Текст книги "Робинзоны (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Гелла Верона
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

На этот раз Джерри проснулся не сам. Его разбудил визгливый крик над ухом:

– Джерри, перестань меня лапать, развратник! – неприятно-высокий, к тому же явно женский голос не мог принадлежать Доминику.

Джерри в недоумении поднял голову, пытаясь проморгаться. Прямо перед ним маячило лицо Мишель, наполовину скрытое складками чопорной ночной рубашки.

– Купер, сколько раз говорила, чтобы ты надевал на ночь пижаму! – продолжала причитать жена, отпихивая от себя обнимающие ее руки. – Вставать пора, нам еще помогать Кэтрин с подарками! И вообще, ты вчера свалил в разгар свадьбы, а мне одной пришлось провожать гостей.

Джерри спешно убрался на свою сторону кровати, до самых ушей замотавшись в одеяло. Мишель поднялась, надевая на рубашку халат и заматываясь в него словно в броню.

– Почему вчера? – протянул он, шаря в тумбочке в поисках очков. Наверное, он вчера все же перебрал с коньяком, раз приснилось что-то настолько чудное.

– Потому что вчера твоя единственная дочь замуж вышла! – повысила голос Мишель. – А отец родной палец о палец не ударил, чтобы свадьбу организовать!

Джерри, совершенно раздавленный смешением информации и воспоминаний, открыл ящик, где всегда прятал на ночь очки. Их не было. Сглотнув и облизав враз пересохшие губы, он откинул одеяло и стремглав кинулся в ванную, оглядывая себя в огромное зеркало. Даже без очков он углядел неровно обритую тесаком щетину, розовые пятна солнечного ожога на спине, шоколадный оттенок и без того смуглой кожи, и вызывающе белеющий бритый пах… Значит, остров и Доминик ему не приснились. И ночные купания с дельфинами, и охота на крабов были на самом деле. Как и хьюзовский язык у него в заднице, и извивающийся под ним, стонущий потный Доминик.

Каким-то невероятным образом он вернулся домой. Бросив Доминика одного. Джерри обреченно застонал, лихорадочно соображая, как можно разыскать тот остров и найти Доминика, спасти его.

– Джерри, когда ты уже станешь надевать халат? – полностью одетая Мишель вошла взялась за дверь ванной, чтобы захлопнуть ее. – Господи! – всхлипнула она. – Джерри, что это?! – идеально наманикюренный пальчик ткнул в сторону его лысого паха.

– Обжигающее проклятье, – не моргнув глазом солгал Джерри. – Видишь, и кожа как после солярия, а там все волосы сожглись, – он поспешно натянул халат. – А не говорил, потому что ты слишком со свадьбой занята была!

Мишель только покачала головой, совершенно потеряв интерес к Джерри и его телу, и вышла из спальни, оставив его стоять посреди ванной, вцепившись себе в волосы. Нужно было искать Доминика, а как это сделать, Джерри решительно не знал.

Ему потребовалась пара минут, чтобы успокоиться и начать мыслить логически. Начинать поиски следовало, разумеется, с визита на службу. Возможно, они уже нашли организатора всего этого, а значит, Джерри с полным правом вытрясет из него душу… Он выскочил из ванны и начал спешно натягивать одежду, в красках представляя себе, что сделает с чертовым похитителем, когда до него неожиданно дошло – раз свадьба, по утверждению Мишель, была вчера, значит, и похищения никакого официально не было. Их с Домиником никто не искал!

– Твою мать! – взревел Джерри, от спешки запутавшись в штанине, и чуть не рухнул под ноги вернувшейся Мишель.

– Ты куда это собрался? – она удивленно посмотрела на него и нахмурилась. – Ну нет, только не сегодня! Мне всё равно, что у вас там опять стряслось, потоп, пожар, наводнение или массовое убийство, но сегодня у тебя другие дела!

– Дела подождут! – резко ответил Джерри и уже собрался было активировать телепорт, оставив мгновенно вспыхнувшую Мишель пестовать свою ярость, когда ему вдруг пришла в голову другая мысль: а что, если Доминик тоже вернулся? Тогда он должен быть дома… – Я скоро, – выдохнул он и, развернувшись на каблуках, бросился к выходу.

– Мистер Купер? – удивленный дворецкий встретил его в холле. – Мистер Купер! Какая честь! Позвольте проводить вас в гостиную.

– Не нужно, – Джерри покачал головой и поспешно выпалил: – Доминик тут? В смысле, мистер Хьюз-младший, ты можешь проверить, он дома сейчас?

Слуга изумленно распахнул глаза, поклонился и исчез, чтобы вернуться буквально через секунду.

– Хозяин Доминик спит, сэр, – сообщил он торжественно. – Мне разбудить его?

– Н-нет, – облегченно выдохнув, Джерри отчего-то стушевался. – Не нужно. Пусть спит.

– Хотите подождать в гостиной?

Джерри замялся. Поговорить со Домиником очень хотелось, но вот только о чем? Сказать "спасибо за прекрасный секс" и получить за это в морду?.. Предложить иногда трахаться украдкой и снова получить в морду? Предложить забыть всё и остаться друзьями? Уж лучше в морду…

Так ничего и не решив, Джерри покачал головой.

– Нет, спасибо, – удивил он в очередной раз домовика. – Я зайду позже. Может быть… – и вышел за дверь.

– О, ты наконец вспомнил о семье! – всплеснула руками Мишель, когда Джерри вернулся домой. – Ну так мы идем?

– Идем, только я позавтракаю, – как можно более спокойно ответил Джерри.

После вынужденной рыбно-фруктовой диеты овсянка и кофе показались ему неимоверно вкусными.

– Ты какой-то странный сегодня, – подозрительно заметила Мишель, ставя перед ним кусок вчерашнего свадебного торта. – И пропал вчера куда-то. У Тома я спрашивала, по работе тебя не вызывали. Ничего не хочешь рассказать?

– Я провел ночь на тропическом острове, занимаясь самым охуительным сексом в моей жизни! – сквозь зубы процедил Джерри.

Пустая тарелка из-под овсянки, выскочила из рук Мишель и упала на пол, разлетаясь на множество осколков.

– Ты что?.. – пролепетала она, прижимая пальцы к задрожавшим губам.

– А что ты хотела услышать? – холодно отозвался Джерри. – Уже допросила Тома и навела справки на работе, а теперь принюхиваешься и вопросы задаешь. Как же, муж не пришел домой ночевать! – он оглушительно грохнул кулаком по столу. – Мишель, я не подросток, хватил меня контролировать. Могу я просто перепить коньяка на свадьбе дочери и проспать ночь в гостевой комнате, чтобы не слушать твоего брюзжания по поводу запаха изо рта?

– Джерри… – беспомощно ахнула Мишель. – Зачем ты так?.. Я волновалась!

– Мне нечего сказать тебе, Мишель, – устало проговорил Джерри. – Но я правда не понимаю, к чему этот допрос.

Он осторожно поставил на стол недопитую чашку, и активировал казеный амулет телепорта, оставив озадаченную Мишель наедине с внушительным списком дел.

Поток перемещения вынес его в собственном кабинете. И пусть сегодня выходной, работы хватало всегда. Усевшись за стол, Джерри придвинул к себе стопку отчетов и углубился в чтение, иногда делая пометки на полях, если что-то требовалось уточнить, или взмахом руки оправляя их в архив. Пару раз к нему заходили дежурные следователи, ничуть не удивляясь его присутствию, чтобы принести новые отчеты и сводки.

Перечень вызовов Джерри просмотрев мельком – ничего вопиющего за прошедшие сутки не случилось. Но одно сообщение заставило надолго застыть, вчитываясь в скупые строчки:

"… восьмого августа сего года в 22.55 было зарегистрировано срабатывание нелегального телепорта…"

Предвкушающе осклабившись, Джерри мысленно потер руки и направился в отдел административных правонарушений, занимавшийся несанкционированными перемещениями. И уже через пару часов получил результат в виде закованных в магические наручники подозреваемых.

– Сэр, мы кинули их в допросной, – доложил Джерри один из дежурных. – Нам ими заняться? Расколются в пять минут.

– Нет, я сам, – Джерри поднялся из-за стола и на ходу поблагодарил: – Спасибо, парни, отличная работа.

А в комнате для допросов его ждал сюрприз: Данкан и Патрик Фишеры что-то бодро объясняли понурому Энди, чтоб его, Куперу. Его собственному старшему сыну.

– Не думаю, что нужно дополнительно озвучивать причину вашего задержания, – Джерри обвел всех троих ледяным взглядом.

От него не укрылось, как Энди неосознанно закрыл собой Данкана, без тени испуга смотря на него.

– Портал не сработал, – наконец пробормотал Патрик. – Ну или сработал впустую – Кэтрин… – и поспешно прикусил себе язык под яростное шиканье брата.

– Немного ошибаетесь, молодые люди, – Джерри оперся задницей на стол, не сводя с притихшей троицы глаз. – Очень даже сработал. На мне и Доминике Хьюзе.

И тут же понял, что сказал что-то не то: парни не сговариваясь вытаращили глаза, побледнели, потом почему-то, наоборот, покраснели, а потом покраснел уже Джерри, потому что Фишеры вдруг покатились от хохота, а Энди ошалело выдохнул:

– Пиздец!

– Пиздец сейчас будет вам, детки, – рявкнул Джерри, – если сию же минуту не расскажете, отчего это вам так весело. В конце концов, пару месяцев тюрьмы я вам обеспечу.

Ответом ему была неприятная, гнетущая тишина. Чувствуя, что в этом ответе ему не понравится ни одно слово, Джерри, тем не менее, рявкнул:

– Я жду!

Фишеры переглянулись, Энди опустил голову.

– Брачная ночь, – глухо сказал он. – Это должно было стать романтическим приключением для первой брачной ночи. Можно сразу выполнить условие, и попасть домой уже через час, а можно оттягивать его хоть до бесконечности. Временная ловушка и стол с едой, обновляемой по заказу, – отдых мог продолжаться сколько угодно долго, пока у молодых хватает сил сдерживаться и не заниматься…

– Да какой, блядь по заказу! – тряхнул головой Джерри. – Мы со Домиником чуть с голоду не померли!

Парни не ответили. Глянув на них, притихших и явно перепуганных, Джерри вдруг до конца осознал слова сына.

– Что за условие, мать вашу? – угрожающе тихо сказал он. – Да отвечайте же, раздери вас черт!

– Секс, – тихо, но очень четко сказал Патрик. – Чтобы вернуться с острова, нужно заняться сексом. Что вы, вероятно, и сделали, раз стоите здесь перед нами.

В небольшой допросной комнатке внезапно стало тесно. Мальчишки, перепугавшись, сжались в бесприютные комки и затравленно смотрели на него, не говоря ни слова. Увидев ужас ожидания неминуемой расправы в их глазах, Джерри моментально остыл.

– Расслабьтесь! – сухо сказал он, и несколько минут ждал, пока парни, настороженно озираясь, усядутся обратно. – Итак, детки, – он снова оперся на стол, – решаем так. Сейчас вы трое обещаете мне, что о произошедшем не узнает ни одна живая душа, найдете на острове мою одежду, а главное – полицейский жетон в ней, а потом вы, – ткнул он пальцем в Энди, – молодой человек, идете помогать матери с незаконченными свадебными делами.

Перечить ему не стали, хотя Джерри видел, как Энди беспомощно оглянулся на Данкана, и тот коротко ему кивнул, будто давая разрешение – так могла бы кивнуть Мишель, если бы до этого Джерри обещал пойти с ней по магазинам, но внезапно получил вызов по работе. С формальностями было покончено быстро, и Фишеры, хором попрощавшись, исчезли, а Энди со вздохом поднялся.

– Пап, послушай, ну мы же не виноваты, – сказал с тоской. – Мы подарок хотели сделать, кто же знал, что портал попадет вам со Домиником? Не надо к маме! Ну пожалуйста…

– И почему это домашних дел ты боишься сильнее тюрьмы, а? – поднял бровь Джерри.

Он устало уселся на жесткий казенный стул, закрыв глаза. Головная боль, покинувшая его на время нечаянного отпуска, в душном промозглом городе вернулась вновь, сжимая лоб раскаленным обручем.

– Не сильнее, – покачал головой Энди, – просто… – он помолчал, а потом вдруг выпалил: – Послушай, это, конечно, не моё дело, но как, черт побери, тебя угораздило?! Поверить не могу! Ты и Дом! ТЫ!

– Что тебя сильнее смущает, – Джерри поперхнулся воздухом, не в силах подобрать правильное слово, – то, что я изменил маме, или то, что на месте распутной нимфы оказался Доминик?

– Поверь, я не удивлюсь, если узнаю, что ты изменял ей и раньше, – криво усмехнулся Энди. – Я, конечно, люблю маму, но жить с ней невозможно даже будучи сыном, а не мужем. Но Дом! Господи, Дом! – он запустил руку в волосы. – Ты же всегда был отъявленным гомофобом, и не притворялся, я точно знаю! Тогда как?!

– Тебе в подробностях? – съехидничал Джерри. – Сам же постарался – остров, жара, море и невозможность вернуться обратно. И почему это я должен был изменять маме, а? – за спокойным тоном он постарался скрыть свое удивление – он все же думал, что их брак выглядел идеальным, пусть таковым и не являлся.

– Тебе в подробностях? – в тон ему ответил Энди и задумался. – Ну понимаешь, – сказал осторожно, – мама… Она такая старомодная. Такая властная. А ты тоже властный, но почему-то всегда ей уступаешь. Я думал, что ты сбрасываешь напряжение на работе, но если так посудить, то его по-разному можно сбросить… Даже, как выяснилось, со Домиником. Чёрт, в голове не укладывается! – он хмыкнул и глянул на Джерри с неприкрытым любопытством.

– Вот мне все больше становится интересно, – ухмыльнулся Джерри, – что именно из произошедшего никак не уложится в твоей голове, а? И с чего это такой интерес именно к Доминику?

– Действительно, с чего? – передразнил его Энди. – Если ты сейчас намекаешь на то, что он Хьюз, то поверь, меня это интересует мало, как и то, что он у нас великий кривляка. Но вот то, что он мужчина, а ты гомофоб – вот это действительно настораживает и сбивает с толку.

– Предпочитаешь, чтобы мы с ним состарились там, во временной петле? – снова рассердился Джерри. – Да и потом, это просто анальный секс, не все ли равно, в мужскую или женскую задницу член совать? – закончил он почти в ярости.

И покраснел до корней волос, едва скабрезные слова сорвались с его языка.

Энди посмотрел на него долгим, очень неприятным взглядом и встал.

– Ну так вот, будет тебе известно, что мне не всё равно, – сказал резко. – А вот Доминика мне очень жаль, что он стал для тебя всего лишь случайно подвернувшейся дыркой.

Шлепок звонкой пощечины ошеломил их обоих. Энди, в глазах которого застыло удивление, схватился за горящую щеку, а Джерри в недоумении уставился на свои ладони.

– Никогда, – припечатал он, – слышишь? Никогда не говори о Доминике в подобной манере. Кто он мне – тебя не касается, но никогда не был и не станет просто… – мерзкое слово было очень трудно произнести вслух, но Джерри пересилил себя: – просто дыркой.

Энди смотрел на него бесконечно долго, и что-то странное творилось с его взглядом: отчего-то тот наливался светом и непонятными радужными искорками.

– Прости, – наконец сказал он совершенно искренне. – Прости, пап. Никогда больше не скажу – Доминик замечательный человек. Именно поэтому я так расстроился и чертовски рад, что ошибся. А вы теперь?.. Ну то есть, что ты теперь будешь делать?

– Не знаю, – тихо сказал Джерри, ничуть не кривя душой. – То, что было там, на острове, осталось далеко за пределами Лондона. Здесь мы не просто Джерри и Доминик, охотящиеся на крабов и купающиеся с дельфинами. Здесь я – глава отдела расследования убийств, а он – звезда сцены.

И сел в кресло, закрыв лицо руками.

– Пап, ну ты чего? – испугался Энди и обхватил его сзади за плечи. – Пап! Разве это вообще важно? Нет, ну важно, конечно, но… Послушай, я не в праве тебе советовать, но могу сказать, что мне всегда было тебя очень жалко – по-моему, твоя жизнь было тошнотворно правильной. Только я всегда думал, что это твой выбор, а оказалось, что нет. Так может, тогда пора перестать быть правильным и стать обычным? Просто человеком, у которого есть свои, подчас странные и даже грязные желания?

– Тогда остается последний вопрос, – Джерри откинулся в кресле и посмотрел на Эндиа снизу вверх. – А нужен ли я Доминику. Может, он и не вспомнит обо мне? Проснулся дома, умылся-позавтракал и побежал на свидание с очередным поклонником…

Даже самому себе было трудно признаться, насколько больно стало от подобной перспективы, и Джерри сглотнул, пытаясь протолкнуть комок, ставший в горле.

– Только не Доминик, – уверенно отмел предположение Энди. – Он у нас распиздяй немного, этого не отнять, но распиздяй честный. Изменять он не будет и делать вид, что ничего не случилось – тоже. Вот только… – тут он осекся, нахмурившись. – Вот только гордый он очень, – продолжил немного мрачно. – Навязываться ни за что не станет.

Ответить ему Джерри не успел – дверь кабинета едва не сорвалась с петель, когда в нее ворвались запыхавшиеся и какие-то подозрительно мокрые Фишеры.

– Еле смогли отыскать, – произнес Данкан, протягивая Джерри его значок и украдкой бросая на Энди настороженный взгляд. – Мистер Купер, простите, пожалуйста…

Джерри успел заметить, как Энди улыбнулся уголками рта, поспешно отводя взгляд от Фишера.

– Все, проехали, – махнул рукой Джерри. – Но больше, я надеюсь, вы с подобными вещами шутить не будете. А теперь, – беззлобно рыкнул он, дождавшись послушных кивков двух белобрысых и одной темной голов, – вон с глаз моих. Энди, я отменяю наказание, к маме сам пойду.

И телепортировался, не дожидаясь, пока троица покинет кабинет.

Глава 11

Мишель дома не оказалось, и никто не помешал спокойно принять душ, наконец-то толком побриться, причем, выскоблив подбородок, Джерри подумал немного и со вздохом намылил пах. Бритва легко и аккуратно сбрила все то, что ускользнуло от лезвия тесака, а Джерри затопили будоражащие кровь воспоминания. Взгляды, запахи, звуки, ощущения… За всю свою жизнь до острова он не накопил такого количества воспоминаний, как за те неполные три недели. Три недели, которые уже навсегда остались в прошлом.

Вопреки разуму, под завязку забитому тяжелыми и безрадостными мыслями, тело с радостью зацепилось за полюбившиеся ощущения. В паху мгновенно потяжелело, и член, покрытый, словно изморозью, мыльной пеной, вздрогнув, стал стремительно твердеть. Джерри пытался не обращать внимания на совершенно неуместное возбуждение, но очень быстро проиграл собственным гормонам.

Обхватил член ладонью, вспоминая, как Доминик облизывал его, прежде чем взять в рот, судорожно выдохнул, погладив совершенно гладкие яйца, вспоминая взгляд Хьюза, когда тот делал тоже самое. Эти картинки настолько подняли градус возбуждения, что сейчас обычная дрочка приносила куда большее удовольствие, чем даже самый "крутой" секс с Мишель, который раньше казался ему поистине потрясающим. Он уже был на грани оргазма, когда наконец позволил себе вспомнить ещё кое о чем.

Осторожные тонкие пальцы и умелый горячий язык; ошеломительные стыдные ласки и тягучее неповторимое наслаждение. Именно в эту минуту Джерри отчаянно пожалел, что так и не смог добавить в свою коллекцию воспоминаний еще одно – о чужом твердом члене в заднице.

Изогнувшись, он завел руку за спину, пробегаясь намыленными пальцами между ягодиц. Пришлось с силой сжать член у основания, чтобы не кончить, когда подушечки нащупали сжатое колечко ануса. Застонав и закрыв глаза, Джерри погладил чувствительную кожу и, почувствовав, как расслабляются мышцы, легко вогнал палец по самую костяшку.

Это было совсем не похоже на то, что с ним делал Доминик – менее остро, более смазано, далеко не так волнующе. И все равно прекрасно. Джерри снова застонал, на этот раз громче, стараясь нащупать внутри ту самую точку. Он как раз до нее добрался и собирался было помочь себе вторым пальцем, когда вдруг с ужасом услышал скрип раскрывающейся двери.

– Джерри, тебе плохо? Ты стонал… Джерри?!

На пороге, глупо хлопая глазами и раскрыв рот, стояла Мишель. Джерри, еще в самом начале дрочки сдвинувший в сторону противно прилипающую к телу занавеску, предстал перед ней во всей красе, иначе не скажешь – с каменно стоящим членом и пальцами в заднице. Но самое ужасное было то, что от неожиданности он резко дернулся назад, с силой насадившись на собственную руку и надавливая на самое чувствительное место… И теперь, не в силах хоть что-то изменить, он кончил на глазах ошарашенной жены, снова застонав от немыслимого по силе оргазма.

От шока первые несколько секунд Мишель не могла вымолвить ни слова, а потом молча развернулась и побрела прочь, опустив голову и плечи. Джерри чертыхнулся, быстро смыл мыло и сперму, накинул на бедра полотенце и выскочил из ванной.

Мишель нашлась в спальне. Она стояла на коленях у шкафа, пытаясь высвободить из-под коробок с обувью огромный чемодан.

– Мишель! – окликнул её Джерри. – Мишель, послушай…

– Я подаю на развод, – глухо сказала Мишель, не поворачиваясь к нему.

– Подожди, – Джерри попытался поднять ее с коленей. – Не стоит рубить сплеча. Ну что такого страшного произошло?

– Да что ты… Ты что, не понимаешь?! – Мишель даже заикаться стала от захлестывающих эмоций. – Ты животное! У нас идеальные отношения! Были до твоей выходки… Боже, – она застонала, закрыв лицо руками. – Какая грязь… Где ты только этого понабрался?!

Резким движением Джерри оторвал-таки ее от чемодана и усадил на кровать.

– Это никакая не грязь. Мишель, – он развернул супругу лицом к себе, и с пылом сказал, смотря ее в глаза: – Супружеские отношения – это не только чопорный секс в ночной рубашке под одеялом. В них нет никаких правил, ограничений или рамок. Нет, понимаешь?

– Да что такое говоришь? – прошептала Мишель, и Джерри с некоторой оторопью увидел, как из её глаз брызнули слезы. – Да разве можно порядочной женщине?.. Я порядочная, понимаешь?! – закричала она в отчаянии. – Не как та шлюха, с которой ты связался! От которой понабрался всей этой гадости! Всё же было хорошо! У нас была образцовая семья… – и она зарыдала, закрыв лицо руками.

– Неужели порядочности претит получать удовольствие, лежа в постели с мужем? – резко остывая, спросил Джерри. – И образцовая семья заключается в том, чтобы прятаться друг от друга за пятью слоями тряпок?

Внезапно Джерри стало искренне жаль ее. И стало на миг страшно от мысли о том, что повинуясь воспитанию и глупым представлениям о морали и добродетели, Мишель всю свою жизнь глушила в себе чувственность, заставляя сторониться физической близости.

– Малыш, нет в этом ничего постыдного, – поддавшись порыву, он метнулся к сжавшейся в комочек жене. – И неправильного тоже нет. И противного.

Отняв ее руки, он прижался губами к соленым от слез лишенным какой-либо помады или иной косметики губам, мягко проводя по ним языком.

Мишель испуганно вздохнула, приоткрыв рот, и он этим воспользовался: поцеловал глубже, ласковее, заигрывая и приглашая к ответу. И он последовал, но не совсем такой, как ожидалось. Мишель положила обе руки ему на грудь, уперлась в нее и с силой оттолкнула Джерри от себя.

– Даже не пытайся лезть ко мне со всей этой мерзостью! – крикнула она и влепила ему пощечину. – Иди к той, что научила тебя совать пальцы в задницу!

– Я-то пойду, – Джерри беспомощно отступил назад. Почему-то было до слез обидно теперь уже даже не за себя, а за Мишель, – только подумай о моих словах, хорошо? – он резко обернулся и с чувством сказал, пытаясь поймать ее взгляд: – В телесном удовольствии нет ничего постыдного или неправильного. Отпусти себя, – теперь он почти умолял, – ну хотя бы попытайся, прошу! Ради нас с тобой!

Мишель вытерла тыльными сторонами ладоней слезы и отвернулась.

– Уходи, Джерри, – сказала решительно. – Я сегодня же подаю на развод.

Джерри не стал спорить. Он взял свои вещи, снова ушел в ванную, где неспешно оделся и высушил волосы. Потом вернулся в спальню.

Мишель тихо плакала, уткнувшись лицом в пушистое покрывало. Джерри присел на краешек кровати, предпринимая последнюю попытку спасти их брак.

– Мишель… – он тихонько тронул ее за плечо, – может, не стоит рубить с плеча?

Убирайся, – услышал он в ответ. – Или я позову полицию.

Понимая, повлиять на Мишель он не сможет, Джерри со вздохом поднялся. За долгие годы службы он бесчисленное количество раз уезжал в командировки, поэтому собрать сумку было делом пяти минут. Но доведенные до автоматизма действия давались с огромным трудом, ведь в этот раз Джерри уходил из дома навсегда.

Мишель не шелохнулась, когда он, закончив паковать вещи, с силой захлопнул дверцу шкафа. Понимая, что любые попытки повлиять на нее сделают только хуже, Джерри направился к недорогой, но неплохой гостинице.

Ему с удовольствием сдали комнату, не став ни о чем расспрашивать. Портье принес Джерри поднос с ужином, чтобы тому не пришлось спускаться в переполненный бар под множество любопытных глаз. Не спрашивая, повар добавил к изрядному куску лазаньи пыльную бутылку виски и несколько порошков от головной боли. Видимо, потерпевших кораблекрушение в море семейной жизни здесь видели не впервые. Сдержанно кивнув в знак благодарности, Джерри взялся за стакан, но передумал и потянулся к кувшину томатного сока, скромно томящегося под охлаждающими чарами. Он не собирался топить горе в бутылке, потому что внезапно понял – после того, как прошла первая, самая острая боль, на него накатило абсолютное равнодушие.

Джерри съел ужин, почитал найденную в комнате книгу и лег спать. Ему не снилась Мишель, как обычно это бывало после их ссор – во сне Джерри просто чувствовал себя до головокружения свободным. Джерри и проснулся с этим ощущением свободы. Портье снова сам принес ему еду – на сей раз плотный английский завтрак с овсянкой, яичницей и жареной ветчиной, а также апельсиновым соком и кофе. Пригубив кислый, почти лишенный аромата напиток, Джерри с отвращением отставил стакан в сторону, вспомнив тот вкуснейший сок, что выжимал из разрубленных пополам плодов Доминик, так изящно и вместе с тем на удивление распутно слизывая текущие по рукам оранжевые капли.

Приказав себе не думать о Доминике, хоть этот приказ и невозможно было выполнить – воспоминания преследовали Джерри постоянно – и в ванной при взгляде на свежевыбритый лобок, и в кровати, где так неправильно пустовала половина – он быстро натянул форму и отправился на работу.

День не задался с самого утра – едва переступив порог своего кабинета, Джерри получил рапорт от главы управления правоохраны – вчера поздней ночью кто-то пытался ограбить несколько магазинов и убили сторожа в одном из них, а дежурные следователи ничего не смогли толком разузнать. Вздохнув, Джерри прошел в приемную своего единственного начальника для продолжительного и нудного разбора полетов. Вернувшись, он попал сразу в гущу событий – из-за неслаженной работы отделов провалилась так долго разрабатываемая операция по задержанию опасной преступницы, и несколько следователей угодили в больницу с тяжелыми ранениями и весьма неприятными проклятьями. Под конец дня, когда вымотанный до ужаса Джерри присел, чтобы выпить чашку чаю, дверь его кабинета отворилась без стука, и вошел Энди.

– Плохо работаешь, отец, – вместо приветствия сказал он, бросая перед Джерри утренний выпуск самого известного в стране таблоида, – или не думал, что мама способна на такое?

Джерри удивленно вскинул брови и, пробежав глазами первую полосу, едва не схватился за голову от того, что именно наболтала Мишель о причинах затеваемого ею развода.

– Она застала меня… – он сделал жест рукой, призванный пояснить Эндиу всю ситуацию. – Чары забвения надо было, да?

Энди ответил после паузы, тщательно подбирая слова.

– Я думаю, да. По крайней мере, я на твоем месте поступил именно так. Надеюсь, тюрьма мне не светит, ты же не сдашь сына отделу сдерживания магии? – он невесело усмехнулся, а потом будто решился: – Она бы нас с Данканом со свету сжила, – выпалил и испуганно уставился на Джерри. – Ты же понимаешь? – прошептал с надеждой. – Теперь понимаешь?

– Понимаю, – эхом ответил ему Джерри. – Мне только жаль, что я был настолько херовым отцом, что ты так и не решился мне признаться. Хотя… – он закрыл глаза, в деталях вспоминая уже такой давний разговор с Домиником. – Наверное, это правильно. Тогда бы я не понял… Ты прости меня, ладно?

И он уткнулся взглядом в газету, вчитываясь в расплывающиеся перед глазами строчки.

«…ся только гадать, сколько лет Джерри Купер водил за нос свою жену, да и всех нас вместе взятых. Не исключено, что его патологические наклонности проявились ещё в школе, ведь даже слепой бы не заметил его нездоровую тягу к…»

– Не надо, – Энди выдернул из его рук газету. – Не нужна тебе вся эта грязь. Не читай, – он скомкал газету и бросил в корзину. – Доминик-то что говорит? Ты же сейчас у него жить будешь?

– Доминик? – Джерри несколько озадаченно посмотрел на Энди. – Не знаю… Я не видел его с тех пор, как… как мы вернулись. Я пришел в в его дом, узнал, что он спит в своей спальне и ушел.

Джерри встал с кресла и отошел к окну, уставившись на скучный индустриальный пейзаж за ним.

– Я снял комнату в Парадизе, что в южной части города. И он, кстати, – помимо его желания из груди вырвался тяжелый вздох, – тоже не пытался связаться со мной… Наверное, и забыл уже.

– Или решил, что ты не хочешь его видеть, раз не попросил разбудить. Убедился, что всё в порядке, и умыл руки, – возразил Энди. – Я же говорю, он гордый. Первый никогда не придет. Не знаю, рассказывал ли он тебе… – тут он замялся, не зная, стоит ли продолжать.

– О том, что вы встречались? – догадался Джерри. – Да.

– Ага, об этом, – кивнул Энди смущенно. – Так вот из-за этой его гордости ничего и не вышло. Один слишком упрям, другой слишком горд – вот и разбежались по собственной дурости.

– А если бы повернуть все вспять, – пристально глядя сыну в глаза, спросил Джерри, – ты бы умерил гордость, чтобы остаться с ним?

Зачем ему это знать, тем более что это всего лишь праздный вопрос, Джерри не мог объяснить даже себе, но почему-то так важно было услышать ответ.

– Что? Нет! – не задумываясь, и слегка удивленно ответил Энди. – Мне тогда шестнадцать было, а ему и того меньше. Но дело даже не в этом. Человек, ради которого я умерил и гордость, и упрямство, уже давно со мной, и это совершенно точно не Хьюз.

– Вот и здорово! – Джерри хлопнул его по плечу. – Ты только береги уж его. И проследи, чтобы он не впутывался в сомнительные предприятия, – ухмыльнулся, вспомнив историю о заколдованном подарке. – А как ты думаешь, – он резко переменил тему, – еще не поздно отправить ему весточку?

– Уверен, что нет, – улыбнулся Энди. – Более того, Доминик наверняка видел газету, и если письма не будет, с него станется подумать, что ты решил начать новую жизнь без него.

– Что же мне, его на свидание что ли приглашать? – вздохнул Джерри. – Черт возьми, как на острове все было просто и понятно. А тут посмотрите, пожалуйста, – он закатил глаза. – Еще и цветы прикажешь ему дарить?

И тут Энди рассмеялся. Даже не так – загоготал в голос, хлопнув ладонью по столу.

– Па-ап! – простонал сквозь смех. – Ну ты даешь! Цветы!

Смех оборвала Саманта, занимавшаяся поступающей в отдел корреспонденции. Быстро поздоровавшись, она передала Джерри аккуратно заклеенный конверт и удалилась, стуча каблучками.

– Это от Доминика! – тут же опознал Энди. – Пап, это его автограф, – он указал на размашистую подпись, стоявшую на месте адреса отправителя.