Текст книги "Бушующий ветер тьмы (СИ)"

Автор книги: Марк Ноче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Я покачала головой, пытаясь скрыться за печальной улыбкой.

– Ничего. Просто любопытство.

Гриффис почесал бороду.

– Есть старые манускрипты тут и в Кэрвенте. Я спрошу, есть ли там что-то о королеве Дифеда.

– Благодарю. Я мало о ней помню. Я хотела бы узнать о ее жизни, сколько смогу.

Он позвал слугу, отдал приказы, чтобы были проверены все тома на упоминания о королеве Вивиан из Дифеда. Я еще раз поблагодарила Гриффиса, все еще не зная, будет ли тут что-то полезное. Казалось, узнать о маме и пиктах можно было только от Саб. От этой мысли мне стало не по себе.

За двором замка моя дюжина лучников сидела на горных пони. Ноги некоторых из них были в паре ладоней над землей. Стражи Гриффиса улыбались. Они считали наших коней слабыми, не лучше собак с хвостами лошадей. Они никогда не видели, как пони ходили по склону горы в бурю. Вряд ли их лошади прошли бы такое.

Гриффис забрался на мускулистого коня, который завопил от веса короля. От этого вида я скривилась. Они нашли самого сильного зверя в королевстве для его веса. Я думала, Гриффис уже не умеет ездить верхом. Гриффис был красным, был потрясен не меньше меня, что держался в седле. Несколько детей захихикали за нами. Я зашипела на них.

Не стоило даже мысленно смеяться над Гриффисом. Я выглядела не лучше в телеге с сеном. Четыре лошади были привязаны спереди. Я сжала поводья, села впереди, чтобы выглядеть как королевский возница. Но выглядела я как крестьянка на телеге с ослом. Босая и беременная. Не величественная.

Гэвин, Кадваллон, Мина и Мора были в телеге. Для них это было еще одним приключением. Я выдавила улыбку, подыгрывая им. Что я за мать? Вела их в опасность, к месту, где мой брат пропал, где были саксы. Но где было лучше? На севере были пикты, убийца следовал по пятам. Если лучше не станет, скоро все дети Уэльса испытают гнев наших врагов.

Ровена и Уна сидели по краям телеги, дети были между ними. Они так могли не говорить друг с другом. Олвен ехала на белой лошади, смотрела свысока на мою телегу. Пускай. Я могла выглядеть как фермерша в телеге, зато я оставалась королевой. У меня был муж и дом. А у Олвен красивая лошадь. Кроме этого и сына, у бедняги даже ночного горшка не было.

Гриффис вел солдат в красном за врата. Несколько сотен пехотинцев гремели кольчугой, шли по старой римской дороге к восточному лесу. Сотни стражей остались на стенах Кэрлеона и провожали нас взглядом. Лучше бы Гриффис взял с собой больше солдат, но угроза саксов заставила его сжаться в оболочке.

Лучники Кантрефа и мечники Южного Уэльса вместе были сильными. Наши отряды могли подавить королеву Саб и ее пиктов. Но Гриффис этого не сделает. Не пока Кэрвент в осаде с саксами. Кэрвент был последним местом, куда я хотела попасть, но судьба вела меня туда. Судьба была загадочной.

Мы миновали высокие башни Кэрлеона, я ощутила холодок. Я посмотрела на темные глаза, что глядели сверху. Фигура с руками на бедрах выделялась тьмой на фоне утреннего неба.

Артвис.

Юный принц стоял как статуя. Я почти ощущала, как пылали его глаза. Его отец как-то смотрел на меня так, тихо и с угрозой. В ночь, когда я убежала из его замка с Артаганом на украденном коне. Морган охотился на меня годами. Может, охотился и сейчас.

Я поежилась. Мог ли юноша изображать отца? Если кто и был похож на Моргана и взял бы его маску, то это он. Но нет. Я отогнала эту мысль. Он был мальчиком. Но, может, в шестнадцать он уже мог убивать. Но мне казалось, что я бы ощутила Артвиса, если бы за маской был он. Странно, но я доверяла своей интуиции в такие моменты.

Несмотря на опасности впереди, сердцу было приятно знать, что Артвис останется позади. Мысль о юном принце среди нас не давала бы мне спать по ночам. Я не могла себя убедить, что Артвис – невинное дитя. В нем была тьма его отца.

Серое небо гудело над головой. Наш караван солдат Южного Уэльса и лучников Кантрефа двигался к солнцу. Дорога была мокрой и грязной. Я прикусила губу. Гадость. Мой путь хоть раз может быть приятным? Неужели дорога не может хоть раз пройти по плану. Я тяжко вздохнула.

Может, я была несправедливой. Страна была грубой, горной, полной рек и лесов, и это раньше защищало нас от чужаков. Плохая погода могла мешать саксам и пиктам, но нам это было привычным.

К полудню ливень остановил нас. Мы собрались у края леса, скрылись под ветвями. Капли стучали по дороге так сильно, что грязь могла забрызгать верхушки деревьев. Люди и лошади стояли с мрачным видом в тенях, ждали конца дождя. Дети не слушались, высовывали языки и ловили капли. Я улыбнулась и сделала так же. Вода была чистой и холодной.

Может, мой сын и другие дети были мудрее взрослых. Вместо сложностей они видели шанс повеселиться. Веселье. Я забыла слово? У королевы и матери на такое не оставалось места.

Гэвин рассмеялся, дождь приклеил его рыжие волосы ко лбу. Я невольно улыбнулась. Он напоминал мне Артагана, когда так улыбался.

Я притянула Гэвина к себе, глаза сына сияли, он улыбался, хоть был мокрым. Сердце сжалось от мысли об Артагане вдали. Я обняла Гэвина крепче.

Мы двигались медленно из-за дождей, буря со временем остановила нас снова. Мы расположились под высокими дубами у старой римской дороги, провели мокрую ночь под сырыми одеялами в палатках. Половина солдат была на страже, следили, чтобы не пришли саксы или бандиты. Я помнила, как бандиты не осмеливались нападать на короля в его королевстве. Но те безопасные времена прошли.

Сон приходил медленно, пока я лежала на земле с Гэвином в руках. Ребенок в утробе шевелился. Я прижала ладонь к животу, другой рукой придерживала Гэвина. Два спящих крохи. Я улыбнулась, зевая. От одеял поднимался влажный пар среди дождя. Капли стучали по листьям, мешая спать.

На рассвете лишь серое сияние намекнуло на начало дня. Еще один хмурый день. Копыта скользили и погрязали в лужах, сообщая о нас всем оленям и зайцам. Птицы шумели на ветках. Тишины не было. В такой грязи нас услышит даже ребенок. А саксы точно были внимательнее.

Я шлепнула поводьями по спинам лошадей. Грязь присохла к колесам, неровная дорога подбрасывала телегу, и поясница болела. Дети в телеге грызли сухари. Женщины терли их ладони, чтобы согреть. Я вопила на лошадей. Саксы или нет, но нам требовалось укрытие Кэрвента.

Услышав карканье ворон, я поняла, что что-то не так. Лед скользнул по спине. Лесная дорога прерывалась перед большой поляной, черный силуэт башен Кэрвента возвышался за ней. Вороны кружили сверху.

Гриффис вытащил меч, приказал солдатам формировать ряды. Они растянулись по траве, озираясь, пока шли вперед. Над поляной стояла туманная тишина. Не было сигналов из крепости. Не было патрулей на сломанных стенах. Я отдала поводья Ровене и вытащила березовые лук из сена. Стрел осталось лишь шесть. Мало.

Этот замок когда-то был самым крепким в Уэльсе. Теперь камни потрескались от времени, бойницы осыпались, бреши словно оставили великаны. Годы нападений саксов оставили след. Виднелись следы катапульт. Дерево почернело от огненных стрел. Время сделало из Кэрвента хрупкую оболочку. Но где все? Саксы? Валлийцы? Даже в разрухе стены Кэрвента были хорошим укрытием. Древние стены лучше никаких. Гриффис остановил компанию. Он указал мечом на траву у моей телеги.

– Мои люди проверят замок. Вы с женщинами оставайтесь здесь.

– Чтобы нас схватили, как овец? Нет, лучше идти вместе.

– Если впереди есть опасность, мои люди ее уберут.

– Я думала, ваша армия еще удерживает Кэрвент. Где они?

– Я получил от них ворона неделю назад. Мы теряем время, королева Бранвен.

Он сжал бока коня, зверь завопил от его веса. Красный Гриффис повел людей вперед. Я задела его гордость и не винила его в возмущении. Мы проехали всего два дня от его замка, а границы его земли были пустыми. Король не хотел бы такого у себя видеть.

Девочки Ровены зашумели сзади. Их мама повернулась к ним, пытаясь успокоить. Уна делала так с Гэвином и Кадваллоном. Олвен забрала поводья, я подняла лук.

Мой выпирающий живот почти мешал тетиве. Щеки пылали, но что я могла сделать? Наверное, я выглядела как корова в лозе. Беременность дошла лишь до середины, а было уже неловко. Но я все еще могла выстрелить прямо. Пока что. Олвен подавила ухмылку.

Ее улыбка быстро увяла, мы приблизились к тени внешних стен Кэрвента. Она шепнула, и я едва услышала:

– Если пропала армия Гриффиса, то где саксы?

– Думаю, мы вот-вот узнаем.

Олвен побледнела, мы приблизились к западным вратам. Люди Гриффиса открыли двери, проникли внутрь. Их броня гремела, они тяжело ступали. Эти валлийцы были храбрыми, но не тихими, как лучники Кантрефа. Мои зеленые лучники шли полумесяцем вокруг нашей телеги, смотрели на лес за нами. Гриффис ворвался в крепость с мечом над головой. Олвен остановила нашу телегу у ворот.

Я натянула стрелу до челюсти, руки потели. Первый показавшийся враг получит бурю стрел. Голоса доносились из-за стен, но я не могла разобрать слова. Пальцы дрожали с тетивой.

Гриффис показался из-за ворот, меч был в ножнах. Он помахал над головой, что все хорошо. Я опустила лук с вздохом, но держала стрелу в нем на всякий случай. Я крикнула королю:

– Что случилось?

– Посмотрите сами.

Он махнул за плечо. Олвен шлепнула поводьями, и наша телега въехала в ворота. Я сморщила нос от запаха гнилого мяса.

Люди лежали во дворе, некоторые в одеялах, другие в лохмотьях. Кожа похолодела. Ровена и Уна прикрыли детям глаза. Некоторые солдаты пошевелились, и я поняла, что они еще живы. Едва. Олвен не была убеждена. Она остановила телегу во дворе.

– Они мертвы?

– Больны, – ответил Гриффис. – Больше половины гарнизона.

Я сглотнула, опустила лук и потерла живот. Стрелы не защитят ребенка от заразы, которую не видно и не ощутить. Но у нее был запах. Запах перезрелого сыра и серы ощущался в воздухе. Монахи Дифеда говорили мне, что дьявол пахнет серой. Во рту пересохло. Дьявол пришел в Кэрвент.

Олвен дернула поводья в сторону, пытаясь развернуть телегу. Лошади вопили, пытаясь повернуться в тесном дворе. Ее глаза расширились, она сжала меня за плечо.

– Нужно уходить! Пока дети и все мы не заразились!

Я открыла рот, слов не было. На лбу выступил пот. Я хотела согласиться, но что мы могли сделать? Если саксы прятались неподалеку, то лес или дорога не защитят. И все же мне было не по себе, я представила невидимую чуму, что дышит в мрачном пространстве меж стен замка. Я видела разную гибель, но смерть от чумы была худшей.

Я не успела придумать ответ, Гриффис проехал между нами и вратами и преградил путь. Его голос не терпел возражений:

– Никто никуда не идет! Мы уже открыты. Побег только разнесет заразу. Все останется тут.

Олвен уперла руки в бока.

– Лучше сразиться с саксами! Я все еще королева, дочь короля, и я не буду подвергать ребенка опасности здесь.

– Ты была королевой! – прорычал Гриффис. – И ты в моем королевстве, под защитой моей стражи. Веди себя прилично, или я скажу людям схватить тебя.

Олвен дернулась вперед, как безумная наседка, но я остановила ее рукой. Она посмотрела на меня, я покачала головой. Я ощущала себя схоже, но споры с Гриффисом при его отрядах до добра не доведут. Будет бой, если оскорбить короля при его солдатах. И Гриффис был прав. Побег не поможет.

Я оглянулась на Гэвина и Кадваллона. Они были так юны, их щеки все еще были нежными. Бог тоже погубит их, не дав пожить? Нам уже хватало варваров и убийц. Теперь еще и чума. Я закрыла глаза. Порой я думала, что Бог забыл об Уэльсе.

Я повернулась к Гриффису, пытаясь сделать голос властным. Королева не могла пищать как испуганная девочка, даже если дрожала внутри. Я лучше столкнусь с тысячей пиктов, чем проведу ночь в замке с болезнью, но разве был выбор? Я указала на башню.

– Мой король, стоит обезопасить крупную башню. Я уже видела заражения, и если мы изолируем себя от зараженных, можем помешать распространению болезни.

– Это поможет? – он вскинул бровь.

– Прошу, нужно попробовать. Ради нас. Ради детей.

Он посмотрел на детей в телеге. Гриффис вздохнул и посмотрел на людей на камнях во дворе. Он опустил плечи.

– Как пожелаете, королева Бранвен. Ваши знания целителя не просто так дали вам имя Маб Керидвен. Мои стражи в вашем распоряжении. Берите башню, но я останусь здесь. Я их король, и я разделю их судьбу, какой бы она ни была.

Я кивнула, кусая губу. Несмотря на изъяны, Гриффис был благородным. Это было редкое качество в эти дни и среди валлийцев, и среди варваров. Мне было стыдно, что я не стою рядом с ним, но мне нужно было думать о детях. Рожденном и еще нет. Я повела нашу телегу к высокой башне, устраивала все со стражей, пока король не передумал.

Мои шаги звучали эхом по лестнице башни, словно призрак шел впереди меня. Волоски встали дыбом на руках. Я не была тут с тех пор, как сбежала от Моргана. Призрак или нет, он мог прийти в свою бывшую крепость. Вряд ли призраки боялись болезни, но они могли отогнать убийцу. Что-то же отгоняло его от камня Огам. На это у меня все еще не было ответа. Голова заболела. Слишком много загадок я пыталась решить сразу.

Уна и Ровена принялись мести комнаты в башне. Я расставила лучников у лестницы, отпустив стражей Гриффиса для их дел. Кто-то должен был следить за замком. Чума была такой, что никто не мог стоять в дозоре?

Я принялась тереть полы. Колени болели, от живота было неудобно и тяжело, но это нужно было сделать. Олвен скрестила руки и смотрела скептически, как я мыла полы.

– Разведи огонь, если мыть тебе противно, – сказала я, не оглядываясь. – Нам нужно очистить комнаты, чтобы закрыться от болезни.

– А я хотела бы уйти подальше от этого замка!

– Чтобы люди Гриффиса или бандиты добили нас на открытой дороге?

– Лучше так.

Я скрипнула зубами. Она не могла притихнуть хоть на час? Я бы тоже хотела убежать с детьми, но не было выбора. И я все еще не убедила Гриффиса помочь мужу против короля Яго и пиктов. Я не могла вернуться к Артагану с пустыми руками, нам требовалось чудо.

Я встала, глядя на Олвен. С губки в пене в моей руке капало. Я хотела помыть ей рот этой щеткой. Она смотрела на губку, словно догадывалась о моих намерениях.

Я продолжила тереть, Олвен потеряла интерес и ушла. Я замерла у чаши, ожидая отражение в мутной воде, но она закружилась, как ракушка. Я вошла в транс и не могла отвести взгляда. В чистом участке в центре вода была как зеркало, и там появились силуэты. Моя кожа стала холодной и влажной.

Артаган появился в отражении, лениво сидел на троне Дифеда, отца. Он резко вскочил, строгий, споря с кем-то. Я не слышала слов, но Боуэн и Каррик появились рядом, обсуждали пылко что-то. Видение угасло в пене. Я отодвинулась, пар поднимался от воды и рассеивался.

Я сморгнула пот с глаз и огляделась. Никто, кроме меня, не заметил видение. Я знала, что видела. Артагана сейчас. И все было плохо в Дифеде, беспокойные воины ругались друг с другом, словно скучающие охотничьи псы. Странно, что видения приходили ко мне в огне с Аннвин, а теперь являлись в воде после встречи с Саб. Словно во мне пробудили новую стихию, что-то холоднее и темнее того, чему учила Аннвин. Словно внутри поднимался темный ветер.

Я не успела озвучить мысли, Уна ворвалась в дверь. Она быстро присела в реверансе и встала между мной и Олвен. Я прижала ладонь ко лбу, ответила резче, чем хотела:

– Уна, не сейчас, прошу.

– Но, моя королева, это Ахерн! Он тут. Он болен.

Губка выпала из моей руки на пол.

13

Он лежал на скамейке в церкви, скрестив руки на груди, словно готовился к похоронам. Грудь вздымалась и опадала едва заметно. Тут было полно кашляющих солдат, они лежали на полах. Я хотела коснуться его, рука замерла у повязки на глазу.

– Ахерн.

Его глаз открылся. Шея и конечности не двигались, он скользил взглядом в стороны. Он скривился, словно сомневался, что услышал меня. Я опустилась рядом с ним, сжала его руку.

– Брат, это я.

Он покачал головой, его голос был хриплым, как у лягушки.

– Уходи. Тебе тут нельзя. Тут опасно.

Он посмотрел на мой опухший живот. Он охнул и закрыл глаза. Теперь он знал. Ахерн сглотнул. Я сжала губы, пытаясь держаться. Я не видела его таким больным ни разу. Его голос было едва слышно.

– Когда ты последний раз была такой беременной, я был в подземелье Аранрода.

Я выдавила улыбку, глаза слезились. Я была ведьмой, отправила Ахерна сюда, потому что боялась, что его соблазнит трон Дифеда. Теперь он умирал из-за меня.

– Помню. Артаган заточил тебя за попытку предать меня. Глупо ты поступил тогда.

– Я заслуживал наказания хуже. Может, теперь меня решил наказать Бог.

Он прижал кулак ко рту, отвернулся, сильно кашляя. Он убрал руку. Даже теперь он пытался защитить меня, не хотел заразить меня или ребенка.

Часть меня знала, нужно вернуться в башню. Каждый миг здесь я рисковала заразиться. Но у меня остался только один взрослый родственник. Редкие знали меня так, как мой брат. У меня почти не осталось семьи.

Его кашель утихал. Не оглядываясь, он остался на боку.

– Иди. Я не хочу убить тебя или ребенка.

Я фыркнула.

– Ох! С каких пор королевы слушаются стражей? И я пришла в Кэрвент за тобой.

– Тут опасно. Чума. Саксы. Не стоило меня искать.

– В остальном Уэльсе не лучше. Пикты. Предательство короля Яго. Но где саксы, которые были у крепости?

– Они были тут, когда я прибыл, но теперь в лесу. Скрываются.

– Много их там?

– Бог знает. Больше, чем хотелось бы.

Он снова закашлял. Я хлопала его по спине, но он отмахнулся. Болезнь не убавила его упрямства. Бедный. Пошел по заданию к королю Гриффису, чтобы попасть в Кэрвент и заразиться.

И чего ждали саксы в лесу? Я была уверена, что это лишь рейд ради добычи. И все. Король Гриффис был осторожным и мог преувеличивать. Но теперь казалось, что осада Кэрвента была. И это погасило надежды привлечь армию Гриффиса на бой с пиктами. Я опустила голову, тело стало тяжелым.

Уна ждала у входа в церковь. Она стояла в проеме, смотрела на ряды страдальцев с вытянутым лицом. Если бы не ее верность мне, она бы давно бросила меня и вернулась к работе монахиней. Молиться богу и утешать такие души, как эти. К счастью, она решила прийти в церковь помолиться, иначе не увидела бы Ахерна. И я бы не узнала, что он страдает тут, пока я закрылась в башне.

Комок появился в горле, я прижала голову к рукам. Мир медленно рушился, и я могла лишь смотреть. Я ударила кулаком по ладони. Должно быть то, что я могу сделать! Какой-то выход из этой тьмы. Но разум был пустым. Я не знала, что делать, куда теперь идти.

Ахерн храпел. Я не знала, играл или нет, но решила оставить его. Ему нужно было отдохнуть.

Уна подошла, сжимая книгу в кожаном переплете, открытую посередине.

– Моя королева, по приказу короля Гриффиса священники искали записи о королеве Вивиан из Дифеда.

– Да, как я и просила у короля.

– Книг нынче не много, но местный нашел в этом томе краткое описание ранних лет вашей матери. Тут этот абзац, если хотите увидеть.

Я кивнула и поблагодарила ее, потянулась к открытой книге в ее руках раньше, чем она закончила говорить. Я быстро скользнула взглядом по тексту на латыни. Я не сразу поняла суть, тут было много других фактов, не связанных с мамой. А потом мой взгляд упал на короткий абзац в центре истории.

Какое-то время потерянное королевство Хен Огледд боролось с саксами и пиктами у границ, и саксы с пиктами сражались между собой. Когда король погиб, и его жена из Дифеда умерла от разбитого сердца, их единственная наследница и дочь, королева Вивиан, переняла власть в этом северо-восточном царстве.

Я замерла на мир, осознавая написанное. Мама потеряла родителей, будучи младше меня сейчас. Ее отец, король восточного королевства, а мать родилась в Дифеде, должна была жить с мужем на востоке. Бабушка и дедушка. Тут даже не было их имен. Девушка в разваливающемся королевстве, окруженная врагами. Моей маме пришлось вести народ в сложное время, в невозможной ситуации. Почему я не слышала об этом раньше? Почему ни отец, ни наставник Падрэг не упомянули об этом? Я читала, надеясь на объяснение, что стало с мамой, когда ее родители умерли.

Королева пиктов обратилась к юной Вивиан с предложением союза против саксов, иначе их оба королевства будут разрушены. Королева Вивиан с неохотой согласилась, хотя не любила пиктов. Их общий враг был сильнее. Но в день боя королева Вивиан увела свои жалкие силы, бросив королевство на востоке и оставив пиктов их судьбе против саксов. Королева Вивиан увела свой народ на запад, где они присоединились к королю Вортигену в королевстве Дифед – там когда-то жил народ ее матери. После брака с королем Вортигеном королева Вивиан не слышала о судьбе пиктов.

Я сглотнула, и дальше история сменялась темами об урожаях и королевствах в разные годы. Больше ничего о юности матери. Я вернулась на предыдущую страницу и перечитала строки о королеве Вивиан и сражении у Старых границ.

Это могло быть правдой? Мама увела людей в безопасность ценой пиктов? Тут не говорилось о мыслях мамы, что она ощущала в том нежном возрасте. Подросток получила власть, как когда-то я. Она спасла народ, убежав от саксов и выйдя за уэльского короля, защищенного горами. Отец, король Вортиген. Но что стало с пиктами? Точно ничего хорошего, если у них было мало шансов против саксов. Конечно, Саб злилась за меня, если моя мама бросила пиктов, чтобы спасти подданных.

Но люди говорили о маме только хорошее. Она была доброй и мягкой, мирной женщиной. Могла ли она поступить так жестоко, хоть это и было необходимо? И большее в истории было скрыто тенями. Презрение Саб ко мне стало личным. Она была как-то связана с этим эпизодом из юности моей матери. Но как? Саб была тогда девочкой. Эти страницы поражали, но чего-то важного не хватало. Чего-то я не видела.

Я вернула книгу Уне. Вопросов стало лишь больше, а решения не появились сами. Может, глупо было переживать о таком среди армии больных солдат

Мы с Уной вернулись в башню. Лучники Кантрефа кивнули нам, нервно оглядываясь на валлийцев, хрипящих во дворе. Невидимая смерть висела над нашими мыслями.

Олвен дулась в углу наверху, глядя на потолок. Я не хотела ее слушать, прошла мимо, пытаясь игнорировать. Дети плескались в лужах, пока Ровена домывала пол. Олвен направила на меня палец, словно наконечник стрелы.

– Закрыться? Карантин? Ты всех нас заразишь после визита к своему одноглазому брату!

Я посмотрела на Олвен свысока, глаза гневно пылали. На миг она ответила, и я не знала, дойдет ли до ударов. Но мы были королевами, знали больше. И все же я хотела ударить ее метлой, когда она так говорила. Я пришла спасти брата, и я как-то это сделаю.

Олвен отвернулась, мы разошлись по углам с сыновьями. Я напевала Гэвину тихую колыбельную, он опустил голову мне на колени. Олвен играла с Кадваллоном, и он смеялся. Мы не говорили друг с другом.

Штаны Гэвина были мокрыми. Я обнаружила, что он обмочился. Я прикусила губу, зная, что Гэвин уже умел пользоваться туалетом. Он надул губы и смотрел на меня. Он боялся. И хотя он не понимал всего, он знал, что на нас охотятся, что мы в опасности. Я прижала губы к его лбу. Малыш, ты не должен был терпеть такие сложности в таком юном возрасте. Я переодела его в чистую тунику и взяла на руки, покачивая у груди.

Гэвин стал засыпать, Ровена вскочила на ноги. Ее испуганные девочки захныкали, но она не обратила внимания. Ровена прошла к подоконнику, указала на поля и лес.

– Миледи, смотрите! Деревья движутся!

Я вскинула бровь. Как деревья могут двигаться? Виски заболели. Я уже срывалась утром и не хотела повторять. Я пыталась не слушать ее, но Ровена схватила меня за руку.

– Моя королева, посмотрите! Деревья движутся!

Я вздохнула и встала, прошла к подоконнику. Сперва тихие поля и туманные дубы выглядели обычно. А потом мои глаза расширились.

Верхушки деревьев покачивались в лесу, словно наступали среди моря ветвей. Голые стволы меняли положение, и листва трепетала. Лес двигался.

Уна и Олвен подошли к нам.

– Что это…? – голос Уны оборвался.

Раздался рожок среди леса, привлекая внимание всех стражей на стенах. Гриффис сам расхаживал среди бойниц, его большое тело было видно из башни. Он вытащил меч, рожок зазвучал во второй раз.

Мои ладони вспотели. Я узнала звук, хотя не слышала его какое-то время. Это был не охотничий рожок. Это была боевая труба саксов.

* * *

Стражи суетились у бойниц, готовили щиты и копья, Гриффис кричал приказы. Тем, кто еще стоял. Даже больные поднимали головы, слушали звуки из леса у Кэрвента.

Я спустилась с луком и колчаном, уклонилась от солдат, что занимали места для защиты. Несколько моих лучников в зеленом пошли со мной. Остальных я оставила сторожить башню. Я не хотела, чтобы кто-то проник к детям. Нам хватало бед.

Гриффис скривился, увидев меня.

– Это не место для леди, еще и беременной.

– Я не леди и не женщина. Я королева. И я раньше саксов не боялась, и начинать не собираюсь.

Я поставила ноги на ширине плеч, вложила стрелу в лук. Я не натягивала тетиву. Иначе Гриффис понял бы, как неудобно это делать теперь с животом. Может, ребенку было уже пять месяцев. Тело предавало меня, с каждым днем ощущалось все тяжелее. Но не было времени на такие тревоги, когда саксы были у наших стен.

Несколько раз прогудел рожок среди деревьев, которые все еще дрожали, словно каждое двигалось на корнях. Наверное, двигались копья и пики саксов. Много ли их было? Не меньше тысячи, раз лес так дрожал. Сердце сжалось, как кулак. Саксы никого не пощадят в стенах Кэрвента, если захватят крепость.

Гриффис зарычал сквозь зубы, качая головой.

– Не знаю, кто хуже, миледи, вы или саксы. Они хоть не слушаются прихотей их женщин.

Я не слушала его тон и смотрела на лес.

– Сколько готовых людей, мой король?

– Мало. Пара сотен пришла со мной, но остальные больны.

– Хотелось бы, чтобы они перестали так гудеть, – скривилась я.

– Странно, что они не показываются. К чему это? Почему трусы не выходят на бой?

Я сморгнула пот с глаз. Гриффис был прав. Почему они не выходили? Саксы громили и рвали, хитрость не была их качеством.

Я сжала лук из березы. Не хватало Артагана. Он был диким в бою, но всегда источал уверенность и спокойствие перед боем. Это было заразительным, и ожидание становилось сносным. И он был лучшим мечником со времен Артура.

Хотя прошли месяцы, казалось, я только вчера лежала в сильных руках Артагана в нашей спальне в Аранроде. Наш сын лежал в кроватке, теплый и здоровый. Куда все это пропало? Если бы я знала, какой хорошей была моя жизнь, я бы сильнее ценила такие моменты счастья, как драгоценные камни в сердце. Боже, если мы с сыном выживем, я больше никогда не поеду дальше дня пути из Аранрода. Если королевство не потребует обратного.

Гудение прекратилось, лес замер. Как затишье перед бурей. Никто в крепости не говорил.

Одинокий всадник выехал из леса. Он остановил коня, помахал боевым топориком над головой, светлая борода летела за ним. Всадник, явно сакс, поскакал вокруг стен, крича на своем языке.

– Что он делает?

Кто-то прошел за Гриффисом и мной, голос был низким и хриплым:

– Это послание саксов, – сказал Ахерн. – Он кричит каждый день, обещает смерть всем валлийцам в Кэрвенте, если они не сдадутся.

Я обернулась и увидела Ахерна, прижавшегося к колонне к ступеней. Я нахмурилась, его глаз был красным, грудь вздымалась от подъема по лестнице. Я поймала его руками.

– Тебе нужно отдыхать, брат.

Ахерн отмахнулся, но я придерживала его за локоть. Мы выглядели смешно – один без глаза, другая размером с котел. Гриффис склонился к Ахерну.

– Уверен, что он говорит это? И зачем повторять это каждый день?

– Я потерял глаз из-за саксов, я бился с ними долго, чтобы узнавать проклятия варваров, – ответил Ахерн. – И почему… почему саксы вообще творят зло?

Всадник саксов обошел замок, потрясая топором, вопя на стражей на стенах. Он был смелым, хоть и глупым. Местный атаман, наверное. Военачальник саксов должен был выглядеть храбро, чтобы удерживать людей. Его воины, наверное, смотрели из леса, точили лезвия в тени. Я вскинула брови.

– Ахерн, когда саксы начали это? В какой день?

Брат почесал голову

– Вскоре после моего прибытия, в день, когда гарнизон слег от болезни.

– Уверен?

– Конечно, иначе бы я не говорил.

Я улыбнулась брату, нехватка сна не улучшала характер брата. Я побежала к Гриффису, глядя на лес.

– Странно, не думаете? В день, когда ударила чума, саксы начали насмешки.

– Ваш страж прав, моя королева. У саксов нет объяснений действиям.

Гриффис скалился, глядя на Ахерна. Он изгнал Ахерна из Кэрвента за попытку кражи из могилы Моргана, и он не был рад моему брату. Но я сделала так же, и Гриффис так ко мне не относился. Но я и не считала себя экспертом в понимании мужчин.

Особенно таких упрямых мужчин. Даже у саксов были причины, хоть они и казались нам странными. Я поняла это в день помолвки, когда саксы попытались украсть меня. Я старалась не недооценивать их с тех пор. Я попыталась привлечь внимание Гриффиса к проблеме.

– И все же странно, что саксы отступили в лес и выходят по одному.

– Может, закрылись от лучников? – ответил Гриффис.

Я покачала головой.

– От воинов Свободного Кантрефа, возможно, но Южный Уэльс предпочитает меч и близкий бой. Саксы это знают. Они не отступали бы в лес зря.

– Думаете, они боятся подходить из-за чумы?

– Я думаю, у них чума. И, как и мы, они уже не могут воевать.

Гриффис и Ахерн переглянулись. Король убрал руки за спину.

– Вот так вывод, королева Бранвен. Но мы не можем так легко расслабиться.

Я вздохнула. Толстый король как всегда осторожничал. Он хорошо защищался с этим, но не был агрессивным на поле боя. Мой муж не сидел бы за высокими стенами. Он бы вытащил саксов из леса, даже если бы пришлось делать это своими руками. Я скрестила руки, отказываясь слушать недоверие Гриффиса.

– Тогда я поведу группу в лес и докажу.

Рот Гриффиса открылся. Ахерн чуть не рухнул с лестницы. Солдаты шептались, а Гриффис погрозил мне пальцем.

– Но вы женщина… с ребенком! Шутите?

– Если ваши люди боятся идти туда, куда осмелится ступить беременная женщина, оставайтесь за стенами.

Я развернулась и пошла во двор, лучники шли за мной. Мои ладони дрожали, но я держала спину прямой, а поведение – уверенным. Я действовала опасно, пыталась пристыдить Гриффиса, но не оскорбить так, чтобы попасть в подземелье. Он должен был понять, что саксы уже не угрожают нам. Так я смогу надеяться на его помощь против пиктов и короля Яго.

Много опасностей скрывалось за каждым принятым и не принятым решением. Может, лучше было рискнуть смертью от чумы, чем от рук варваров. Но королева не могла сидеть в безопасности. Порой ей нужно было рисковать всем, чтобы сохранить дорогое.