

– Если его похитили и не оставили записки – значит, позвонят! Как она может говорить так отстраненно, так хладнокровно?

– Похитили… Лорел Деверо, что за истерика! Таких происшествий просто не бывает! С чего вдруг его… И ты будешь рассиживаться тут, пока он…

– Ты, Майра, не поверишь, какие со мной приключаются странности. Кажется нелепо, но… – Телефон задребезжал резко, пронзительно. Заглушая невольный вскрик, Лорел зажала рот рукой.

– Лорел, это совсем не то! – но краску с круглых щечек Майры как смыло. – Я отвечу…

– Нет! – Лорел схватила трубку, не успела ее подруга дойти и до середины комнаты. – Алло… Алло! – В трубке дышали, но не говорили. – Это Лорел Деверо! Пожалуйста, ответьте!

– …ты одна?

– Да, одна, – она кинула на Майру предостерегающий взгляд.

– Если хочешь видеть сына живым… – Лорел медленно осела на пол, – строго следуй моим инструкциям, – сквозь грохот в голове она едва улавливала гортанный шепот. – Отправляйся по старой дороге в Таксон. После Флоренса сбрось скорость, но не останавливайся, пока я не покажусь. Не привози с собой никого. Не звони в полицию. Никому ни звука. Верх на машине опусти, чтобы я видел – ты одна. Все поняла?

– По старой дороге в Таксон, сбросить скорость после Флоренса… о, пожалуйста, не причиняйте ему вреда!..

– Звякнешь в полицию или проговоришься кому, я убью его! – и с гулким стуком трубка упала.

Лорел помассировала затылок, кожу стягивало, ее бросило в жар, тело облилось липким потом.

Над ней стояла Майра с телефонной трубкой в руке.

– Лорел, тебе плохо? – пухленькое личико точно осунулось. – Я позвонила в полицию, и контрольная башня связалась с Майклом. Лежи, лежи. Во всем виновата я.

Лорел села, и, придерживаясь за край стерео, поднялась на ноги.

– Что ты сказала в полиции?

– Что Джимми похитили. Они уже едут. Приляг на…

– И все?

– Да, но…

– Майра, он же грозился, что убьет Джимми, если я позвоню в полицию… или привезу с собой кого-то. – Скорее ехать, пока не явилась полиция…

– Но не станешь же ты слушаться его? Куда тебе ехать в таком состоянии?

Ему не Джимми нужен. Джимми – приманка, заманить меня. Может, удастся уговорить его не трогать Джимми, если…

– Кому нужна ты? Почему?

– Он хочет убить меня… никак не могу вспомнить, кто… почему… – Лорел уже мчалась к «ягуару».

– Вернись! Тебе нельзя!

Лорел решила не дожидаться полиции, хотя знала, что совершает глупость. Но нельзя рисковать жизнью Джимми. Майра права. Ей не под силу вести машину: надо справляться не только с транспортом, но и с изнеможением и непонятной дурманной сонливостью. А в пустыне борьба предстоит еще ожесточеннее. Тянулась и тянулась дорога. Прямая, нескончаемая… Монотонная серовато-коричневая пустыня, зелень кактусов вытравлена ослепительно ярким светом. Небо – синяя безоблачная бесконечность, не разнообразят ее даже дымные хвосты самолетов.

Лорел гнала мысли о том, что может произойти с Джимми. Она старалась считать столбы, чтобы отвлечься… но от этого только сильнее кружилась голова. Чересчур быстро гонит. Поворот к ранчо Милнер. Не верилось, что только утром она была тут. Сейчас с ранчо уже все ушли… конечно, она поступила неверно, но она предупредила Ролло о намерении Харли сообщить шерифу… все это отступило так далеко… почти не попадаются встречные машины…

Поворот на Флоренс совсем рядом… Она сбросила скорость до пятидесяти миль. Наклонившись над рулем в самой неудобной позе, она старалась разобраться, что с ней. Чувствует себя, как пьяная, в первой – веселой, дурманной стадии. Она не доверяла такому состоянию.

Позади взревел трейлер. Предупреждающе погудев, проехал, маленькую машину мотало из-за тяжелого прицепа из стороны в стороны. Звуки – грузовик, рокот «ягуара», даже шелест шин по теплому асфальту – множились у нее в ушах. И биение сердца, ток крови по венам – все точно раздирало уши.

Что-то с ней творится неладное. Надо притормозить у обочины – переждать. Но – нельзя. Скорее добраться до Джимми. На лобовом стекле расплылось лицо Пола: печальная умудренная улыбка под тонкими усиками… «Человек – величайшая ошибка природы… самый губительный из хищников… никчемное творенье…»

Лорел дернулась, «ягуар» – тоже. Стукнули о бровку правые колеса, стараясь утащить за собой машину, рвалось из рук рулевое колесо, а впереди, совсем близко, маячила бетонная опора над трубой. Из последних сил Лорел вывернула ускользавшую машину обратно на дорогу, проскочив опору почти вплотную.

В открытой машине свистел встречный ветер. Теперь, вполне очнувшись, Лорел еще больше замедлила ход «ягуара», ехала чуть не шагом, озираясь по сторонам, ища знака от похитителя. Но как угадать? Может, она уже проскочила? Каково сейчас приходится Джимми?

Далеко впереди у дороги припаркована машина. Ноги у Лорел задрожали. Подъехав ближе, она разглядела – фольксваген. Лорел тормознув, выключила мотор, в тишине зазвенело поскуливание обиженного щенка.

Фольксваген стоит запертый, пустой. Клайд, привязанный на обрывок веревки к заднему колесу, чуть не задушил себя, намотав, крутясь и прыгая, веревку вокруг колеса. Когда она стала развязывать его, щенок улегся, тихонько взвывая, а потом, освобожденный, обезумело стал скакать вокруг нее, мчался то к кактусам, то обратно.

– Клайд, где Джимми? – Лорел прислонилась к фольксвагену, огляделась, ожидая сигнала. Ее опять стал колотить озноб… вокруг все неподвижно.

Она смотрит вслед синему пикапу, тот исчезает, оседают клубы пыли на дороге…

На коленях у нее тяжело лежит голова Сида. От него пахнет пивом и потом. «Нечего стыдиться того, что было. Нам было хорошо, Санни. Никогда не извиняйся и не горюй, что любила кого-то».

Санни читает на бумажке: «Капитан Майкл Деверо. Воздушная база, Льюк»…

…Уходит от корраля, пытаясь разобраться в сумятице чувств. Предпринять ли ей какие-то шаги до возвращения Сида или дождаться и обсудить с ним? Подожду. Сид посоветует, что делать. Санни повернула обратно, ориентируясь на горы.

Возня, треск на другом берегу маленького ручья заставили ее остановиться. По утрамбованному песку пустыни катаются двое, лягаясь, нанося друг другу удары. Подкатились к самому берегу и свалились на дно, не разжимая хватки. Темный след на скате ручья… меченный кровью…

Ларри Баумен тянется к горлу соперника, оседлав парня, на глаза ему упали волосы, он отрывисто дышит.

Санни видела, как напряглись мускулы на руках Ларри, как он закусил губу над темной бородой. Залитого кровью лица парня она разглядеть не может. Скоро тот перестал лягаться, затих…

Санни остолбенела, не веря глазам… пытаясь сморгнуть солнечные пятна, мешающие видеть четко…

Ларри поднялся, ноги по бокам неподвижной фигуры, он смотрит себе на руки, точно бы не веря, что они только что задушили человека. Потом, откинув волосы с лица, огляделся. Взгляд его упал на Санни…

– Санни? – он сглотнул, точно у него болело горло. Грудь ходила ходуном. – Санни… мы… нам… нужно поговорить… Санни!

Она не помнила, как повернулась, охваченная стремлением убежать подальше от ручья, от Ларри, рванувшегося напролом через кустарник, убежать не куда-то определенно, а просто от треска и топота преследовавших ее ног.

– Санни!

Как долго она бежала, сказать она не могла, выбившись из сил, Санни перешла наконец на шаг и остановилась – ее вырвало.

Горы далеко позади, впереди сияет солнце. Погони не слышно, но она все брела и брела, пока не наткнулась на колею. И двинулась по ней, хватая ртом воздух.

Женский голос позади произнес: – Поздравляю, миссис Деверо, у вас сын! И Санни снова припустилась бежать.

22

Очнулась Лорел на земле рядом с фольксвагеном, во рту привкус рвоты. Спокойно ждала под солнцем пустыня. Лорел подтянулась, схватившись за машину.

– Клайд?

Ни шороха, ни движения. На дороге ни единой машины. Зловещие сагуаро, указывая в небо руками-обрубками дожидались тоже…

Лорел зашагала к ним, точно вступая в лес вооруженных гигантов, хотя росли сагуаро редко, с просторными прогалинами песка между ними. Деревьев тут нет, а кустарник ниже и зеленее, чем у Флоренса.

Она попробовала посвистеть Клайду, но во рту пересохло, свиста не получилось. Может, щенок нашел Джимми и Ларри?

Застывший безжизненный мир…

– Сан-ни… Сан-ни… – насмешливый шепот. Впереди? Справа?

Лорел остановилась, стала ждать, стараясь унять дрожь. Он залучил ее, куда хотел. Зачем же еще дразнит?

– Сан-ни… – теперь еще дальше, где-то впереди. Сманивает ее с дороги вглубь пустыни, чтобы легче избавиться от нее. Только бы пощадил Джимми… или Джимми уже мертв? Лорел рванулась на голос.

И тут нога ее провалилась в ямку. Она растянулась, так больно стукнувшись о растрескавшуюся землю, что дыхание занялось. Густые волосы свалились на лицо. Лорел лежала неподвижно, пытаясь вздохнуть, превозмогая боль в груди. Наконец отбросив волосы, она приподняла голову.

Повсюду ямки, вроде той, в которую она оступилась: норки, бороздки, куда спасаются от солнца животные. Оглушенная и все еще прерывисто дыша, Лорел перекатилась на спину. Теперь солнце било в глаза. Лорел бросила взгляд на ноги – сломаны, нет?..

Голова с коротко стриженными волосами равнодушно заглянула за бумажную простыню, прикрывавшую ей колени.

– Вы начали растягиваться. Думаю, встретимся с вами, миссис Деверо, еще на этой неделе. Скоро увидим ребенка. – Он направился к крошечной раковине мыть руки.

Лорел, вынув ноги из стремян смотрового кресла, села. Она покривилась – ребенок толкнул ее в пузырь.

– Беременность протекает нормально, не толстели. Думаю, сюрпризов никаких не предвидется. – Доктор тщательно вытер руки бумажным полотенцем, всматриваясь ей в лицо. – С чего вдруг такая пасмурность?

– Я боюсь.

– Не позволяйте себя запугивать бабушкиными сказками. В общем, это не так уж и больно. Если соседки по палате начнут рассказывать вам, как рожали, в подробностях, меняйте тему.

– Не в этом дело. Я за ребенка боюсь… Я… не имею права приводить ребенка в мир… каков он сейчас.

– Хм. Об этом тревожиться, пожалуй что, поздновато.

Лорел провела руками по ногам. На одной коленке ссадина, но и все. От солнца мельтешили перед глазами разноцветные пятна. Она прикрыла лицо ладонями. Относительная темнота успокаивала. Нужно сохранять контроль, не окунаться во всплывающие воспоминания. Может, каждая минута, которую она теряет на экскурсы в прошлое, приближает смерть Джимми. Боится ли он? Зовет ее?

Джимми лежит плашмя, руки и ноги раскинуты, глазки в потемках полуоткрыты. Он не двигается, только ветер играет прядкой волос – на лоб, со лба. В лунном свете – чистый рисунок подбородка, изгиб детского носика, тусклый блеск светлых волос. Пес лежит рядом, медвежонок посажен в ногах, наблюдает за обоими.

Вокруг них двигаются тени, чудовища, темные, мохнатые; прыгают к Джимми, от него, снова к нему, с каждым разом надвигаясь все ближе. Еще одна тень – птица с распростертыми крыльями скользнула по его лицу.

Крик застрял в горле Лорел… Оторвав руки от глаз – яркое солнце растопило темные видения – Лорел осторожно встала, пробуя ступить на разбитое колено. Ничего, терпимо, но машина и шоссе исчезли.

– Сан-ни…

– В какую теперь сторону?

Идти она будет хоть до самой смерти, пока остается хоть малейший хрупкий шанс, что она спасет жизнь сына. Но разве есть надежда убедить?..

– Сан-ни… Сан-ни…

Лорел зашагала. Сначала медленно, потом быстрее, боль в коленке не очень мешала. Вслушиваясь в призывной шепот, изо всех сил стараясь не формулировать нараставшее в нейчувство. Но словно в мозгу слепилось само, несмотря на сопротивление.

Ужас! Панический!

Суть она уловила еще до того, как открыла глаза. Ужас наваливается на тебя, и ты удираешь в панике, а уж потом анализируешь причину. Комната пуста. Удачно. Может – слабая надежда – ей удастся сбежать, пока они считают, что она еще спит.

Когда Лорел села и спустила с кровати ноги, то ощутила боль. Они причинили ей боль и явятся терзать снова. Одежда, ей нужна одежда! Металлический шкаф, такой же мертвенно белый, как и стены. Два платья, одно слишком широкое, а другое, пожалуй, подойдет. В ящике под зеркалом нижнее белье, туфли – на полке. Скорее, скорее! Времени в обрез. Вот-вот вернутся. Не думать о том, что они творили. Боль стояла в груди и, невыносимая, между ног. Не думать! Скорее!!

Лорел лихорадочно оделась, туфли взяла в руки, приоткрыла на щелочку дверь, выглянула. Комната в самом конце коридора.

С дыханием у нее вырывались вскрики, и она зажала рот дрожащей рукой. Шуметь нельзя! Скорее!

Когда Лорел добралась до середины коридора, отворилась еще дверь, и появилась блондинка в белом халате, в белых туфлях. Она изумилась, увидев Лорел, открыла рот сказать что-то…

Лорел нырнула в ближайшую дверь, сама не поверив удаче. Лестница!

Острая боль мешала спускаться быстро. Но – скорее! У нее есть шанс, если дверь на выходе не охраняется. Головокружение, слабость… Держись крепче за перила!

Не надо думать о том, что с ней случилось. Все равно не может вспомнить. Вот и хорошо. Потом. Времени будет полно. Кровь горячая, липкая сочилась в подкладку между ног…

Лорел стояла на дне маленького ручья, прохладный ветерок раздувал волосы у лица. Слабость, усталость… Слишком много воспоминаний в неподходящий момент. Сложно отделять реальность от воспоминаний. Но надо распутать клубок. Воспоминания больше не имеют значения. Солнце отодвинулось по небу дальше. Уже поздно. Должна добраться до Джимми. Устала, нет сил.

Тявкнула собака. И залилась лаем. Клайд! Где? Лай раздается словно бы со всех сторон. Она вправду слышит лай или ей мерещится?

– Сан-ни…

Крепчавший ветер уносил звуки. Лорел напряженно вслушивалась… Она зашагала снова, глядя, как с равнодушным интересом, наблюдает за ней пустыня по берегам ручья. Удастся ли сохранить над собой контроль? Успеет ли она спасти своего ребенка? Не имеет значения. Она же всего-навсего еще одно существо с материнским инстинктом – защищать своего детеныша от хищника. Такие баталии тут разворачиваются каждодневно.

– Джимми! – на бегу завизжала Лорел и с разгону – как вкопанная – остановилась.

Справа на прогалине между кактусами, неподалеку от нее медленно поворачивался, озираясь, Джимми, волоча за ногу медвежонка. Голубой вельветовый комбинезончик весь выпачкан: мальчик зашагал, и она увидела на грязном личике чистые, промытые слезами, дорожки.

Джимми не видел ее, хотя и шел к ней, а она не могла выговорить ни слова, не могла сдвинуться с места – если в действительности его нет… Если она потянется взять его на руки, а его нет…

Время точно застыло, притаило дыхание. Теперь и мальчик увидел ее, но по-прежнему шел нерешительно, как будто тоже сомневаясь – реальная она или нет.

– Джимми! – совсем шепотом выдохнула Лорел, но Джимми тут же припустился бегом, и она на коленях поймала сына в объятия. Мальчик не растворился в воздухе. Тепленький, грязный, он сжимал ее, обняв за шею – обычная его, знала она, реакция на страх.

Присев на пятки, Лорел откинулась и стала раскачиваться, зарывшись головой в шелковое тепло его шеи, плача от ужаса и облегчения…

– Здорово!

За плечом Джимми Лорел увидела ковбойские сапожки, синие смятые джинсы… тусклое сине-черное поблескивание пистолета, который он небрежно держал сбоку.

– Эх, и тяжеленько от тебя избавиться, знаешь об этом?

Лорел оторвала взгляд от пистолета, посмотрела наверх – в ласковые карие глаза Эвана Ваучера.

– Эван?!

Да. Подстригите длинную лохматую гриву, подровняйте усы, сбрейте лохматую бороду и перед вами не Ларри Баумен, а Эван Ваучер. Всерьез она даже не удивилась… не хватило просто времени догадаться самой… да и какое сейчас это имеет значение?…

– Узнала меня наконец, Санни? – он присел перед ней, пистолет улегся на колени. – Сам себе не поверил, когда в Таксоне ты меня не признала.

– Значит, тень во дворе… ты?

– Не сомневался, когда-то да ты вспомнишь! Рассчитывал, схитрю, спихну убийство на другого. Увидел, как относится к тебе муж, старый профессор рассказывал мне, как тот разгромил детскую. О его вспыльчивом нраве… и даже топор мне показал… вот и решил, вдруг выгорит. Подстерегу тебя во дворе… Но – лопнуло. Не больно-то я хитрый. – Он сокрушенно покачал головой, провел пальцем по рукоятке пистолета. – Даже пробовал утечку газа тебе подстроить. Забежал как-то, тебя нет дома, соблазнился… – Эван ухмыльнулся и поднял пистолет. – Но опять-таки – осечка. Так что сама видишь – не больно я прыткий.

– Эван, не трогай Джимми! Пожалуйста, пощади мальчика! Он тебе ничем не опасен!

– И не собирался никого трогать, – Эван снова опустил пистолет.

Чего он пустился в разглагольствования?

– И того парня весной вовсе не хотел убивать. Продал его девочке травки, подумаешь, делов-то, а тот взбеленился. Прискакал проучить меня. Они даже не жили у нас. Санни, он сам на меня набросился… обзывался по-всякому… потом ударил. А я ударил его… и скоро… он был мертв.

Что с ним происходит? Что-то не так…

– Ты можешь пойти в полицию и заявить, что убил при самозащите.

– А-а, толку! Мне уже и наркотики шьют. Отпустили под залог, потому что ищут кого-то, чтоб разговорился. Вот чего им нужно. Нет, Санни, девочка, с хитростями я покончил. Не хитрец!

Напряжен, дрожит, захлебывается словами. Может «колес» наглотался? Но Ларри никогда не притрагивался к своему товару. На Лорел навалилась усталость, безнадежность… Голова тяжелая. Нет, все-таки, похоже, наглотался для храбрости. Убивать он не хочет, но придется, и он понимает это. И она – тоже.

В поле зрения возник Клайд, заливающийся лаем. Эван выругался и, нацелив на щенка прыгающий ствол, выстрелил дважды, но пыль взметнулась в стороне от щенка. Клайд припустился, воя от страха, и скрылся вдали. Но они еще слышали его.

Джимми задрожал в ее объятиях.

– Чертов пес! Зря захватил его… но он выскочил из дома, не успел я открыть дверь, пришлось кинуть в машину, чтоб угомонился. – Две морщинки прорезали ему лоб. – Тоже не больно умно. – Эван вскинул пистолет. – Но оружию ума не надо. Тут уж наверняка, без осечек и провалов. Чисто и быстро…

– Пожалуйста, отпусти Джимми. Он…

– Нет, Санни, нет! Понимаешь, тебя надо убить, потому что ты видела, как я убивал того парня… а мальчишку, потому что он увидит, как я убиваю тебя. – Ларри извинительно улыбнулся и навел на нее дуло. – И укололся зря. Но, поверь, убивать нелегко. Да еще нежную милую Санни… С большущими глазами…

Клайд залаял совсем близко, Эван обернулся и пальнул наугад, свирепо выругавшись. Лорел даже не поверила, что он повернулся к ней спиной; не поверила и в стремительность своей реакции. Отбросив Джимми, она вскочила и со всей силой пихнула Эвана. Стукнулась плечом ему в спину. Пистолет отлетел, а Эван ткнулся в землю.

– Беги, Джимми, беги! – Лорел сидела у Эвана на спине, вцепившись пальцами в волосы, удерживая его голову, возя лицо по песку.

Тот одним махом сбросил ее и оказался наверху, руки пришпилили ее к земле, из носу у него струилась кровь, и он отплевывался грязью.

– Беги, Джимми! – опять крикнула она, приподнимая колено, чтобы ударить Эвана в живот, но он упал на нее всей тяжестью, придавив ноги.

Лорел визжала, извивалась, и, когда Эван отпустил ей запястье, протянув руки к горлу, проехалась ногтямипо его лицу, один глаз ему залило кровью.

Когда его рука сдавила ей горло, над ней замаячило разъяренное лицо Майкла. Край ладони Майкла рубанул воздух.

Хрястнуло… Эван дернулся, хватка на горле ослабла, и он тяжело рухнул на нее…

Майкл стянул с нее Эвана и поднял ее на ноги. Лорел кашляла, задыхалась, горло у нее горело. Майкл поддерживал ее. Джимми вцепился в коленку, зарывшись лицом в порванную юбку. Кругом полно полисменов.

– Кто этот человек?

– Эван Ваучер… и Ларри Баумен. Называет себя и так и эдак.

– Называл, – полисмен, стоявший на коленях рядом с Эваном, поднялся и взглянул на Майкла. – Шея сломана. Ну и удар у вас, майор.

– Эван убил человека. Он в шестой могиле. – Лорел взглянула на Майкла. – Представляешь, этот дурак повернулся ко мне спиной…