Текст книги "Робинзоны (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Гелла Верона
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Джерри просыпался медленно и неохотно, словно сквозь липкую вату выбираясь из забытья. Поначалу он не мог вспомнить, где именно находится, и лежа с закрытыми глазами, удивился, почему в его спальне слышен шум моря. Но потом подобно приливу накатили воспоминания: свадьба Кэтрин, зачарованный подарок и загорающий на пляже Хьюз.

Мысль о находящимся с ним в одной кровати мальчишке прогнала остатки сонливости, и Джерри резко распахнул глаза.

Доминик спал, раскинувшись на кровати, абсолютно, неприлично и даже вызывающе голый. На его лице виднелись потеки не до конца смытой вчера косметики, на плечах белели крупинки соли и песка, а на выбритом под ноль лобке мирно покоился возбужденный член.

Первым порывом было укрыть его. Стараясь не сильно глазеть, Джерри схватил валяющееся у них в ногах покрывало и поспешно накинул на Доминика. Но тот тут же сбросил его, что-то недовольно пробурчав во сне, и потянулся рукой вниз, к паху.

Джерри как завороженный смотрел, как длинные пальцы привычным и чуть ленивым жестом сжимают член, скользят вместе с кожей вверх, обхватывая головку, и так же медленно опускаются вниз, к основанию, полностью обнажая влажную розовую плоть.

Нужно было или разбудить Доминика, дав тому понять, что у его спектакля есть невольный зритель, или осторожно выйти из шатра и потом сделать вид, что ничего не видел. Но Джерри со стремительно растущей паникой понимал, что не может сделать ни того, ни другого. Сглотнув, он облизал обветренные губы и старался дышать тихо и спокойно, чтобы ненароком не выдать своего бодрствования.

Между тем Доминик протяжно выдохнул во сне, пожевал губами, толкнулся членом в кулак, и Джерри отрешенно заметил, что тот дрогнул и встал окончательно, приподнимаясь над животом. Пожалуй, было самое время забрать вчерашние слова назад: хер у Хьюза вполне "дорос", если можно так сказать, и даже, наверное, "перерос".

И тут он с ужасом понял, что вчера ошибся в своих суждениях не только он. Собственный член, явно доказывая, что еще очень даже "не отсох", дернулся, наливаясь кровью. В лицо Джерри тут же бросилась краска, жарко затапливая от корней волос до самых плеч. Он привстал было, чтобы выбраться наружу, но вовремя остановился: невозможно было покинуть шатер, не потревожив Доминика. Оставалось только одно – вжиматься болезненно напряженным членом в простыню и неотрывно смотреть, потому что отвести взгляд оказалось выше его сил.

К счастью, до откровенной дрочки дело не дошло – Хьюз крепко спал, а потому контролировать свои действия не мог. Но Джерри с лихвой хватило и его судорожных отрывистых толканий в кольцо пальцев и негромких вздохов. А потом случилось неизбежное. Под пристальным взглядом Джерри член Доминика дрогнул, запульсировал и выплеснул на поджарый живот обильную белесую струю. Доминик удовлетворённо вздохнул, расслабился и задышал ровно и глубоко.

По крыше шатра гулко застучал короткий тропический ливень. Доминик, не просыпаясь, нащупал лежащее неподалеку одеяло и укутался в него, как в кокон, продолжая крепко спать. А Джерри, повернувшись к нему спиной, никак не мог заставить себя хоть чуть расслабиться и задремать. Собственный стояк давно опал, оставив в яйцах тянущее чувство неудовлетворенности, но беспокоило его вовсе не это. Сказать, что Джерри был в растерянности – значит промолчать. Джерри был сокрушен произошедшим. Пуританское воспитание и не менее строгая атмосфера в собственной супружеской спальне сейчас кричали на все лады, что увиденное только что неправильно, грязно, непристойно, но тело вопило о другом…

Испугавшись собственной, такой неправильной в его понимании реакции, Джерри поспешно натянул трусы и опрометью кинулся под тугие струи дождя, уже нисколько не заботясь о том, разбудит он Доминика или нет.

* * *

Доминик проснулся от душной влажности и запаха сырости. Дождь на тропическом острове редко приносит прохладу, вот и сейчас было по-прежнему жарко, вот только пот больше не спешил высыхать, даря облегчение, а наоборот, скапливался на коже вместе с оседающей на ней водой.

Решив, что дело исправит только купание в море, Доминик откинул покрывало и поморщился, обнаружив на нем свежие пятна от спермы. Кажется, ночью ему снилось что-то интересное. Он поднапряг память, и та услужливо подкинула ему пару образов – определенно знакомых, к слову. Настолько, что Доминик даже усмехнулся и, не озаботившись одеждой, пошел искать их прототип.

Джерри неспешно бежал по кромке воды и песка вдоль пляжа. Остров был совсем крошечный, и вся береговая линия вряд ли превышала в длину несколько миль. Впрочем, этого расстояния вполне хватило и для хорошей утренней разминки, и для того, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Настроение улучшилось, а голова прояснилась, и Джерри увеличил темп почти до максимального, заканчивая круг и собираясь с разбегу прыгнуть в ласково льнущее к ногам море… И застыл как вкопанный, даже не обращая внимания на резко сбившееся дыхание и загудевшие мышцы ног: в паре десятков метров от него возле воды стоял абсолютно голый Доминик, подставив тело под капли дождя. Судя по мокрым волосам, он только что купался, и теперь ждал, пока соль смоется пресной дождевой водой.

– Слушай, – не выдержал Джерри, – тебя не учили, случаем, что сверкать своими гениталиями перед посторонними – неприлично?

– Слышал что-то такое, – невозмутимо отозвался Доминик, не открывая глаз. – Но речь тогда абсолютно точно шла про женщин, а их я в округе не наблюдаю. Так что есть отличная возможность хорошенько подзагореть, и я не собираюсь её упускать.

– Пока я застрял на этом проклятом острове, – прорычал Джерри, едва сдерживая себя от того, чтобы не съездить кулаком по ухмыляющейся смазливой мордашке, – сверкать голым задом ты не будешь. Не нравится – иди на противоположную сторону, но чтоб твоих лысых яиц я перед своими глазами не видел, ясно?

На этот раз Доминик всё же удостоил его взглядом – презрительно-насмешливым и очень неприятным.

– Надо же… – протянул язвительно. – А вы у нас, оказывается, ханжа. Лысые яйца ему мои не нравятся, скажите пожалуйста! Не нравятся – не смотри! Или сам вали на противоположную сторону, мне опрелости от мокрого белья не нужны!

– Я-то свалю! – окончательно выходя из себя, рявкнул Джерри, – только вот не зови на помощь, когда жратва кончится!

И развернувшись, стремительно рванул прочь от этого проклятого пляжа и ехидно ухмыляющегося Доминика, пообещав себе, что по возвращении домой обязательно найдет автора этой милой шутки и устроит ему шикарный отпуск в лучшем номере семизвездочного отеля под названием тюрьма строгого режима.

Доминик проводил его взглядом и нахмурился. Ну вот почему обязательно надо всё усложнять? Попросил бы по-хорошему – неужели он отказал бы? Так нет, надо орать, приказывать, пылить…

– Да пошёл ты, – выплюнул Доминик в воздух и, круто развернувшись, отправился к столу. – Ещё посмотрим, у кого первым кончится еда!

Весь день Джерри бездумно купался в море, загорал и спал в тени раскидистой пальмы. Он нашел несколько банановых деревьев со спелыми гроздьями и финиковую пальму, усыпанную вкусными плодами. Годы службы в Офицерате и частые командировки научили быть неприхотливым в еде, потому он с удовольствием поел фруктов и продолжил получать наслаждение от неожиданного выходного. Но к вечеру ленность и разнеженность куда-то пропали. По мере того, как солнечный диск катился к горизонту, Джерри стали одолевать липкие и привязчивые мысли, одна страшнее другой. Ему мерещились то напавшие на Доминика акулы, то неведомые похитители, то сам наследник Хьюзов, свалившийся с тропической лихорадкой. Понимая, что случись что с этим недоделанным нудистом, Франко Хьюз, отец Доминика, оторвет ему голову, не забыв сначала загубить его репутацию, Джерри несколько тяжеловато поднялся с песка и неспешно пошел к их импровизированному лагерю.

Оказалось, тревожился он зря. Джерри прошел ещё только половину пути, когда услышал какой-то звук. Мощным сильным голосом Доминик чисто и звонко выводил гаммы, распеваясь. На концертные кошачьи вопли это не было похоже совершенно.

Джерри медленно, неспешно подошел ближе, не желая спугнуть Доминика или помешать ему. Здесь, на райском острове, этот красивый голос казался вполне уместным и правильным. Дождавшись, пока Доминик закончит гаммы и споет несколько длинных и несомненно сложных арий, Джерри вышел наконец, из тени и совершенно искренне произнес:

– Я больше никогда не предложу тебе алкоголя, – подошел ближе, оперся спиной о пальму, и неожиданно зашипел от резкой боли. – Кажется, я сгорел… – протянул сокрушенно.

Доминик обернулся, демонстративно поправил узкие черные трусы и скрестил руки на груди, сверля Джерри насмешливым взглядом.

– Немудрено, – изрек он после небольшой паузы, и было заметно, что удержаться от колкости ему стоило некоторого труда. – К сожалению, йогурт прокис, но могу намазать вас кокосовой выжимкой. Она жирная, должна помочь.

– Послушай, – не удержался Джерри, снова распаляясь. – А не мог бы ты хоть иногда засунуть в жопу свой снобизм и язвительность и общаться с людьми нормально, без закидонов звездного мальчика? Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Спокойной ночи.

Ему очень хотелось сейчас развернуться и снова уйти, но Джерри понимал, что это будет выглядеть уже совсем глупо. Пришел-ушел, словно истеричная девица-поклонница. Выругавшись, Джерри направился к обнаруженному вчера водопаду, ополоснул горящую спину под ледяными струями, и быстро вернулся в шатер. Там уже привычно повесил мокрые трусы на спинку кровати и залез под тонкое покрывало, со стоном укладываясь так, чтобы не сильно тревожить пострадавшую кожу. Некоторое время спустя он почувствовал, как прогнулся матрас, когда с другой стороны на него плюхнулся Доминик.

***

Он проснулся в полной темноте от жуткой ломоты в мышцах, лихорадочной дрожи во всем теле. Обгоревшая спина нещадно болела. Джерри невольно застонал и попытался встать.

– Лежи, – раздался тут на ухом сонный голос. – Не вставай – хуже будет, – Доминик сел на кровати и сдернул с него покрывало. – Я сейчас.

Было слышно, как он вышел из шатра, но куда и зачем – Джерри мог только гадать. Впрочем, ответ стал ясен, когда снова раздались легкие шаги, и ему на спину плюхнулось холодное влажное покрывало, немедленно даря облегчение.

– Спасибо! – прошептал Джерри. – Я слишком давно не был на солнце.

– Я так и понял, – Доминик аккуратно расправил на покрывале складки. – И когда предлагал помазать кокосом – это была вовсе не язвительность. Я помочь хотел.

– Я понял… теперь, – пробурчал Джерри в подушку, – и сейчас бы уже не отказался, лишь бы прошло поскорее.

– А сейчас уже поздно, – чуть ехидно возразил Доминик. – Если бы не твоя мнительность и желание непременно видеть во мне врага, до такого могло и не дойти, но теперь тебе поможет только компресс.

– Блядство! – с чувством выругался Джерри.

Но и компресс значительно облегчил боль и сбил температуру. Джерри быстро расслабился и поерзав, улегся поудобнее.

– А откуда ты такой всезнающий? – миролюбиво поинтересовался он у Доминика, деловито меняющего нагревшееся от его тела покрывало на мокрое и холодное.

– Я блондин, – отозвался Доминик таким тоном, будто это всё объясняло. – Сгораю моментально, так что с детства знаю всё о солнечных ожогах. Тем более, что профессия обязывает быть загорелым и красивым.

– Вот сейчас скажу глупость – честно предупредил Джерри, – но как хорошо, что ты не пошел в своих темноволосых родственников.

– Эгоист, – фыркнул Доминик. – А то, что я всю жизнь мучаюсь, это, значит, ничего?

– Ничего в этом мире не достается просто так, – с улыбкой ответил Джерри. – А мучаешься ты не зря. Кэтрин считает тебя очень красивым, и не только она.

– Только это и утешает, – хмыкнул Доминик и в очередной раз пошел к водопаду мочить покрывало.

Джерри невольно улыбнулся. Доминик действительно был весьма хорош собой, но не скачущий по сцене с блестящей от грима физиономией, а вот такой, как сейчас – с растрепанными волосами, одетый в одни только трусы, поющий оперные арии, сидя на песке, или чешущий брюхо дельфинам. Но сказать это вслух Джерри не смог бы даже под пытками. Не был он приучен отвешивать комплименты, мужчинам – тем более.

На плечи снова легла холодная ткань, и Джерри, спина которого совсем перестала болеть, спокойно заснул, плотнее завернувшись в мокрый кокон.

Глава 4

Во второй раз он проснулся снова от боли, но уже не тянущей, а резкой и обжигающей. Высохшее покрывало прилипло к воспаленной коже и обожгло болью при попытке перевернуться.

– Да твою же ж мать! – выругался Джерри и попытался перелезть через мирно спящего Доминика, но запутался в покрывале и с размаху шлепнулся локтями ему на грудь.

Доминик, перепугавшись спросонья, что-то заорал, инстинктивно попытался сесть, врезался со всей дури лбом Джерри в переносицу и, шипя ругательства, снова откинулся на подушки.

– С добрым утром, твою мать, – процедил сквозь зубы. – Это что за кордебалет?

– Канкан, твою мать… – хрипло пробурчал Джерри, потирая переносицу. – И где ты так удар поставил, а? – немного гнусаво из-за стремительно нарастающего отека спросил он.

Доминик не ответил, и Джерри, кряхтя, сполз с него, волоча все еще прилипшую к спине ткань подобно шлейфу.

– Нечего было спать с краю ложиться, – бросил он напоследок, откидывая полог. – Я крайне беспокойно сплю и очень рано встаю.

– А меня зовут не миссис Купер, чтобы это знать, беспокойный ты наш! – проорал Доминик ему вслед, очень жалея, что под рукой нету тапочка, чтобы в него запустить.

Почему Купер так упорно видит в нем врага народа?! Доминик потер ушибленный лоб и с головой закопался в подушки. Вот же, нашел козла отпущения. Орет, орет, орет – на каждом шагу! Да в следующий раз пусть хоть до мяса сгорит или в океане утопится – он больше и шагу навстречу не…

– БЛЯДЬ! – раздался за стенкой придушенный вопль, и Доминик стремглав выскочил из шатра, напрочь забыв о собственном скоропалительном обещании.

Направляясь к роднику, чтобы отмочить там покрывало от кожи, Джерри, конечно, не стал заморачиваться поиском заброшенных куда-то туфель, тем более что надеть их сейчас, когда ступни отекли от жары, было практически нереально. Поэтому, осторожно ступая по земле, он внимательно смотрел себе под ноги, изо всех сил напрягая зрение. И, как и следовало того ожидать, совершенно забыл, что в джунглях есть еще деревья и кусты, имеющие ветки и густо заселенные самыми разными тварями. Поэтому, когда возле плеча что-то пискнуло и на огромной скорости рвануло куда-то прочь, Джерри не на шутку перепугался, резко развернулся, цепляясь злосчастным покрывалом за сучок, и упал навзничь, заорав от неожиданности и боли, когда ткань оторвалась-таки от спины.

Так его и нашел Доминик. Прищелкнул языком, присел на корточки и с чувством сказал:

– Не понимаю. Как смог уцелеть отдел расследования убийств, если его начальник – ходячая катастрофа? – Джерри вскинулся рассерженно, но Доминик аккуратно придержал его за плечи, помогая встать. – Осторожно, – предупредил почти заботливо. – Там кожа содрана, если попадет песок, будет ну очень херово.

– Нихуя я не катастрофа! – пробурчал Джерри, осторожно вставая на ноги. – Когда в очках… – несколько смущенно признался он.

Спина болела немилосердно, и только нежелание показывать свою слабость перед Домиником позволяло сдержать болезненный стон. Джерри от всей души посочувствовал простым людям – просто кошмарно ходить в гипсе месяцами и терпеть наложение швов вместо почти мгновенного восстановления, как у магов – и вдруг истерически рассмеялся, перепугав Доминика.

– Мы же тут все равно что простые смертные, – отсмеявшись, пояснил он. – Ты только смотри ногу себе не сломай, неизвестно, сколько нам тут куковать! Кстати, – Джерри снова стал серьезным, – предлагаю заключить перемирие, по крайней мере на время нашего вынужденного отпуска.

И протянул Доминику руку.

Доминик некоторое время таращился на его ладонь, а потом покачал головой и выдавил:

– Фейспалм. Можно подумать, это я ссорился.

Он пожал руку, но выглядел при этом так, будто вот-вот рассмеется.

– Ты знаешь, нихуя я не понял этот твой фейспалм, – Джерри передернул плечами, – ну да и ладно. Водяное перемирие!!! – заорал он во всю глотку, спугнув из соседних зарослей какое-то, судя по уровню произведенного им шума, весьма и весьма крупное животное.

Доминик отшатнулся от него, как от чумного, вырывая из крепкого рукопожатия узкую, почти женскую ладонь.

– Эй Хьюз, ты чего шугаешься? – недоуменно спросил Джерри. – Это ж детская книжка "Маугли", неужто не читал?.. Ну и не важно, суть в том, что это ритуальная фраза, и если главный в джунглях – слон Хатхи ее произнес, значит все распри прекратить, всем дружить!

Доминик громко фыркнул и подхватил его под локоть.

– Ну вот что, слон Хатхи, пойдем-ка тебя мыть, пока снова хоботом во что-нибудь не вписался. Надеюсь, мои лысые яйца на этот раз не смущают? Потому что мыться в одежде я отказываюсь.

– Не смущают, не смущают, – примирительно пробормотал Джерри, – и я с удовольствием посмотрю, как через недельку ты начнешь активно их чесать – бритв-то тут нету! Блядь! – тут же выругался он. – У меня будет борода!

– Не паникуй раньше времени, – спокойно сказал Доминик и хмыкнул. – На самом деле, паниковать – обычно моя прерогатива. Но в данном случае говорю тебе: не может быть, чтобы наш прекрасный отпуск не прервался в самое ближайшее время. Так что борода не светит ни тебе, ни моим яйцам. Впрочем, яйцам в любом случае не светит – они постоянными чарами депилированы, никогда уже не обрастут.

– А у меня уже завтра морда будет почти как у моржа, – протянул Джерри, – и ничего с этой жуткой щетиной не поделаешь!

Доминик только пожал плечами, отодвигая с тропинки большую ветку. Он чуть придержал ее, ожидая, что Джерри перехватит, но на свою беду тот отвлекся на странное шуршание в траве и потому совершенно не был готов к тому, что получит резкий удар в грудь. Памятуя о том, что на спину падать нельзя, он изо всех сил замолотил руками по воздуху в тщетной попытку удержаться на ногах, но потерпел вполне предсказуемое поражение, и шлепнулся на задницу, в полете ногой цепляя Доминика и роняя его на себя.

– Твою мать! – вскрикнул Доминик, наваливаясь на него и приземляясь ладонями в песок. – Спину, спину осторожнее! – он обхватил одной рукой Джерри за плечи, прижимая к себе, чтобы тот не коснулся земли свежими ранами. – Знаете что, мистер Купер? – протянул, глядя в глаза. – Я начинаю думать, что вас нужно привязать к кровати. И вам, и мне будет легче.

– Ага, еще сливками обмажь, – рыкнул Джерри, сбрасывая с себя хьюзовские руки-ноги. – Предупреждай о ветках в следующий раз!

Кряхтя и потирая ушибленную задницу, он поднялся на ноги и протянул руку Доминику, помогая встать. Оставшийся до родника путь они преодолели без происшествий, если не считать того, что Джерри наступил на лягушку и выматерился от неожиданности на весь лес.

– Вот не поверишь, – зябко поежился он, стоя на краю крошечного озерца, образованного водопадом, – но чует моя задница, что мне сильно не понравится это мытье!

– Уж поверь, это куда лучше, чем в море, – "приободрил" его Доминик. – Хотя, в принципе тебе вообще не обязательно лезть в воду. Покрывало-то уже отвалилось.

– Ага, а полная задница песка – это так, мелочь? – язвительно пробурчал Джерри. Трусов, выползая отмачивать спину, он не надел, и теперь результаты всех его падений нещадно кололи нежную кожу.

Он постоял еще с минуту, собираясь с духом, а потом вытянул руки над головой, мощно оттолкнулся, и рыбкой нырнул в чистую до прозрачности воду. Естественно, огромная ссадина на спине тут же откликнулась на такое варварское с ней обращение. От резкой, жгуче-разъедающей боли потемнело в глазах, и вынырнув, Джерри завопил на весь остров:

– Су-ука-а!!! – в несколько мощных гребков доплыл до мелкого места, ничуть более не стесняясь пристально наблюдающего за ним Доминика наскоро потер ладонями пах и промежность и выскочил на берег. – Все, я намылся! – и резво пошлепал обратно к шатру.

Доминик закатил глаза, догнал его в три прыжка и, схватив за руку, потянул обратно.

– Ну кто ж так делает?! – вздохнул он. – Ссадину надо размочить, почистить, кожу твою многострадальную охладить. Залезай давай и подставляйся, я аккуратно.

– Слушай, – совсем сник Джерри, – может не надо, а? Само рассосется? – расстроенно бурча, он послушно шел за Домиником, и вдруг до него дошел весь смысл фразы. – Что значит подставляйся?! – вскинулся, вырывая руку и пятясь обратно. – Хахалям своим "аккуратно" обещать будешь, извращенец! – и совершенно предсказуемо снова оступился.

– Блядь, – Доминик в красноречивом жесте закрыл ладонью глаза и вместо того, чтобы помочь Джерри встать на ноги, с силой надавил ладонью ему на загривок, погружая в воду. – Заебал! – припечатал, когда Купер вынырнул, шумно отплёвываясь. – Откуда такое раздутое самомнение?! По-твоему, все на свете мечтают с тобой переспать?

– Сука! – взвыл Джерри, как только смог набрать воздуха в легкие. – Я тебя сейчас самого тут, блядь, размочу, почищу и охлажу на хер! А ну иди сюда, сволочь! – и он наугад выбросил руку, ухватывая Доминика за локоть и с силой дернул на себя, роняя вниз головой в воду.

Шлепнувшись в озеро, Доминик громко вскрикнул, забил ногами по воде, пытаясь встать, но Джерри навалился на него, не позволяя. Топить, правда, он Хьюза не стал, но тот и так изрядно нахлебался воды, прежде чем затих.

– Водяное перемирие? – прошипел Доминик, наконец перестав вырываться. – Охуенно. Нахуй мне такое перемирие, уж лучше война!

– Ты первый начал, – резонно заметил Джерри, – так что зарывай боевой войны и давай что ты там хотел аккуратно, – он доверчиво повернулся к Доминику спиной, – и, кстати, когда первая боль утихает, в холодной воде чудо как хорошо.

– Прекрасно, – процедил Доминик сквозь зубы. – Вот и плескайтесь на здоровье, что б вам утонуть!

Он наконец поднялся на ноги, передёрнул плечами и почти бегом вышел на берег. Купер, кажется, ошалело таращился вслед, но Доминик был так зол, что не удосужился обернуться и проверить.

Хватит с него этих идиотских обвинений и постоянного крика. К черту! Пусть сначала научится разговаривать спокойно! И о благодарности вспомнит!

В бешенстве выскочив из кустов, Доминик разбежался по узкому пляжику и нырнул в море.

– Да что ж ты нервный такой, а? – оторопело протянул Джерри, смотря вслед стремительно удалившемуся Доминику. – Сам хер знает что несешь, а потом еще и обижаешься!

Он бултыхался, пока в ледяной воде не занемели пальцы ног. Нехотя выбравшись на берег, недовольно поморщился – вставшее из-за горизонта солнце припекло обожженную спину, причиняя боль. Зашипев, Джерри осмотрелся, ища чем бы прикрыться. Но увы, покрывало осталось где-то в кустах, да и сама мысль, чтобы набросить на плечи плотную ткань довольно-таки грубого плетения, была отвратительна. Поводив головой, он приметил банан с поистине исполинскими листьями, с огромным трудом оторвал самый молодой и нежный и набросил его на плечи, пропустив концы под мышками и умудрившись завязать их на пояснице. Первый же пробный выход на солнце доказал, что решение оказалось удачным – блестящая поверхность листа надежно защищала от жары, даря прохладу.

Осторожно ступая по тропинке, Джерри пошел в том направлении, куда так поспешно ретировался Доминик. Наверное, нужно было извиниться перед ним и вправду постараться соблюдать хотя бы видимость дружелюбия. В отличие от легкомысленного Хьюза, Джерри почему-то был уверен, что они застряли на этом проклятом острове основательно.