Текст книги "Робинзоны (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Гелла Верона
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

Джерри потянулся во сне, разминая затекшие мышцы, и дернул плечом, пытаясь сбросить с себя странную тяжесть. По мере того, как скатывалась сонливость, и память услужливо подсовывала картинки из вчерашнего вечера, настроение Джерри, умиротворенное и безмятежное, стремительно портилось.

Вчера он совершил что-то совершенно запретное и невообразимое. За что осудили бы друзья и презрительно фыркнула бы Фиона, а Мишель, наверное, разнесла бы полдома в приступе ярости. Но почему тогда ему как вчера, так и сейчас было абсолютно наплевать на то, что скажут другие? Почему лежать под размеренно сопящим Домиником было как-то… правильно? И даже упиравшийся ему в бедро по-утреннему крепкий член был до одури уместным?

Ответов на эти вопросы не было. Джерри заерзал на простыне, стараясь почесать зудевший после немного первобытного бритья пах, и Доминик сзади беспокойно заворочался, но не скатился с него, а напротив, прижался еще сильнее, буквально распластываясь сверху.

Он подсунул руки Джерри под грудь, стиснул в удивительно уютных объятиях, потерся носом о шею и сладко засопел в ухо. По хорошему надо было его спихнуть, да сбежать поскорее, пока не проснулся, не доводя дело до очередных двусмысленных ситуаций, и Джерри никак не мог понять сам себя: почему он до сих пор этого не сделал.

Сейчас, – говорил он себе, не двигаясь с места, – вот еще немного, и встаю. Когда же Доминик наконец заерзал, потираясь о него членом, и проснулся, сердце замерло, и соврать себе уже не получилось: сбегать пока что совсем не хотелось.

– Доброе утро, – протянул Доминик, сонно щурясь.

– Доброе, – отозвался Джерри, и заворочался, силясь повернуться.

Хьюз отстранился, но лишь затем, чтобы тут же снова притиснуться к Джерри, едва он перевернулся на спину, и крепко обнять руками. Джерри не сдержавшись, легко чмокнул его в макушку и обнял в ответ, прижимая крепче к своему боку.

– Мне нравятся твои мышцы, – пробормотал Доминик ему в плечо. – Специально качаешь или работа такая трудная?

– Работа у начальника отдела в основном за столом, отчеты строчить, – Джерри скривился, – а из всех мышц я пользуюсь только диафрагмой – орать на ленивых подчиненных. А тело – как тренер Престон по физподготовке на первом курсе гонял на тренировках, так привычка к нагрузкам и осталась.

Доминик под его руками напрягся и поднял голову, заглядывая в глаза.

– Престон? – переспросил он. – Джон Престон? Главный гейсекс-символ всея страны? Как интересно… И как же он тебя гонял?

– А что, разве он не женился и не стал многодетным отцом? – искренне удивился Джерри. – На мою свадьбу в обнимку с супругой приходили, и талия у нее к тому времени ух как раздалась… И да, – томно протянул он, – после Престона я не мог сидеть дня по три… Задница болела, – доверительно шепнул он, и все же не выдержав, прыснул со смеху, увидев, как вытянулось лицо Доминика: – Хьюз, мне было одиннадцать, а Джон Престон был помешан на идее сделать из каждого ученика Аполлона! – отсмеялся и выдохнул: – У меня на заду мозоли на заду от скамейки для упражнений на пресс только к восемнадцати годам сошли!

Доминик фыркнул и ткнул его кулаком в плечо.

– Дошутишься у меня, – пригрозил притворно обиженно. – Дня три сесть не сможешь… – он оперся сложенными руками ему на грудь и заглянул в глаза, внимательно следя за реакцией.

– Ты видел здесь гиперэкстензию? – приподнял бровь Джерри, впрочем, прекрасно поняв, на что именно намекал Доминик. – Я бы с удовольствием покачался!

Он говорил и не верил самому себе. Но эта шутливая перепалка ему нравилась. Она будоражила и заводила, заставляя мурашки бегать по позвоночнику, и вызывая странный и непривычный зуд в паху, никак не связанный со вчерашним бритьем.

– Спортивных снарядов не видел, но уверен, что справлюсь и без них, – хмыкнул Доминик. Он отвел взгляд, а потом и вовсе снова лег, положив голову ему на грудь, будто давая понять, что настаивать и торопить события не собирается. Неожиданная, но такая нужная деликатность, которую сложно ожидать от Хьюза.

– Ну что, – улыбнулся Джерри, хоть где-то внутри и шевельнулся червячок страха чего-то неизведанного и почти запретного, – мне бежать в океан? Я так понимаю, именно это апогей твоих желаний относительно меня?

И противореча своим словам, не только не оттолкнул Хьюза, но напротив, прижал крепче.

Доминик хмыкнул и потерся об него носом и щекой, как ластящийся кот – теплый и ласковый.

– Не надо никуда бежать, – сказал, улыбаясь, и Джерри был готов поклясться, что интонации у него были мурлыкающие. – Я, вообще-то, молчу, вслух ничего не озвучиваю, руки держу при себе. Но что-то мне подсказывает, что тебя такое мое поведение не очень-то устраивает.

Джерри на минуту задумался, прежде чем ответить Доминику. Он каким-то неведомым образом вытащил наружу то, что дремало где-то глубоко.

– Да куда я денусь, – почти обреченно сказал он, наконец, – мы на острове, блядь. А как следователю мне безумно интересны твои коварные планы! – он широким жестом провел по спине Доминика, слегка ущипнув того за ягодицу. – И вчера твои руки были очень… – нужное слово никак не подбиралось, – кстати.

– Руки? – переспросил Доминик, широко ухмыляясь. – Мне казалось, вчера было кстати несколько иное…

Он вдруг навалился на Джерри сверху, приподнялся на руках и внимательно вгляделся в глаза, прежде чем наклониться и медленно, со вкусом поцеловать.

– И другое было кстати! – совершенно серьезно ответил Джерри, на миг разрывая поцелуй, чтобы тут же снова оказаться втянутым в него.

Больше книг на сайте – Knigoed.net

Поначалу поцелуй был по-утреннему ленивый и ненавязчивый, но потом дыхание обоих сбилось, а их руки ожили, отыскивая чувствительные местечки, трогая и тиская.

Однако в настоящие ласки эти прикосновения не переросли – Доминик отстранился и чуть хрипло предупредил:

– Или мы останавливаемся, или уроки гимнастики начнутся прямо сейчас.

– Прости, – Джерри вздохнул, – но я пока еще не готов сделать кувырок.

Доминик улыбнулся и скатился с него, встал, упруго потянувшись, и вышел из шатра. Джерри поспешил за ним. Нужно было развести костер и сварить пойманных вчера крабов – есть хотелось неимоверно.

Наверное, после всего случившегося Джерри должен был бы испытывать неловкость, но её почему-то не было. Доминик улыбался, шутил и сверкал голыми ягодицами так же непринужденно, как и за день до этого, и, глядя на него, хотелось улыбаться в ответ.

Они разожгли костер, Доминик притащил из джунглей ветку совершенно неспелых бананов, и пока закипала вода для крабов, испек несколько штук, нанизав их прямо в кожуре на тонкий стебель бамбука.

– Это тебе вместо картошки, – сказал он, протягивая скептично поглядывающему на него Джерри закопченный до черноты фрукт.

Первый кусочек желтоватой мякоти, настолько мягкой, что из кожуры ее можно было достать только ложкой, Джерри сунул в рот только чтобы не обижать пытливо смотрящего на него Доминика. Но едва горячая, ничуть не скользкая, вопреки ожиданиям, а скорее рассыпчатая масса растаяла на языке, не смог удержаться от удивленно-восхищенного возгласа:

– Это же почти картошка!

Доминик лишь пожал плечами – мол, я же говорил! – и самодовольно улыбнулся.

* * *

В следующие несколько дней они основательно прочесали остров, найдя еще один родник, пару высоченных дуримантовых деревьев, и, к огромной радости Доминика – целую рощицу цитрусовых, усыпанных спелыми ароматными плодами. С тех пор, пока Джерри поутру разжигал костер или ходил к роднику за водой, он руками выжимал им по стакану бодрящего сока, говоря о том, что это компенсация за отсутствие кофе. Они беззаботно наслаждались нечаянным отдыхом, ловили крабов и рыбу, купались с дельфинами и спали в обнимку.

Джерри был очень благодарен Доминику за то, что тот не давил на него, но с каждым днем всё отчетливее понимал, что целомудренных поцелуев на ночь и робких тисканий украдкой ему чертовски мало. Даже мимолетные прикосновения Доминика будили в нем что-то неведомое, обволакивающе-теплое, чего никогда не случалось рядом с Мишель. Да и представить себе, что Мишель может расхаживать голышом и во сне протискивать колено ему между ног, ласково потираясь всем телом, было просто невозможно.

Спасать их не спешили, но Джерри это больше не заботило. В конце концов, это не его вина, что он тут застрял, а по Мишель, как, впрочем, и по работе он совсем не скучал. А вот по острову, океану, дельфинам и их с Хьюзом нехитрому быту он будет скучать непременно. О том, как сильно он будет скучать по самому Хьюзу, Джерри очень старался не задумываться. Смешно, но на самом деле он начинал скучать по нему уже здесь – а, точнее, по тому единственному по-настоящему интимному моменту между ними, что был тем вечером. Хотелось снова почувствовать ту беззастенчивую, бесстыдную ласку, не скованную никакими ограничениями и условностями, что щедро дарил Доминик. То, что для Джерри становилось откровением, для него было так же естественно, как дышать, и было невозможно не желать снова получить частичку чужой беззаботной страсти.

Из теплой расслабленности его вырвал дискомфорт. Проснувшись окончательно, Джерри понял, что болезненно напряженный член неловко упирается в матрас. Сзади уже привычно навалился Доминик, а снаружи шатра бушевала стихия. В этот раз, судя по реву ветра и силе залпов дождя в ткань над их головами, природа расщедрилась на настоящую бурю. Повернувшись, и облегченно выдохнув, когда освобожденная плоть перестала болеть, он придвинулся к отвернувшемуся спиной Доминику и с силой вжался в изрядно посмуглевшие ягодицы пахом.

Доминик сладко выдохнул во сне, покрепче обнял подушку и подался навстречу, оттопыривая зад. Джерри с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы – вот теперь он искренне не понимал, как мог считать, что желать другого мужчину – неправильно и отвратительно. Черт побери, да в его жизни ещё не было ничего более правильного и прекрасного! С нежностью проведя ладонью по худой жилистой спине, он с некоторым трепетом опустил руку на ягодицу и, с замиранием сердца, сжал. Задница – это единственная часть тела, которую Мишель позволяла периодически трогать, задница и иногда грудь. Мельком, отчаянно причитая, что Джерри – похабный развратник. Об анальном же сексе он никогда даже не мечтал – обычным бы заняться. И вот теперь все неосознанные мысли и желания сконцентрировались в одно-единственное: Джерри Купер чертовски хотел изменить жене, причем таким способом, который был совершенно невозможен в их супружеской спальне.

Он собирался позволить Доминику Хьюзю себя трахнуть.

Сглотнув, он толкнулся пахом вперед и продвинул руку, лежащую на заднице Доминика, вперед, скользнув по поджарому животу вниз, к гладко выбритому лобку и расслабленному члену. Тот лег в ладонь уютно и привычно, и Джерри, пробежал по нему пальцами, с замиранием сердца ощущая, как он ожил, твердея. Доминик выгнулся, толкаясь в его руку.

И тут же снова подался назад, прижимая задницей член Джерри к животу. На секунду закралась крамольная мысль все же воспользоваться удобным положением, но Джерри взвесил её со всех сторон и отмел. Почему-то это казалось слишком просто. Все равно что прийти в дорогой элитный ресторан и заказать овсянку с манго. Вроде бы и экзотика, манго ведь, но все-таки овсянка есть овсянка, в то время как хотелось по-настоящему редкого и изысканного деликатеса. Он совсем не был уверен, что это блюдо ему понравится, и, если честно, боялся его пробовать, но точно знал одно: второго шанса не будет, и если он откажется, то будет жалеть потом всю жизнь.

– Если ты еще не передумал заставить меня перекувыркнуться, – хрипло прошептал он в торчащее из светлых волос ухо, – то сейчас самое время для первого урока.

И едва вскрикнул от неожиданности, когда Доминик резко развернулся, ловя его взгляд.

– Не шути так, – хрипло, то ли со сна, то ли от возбуждения сказал он. – Я ведь могу поверить и уже не дам тебе отступить.

– Да куда мне отступать-то? – Джерри нашел в себе силы улыбнуться. – Там буря, а здесь тепло. Да и не хочу я отступать!

И, подтверждая свои слова, потянулся к Доминику, мягко, чуть робко целуя, предлагая лидерство и как никогда нуждаясь в этом.

Доминик чуть помедлил, прежде чем принять приглашение, словно не веря, а потом приподнялся на локте, запустил руку Джерри в волосы, заставляя запрокинуть голову, и поцеловал уверенно, властно, давая понять, что не намерен больше играть в игры.

Подчиняться было странно и приятно, хотя Джерри чувствовал себя чуть неловко в этой роли, пусть даже дело касалось пока только поцелуев.

Но очень быстро поцелуй захватил его, не оставляя места для сомнений и страхов. Да и бояться Доминика было по меньшей мере глупо. Джерри обнял Доминика, прижимая крепче, и расслабился,

Доминик почувствовал это, и чуть ослабил нажим, углубляя поцелуй, делая его более глубоким и чувственным.

Они целовались и целовались, наверное, целую вечность. Член уже давно истекал смазкой в стыдном, безумном предвкушении, а Доминик всё медлил. Джерри то расслаблялся, погружаясь в поцелуй, то напрягался, вспоминая, что вот-вот должно за ним последовать, но Хьюз, казалось, и не собирался приступать к решительным действиям. И только когда Джерри, устав ждать, не выдержал и потерся о него членом, Доминик вздохнул и неохотно отстранился.

– У нас нет смазки, – сказал он удрученно. – Боюсь, мы не сможем сделать это прямо сейчас.

Джерри едва подавил в себе стон разочарования. Стало обидно за все свои метания. Он рванул Доминика на себя, выдохнул ему в губы:

– Ну уж нет, – и обнял его ногами, – как-нибудь обойдемся! – и с вызовом посмотрел ему в глаза. – Не думал, что такая мелочь может тебя остановить.

– Это не мелочь, Джерри, – вздохнул Доминик, но послушно лег на него, с силой прижимая членом член. – В первый раз без смазки будет больно. И даже очень.

В то, что Доминик не преувеличивает, Джерри поверил сразу. Но возбуждение, неудовлетворенное желание и отчаянная жажда неизведанного заставили отмахнуться от предупреждения.

– Может, а сам буду решать, больно мне или нет? – рыкнул он и толкнулся бедрами.

Доминик улыбнулся, чмокнул его в губы и сместился на бок; его член при этом мазнул Джерри по животу, отчего по нему пробежала сладкая дрожь. Теплая ладонь легла Джерри на грудь, скользнула по ребрам, животу, спустилась к бедру. Ласка была незамысловатой, но Джерри и не нужно было изысков – он как завороженный смотрел Доминику в глаза, и от плескавшегося в них неприкрытого желания поджимались яйца и стучало в висках.

И всё же когда пальцы Доминика мягко тронули член, погладили его и спустились сначала к яйцам, а потом и ниже, за них, он внезапно запаниковал.

Это было глупо и неправильно – сначала настаивать, а теперь, едва только пальцы Доминика легонько погладили анус, перепугаться и бороться теперь с отчаянным желанием свести ноги. Джерри разозлился сам на себя, заставляя себя расслабиться и довериться ласкающей его руке. Доминик, по всей видимости, прекрасно понимая его чувства сейчас, ободряюще улыбаясь и неотрывно смотря в глаза, чуть более настойчиво двинул рукой, и Джерри резко отшатнулся, едва ли не сваливаясь с кровати.

– Прости, – прошептал он, чувствуя себя трусом, – я сейчас соберусь…

И, закусив губу, придвинулся обратно, шире разводя ноги.

Доминик негромко рассмеялся, ткнувшись носом ему в шею, и, пробормотав:

– Ладно, пойдем другим путем, – вдруг скользнул вниз.

Прикосновение теплых губ к чувствительной кожи мошонки было уже знакомо, и Джерри едва сдержал ликующий стон. Вот это было другое дело! Тело мгновенно расслабилось в ожидании удовольствия, а член конвульсивно дернулся от сладких воспоминаний и предвкушения. Доминик довольно хмыкнул, широкими движениями языка вылизал яйца, заставив Джерри судорожно выдохнуть и вцепиться пальцами в простыню, а вот после двинулся вовсе не вверх, к члену, как Джерри ожидал, а вниз, к…

– Твою мать! – в шоке выкрикнул Джерри, подскакивая на кровати. – Что ты?!..

Доминик оборвал его, бесцеремонно подхватив под колени и… Черт, Джерри не мог в это поверить, но он действительно это сделал: сунул язык ему в задницу.

– Ой! – вырвалось беспомощно.

Сумасшедше-приятная в своей нереальности ласка заставила колени безвольно разъехаться в стороны. Джерри положил руку Доминику на голову, ероша волосы.

– Ухххх! – только и смог выговорить он, зажмуриваясь от совершенно несравнимых ни с чем ощущений. Горячий и влажный язык дразнил, то кружа вокруг входа, то ныряя внутрь, отчего по телу пробегала дрожь.

Если о минете Джерри слышал и знал, что позволяло ему иногда о нем мечтать, дроча украдкой в ванной, то о таком он даже подумать не мог, не то что фантазировать. Было невыносимо стыдно позволять Доминику вылизывать себя, да еще и дрожать при этом от удовольствия, но даже если бы Джерри захотел, остановить его он не смог бы, как не смогли расслабившиеся до состояния желе мышцы ануса остановить его палец.

– Ох! – выдохнул Джерри жалобно, извиваясь на кровати: палец обжег все внутри немыслимым доселе возбуждением. Когда-то давно Джерри случайно прочел целую статью про эрогенные зоны, и теперь мог с уверенностью сказать: его задница оказалась сплошной эрогенной зоной.

Доминик неспешно гладил его изнутри, но очень скоро Джерри этого стало не хватать. Разведя колени еще шире, он двинул бедрами, насаживаясь глубже, и застонал от разочарования – до такого близкого оргазма не хватало совсем чуть-чуть. Трогать его член Доминик не спешил, да и Джерри отчаянно хотелось не тривиальной дрочки.

– Ну же, – прохрипел он, снова дергая бедрами, – так хочется, чтобы земля и небо местами поменялись!

Доминик улыбнулся шальной и безумно сексуальной улыбкой, подался вверх, ловя губы пылким поцелуем, и Джерри почувствовал, как в него протискивается еще один палец. Сухой и горячий, он обжег мгновенной болью, но в следующую секунду стало ясно – вот оно! То, чего так не хватало, нужный объем, давление… Протиснув пальцы до упора, Доминик развел их в стороны, согнул, потер с нажимом в каком-то совсем уж волшебном месте, и Джерри буквально захлебнулся обрушившимся на него стремительным оргазмом.

Он выгибался и дрожал, выплескиваясь себе на живот. Удовольствие не сосредотачивалось в паху, как это бывало обычно, оно было повсюду, во всем теле. Джерри хрипло вскрикнул, ловя последнюю остро-щекотную волну, и обессилено откинулся на подушку, закрыв глаза.

Постепенно эмоции утихли, и сквозь шум собственного бешено бьющегося сердца Джерри начал различать и раскаты грома с завываниями ветра, рев взбесившегося моря и сбитое, рваное дыхание Доминика.

– Вот это ничего себе гимнастика, – выдохнул он наконец, и потянулся рукой к паху Доминика.

И удивленно распахнул глаза, наткнувшись на скользкую мокрую кожу и расслабленный член.

Доминик криво улыбнулся и пожал плечами.

– Я не машина, а ты был очень мил, – пояснил он безо всякого смущения и аккуратно стер с его бедра свою сперму.

Джерри чуть смущенно улыбнулся и потянулся к нему, целуя нежно, без страсти или голода.

– Спасибо, – прошептал он, – а это всегда так…

Договорить ему не дал оглушительный раскат грома и последующий за этим треск огромного дерева, что падая, полоснувшего ветками по шатру.

Обняв вздрогнувшего от неожиданности Доминика, Джерри улегся поудобнее и накинул на них одеяло. Буря явно пошла на убыль, и только море не собиралось успокаиваться, яростно бросая на берег волны.

– Я думаю, через полчасика можно попробовать выйти пожрать сообразить, – чуть лениво пробормотал он. – Но мы сегодня опять на фруктовой диете – костра-то нам пока не развести.

– Ничего, – расслабленно отозвался Доминик, – ветром наверняка кокосов и дуримантов посшибало, протянем.

– Угу, – Джерри поерзал – все же задница немного саднила. – Слушай, – вспомнив, какими умелыми и решительными были движения Доминика, спросил он, – а где ты этому научился-то?

– В университете, – серьезно ответил Доминик. – Там новую дисциплину ввели, Основы гей-секса, – он выдержал паузу, в течение которой Джерри оторопело на него таращился, а потом заржал в голос, уткнувшись лбом ему в плечо. – Черт возьми, Джерри, ну что за вопросы? Ну где я мог этому научиться? В постели, конечно. Мне жаль, но целомудрием я никогда не отличался.

– Ну и много было постелей этих? – признаться честно, Джерри вдруг почувствовал жгучую и глупую какую-то ревность. Хотя, положа руку на сердце, нужно было поблагодарить Доминика за его нецеломудрие, потому что то, что только произошло между ними, было совершенно ни на что не похоже.

Доминик посмотрел на него долгим взглядом, а потом вздохнул.

– Я не хочу врать, – сказал он тихо. – А ответ ты и сам знаешь. Извини, но я не знал, что нужно беречь себя для одного сурового ревнивого следователя, – он поцеловал его в плечо и прижался к нему щекой.

– А я не знал, что буду ревновать кого-то, – так же тихо ответил Джерри.

Доминик обнял его крепче, вжимаясь всем телом, и какое-то время они лежали молча. Джерри рассеянно поглаживал его по спине. Когда-нибудь они все равно выберутся с этого острова, и каковы будут их отношения там, в мире, где Джерри – следователь и примерный семьянин, а Доминика, веселого и непосредственного, нет. Вместо него – суперпопулярный и надменный MinK.

Погода вскоре окончательно утихомирилась, но вылезать из шатра, да и просто из постели совершенно не хотелось. Джерри чувствовал себя влюбленным мальчишкой, который готов умереть от голода, лишь бы ни на секунду не расставаться с любимой… С любимым в данном случае. Конечно, это была лишь иллюзия, любовью его отношения к Хьюзу нельзя было назвать даже с натяжкой, но желания тискаться и неспешно целоваться, тесно прижавшись друг к другу, это не умаляло.

– Послушай, – в какой-то момент хрипло прошептал Доминик, потираясь о него вновь вставшим членом. – А чего мы тормозим? Мне-то смазка не нужна.

– Как? – оторопел Джерри. – Что, вот совсем?

И вопреки собственным словам, потянулся к Доминику, опрокидывая его на спину. Теперь, когда он на собственном опыте знал, насколько сильные ощущения может дарить анальный секс, причин, чтобы не воспользоваться таким явным намеком, не было.

– Слюной смочи, – выдохнул Доминик, раздвигая ноги и хватая его за задницу. – Ох, черт, скорее только! Блядь, хочу так, что сейчас кончу нахрен!

Так быстро Джерри не возбуждался даже в далекой юности. Член, почти мгновенно наливаясь кровью, дернулся, тут же становясь влажным на конце. Дыхание сбилось, а перед глазами запрыгали черные точки.

Облизав губы, он встал на колени, устраиваясь между призывно разведенных бедер. Поплевав на пальцы и вспомнив, как совсем недавно его ласкал Доминик, Джерри погладил мокрыми пальцами гладкую кожу за поджавшимися яйцами, опускаясь ниже, пока подушечки не коснулись сжатого ануса, почти мгновенно расслабившегося от неумелого, но нежного прикосновения. Ободренный, Джерри чуть усилил нажим пальцев, потом снова поплевал на них и обильно смочил свой член, а потом, задержав дыхание, приставил головку к расслабленному анусу.

Доминик закусил губу и посмотрел на Джерри затуманенным взглядом, прежде чем закрыть глаза и податься бердами ему навстречу, плавно насаживаясь на член. Удивительно, но он совершенно не напрягался, а потому принимался в себя дюйм за дюймом так естественно, будто так и было задумано природой.

– Блять, да-а! – простонал, дернувшись, когда насадился до середины, и Джерри не выдержал: упал на него сверху, мощно двинул бедрами, загоняя до самых яиц и хрипло выругался, когда перед глазами заплясали разноцветные круги.

Доминик под ним выгнулся, и беспомощно зашарил руками по его спине. Джерри, едва сдерживая себя, чтобы тут же не начать размашисто, мощно двигаться, поцеловал его, и потом, приподнявшись на руках, двинулся обратно, чтобы тут же снова толкнуться вперед. Горячие, пульсирующие мышцы обхватывали член плотно, тесно. В живот, оставляя влажные следы смазки, упирался хьюзовский член, и Джерри застонал, чувствуя кожей его твердость.

Доминик отозвался своим чистым, хорошо поставленным голосом, и больше они не умолкали, словно задались целью создать слаженный дуэт. Впрочем, если у голосов это не слишком получалось, то зато получилось у тел, хоть Джерри, привыкший к покорной неподвижности Мишель, слегка терялся поначалу, когда обнаружил, что Доминик отзывается на каждое движение, мощно толкаясь навстречу и помогая поддерживать ритм. А еще каким-то непостижимым образом Хьюз то сжимал, то расслаблял внутренние мышцы, сводя Джерри с ума и раз за разом сбивая подступающий оргазм неожиданной переменой ощущений. Джерри стонал, ругался и рычал от восторга, изо всех сил сжимая Доминика в объятиях, и пытался хоть немного "отомстить", с силой прижимая его член твоим твердым животом.

Он все увеличивал и увеличивал темп, навалившись на Доминика всем телом, и буквально вколачивая его в кровать. Вдруг Доминик выгнулся, зажимая его член почти до боли, и вскрикнул, содрогнувшись всем телом. В живот Джерри ударила горячая струя, и он захрипел, кончая вслед за Домиником, и бессильно падая на него.

Отстраниться Доминик позволил ему не скоро – едва отдышавшись, завладел губами, утянул в долгий благодарный поцелуй. С удовольствием отвечая, Джерри отрешенно подумал, что никогда еще столько не целовался. Не целовался так… Хотя, что уж тут говорить – он, похоже, вообще первый раз занимался сегодня настоящим сексом, а двадцать лет до этого только время терял.

Когда они с Домиником с трудом отлепились друг от друга, сперма уже успела подсохнуть, и стереть ее покрывалом оказалось проблематично. Снова вспомнив нехорошим словом сбегающую в ванну не меньше чем на час Мишель, Джерри плюнул на попытки оттереть все начисто и обнял с готовностью прильнувшего к нему Доминика обеими руками.

Глаза закрывались сами собой. Решив не противиться сонливости, Джерри послушно опустил веки и пошептал:

– Поспим и пойдем за кокосами. Будем добывать масло для моей несчастной задницы.

Доминик хмыкнул и с чувством поцеловал его в щеку, не дотянувшись до губ.

– Договорились, – шепнул он, кладя голову Джерри на грудь, и его ресницы мазнули по коже, опускаясь.

Они уже крепко спали, когда с моря раздался свист приплывших дельфинов. Те кружили на мелководье, не спеша заводить игры с прибоем в надежде, что люди выйдут с ними поиграть, но их надеждам было не суждено сбыться: люди так и не вышли из шатра. А вечером вожак и вовсе направил стаю к другому острову.