Текст книги "Робинзоны (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Гелла Верона
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Теперь уже Джерри знал, как это сделать, и потому член Доминика вошел легко, не причинив ни малейшей боли. Джерри чувствовал, как судорожно дергается член внутри него, и как хрипло и часто дышит Доминик, стараясь не двигаться.

– Давай, – попросил Джерри, – сильно и часто.

– Да, сейчас…

Доминик прижался лбом к его лбу, переждал пару секунд, а потом начал двигаться – сначала медленно, вопреки пожеланиям Джерри, но тот уже после первого точка забыл о собственной просьбе – так мощно и сильно давил член и на простату, и на оказавшиеся невероятно чувствительными стенки. Если бы Джерри мог, он бы рассмеялся, наверное, вспомнив, как нелеп и смешон он был, думая, что пальцы и член должны ощущаться примерно одинаково.

Он выгнулся, прижимаясь членом к животу Доминика, и сдавленно застонал. Доминик, всхлипнув, ускорил темп, с силой вколачивая его в матрас.

Кончил Джерри до обидного быстро. Оргазм не подступал постепенно, он обрушился разом, придавив к кровати и расслабляя все мышцы. И он длился и длился, подбрасывая бедра и заставляя член дергаться, выстреливая Доминику на живот горячую сперму. Перед глазами все плыло и кружилось, но Джерри четко увидел, как улыбнулся Доминик, отпуская себя и врываясь в него особенно сильно.

Кончил Доминик с долгим гортанным стоном, от которого по телу Джерри пробежали мурашки – таким будоражаще сладким он был. Доминик опустился на локти, тыкаясь губами сначала в шею, потом в щеку и наконец – в губы, не целуя толком, а скорее просто ища прикосновений.

– Я был готов сделать это прямо на сцене, – признался шепотом.

– Тогда любительские съемки с концерта стоили бы миллионы, – улыбнулся Джерри. – Но знаешь, – он вдруг стал абсолютно серьезен. – Я бы не позволил тебе это сделать. Не потому что не хотел, – Джерри легко поцеловал насупившегося было Доминика в губы, – а потому, что ни с кем не хочу тебя делить. Даже в мечтах и воспоминаниях.

Доминик широко улыбнулся и серьезно ответил:

– Не придется, обещаю. Ну разве что с парой-тройкой тысяч фанатов, – добавил весело.

Джерри смолчал, закусив губу. И пусть умом он понимал, что Доминик не сможет бросить сцену, да и сам Джерри не позволит ему сделать этого – ведь то, что он слышал на концерте было удивительно и просто здорово. Но все равно ревность точила изнутри.

– Ну уж нет, – Джерри нахмурился, – фанатам останется только дрочить на твои фотографии, – он выдохнул и улыбнулся. Не стоило портить глупой ревностью такой волшебный вечер, и Джерри отмахнулся от нее – он уже знал о Доминике достаточно, чтобы понять – это просто слова.

– Я думаю, после сегодняшнего вечера, фанаты поймут, что я основательно и безвариантно занят, – хмыкнул Доминик. – Такой красочный и недвусмысленный поцелуй незамеченным не пройдёт. Не хочется о грустном, но как бы это не создало тебе проблем, – озабоченно вздохнул он.

– Мою жену ты не переплюнешь, а уж она постаралась в интервью. И потом, – Джерри откинул со лба Доминика слипшуюся от пота и укладывающего зелья челку, – те люди, чье мнение действительно важно, мне кажется, даже были рады моему разводу. Франко вот только хотел яйца оторвать, – не удержавшись, Джерри прыснул, увидев как Доминик озадачился, – но передумал, потому что ты бы не разрешил.

– Ты виделся с отцом? Он мне не говорил, – удивился Доминик и, поморщившись, вытащил из него член. Вынул из стоящей в изножье кровати тумбочки влажные полотенца, одно дал Джерри, остальными вытерся сам и снял грим.

– Мы столкнулись по рабочим делам, – и тут у Джерри, не евшего с самого утра, громко заурчало в животе. – Слушай, а зачарованный стол по-прежнему в кустах стоит? Или пора за крабами идти?

Признаться честно, добывать пищу было лень, но есть хотелось неимоверно.

– Стоит, – кивнул Доминик и сладко зевнул. – По нему надо трижды постучать, и появится свежая еда. Если бы мы догадались заглянуть под скатерть, то знали бы об этом, – он снова зевнул, подтянул к себе подушку, обнял ее и свернулся калачиком, сонно моргая.

– Тебе что-нибудь принести? – Джерри укрыл Доминика покрывалом. Тот только покачал головой и плотнее укутался в складки мягкой ткани.

Выбравшись наружу и постучав по столу, Джерри быстро набрал на тарелку ломтики фруктов, кубики сыра, прихватил пару стаканов фруктовых коктейлей и вернулся назад, в спешке едва не растянувшись на песке.

– Не спишь еще? – спросил он у хлопающего глазами Доминика, – может, клубнику или дыню? Или сыр?

– Нет, я так напрыгался, что есть совсем не хочу от усталости, – признался Доминик сонным голосом. – А вот ты мог бы и пошу… Посущественнее съесть, – к концу фразы он начал моргать еще отчаяннее потяжелевшими векам и немного запинаться заплетающимся языком.

– А пить? – не унимался Джерри. – А я соскучился по фруктам, от ветчины, яиц и картофеля уже тошно.

И он положил в рот кусочек манго, прикрыв глаза от удовольствия и облизывая перепачканные в сладком соке губы.

Ради такого зрелища Доминик даже перестал моргать ненадолго, но потом не выдержал и закрыл глаза.

– Переезжай ко мне, – пробормотал совсем уж невнятно. – Будем есть все, что захтим…

От неожиданности Джерри уронил себе на живот кусочек арбуза, и теперь был почти весь сладкий и липкий.

– Но ты живешь в с родителями… – охнув от влажной прохлады, он ухватил арбуз. – Ты уверен, что своей набившей оскомину личностью я не испорчу аппетит Франко и Эстебану?

– Ммммнеа, – промычал Доминик неопределенно и сладко засопел в подушку.

Джерри неспешно доел фрукты и сыр. Он не мог оторвать взгляда от спящего Доминика. Расслабленное лицо без сценического макияжа было юным, почти детским, а смешно вытянутые в трубочку губы так хотелось поцеловать. Но Джерри заставлял себя смотреть, но не трогать, потому что Доминик действительно устал. Покончив с едой, Джерри улегся рядом. От смеси обуревающих его чувств частило сердце. В ушах стоял звук голоса Доминика – то чистого, звонкого, а то рвущего душу на части, заставляющего дрожать колени и путаться мысли. Так и не решив, что же удается Хьюзу лучше – классическая опера или тяжелый рок, Джерри незаметно для себя заснул, проваливаясь в яркий, как детский калейдоскоп, сон, в котором смешались все события последнего месяца.

_____________________________________

* «A time for us» Andy Williams, Romeo and Juliet 1968

** «Numb» Linkin Park

Обе песни и классную афише концерта MinKa можно найти у меня в группе ВК "Марк Качим – расширенная версия"

Глава 13

Джерри с упоением целовал Доминика, прижав его к стене ванной. Заглушая прочие звуки, шуршала вода в душе, и казалось, что во всем мире они одни. И когда Доминик мягко толкнул его к раковине, Джерри с наслаждением подчинился, опираясь руками на фаянс и призывно прогибаясь в пояснице. Чуткие и осторожные пальцы нежно поглаживали анус, скользко проникая внутрь. Джерри застонал, шире расставляя ноги и давая ему больший доступ. Доминик рыкнул и заменил пальцы членом, так здорово распирая все внутри, давя на самые чувствительные точки.

– Двигайся, двигайся, – шептал Джерри почти жалобно, но Доминик отчего-то медлил, только чуть ощутимо покачиваясь вперед-назад.

Он поднял голову, чтобы в огромном зеркале увидеть лицо Доминика, и вдруг увидел там не только мутные от желания серые глаза, но и полный отвращения, презрения и брезгливости взгляд Мишель. Она стояла посреди ванной и во все глаза смотрела, как Доминик Хьюз засаживает член ему в задницу.

– Извращенец! Извращенец!!! – закричала она.

И в этот момент Доминик мощно, с оттяжкой, двинулся внутри него, и Джерри забыл обо всем, застонав и еще больше прогибаясь в спине.

* * *

Доминик проснулся от негромкого рваного стона. Рядом крепко спал Джерри, постанывая и потираясь о простыню твердым членом – картинка до того сексуальная, что Доминика буквально прошило волной возбуждения с головы до пят. В свои годы Купер выглядел настолько хорошо, что даже пытливому взгляду при всем желании не удалось бы выискать на его теле изъян, а уж влюбленному – и подавно.

Несколько минут Доминик просто наблюдал за ним, любуясь широкой спиной, мощными ногами и мускулистой задницей, но возбуждение росло, кровь к члену все приливала, отчего тот уже начинал побаливать, а тело отчаянно жаждало действий. Решив, что нарочно будить Джерри совсем не обязательно, Доминик нашел укатившийся под кровать тюбик смазки, щедро смазал пальцы и аккуратно скользнул ими между твердых ягодиц.

Горячий, немного распухший после вчерашнего анус даже не сжался от прикосновений, пропустил беспрепятственно, будто только и ждал проникновения. Джерри замер на мгновение, а потом жалобно всхлипнул во сне и поерзал членом о простыню. Доминик почувствовал, как собственный член дернулся от очередного мощного толчка крови. Тоже застонав, он с нажимом потер простату, растянул мышцы, раздвигая пальцы в стороны, и, убрав руку, схватился за свой член, одновременно лаская и смазывая его. Добавил смазки, потянул за яйца, чтобы хоть немного снизить возбуждение, а потом навис над Джерри, опираясь на постель только ступнями и одной ладонью, и плавно скользнул внутрь распаленного "мокрым" сном тела.

Голос Мишель звучал все тише, растворяясь в нарастающем шуме воды. Доминик отчего-то снова проник в него пальцами, хрипло выдохнул сзади. Джерри недоуменно посмотрел в зеркало, силясь о чем-то спросить, но глаза уперлись в яркую… ткань. Шум воды остался – только вместо душа это были морские волны, – как и ласкающий его Доминик.

– Уммм, – простонал Джерри, подаваясь назад, потому Доминик, мягко и неторопливо, почти лениво, вошел в него, задевая сотни нервов и рождая внутри бурю.

Доминик вошел до упора, мягко шлепнув яйцами по поджавшимся ягодицам и, услышав уже вполне осознанное мычание, наклонился к уху, кладя свободную руку Джерри между лопаток.

– Проснулся? – поинтересовался хрипло. – Рассказывай, что снилось. И кто!

– Почти, – пробурчал Джерри в подушку, ерзая под Домиником, устраиваясь удобнее. – Не поверишь, мне снилось, что вместо пальцев в тот момент, в ванной, в моей заднице был член. Твой…

– Так ты эксгибиционист у нас? – хмыкнул Доминик и мощно двинул бедрами.

– Не-а, – простонал Джерри, подаваясь Доминику навстречу, – но так хотелось показать ей… настоящий секс.

Доминик на секунду замер, а потом вдруг скользнул пальцами ему в волосы, сжал, потянул на себя, одновременно с силой толкаясь членом.

– На собственном примере? – прошипел рассерженно. – А может, и научить? Спал с ней, когда вернулся, а? За эту неделю?

– Ага, поспишь с ней, как же, – Джерри рвано выдохнул, – она же полицию грозилась вызвать, если б подошел. У нее сам черт такого страха не вызывал, как слово "кончить"…

– З-Замечательно… – протянул Доминик, начиная мерно и размашисто двигаться. – И как… какие еще слова ты ей говорил? И что собирался показывать, если бы она тебя не застала, трахающим себя в зад?

На то, чтобы резко вывернуться из-под Доминика и прижать его к кровати, навалившись всем телом, Джерри потребовалась какая-то пара секунд.

– Что хотел? – прорычал он, мгновенно превращаясь из мягкого и податливого Джерри в несгибаемого Купера, – Наверное, попытаться показать, что секс – не набор правильных движений. Смог бы? – он вмиг обмяк, откатываясь в сторону, и помедлил, прислушиваясь к себе. – Нет, – выдохнул тихо-тихо. – И ушел бы от нее, независимо от того, получилось бы что-нибудь у нас.

Доминик посмотрел на него из-под опущенных век, улыбнулся и подкатился под бок.

– Ну и хорошо, – сказал просто и потерся головой о его плечо, как огромный кот. – Ну прости, я ревнивый придурок. Меня всю неделю мучили мысли о том, что ты с ней переспал. Нет, я понимаю, она жена и все такое, но… – он виновато пожал плечами.

– Я вот тоже думал, что ты забудешь обо мне, – признался Джерри, перекатываясь на Доминика сверху и мягко, нежно целуя его.

Доминик вздохнул и обнял его, разводя колени и потираясь о его живот мокрым, по-прежнему каменно стоящим членом. Но Джерри, проигнорировав намек, зажал его ноги своими, опуская колени на кровать и, чуть приподнявшись, направил его член в себя, плавно опускаясь сверху.

Доминик охнул, поерзал под ним, положил руки ему на бедра.

– Тебя забыть невозможно, – заверил, улыбнувшись. – Ты как вирус в крови, передающийся, к слову, половым путем, – он хмыкнул.

– Не всем, – улыбнулся Джерри в ответ и чуть качнулся туда-сюда, захлебнувшись воздухом от необычного ощущения доминирования и подчинения одновременно, – у моей жены иммунитет. Но самое главное, – он подался вперед, вздрогнув, когда член внутри с силой уперся в простату, и коротко поцеловал Доминика, – ты только лечиться от вируса не спеши.

– И не думал даже… – Доминик резко подался бедрами вверх, усиливая ощущения и с удовольствием наблюдая за лицом Джерри в этот момент, а потом расслабился, развел руки за голову. – Давай, – предложил азартно. – Познакомься со своим телом.

Джерри хотел было сказать, что сверху-то он пробыл едва ли не три десятка лет, но первое же движение показало, что Доминик был прав – о своем теле он не знал почти ничего. Получив возможность самому определять и угол проникновения, и глубину, и ритм, Джерри очень быстро позабыл обо всем на свете. Осталось только шумное дыхание – свое и Доминика, его же негромкие стоны и собственное удовольствие: чистое, сильное, обволакивающее теплом.

Странное сравнение – он чувствовал себя колокольчиком, внутри которого бьется молоточек, заставляя звенеть на самой высокой ноте. И он звенел, то напрягаясь и выпрямляясь и с силой насаживаясь на член, то напротив, опускаясь Доминику на грудь и двигаясь неторопливо, с небольшой амплитудой.

Доминик стонал, кусал губы, а под конец даже задрожал всем телом, но честно терпел довольно долго. И все же в какой-то момент не выдержал: сел, едва не впечатавшись макушкой Джерри в подбородок, обхватил его руками, останавливая, и со словами: "Надеюсь, ты наигрался, потому что не могу больше", – опрокинул его на постель, сняв с члена, перевернул на живот и вздернул вверх за бедра, заставляя встать на четвереньки.

– Да, вот так! – простонал, врываясь со всей силы, и надавил ладонью Джерри на загривок, вынуждая прогнуться.

Джерри практически лег грудью на матрас, максимально раскрываясь, ухватился руками за спинку кровати и теперь громко, с придыханием, стонал в такт таранящим его толчкам. Собственный член подрагивал, потираясь о простыню, а яйца, казалось, вот-вот лопнут.

Он даже не представлял себе, что секс может быть таким! Нет, конечно, он знал об этой позе, знал, что можно вбиваться в чье-то тело со скоростью отбойного молотка, но никогда не думал, что наступит день, и вбиваться будут в него, поставив на четыре кости и тараня твердейшим членом простату. Но черт побери, как же это было здорово! Каждый толчок – как инъекция ослепляющего наслаждения в кровь, сильный, острый и даже капельку болезненный. Неужели Мишель столько лет добровольно отказывалась от подобных ощущений? Мысль мелькнула на границе затуманенного удовольствием сознания, и Джерри на секунду стало стыдно. Какой же он херовый муж, что не настоял, не научил, не понял, как правильно…

… но потом всплыли заученные, словно блокирующие все чувственное слова "Я не такая"… Джерри с сожалением понял, что ей это было не нужно… совсем.

Тут Доминик сдавленна рыкнул, до боли стиснул пальцами его ягодицы и толкнулся особенно сильно, Джерри выпустил спинку кровати и рук, и рухнул на постель, задрожав в невиданном по силе оргазме, брызгая спермой себе на живот, и крупно дрожа всем телом.

Доминик некоторое время еще толкался в него постепенно теряющим каменную твердость членом, но уже медленно и лениво, и это все равно было приятно… До тех пор, пока он не вытащил его совсем.

Джерри охнул, рухнул на бок и поморщился.

– Как будто не член, а душу вынул, – пожаловался, укоризненно глядя на блестящую от смазки покрасневшую головку.

Доминик хмыкнул и обнял его, наваливаясь сверху и целуя в уголок губ.

– Это всегда так, – вздохнул. – Привыкай.

– Угу, – промычал Джерри, но тут же вскинулся: – Эй, это здорово, конечно, но и я собираюсь тебя время от времени вот также, – он обвел рукой кровать, – носом в подушку…

– Да, черт побери! – с восторгом согласился Доминик. – Вот прямо сегодня и начнешь. Сразу после завтрака. А сейчас как насчет того, чтобы искупаться?

– Что, вот прямо-прямо сейчас? – Джерри закрыл лицо подушкой. – Не-а, сейчас я буду лежать и держаться за задницу. Привыкнуть… Ты-то сам скоро к такому привык? – поерзав, он смог устроиться поудобнее, и осторожно провел пальцами по промежности. Ничего страшного там он, конечно, не нашел – только чуть воспаленную кожу ануса и приоткрытое, скользкое от смазки и спермы отверстие. – И ты смог определиться, как тебе больше нравится – сверху или снизу?

– Мне нравится секс, – подумав, ответил Доминик. – Все его проявления, неважно, сверху, снизу, в рот или в руку, или еще как, – он хмыкнул. – Я и между полами особой разницы не делал бы, если бы мне мужчины чисто визуально не нравились больше. Что же касается задницы, увы. Ощущения хуже, чем вынимание члена из задницы после оргазма, я не знаю.

– Ох, хорошо хоть это проходит быстро, – Джерри осторожно сел, с облегчением выдохнув, и уже свободно, пружинисто встал. – Ну что, идем купаться? – весело спросил, потягиваясь.

Доминик улыбнувшись, чмокнул его в щеку и выбежал из шатра, сверкнув загорелым задом. А Джерри вдруг вспомнил о его вчерашнем предложении переехать дом Хьюзов. Джерри ведь не дал ему никакого ответа, а Доминик сегодня не стал уточнять. Принял ли он его молчание за отказ? Или наоборот, считает переезд делом решенным? А может, вчера это была просто шутка? Так и не решив, как относиться с его словам, Джерри вышел из шатра и, завопив что-то воинственное, ринулся в ласковые волны.

Они купались, дурачились и занимались любовью весь день, с редкими перерывами на еду, а вечером пошли ловить крабов, попутно обнаружив любимую стаю дельфинов. К вечеру оба измотались так сильно, что уснули, едва поужинав, но зато утром выспавшийся Доминик устроил Джерри настоящий сексуальный марафон, не давая кончить почти час кряду. Уставшие, но крайне довольные друг другом они потом полдня лежали в обнимку под кокосами, лениво переговариваясь и чувствуя себя абсолютно счастливыми. Но когда дело стало близиться к вечеру, Джерри стали одолевать невеселые мысли. Двухдневный отдых на райском острове подошел к концу, а завтра его ждал общественный скандал, работа, одинокий гостиничный номер и полная неопределенность.

– Мне пора, – он нашел под кроватью брюки и встряхнул их, – а то Джон решит, что я запил где-нибудь.

– А что, – такое случается? – удивленно посмотрел на него Доминик и добавил ревниво: – И кто такой Джон?..

– Нет, – пожал плечами Джерри, – но если я где-то задерживаюсь, все – жена, теща и Фиона с Томом думают, что я запил. А Джон, – он тяжело вздохнул, – владелец гостницы, где я живу. Когда-то служил в моем отделе, после тяжелого ранения ушел на пенсию и купил гостиницу. Как же за неделю мне надоела казенная кровать, – сокрушенно закончил Джерри, а в мыслях добавил: "И одинокая".

– Послушай, – Доминик встал и подошел к нему. – Я знаю, вы не слишком ладите с отцом, но у меня в поместье отдельное крыло, почему бы тебе не пожить пока со мной? А когда утрясется шумиха, можем подыскать себе жилье по вкусу. Что скажешь?

– Скажу "Да", – уронив ботинок, ответил Джерри. – И с Франко мы уже давным-давно выяснили отношения, но отдельное крыло – это хорошо, – он отыскал затерявшийся под кроватью второй носок, натянул его и обеспокоенно спросил: – А я тебя не стесню? Я жуткий зануда, а с работы прихожу так просто или трупом, или зверем.

– Мммм… Ну если ты собирался встречаться по выходным украдкой, то так и скажи, – пожал плечами Доминик и отвернулся.

Джерри подался вперед, обнимая Доминика со спины.

– Не собирался, – выдохнул он ему в ухо. – Хочу просыпаться каждое утро, тиская тебя в объятиях. И засыпать вечером, весь измазанный в твоей сперме. Прости, – он легко прихватил зубами аккуратную мочку уха, – просто я боюсь, что уставший и не всегда в хорошем расположении духа полицейский быстро тебе надоест.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Доминик. – Поначалу мы вон как ругались, и ничего. Даже забавно было. И потом, хватит уже сомневаться – в себе, во мне, во всех на свете. Мне твою бывшую уже убить хочется… – он развернулся, заглядывая ему в глаза, и мягко поцеловал в губы. – И да, могу клятвенно заверить: если где-то задержишься, последнее, о чем я подумаю – так это о выпивке.

– Хорошо, – Джерри еще сильнее стиснул его в объятиях. – Пойдем по острову пройдемся напоследок?

Они прошлись по побережью, но не слишком далеко – песок набивался в обувь, и Доминик, взяв Джерри за руку, переместил их в родовое поместье Хьюзов.

– Ну вот, собственно, моя комната, – Доминик обвел рукой довольно большую спальню и нахмурился, глядя на кровать. – Так, пожалуй, ее надо увеличить. А лучше поменять на другую, – он нажал на звонок, вызывая лакея. – Карло, мне нужна большая кровать, посмотри, какая получше будет из гостевых семейных спален. И да, познакомься, это Джерри. Передай другим – слушаться его будете как меня, ясно?

– Да, мастер, – послушно кивнул лакей, с интересом разглядывая Джерри. – Мастер, ваш отец просил сообщить ему, как только вы вернетесь домой, мне сделать это или пока не надо? И говорить ли про вашего гостя?

– Да, скажи. А моего гостя зовут Джерри Купер, и он, собственно, никакой не гость, – Доминик покосился на Джерри и улыбнулся ему. – Но об этом я скажу отцу сам.

– Я понял, мастер, – Карло снова кивнул и, прежде чем уйти инспектировать кровати, развернулся к Джерри. – Добро пожаловать, мастер Джерри.

– У меня никогда не было слуг, – признался Джерри.

Тут он вспомнил, что все его вещи так и остались в гостинице, и собрался было отправиться за ними, но Доминик остановил его:

– Джерри, ну ты как маленький право, – он усмехнулся, – пошли письмо и мешочек с монетами, а Джон упакует, и отправит твои вещи на этот адрес. Карло распакует их и повесит в шкаф, только скажи, на какой из полок ты обычно ищешь трусы, а на какой – свитера.

Выбираться в город и вправду не хотелось, потому Джерри в считанные минуты написал короткую записку, отсчитал положенные за постой и еду монеты, щедро добавив чаевых, и довольно вздохнув, взъерошил руками волосы.

– Ну что, идем Франко на глаза показываться? – хоть и улыбался во весь рот, но некоторый трепет где-то в районе желудка все равно был. Хоть Франко фактически благословил их, но реакция Хьюза на то, что теперь Купер живет в его доме, могла быть не самой радужной.

– Погоди, защиту на тебя настрою… – Доминик взял его за руку, прикрыл глаза и зашевелил губами, произнося витиеватые заклинания. По комнате пробежался теплый ветерок, закружился вокруг Джерри, забираясь под одежду и топорща волосы, а потом вдруг утих так же внезапно, как и появился. – Готово! Теперь можешь заходить в любую часть этого крыла совершенно беспрепятственно. Пойдем, покажу тебе, где тут что.

Так и не расцепляя рук, они вышли в коридор, стены которого были сплошь увешаны картинами. Доминик быстро говорил:

– Лакеев у меня трое, и я плачу им жалование из собственного кармана. Как видишь, мы неплохо ладим, и, думаю, у тебя тоже проблем не возникнет. О, смотри, вот этот коридор ведет в сад, – он притормозил у первого ответвления, – можем перед сном прогуляться, у нас тут красиво.

– Пойдем, – с радостью принял приглашения Джерри. – Слушай, а чего это Франко на портере одет как в средневековье? Гольфы эротичные, а уж шортики…

– О, скажешь тоже! Эротичные! Фу! – Доминик скривился и свернул в какой-то коридор, то ли пятый, то ли шестой по счету. – Это не отец, а Себастьян, мой пра-пра-пра-прадед. Он был лучшим преподавателем по вокалу в свое время, издал первый в мире учебник. Я нашел его на чердаке, тренировался сам. Именно в нем была песня, что спел тебе на концерте.

– О, – округлил глаза Джерри, – я даже не знал, что по вокалу существуют учебники! Слушай, – протянул он, – у тебя же идеальные ноги… в камзоле и гольфах ты был бы… у вас случаем на чердаке сундуков каких со старыми вещами не найдется, а? – он рассмеялся.

– Джерри, – Доминик подозрительно прищурился, – может, мне сразу чулки надевать? И платье?

– Фу, – Джерри поморщился, – ты уж меня прости, но ничего женского в тебе я не вижу. А камзол – мужская одежда, и я хочу мужчину!

Некоторое время они шли молча, но Джерри все никак не мог откреститься от нелепой картинки, зачем-то представшей перед внутренним взором – напомаженный, с завитыми кудрями Доминик в кринолине и с открытыми плечами. Талия утянута корсетом, а яйца утопают в кружевных трусах. Пусть Доминик надевал на сцену жуткие блестящие портки и подводил глаза, но и одежда и макияж только подчеркивали мускулистость, истинно мужское сложение, а черты лица делали более резкими, добавляя возраста.

– Блядь, – простонал он, останавливаясь и тряся головой, чтобы отогнать назойливый мираж, – у меня теперь будет новый ночной кошмар – ты в платье. Ну вот зачем ты мне это сказал, а?!

Доминик звонко рассмеялся, и его смех прокатился эхом по коридору.

– Прости, посочувствовать не получится, – широко улыбаясь, возвестил он. – Я как раз-таки рад. И так и быть, согласен на камзол… – он притормозил у большой резной двери и заулыбался чуть сдержаннее. – Ну, собственно пришли. Готов?

– Ты так говоришь, будто к акулам в аквариум меня выпускаешь, – выдавил из себя улыбку Джерри, – идем уже, а то Франко подумает, что мы или прячемся, или трахаемся.

– И правда, заходите уже, – огромная дверь распахнулась, и за ней обнаружился Франко собственной персоной. – Столовая на моей территории, если ты забыл, Доминик, так что я давно уже знаю, что ты тут не один, да еще и топчешься под дверью, – он криво усмехнулся и перевел взгляд на Джерри. – Ну здравствуй, Купер. А я все гадал – решишься ли?

– Здравствуй, Хьюз, – в тон ему ответил Джерри и протянул руку, – надеюсь, я не сильно тебя стесню.

Франко пожал ему руку – все же их отношения давно повзрослели, а по служебным делам иногда приходилось и спину друг другу прикрывать, и перед начальством оборону держать.

– Иди уже, – он кивнул рукой в сторону огромного стола, вокруг которого сновали лакеи, – мальчик.

– Ну вот, испортили мне мужчину, – притворно вздохнул Доминик. – Что я теперь с ним таким примерным буду делать?

– Я думаю, – прищурился Франко, – что найдешь. Тем более, насколько я знаю Купера, – он красноречиво хмыкнул, – его примерности хватает минут на пять.

– Не порть мне аппетит, – притворно скривился Джерри, – Доминик, я стал примерным только за столом, обещаю, – рассеянно протянул он.

Клаудия, увидев их, поднялась из-за стола и обворожительно улыбнулась.

– Джерри, вы все-таки приехали! – сказала она так, будто лично отправила ему несколько приглашений на вечерний чай. Она радушно его обняла, как неоднократно делала на приемах – с женой Франко он пересекался даже чаще, чем с самим Франко, – но именно сегодня Джерри почувствовал некоторую неловкость.

– Добрый вечер, Клаудия, – он церемонно поцеловал ей руку, – простите, если стеснил вас.

– Купер, – обреченно вздохнул Франко, – если бы тебе здесь не были рады, отправили бы есть на кухню, успокойся уже, а?

– Хорошо, – кивнул Джерри, закрывая неприятную тему, – что на ужин?

– Баранина, – подхватила разговор Клаудия, – Доминик сказал, что вы проведете выходные на море, поэтому я решила, что рыба и морепродукты вам надоедят там.

– Ээээ, поправочка: я надеялся, что мы проведем выходные на море, – педантично уточнил Доминик. – И не ошибся, – он довольно улыбнулся. – А вот от крабов бы не отказался, – вздохнул, явно вспомнив их остров. – Но их лучше есть руками, под пальмами, а варить в морской воде на берегу.

– Так, кто испортил мне сына? – картинно нахмурился Франко. – Купер, это твое дурное влияние! А вообще да, – он мечтательно закатил глаза, – Клаудия, помнишь, мы как-то с тобой на пикник выбрались? Тоже ели руками перепелок, сидя на траве, и пили вино прямо из горлышка…

– Да, только трава уж больно кололась в самых неподходящих моментах и местах, – посетовала Клаудия и невозмутимо занялась салатом, в то время как Джерри от такой непосредственности чуть не поперхнулся вином.

– Трава – это ладно, – хмыкнул Доминик, – а вот песок… – и Джерри чуть не поперхнулся второй раз.

– В таком случае на сеновал в конюшнях точно не ходите, – добил его Франко. Джерри удалось удержаться и не обрызгать все вокруг вином, но сдержать кашель он был уже не в силах.

– Вот мне интересно, а есть места, – просипел он, – где бы вы не пробовали, а?

Франко и Доминик переглянулись, а потом старший невозмутимо ответил за всех:

– Снег. Некомфортно, знаешь ли, зад морозить.

Джерри только кивнул и уткнулся в свою тарелку.

Доминик как-то странно кашлянул, хмыкнул и признался:

– Ну, снег тоже можно вычеркивать, вот только рассказывать об этом я не хочу…

– Ну понятное дело, – протянул Франко и красноречиво покосился на Купера. – Я бы тоже не хотел.

– И я не хочу, – кивнул Джерри, – но не потому, что, как вы все тут подумали, ревновать буду, а как подумаю, что ты мог себе стратегические места отморозить, так руки тянутся проверить, все ли там на месте, а я Франко обещал за столом вести себя прилично.

И с виртуозной ловкостью стал с помощью вилки и ножа стал есть горячее, не проронив ни капли соуса и ни разу не звякнул серебром о фарфор.

– Купер, поздравляю, – фыркнул Франко, отмерев, – и ты заразился от нас вирусом непосредственности.

– Добро пожаловать в семью, – поддержала его Клаудия и вдруг совершенно серьезно добавила, погрустнев: – А то, уж простите, на вас было больно смотреть.

– Хорошо, что эти юнцы не сумели правильно состряпать портал, и Доминик получил возможность показать мне, каково это – жить душой, а не опираясь на придуманные кем-то правила, – спокойно ответил Джерри, хоть на душе заскребли острыми когтями кошки.

– Дорогая, не смущай Купера, – попросил Франко, глядя на Джерри с сочувствием. – А то он сейчас обидится и сбежит, а нам потом его по всему городу искать.

– О, так это у тебя привычка такая? – заинтересовался Доминик. – Черт. Надо на тебя маячок навесить.

– Лучше "Мужнино кольцо", – предложила Клаудия. – А себе возьмешь "Женино".

– А что это за кольца? – Джерри напрягся. – Просто у меня еще брак не расторгнут, они нас примут?

– Не волнуйся, они только так называются, – успокоил его Франко. – Это просто парные порталы, настроенные друг на друга. К свадьбе и браку они не имеют никакого отношения. Муж и жена они друг для друга как бы.