Текст книги "Агент на месте"
Автор книги: Марк Грени
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)
Тем временем, однако, люди из KWA вокруг него, казалось, были совершенно уверены, что они готовятся к какой-то драке, хотя будет ли это двустороннее дело, когда люди будут сопротивляться, было пока неизвестно. Корт пошел бы с ними, делая то, что он должен был сделать, чтобы сохранить свое прикрытие, но при первом же шансе, который у него появился, раздобыть какую-нибудь полезную информацию о причинах такого варианта безопасности, захватить какие-нибудь средства связи и убраться отсюда нахуй, он сказал себе, что воспользуется этим.
Корт снял шлем и вытер пот, уже пропитавший его волосы. Надевая его обратно, он встретился взглядом с Сондерсом, и британец наклонился вперед и что-то сказал ему на ухо. «Когда мы доберемся туда, куда направляемся, тебе придется выполнять свою работу».
«Вы сомневаетесь в моих способностях?»
«Если мы вступим в контакт с вооруженными боевиками? Нет, я знаю, что ты можешь это сделать, хотя, если это не ИГИЛ или «Аль-Нусра, ты, вероятно, будешь ныть по этому поводу до, во время и после. Но «Ястребам» нравится использовать нас для операций по подавлению, а это означает грязную работу. Если они пошлют нас в город арестовывать городских лидеров или подозреваемых в антирежиме, я предупреждаю вас, это не послужит основой для историй, которые вы захотите рассказывать своим внукам у камина».
Корт только пожал плечами, глядя на Сондерса, все еще пытаясь разобраться в психологии такого человека, как он. Он сказал: «Это KWA, компания Ларса Клосснера. Я знал, во что ввязываюсь, еще по пути сюда».
Сондерс кивнул на это, а затем спросил: «Сколько вам заплатили за парня?»
Корт вытащил номер из его задницы. «Сто тысяч».
«Доллары?»
«Песо».
На лице Сондерса отразилось неподдельное замешательство.
Корт закатил глаза. «Да, долларов».
Англичанин несколько секунд пристально смотрел на него. «Чушь собачья. Для такого человека, как ты, это не стоило бы того. У тебя впереди целая жизнь тренировок. Ты не канадец, ты янки, так что я думаю, ты из шестой команды «Морских котиков» или один из тех парней из «Дельты». Может быть, даже параоперации ЦРУ.»
«У тебя чертовски богатое воображение».
Сондерс покачал головой и повторил свои слова. «Чушь собачья. Бьюсь об заклад, ты зарабатываешь минимум двести, а это значит, что я хочу пятьдесят.»
«Этого не случится».
Сондерс повернулся к лидеру команды, сидевшему на дальнем конце скамейки запасных. «Ой! Van Wyk?»
Пожилой южноафриканец повернулся к Сондерсу.
«Тридцать пять», – сказал Корт.
«Пятьдесят».
Вздох. «Отлично».
Все еще не сводя глаз с американца, Сондерс сказал: «Неважно, босс».
Ван Вик вернулся к своим мыслям, а Сондерс улыбнулся Корту.
Англичанин сказал: «Я хочу узнать о вас больше. Я понимаю, что при такой работе неплохо платят, но оно того стоит, только если у вас нет других вариантов. Я? Я тот, кого они называют безработным в сфере безопасности и частным военным подрядчиком. И поскольку у меня нет никаких других навыков, кроме драться, я устроился на работу в KWA пять лет назад, зная, что мне придется делать. Сказал себе, что буду выполнять приказы того, на кого я работаю, точка. Они хотят, чтобы я сражался с повстанцами, очень хорошо. Если они хотят, чтобы я взорвал свой путь в мечеть и застрелил деревенского старейшину, тогда я сделаю и это».
Корт отвел взгляд.
«Но ты? Я еще не разобрался с вами. Это безумие, на самом деле. Зачем рисковать? Почему бы не остаться завернутым в своей постели дома, когда ты не сражаешься за свою страну, а не здесь, в дерьме, с Али Бабами?»
Корт думал то же самое о Сондерсе, но он не раскрыл этого. Вместо этого он сказал: «Послушай, чувак, если ты пытаешься быть моим методистом, ты опоздал лет на двадцать».
Сондерс скептически посмотрел на Корта, который счел этот взгляд нервирующим. Наконец британец сказал: «Что-то в тебе отключилось, и ты оказался здесь, похищая детей. Что это было?»
Наконец Корт сказал: «Вот где мы с тобой находимся, Сондерс. Я должен вам немного денег, но я не должен вам никаких объяснений. Для чего угодно». Корт угрожающе наклонился вперед. «А теперь… убирайся нахуй с моего лица и дай мне немного отдохнуть».
Сондерс поднял бровь, а затем откинулся назад.
Корт закрыл глаза и понадеялся, что подпрыгивание и стук бронетранспортера пехоты каким-то образом убаюкают его и он уснет.
ГЛАВА 56
Француз опрокинул остатки своей пятой за день чашечки кофе, а еще не было и десяти утра.
Он провел утро в своем офисе в 5 округе, работая по спутниковому телефону, пока единственный костюм, который у него был с собой, сушился на витрине.
Он приехал сюда сразу после того, как уехал автостопом с фермы, потому что был слишком уставшим и перегруженным, чтобы проложить маршрут обнаружения объекта наблюдения, чтобы убедиться, что за ним не следили от самого дома. Он не хотел идти домой, не убедившись, что за ним не следили, но в офисном здании, где он работал, была достаточно надежная охрана, поэтому он решил, что это будет достаточной защитой. Он проспал пять часов на своем кожаном диване, но к восьми утра у него на плите был кофейник с кофе, ноутбуки открыты, а телефон зажат между шеей и ухо, и с тех пор он почти без остановки разговаривал с различными оперативниками разведки в Иордании. Это были именно те люди, которых он знал, которые не согласились бы освободить сына Ахмеда Аззама, когда узнали о смерти Бьянки Медины. Но они были людьми, которые сделали бы, черт возьми, почти все, чтобы положить конец режиму Аззама, поэтому, если спасение ребенка и няни из Сирии было ценой за смерть диктатора на их севере, иорданцы нашли бы способ пройти через это.
Первоначально их попросили не более чем забрать ребенка и агента на их северной границе, но теперь Воланд просил о чем-то на несколько порядков более сложном. Он сказал иорданцам, что, по его мнению, он мог бы убедить мужчину доехать до границы, чтобы доставить женщину и ребенка, но этот человек не был обучен трансграничным перемещениям, восстановлению персонала или вообще какому-либо виду разведывательной деятельности.
Короче говоря, человек, который доставил бы двух подозреваемых к сирийско-иорданской границе, не обладал бы ни единым навыком, необходимым для осуществления этого сложного и опасного действия, – кроме умения водить машину, – так что иорданцам пришлось бы каким-то образом компенсировать все упущения со своей стороны.
Иорданцы справятся, Воланд был уверен, но им понадобится пара дней, чтобы спланировать и разместить активы на месте.
Он не хотел связываться с доктором Саддики, пока не будет точно знать, когда и как он собирается вывезти девочку и ребенка из Сирии. Но он знал, что к тому времени, когда Серый человек свяжется с ним, у него должен быть план, потому что он уже столько раз подводил американца, что ничто, кроме немедленных действий, не могло убедить его выполнить свою часть сделки и предоставить разведданные о передвижениях Аззама.
У Воланда также были контакты в SDF, коалиции преимущественно курдских антирежимных группировок, воюющих в северной части Сирии, а также в Сирийской свободной армии, в которой доминируют сунниты. Эти связи осуществлялись через Халаби, но Воланд знал, что если он действительно получит от Серого Человека информацию, которую он обещал, то группировки, борющиеся с Аззамом, сделают все, что в их силах, чтобы попытаться использовать ее.
Как только он почувствовал, что на данный момент сделал все, что мог, на фронте Джамала Медины, его мысли обратились к новой теме: теме, которую, как он сказал себе, ему следовало бы выбросить из головы, но тему, которую он не мог, вопреки себе, заставить себя игнорировать.
Себастьян Дрекслер.
Винсент Воланд потратил годы на поиски информации, которая привела бы к поимке Дрекслера. Это была работа, к которой он приступил, работая во внешней разведке; во Франции на Дрекслера было выдано множество внутренних ордеров, и служба внутренней разведки обратилась к внешней разведке за помощью в поиске и планировании поимки этого человека, поскольку было ясно, что Дрекслер находился за пределами Европы. Но когда Воланд оставил действительную службу в DGSE, он продолжил охоту на Дрекслера как нечто вроде страстного хобби. Ходили слухи, что Дрекслер жил в Сирии в течение двух лет, и он выполнял приказы режима, особенно сосредоточившись на частном богатстве Аззамов. Слухи исходили из Швейцарии, но это были всего лишь слухи, и ни один конкретный банк не был однозначно указан как местонахождение денег Аззамов.
Когда Воланд получил известие о контактах между Дрекслером и ИГИЛ в Брюсселе, он знал, что Дрекслер действительно был в Сирии, действительно работал на Шакиру, и он разработал план, как выманить его оттуда.
Этот план сработал до первой фазы, но вторая фаза, поимка Дрекслера, и третья фаза, использование Бьянки Медины в качестве источника разведданных для повстанцев, воюющих против режима в Сирии, провалились настолько, насколько вообще может провалиться любая разведывательная операция.
И Винсент Воланд возложил всю вину за это на себя.
Вот почему его мысли сейчас были сосредоточены на Дрекслере: где он сейчас, какой будет его следующая игра. После смерти Медины Воланд предположил, что Дрекслер отправится обратно в Сирию.
Малик, с другой стороны, был оперативником сирийского правительства на европейском театре военных действий, и он, скорее всего, остался бы где-нибудь на континенте в безопасном месте. Он бы растворился в огромном арабском населении Европы и исчез. Сирийский убийца, вероятно, находился здесь, на континенте, годами, поэтому найти его с помощью скудных зацепок, которыми располагал Воланд, было бы трудно, если не невозможно.
Но Дрекслер прибыл сюда, в Европу, в определенный диапазон дат; скорее всего, он скоро покинет континент, и это, Воланд был уверен, предоставило ему возможность.
Он сделал серию звонков знакомым во французской внутренней разведке и потянул за некоторые ниточки, чтобы заставить их загрузить изображения из французского иммиграционного контроля. Он указал временные параметры, которые позволяли с уверенностью предположить, когда Дрекслер прибыл из Сирии. Воланд был уверен, что Дрекслера не было в Париже до окончания атаки ИГИЛ в четверг, и он, должно быть, прибыл, самое позднее, в субботу днем, чтобы принять участие в нападении на фермерский дом поздно вечером в субботу.
Он запросил изображения и паспортную информацию всех белых мужчин в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет, зная, что Дрекслеру было за сорок, но, возможно, он пытался замаскироваться лично, по своему паспорту или и то, и другое.
Он запросил пересадки в Шарль де Голль, Орли, Марсель и Лион, наиболее подходящих аэропортах для тех, кто прибывает из-за границы, хотя Воланд даже не знал наверняка, прилетел ли Дрекслер во Францию. Он мог бы проехать через Брюссель, Франкфурт, Амстердам или даже дальше и сесть на скоростной поезд.
Но Воланд знал, что ему нужно с чего-то начать, и он также знал из своего многолетнего изучения этого человека, что Дрекслер был чрезвычайно уверенным, почти самоуверенным агентом разведки. Он формулировал и приводил в исполнение план прямо в середине разведывательной операции. Сам по себе он не был склонен к риску, но, напротив, был человеком с абсолютной уверенностью в своих навыках, подкрепленной годами успеха.
Воланд полагал, что Дрекслер не стал бы пробираться в страну на рыболовецком траулере глубокой ночью. Нет, он полетит первым классом с документами, которые будут прикрывать его всю дорогу.
В одиннадцать утра он получил файл со всеми 4974 фотографиями прибытия иммиграционной службы, которые он запросил. За восемь минут до полудня он прокрутил до 1303-го изображения. Он продолжил до 1304-го, но затем прокрутил назад.
Он крикнул в своем кабинете, «Вуаля!»
Воланд подробно поговорил с Дрекслером накануне вечером, так что ошибиться в выражении его лица было невозможно. Себастьян Дрекслер прибыл в Шарль де Голль в субботу днем по финскому паспорту на имя Вити Такала.
Отсканированная фотография для паспорта была размером с отпечаток большого пальца ниже изображения, сделанного, когда Дрекслер проходил иммиграционный контроль, и Воланд увеличил ее. На фотографии был изображен бородатый мужчина с песочно-каштановыми волосами, на несколько тонов темнее, чем у Дрекслера, но заметно темнее, потому что, хотя волосы Дрекслера были короткими, в паспорте Такала был мужчина с гораздо более длинными волосами и окладистой бородой.
Тем не менее, Воланд мог видеть, что на фотографии в паспорте был не Себастьян Дрекслер.
Шестидесятипятилетний француз поднял телефонную трубку и набрал номер друга в DGSE, намереваясь попросить его проверить имя на предмет любых деталей в паспорте или личности Вити Такалы. Пока звонил телефон, Воланд потратил время на ожидание, прогугливая имя в надежде, что случайно найдет аккаунт в социальной сети, который соответствовал фотографии в паспорте.
И затем он положил трубку.
Имя Воланда, введенное в Google, появилось в статье Reuters, опубликованной накануне. Вити Такала был фотографом ITN, который исчез в Дамаске двумя днями ранее. Фотография мужчины явно соответствовала фотографии на паспорте, которую использовал Дрекслер.
Винсенту Воланду пришло в голову, что если бы он был игроком, то поставил бы на то, что Вити Такала когда-нибудь вернется домой, в Хельсинки.
Любопытствуя, как Дрекслер мог въехать в Европу, используя фальшивый паспорт, он просмотрел все иммиграционные данные в файле, отправленном его контактами в разведывательном управлении, и увидел, что считыватель отпечатков пальцев зафиксировал совпадение с отпечатками пальцев, зарегистрированными для финна. Воланд вообще этого не понимал, но он понимал, что это не имеет значения.
Дрекслер не покинул бы континент, проходя иммиграционный контроль или используя паспорт Вити Такалы. Нет, он уже использовал это средство однажды, и он наверняка сжег паспорт, как только попал в страну.
Для Воланда речь шла не о том, чтобы выяснить, под каким именем он путешествовал. Все это мероприятие было просто направлено на то, чтобы заполучить одну вещь, в которой Воланд нуждался больше всего, чтобы найти Себастьяна Дрекслера, прежде чем он покинет Европу.
Цветная фотография его лица крупным планом в высоком разрешении. Фотография, сделанная иммиграционной службой в Шарль де Голль, была идеальной, и на ней был Дрекслер, а не Такала. У Дрекслера не было бы времени сильно или вообще изменить свою внешность, прежде чем он снова покинет континент.
Теперь у Воланда было две миссии, и он был полностью занят в обеих. Он сказал себе, что не успокоится, пока не вывезет ребенка и няню из Сирии, и он не успокоится, пока не найдет Себастьяна Дрекслера и не заставит его заплатить за то, что он сделал.
ГЛАВА 57
Очнувшись от мертвого сна, он в спешке услышал звуки и движение боевой машины пехоты, а затем глаза Корта открылись, когда он проснулся со вкусом смазки и горючего во рту.
Он вытер мокрое от пота лицо полотенцем, которое он засунул в свой несущий жилет, выпил теплой воды из пластиковой бутылки в своем рюкзаке и плеснул еще на лицо и на заднюю часть шеи. Он посмотрел на свои резиновые часы и синхронизировал покачивание головы с взмахом руки, чтобы сосредоточиться на цифрах на дисплее. Был полдень; он прикинул, что проспал без перерыва около четырех часов, что означало, что он действительно нуждался в этом, и это также означало, что конвой бригады «Ястребы пустыни» должен был приближаться к месту назначения.
БМП ехала по дороге в плохом состоянии; этот Корт мог судить об этом по резким ухабам, но он ничего не мог видеть со своей позиции. Он посмотрел поближе к задним люкам и увидел, что Ван Вик включил гарнитуру, которая позволяла ему общаться с экипажем из трех человек, и он изо всех сил пытался что-то записать в блокноте, лежащем у него на колене.
Сондерс бодрствовал рядом с ним, и он поймал взгляд Корта. Двое мужчин посмотрели друг на друга, но ни один не произнес ни слова.
Как раз в этот момент Корт услышал грохот снаружи автомобиля, и он оглянулся, чтобы увидеть, что все остальные мужчины в задней части боевой машины пехоты отреагировали на тот же звук. Это был либо выстрел из крупнокалиберного оружия, либо разрыв снаряда, и хотя это было не намного громче шума машины, окружающей его, он решил, что это должно было быть довольно громко, чтобы они вообще это услышали.
Еще один взрыв, затем еще.
Ван Вик крикнул окружавшим его людям. «Это исходящий! Калибр сто миллиметров.»
Основным оружием российской БМП-3 была пусковая установка 2А70, 100-миллиметровая пушка, которая могла стрелять осколочно-фугасными или противотанковыми ракетами. Корт поймал себя на том, что надеется, что компания Али из «Пустынных ястребов», в которую он и его команда были внедрены, не вступала в контакт с танками, потому что у Серого Человека не было волшебного боевого решения ниндзя, чтобы избежать взрыва, как у всех остальных.
Если бы в БМП, на которой ехал Корт, попал противотанковый снаряд, тело Корта просто превратилось бы в тушеную говядину вместе с остальными восемью парнями в машине.
Секундой позже Корт услышал безошибочно узнаваемый звук стрельбы из крупнокалиберных пулеметов, и его чувство беспомощности и клаустрофобии только усилилось.
«Исходящий», – подтвердил Броз.
30-миллиметровая пушка на БМП Корта вступила в бой, и звук был оглушительным.
Руководитель группы положил руку на наушники, чтобы прижать их ближе к уху, и еще несколько секунд разговаривал с водителем транспортного средства. Он поднял глаза и сказал: «Смотри, как живой! Мы направляемся на нефтеперерабатывающий завод площадью в один квадратный километр. Всего две дюжины зданий, все либо частично повреждены, либо полностью разрушены. Присутствие оппозиции неизвестно, но рота Али подвергается обстрелу из стрелкового оружия из некоторых зданий. Наша цель – центральное здание управления в центре комплекса. В прошлом он использовался как командный пункт САА. ДАИШ захватила нефтеперерабатывающий завод в прошлом месяце, и разведка SAA предполагает, что Даиш будет использовать то же здание, что и их ШТАБ. Нас посылают расчистить его, чтобы «Ястребы» могли использовать его в качестве КП своего батальона для операции по расчистке.»
Сондерс сказал: «Почему «Хоукс» сами не займутся этим дерьмом?»
«Они посылают роты Башара и Чадли на один клик севернее, чтобы нанести удар по вражескому лагерю в горах. Компания Али с нами, но они будут охранять другие сооружения нефтеперерабатывающего завода, пока мы очищаем здание центрального управления».
Броз сказал: «Это тяжелая работа, босс!»
«И тебе платят в пятьдесят раз больше, чем любому из этих пехотинцев, так что надень свой шлем и разберись с этим! В роте Али всего один взвод спецназа, и они наносят удары по трем насосным станциям».
Корт мог видеть по лицам остальных, что никто из бойцов KWA, казалось, не был заинтересован в этой драке, но все они затянули ремни, сделали последние глотки воды и подняли свое оружие.
Ван Вик сказал: «Наши команды выпустят дымовую завесу впереди. Обе наши БМП доставят нас к зданию. Мы выйдем через задние люки и продолжим движение прямо на протяжении двадцати пяти метров до двери целевого здания. Оттуда мы очистим здание снизу доверху».
У Корта было удушающее чувство, когда кто-то передавал информацию из вторых рук о районе прямо за броней с того места, где он сидел. Район, на который он собирался напасть. Сейчас он ничего не мог видеть, и он вообще не предполагал, что увидит место, в которое попал, пока не выползет через задний люк.
Андерс кричал, чтобы его услышали сквозь тридцатикалометровую пальбу у него над головой. «По БМП ведется огонь из здания управления?»
Ван Вик произнес что-то в свой микрофон, затем снова обратился к команде. «Неизвестно, но стрелок сообщает о возможном движении на третьем этаже здания».
Забавно, подумал Корт. После нескольких часов катания с прижатыми к груди коленями, он был готов прорваться сквозь дымовую завесу и вбежать в здание, которое могло быть полно боевиков ИГИЛ.
Но сообщенное о движении также могло быть мирными жителями. Корт оглядел людей вокруг себя и сказал себе, что не допустит, чтобы кто-нибудь из них совершил пару злодеяний до наступления ночи сегодня.
Корт услышал исходящие клубы дыма, выпущенные из гранатометов на башне БМП, а затем машина остановилась с такой силой, что сначала Корт подумал, что в нее попали из РПГ. Затем БМП развернулась на 180 градусов на одной из своих гусениц, откатилась назад на несколько футов, затем снова резко остановилась.
Главный стрелок начал стрелять из установленного на автомобиле пулемета ПКТ. При чем здесь, Корт понятия не имел.
«Вперед!» – крикнул Ван Вик. Андерс открыл левый задний люк, а Броз – правый. Корт был третьим человеком слева. Его ботинки врезались в осколки бетона, достаточно большие, чтобы сломать лодыжку, если бы он не следил за тем, что делает, но он побежал дальше, в густой серый дым, извергаемый гранатами, выпущенными из его БМП. Было трудно сказать из-за пулеметного огня из его машины, но Корт не обнаружил никаких приближающихся пуль, когда он пробирался сквозь дым. Вскоре все, что он мог видеть, была спина Сондерса и шлем перед ним, и через несколько секунд он врезался вместе с Сондерсом и остальными в стену здания, распластав их спины, чтобы их не мог увидеть стрелок в любом из разбитых окон.
Они были рядом с дверью, или, по крайней мере, рядом с тем местом, где раньше была дверь. Вместо этого там была огромная дыра, где Суду показалось, что снаряд из танкового орудия снес дверь и значительную часть стены.
Но Корт не слышал стрельбы ни одного из Т-72 «Дезерт Хоукс», и сейчас он не видел поблизости ни одного танка. Итак, если это было из танка, то это было в битве, которая велась ранее.
Это была Сирия, так что, насколько знал Корт, разрушениям могло быть семь лет.
Корт пристроился сзади команды из шести человек, и секундой позже полдюжины наемников KWA из другой БМП появились сквозь дым и прибыли на другую сторону большой дыры. Вместе команда ворвалась в здание – шестерка Ван Вика пошла направо, а другое подразделение KWA – налево.
Первые несколько комнат на первом этаже были пусты, если не считать тонны мусора и осколков бетона и стекла, но Корт увидел под обломками матрасы для сна, чайники, одежду и другие свидетельства того, что здесь кто-то жил. Он не видел никакого оружия или боеприпасов, или даже чего-либо в одежде, что дало бы ему впечатление, что здесь расквартировано какое-то военное подразделение.
Андерс взял инициативу на себя, когда команда поднималась по цементной лестнице. Корт все еще был сзади, но на верхней площадке лестницы Ван Вик отправил Сондерса, Броза и Андерса продолжать движение прямо по коридору к открытой комнате впереди, в то время как он приказал Корту и Брунетти следовать за ним по коридору направо.
Корту понравилось мышление Ван Вика с тактической точки зрения. На Земле было немного людей с большим опытом ближнего боя, чем у придворных Джентри, и он знал, что при зачистке помещений в здании, если у вас недостаточно людей, чтобы оставлять оператора в каждой зачистке помещений, вы должны считать помещение вражеской территорией, как только оставляете его позади. Поскольку только шесть человек зачищали это крыло здания, имело смысл одновременно зачищать близлежащие открытые пространства, чтобы снизить риск того, что враг засыплет комнаты, через которые они уже прошли.
Коридор справа вел в офис со сломанной дверью, которая не была полностью отодвинута, поэтому Брунетти выломал ее плечом, в то время как Корт и Ван Вик хлынули слева и справа соответственно. Суд обнаружил, что в левой части офиса не было ничего, кроме разбитых картотечных шкафов и сломанных столов, но прежде чем он смог скомандовать «чисто», он услышал выстрелы прямо у себя за спиной.
Он развернулся, припадая при этом на левое колено, и увидел человека со снайперской винтовкой у разбитого окна офиса. Ван Вик уже несколько раз стрелял в него, но каким-то образом он все еще был на ногах.
Джентри, Ван Вик и Брунетти выстрелили в мужчину, отбросив его обратно в угол комнаты. Он развернулся к стене и упал лицом вперед.
Корт понятия не имел, убил ли он только что солдата Свободной сирийской армии или члена ИГИЛ. Как и накануне на шоссе, его инстинкт самосохранения вытеснил все остальное.
Они очистили остальную часть комнаты, коридор, который вел с задней стороны в ванную, а затем и саму ванную. На обратном пути через офис Корт подошел к телу и перевернул мужчину. Он был бородатым, с длинными волосами и в черной футболке. На шее у него висела старая коричневая перевязь, набитая винтовочными магазинами. Корт сказал: «Похоже на ИГИЛ».
Брунетти перестроился за спиной Ван Вика, чтобы продолжить зачистку остальной части здания. В дверях он сказал: «По-моему, здесь все похожи на ИГИЛ».
Корт перестроился в хвост группы, и все трое двинулись вдоль западного конца второго этажа здания центра управления и приготовились подняться по металлической лестнице, чтобы присоединиться к трем другим мужчинам, но как только они начали подниматься, наверху лестницы раздалась автоматная очередь.
Ван Вик, Брунетти и Корт быстро продвинулись вперед плотной тройкой. Они нашли коридор с парой дверных проемов в конце. Ван Вик крикнул: «Входим!»
Сондерс ответил мгновенно. «Все чисто! Мы на правильном пути».
Корт последовал за двумя другими в большую комнату. В дальнем углу Сондерс стоял над группой тел, лежащих у окна.
«Что у тебя есть?» – Спросил Ван Вик.
«Трое мертвы».
«Комбатанты?»
Сондерс плюет на пол. «Сочувствующие врагу».
Корт немного опустил свое оружие и прошел через комнату к телам. Две женщины в хиджабах, обеим за двадцать, были продырявлены от ключиц до таза. Третьим трупом был мальчик не старше четырнадцати. Он получил пулевое ранение в живот.
Кровь забрызгала стену низко позади них, создавая у суда впечатление, что все они сидели на полу, когда в них стреляли.
Эти трое жили в разрушенном складском помещении; это было ясно по одеялам, коробкам с крекерами и мусору, а также по двум полупустым пластиковым кувшинам с водой рядом. Ни у кого из троих не было оружия, которое мог видеть суд.
«Вы, ублюдки!» Суд ничего не мог с этим поделать. Он сказал это вслух.
Он опустился на колени, чтобы проверить пульс у мальчика.
«Что ты делаешь?» Спросил Броз с другого конца комнаты.
Суд не ответил. Парень был мертв, и дамы тоже казались мертвыми, но он начал проверять у них обоих пульс.
Ван Вик сказал: «Килограмм девять здесь новенький. Вы, мальчики, однажды раскрыли свои вишенки. Он привыкнет к этому». Через мгновение Ван Вик вызвал суд. «Этого достаточно, Девятый. Давай, еще много комнат нужно проверить».
Корт неохотно поднялся на ноги и присоединился к наемникам, его челюсть сжалась, когда он подумал о том, чтобы перевести свое оружие на полностью автоматический режим и расстрелять всех пятерых этих людей сзади.
Но он не щелкнул переключателем и не выстрелил. Вместо этого он разговаривал сам с собой. «Оставайтесь в укрытии, Джентри. Оставайтесь в укрытии и прекратите эту гребаную войну».
ГЛАВА 58
Президент Сирийской Арабской Республики Ахмед аль-Аззам улыбнулся, посмотрел в глаза своей прекрасной жене Шакире и нежно поцеловал ее. Они нежно обнялись, а затем оба посмотрели вверх, в точку на другом конце комнаты.
Ахмед был одет в синий костюм в тонкую полоску, который казался теплым в окружающем его жарком свете, и на его лбу блестела тонкая струйка пота, несмотря на нанесенный им макияж. Он говорил на своем родном языке. «Мы с Шакирой были благословлены прекрасной семьей, замечательными друзьями и работой, которую мы оба считаем приносящей удовлетворение. Хотя у нас счастливая жизнь, многим нашим соотечественникам повезло меньше. Вы знаете, что я неустанно занимаюсь обеспечением процветания сирийцев и их безопасности от террористов и иностранных захватчиков, но вы также должны знать, что моя любимая жена работает день и ночь над социальными программами, которые помогают обнищавшим среди нас вести здоровую и приносящую удовлетворение жизнь».
Шакира взяла мужа за руку и крепко сжала ее. «Спасибо тебе, дорогая. Мы надеемся, что вы все присоединитесь к нам и внесете свой вклад в кампанию по борьбе с бедностью «Дети первой леди», позвонив по номеру на вашем экране прямо сейчас. Операторы готовы принять ваши пожертвования».
Ахмед обнял свою жену и посмотрел в ту же камеру. Они вместе сказали, «Шукран, джазелаан». Большое вам спасибо.
Свет выключился, режиссер скомандовал «снято», и Аззамы разомкнули объятия, больше не взглянув друг на друга. Шакира встала с дивана в главной приемной дворца, чтобы поговорить со своим помощником, в то время как Ахмед сам поднялся с дивана, подошел к своим телохранителям и покинул комнату, не взглянув ни на кого и не сказав ни слова, меньше всего своей жене.
В длинном коридоре, который должен был привести его обратно в офис, он почувствовал, как завибрировал его телефон в кармане пальто. Он ответил на звонок.
«Да?»
«Ахмед? Ахмед, это я.»
Его глаза сузились, когда он услышал голос Бьянки. Выражение лица противоречило выражению недоверия, но в его собственном голосе звучали легкие и благодарные нотки. «Как замечательно вас слышать. Как ты себя чувствуешь, моя дорогая?»
«Благодаря Богу, я в безопасности. Ваши люди спасли меня прошлой ночью. Прости, я был слишком измотан, чтобы говорить, когда они освободили меня. Мои эмоции были такими напряженными в последние дни».
Ахмед подошел к огромному окну, из которого открывался вид на гигантский тридцатиакровый передний двор на территории дворца. Сделав это, он отмахнулся от своих охранников и обслуживающего персонала. Теперь он говорил мягче. «Вы как-нибудь пострадали?»
«Нет, Ахмед. Я был заперт в подвале, но меня кормили, за мной ухаживали. Мне удалось сбежать как раз в тот момент, когда ваши люди напали. Удерживающие меня террористы пытались сжечь меня заживо, так что я рад, что смог вовремя выбраться».
«Да, я слышал. Вам очень повезло».
На несколько секунд воцарилась тишина. Затем Бьянка спросила: «Когда я увижу тебя, любовь моя?»
«Люди, которые сейчас с вами, компетентны. Они скоро доставят тебя ко мне домой, иншаллах».
«Хорошо. Я не могу дождаться, когда вернусь к тебе и Джамалу».
Ахмед проанализировал каждое слово, сказанное Бьянкой, каждую интонацию, каждый вздох, который он мог слышать. «Бьянка… Что ты сказала своим пленникам?»
