Текст книги "Бушующий ветер тьмы (СИ)"

Автор книги: Марк Ноче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Королева Корделия может уйти, если захочет. Тебя должна тревожить не она, а ее корабли.

Саб прищурилась.

– Что за корабли?

– На которых ее кузен прислал помощь.

– Вам поставили еду, что с того? Умрете сытыми, а не голодными.

Теперь я улыбалась. Я вытащила записку из туники, пергамент, что доставил утром ворон Ахерна. Я бросила скомканный пергамент Яго, и он с трудом развернул его на коленях. Он вскинул бровь.

– И что это?

– Отчет моего брата, Ахерна, – ответила я. – Я отправила его на север на кораблях Корнуолла, чтобы он напал на остров Мона в вашем королевстве.

Бумага выпала из руки Яго, он побелел. Несс и Саб переглянулись, королева склонилась ко мне. Она уже не звучала уверенно.

– Горсть кораблей и людей на них не завоюет все королевство.

– Его королевство? – я усмехнулась. – Я за его припасами на Моне. Мои люди сожгли половину утром. Если они не получат от меня весть, сожгут другую половину.

Яго был бледен. Я терпеливо смотрела на него, как кошка на мышь в лапах. По моему слову его запасы на зиму будут стерты. И наступит голод.

Гвинедд был неприступен на суше, но уязвим с моря. И Мона кормил людей севера, поставляя почти всю еду для горного королевства Яго. Почти все его силы были на юге, и я решила, что родину почти никто не защищает. А зачем ему? Еще пару дней назад у меня не было кораблей, что могли угрожать ему.

Яго скривил неровные губы. Похоже, я обыграла его. Он кипел, сжимая кулак.

– Ты сжигаешь припасы моего народа и ждешь, что я капитулирую к тебе?

– Нет, я хочу, чтобы ты увидел правду, Яго. Половину припасов еще можно спасти, если хочешь.

Яго двигал челюстью, слов не было. Повисла тишина. Ветер и хвосты лошадей издавали единственный звук.

Было ясно, что, если мои люди сожгут все припасы зерна Яго, тысячи, а то и десятки тысяч валлийцев погибнут зимой от голода. Но сколько умерло после того, как Яго объединил силы с Саб? Сколько деревень они сожгли? Сколько сделали вдов и сирот? Мои солдаты на острове ждали приказа, но теперь Яго решал, что случится. Все зависело от него. Или люди Ахерна мирно уплывут, или превратят припасы в пепел.

Несс подвинулась к Яго, хмуро смотрела на меня, говоря ему на ухо:

– Она врет! Это уловка. Где доказательства правды?

Стук копыт разнесся над лугом. Белая и ухоженная лошадь. Я ухмыльнулась, пока незнакомка двигалась к нам. Несс побелела, когда я указала на нее.

– Если не веришь, спроси свой народ, король Яго. Того, кому доверяешь.

Яго нахмурился и повернулся к приближающемуся всаднику. Белая лошадь остановилась перед нами, ее ноздри раздувались, шерстка блестела от пота. Красавица на ней убрала темные пряди с лица, ее грудь вздымалась. Яго охнул.

– Олвен!

Она посмотрела на искалеченного Яго, быстро скрыла шок. Хорошо, Олвен. Не теряй самообладания. Олвен бесстрастно посмотрела на северного короля лиловыми глазами.

– Здравствуй, муж, – она улыбнулась. – Ты давно меня выгнал из-за этой дешевки. Похоже, это плохо сказалось на твоем здоровье.

Она кивнула на Несс, крепче сжавшую руку Яго. Лиса оскалилась на Олвен. А я была согласна с Олвен. Яго был бы целым, не перейди он на сторону Саб и ее дочери. Король севера смотрел, раскрыв рот, на жену.

Корделия ерзала в седле, глядя хмуро на женщину, ради которой ее прогнал Артвис. Я коснулась руки пухлой королевы, чтобы она молчала. Мне не нужна была сейчас ссора между ней и Олвен.

Яго смотрел на Олвен.

– Почему тогда ты вернулась ко мне?

– Потому что пока мы говорим, на твои земли идет король Артвис. Его армия покинула Кэрлеон.

Яго отцепился от Несс и смотрел пусто на траву. Сначала мои люди лишили его половины запасов, теперь бывший союзник хотел вторгнуться на его землю. Он кашлянул, пытаясь найти голос, но смог лишь прошептать:

– Вторжение Артвиса? Как?

– Он хочет получить север через брак со мной, – ответила Олвен. – Но так я лишь получила его доверие. Я все еще королева севера, твоя королева, Яго, и я спасу народ, если ты позволишь.

– Бранвен сказала, что ее воины сожгли половину Моны, – ответил он.

– Она хитра. Если она так сказала, то смогла сделать. Это явно правда.

Олвен с подозрением окинула меня взглядом, как боец противника. Я знала, что сказала ей предать меня, чтобы разбить союз Яго и Артвиса, но сколько было игрой, а сколько правдой? Саб и Несс переглянулись. Даже две хитрые демонессы не знали. Олвен придерживалась своей линии.

Саб оскалилась, глядя на меня, на Олвен, а потом повернулась к Яго.

– Это уловка, чтобы разбить наш союз! Ты не видишь, тупой боров?

Олвен рассмеялась певучим фальцетом. Ее уверенность пугала даже меня.

– Мы с Бранвен вместе? Она украла мою первую любовь, лишила меня прав в Свободном Кантрефе и выступила против армии моего мужа, – она рассмеялась и повернулась ко мне. – Что скажешь, Маб Керидвен? Будем сыпать соль на старые раны или уберем когти?

– Ты первая, – процедила я.

Я решила играть роль противника, даже если она играла гнев ко мне. Разве нам было сложно притворяться врагами? Олвен ухмыльнулась.

– Я так и думала.

Саб встала на лошади между нами, рявкнула на меня, словно была готова ударить меня лезвием по лицу:

– Хватит! Меня ты не запугаешь припасами, Бранвен, и мои воины съедят твои останки, когда мы пересечем стены. Ты увидела сегодня последний рассвет!

Саб махнула лошади идти, но Яго остановил ее взмахом руки.

– Стой! Сегодня атаки не будет, Саб!

Глаза королевы пиктов расширились, а потом стали узкими. С парой сотен пиктов ее армия зависела от двух тысяч всадников Яго. Она не смогла бы осадить крепость со своими синими дикарями. Она зашипела, как раскаленные угли:

– У тебя нет стержня, Яго. Эта армия слушается меня. Мы нападем.

– Не с моими всадниками.

Яго выпрямился в седле. Олвен подъехала к нему и обвила руку. Если Яго заберет всадников с собой, Саб лишится почти всей армии. Пара сотен пиктов не подавит стены Дун Дифеда, хоть у меня было лишь несколько сотен защитников. Мое сердце забилось быстрее. Впервые я увидела проблеск настоящей надежды. Для всех нас.

Несс схватила Яго, тихо заговорила с ним, но тон в ее голосе выдал нехватку уверенности.

– Слу… слушайся моей матери, мудрый король. Мы разберемся с этой Бранвен и ее братом. А потом вернемся на север и защитим дом.

Олвен влезла между Несс и Яго.

– Почему не поехать домой сейчас, чтобы защитить его от Артвиса? Мы сохраним так припасы. Я бы поделилась мужем даже с такой, как ты, лишь бы спасти народ.

Рот Несс открылся, она лишилась дара речи. Умелые речи Олвен лишили девушку равновесия. Яго улыбнулся Олвен и погладил ее руку.

– Ты права, моя храбрая королева. Мне не стоило отпускать тебя.

Яго повернул коня, держа Олвен за руку, и крикнул Саб через плечо:

– Я возвращаюсь защищать север. Если мудрая, Саб, иди с нами.

Яго и Олвен отправились к северным всадникам на поле. Несс посмотрела на мать, кусая губу. Саб ударила по лошади дочери, отправляя ее вперед.

– За ним! Держись близко, а то эта соблазнительница разрушит твои чары на нем!

Несс уехала без слов. Она бросила взгляд на Артагана, я сверлила ее взглядом. Найди себе своего мужчину, девчонка. Но зря ты едешь на север за Олвен. Уйдет меньше двух недель, и Олвен что-нибудь с ней сделает. Я бы рассмеялась, если бы передо мной и мужем не было сотни пиктов.

Люди Яго опускали флаги и отступали, мчались в туман. Если они не вернутся, я отправлю к Ахерну ворона, чтобы он отступал. Королева чтила долги.

Саб обошла лошадь, готовая рвать волосы. Но она вытащила костяной кинжал из седла, шипя, как кошка, скаля острые клыки. Ее темные глаза смотрели на меня.

Мое сердце колотилось, я видела ее намерения на лице. Будь у нее лишь двадцать воинов, она все равно попыталась бы убить меня. Ей было плевать на шансы.

Королева Корделия завизжала, ее лошадь бросилась к вратам Дун Дифеда. Саб не смотрела на нее, а шла ко мне и Артагану. Я вложила стрелу в лук.

Артаган позвал солдат на стенах за нами, гудя в рожок. Наши лучники и копейщики полились из крепости. Но времени не было. Мы не опередим Саб, что была в паре шагов от нас. И я не хотела бежать.

Я впилась пятками в бока лошади, бросилась к королеве пиктов, ее лошадь неслась ко мне. Вопль Саб пронзал воздух. Она поднялась в седле, как пружина, белый костяной кинжал в одной руке, обсидиановый нож – в другой. Я направляла пони бедрами, натянула тетиву до челюсти, не сводя взгляда с Саб. Я целилась в ее горло.

Весь мир замедлился, когда наши лошади оказались нос к носу. Шум боя, свист стрел и камней из пращи заполнил воздух. Гремел голос Артагана, но я не знала, кричит он мне или отрядам. Я видела лишь Саб. Врага, дочь пиктов, что вредили моим предкам из Старых племен.

Я выпустила стрелу, оглушая себя боевым криком. Не было ни страха, ни боли. Моя судьба и моя стрела были в руках Бога. Я была едина со стрелой, летящей к шее Саб. Я торжествовала. Я была почти дикой. Я – королева смерти.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Зима, 602 г.н. э.

20

Падуб и омела свисали со стен в Аранроде на Рождество. Гремели кубки с медовухой, гудели разговоры в стенах замка, пахло жареным мясом и дымом. Снаружи бушевали зимние ветры, но внутри было тепло и сухо у каминов.

Артаган сидел на троне рядом со мной. Его рыцари смеялись, он закончил шутку. Сэр Эмрюс хлопал по бедру, хохоча, а сэр Кинан смеялся так, что пиво вылетело из носа. Мой муж подмигнул мне, думая, что его слова оскорбили мой вкус. Я сжала его руку, пока ела мясо с банкетного стола. Запах мяса и хлеба поднимался над столами, окруженными нашими подданными.

Я улыбнулась миру, прижала ладонь к щеке. Тонкий светлый шрам на левой скуле вспыхнул на миг и утих. Его почти не было видно, но я еще хорошо помнила. Артаган заметил и склонился к моему уху.

– Рана все еще беспокоит тебя, милая?

– Беспокоит? Нет. Но я запомню это на всю жизнь.

– Цена была небольшой, любимая. И ты все еще красива для меня.

Он погладил другую мою щеку. Его синие глаза озорно сияли, он придвинулся ближе. Я узнала этот взгляд, поднялась с улыбкой. Последние недели мы не вылезали из-под покрывал. Раны его уже не тревожили. Я поцеловала его и пошла к двери зала.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, любимый. Я скоро вернусь.

– Не забредай далеко, светлая дева, – улыбнулся он. – Вид творит чудеса с моим здоровьем.

Я проследила за его взглядом на мой бюст. Я кормила Тристана последние месяцы, и моя грудь стала больше. От этого воротник опустился. Я поправила платье, чтобы казаться строже, открывая меньше кожи. Артаган нахмурился, как обиженный щенок. Ох, он устроил бы меня на своих коленях при всех, если бы я не приструнила его! И все же я опасно улыбнулась. Я склонилась к его уху, чтобы он лучше видел грудь.

– Терпение, мой король. Ночью посмотрим, кто правитель в этом замке.

Я повернулась без слов, ощущая его пылающий взгляд, пока уходила из зала. Я укуталась в меховую накидку, вышла на холод вечера. Ледяной воздух ударил по моим теплым щекам, побежали мурашки.

Я шла одна, в окошках горел золотой свет. Шум пира звучал из всех щелей. Вдали были снежные горы и белые леса среди тумана. Природа нарядилась для сна, и мир снова успокоился.

Ноги вели меня, и я знала, куда, но не признавалась, что иду в определенное место. Я замерла на парапете над вратами замка, большие двери из дерева и железа были закрыты стражей и льдом. Сверху с башни крепости висел маленький, но тяжелый предмет, несмотря на ветер. Я сглотнула, мне вдруг стало не по себе.

С веревки свисала отрубленная голова атаманши пиктов: королевы Саб.

Ее впавшие глаза давно стали темными дырами. Вороны обклевали череп, но белые волосы все еще оставались. На ее челюсти еще осталось немного кожи, и она словно жутко скалилась. Я замерла на холоде, грея щеки дыханием. Даже мертвой шаманка пиктов лишала дара речи. Мои пальцы нервно подрагивали, я ощутила кинжал за поясом. Я ждала, что ее голова оживет, и она будет угрожать из могилы.

Крик сокола пронзил хмурое небо. Я вздрогнула, поражаясь, что за птицы будет тут зимой. А потом вспомнила и улыбнулась своей птице. Вивиан спустилась с чердака над моей башней. Я вытащила из-за пояса кожаную перчатку и надела ее. Вивиан опустилась мне на руку и крикнула на голову перед нами.

– Тише, девочка. Тише.

Я утихомирила птицу, гладя ее перья. Я так скучала. Я была перед ней в долгу за спасение моей жизни и моего сына в ночь, когда впервые пришел убийца много месяцев назад. Бал, подосланный Саб, чтобы убить моего сына и поселить страх в наших сердцах. Но Вивиан опустилась на его арбалет и испортила выстрел, что убил бы ребенка и меня. Мы выжили, благодаря моей птице, а голова Саб украшала башню. Мрачный знак для всех, кто против Свободного Уэльса.

Я нашла голос и переминалась, чтобы согреться. Вивиан оставалась на моей руке, а я говорила с мертвой королевой:

– На мне остался шрам, что ты дала мне у Дун Дифеда своим костяным ножом, – начала я, коснувшись щеки. – А у тебя не хватает шеи от моей стрелы. Я тебя боялась, Саб, как еще никого не боялась. Но ты стала пищей ворон, а я жива. Знаешь, почему?

Труп без тела молчал, покачиваясь от ветра. Казалось, она мотала головой. Я посмотрела на миг на ноги.

– Все изменил день дуэли Артагана и Бала. Когда моего мужа ранили, чуть не убив, начался бой, и нас бросили союзники, а у меня начались роды. Знаешь, что я ощутила? О чем думала в тот миг?

Саб молчала, веревка скрипела от ветра.

– Я ощущала себя беспомощно, – продолжила я. – Слабой и незначительной, как букашка. Все мои задумки, стратегии, сложные планы, что сделали меня королевой… ни к чему не приводили. Я понимала, что, хоть и стараюсь защитить Уэльс и одолеть врагов, не я у власти. Я думала когда-то, что я, но теперь я знаю лучше. И это стало разницей между нами, Саб. Ты хитра, как и я, а то и больше. Ты такая, какой я могу стать в другой жизни. Хитрая и безжалостная правительница, готовая на все ради своих целей. Ты ни во что не веришь, кроме себя и своей власти. Но не я – владыка судьбы. Я в руках Бога или Богини, называй, как хочешь. Эти руки творили историю матерей Старых племен и продолжают лепить судьбу моего королевства.

Я постучала по груди, сердце билось быстро.

– Когда я узнала, что здесь, я перестала пытаться перехитрить тебя в твоей игре. Я доверилась тому, что случится. Как сделала моя мама. Вера победила тебя. Я была лишь сосудом, инструментом твоей гибели.

Я смотрела на ее пустое лицо и знала, что этот трофей будет пугать врагов или вселять надежду в наших людей, но это изображение Саб пропадет из моей памяти со временем, и я забуду о ней. А вот шрам на щеке будет напоминать о ней все время, о том, какой королевой я чуть не стала. О пути тьмы, по которому я когда-то нечаянно пошла, не понимая этого. Я коснулась шрама на лице, мысли блуждали, как снежинки, что падали на плечи.

Мужчина кашлянул неподалеку.

– Говорить с мертвыми – плохой знак. Еще и в канун Рождества.

Я улыбнулась Ахерну. Он улыбнулся в ответ и посмотрел на голову Саб.

– Хотел бы я быть там, – сказал он, – когда ты ее одолела. Когда наш народ утопил дикарей в море. Хотел бы я видеть ее лицо.

– Оно выглядело так же, как теперь, – ответила я.

– О, вы жестоки, моя королева.

– Мне холодно, – парировала я.

Вивиан посмотрела на мою башню, слушая, как зовут ее птенцы из гнезда. Она улетела к своему дому. Моя верная подруга была сытой и нянчила своих детей. Она не будет ни в чем нуждаться при мне. Теплое сено, свежая полевка и свобода прилетать и улетать, когда она пожелает. Ахерн прищурился, провожая сокола взглядом, ему все еще было не по себе от моего питомца. Я подавила улыбку. Нам стоило вернуться в зал на пир.

Рожок прозвучал из темнеющего леса у замка. Мое сердце подпрыгнуло в горло. Ахерн тут же потянулся к копью, веселье пропало из голоса.

– Это военный рожок. Кто ходит в такую ночь?

Второй рожок прозвучал из мрака, этот был выше, словно серебряная труба. Мои глаза расширились. Во тьме были две разные группы.

– Ахерн, это разные рожки, но не наши.

– Боюсь, ты права. Двое бывших врагов показались у ворот, север и юг.

– Яго и Артвис? – охнула я. – Если они снова объединились…

Я замолкла, боясь завершать мысль. Разве Яго и Артвис не были теперь врагами? Мы слышали последним, что Артвис пошел против Гвинедда, но с тех пор доходили только слухи. Войн было слишком много. С всадниками Яго и мечниками Артвиса против нас последние лучники падут, как колосья от косы. Люди Яго не зря были настроены враждебно. Я приказала Ахерну уничтожить половину запасов на зиму огнем и мечом. А Артвис ненавидел меня с детства. Видимо, это решить можно было лишь кровью. Я прикусила кулак, скривилась от боли. Почему сейчас? Мы пережили вторжение саксов и пиктов, чтобы пасть от рук товарищей? Может, в этом была темная и уместная ирония.

Почти все в замке не услышали рожки. Гремела посуда, все еще играла музыка внутри. Только несколько фигур вышло к нам на холод. Артаган и его рыцари смотрели на тьму за вратами. Даже среди пира Артаган уловил рожок. Он вытащил меч, сжимал оружие почти так же уверенно, как до раны.

– Дозорные что-то видели? – спросил он.

Я покачала головой. Дыхание вырывалось паром. Гудение раздалось еще два раза.

– Но это точно Северный и Южный Уэльс, – ответила я.

Он тихо выругался. Мы знали, что это может быть плохо, но не хотели говорить вслух. Мы столько перенесли, чтобы закончить не так. Артаган прищурился.

– Зачем трубить? Почему они сообщают о прибытии?

Ахерн и остальные пожали плечами. Пришли несколько стражей с луками. Вопрос Артагана задержался в моей голове, мои глаза расширились. Конечно! Как можно быть такой глупой? Я поспешила к страже у ворот.

– Обычно в рожки гудят, – ответила я мужу, – когда обещают навредить.

Я приказала стражам открыть врата. Воины переглянулись и посмотрели на Артагана. Муж и брат опешили. Я покачала головой, почти улыбаясь. Все было так просто, а они не видели. Я уперла руку в бок.

– Мужчины. Это вы думаете, что все рожки звучат для боя или охоты.

– Рыцарь или король не поступил бы иначе, – парировал Артаган.

– Да, – улыбнулась я. – Но королевы – другое дело.

Глаза Артагана стали полумесяцами, а потом он расслабился. Он поцеловал меня в щеку. Ахерн все еще был растерян, но Артаган понял меня и крикнул страже со стены:

– Открывайте ворота! У нас гости на праздник!

Солдаты с неохотой послушались. Замерзшие врата скрипели и стонали, пока они открывали их. Стук копыт звучал по дороге, ведущей к замку. Первые всадники вошли в круг света от факелов наших воинов. Небольшая группа всадников сопровождала двух всадников во главе. Я широко улыбнулась им.

– Королева Олвен и королева Корделия, – я поклонилась. – Рада встрече. Добро пожаловать.

– Надеюсь, еда еще осталась, – ответила Корделия. – Я и мои люди голодны.

Мы с Олвен переглянулись и подавили улыбки с трудом. Вряд ли люди Корделии и лошади были так уж голодны, но она покажет это за столом. Две женщины прошли во двор с сопровождением. Мои стражи закрыли врата от холода и тьмы. В Аранроде было тепло и светло.

В главном зале заиграли новые мелодии при виде почетных, хоть и неожиданных гостей. Я усадила Олвен и Корделию во главе стола со своей семьей. Сын Олвен вскочил при виде матери. Мой старший сын обнял меня, пока жевал мясо. Я улыбнулась Олвен, пока мальчики липли к нашим юбкам.

– В чем причина неожиданного визита? – тепло начала я.

– Пара королев не может просто навестить тебя? – улыбнулась Олвен.

– Так вы снова стали королевами? А как же юная Несс?

– Кто? – Олвен сделала вид, что забыла. – О, она. Загадочно погибла месяц назад. От ядовитой стрелы, полагаю, так сказали священники. Я, конечно, заплатила, чтобы они передумали. Лихорадка звучала естественнее.

Я скрыла рот за рукой, поражаясь и веселясь тому, как Олвен пользовалась властью, вернув ее. Мне не нужно было спрашивать больше. Даже слепой понял бы, что Олвен снова подмяла Яго под себя. И все северное королевство был ее. Может, теперь даже сильнее.

И я сама помогла Олвен вернуться на трон. Я надеялась, что не пожалею. Я взглянула на Олвен и понизила голос:

– Как у вас с Корделией наладились отношения? Разве ваши мужья не стали врагами?

– Места королев все наладили. А мужья… я преувеличила планы Артвиса на север. Его армия не покидала Кэрлеон, – Олвен подмигнула.

Не покидала? Ее хитрость помогла разбить альянс Саб, и мы даже не усомнились в ней. Я недооценила Олвен. Я буду внимательнее следить за ней дальше.

Но она не так давно прислала письмо с вороном. Когда она очаровала его, Артвис признался, что оставил кинжал с кровью в двери в Кэрлеоне. Кинжал его отца в крови свиньи. Стоило понять. Это было слишком глупо для настоящего убийцы, больше напоминало выходку подростка. Он воспользовался моментом и посеял в моем сердце страх. Это я не скоро забуду. Королева всегда отплачивает долги. Но наша с Артвисом борьба подождет.

Мы с Олвен могли перестать соперничать этой ночью. Мы были просто двумя матерями на празднике, и рядом были дети и теплый огонь.

Корделия уже была в сыре и жареной утке. Она чмокнула губами, запивая медовухой, и быстро описала воссоединение с королем Артвисом.

– Он знает, на какой стороне его хлеба масло! Если он хочет торговать с Корнуоллом и быть богатым, он будет удерживать меня рядом. Я вернусь в Кэрлеон, где должна быть. Я сказала юноше, что, если он хочет оставить меня женой, ему нужно хранить мир с моими друзьями, включая королеву Свободного Кантрефа, которая укрыла меня, когда мелкий принц выгнал меня.

Она подмигнула мне, если я не поняла, что она обо мне. Корделия договорила, взяв миску рагу:

– Я не жду пышной свадьбы, но пока у меня будет жизнь, к которой я привыкла, мы с Артвисом уживемся.

Я прикусила язык, чтобы не фыркнуть, выпустив сидр из ноздрей. Я смутно представляла юного Артвиса в спальне с полной Корделией, занимающей почти всю кровать. Редкие юноши позавидовали бы ему. Но он должен понять, что король не всегда делает то, что хочет. Пока что Артвис будет с Корделией, хоть никто не знал, сколько лет. Артвис нуждался в торговле с Корнуоллом, чтобы юг процветал. Пока было выгодно, Корделия будет с ним. Пока Корделия будет королевой, Южный Уэльс нас не тронет.

Груз пропал с моих плеч, когда я поняла, что случилось. Эти две королевы точно пришли не просто поздороваться. Они намекали, что их королевства будут в мире с моим, пока мы дружим. Три королевы хранили три части Уэльса в мире. Я подняла кубок медовухи к губам. Это был лучший подарок на Рождество.

Ровена пришла за стол с Тристаном, малыш голодно шумел. Я взяла его, подвинула платье и приложила к груди. Королевы и подчиненные кормили детей в зале, и это редких удивило бы.

Я вдруг заметила, сколько детей среди семей в зале. Девочки Ровены, сын Олвен, дети слуг бегали среди столов, и Уна с отцом Давидом тщетно пытались успокоить их. Мой Гэвин сидел рядом, ел с аппетитом растущего мальчика. Все мои дети были со мной, счастливые и невредимые, и у них был шанс на хорошее будущее.

Мир воцарился в Уэльсе. Новое поколение вырастет, и нашими с Олвен и Корделией стараниями им передастся целая страна. Конечно, саксы придут, когда их станет больше, но через годы. Говорили, они все еще болели. У пиктов вряд ли были силы угрожать нам снова. А если они это сделают, их черепа присоединятся к Саб.

Но что помешает Уэльсу воевать между собой? Мы с Олвен и Корделией не будем жить вечно. Мы могли дать королевствам ограниченное время. А что будет, когда дети вырастут? Наши царства так долго были разделены, что самой большой угрозой Уэльсу были его жители. Междоусобные войны.

Я прошла к трону и села с Артаганом. Тристан уснул у груди, как делал часто. Я поправила платье и оставила малыша на руках. Гэвин сел рядом, чтобы рассмотреть брата. Даже после пары месяцев он не мог успокоиться. Он смотрел и смотрел, улыбался, но редко говорил. Я невольно улыбалась. Мой мальчик был рад брату. Он будет хорошим старшим братом.

Два рыцаря Дифеда прошли среди столов. Братья, Каррик и Боуэн. Я теперь легко различала их, Боуэн хромал с новой деревянной ногой. Ногу ниже колена ему убрали, но он остался гордым воином. Как мы с Артаганом. Мы проигрывали в боях, но победили в войне. Валлийцы были упрямыми и легко не сдавались.

Боуэн и Каррик были верными союзниками против пиктов, помогли прогнать дикарей на их корабли в последнем бою у Дун Дифеда. Но что-то в напряженном лице Боуэна меня насторожило. Братья замерли передо мной и Артаганом и притихли.

Муж взглянул на меня, я пожала плечами. Толпа постепенно притихла, все смотрели на рыцарей Дифеда перед нами. Сердце забилось быстрее. Братья выглядели серьезно. Что на них нашло? Боуэн кашлянул, постучал деревянной ногой по полу. Стук разнесся по залу. Тишина заполнила комнату.

– Я прошу разговора, король Артаган, при ваших подданных.

Артаган вскинул бровь.

– Говори свободно, сэр Боуэн. Ты много раз бился на нашей стороне и не чужой здесь.

Боуэн посмотрел на толпу, говоря и с ними, и с Артаганом.

– Я попрошу короля Артагана, правителя Свободного Кантрефа об услуге, ведь он в долгу перед народом Дифеда. Моим народом. Мы верно служили, когда вы пришли на помощь, бились с пиктами и валлийцами, что были на их стороне. Мы помогли друг другу и бились как братья. Но люди Дифеда гордые, мы не покоримся правлению чужака. Мы просим признать за Дифедом право выбрать короля!

В зале зашептались после его слов. Новый король Дифеда? У них не было полноправного правителя после смерти моего отца от рук саксов несколько лет назад. Я сжала рукой подлокотник. Эти рыцари подозревали всех королей и военачальников в желании захватить их родину. Даже теперь, хоть мы столько для них сделали, они видели нас как чужаков. Вот вам и благодарность!

Я хотела встать и высказать свое мнение. Я родилась у короля Дифеда, и я имела право говорить им, что захочу. Ощутив мой гнев, Артаган сжал мою руку и остановил. Он встал и посмотрел на Боуэна.

– Дифед может жить по-своему, мы это признаем. Кто станет вашим королем?

– Последний сын старого короля Дифеда, – ответил громко Боуэн. – Ахерн, сын Вортигена!

Все затихли. Мой брат прошел один к нашим тронам, его глаз смотрел на меня. Хоть он и был бастардом, обычаи Старых племен считали и его наследником. Это порой забывали на севере и юге, но помнили в Свободном Кантрефе и Дифеде. И Ахерн был единственным оставшимся сыном отца, хоть и от другой женщины. Наверное, я всегда знала, что этот день настанет, но боялась признать. После всех наших приключений я не хотела расставаться с Ахерном.

Артаган повернулся к Ахерну. Мой брат смотрел на меня.

– Ты принимаешь корону Дифеда, Ахерн, сын Вортигена? – спросил Артаган?

– Если моя леди позволит, – Ахерн кивнул мне. – Я все еще ее страж и сенешаль, пока она не освободит меня от клятвы.

Все посмотрели на меня. Почему рыцари Дифеда просили меня об этом? Ахерн был со мной с тех пор, как я покинула Дифед ребенком. У нас были свои взлеты и падения, но я не думала, что придется жить без него рядом. И теперь они хотели, чтобы он занял трон отца. Почему мое сердце так сжималось? Может, потому что я все еще считала себя наследницей Дифеда. Или потому что я была эгоисткой и не хотела отпускать Ахерна. Мне спалось лучше от мысли, что он охранял меня и детей. Но теперь в нем нуждался народ Дифеда. Ветеран, выживший много испытаний. Он будет хорошим королем.

Я склонила голову, кивая.

– Я отпускаю тебя, дорогой брат. Хоть я буду скучать сильнее, чем можно описать словами.

Ахерн тепло улыбнулся мне. Почему он так радовался? Он хотел уйти со службы все это время? Я была слепа?

Он все же хотел править. Получив Дифед, он будет добрым соседом или пойдет против нас? Я сглотнула. Народ Свободного Кантрефа многое пережил за последние годы. Я не думала, что наше королевство выдержало бы еще испытания.

Ахерн повернулся к сэру Боуэну и сэру Каррику и заговорил строго:

– Вы мне клянетесь, подданные Дифеда? Будете служить верой и правдой?

– Айе, – хором ответили братья.

– Тогда я соглашаюсь быть лордом Дун Дифеда, но при одном условии, – начал Ахерн, – что моим первым и последним действием как короля будет поклон перед двумя правителями, что лучше меня.

Ахерн опустился на колено передо мной и Артаганом. Сэр Боуэн и сэр Каррик повторили за ним. Я была в смятении. Что бы ни делал Ахерн, Боуэн и Каррик были заодно с ним.

Я передала спящего малыша Ровене и встала рядом с мужем. Он хмурился, тоже растерявшись. Ахерн заговорил громко, чтобы слышал весь зал:

– Уэльс был разделен слишком долго! Единого правителя не было со времен Артура. Но мы надеемся изменить это. Я клянусь верностью и королевством Дифед дому короля Артагана и королевы Бранвен. Они пришли Уэльсу на помощь, когда он нуждался в этом, и я клянусь жизнью и копьем, что буду верен им.

– Я смогу жить с этой клятвой, – Боуэн преклонил здоровую ногу.

– И я, – улыбнулся Каррик. – Я с вами.

– Стойте! – перебила я, не понимая. – Вы сделали Ахерна королем Дифеда, а теперь клянетесь в верности нам?

– Чтобы объединить королевства, миледи, – ответил Ахерн. – Не через завоевание, а через отношения равных. Вы из королевского рода Дифеда, а король Артаган из Свободного Кантрефа, но все мы были из Старых племен. Сделаем Дифед и Свободный Кантреф единым королевством. Не как часть Северного или Южного Уэльса, а как центральное место, что заодно в мире и войне… Срединное царство.

Копейщики Дифеда и лучники Кантрефа в зале подняли кубки с тостами. Я сглотнула, лишенная слов. Все происходило так быстро. Дифед и Кантреф объединятся навсегда? И в этих королевствах не было правителей с севера или юга. Я прошептала последние слова Ахерна. Срединное царство.

Все в зале встали, выражая поддержку Ахерну. В зале смешались семьи Кантрефа и Дифеда, но все они говорили как один. Только двое встали не так быстро, как остальные.

Королева Олвен и королева Корделия переглянулись. Они вежливо улыбались, но их опасения были понятными. Хоть я была им союзником, королевство мужа вдруг увеличилось вдвое, могло соперничать с их владениями на севере и юге. Уэльс будет разделен на три части между королевами и мужьями? Все дворы Уэльса будут шептать, что я задумала так изначально, желая забрать себе половину Уэльса. Но, хоть я и строила раньше планы, о таком я не мечтала.

Артаган вытащил меч, его рыцари, сэр Эмрюс и сэр Кинан, прошли к другим, стоящим на колене перед троном. Голос моего мужа зазвенел по залу:

– Сегодня я принимаю клятвы людей и делаю Ахерна лордом Дун Дифеда, а народ Свободного Кантрефа и Дифеда объединяю в единое целое, как было раньше. С этого момента мы – одна страна, одно царство. Срединное царство короля Артагана Блэксворда и королевы Бранвен Маб Керидвен!