Текст книги "Взрослые люди (СИ)"
Автор книги: Марк Шнайдер
Соавторы: Марк Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Спасибо, – сказала Ася и нежно поцеловала меня в губы, одновременно подталкивая в грудь, как бы говоря тем самым, что поцелуй будет очень кратким и не стоит даже думать снова устраивать страсти-мордасти.
Покинув квартиру Аси, я ощутил себя в абсолютной прострации. Проехал на красный, чуть не врезался на зелёном, пропустил нужный поворот. Концентрация внимания была не в лучшей форме. От греха подальше остановился у первого попавшегося ресторана, заказал еды, глядя на снующих за окном прохожих, попытался собраться с мыслями.
Пришло оповещение от криптобиржи. В нём сообщалось о резком росте стоимости монеты, которую давно хотел продать. Но состояние было такое, что я проигнорил возможность. Нельзя финансовыми вопросами заниматься, когда головой, сердцем и душой находишься совсем в другом месте.
Чтобы собраться с мыслями, мне понадобилось около часа времени, стейк средней прожарки, грибной крем-суп, хлебная корзинка и двойной эспрессо с какой-то сладкой хренью на тарелочке.
И помогло, чёрт побери!
В голове всё сложилось, и картина стала ясной, как небо в день потери девственности (говорю только за мужчин, если что).
Ася всё сделала, чтобы я не прошёл проверку на прочность. Дала мне то, чего я давно желал, думая, что получив порцию горяченького, Витя свалит быстро, далеко и надолго. Вдобавок к этому сюрпризу, рассказала о своём непростом прошлом, преподнося себя как поломанную, ненужную мне нефертильную женщину. Оделась максимально невзрачно, вела себя по-простецки, язвила, дурачилась, рассчитывая, что это меня тоже оттолкнёт, что пелена с моих глаз спадёт и я увижу в ней обычную простушку, галочку в списке женщин, в которых я «побывал». А потом ещё и выгнала, хоть и нежно, но бесцеремонно, не дав дождаться детей. Не хочет, чтобы они ко мне привыкали, потому что дядя Витя в их жизни проездом.
Но фиг тебе, моя любимая Ася. Не проездом, а на ПМЖ. И никуда я от тебя не денусь.
Ты душой и телом раскрылась, чтобы оттолкнуть меня, а в итоге пустила туда, откуда я не захочу уходить никогда, – в свою жизнь, со всеми её сложностями и радостями.
70
Ася
Есть у меня такая книга… Студенческий роман о том, как крутому, как варёное яйцо, мажору понравилась обычная девушка. Он ни с кем не спорил на неё, кроме себя самого. Просто решил – надо завоевать, а то уж больно я на неё заглядываюсь. А вот как станет она моей – так я и остыну. Как с новой вещью – пока её у тебя нет, ты о ней думаешь и хочешь её, а стоит только этой вещи у тебя появиться, и она стремительно теряет ценность.
Вот только парень просчитался, и после первого секса всё стало лишь хуже, и он «увяз» в героине по самую макушку.
Почему я не вспомнила об этой книге, приглашая Виктора домой? Где была моя благоразумность? А прозорливость? Отпуск, что ли, взяли?
Получив невиданную дозу половых гормонов – первую за чёрт знает сколько лет, – я предсказуемо захотела ещё. И, офигев от требований собственного сердца – про другие органы я промолчу, – предпочла побыстрее прогнать Виктора восвояси. Хотя на самом-то деле мы вполне могли хотя бы посидеть на кухне ещё минимум пару часов, у близнецов занятия пока не закончились. Да и дольше могли бы. Даже если бы Тёма и Лёшка застали Виктора у нас дома, ничего страшного не случилось бы. Более того, они наверняка обрадовались бы…
Но мне было некомфортно. Я ощущала себя человеком, которого хорошенько потёрли пемзой во всех местах, и теперь малейшее прикосновение вызывало боль. Только у меня было обнажено не тело, а душа.
Это её Виктор вытащил из пыльного мешка, встряхнул, хорошенько потёр пемзой… Да-да, это такой эвфемизм. Ну не могу же я сказать, что он меня оттрахал! Про своих персонажей я и не такое способна написать, но не про себя. Я вообще стеснительная. Хотя суть от этого не меняется, как ни назови то, чем мы занимались за закрытой дверью.
И, да, мой организм хотел повторения. Но весь ужас был в том, что повторения хотел не только организм! Я же взрослый человек, понимаю, чем отличается гормональный взрыв от желания быть вместе и дальше. Но Виктор… Он же максимально не подходит под определение «вместе навсегда», со своим послужным списком.
Кстати!
Меня осенило. И я сделала то, что делала всегда в любой непонятной ситуации, – а именно села за очередную историю. Роман о содержанке и альфонсе я пока отложила, писала только «Взрослых людей» – в конце концов, читатели ждут продолжение! – и, благодаря собственным смятенным мыслям после случившегося, придумала одну забавную сцену. Из разряда тех, которые я называю трагикомическими.
В итоге у меня получилась неплохая замена тому, что произошло в реальности. И в книге Маша и Карл, прогуливаясь по торговому центру за интересной беседой, неожиданно встречают бывшую Карла, которая останавливается и с любопытством уточняет у Маши:
– А ты какая по счёту? Двухсотая или пока нет?
О да! Читателям понравится.
А Виктору – ещё больше!
71
Ася
К приходу близнецов из школы я почти успокоилась, а уж после того, как забрала Лику из сада, и вовсе признала – и чего я так переполошилась? Надо искать плюсы, а не думать о минусах.
У меня теперь есть мужик, с которым можно приятно проводить время, в том числе в постели. Плюс? Плюс.
Этого мужика нормально переносят мои дети. Плюс? Плюс.
Он положительно относится к моим странностям вроде склонности к спасению кошек и собак с улиц, да и моё писательство его не смущает. Целых два плюса!
А если вспомнить, что Виктор прочёл десять моих книг, то и третий плюс можно приплюсовать.
Вот! Сплошные плюсы повсюду. Правда, я никак не могла сообразить, считать ли за плюс собственную уверенность в том, что Виктору это всё когда-нибудь осточертеет и он пойдёт дальше прыгать по бабам? Ну или не пойдёт, раньше получит проблемы с потенцией. Хотя, если судить по тому, что он вытворял сегодня, до проблем там ещё очень далеко.
Я не говорила Виктору, но у меня всегда были сложности с оргазмом. Получить удовольствие один раз я могла, однако…
Не в первый раз с новым партнёром. Независимо от чувств. Это было правило – мне, как крайне замороченному организму, было необходимо привыкнуть. А тут всё случилось… дважды. Или трижды? Не помню точно. И это было удивительно.
Циник во мне шипел, что подобное произошло только из-за долгого воздержания, а если бы я, как все нормальные люди, вела регулярную половую жизнь, то всё прошло бы по привычному сценарию. Но я изголодалась по сексу, вот и получила по полной программе.
Однако во мне кроме циника явно живёт кто-то ещё. И вот этот кто-то скромно опускал глазки и шептал: «А может, это просто потому, что ты любишь Виктора?»
Циник тут же ехидно отвечал: «Или он просто мастер трахаться! Двести партнёрш – да он был бы чемпионом мира по сексу, если бы такое звание существовало!»
И я не знала, какая точка зрения мне ближе. В любом случае – плюсов в моей ситуации больше.
Надо только сделать так, чтобы будущий уход Виктора не сильно ударил по детям, то есть не давать ему слишком сильно с ними сближаться.
Так что… правильно я его выставила из квартиры и не дала попробовать наше с Ликой печенье. Обойдётся.
Будем общаться и встречаться, сегодняшний секс-подвиг тоже повторим, уверена. А о большем, Ася, и не думай. Да и не нужно оно, это большее. Зачем? Тебе и так хорошо.
– Ты что-то, мам, сегодня весь вечер в облаках витаешь, – прервал мои мысли слегка ворчливый голос Тёмы. – Новую книжку продумываешь или влюбилась?
Я кашлянула, а потом…
Нет. Ну нет-нет-нет, не надо!
Я тысячу лет не краснела, а тут вдруг бац – и щёки словно загорелись. Даже захотелось немедленно встать и сунуть голову под кран с ледяной водой. Ася, тётка ты взрослая, сколько тебе лет вообще?..
– Да ладно, мам, – снисходительно заметил Лёшка, после того, как они с Тёмой полюбовались на мою свёклоподобную физиономию. А затем философски заключил: – С кем не бывает?
Тёма бросил на брата свирепый взгляд, и я почувствовала себя так, будто близнецы на самом деле окатили меня холодной водой.
– Так-так… А с этого места подробнее!
72
Виктор
В течение нескольких дней мы с Асей не созванивались. Только переписывались, причём на совершенно отвлечённые темы.
Не затрагивая ни наших отношений, ни близости, случившейся между нами, ни причин, почему Ася выгнала меня. Нет, ничего подобного. Мы просто говорили о книгах и погоде, о философии и тополином пухе, ожесточённо спорили о том, вареники с какой начинкой имеют право на жизнь, а какие должны быть стёрты из памяти всего человечества. Одно радует – пиццу с ананасами мы презирали одинаково сильно.
Асину нынешнюю историю тоже обсуждали. Ася всё-таки ввернула туда сюжетный ход с двухсотой женщиной, спровоцировав волну презрительно-насмешливых комментариев, но, к моему удивлению, категоричных читателей, которые писали бы, что герой не заслуживает героини, только расстрела или кастрации, почти не было. Наоборот, все ждали, когда он перевоспитается, и ехидно потирали ручки.
Самое удивительное, что я тоже! С интересом следил за повествованием и порой ловил себя на мысли, что моё сознание начинает раздваиваться. Словно всё, что я когда-то думал про свой список из двухсот женщин, не существовало на самом деле, а было прочитано мной в этой Асиной книге. Интересный эффект, несколько сумасбродный, я бы сказал. Но в итоге я решил, что так работают защитные свойства психики. Не сумев соединить моё прошлое с желанием быть с Асей, моё сознание решило, что моя прошлая жизнь ненастоящая. Даже не сон, а книжный сюжет, но, как и любой сюжет, он должен закончиться.
Асе я ничего из этого не говорил. Читал её книгу молча, ожидая, когда герои начнут сходиться, но Ася пока меня не радовала, и Маша по-прежнему не подпускала Карла к себе, справедливо считая, что «ну этого коллекционера на фиг». Я хотел – нет, я страстно желал! – увидеть другое рассуждение, но пока моя мечта не сбывалась. По крайней мере, эта мечта – другая сбылась.
Я умудрился пробиться сквозь стену нежелания пускать меня на детский праздник по случаю окончания учебного года. Ася всеми способами убеждала, что мне это не надо, но, так как это было неправдой, у неё не было шансов на успех. Мне очень надо было быть там с ними. И точка.
Когда Ася всё же дала добро, я радовался так, будто нашёл утерянный пароль от кошелька с кучей биткоинов.
Сошлись с ней на том, что после праздника погуляем в парке, если погода позволит, или сразу в кафешку наведаемся всей бандой.
73
Ася
Последние дни в учебном году выдались очень суматошными. Почему-то особенно меня выбила из колеи ситуация с праздничными рубашками – мы с Тёмой и Лёшкой покупали их где-то в марте, и неожиданно выяснилось, что они близнецам жмут. В марте, Карл! А я и не заметила, что мои дети настолько выросли.
Стало неожиданно грустно, когда я представила, что ещё совсем чуть-чуть, несколько лет – и мальчишки начнут женихаться. Тёмкина история про девочку из параллельного класса, которая нравилась ему до тех пор, пока не увидела его на улице с Бимом на поводке, подлила масла в огонь моего ужаса из-за стремительно взрослеющих детей. Моему мальчику понравилась девочка! Нет, кто-то влюбляется с детского сада, но Лёшка с Тёмой не такие, они как-то были равнодушны к девчонкам в романтическом плане. Лёшка и сейчас фыркал и лыбился скептически, слушая недовольный рассказ брата.
Любовь там умерла, не успев родиться, потому что…
– Представляешь, мам, Мира сказала, что не понимает таких собак, как наш Бим, – голос у Тёмы звучал примерно с таким же отвращением, как если бы я предложила ему на обед печёнку. – Дворняжек то есть. Говорит, собака должна быть с родословной. С родословной! – Сын закатил глаза. – На х…
– Тёма! – Я сурово свела брови.
– Да, прости. Зачем собаке родословная? Ерунда какая-то! Собака, как и человек, должна быть здоровой! И счастливой желательно.
– Согласна.
– Но это ещё не всё, – добавил Лёшка с какой-то злой улыбкой. – Хотя ты, Тём, не скажешь, наверное. Тогда я скажу. Мирка заявила, что Тёме такая собака подходит, потому что он тоже «дворняжка».
Будь я на десять лет младше, наверное, растерялась бы от подобных слов. Не знала бы, как ответить так, чтобы и не матом, и подсказать мальчишкам способ отметать такие насмешки. Хотя они всё равно будут оседать горечью в сердце.
– А ты её не спросил – о Стиве Джобсе она то же самое думает? – обратилась я к помрачневшему старшему Тёмке. – Если ваша Мира знает, кто это такой, а то мало ли.
Ребята переглянулись, и я заметила, что их лица посветлели.
– Не наша она, – подытожил Лёшка и добавил то, из-за чего я даже фыркнула. Но ругать его не стала, несмотря на то, что это было нехорошо. – Наша дурой быть не может.
– Она ещё и от Дани Милохина при этом тащится, – вновь закатил глаза Тёма, и я изобразила позу фейспалма, рассмешив близнецов.
В общем, первая любовь старшего из моих детей закончилась ничем. По крайней мере, пока. А то знаем мы этих девчонок – сегодня она «фу-фу-фу», а завтра, когда станет поумнее, передумает и бегать начнёт. Одна надежда на то, что Тёма через несколько лет не растеряет своей рассудительности и не пойдёт на поводу у слепой влюблённости, как я когда-то повелась на Андрея, не обращая внимания на суть его личности.
Может, я и с Виктором делаю то же самое? Вроде бы нет. Замуж я за него не собираюсь, а просто болтать и встречаться можно. Правда, есть у меня ощущение, что у самого Виктора другие планы и он будет претворять их в жизнь с тем же деликатным напором, как и раньше, когда я и сама не заметила, что впустила его в свою душу и сердце.
Он действительно мастер убалтывать. Изначально я не собиралась звать Виктора на праздничный концерт в честь окончания учебного года – что ему там делать? Там ведь будут только родители, а он не родитель и даже не родственник. Но Виктор с таким упорством, которое я вполне могла бы назвать нежным, долбил мою уверенность в том, что не нужно ему приезжать… Я просто диву давалась. Использовала все контраргументы, даже козырь в стиле «ты же понимаешь, что в этот день никакого секса не будет?».
Но Виктор не смутился. Ответил, что если бы он этого не понимал, то его можно было бы назвать идиотом, а так его пока никто не называл. Козлом называли, толстяком называли, лысым хреном называли, но идиотом – нет.
Я так хохотала, что не выдержала и ответила:
«Чёрт с тобой, лысый хрен, приезжай».
Я думала, хотя бы сейчас Виктор не выдержит и спошлит что-нибудь в ответ – но он как затаился и совсем не затрагивал тему секса в беседах со мной. Умный, зараза. Наверняка понял, что это был мой коварный план.
Который, кажется, всё-таки провалился.
74
Виктор
В день праздника погода не подвела. С самого утра в воздухе было разлито то самое чувство, возникающее только летом, – как прекрасно просто жить.
Оделся я максимально празднично, насколько только мог, – пиджак цвета слоновой кости, белая рубашка и светло-серые брюки.
Дорога выдалась приятной. Без особых пробок. Поэтому я написал Асе, что буду вовремя.
По радио заиграла слащавая песня Джеймса Бланта «You’re beautiful». В другой день я бы переключил, но сегодня, ещё и предвкушая встречу с Асей, оставил, а на второй минуте песни уже подпевал: «…you’re beautiful, it’s true…» – вспоминая лицо своей любимой женщины. От желания снова поцеловать её пересохли губы.
Резко нажал на тормоз, чтобы не врезаться в газельку, неожиданно остановившуюся передо мной.
Объехать её нельзя было никак. Мы находились на дороге с односторонним движением, со второй полосой, плотно заставленной припаркованными машинами.
Из газели вылез какой-то мерзкий тип, обошёл её спереди и пропал из поля моего зрения. Я выключил музыку и открыл окно. Услышал, как этот водила громко ругается, возвращается за руль, объезжает что-то и газует прочь.
– Твою ж мать! Ублюдок! – выругался я вслух, как только понял, что натворил этот сукин сын.
Выскочил наружу и сразу же убедился, что мне не показалось.
Чёрный пёс лежал прижатый к бордюру. Искалеченное тело было измазано в грязи и крови. Одна лапа была неестественно вывернута, и, приглядевшись, я увидел торчащую наружу кость.
Но одной лапой этот несчастный не отделался. Даже мне, лишённому опыта в этих делах человеку, было очевидно, что дела у парня очень плохи.
То, что это парень, тоже было очевидно.
Я огляделся по сторонам в надежде увидеть кого-то более знающего, что делать в таких случаях. Однако улица была пуста.
Тогда я на ходу снял пиджак и, вернувшись к машине, постелил его на заднее сиденье, чтобы покалеченному телу было помягче трястись до… До куда? Куда везти сбитую собаку? Туда же, куда возил Асю? Но это далеко, а надо поскорее.
Решил подогнать машину так, чтобы пса почти не нужно было нести. Я догадывался, что это будет особенно болезненно для него. Аккуратно, насколько это было возможно, взял собаку на руки и переложил на пиджак, а затем сел за руль и стал гуглить, куда везти бедолагу.
Поиск много времени не занял – выяснилось, что ближайшая ветеринарная клиника совсем рядом, буквально пять минут – и мы будем на месте. Обрадовавшись, я отложил телефон и потянулся к зеркалу заднего вида – хотел подвинуть его так, чтобы видеть пса.
И неожиданно для себя заговорил с ним.
– Эй, дружище! Ты как там? Держишься бодрячком, я вижу. Ты боец, я даже не сомневаюсь. Многое повидал на своём веку, да? – Пёс издал какой-то невнятный звук, словно ответив на мой вопрос.
В фильмах так делают, чтобы пострадавший не терял сознание. Нужно ли то же самое собакам или нет, я не знал. Но что-то надо было делать.
– Ты же бездомный, да? – продолжал говорить я. – Что? Не бездомный, а вольный? Ладно, как скажешь.
Пёс заскулил. Оглянувшись назад, я увидел, как пиджак становится всё краснее и краснее.
– Понимаю тебя. Я тоже вольный в каком-то смысле… Был. Много женщин повстречал, как и ты, наверное? Наверняка тот ещё кобель!
Впереди была пробка. Пришлось пересечь сплошную, чтобы свернуть на другой маршрут.
– Будут и ещё, ты же молодой. И женщины будут, и домом обзаведёшься… Надо же в какой-то момент, да? Чтобы и позаботились о тебе, если что… и вообще.
Глаза у пса почти закрылись. Одна лапа тряслась.
– Я, кстати, за городом живу, можешь у меня перекантоваться какое-то время. А, как тебе идея? У меня побегать есть где. А если захочется любви, то в наличии и местные девочки всяких пород, познакомишься с кем-нибудь. Ты только выздоравливай, ладно?
Дворами срезал часть пути.
– А как тебя зовут? Ого! Какое совпадение, тоже Витя! Тогда, пока у меня будешь жить, давай будешь Витя Младший, а? Нормально? Я же тебя постарше, без обид.
Через пару минут мы наконец были на месте, я аккуратно выгрузил Младшего из машины и понёс к стойке администратора.
Пёс был жив, но без сознания.
Так вообще говорят про собак? Ася точно знает. Ох, как её сейчас здесь не хватает.
Администратор немедленно вызвала бригаду врачей, и Младшего быстро увезли. Девушка что-то говорила про дополнительные расходы, давала какие-то бумаги на подпись, но я ничего толком не слушал и не понимал. Только повторял: «За всё заплачу, конечно, да, конечно».
Первым делом, отделавшись от администратора и что-то подписав не глядя, я позвонил Асе.
– Извини, я не смогу приехать, – пробормотал я, медленно опускаясь на лавочку рядом с дверью, над которой горела надпись «Реанимация». – Ехал к тебе, когда увидел… В общем, пса сбили, я его в клинику отвёз. Теперь надо дождаться, когда его подлатают. И я в любом случае не успею вернуться домой, переодеться и до вас доехать. А то я в таком виде…
– Пришли адрес, где ты. Мы после праздника приедем. Познакомимся с твоим новым другом или подру…
– Другом. Он будет рад, я уверен. Хороший парень, крепыш такой…
У меня дрогнул голос. В трубке повисло молчание. А затем Ася с нежностью сказала:
– Не переживай, всё будет хорошо. Мы приедем.
Не знаю, сколько прошло времени к моменту, когда ко мне из реанимации вышел хирург. Я то сидел, недвижно глядя в стену, то ходил курить. Когда вышел в первый раз, выкинул окровавленный пиджак в мусорный бак за углом клиники.
Часть времени ушла на попытки привести рубашку и брюки в относительно нормальный вид, но тщетно. По приезду я был похож на нарядного маньяка-убийцу, а после «стирки» стал похож на маньяка-убийцу, неумело попытавшегося смыть следы преступления.
Ася и ребята должны были вот-вот подъехать. Меня накрыла волна неожиданного оптимизма. Я вдруг стал абсолютно уверен, что всё будет хорошо, пса починят и он ещё побегает на зелёной лужайке возле моего дома.
Даже посмотрев на холодное и безучастное лицо хирурга, медленно идущего ко мне, я ничего не понял. Тем более зачастую представители его профессии с одинаковым выражением на фасаде сообщают как о спасённых жизнях, так и об утерянных.
Поэтому о жестоко отрезвляющем результате операции я узнал, только когда врач заговорил со мной.
Витя Младший умер.
75
Ася
Когда за полчаса до старта мероприятия в зоне видимости не обнаружилось Виктора, хотя мы договаривались встретиться возле школы близнецов именно в это время, я забеспокоилась. И ни слова в переписке – ничего, полнейшее молчание, будто так и надо. Лика топталась рядом, неуверенно поглядывая на меня, а я не знала, что делать. Близнецы уже наверху, готовятся к концерту, но, если Виктор всё-таки придёт, в школу его не пропустят.
Я взяла телефон, намереваясь позвонить и выяснить, где он пропадает, когда мобильник затрезвонил сам. И услышала я совсем не то, что ожидала, если честно. Хотя… чего я ожидала? Не знаю. Точно не: «Извини, Ась, я встретил другую женщину». Наверное, наиболее ожидаемо для меня прозвучало бы что-то вроде: «Попал в аварию по пути», или: «Я заболел, лежу тут с температурой, поносом, давлением», – нужное подчеркнуть.
Совсем неожиданно было услышать рассказ про сбитую – правда, не Виктором – собаку, которую тот потащил в ветеринарную клинику. И сейчас он находился там же, ждал результатов операции.
Наверное, я всё-таки не настолько разбираюсь в человеческой психологии, как думала ещё накануне. Почему? Потому что я искренне полагала, что Виктор на подобный поступок не способен. Ну он же сам говорил, что «делегировал бы обязанности» кому-нибудь другому! А тут… подобрал, хотя виноват в случившемся не был, отвёз в клинику, отдал врачам. И сидит, переживает за пса. Да он даже имя ему дал, причём абсолютно неудачное – Витя Младший.
Это что же получается – он себя ассоциирует с такой собакой? Иначе никак не объяснить. Успешный мужик с деньгами, хорошими зубами и сытым пузиком – и считает, что если его вот так, фигурально выражаясь, собьют на жизненном пути, то он на хрен никому не будет нужен?
Что-то мне от этой мысли как-то резко поплохело. И я, конечно же, пообещала Виктору, что как только всё закончится – мы с близнецами и Ликой приедем, поддержим его, да и с Младшим познакомимся. Вот только через три часа, когда концерт закончился и я утащила Тёму и Лёшку из школы, объяснив ситуацию, выяснилось, что знакомиться не с кем.
Виктор сам написал мне об этом в мессенджер и был по-мужски краток: «Умер. Можно не приезжать».
У меня от переживаний в этот момент аж в глазах потемнело. Хотя ещё накануне я даже и представить себе не могла, что Виктор будет заниматься чем-то подобным и даст бездомному псу своё имя. Однако я всегда легко признавала ошибки. Ошиблась – бывает. Все ошибаются. Главное – делать выводы.
Правда, какие выводы я сделала из этой истории, я пока не поняла.
Я попросила Виктора не уезжать из клиники, а всё-таки подождать нас. Сначала хотела встретиться в каком-нибудь кафе, чтобы отвлечь мужика от случившегося, но Виктор отказался. Написал, что весь в крови, как маньяк.
Поэтому мы с близнецами и Ликой по пути забежали в магазин, купили нашему герою футболку – размер я прикинула, что называется, «на глаз», – а ещё пару упаковок влажных салфеток, чтобы помочь оттереть брюки.
– Не, мам, – вздохнул Лёшка, когда мы оказались в клинике и обнаружили понурого Виктора сидящим на скамейке в конце коридора, возле двери, ведущей в реанимацию. – Салфетки тут не помогут.
– Не уверен, что даже стирка поможет, – пробормотал Тёма, разглядывая мужчину, и почему-то сообщил: – Я тебя в таком виде ни разу не видел. Судя по количеству крови, там было без шансов.
– Мам, я боюсь, – прошептала Лика, опасавшаяся вида крови, и я очнулась от шока, который испытала при виде Виктора. Он действительно выглядел так, словно недавно кого-то убивал или разделывал на куски. А потом ещё и попытался отмыть всю эту красоту, но сделал только хуже.
– Не бойся, – сказала я и села перед Ликой на корточки. – Это всё тот же наш дядя Витя. Он просто испачкался. И очень расстроен. Мы должны его поддержать.
– Мам, – вмешался Тёма, тронув меня за плечо. – Давай мы с Лёшкой и Ликой лучше постоим у входа? Или в кафе пойдём, тут прям в клинике есть, вон стрелочка. Купим себе чай и пожрать чего-нибудь.
– Не пожрать, а поесть, – поправила я сына по привычке и встала с корточек. Идея была отличная. Лучше мне сначала с Виктором наедине поговорить, да и переодеть его надо. А потом уже вести к детям. Особенно к Лике. Ей «дядя Витя», конечно, нравится, но не в окровавленном виде. – Хорошо, топайте в кафе. Только оттуда ни ногой, поняли? За Лику головой отвечаете.
– Не головой, а головами, – в ответ поправил меня Тёма с важностью. – У нас их две.
– Да, точно. Прости, всё время забываю.
Мой старший хмыкнул, а затем они с Лёшкой взяли Лику за руки и повели в сторону кафешки на территории клиники.
А я, проводив их взглядом, отправилась к Виктору.
76
Ася
Увидев меня, Виктор немного воспрял духом, но потом встревожился, поняв, что я одна.
– А где мальчишки и Лика?
– В кафе пошли, чай пить и бутерброды лопать, – ответила я, садясь рядом на скамейку. – Сейчас поговорим, потом переоденем тебя и пойдём к ним.
– Переоденем? – Глаза Виктора слегка округлились.
– Угу, вот! – Я потрясла пакетом, который держала в руке. – Здесь футболка. Не брендовая, уж извини, покупала я её в пешеходном переходе, рядом с метро. И салфетки. Попробуем что-нибудь сделать с твоими брюками.
– Я уже пытался, – покачал головой Виктор. – Только хуже стало.
– Попробуем улучшить твой результат, – повторила я. – А то Лика тебя, честно говоря, в таком виде побаивается.
– И не только она, – признался Виктор, вновь став удручённым. – Мне уже тут одна женщина заявила, что я распугиваю посетителей. Не из персонала, просто какая-то… мимо проходящая. Я думал, нажалуется администрации и меня попросят на выход, но пока не требовали.
– Ну, если бы ты бился в истерике и громко кричал, попросили бы. А ты сидишь тихонечко, грустишь. А то, что грязный, – эка невидаль. Может, это вообще краска?
– К сожалению, не краска… – пробормотал Виктор, тяжело вздохнув, и тут его словно прорвало, как скованный льдом ручей по весне. – Я, знаешь, как думал? Ещё когда тебя встретил, думал. Что не бывает так, вот как у меня сегодня.
– Как именно не бывает? – не поняла я поначалу.
– Бескорыстно, – пояснил Виктор и болезненно поморщился. – Чтобы без задних мыслей, без самолюбования, просто искренне хотеть помочь… Нипочему. Без причины. Я думал, что всегда и у всех есть двойное дно. Какая-то выгода. Если не денежная, то репутационная. Мол, вот я какой хороший и добренький. Приятно же считать себя лучше других, да?
От улыбки я всё-таки не удержалась. И даже хихикнула почти истерически.
– Лучше других… – пробормотал Виктор и задрал голову, уставившись в потолок. Его ресницы блестели от влаги. – Да я дерьмом себя сейчас чувствую. Опустошение такое, будто меня выпотрошили заживо. Я охуенно разочарован в себе, уж прости. Я сделал всё, что мог, но Витя Младший…
– Просто Младший, – перебила я Виктора, передёрнув плечами. – Не надо называть его своим именем. Я понимаю твою ассоциацию, но не надо.
– Да, хорошо, – ответил он послушно, по-прежнему глядя в потолок. – Не буду. Просто я такой же, как он, понимаешь? Вольная псина. Без хозяина и обязательств. Делаю что хочу, трахаю кого хочу… Но любой забег когда-нибудь заканчивается… и оказывается, что ты никому не нужен, кроме случайного мужика…
– Вить, прости, – не выдержала я, – я терпеть не могу депрессивного нытья. Давай будем конструктивнее. Да, у тебя нет семьи, но это, в конце концов, поправимо. У тебя отличные друзья, ты сам мне о них рассказывал. И ты здоров! Поэтому прекращай заниматься самобичеванием, ты же знаешь, что не виноват. Так бывает. Даже если очень-очень хочешь спасти, не всегда получается. Это как качели – то ты «хороший и добренький», то бесполезная никчёмная субстанция, пыль и прах, – съязвила я всё-таки, и не зря – Виктор слабо улыбнулся и наконец перестал таращиться в потолок.
– Я дурак, да? – спросил он, глядя на меня настолько виновато, что я сразу поняла – над этим придётся серьёзно работать.
Впервые столкнувшись со смертью спасённого существа, Виктор познал и другую сторону медали, а именно чувство вины за то, что ничего не получилось. Может, ты недостаточно старался? Медленно ехал? Выбрал не ту клинику, надо было к другим врачам? А может, вообще повредил что-нибудь, когда перекладывал животное с дороги в переноску или в машину? Людей-то специально обученные врачи перекладывают, а ты – необученный.
Увы, это неизбежно. И точно так же, как настоящая любовь ходит под руку с болью и разочарованиями, желание помогать ближнему не расстаётся с сомнениями в собственной успешности и чувством вины за каждую неудачу.
Я точно знала, что будет дальше, после обвинений в свою сторону, – бессилие. Ощущение, что всё зря и лучше было даже не начинать. И вообще мы все умрём.
Это просто надо пережить.
– Нет, Витя, – ответила я серьёзно. – Дураки, уж прости, не заморачиваются, а живут себе спокойно. А вынос мозга, что ты себе сегодня устроил, – на это способны только умные. Да и вообще… Дураков я не очень люблю. Мне всегда нравились умные. Прям как я.
Губы Виктора дрогнули, а потом он расхохотался.
Он хохотал до слёз, потёкших из глаз, а я делала вид, что не замечаю их. Мужчины же не плачут, да? Однако им порой всё-таки нужно дать выплакаться. Просто так, чтобы они не считали это позорным.
Говорю же – я умная.
Умею признавать свои ошибки и делать выводы.
77
Ася
Потом мы всё-таки переодели повеселевшего Виктора, и я даже умудрилась довольно-таки хорошо оттереть его брюки спиртовыми салфетками и перекисью водорода. А заодно рассказала о тех нескольких случаях, когда не выживали мои найдёныши. И честно призналась, что каждый раз думала: всё, больше ни за что и никогда!
Но… как говорится, в какой-то момент что-то пошло не так. Хотя я прекрасно знаю что – не получается у меня проходить мимо! Специально приключений не ищу, но, если они находят меня сами, кто я такая, чтобы отказываться?
