Текст книги "Бушующий ветер тьмы (СИ)"

Автор книги: Марк Ноче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Просто делай! – кричала Уна.

– Хорошо! – пролепетала Ровена. – Но это твое решение!

Холодная вода обрушилась мне на лицо, как пощечина. Я резко и невольно вдохнула холодный воздух, глаза заморгали, убирая воду. Я поднялась на дрожащих локтях, мир снова стало видно, я оказалась на сене в телеге. Вода стекала с моих темных волос. Уна, Ровена, Олвен и Ахерн обступили меня, дети всхлипывали рядом. Грохот боя стал ближе. Мы были меньше, чем в выстреле из лука, от боя.

Луч солнца пробил тучи, озаряя моего рыжего сына. Гэвин был рядом, уткнулся мокрым лицом в мой живот. Мой красивый малыш. Ты – все, что осталось у меня от Артагана. Я вдохнула. Стальной лед сковал спину. Плакать я смогу позже. Я буду горевать остаток дней, но сегодня, в этот миг, я была нужна сыну. Ему нужна была мать, а людям – их королева.

Стиснув зубы, я села на краю телеги, свесила ноги. Моя решимость заставила товарищей отпрянуть, я завопила приказы. Несмотря на фальшивую уверенность, я думала почти механически. Шестеренки логики крутились, хотя душа затерялась в кошмаре. Я указала на брата.

– Ахерн! Готов рискнуть жизнью за королеву?

– Миледи? Вы не в себе.

– С тобой говорит твоя королева, сенешаль. Слушай!

Несмотря на бой неподалеку, они слушали мой голос.

– Ахерн, ты пойдешь туда. Я хочу тело короля. Артаган был героем для нашего народа. Я не позволю ему попасть в руки пиктов, чтобы его обесчестили… или хуже.

Ахерн напрягся, став послушным солдатом. Он поклонился мне.

– Как пожелаете, моя королева. Будет сделано.

– Иди.

Он ушел без слов, и я не взглянула вслед. Мой верный брат был мне дороже золота, но я была сейчас королевой. Нужно принимать тяжелые решения, и чувства оставались на глубине. Когда все закончится, мы разберемся с любовью и горем. Если выживем.

Бой продолжался на берегах реки, сильнее всего – у островка, где сражались раньше Бал и Артаган. Пикты вопили, воины Дифеда и Свободного Кантрефа бились с ними. Дальше воины Яго бросались на мечников юга. Тела валлийцев и пиктов лежали в реке, вода становилась алой и текла в море.

Я повернулась к женщинам и продолжила приказывать. Многое нужно было сделать. Я не могла стоять, но голова была при мне.

– Ровена, собери детей. Укрой их за телегой. Рядом могут быть пикты с пращами. И, Уна, найти другую телегу, даже фермерскую. Нам нужно как-то… увезти тело мужа.

Мои фрейлины переглянулись и принялись выполнять задания. Я все еще была королевой, хоть и в шоке, и они знали, что должны слушаться без вопросов. Я сжала края телеги и прищурилась, глядя на хаос на поле боя, в поисках одной фигуры. Я нашла женщину. Она стояла на камне за варварами. Саб.

Королева пиктов хмуро смотрела на меня поверх моря сражающихся солдат. Может, мне показалось, но она смотрела на меня. Это была наша с ней битва, как и десяти тысяч воинов. Наши армии были равны, мы прольем кровь друг друга, пока одна сторона не начнет побеждать. Саб зловеще улыбалась. Она все равно победит сегодня. Уэльс будет слишком слаб, чтобы бороться с варварами, после этой бойни.

Только Олвен оставалась рядом, другие разошлись по заданиям. Она вдруг указала на поле. Она пыталась перекрикивать шум боя.

– Бранвен, смотри! У коня Гриффиса нет всадника. Король Южного Уэльса сбит!

Его конь вопил и бродил по полю без всадника. Гриффиса видно не было, а он был крупным и заметным. Или ранен, или что хуже. Я вскинула брови. Гриффис пропал, и командовал другой. Принц Артвис направлял людей верхом на белом коне. Подросток оттащил коня от границы боя и вдруг посмотрел на меня.

Сердце содрогалось в груди. Его серые глаза потемнели, жестоко впиваясь в меня холодом с расстояния в сто шагов. Ледяная ненависть, которую я видела раньше только у одного человека. Его мертвого отца, Короля-Молота. Артвис презирал меня и выжидал много лет. Он жестоко улыбнулся. Не сводя взгляда с меня, он махнул рукой своим людям.

Красный дракон развевался в воздухе, сигналя солдатам. Все солдаты Южного Уэльса отступили, отдавая позиции всадникам Яго. Мои глаза расширились. Артвис уводил своих людей из боя. Он бросал нас. Это конец.

Саб улыбалась Артвису, уперев руки в бока. Артвис кивнул ей, помахал мечом. Молнии бежали по моим венам.

Предатель! Принц Артвис знал Саб. Они как-то познакомились заранее. Моя потная кожа мерзла. Я повернулась к Олвен, понимая, что времени нет.

– Нас предали, Олвен. Принц Артвис заодно с Саб. Без его отрядов нас раздавят.

– О чем ты?

– Мы проиграли. Если не отступим, нас порвут, всех до единого.

Мои смелые лучники увидели предательство, но не отступали. Стрелы сеяли смерть и беспорядок в рядах Яго. Но это лишь на время. Мы не могли биться с пиктами и севером сразу. Не без солдат Артвиса. Врагов было слишком много.

Я повернулась к Олвен, пытаясь решить, к кому ее послать. Она должна была передать весть тому, кто управляет на поле боя. Может, сэру Эмрюсу или рыцарю Дифеда. Но что они могли в такой ситуации?

Я не успела заговорить, давление сковало меня. Мои глаза расширились, пот лился по лицу. Олвен сжала мое плечо, удерживая, чтобы я не выпала из телеги.

– Бранвен, ты в порядке?

Я не могла ответить, обвила руками живот.

– Ребенок… я рожаю.

17

Мы прибыли в ночи. Тусклые звезды мерцали над Дун Дифедом. Телега остановилась в стрекоте сверчков и шорохе моря. Я прикусила губу, стонала от схваток.

Олвен совершила чудо, гнала лошадей день и ночь, чтобы доставить меня сюда. Лошади обмякли с пеной у рта, их колени дрожали. Она чуть не убила их, чтобы доставить меня к крепости на горе. Я не зря искала укрытия здесь. У камня Огам было мало защиты, а Аранрод был далеко в горах. Я не пережила бы такой путь по склонам. Дун Дифед мог защитить всех выживших. Если они были.

Но меня вела другая причина. Может, схватки помутнили разум, но меня влекло к этому древнему замку, как птицу, что летела зимой на юг. Я родилась в Дифеде. Если умирать, то тоже здесь.

Я не знала, сколько часов дрожала в телеге. Суставы болели, кости трещали. Ровена и Уна помогли мне пройти в замок. Тут не было никого, кроме пары крестьян, что следили за землями. После нападений пиктов было понятно, почему редкие хотели тут жить. Но по старому замку разносился шум прибоя. Я слабо улыбнулась и вдохнула знакомый аромат огня из камина комнаты.

Фрейлины искали мне комнату, а я уже понимала, что что-то не так. Схватки были с болью, обжигали огнем все тело. Но я еще не могла тужиться. Роды уже шли плохо, не так, как с Гэвином. Этого ребенка будет сложно родить. Может, я не доживу до рассвета.

Олвен увела детей в другую комнату, чтобы уложить спать. Я хотя бы не переживала из-за убийцы. Бал больше не тронет моего сына.

Ровена и Уна приготовили мне горячие компрессы, комнату заполнил пар, они грели ведра на огне. Ветерок проникал в окошко башни, принося свежий воздух. Несмотря на схватки, я узнала вид и стены. Это была моя детская. Давно это было. Звезда пролетела по небу снаружи. Может, мама рожала меня здесь в такую осеннюю ночь. Много лет назад.

Вскинув бровь, я повернулась к Ровене.

– Что сегодня за день? Дата?

– Канун Дня Всех святых, миледи. Ваш день рождения.

Я дышала быстрее, схватки снова сдавили меня. Уна просила следить за дыханием. Я пыталась, но получалось плохо. Сегодня был мой день рождения. Как хорошо совпало, что это могла быть последняя ночь в моей жизни. Если я не выживу, пусть хоть ребенок будет здоровым. Пусть у него будет день моего рождения, пусть малыш живет долго и здорово.

Но какой будет жизнь в Уэльсе? Пикты разрушат Уэльс на севере, саксы рано или поздно подавят нас с востока. Дети будут жить свободно или как рабы? Я вряд ли увижу это.

Кривясь от боли, я закричала. Кровь прилила к голове, и я не видела, не могла думать ни о чем, кроме жизни в себе. Сильные схватки терзали меня, наступали и отступали как волны на берег. Я кричала всем, кто слышал. Моим женщинам, звездам, даже Богу.

– Почему ребенок не выходит?

Уна нырнула под мои юбки, разглядывая меня при схватках и шепча. Я поежилась, еще одна волна схваток хлынула на меня, конечности дрожали от усталости. Я пыталась успокоить разум. Все женщины бились при родах. Я уже так делала. Я сделаю это снова, что бы ни случилось со мной. Как сделала мама и бабушка, как делали все вплоть до Старых племен. Я смогу. Я должна.

Уна выбралась из-под моих юбок и взглянула на Ровену. Она хмурилась, качая головой. Ровена побелела, но молчала. Дитя не появлялось. Что-то шло не так, но женщины скрывали это от меня. Я смогла выдавить слова сквозь стоны:

– Скажи правду, Уна. Я это заслужила.

– Ребенок не повернулся, ваша светлость. Без помощи он не родится.

Я прислонилась головой к холодному камню. Кошмар. Видение грозило сбыться. Стоны, боль, кровь. Я была обречена. Жаль, видение не показало, выживет ли ребенок. У меня тогда была бы надежда. Но я должна попробовать и верить в ангелов милосердия.

Конь завопил снаружи. Я села и слушала. Кто-то прибыл. Мы с Ровеной и Уной переглянулись. Кроме Олвен и детей, мы никого не брали. Мы были беззащитными в наполовину пустом замке. Мы были открыты врагу или другу, если они придут.

Если бы не дети, я была бы рада смерти. Так я хоть объединюсь с Артаганом. Я прикусила язык, пытаясь прогнать мысли. Не сейчас. Я не могла думать о нем или ком-то еще этой ночью. Родить ребенка. Это была моя цель. А потом я смогу вечно думать об остальном.

Шаги зазвучали на лестнице. Я стиснула зубы, пытаясь подавить стоны. Ровена и Уна взяли по стулу, ждали по краям двери. У нас не было оружия. Кем бы ни был тот, кто приближался, по нему ударят лишь стульями. Да поможет нам Всевышний.

– Ваша светлость?

Мы выдохнули с облегчением от знакомого, но уставшего голоса. Ахерн стоял на пороге, отводя взгляда, чтобы не мешать священному обряду рождения. Камин озарил его лицо в профиль на пороге. Ровена и Уна бросились к нему.

– Ее нельзя беспокоить, – начала Уна. – Уже близко.

– Я не помешаю, но должен кое-что сказать.

– Не сейчас! – прошептала Ровена. – Это не может подождать?

Ахерн нахмурился, лицо окутала тень от огня.

– Я сделал, как она просила, и нашел ее мужа. Он не мертв, он держится за жизнь.

Схватки утихли. Я приподнялась и сказала Ахерну:

– Мой Артаган жив? Но как? Он здесь?

– В соседней комнате, миледи, – ответил Ахерн. – Но он все еще с копьем в теле и очень слаб.

– Я хочу его увидеть.

Боль охватила меня, я зажмурилась, пытаясь дышать, как учила Уна. Мои фрейлины покачали головами. Ахерн поклонился на пороге.

– Король без сознания, моя королева. Я присмотрю за ним. Он в соседней комнате. Если он придет в себя, или состояние изменится, вы узнаете первой.

И брат ушел, чуть не спотыкаясь от усталости, спускаясь по лестнице. Ровена и Уна поспешили ко мне, просили дышать. Но я думала об Артагане. Жив? Он жив! Жаль, я не могла пойти к нему, взять за руку, быть рядом. Но если в его боку все еще было копье, он потерял много крови. Ахерн оставил его, чтобы король не истек насмерть. Жизнь мужа висела на ниточке. Может, этой ночью мы оба будем бороться за жизнь.

Уна прижала ладони к моему животу, ощупала ребенка. Ровена начала напевать у моих ног, пытаясь выманить ребенка звуком. Мне нужно было тужиться, свет вспыхивал перед глазами. Я прикусила язык, ощутила кровь. Ноздри раздувались, пот стекал по коже.

Я не могла сдержать боль, крики гремели по крепости. Ровена и Уна подгоняли меня, я резко и быстро дышала. Я стиснула зубы, толкая изо всех сил. Кровь потекла по ногам. Боже, только бы это не было последним, что я увижу в жизни.

* * *

Все было темным. Я не ощущала звуков или прикосновений, словно сжалась на дне глубокого колодца. Я одна. Одна, и мне холодно.

Запах лаванды и благовоний заполнял пустоту. А потом немного дыма, и во тьме появился огонек, рядом со мной. Он озарил спину женщины с длинными темными волосами. Она смотрела на зарождающийся огонек. Я приподнялась на локте. Только я, женщина, огонь и дальний стрекот сверчков.

Женщина с зелеными глазами посмотрела на меня, ее профиль озарило пламя. Она улыбнулась. Я сонно моргнула.

– Мама?

– Да, воробушек, я здесь.

Я забыла, что она меня так звала. Воробушек. Я посмотрела на неестественную тьму и постаралась говорить ровно:

– Я мертва?

Она снова улыбнулась, посмотрела на огонь, вороша его.

– Ты… между, скажем так. Я всегда любила тьму перед рассветом.

Она сидела, скрестив ноги, спокойно дышала, пока тьма окружала нас. Пустота была странной, словно на тихом пруду отражался свет звезд. Мои глаза привыкли к полумраку, и нас окружили созвездия.

Я посмотрела на маму и потянулась к ней. Словно ее спокойствие было ощутимым, как покрывало. Словно я могла укутаться в ее присутствие, ощущать себя удовлетворенно.

Я позвала ее, зная, что мы расстанемся вновь.

– Матушка, помоги. Я одна против тьмы. Темный ветер бушует вокруг меня.

Она спокойно улыбнулась мне.

– Я не говорила раньше? Я всегда с тобой, дитя. Ты не одна.

– Но этого слишком много для меня, мама.

Она подошла и нежно поцеловала меня в веко.

– Благо не от воли менять, а от принятия того, что грядет, с любовью в сердце.

Мама и ее огонь угасали, пропадали, становясь одной из звезд во мраке. Стало темно. Я осталась наедине с мыслями, паря в темноте.

Кто-то звал меня. Женщина. Ее теплая рука вдохнула в меня жизнь. Мои глаза открылись, стало видно комнату. Огонь уютно трещал в камине. Теплые одеяла и подушки окружали меня в кровати.

– Бранвен… Бранвен…

Олвен улыбалась мне, держала плотный сверток в руках. Я попыталась сесть, но тело было слабым. Я ущипнула себя, проверяя, что это не сон. Я выдохнула. Я была в своей детской в Дун Дифеде. Олвен склонилась рядом.

– Поздравляю, моя королева. Это твой новый сын.

– Еще мальчик?

Почему-то я думала, что рожу дочь. Девочку, что будет как я, пока Гэвин будет сыном и наследником Артагана. Но Бог дал мне еще принца. Еще наследника. Муж будет очень рад.

Разочарование растаяло, когда я обвила руками новорожденного сына, в глазах стояли слезы. Меня охватила невероятная радость, оставив теплое гудение, которое я не понимала. Мой розовощекий малыш лежал у моей груди, и я смотрела на его идеальную круглую голову.

Олвен улыбнулась, выглядя красивее, чем раньше. Слабые крики чаек звучали поверх прибоя, небо синело от лучей солнца. Она прижала ладонь к моему потному лбу.

– Когда родился ребенок, было много крови. Мы боялись, что потеряли тебя.

– Я сама боялась. Поверить не могу. Я родилась единственной, но держу второго сына.

Олвен скрестила руки и вскинула бровь.

– Верь. У тебя были тяжелые роды, и это убило бы многих женщин. Но у тебя живучесть феникса, Бранвен, Маб Керидвен. Что бы ни бросала тебе жизнь, ты всегда поднимаешься из пепла.

Я взглянула на Олвен, словно видя ее впервые. Не вычурную красивую королеву, а женщину, которой хватало своих бед. Она была фениксом с пепельными волосами и узнала еще одну огненную птицу. Я подозвала ее рукой и поцеловала в щеку. Олвен покраснела, и мы улыбнулись друг другу. Не стоило сильно привязываться друг к другу.

Я поцеловала теплую голову малыша, баюкая его у своего бьющегося сердца. Он во сне прижался к моей груди. На лбу были светло-рыжие волосы. Опять рыжий? Я улыбнулась. Слуги будут сплетничать. Мы с Артаганом были темноволосыми, но рыжие дети рождались легко, как у ирландцев.

Олвен оставила нас, тихо закрыв за собой дверь. Я прислонилась головой к подушке с перьями. Проблемы мира снаружи казались такими далекими, пока я была в башне у моря.

Мое видение сбылось? Я была почти уверена, что видела сою гибель в чаше. Но что я видела? Крики, кровь и сложные роды. Я посчитала, что конец может быть только одним, поражением. Но путь оказался другим. Он не кончался в страхе и тьме, а вел к сияющему рассвету.

Я закрыла глаза и помолилась Богу, ангелу, пришедшему ко мне ночью. Матери.

* * *

Прошло несколько недель с поражения в бою Всех святых. Так его назвали крестьяне. Крови пролилось столько в тот мелкий безымянный ручей, что призраков рядом хватит на сотню лет. Кошмар.

Две бури уже приходили с океана, били по берегам Дифеда, пока мы жались к огням каминов в стенах замка моего отца. Крепость тепла и спокойствия среди бед Уэльса. Слухи о жутких деяниях Саб доходили до нас, слухи о сожженных деревнях и пытках крестьян. Но пока ни один пикт не явился к нашим вратам.

Я осторожно спустилась в утреннем свете, сытый малыш спал у меня в руках. Мы повернули ключ в другую спальню, где лежал у трепещущей лампы мужчина в повязках. Окно было закрыто от дождя и ветра. Гэвин оглянулся от кровати отца.

– Мама!

Я утихомирила его улыбкой, опустилась у кровати Артагана. Муж привстал на локтях, кривясь от боли. Он был на грани смерти долгое время, а потом ему стало лучше. Но он все еще был слабым, а повязки на животе были хоть немного в крови каждое утро.

И все же он улыбнулся при виде нашего крохи.

– Как мы его назовем, любимая?

У меня был только один вариант.

– Тристан.

Артаган вскинул бровь, удивленный еще одному имени в честь рыцаря Артура. Он склонился и поцеловал меня. Гэвин всунул рыжую голову между нами и посмотрел на брата.

– Кроха, – улыбнулся он.

Артаган обвил рукой старшего сына, они смотрели на личико Тристана.

– Ты теперь старший, сын мой. Приглядывай за ним всегда, как за своей мамой.

– Ох! – возмутилась наигранно я. – Будто мне нужен присмотр от мужа и сыновей? Это женщины приглядывали за мужчинами в Старых племенах.

Артаган сжал ладони, изображая молитву, и посмотрел вверх.

– Пусть так всегда и будет под нашей крышей.

Гэвин рассмеялся от улыбки отца, хоть еще не понимал юмор. Я нежно потрепала щеку Артагана. Всего пара недель прошла с того, как он чуть не умер, а муж уже говорил в своем стиле. Тристан зевнул, его побеспокоил наш шум, и он тут же открыл ротик.

Ровена прошла в дверь со своими девочками. Она поймала мой взгляд и предложила забрать с собой Тристана и Гэвина. Голоса детей звучали по коридорам, Ровена вела их к кладовой. Мы остались одни, и я прижалась лбом к Артагану.

– Я думала, что потеряла тебя.

– Нужно много копий, чтобы разделить нас.

Он улыбнулся, пытаясь храбриться. Но даже в улыбке в его глазах была боль. Рана от копья Бала пронзила Артагана глубоко, и он все еще мог погибнуть. Я быстро отогнала такие мысли из головы. Нет. Мы выживем, мы должны. Артаган не первый раз получал ранения, как рыцарь и король. Но, даже если он восстановится, я не знала, сможет ли он владеть мечом и кататься верхом как раньше. Ему через несколько лет будет тридцать, он уже много раз испытывал тело, и ему повезет, если он доживет до сорока. Грудь сдавило от мысли. Я прижала Артагана ближе.

– У меня было видение, – начала я, – и я боялась из-за него, что умру при родах. Это не давало мне покоя много месяцев, ведь я видела лишь боль, не мирный результат.

Артаган вскинул голову и посмотрел на меня.

– Ты видела будущее?

– Я видела немного, – я пожала плечами. – Саб сказала, у меня есть дар, но я не хотела развивать это. Но я предпочитаю жить каждый день, как ты.

Артаган улыбнулся и прижался лбом к моему. Я чуть не сказала, что видела мать после родов. Но я знала, что муж уже понимал глубину моей души. Нам не требовались слова.

Мы держались друг за друга без слов, просто радуясь теплу друг друга. На время я забыла обо всем, кроме объятий Артагана и смеха детей во дворе. Все, что было мне важно в этом мире, было со мной в Дун Дифеде.

Мужчина кашлянул возле комнаты. Ахерн был в тенях, терпеливо ждал. Я помогла Артагану лечь. Его грудь вскоре принялась вздыматься и опадать в мирном ритме сна. Я коснулась губами его закрытых век. Отдыхай, любимый. Набирайся сил. Я без тебя не смогу. Ты мне нужен. Я люблю тебя.

Тихо закрыв дверь, я прошла за Ахерном в главный зал. Сколько сцен моего детства прошло в этом старом зале? Я вспомнила отца с кружкой, а потом он отдал меня Королю-Молоту. Намного позже на троне отца оказалась королева пиктов, и ее варвары ели и пачкали зал, словно в свинарнике. Я скривилась от мысли.

У камина собрались рыцари, что остались с нами. Сэр Эмрюс и Кинан опирались на оружие, их головы были в красных бинтах. Тихий рыцарь Дифеда, сэр Каррик, присоединился с рукой на перевязи. Я кивнула каждому и повернулась к Каррику.

– Как брат, сэр рыцарь?

Каррик помрачнел.

– Плохо, ваша светлость. У Боуэна все еще сны в лихорадке, священники говорят, он потеряет ногу.

Я прикусила губу, жалея, что спросила. Многие смелые воины Дифеда и Кантрефа пали. Это было результатом нашего поражения. Ахерн посмотрел на меня глазом.

– Тело короля Гриффиса так и не нашли.

– Его нужно почтить, – вздохнула я. – Его смелость на поле боя позволила спасти моего мужа. Без Гриффиса Артагана бы с нами не было.

Я прошла к огню, стараясь не думать о Гриффисе. По его щекам текли слезы, он вел людей спасти моего мужа, и это я буду помнить до конца своих дней. Я была в долгу перед ним, я не могла это отплатить. Но горя во мне хватало и без этого. Слезы и терзание волос подождут. Судьба страны была на кону, и королева не могла пока горевать. Не сейчас.

Я села на трон отца, потертое место, где сидело много моих праотцев. Там сидела и гадюка королева Саб. Она точно вернется сюда, чтобы вернуть себе крепость.

Если Ахерну и было неприятно видеть на троне меня, а не себя, он это не показал. Я же вела себя ужасно, думая о таком, хоть и редко. Он служил мне верно годами с того предательства, о котором мы не говорили. Но Саб точно пообещала бы ему луну, если бы он открыл врата ее армии. Но под нашими флагами осталось так мало людей, что Саб и не требовалось еще одно предательство, чтобы разбить нас. А Ахерн будет бороться до последней капли крови, чтобы королева пиктов не захватила наш родной Дифед.

Я взглянула на рыцарей, они грелись у огня.

– Саб придет рано или поздно. Это лишь вопрос времени.

– Сезон войны завершен, – пожал плечами Кинан. – Холод наступает, и никто не сможет воевать. Пикты дождутся весны.

Эмрюс, Каррик и Ахерн переглянулись, не убежденные. Я сидела, тоже сомневаясь, что мы сможем отдохнуть от сражений. Мой голос заполнил почти пустой зал:

– Зима близко, сэр Кинан, но королева Саб хитра. Она не остановится из-за дождя и мокрой земли. Ее народ из холодного севера. Они смогут воевать и на холоде.

Каррик почесал перевязь здоровой рукой, глядя на огонь.

– Сколько людей сейчас в Дун Дифеде?

– Около тысячи, – ответил Ахерн. – Половина раненых, почти все остальные голодают.

Эмрюс хмуро потер седую бороду.

– Запасов еды почти не осталось. Многие жители укрылись тут, услышав о Маб Керидвен. Но даже в этой крепости, мы не протянем долго с тысячей голодающих и раненых воинов и беженцев.

Воины молчали, затерявшись в мрачных мыслях, слушая треск огня. Я уперлась локтем в трон, опустила подбородок на кулак. Когда я прибыла сюда недели назад, в замке почти никого не было. Теперь тут было полно пострадавших воинов и испуганных крестьян, ищущих укрытия и защиты.

Еды не хватало. Воинов тоже. И надежды. У нас был шанс против Саб, которая придет к порогу? Чудо, что они не захватили нас до сих пор. Только ее жадность замедляла их, они отвлекались на фермы по пути. Собирали плоды победы.

Нам нужна была помощь. Нужны были союзники, но откуда? Кто придет на помощь, если захочет? Я не хотела просто гнить в Дун Дифеде, ожидая, пока придет армия Саб и добьет нас. Но разве был выбор? Варианты закончились. Я начала размышлять вслух, что было опасно для лидера, но нам требовался план, и быстро.

– Нам нужны припасы, иначе мы погибнем. Урожай в разгаре. Уверена, в Аранроде полно еды. У нас есть весть от отца Давида?

Ахерн скривился, свет огня усилил морщины на его лице.

– Я отправил ворона, но он не вернулся. Дороги между крепостью и Аранродом перекрыты, моя королева.

– Чем перекрыты?

– Армией короля Артвиса.

Ахерн плюнул в огонь, скалясь, что приходилось звать подростка королем. Я сглотнула, что ситуация хуже, чем я думала. Бедный Гриффис отдал жизнь за спасение моего мужа, но его трон перешел сыну Короля-Молота. Королю Артвису. Я помнила его взгляд на поле боя, когда он предал нас. Валлийцы не могли не сражаться между собой, когда прибыли чужаки? Может, наш народ не заслуживал спасения.

Я покачала головой. Я не могла обрекать народ за злые поступки пары аристократов. Но я могла навредить Артвису и Яго. Я сжала кулаки, размышляя.

Отряды Артвиса перекрыли путь на востоке, и мы не получим еду из Аранрода. Бедный отец Давид. Я оставила его во главе месяцы назад, думая, что еду ненадолго. Теперь ему приходилось следить за крепостью, и он мог оказаться под осадой. Мы уже забрали из Аранрода все возможные отряды. Кто будет защищать замок? Женщины и дети с вилами? Это не сдержит врагов.

Артвис презирал меня, но не напал открыто. Почему? Он не сделал бы так по своему выбору, он был вынужден. Южный Уэльс шел за Гриффисом против пиктов и севера, но теперь они должны были клясться в верности новому королю и тем, кого он считал друзьями. Хотя я сомневалась, что многие звали пиктов союзниками после всей пролитой крови. Артвис действовал опасно, менял так часто друзей и врагов. Я постучала по подлокотнику, глядя на Ахерна.

– Враги много потеряли в бою?

Брат пожал плечами.

– Сложно сказать. Они забрали поле, но мы отбивались, как могли, мы потеряли сотни, а то и тысячи людей.

– И столько же раненых, – добавил Каррик, явно думая о брате.

Я склонилась на троне, задумчиво блуждая взглядом.

– Тогда пикты Саб, всадники Яго и мечники Артвиса пострадали так же, возможно, потеряв половину силы.

– Да, но они вместе, и у них больше людей, чем у нас, – возразил сэр Эмрюс.

Я слабо улыбнулась.

– Верно, но они ведь еще не объединились? В их рядах раздор. Они не доверяют друг другу.

Я щелкнула пальцами, встала и принялась расхаживать. Мои рыцари переглянулись, но молчали, следили за мной с хмурыми лицами. Я не давала этому отвлечь меня, я вела мысли к логическому заключению, бормоча под нос.

– Они не доверяют друг другу! – повторила я с улыбкой. – Армии Артвиса и Яго хорошо потрепали друг друга, и их отряды скорее будут сражаться, чем объединятся. Артвис просто отрезал нас от помощи. Он сторожит дороги не только от нас, но и против Яго и Саб, если они передумают и предадут его, пройдя на юг.

Ахерн кивнул.

– В этом есть смысл, моя королева. Пока саксы приходят в себя от болезни, Артвису приходится следить и за восточными границами. Его людей хватает лишь на блокаду дорог. Он не может пойти прямо и оставить замки без защиты от саксов или севера.

Кинан пошевелил поленья, и поднялись искры.

– Но в чем выгода для нас? – юный рыцарь нахмурился. – Артвис не нападет. Но он лишил нас доступа к еде, это все равно обрекает нас. И в Уэльсе нет короля, чтобы пришел к нам на помощь!

Я недовольно щелкнула языком, не скрывая улыбки.

– Сэр Кинан, я и не хочу просить помощи у королей. Но мы можем найти союзника среди королев.

Рыцари вскинули брови. Я рассмеялась бы, если бы все не было серьезно. Эти воины были смелыми, но не могли думать вне поля боя и рыцарства. Они не видели, что мы еще можем ответить врагу, если те решат окружить нас. Время покажет, права ли я, но пока я ощущала надежду в себе. Но времени было мало. Нужно было быстрее все продумать, пока голод или армии королевы Саб не поставили нас на колени.

18

Последние вороны улетели в небо, унося с собой надежду моей страны. Я стояла на вершине стен Дун Дифеда и смотрела, как птицы пропадают на горизонте. Ветер бросал волосы мне на лицо. Холодный ветер океана поднимал пену на западе. Туман влажных брызг касался моих теплых щек. Уна стояла, сложив руки, как в молитве, мы были одни, и она заговорила поверх шума прибоя:

– Вы сильно рискуете, моя королева. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– И я.

– Если птиц перехватит враг…

– Я переживаю, доберутся ли они. Осенние бури притихли, но скоро вернутся. Я ощущаю это в воздухе.

Я закрыла глаза на миг, вдыхая запах водорослей. Чайки кричали над головой, летая большими стаями. Буря была где-то далеко в море.

Уна расхаживала, нервно теребя пальцы. На востоке от дождей было грязно. Половина пейзажа стала туманом цвета мха. Врагам будет сложнее, но пройти они все еще могли. С морем на одной стороне и болотом с другой, мы были отрезаны от мира. Пиктов или армии Яго все еще не было, но это изменится. И когда они придут, нам придется терпеть осаду. Мне стало еще тяжелее.

Я прошла к главному залу по коридорам крепости, пока не остановилась у комнаты рядом со своей. Я замерла на пороге и смотрела, как Олвен расчесывает пепельные волосы Кадваллона. Она сияла, пока распутывала локоны малыша, говорила с ним об их замках на севере, где он, как она надеялась, будет однажды королем. Я кашлянула, привлекая взгляд Олвен.

Уна довела меня до комнаты Олвен. Я повернулась к ней, стараясь говорить твердо, но тепло:

– Отведи юного Кадваллона к Ровене, чтобы он поиграл с другими детьми, – начала я. – Мне нужно поговорить с королевой Олвен наедине.

Олвен резко встала, ей не нравилось мое вмешательство и мои приказы, но она подчинилась. Она с опаской смотрела на меня. Олвен села на стул, Уна увела мальчика. Я тихо закрыла дверь, дождалась, пока шаги Уны не утихнут. Олвен скрестила руки.

– Расскажете, в чем дело, ваше высочество? – хмуро сказала она.

– Я хотела поговорить обо всем, что ты сделала, – начала я. – Ты стояла рядом со мной в этом кошмаре. И ты помогла с родами.

Олвен моргнула, опешив от моих слов, и гримаса сменилась улыбкой.

– Спасибо, Бранвен. Хоть мы и ссоримся, мне нравится думать, что мы как друзья.

– Потому я теперь прошу тебя предать меня.

Она прищурилась, на лице появились морщины. Я старалась сохранять спокойную маску. Я делала все для Уэльса. Что бы ни случилось, мне нужно было, чтобы выжил народ, и мне нужна была помощь Олвен. Она встала, обошла меня, словно проверяя, что я не призрак.

– О чем ты, Бранвен?

– Я кое-что задумала, послала вести воронами. Но мне нужна твоя помощь, чтобы все сработало. Мне нужно, чтобы ты публично предала меня.

– Не понимаю.

– Не секрет, что мы не ладили, часто были союзниками с неохотой. Это я хочу использовать. Наши враги поверят, что ты хочешь мне зла. Если ты поедешь к ним, они поверят, что ты предала меня, особенно, если ты скажешь им, что мы были в ссоре недавно.

– А мы в ссоре, Бранвен?

Я опустила взгляд с тенью улыбки.

– Даже не знаю, Олвен.

Она ухмыльнулась.

– Хороший ответ. Если бы ты сказала да или нет, я бы не поверила, но твои сомнения показывают, что это правда.

– Ты поможешь? Поможешь спасти страну?

– Как? Поехав в лагерь Саб, чтобы играть перед изменщиком-мужем?