Текст книги "Взрослые люди (СИ)"
Автор книги: Марк Шнайдер
Соавторы: Марк Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Что-то вроде того, – засмеялась я, фыркая. – В целом конфликт понятен. Непонятен только финал.
– Почему? Свадьба, дети, всё по классике.
– По классике не получится. После многолетнего алкоголизма герой и сам не уверен, что способен быть трезвенником, а героиня – тем более. Да и детей она иметь не может.
56
Ася
Он понял, не дурак же.
Конечно понял.
Улыбка на его губах погасла, взгляд стал серьёзным и напряжённым. И смотрел Виктор на меня так, будто пытался прочитать мои мысли.
– Не может… – подхватил он эхом и вздохнул. – Теперь понятно…
Ну да, теперь понятно, почему мне понадобились приёмные дети. Отчего я не завела своих.
– Да-а-а, – протянула я, тоже растеряв всю весёлость. – Поэтому я думаю, что конец будет максимально реалистичным. Она останется в своём мире, он продолжит коллекционирование.
– И какова же тогда будет мораль сей басни? – усмехнулся Виктор, складывая руки на груди. Выглядел он сейчас весьма мрачно и упрямо. Как баран, который собирается штурмовать особо крепкие ворота.
– А должна быть мораль?
– Конечно. Даже, уж извини, любовные романы просто так не пишутся. Я это понял по твоим книгам в том числе. Всегда существует какой-то путь для трансформации героя. А здесь никакой трансформации, получается, не будет. Зачем это читать? Чтобы расстроиться?
Он был прав, если бы мы говорили лишь о тексте.
Но, увы, наш разговор имел двойное значение. Двойные смыслы. Поэтому я ответила, почти переломив себя:
– Чтобы не забывать: реальная жизнь не сказка. Люди не меняются. И не всегда истории любви заканчиваются свадьбой и детьми. Иногда, даже если чувства глубоки, приходится расставаться с мечтой. Потому что она иллюзорна.
Я думала, Виктор будет спорить. Доказывать, что он способен, что я слишком пессимистична, что ему нужен шанс и так далее.
Но вместо этого он, тяжело вздохнув, вдруг поинтересовался:
– Когда тебе в ветеринарку теперь?
Э-э-э… Что?
– В ветеринарку, – повторил Виктор почти по слогам, видимо заметив моё недоумение. – С Сенькой. Ей же надо снять швы. Ты сама говорила об этом после операции, я помню. Когда поедешь? Я тебя отвезу.
Мой пока ещё простудный мозг не осознал, что это было. Почему он отступил? Или это не отступление, а такой тактический приём? Сделать перерыв перед атакой?
– Хорошо бы завтра, в понедельник то есть. Но до завтра я вряд ли окончательно оклемаюсь. Слабость ещё сильная. Наверное, во вторник или среду. А ты…
– Ну да, я вас отвезу, – кивнул Виктор невозмутимо. – Я и с ребятами уже договорился, они согласны.
Договорился он! И простили ведь его мои дети. Ладно Лика – она мало что поняла, но близнецы прям удивили.
И животные Виктора приняли. Даже Сажик – ещё утром она сидела и с подозрением таращилась на нового человека в доме, а теперь спокойно спала в корзинке за его спиной. Об остальных и упоминать нечего – те отнеслись к Виктору так, будто он всегда тут жил. В шкафу прятался, а теперь вот вылез на свет божий, падает с диванов, моет полы и ест пиццу.
– Ладно, – сдалась я в итоге. Спорить с Виктором ещё и по поводу его желания работать таксистом у меня сейчас не было сил. Я и так угрохала их целую кучу, пытаясь иносказательно объяснить ему, почему нет.
И ведь он отлично понимает, что я права! Зачем упорствует?
Если бы это была книга, я бы ответила на подобный вопрос так: просто это любовь. Но мы находились не в книге, а в реальности. Поэтому я не спешила разбрасываться столь громкими словами.
Любовь в моей жизни уже была. И она, к сожалению, очень плохо закончилась.
57
Виктор
Одно из сложнейших занятий в жизни – пытаться переубедить кого-то посредством слов. Чем старше и опытнее человек, тем неприступнее эта крепость. А если имеешь дело ещё и с писателем, работой которого является играть словами и составлять из них истории, дело совсем гиблое.
Я не настолько глуп и наивен, чтобы пытаться доказать что-то Асе при помощи одного лишь языка.
«Ася, мне нужна только ты! Я буду любить тебя вечно!»
Ну-ну.
«Ася, ты сказала, что люди не меняются! Я стану исключением! Просто поверь мне!»
Тьфу ты.
Нет. Взрослая жизнь другая. Хоть я и не со всеми её гранями знаком на личном опыте, но людей повидал на своём веку немало и историй, реальных, невыдуманных, слышал столько, что на Александрийскую библиотеку хватило бы, умей я их рассказывать.
Нравится кому-то или нет, но взрослая романтика на пути к сердцу мудрой опытной женщины – это ежедневными делами показывать, что ты за фрукт и с чем тебя едят. Что ты не ГМО, не червивый, не гнилой, а тот, на кого можно положиться, и что если ты решил изменить образ жизни, то это всерьёз.
А я и вправду всерьёз.
В этом я убедился в течение нескольких часов после того, как выехал от Збруевых в сторону ближайшей заправки. Всё это время, занимаясь делами и встречами, я не переставал прокручивать в голове последние сутки.
Например, вспомнил, как я заволновался, узнав, что Ася болеет, и как это волнение кратно усилилось, стоило мне увидеть её вживую. Вроде и сомнений не было, что у неё обычная простуда. Дети постоянно приносят всякую заразу из садиков и школ, обычное дело. Но разве понимание этого придаёт спокойствия, когда болеет по-настоящему дорогой для тебя человек?
Ещё я увидел, как живёт их многочисленная семья. Насколько у них здоровые взаимоотношения, насколько в их скромной квартире уютно, чёрт побери. И да – уходить оттуда мне не хотелось совсем. Даже несмотря на шерсть, которая там была, кажется, повсюду.
Самую сильную досаду вызывало то, что я чувствовал: несмотря на хорошее отношение ко мне и детей, и Аси, я по-прежнему для них чужой человек. Я не член их семьи, а просто знакомый, максимум друг. И провожали они меня как друга – с радостным облегчением от того, что дорогой гость наконец уходит и теперь можно расслабиться. Умом я всё понимал – за пару недель знакомства я и так многого достиг, практически сделал подкоп под неприступную крепость. И тем не менее…
Заправив машину, я поехал к Вадиму, чтобы одолжить денег. Отбоя тревоги ещё не было, значит, надо продержаться какое-то время, надеюсь, недолгое. У Аси, понятное дело, я взял только на бензин, но мне и кушать хочется, и не доширак желательно.
Вадим предложил встретиться в баре, и я, вбивая в навигатор адрес незнакомого места, неожиданно вспомнил, как услышал от друга совсем недавно, что семья – это единственное, что может спасти от убожества моего «кладбищенского склепа». Подумал про Асю и её ребят, как здорово мне было у них, с ними…
Да, теперь я понял, что он имел в виду. По-настоящему понял.
В баре взяли по кофе. Вадим поржал над моим внешним видом. Хоть я и воспользовался Асиным липким роликом, рубашка всё равно выглядела волосатой. Но она была настолько мятой, что волосатость её испортить не могла.
Вадим выдал мне пачку купюр и с усмешкой заметил:
– Я, по правде говоря, обалдел, когда ты попросил заказать пиццу на какой-то левый адрес, ещё и одну детскую. Подумал, что наш Витя с разбегу влип не только в семейную жизнь, так ещё и в какой-то криминал.
Я засмеялся, представив, как это выглядело со стороны Вадима: криптобогач Витя, живущий на широкую ногу, просит денег на пиццу для себя и каких-то детей из спального района.
– С разбегу влип, это верно сказано. Я вообще и сам не успеваю за всеми событиями. А насчёт денег: никакого криминала. Скорее всего за пару-тройку дней ситуация разрулится.
Я вкратце рассказал, в чём дело. Вадим был далёк от мира криптовалют и никогда не интересовался подробностями, но в этот раз мои проблемы заинтриговали его, и он засыпал меня кучей вопросов о том, как всё это работает вообще, в мире и, в частности, в нашей стране.
Когда я закончил, мы какое-то время молчали, думая каждый о своём. Вадим, наверное, переваривал всё то, что от меня сейчас услышал, анализировал новую информацию. А я…
Смешно сказать. Я почему-то пытался представить, чем сейчас занимаются Ася и её ребята. Наверное, ужинают? А может, она гуляет с Бимом, а близнецы и Лика ждут её дома, играя во что-нибудь? Кто-то из их многочисленных кошек лежит в корзинке на кухонном подоконнике, Сенька, забавно расставив лапы, ковыляет по квартире с тихим стуком. Я ещё днём заметил, что она не ходит бесшумно, как большинство кошек, а топает, будто ёжик. Дети пришли в восторг от этого сравнения, Лика и вовсе завопила: «Сенька-ёжик, Сенька-ёжик, Сенька-ёжик!»
– Боюсь представить, о чём ты думаешь с таким мечтательным видом, – ворвался в мои мысли удивлённо-ироничный голос Вадима. – Представляешь, что будет, когда проверка закончится и ты наконец сможешь снять деньги с карточки?
Я хмыкнул, потерев ладонью лоб. Вот наверняка Вадим понимает, что совсем не о деньгах я думаю! Но не может не поёрничать.
– Помнишь, что ты сказал на последней Третьей пятнице? Про мой дом?
– Конечно помню! – Вадим засмеялся и вновь стал подтрунивать надо мной: – Что, задело за живое? Обиду затаил на меня, признавайся?
– Да нет, всё даже наоборот. Я вдруг понял, что ты прав. Я побывал в гостях у Аси, посмотрел, как они живут… Ты туда пиццу и заказывал, короче.
– Я уже догадался.
– В общем, побывав там, я осознал, что в моём доме никогда не станет так же уютно, как в их квартире. Без семьи это просто недостижимая задача. Но раньше я ничего подобного и не хотел. У меня так с машиной было. До того, как я купил первую, был уверен, что мне и без неё хорошо и не нужна она мне, а как купил, так и представить не могу, как без неё. Вот и с уютом в доме так же… и… э-э-э, с семьёй. Знаешь, раздают пробники духов в торговых центрах? Вот Ася с детьми стали моим пробником семьи.
– Ах-ах! Мудреешь не по дням, а по часам. – Вадим отчего-то выглядел как никогда довольным.
– Ты вот шутишь, а так и есть! Буквально по часам!
– Вот и прекрасно, – кивнул друг, по-видимому предполагая, что я не буду продолжать эту чересчур личную тему, но я хотел обсудить с ним кое-что ещё.
– Но есть то, что меня беспокоит, – признался я, ощущая холодок страха где-то в груди, рядом с сердцем. – У меня и родных-то детей не было никогда…
– Насколько тебе известно, не было, – съязвил Вадим.
– Да-да, но ты понял, о чём я. В общем, я задумался, смогу ли вот так с ходу, с разбегу, как ты выразился, обзавестись не то что одним ребёнком, а сразу тремя!
– Поверь, помимо минусов, у этого есть и плюсы, – фыркнул друг и с улыбкой развёл руками. – Никаких тебе бессонных ночей, подгузников и прочего.
– Как бы да, но… Они ещё и не…
– Не родные?
– Э-э-э, да…
Я вспомнил момент, который меня больше всего удивил за минувшие сутки. Момент, когда я понял, насколько сильно влюбился в Асю.
Когда она сказала, что не может иметь детей, единственное, что я ощутил, – безграничное сочувствие. Не представляю, насколько это тяжёлый удар для женщины: узнать о бесплодии. И мне так захотелось обнять Асю… Надо было обнять. Надо.
Ни на мгновение я не подумал, что разочарован в ней, не стал рассуждать, зачем мне женщина, которая не сможет дать мне моих родных детей, если я этого захочу. Бывают же у других такие мысли? Да? Думаю, бывают.
Но ни на одно малюсенькое мгновение я не засомневался, что хочу быть с Асей. Только позже, уже покинув квартиру Збруевых, попрощавшись с чудо-близнецами и милашкой Ликой, я задумался. А вдруг всё устроено сложнее? Вдруг это сейчас мне всё равно, родные или нет, а потом всё изменится?
58
Виктор
– Понимаешь, Вадим, я ведь вообще не планировал заводить семью, – стал объяснять я, и друг кивнул. Естественно, он ведь был в курсе моего образа жизни. – О детях не думал тем более. Поэтому только сейчас задался некоторыми вопросами. Вот, например, про разницу между родными и приёмными детьми. А вдруг это важно? Я слышал неоднократно, насколько разное отношение бывает у отцов к родным и не родным детям, понимаешь? Помнишь, как Сашка ляпнул однажды? «Родные пиздюки – не приёмные».
– Сашка не знает, о чём говорит, – покачал головой Вадим, и в его глазах мелькнуло что-то странное. Полностью исчезла насмешливость, сменившись серьёзностью и каким-то глубинным пониманием происходящего. – Он дерьмовый муж, но как отец вроде вполне нормальный. Будь у него не кровные дети, я бы поставил на то, что он и для них стал бы годным отцом. Да и ты, Витя, не он, в конце концов.
– У Асиных ребят и так судьба непростая, – вздохнул я, вспомнив, что она рассказывала про своих детей. – Представляешь, что будет, если я привяжу их к себе, а потом брошу, потому что не смогу принять по-настоящему, как родных?
Вадим молча смотрел на меня, будто взвешивая, стоит рассказать мне что-то или нет. Глубоко вздохнул и произнёс предельно серьёзно:
– Я смог, и ты сможешь.
– Ну, Яна маленькая совсем, принять такую малышню, наверное, проще. А Аришка – ваша с Лидой…
Вадим покачал головой.
– Да ладно! – От удивления я аж закашлялся. – Ариша твоя копия! Да и вы же так друг с другом… Нет, правда, что ли? Никогда бы не подумал…
– Вот это я и хотел сказать. Не для всех родителей родные дети настолько дороги, как для меня мои дочки. Понимаешь? Я ради них на всё готов. Я за них кому угодно горло перегрызу…
У Вадима на мгновение стал хищный взгляд, даже ноздри раздулись, будто бы его девочкам прямо сейчас кто-то угрожал.
– Ого! А я тебя миролюбивым эстетом всегда считал, – засмеялся я, и друг улыбнулся, расслабляясь.
– Окей, очень эстетично перегрызу горло, – хмыкнул он с иронией. – Любому. Понимаешь, Витя? Я люблю их больше жизни, больше всего вообще на свете. И Арину, и малышку Яну, с первого же дня, как мы её взяли из детдома. Я уверен, ты тоже полюбишь Асиных детей как своих. Понимаешь, дети – как незаменимый витаминный комплекс. Нет другого способа привнести в свою жизнь то, что дают дети. Можешь мне поверить. У тебя, конечно, детишки уже большие, а не как были у меня, и может понадобиться время на притирку. Но если будешь присутствовать в их ежедневных делах, заботиться о них, проводить вместе время, то неизбежно полюбишь. Зуб даю.
Я молча сверлил глазами стол. А когда поднял взгляд на Вадима, увидел, что он улыбается. Он догадался, о чём я думал в этот момент.
– Да я к ним уже прикипел, – признался я.
– Ну и славно! – сказал Вадим и, поднявшись, хлопнул меня по плечу. – Значит, всё уже хорошо. И за пиццу тогда точно не возвращай деньги. С радостью угощу детей, способных растопить сердце нашего Вити! И как сказал бы Артур…
– «Бог в помощь», – произнёс я, вставая вслед за Вадимом.
– Точно! Что сказал бы Сашка, мы тоже знаем…
– «Не ссы, Витя», – добавил я, и мы, как школьники на задней парте, залились смехом, двинувшись из бара.
59
Виктор
На прощание, уже стоя на улице рядом с оживлённым перекрёстком, в разных концах которого были припаркованы наши машины, Вадим задал мне ещё один вопрос:
– Так ты, получается, действительно готов распрощаться со своим прежним образом жизни?
В его голосе не было сомнений, но было любопытство.
– Да, – незамедлительно ответил я, словно это был вопрос на торжественной церемонии в ЗАГСе.
– Я рад за тебя. Искренне рад, но меня мучает один вопрос. Почему ты всё-таки решился на этот шаг? Неужели просто влюбился? Должно же быть что-то ещё… Ну, мне так кажется, по крайней мере.
Я задумался. Ответ я знал, но в воздухе летало какое-то сравнение, которое я всё никак не мог уловить.
Светофор на противоположной стороне улицы замигал. Посмотрев на него, я вдруг вспомнил свою коллекцию из фотографий светофоров со всех стран мира, где я был. Не помню, когда я начал их снимать, но меня почему-то забавляло, насколько они во всём мире, с одной стороны, разные, а с другой – очень похожи друг на друга.
Я их много повидал. Много дорог исходил, людей повстречал, слов проговорил. Столько женщин познал…
Пауза в моём ответе длилась всего несколько секунд, но вдруг образ светофоров, увиденных мною по всему миру, схлопнулся, и я понял, как пояснить Вадиму, что со мной произошло. Даже улыбнулся, осознав, какое сравнение будет гораздо вернее, чем это.
Да и красивее, что уж там говорить.
– Моя матушка очень любила песню Зыкиной «Течёт река Волга». Когда появился магнитофон с кассетами, она буквально до дыр её заслушала. Слушала и рыдала, слушала и рыдала. Есть там такие слова: «Сказала мать: "Бывает всё, сынок. Быть может, ты устанешь от дорог. Когда домой придёшь в конце пути, свои ладони в Волгу опусти».
– Ах, даже так, – протянул Вадим с улыбкой. – Хочешь сказать, что повидал мир, нагулялся во всех смыслах, а теперь нашёл свою Волгу, с которой готов провести остаток жизни?
– Да. И не только Волгу, а ещё и с тремя рукавами.
Вадим обнял меня, похлопал по спине. А я добавил:
– Там ещё куча притоков у этой Волги… Господи, ты бы видел, какой у них дома зоопарк.
– Это я уже понял, – пробормотал Вадим, стряхивая с себя шерсть.
Светофор загорелся зелёным, и, распрощавшись с другом, я пошёл к машине.
60
Виктор
Мне повезло: через пару часов после встречи с Вадимом я получил сообщение, что всё вернулось на круги своя и вновь можно пользоваться счетами и карточками. Затягивать пояс не пришлось.
Этим же вечером, поинтересовавшись у Аси, как самочувствие у всей их семьи, я заодно выяснил, что у близнецов следующая неделя – последняя учебная. Во вторник, если всё будет благополучно, они пойдут к врачу выписываться, со среды – в школу, в пятницу – сокращённый день, всего четыре урока, а после уроков – концерт в честь окончания очередного учебного года.
И… да, мне захотелось на нём побывать. Ещё пару месяцев назад – хотя что там пару! и месяца не прошло! – я покрутил бы пальцем у виска, если бы кто-нибудь стал уверять меня, что я захочу пойти смотреть на танцы и пляски детей в обычную среднюю школу. А сейчас мне было любопытно. Любопытно настолько, что я чуть было не спросил у Аси, а можно ли и мне подъехать… Но сам мысленно дал себе по рукам, понимая, что она ответит.
Нет, если и спрашивать такое, то в присутствии самих близнецов и Лики. Тогда есть шанс, что моя команда не подведёт и Ася сдастся под их напором.
Поэтому я просто промолчал. Точнее, пожелал Асе доброй ночи, а затем, прочитав ответное пожелание, отправился бродить по просторам интернета. А именно, по просторам Асиной страницы на литературном портале, где она публиковала свои произведения.
Замер от неожиданности, ощутив, как с бешеным волнением забилось сердце, когда я увидел, что пару часов назад Ася опубликовала новую историю. Не полностью, только начало, но мне хватило лишь одного взгляда, чтобы понять: именно об этой книге мы с Асей говорили недавно.
Она назвала её «Взрослые люди», и я хмыкнул, чувствуя жаркую неловкость, словно у подростка, который решил подсмотреть за девочками в ванной. С одной стороны, хотелось поскорее заглянуть в текст, чтобы узнать, как Ася меня изобразила… Точнее, не меня, а героя, похожего на меня… А с другой стороны – я дико боялся. Чего? Ну, кто из нас хочет узнать, насколько нелепо порой смотрится в глазах любимой женщины? Я отлично понимал, что Ася способна легко размазать мою сущность, как масло по бутерброду, обнажив всю неприятную подноготную, вывернув наизнанку так, что я и сам здесь и сейчас устыжусь собственных рассуждений. И приготовился биться лысой головой о стену.
Но всё же любопытство было сильнее, поэтому я нажал на кнопочку «читать».
Текста было совсем немного, всего несколько страниц. И нет, я зря опасался, что это окажется калька с нашей первой встречи, – Ася изменила обстоятельства знакомства. И у её героини не было приёмных детей – только двое своих. А из меня она сотворила обеспеченного инвестора, который положил на её героиню по имени Маша глаз на благотворительном вечере, но вместо того, чтобы отправиться на свидание, поехал в ветеринарную клинику – потому что на стоянке Маша обнаружила котёнка под капотом его машины.
Диалог по дороге в ветеринарку был настолько забавным, что через пять минут чтения я хохотал в голос, схватившись за живот. Мы при первой встрече говорили всё-таки о другом, и настолько смешно не было. Но тем не менее образ Карла – так Ася назвала своего героя, поскольку его отец был немцем, – казался списанным с меня. Такой же прожигатель жизни и коллекционер женщин, которому просто захотелось заполучить в коллекцию новый интересный экземпляр.
Небольшой кусок текста был написан со стороны Карла, и я, читая рассуждения героя, краснел, бледнел и морщился. Любопытный всё же эффект: когда думаешь о чём-то в своей голове, оно не кажется настолько отвратительным, как в момент прочтения. Слово написанное, а не подуманное, звучало гораздо весомее, будто из-за того, что Ася набрала этот текст на компьютере, буквы налились силой и потяжелели.
А потом я зашёл в комментарии… Да, я всегда так делал – мне были интересны в первую очередь рассуждения самой Аси, которая с удовольствием общалась с читателями. Но в этот раз я смотрел не только её ответы, которые чудились мне более короткими, чем обычно. Я читал то, что писали другие женщины…
«Вот кобель, а? И героиня с ним останется? Автор, не делайте этого!»
«Знаю я таких мужиков. Даже если завяжется в узел, потом ему надоест, и он развяжется. Нет им веры».
«Стопроцентный эгоист, которому невдомёк, что жизнь нам дана не только ради телесных удовольствий. Гнать его в шею».
Уши и лысина у меня горели, и я в итоге даже отправился в ванную – плеснуть на них холодной водой, чтобы остыли. Не слишком помогло.
Ася, Ася… Я точно помню: книгу она только начала. Значит, раз решила выложить первые кусочки, то, скорее всего, сделала это не из-за читателей, а из-за меня. Знала ведь, что я обязательно зайду, прочитаю, пойму, как мы с ней выглядим со стороны, и…
А дальше что? Ну серьёзно, неужели она рассчитывала, что я прочитаю, устыжусь и предпочту не связываться с сумасшедшей писательницей? Испугать меня хотела? Нет уж, Ася, этот номер не пройдёт. Не на того напала.
Вернувшись в свою спальню, я вновь открыл страницу книги и сразу увидел новый комментарий.
«Ну не зна-аю… Я много раз начинала книги автора с мыслью, что вот этого героя я точно не полюблю, а потом он раскрывался с другой стороны. И бац – я уже его поклонница. Так что я не хочу спешить клеймить Карла. Может, мы его ещё полюбим?»
На душе потеплело. Особенно когда я увидел, что на это ответила Ася.
«Всё может быть».
61
Ася
Когда Виктор уехал, мне стало тоскливо. А вот это уже был стопроцентный признак влюблённости, и я диву на себя давалась.
Чёрт, как это работает вообще? Всё ведь про него понимаю. И что кобель он, и что девок у него по жизни было больше, чем у меня зубов во рту, и не факт, что я буду последняя, если что. Потому что это его желание изменить образ жизни – оно может быть просто под влиянием кризиса среднего возраста. Мужики за сорок что только ни творят, когда их накрывает осознанием приближающейся старости. Вот Виктор, подсознательно понимая, что он уже не орёл, в лучшем случае – воробей, и стал выискивать, куда бы приземлиться.
Есть ли у него ко мне чувства на самом деле? Не сомневаюсь, что есть. Как я не сомневаюсь и в том, что ко всем партнёршам у него были какие-то чувства, просто не настолько яркие. Но яркость-то эта обусловлена пока что моей недоступностью. А если я перестану быть недоступной, как быстро Виктор заскучает по прежней лёгкости?
Я не могу назвать себя романтиком, я скорее реалист. Поэтому я видела лишь один вариант, при котором Виктор не бросит меня через какое-то время. И, нет, это будет не «я другому отдана и буду век ему верна», а действительно сильное и глубокое чувство, которое не пройдёт, а станет лишь глубже и сильнее.
Возможно ли это? Или мне не повезёт в любви, как не везло всю жизнь?
Я настолько задолбалась думать о настоящем и будущем, что решила предпринять ещё одну попытку отпугнуть Виктора и опубликовала начало новой книги. Почему я не сомневалась, что он туда полезет, понятия не имею. Но, пока отвечала на комментарии первым читателям, у меня горели щёки, и я тёрла их ладонями, испытывая смутное желание залезть под стол и там по-детски захихикать.
Нет, я точно влюбилась. Вот эти приступы – то смех, то слёзы и печальность, – первейшее доказательство, что кое-кто потёк мозгом. И что теперь делать? Виктор же не сдастся просто так. Честно признайся, Ася, – ты же не рассчитываешь, что после рассказа о бесплодии этого мужчину впечатлят пять страниц текста, в котором герой похож на него? Скорее раззадорят.
Телефон на столе тихо и кратко зазвенел, и я, когда взяла его в руку, готова была поклясться, что знаю, кто пишет мне на ночь глядя.
Не ошиблась.
«И всё-таки книги, в которых герой меняется, взрослеет, нравятся мне гораздо больше. Статичные герои – это скучно».
Я хмыкнула.
«Считаешь, тебе надо повзрослеть?»
«Почему же мне… Мы ведь о герое говорим. Ему – точно надо. И ты ведь планируешь это, да?»
Я заскрипела зубами. Планирую, планирую… Мало ли, что я там планирую. Герои – они же как дети. Взрослая мама-автор что-нибудь запланирует, а они тебе – шиш с маслом из-за угла покажут, руками разведут и пойдут перепрошивать весь прописанный тобой сюжет.
«Я спойлеров не даю».
«Спойлеров, может, и не даёшь. Но ты же любишь счастливые финалы. Я это уже понял. В конце концов, я у тебя десять книг читал!»
Несмотря на то, что я обалдела от такого количества, ответила всё же с шутливой иронией:
«Не поверишь, я у себя вообще все книги читала. А некоторые – ещё и перечитывала!»
Виктор прислал хохочущий смайлик, а затем…
«Знаешь, что я думаю? Счастье в случае с твоей новой историей зависит в первую очередь от Карла. Потому что Маша – цельный человек, верный и преданный, она, если решится на что-то, не отступит. Она умеет любить. А вот он…»
«Он тоже умеет, – возразила я. – Просто недолго, а не всю жизнь».
«Ты понимаешь, о чём я. Поэтому она и не захочет быть с ним. Неприятно, когда от тебя ничего не зависит и когда ты в любую секунду ждёшь подвоха. И я не знаю, как это разрулить. Здесь поможет только время, наверное. Но нужно, чтобы она захотела дать ему шанс, поверила, что у него может получиться. Есть идеи, как этого добиться?»
Я тихо рассмеялась. Вот жук!
«Хочешь взять на вооружение мою собственную фантазию? И бить меня моим же оружием?»
«Не бить, но… Я бы не отказался от подсказки. Хотя ты, я понимаю, планировала не давать мне их, а наоборот, спугнуть. Но после всего того, что я прочитал, я уверен – ты не оставишь беднягу Карла без саморазвития».
Нет, точно жук. Я покосилась на календарь над своей головой и фыркнула. Майский жук!
И тем не менее – снимаю шляпу. И правда – бьёт меня моим же оружием. Я рассчитывала, что Виктор смутится и засомневается, а он собирается искать в моём тексте подсказки для себя!
Невероятный мужик.
Я застонала и побила себя руками по голове. Дура влюблённая! Хватит умиляться уже.
«Иди-ка ты спать, Витя».
Кажется, он отлично понял, в каком я состоянии, потому что сначала прислал улыбающийся и краснеющий смайлик и только потом – пожелание доброй ночи.
62
Ася
Спустя почти два дня, утром во вторник, я собирала Лику и близнецов в поликлинику – выписываться. Можно было бы посидеть дома и ещё, конечно, но моя младшая хотела в детский сад, чувствовала себя хорошо – значит, будем выписываться. А у близнецов вообще последняя неделя, пусть уже заканчивают учёбу и вперёд – на каникулы. Они прям предвкушали свободу и вовсю косились на балкон, где стояли их велики. А ещё напомнили мне об обещанном подарке – мол, мать, где наш робот? Я пару месяцев назад обещала Тёме и Лёшке, что куплю им сборную модель робота ВАЛЛ-И, если обойдутся без троек.
– Вот увижу ваши четвертные оценки, тогда и купим, – хмыкнула я, и мальчишки страдальчески вздохнули. – А то мало ли, вдруг вы за последние три дня нахватаете кучу двоек? Не будем торопиться. Поспешишь – людей насмешишь.
– А когда ты с Сенькой в клинику? – неожиданно сменил тему Лёшка, и я вздрогнула. За рассуждениями о Викторе я совсем забыла, что мы с ним увидимся совсем скоро.
– Завтра.
– С дядей Витей?
– Ну да, – кивнула я и тут же погрозила всей святой троице пальцем. – Но вас с нами я не возьму. Вы пойдёте в школу и в детский сад.
– Пойдём, – важно кивнул Тёма и добавил такое, из-за чего я аж закашлялась: – Мы вам мешать тоже не хотим. У взрослых своя романтика должна быть.
Р-р-романтика? Боже, где он этого нахватался? Не иначе, Виктор в уши надудел, когда в гостях у нас был.
Пока шли в поликлинику, я как раз думала об этой самой романтике. А что, если всё-таки взять на вооружение тот план, от которого Виктор уже один раз отказался? Только не предлагать в открытую, а так… тихой сапой, осторожно… Да, вполне возможно, что Виктор, получив моё тело, растеряет какую-то долю интереса. Если так случится, я сразу это пойму. И тогда будет ясно, что никаких шансов на что-то большее ему давать не стоит.
Да, пожалуй, верное решение. Если я буду долго мариновать Виктора, то лишь сама вляпаюсь ещё сильнее, а мне этого не нужно. А вот так… дать ему то, о чём он мечтает, и посмотреть, что после этого будет… Охладеет или нет? Окажется ли он таким же, как двое моих бывших, или всё-таки…
После развода я несколько раз пыталась наладить личную жизнь. И вот двое моих, скажем так, партнёров до первого секса вели себя идеально, ухаживали, добивались – а потом их как подменяли. Было смешно, но и грустно тоже, тем более что я не встречалась ни с кем без чувств, просто из интереса. Я была пусть немного, но влюблена, и подобное поведение оказалось неприятно.
Ещё один слился на этапе свиданий, когда я упомянула, что у меня не может быть детей. После этого я решила, что хватит с меня, пора признать, что в личной жизни мне не везёт. Скорее всего, я приняла такое решение, потому что именно тот, последний, нравился мне сильнее прочих. И именно от него было особенно обидно получить удар в спину. Да, именно удар в спину – потому что объяснить что-либо он даже не потрудился, а просто перестал отвечать на сообщения и звонки. И о причине подобного поведения я узнала сильно позже от общего знакомого.
Пока Виктор не проявлял никаких признаков тревожности после моего признания, но я подозревала – это потому что он в принципе никогда не мечтал о детях. Однако… Кто знает, что будет через пару лет, когда выяснится, что у всех его друзей есть собственные отпрыски, а у него – трое приёмных? Не начнёт ли он комплексовать?
Тьфу ты, Ася. Ты же думаешь, что Виктор постепенно отвалится, если ты с ним переспишь. Тогда какого чёрта рассуждаешь о том, что станет через пару лет, ещё и в таком ключе, будто замуж за него собралась?
Ужас.
63
Ася
После поликлиники и благополучной выписки мы с близнецами и Ликой отправились домой. Я – работать, дети – отдыхать. Так они мне и заявили, сообщив, что перед «трудовым школьным днём» им следует набраться побольше сил, тем более что они ещё в субботу были никакие, а сегодня вторник. Удивительно, что так быстро выздоровели вообще. Да я и сама чувствовала себя, тьфу-тьфу-тьфу, отлично.
