Текст книги "Робинзоны (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Гелла Верона
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

Доминик нашелся почти сразу же, плещущимся в теплой воде маленькой лагуны. Совсем забыв о том, что вода здесь соленая, Джерри смело шагнул к нему и остановился только зайдя по колено, предупрежденный яростным взглядом серых глаз.

– Прости меня, ладно? – спокойно сказал Джерри, смотря куда-то себе под ноги. – Прости, что постоянно ору, просто я очень давно не попадал в ситуации, где от меня ничего не зависит.

Доминик круто развернулся, подплыл к берегу и остановился, стоя по пояс в прозрачной воде.

– Я, между прочим, точно в такой же ситуации, – сказал холодно, скрестив руки на груди. – Но не помню, чтобы я орал.

– Ты не орешь, – согласился Джерри. – Но ведешь себя как напыщенный засранец.

– А ты – как неблагодарная скотина! – парировал Доминик и усмехнулся. – Ладно, давай закончим наши милые семейные разборки, ты извинился, я прощаю, поехали дальше. Как насчет пожрать?

– Вот с этим, похоже, у нас будут проблемы, – с облегчением улыбнулся Джерри, – ну, если ты, конечно, к загару не решишь прибавить еще и болезненную стройность. Все продукты, что оставались на столе, явно испортились, – пояснил он, – а из доступной нам еды здесь пока только фрукты.

– Вот дерьмо! – с чувством выругался Доминик. – А вдруг нас отсюда до ужина не вытащат? Надо попытаться что-нибудь найти.

– Что, например? – заинтересованно посмотрел на него Джерри.

– Ну не знаю, – Доминик задумчиво огляделся. – Рыбу? – предположил неуверенно. – Или нет, крабов! Во, точно, вроде бы они по берегу бегают. Я на картинке видел!

– Ага, и есть мы их будем сырыми, – без тени издевки протянул Джерри, – если, конечно, у тебя нет зажигалки.

– Чего? – не понял Доминик.

– Значит, нет, – сделал неутешительный вывод Джерри. – Ладно, – он хлопнул нахохлившегося Доминика по плечу, с огнем что-нибудь придумаем, а крабы если и выходят на пляж, то ночью. Так что на завтрак бананы, финики, и кокосовое молоко, если сумеем разбить орех.

– И если сумеем его найти, – вздохнул Доминик и поправил на его плече лист. – А вот на бананы у меня аллергия, – добавил он уныло. – Так что если не найдём крабов, помирать мне от голода.

– Пойдем, – как можно мягче сказал Джерри, – если стоять и болтать, точно сдохнем.

Спина ныла и болела, но сорванный им по наитию банановый лист оказался поистине волшебным – под действием его сока боль утихала час от часа, и практически на глазах ожоги затягивались нежной молодой кожей. Теперь, когда возникли вполне ожидаемые и пока нерешенные проблемы, вся хандра и злость словно растворились в воздухе. Выдернув из узких ботинок шнурки, Джерри натянул их на босу ногу и смело шагнул в джунгли. Доминик тоже обулся, оставшись при этом первозданно нагим, соорудил из листа поменьше две весьма экстравагантные панамы – себе и лихо сдвинувшему ее на затылок Джерри – и последовал за ним, не причитая и не задавая вопросов.

Итог их короткой вылазки оказался на редкость обильным и разнообразным. В импровизированном мешке, под который Доминик приспособил наволочку с одной из дюжины подушек, они принесли к шатру бананы, финики, личи, несколько ярко-желтых манго и свалившийся Джерри под ноги огромный шипастый мяч. Раздухарившийся Доминик обнаружил в зарослях какой-то осоки ананас, а Джерри нашел-таки пресловутую кокосовую пальму и несколько спелых орехов под ней.

– Я, может, полный профан в экзотических фруктах, – ворчал Джерри, таща неподъёмный неопознанный фрукт за короткий хвостик, – но зачем нам эта взбесившаяся тыква, никак не могу понять.

Доминик хищно улыбнулся, и у Джерри нехорошо засосало под ложечкой.

– Эта, как ты изволил выразиться, взбесившаяся тыква – самая ценная находка из всех.

Доминик огляделся, поднял с земли два камня, приставил один к шипастому боку, а вторым с силой по нему стукнул. С первого раза плод раскрываться не захотел, как, впрочем, и со второго. Чертыхнувшись, Доминик нашел камень с заостренным концом, и тот наконец пробил толстую шкуру плода. Тут же в воздухе разлилась невиданная вонь.

– Зрелый, – с удовольствием констатировал Доминик и руками разломал плод на части, запуская пальцы в кремообразную мякоть. К ужасу Джерри, он без малейшего отвращения отправил в рот целую горсть отвратительно воняющей маслообразной субстанции и прищурился от удовольствия. – Что стоишь? Налетай! – пригласил радушно и потянулся за добавкой.

– Предупреждаю, – ошеломленно сказал Джерри, поглядывая на жадно поглощающего тухлятину Доминика, – лечить тебя от поноса я не стану. Я лучше банан съем, он, по крайней мере, не гнилой!

И выбрал плод пожелтее, с хрустом срывая толстенькую кожуру.

– Да погоди ты! – с досадой протянул Доминик. – Попробуй сначала! – Он выудил кусочек поплотнее и, подойдя к Джерри, поднес к его губам. – Быстро, не нюхая!

От неожиданности Джерри не успел закрыть рот и не успел воспротивиться Доминику. Нюхать ничего и не пришлось – обоняние перебил банановый запах, но едва на язык попала тягучая, прохладная мякоть, на запах, источаемый этой недотыквой, стало абсолютно наплевать. Потому что вкус перевесил абсолютно все недостатки – такого Джерри абсолютно точно еще не пробовал. Стараясь не потерять ни единой капли сладкого сока, он облизал губы, и жадно заглянул в полупустую кожуру.

– То-то же! Слушай дядюшку Доминика, и будет тебе счастье! – довольно заключил Доминик и снова взялся за камень. Оказалось, что в "тыкве" несколько сегментов, и каждый заполнен питательной и сытной кремообразной мякотью, которой вполне хватило, чтобы наесться обоим.

– Представляю, – заплетающимся от сытости языком проговорил Джерри, – вот сейчас явятся спасатели, нас искать, а мы тут… ароматные такие. Как хоть эта тыква называется-то?

И он с интересом покрутил в руках кусок толстой жесткой кожуры с острыми шипами на внешней стороне.

– Точно не помню, – покачал головой Доминик и задумчиво похлопал себя по набитому животу. – То ли дуриман, то ли андурин… А спасатели переживут, нам же с ними не целоваться.

– Ну если только спасательный отряд не возглавит Мишель… – протянул Джерри и вдруг расхохотался: – Ее точно хватит удар! Она же заставляет меня каждые полчаса полоскать рот освежающим настоем!

Наверное, не стоило вспоминать о доме и родных. У Джерри защемило сердце, а Доминик вдруг нахохлился, до смешного став похожим на мокрого воробья.

– Не грусти, мы обязательно вернемся! – Джерри не смог удержаться, и потрепал его по светлым волосам, завившимся тугими кудряшками от соленой воды и тропического солнца. – Это отеческий жест, если что! – вскинул руки, защищаясь.

– О, господи… – Доминик закатил глаза. – А если не отеческий, то что? Все равно после этого дуриманта целоваться с тобой смогу только я! – он фыркнул и пнул ногой обломок шипастой кожуры ногой.

– Ну тебя! – фыркнул Джерри. – Ну вот что ты то "подставляйся", то "целоваться"? Такое ощущение, что год не трахался!

И, фальшиво насвистывая популярную мелодию, направился к роднику, чтобы умыться и попить воды.

Когда он вернулся, вдоволь наплескавшись и сменив увядший лист на свежий, Доминика на берегу уже не оказалось. После небольших поисков тот обнаружился в шатре: подмяв под себя пару подушек Хьюз сладко дрых, выставив на обозрение всем желающим круглую, чуть порозовевшую от непривычного для этой части тела загара задницу.

Поначалу Джерри хотел просто уйти, но слишком ранний подъем и многочисленные приключения вкупе с сытной и трапезой, пусть и весьма специфичной, сделали свое черное дело. Стащив с себя мокрые трусы, Джерри осторожно, чтобы не разбудить Доминика, перелез через него и плюхнулся на мягкий матрас. Но сон, словно испугавшись, вдруг куда-то делся. Джерри крутился, силясь задремать, и злился от того, что ему это никак не удается. В бешенстве отбросив от себя мешающуюся подушку, он резко повернулся лицом к пологу, тяжко вздыхая, и вдруг оказался прижат к кровати тяжелым горячим телом. Приглушенно выругавшись, он постарался выбраться, но его барахтания привели к тому, что Доминик, пробурчав что-то во сне, плотнее обвил его руками и ногами, практически залезая на него, и теперь влажно дышал в ухо.

– Вот ведь сказка ты моя на ночь, блядь! – прошипел Джерри. Вынужденное бездействие быстро успокоило его, и, сам того не заметив, Джерри провалился в глубокий сон.

* * *

Тянущее жаркое возбуждение было привычным, хотя и подзабытым. Сон не был особо красочным и разнообразным – только красивый аккуратный член, зажатый в тонких пальцах несомненно мужской руки, – но отчего-то эта картина возбуждала до такой степени, что оргазм был уже очень близко. Застонав, Джерри потерся обо что-то твердое и теплое, и, вскрикнув, кончил.

Горячая сперма, растекающаяся под животом, выдернула его из забытья. Распахнув глаза, Джерри с ужасом увидел, что то теплое и твердое, обо что он так славно потерся во сне, оказывается, являлось хьюзовской задницей. Идеальной, округлой, подтянутой задницей, на которой широким мазком красовалась его, Джерри сперма.

Действуя на автомате, Джерри протянул руку, чтобы стереть следы своей… несдержанности, и в тот момент, когда пальцы коснулись мягкой кожи, Доминик резко обернулся, уставившись на него в упор.

– Без комментариев, – медленно сказал он, с трудом разлепляя губы. – Только эту чушь про гомофобию и отеческие чувства больше не неси.

Он приподнялся на локтях, дотянулся до заброшенного в угол покрывала, основательно вытерся и поморщился.

– Фу, во рту помойка – так бы поцеловал.

– Блядь, отеческими тут и не пахнет… – протянул Джерри. – Там личи и ананас есть, – зачем-то ляпнул он и рванул вон из шатра, впопыхах снова запутавшись в ткани полога и едва не пропахав по песку носом.

Выскочив на пляж, он шел и шел вдоль кромки воды. Мысли кружились в голове роем разбуженных пчел, сменяя друг друга с неимоверной скоростью. Джерри никак не мог найти оправдание произошедшему. Что произошло с ним на этом чертовом острове за неполные трое суток? Он, Джерри Энди Купер, начальник отдела расследования убийств и примерный семьянин, кончил, увидев во сне дрочащего мужика! Да еще и на этого самого мужика! А тот не только не дал ему в зубы, но и поцеловать хотел…

– Да что со мной творится, твою мать?! – вскричал он, подцепляя ногой тучу песка.

Доминик нашел его много позже в самой дальней от их шатра точке острова.

– Мистер Ку-у-пер! Ми-истер Ку-у-ппе-ер! – выводил он на разные лады, неспешно шагая между пальм. Джерри успел насладиться целой оперой из звуков собственного имени, прежде чем Доминик наконец разглядел его в банановой рощице. – А, вот ты где, – обрадовался Хьюз и широко улыбнулся. – А у меня хорошие новости! Я черепаху нашел. Можно сварить черепаховый суп!

– Отлично! Найди еще лука, картошки и кастрюлю, – съязвил Джерри. – Ну и умертви черепаху! Я, так и быть, – деланно тяжело вздохнул, отчаянно борясь с желанием прикрыть руками пах, – разведу огонь и разделаю убиенную!

– Ну нет! – поспешно открестился Доминик. – Ты с убийствами работаешь, ты и режь ее! И поскорее, пока не сбежала – я ее за ласт к пальме привязал.

– То есть, кастрюля и картошка у тебя есть? – ехидно осведомился Джерри.

И поднялся, с трудом разгибая затекшие ноги. В принципе, как источник мяса черепаха была ничем не хуже кур и коров. Странный фрукт уже давно переварился, и желудок настойчиво требовал еды. Желательно горячей и обязательно мяса.

– Идем, – твердо сказал он резко побледневшему Доминику. – Слуга закона будет казнить.

Хьюз шарахнулся в сторону, но послушно зашагал вперед него. Они шли очень долго, Джерри даже успел подумать, что проще было бы идти не к шатру и далеко за него, а в противоположном направлении. Вдруг Доминик резко остановился и выдохнул:

– Вот она! – и попятился назад.

– Ебать… – с чувством протянул Джерри, разглядывая добычу.

Привязанная гибкой лианой за задний ласт, меланхолично разглядывала песок гигантская черепаха. В высоту она была не меньше полутора футов, а в длину – все три.

– Камнем по башке или руками шею свернуть? – вслух подумал Джерри, не сводя с будущего супа глаз.

Доминик на глазах побледнел и сдавленно кашлянул.

– Так это… Кастрюля! – просипел он. – Кастрюли же нет!

– Ничего, – отмахнулся Джерри, оглядываясь в поисках камня поувесистее. – Что-нибудь придумаем. В крайнем случае, зажарим.

– Зажарим… – эхом отозвался Доминик и резко зажал рот рукой, отворачиваясь.

Джерри тем временем нашел камень подходящего размера и с сомнением посмотрел на черепаху.

– Так, а чем ее резать-то? – снова подумал вслух и удивленно вскинул брови, когда Хьюз при этих словах взвился в воздух не меньше чем нам на метр.

– Это была плохая идея! – заявил Доминик, со всех ног бросаясь к черепахе. – Она слишком большая, всю не съедим, протухнет! Да и тиной наверняка воняет, падалью всякой. Пробовал я этот ваш черепаховый суп – гадость редкостная… – бормоча, он лихорадочно отвязывал лапу удивительно спокойной черепахи, а отвязав вдруг растерянно ойкнул. – Джерри, – позвал почему-то шепотом. – Смотри, тут яйца.

Джерри шагнул к нему и обнаружил под черепахой целую кучу плажно поблескивающих шариков. Мысль о печеном в костре яйце мгновенно наполнила слюной рот, и Джерри уже было протянул руку, чтобы взять несколько штук из кладки, но что-то остановило его.

– Идем, – тихо сказал он Доминику, – не будем ей мешать.

– Ну нет! – решительно возразил Доминик и быстро вытащил из-под ничего не подозревающей черепахи несколько яиц. – Их там сотня, не меньше! – заявил уверенно и пихнул добычу Джерри.

– Ладно, – разум проиграл битву с желудком и теперь работал только в одном направлении – как и с чем съесть эти пресловутые яйца. – Пока солнце высоко, нужно выпарить морскую воду и собрать соль. Это делаешь ты. Я иду разводить костер. Испечем их!

Доминик прихватил еще несколько яиц и, легко ступая по сыпучему песку, быстрым шагом направился к лагерю. Бросив виноватый взгляд на обворованную черепаху, Джерри мысленно поблагодарил ее за вкусный и питательный ужин и двинулся следом.

– Знаешь, а я, пожалуй, парочку сырыми выпью, – решил Доминик. – Во-первых, потому что жрать очень хочется, а во-вторых, я люблю яйца всмятку, а не вкрутую.

Он остановился, присел на корточки, сложил на песок свою ношу, взяв одно яйцо, проковырял в кожистой скорлупе дырочку и под пристальным взглядом с интересом наблюдавшего за ним Джерри с шумом высосал содержимое.

– Почти как куриное, – констатировал с некоторым разочарованием и взялся за следующее.

– Hе забудь воду выпарить, – бросил Джерри, складывая свою часть яиц к уже лежащим на песке. – Я пойду посмотрю, что для костра сгодится.

В тропическом лесу почти невозможно было найти сухостой – упавшие и больные деревья гнили во влажном климате. Но Джерри удалось раздобыть охапку сухих стеблей с хрупкими и обещавшими быстро разгореться листьями, и еще клок какой-то сухой ваты, свешивающийся с ветки странного вида куста.

– Хер знает, что это такое, – пробормотал Джерри себе под нос, – но главное, чтобы горело.

Вернувшись, он обнаружил Доминика, загоравшего на импровизированном шезлонге из нескольких пальмовых веток. Рядом в широком блюде было налито немного воды, по краям уже подернувшейся тонкой корочкой кристалликов соли.

– Ты нашел нож или зубами стебли грыз? – спросил Джерри.

Доминик приоткрыл глаза, нащупал что-то на песке рядом с собой и гордо продемонстрировал Джерри большой тесак. Покрутил его в руке, неловко выронил и сконфуженно улыбнулся.

– Нашел в шатре под кроватью, – пояснил в ответ на удивленный взгляд.

– Ну вот и хорошие новости! – Джерри поднял тесак и несколько раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух. – Теперь у нас есть, чем расчленить черепаху.

Доминик переменился в лице, как-то разом посерев, и Джерри поспешил его успокоить.

– Я пошутил, – пожевал губами и добавил: – Пока. Потому что если мы больше ничего не найдем, то выбор у нас невелик – или жалость или голод. Ладно, – прервал он сам себя, – грустить некогда. Пора добывать огонь.

И под испытующе любопытным взглядом Доминика сложил на песке небольшой шалашик из самых сухих и тонких веточек, рыхло подбил это все «ватой». Потом наведался к столу, взял пузатый хрустальный бокал для вина, вернулся на пляж, установил рядом с хворостом, вкопав в песок так, чтобы стекло фокусировало луч прямо в середину «ваты», и уселся рядом, поддернув неизменный лист на плечах.

– Мы так будем ждать, пока не состаримся, – скептически бросил Доминик. – Может, попробовать трением?.. О, смотри, задымился!

Он попытался раздуть зарождающийся огонь, но потерпел поражение, затушив начавшую тлеть «вату». Впрочем, очень скоро луч света снова её нагрел, и на этот раз после некоторых усилий вспыхнул огонек.

– Так, а теперь что? – с интересом посмотрел на Джерри Доминик.

– Теперь надо аккуратно подкопать наши яйца в песок рядом, чтобы пропеклись, но не сгорели, и потихоньку поддерживать огонь, – ответил Джерри, буквально по листочку добавляя топливо в неуверенное пока пламя. – Кстати, можно принести еще фруктов, – заметил он, – там на тропинку свалилась еще одна дуриманка твоя, да и кокос теперь можно попробовать расколоть.

– Ну нет, я подкапывать свои яйца не дам, – хмыкнул Доминик и лукаво прищурился. – Мне они ещё пригодятся.

Не распознать в его словах вполне определенного намека было невозможно.

– О, – приподнял бровь Джерри, – ты решил наделать кучу маленьких Хьюзчиков?

И едва увернулся от летящей в его сторону пустой скорлупы.

– Не смешно, – заявил Доминик, скорчив обиженную рожицу. – Знаешь же, что я не по этой части. Может, у меня комплексы?

– Ох, прости, – улыбнулся Джерри, – но твои яйца я бы и сам не стал печь. Пробовал как-то, – он пошевелил разгоревшиеся ветки и добавил еще немного хвороста. Потом поднял голову и увидел застывшего в неудобной позе Доминика, смотрящего на него во все глаза. – Ты чего?.. – растерялся Джерри и вдруг понял, что именно сказал. – Блядь, Хьюз, я не то имел в виду! Это были бычьи, но не думаю, что человеческие сильно отличаются, разве что размером.

И, окончательно смутившись, Джерри стал острием тесака копать неглубокие ямки по периметру костра.

Тут Доминик не сдержался и, откинувшись спиной на пальму, громко рассмеялся.

– Ты невозможен, – выдавил сквозь смех. – Как ты детективами управляешь, если над тобой там наверняка перманентно ржут?

– Обычно я вызываю несколько другие эмоции, – небрежно бросил Джерри, заканчивая хоронить яйца в песке.

И вдруг резким движением поднялся на ноги, за один прыжок преодолевая расстояние между ними. Рывком вздернул Доминика на ноги, пригвоздил к пальме, больно протащив спиной по чешуйчатому стволу, и, с силой сжав руку на горле, пристально глянул ему в глаза:

– Стажер Хьюз, доложите о порученном вам деле.

Даже в потешной панамке и ужасающей накидке из листьев, небритый, голый и без очков Джерри разом переменился. Не было больше неуклюжего Хатхи, перед Домиником стоял грозный начальник убойного отдела.

– Десантирование на остров прошло успешно, – выдавил Доминик, глядя на него во все глаза, положил ладонь на руку, сжимающую горло, и натужно просипел: – Отпусти, петь не смогу…

– Минус двадцать процентов премии, стажер, – рыкнул Джерри, несколько расслабив кисть, но не убирая руку совсем. – Я спрашивал о порученной вам заготовке соли!

– А знаешь, слоненком ты мне больше нравился, – вдруг тихо и очень серьёзно сказал Доминик и подался вперед, закрывая ему рот поцелуем.

Джерри напряг пальцы, чтобы сдавить нежное горло и отбросить наглеца от себя, но под большим пальцем бешено бился пульс, а шершавые от ветра и моря губы были нежными, почти робкими. Вздрогнув, Джерри почти отпустил Доминика и теперь касался бешено бьющейся жилки только кончиками пальцев, перехватывая инициативу, отвечая на поцелуй…

Почувствовав ответ, Доминик шумно выдохнул, расслабился, качнулся вперед, прижимаясь грудью к груди, и медленно положил руки ему на бедра привычным, естественным жестом. А в следующую секунду Джерри в рот скользнул умелый горячий язык.

Именно это движение отрезвило Джерри. Резко отпрянув от Доминика, он едва удержался от того, чтобы не вытереть рот рукой, и шарахнулся в сторону, едва не наступив ногой в костер. Первые пару десятков ярдов он пятился задом, не то с неверием, не то с удивлением смотря на неподвижно стоящего Доминика, а потом развернулся и что было силы рванул прочь.

Он бежал, наступая босыми ногами на ракушки и поскальзываясь на мокрых камнях, пока легкие не наполнились миллионом крохотных иголок. Перейдя на шаг, Джерри добрел до небольшой пальмы, и стал методично обрывать с нее листья, перетирая их руками в мокрую кашу. Он поцеловал мужчину. Хьюза. Доминика. Сам. Ну, пусть не совсем сам, но он ответил на поцелуй. И не испытал при этом отвращения. Наоборот, раскованный и бесстыдный Доминик, податливый и горячий, так разительно отличался от его образцовой жены, и так хотелось сильнее прижать его к дереву, раздвинуть коленом ноги…

– Да твою же мать… – бессильно протянул Джерри, почувствовав, как при одной мысли об этом напрягся член.

***

Первым порывом Доминика было рвануть за Купером, и он даже пробежал пару метров, но вовремя понял, что тренированного и почти обезумевшего бойца ему ни за что не догнать. Да и нужно ли было догонять? Чтобы извиниться? Пообещать, что не будет больше так делать? Или пожурить за трусость?

Доминик горько усмехнулся, проводил Джерри взглядом, пока тот не скрылся за поворотом, и пошел к шатру. Их с Купером трусы мирно покоились рядышком на бортике кровати. Доминик взял свои, покрутил их в руках и неохотно натянул на уже успевшую отвыкнуть от одежды кожу.

Потушив костёр, он разворошил палкой песок, обнажая подрумянившиеся яйца, и, оставив их остывать, вернулся под пальму. Куперу наверняка нужно было разобраться с собой, а потому идти на поиски в этот раз Доминик не собирался. Тем более, что с того станется и зарядить в глаз со злости. Но самое неприятное было то, что у Купера действительно были причины злиться – в конце концов, он ни словом, ни делом ни разу не намекнул, что хотел этого поцелуя. А Доминик… А Доминик – просто идиот.

Особенно потому, что отчаянно хотел бы сделать это ещё раз.