Текст книги "Агент на месте"
Автор книги: Марк Грени
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
Корт сказал: «Он, кажется, не рад этому».
Сондерс с отвращением покачал головой. «Это не потому, что он любит драться. Нет, он зол, что упустит то, что сделают «Ястребы», когда возьмут город. Они возвращаются на базу, как будто провели выходные в чертовом торговом центре».
Корт скорчил гримасу, как будто он не понял, и на этот взгляд Сондерс ответил: «Мародерство. «Пустынные ястребы» – мародеры высшего класса, но сначала они ждут, пока парни вроде нас очистят территорию.»
Сондерс что-то сказал Валиду, затем допил остатки виски из своего стакана. Он встал и повернулся к суду. «Я сказал ему, чтобы он не волновался. Я верну ему несколько золотых пломб, потому что все знают, что «Ястребы» посылают к нам парней из КВА, чтобы те совершали настоящие зверства». На его лице промелькнула быстрая улыбка в сторону Корта, но Корт видел ее насквозь. Сондерс был человеком с привидениями.
Он повернулся и направился к бару, чтобы взять еще выпить, но на ходу крикнул: «Я принесу бутылку Jack Daniel's».
ГЛАВА 34
Пять невзрачных седанов уже мчались с водителями за рулем, когда Себастьян Дрекслер вывел свой арендованный Mercedes из-под вечернего дождя через открытые двери большого склада рядом с территорией аэропорта Туссус-ле-Нобль.
Аэродром находился к юго-западу от Парижа, но, что более важно, он находился всего в трех километрах к северо-востоку от того места, где, по определению Анри Соважа, содержалась Бьянка Медина, поэтому Малик арендовал склад вне поля, чтобы использовать его в качестве конспиративной квартиры. Его люди уже оборудовали это место, куда они могли бы доставить и удерживать Медину после рейда. Если все пройдет гладко по плану Малика, как только Медина будет в кармане, они направят частный самолет в аэропорт; Малик погрузит Медину, Дрекслера и нескольких человек для охраны на борт; и затем они все вылетят. Оттуда они отправятся в Сербию, далеко от того места, где кто-либо искал испанскую модель. Они будут держать ее на конспиративной квартире, пока будут работать над получением документов для поездки Дрекслера и Бьянки в Россию, чтобы они могли, наконец, вернуться в Сирию.
Малик предложил свой план Дрекслеру, и Дрекслер согласился, хотя у него не было желания лететь в Сирию, Россию или Сербию или даже привозить живую, дышащую женщину обратно на склад в аэропорту Туссус-ле-Нобль.
Но он согласился бы с планом сегодня вечером и продолжал бы действовать по плану, пока Малик и его люди не закончат операцию, чтобы Дрекслер мог остаться наедине с Бьянкой. В этот момент он убил бы ее и одновременно инсценировал свою смерть, тем самым ускользнув из рук Шакиры.
Он ожидал, что через два-три дня будет сидеть в уединенном домике в Швейцарских «Альпах с бутылкой шнапса, его операция завершена и его связи с Сирией позади, и он находил забавным, что опасному убийце Малику придется отвечать за все, что пошло не так во всей этой операции.
Дрекслер выбрался из своего Мерседеса и увидел Малика, стоящего в стороне от своих людей и пяти седанов, готового к быстрой частной встрече с агентом швейцарской разведки. Когда Дрекслер направился к сирийскому оперативнику, ему пришло в голову, что, возможно, ему следует беспокоиться о том, что они с Маликом преследуют разные цели. Он знал все о прошлом Малика. Бывший солдат сил специального назначения, он был завербован в военную разведку, затем обучен убийствам и подрывным действиям в Иране иранскими коммандос «Кудс Форс». После этого его отправили жить в Европу под неофициальным прикрытием, но им занимался старший сотрудник Мухабарата в сирийском посольстве в Париже. Он и тринадцать человек, которыми он командовал – все бывшие офицеры военизированных формирований военной разведки, обученные шпионскому ремеслу, – использовались сирийским режимом либо здесь, во Франции, либо где-либо в Европе, где была необходимость в опасных тайных операциях.
Сам Дрекслер использовал таланты Малика для убийств мужчин и женщин в Париже, Берлине и Брюсселе в течение последних двух лет.
Эта операция в Париже, безусловно, поставила Дрекслера в опасное положение. Он бы с удовольствием прикончил Бьянку Медину в ту же секунду, как увидел ее, но он представлял, что убить ее во время рейда будет трудно, если не невозможно; он не мог позволить Малику или одному из его людей поймать его с поличным.
Но даже несмотря на то, что привлечение рейдовой группы сирийских коммандос не было идеей Дрекслера – Ахмед Аззам сам отдал приказ о развертывании сирийских военизированных формирований, базирующихся в Европе, – он предположил, что добраться до женщины вообще было бы невозможно без дополнительного оружия.
Дрекслер подошел к руководителю группы сирийских коммандос, человеку, который знал его только под кодовым именем Эрик. Они не пожали друг другу руки. Вместо этого Малик протянул пистолет Beretta PT92, заключенный в кожаную кобуру. Швейцарский оперативник взял его, проверил, заряжен ли он и есть ли патрон в патроннике, затем засунул его за пояс. Он снова протянул руку, и Малик дал ему серебристый револьвер с курносым дулом в кобуре на лодыжке. Дрекслер проверил, заряжено ли это оружие, и пристегнул его к лодыжке. Он также взял три дополнительных заряженных магазина к «Беретте» и сунул их в задний карман своих темных джинсов.
Малик также выдал Дрекслеру кевларовый жилет с мягкой броней, способный останавливать выстрелы из пистолета-пулемета. Швейцарец запросил все эти предметы у сирийца, и Малик согласился.
Когда Дрекслер снял куртку и надел бронежилет, он увидел, как открылась передняя пассажирская сторона белого седана и с сиденья выбрался мужчина. Он сразу узнал Анри Соважа, потому что, хотя они никогда не встречались лично, Дрекслер сначала воспитывал, а затем нанимал капитана полиции на протяжении целых двух лет, и образ этого человека, а также его резюме были ему хорошо известны.
Когда Соваж направился к ним через склад в сопровождении одного из оперативников Малика, следовавшего за ним по пятам, Дрекслер прошептал Малику, чтобы его голос не отозвался эхом: «Я полагаю, его разоружили».
«Конечно. И с этим утром рядом с ним постоянно был мой человек. Он никому не рассказал о сегодняшнем вечере».
Малик ранее проинформировал Дрекслера по телефону о действиях Соважа за последние несколько дней. Мужчина явно занимался этим больше не из-за денег. Он оказался в этом из-за четырнадцати мужчин с оружием, стоящих вокруг. Для офицера разведки это был неоптимальный механизм влияния на агента, но Дрекслер надеялся, что ему не понадобится его уступчивость намного дольше. Он решил, что ему нужно держать Соважа при себе только до тех пор, пока женщина не окажется у них в кармане, и тогда он станет таким же расходным материалом, как и трое его мертвых сообщников.
Соваж остановился перед Дрекслером и Маликом, но его внимание было приковано к новому человеку на складе. «Я так понимаю, ты Эрик».
Дрекслер протянул руку. «К вашим услугам».
Дрекслер мог видеть ярость на лице француза, поэтому он убрал руку.
Соваж сказал: «Пошел ты к черту. К черту всех вас до единого. Ты убил моего напарника. Я больше ничего не буду делать для твоего гребаного дела».
Дрекслер отметил, что у Анри Соважа вырос характер с тех пор, как Малик сказал ему, что он угрюмый, но чрезвычайно послушный. «Это трудное время, и я понимаю ваш гнев. Давайте просто переживем этот вечер, и, пока мы достигаем нашей цели, ваши обязательства перед нами будут выполнены».
Теперь Соваж закурил сигарету. «Ты не очень хорошо слышишь, не так ли?»
Дрекслер вздохнул. «Я слышу слова. Но я заглядываю в твою душу. Ты хочешь пережить это. Послушай, мой друг. Твоя единственная задача сегодня вечером – оставаться за кулисами событий, на случай, если мы не поймаем женщину. Сегодня вечером вы будете в безопасности, изолированы как от опасности, так и от компромисса. Но мне потребуется ваше присутствие».
Соваж долго смотрел на мужчину сверху вниз, затем со смирением отвел взгляд. «Есть ли у меня выбор?»
«У каждого есть выбор, но я думаю, вы предпочли бы сделать то, о чем мы просим, а не выбирать то, что находится за другой дверью».
Француз выпустил дым в ночь. «Скажи мне, что должно произойти».
«Конечно», – сказал Дрекслер. «Мы совершим налет на это имущество, но вы останетесь на периметре. В случае, если мадемуазель Медины не окажется на месте, нам придется начать все с начала, и для этого нам понадобится высокопоставленный офицер полиции здесь, в городе. Но если она там, и если мы ее поймаем, завтра ты сможешь проснуться богатым и в безопасности, зная, что закончил работать на меня».
Соваж пожал плечами. Дрекслер, очевидно, несколько успокоил его своими словами. Он сказал: «Она там. Вместе с по меньшей мере пятью или шестью мужчинами.»
Дрекслер улыбнулся и посмотрел на Малика. «Тогда у моего коллеги и его помощников не должно возникнуть проблем. Малик… Считай, что теперь это твое шоу».
Кудрявый сириец махнул рукой пяти машинам, работающим двигателями неподалеку. «Мы погрузимся в машины и отправимся в места, предшествующие развертыванию. Член команды связи будет высажен на северной стороне конспиративной квартиры FSEU, чтобы отключить стационарную линию, а другие связисты отправятся на западную сторону вместе с вами, месье Соваж, для постановки помех. Штурмовая группа проникнет в лес на южной и западной сторонах собственности с помощью частной подъездной дороги к сельхозугодьям, которая проходит через него.»
Он посмотрел на свои часы. «Сейчас одиннадцать вечера, мы отправляемся сейчас, чтобы быть на позиции для налета на дом в полночь. Поехали».
Дрекслер, Соваж и Малик вместе с коммандос, стоявшими вокруг, забрались в седаны, и все шестнадцать человек выкатились со склада под дождь несколько мгновений спустя. Кроме Анри Соважа, все они были вооружены, и кроме Себастьяна Дрекслера, все они думали, что находятся на пути к спасению женщины с целью возвращения ее в Сирию.
ГЛАВА 35
В центре приподнятого и шумного второго этажа бара 80 в Старом городе Дамаска Придворная знать сидела за столом, составленным из молчаливых и суровых мужчин, с полупустой бутылкой Jack Daniel's и полупустой бутылкой Old Bushmills в центре. Корт сам много не пил; вместо этого он сосредоточил свое внимание на группе из полудюжины молодых местных мужчин, болтающих со стайкой красивых девушек лет двадцати за столиком возле лестничной клетки. Девушек лишь слегка позабавило внимание, но мужчины, казалось, были уверены, что они блистают своими разговорными навыками.
Корт последние двадцать минут искал сотовый телефон, который соответствовал бы его потребностям, и именно поэтому он обратился к этой конкретной группе. Он видел телефоны в сумочках, руках или карманах у всех присутствующих или на самом столе, и он понял, что если кто-то из мужчин или женщин ослабит бдительность, стол был достаточно близко к двери на лестничную клетку, чтобы, как он думал, он мог протиснуться мимо, вложить устройство в руку, а затем ускользнуть незамеченным.
Но на данный момент он не увидел очевидных легких следов, поэтому продолжил сканирование.
* * *
Вечер тянулся, толпа становилась все гуще, а мужчины за столом Корта продолжали пить, хотя по-прежнему, за исключением майора «Дезерт Хоукс», никто из них, казалось, не был сильно затронут алкоголем. Теперь Валид был совершенно разбит, и, очевидно, он был злым пьяницей, потому что он рассказывал Сондерсу историю на арабском, в которой использовалось подавляющее большинство ругательств, известных Корту на этом языке. Насколько мог судить Корт, история касалась какой-то битвы, в которой, по его утверждению, он принимал участие, но он проигнорировал разговор и вместо этого вертел головой, наблюдая за действиями более чем двадцати человек в комнате. Он посмотрел на каждого человека, когда они проверяли свои телефоны, и он отметил, что за устройство у них было. Корт знал, что в крайнем случае он может воспользоваться любым телефоном, просто поговорив с Винсентом Воландом в сохраненных терминах, но Бьянке придется сообщить свой физический домашний адрес, и Корт предпочел бы, чтобы она не делала этого открыто. Нет, он бы предпочел, чтобы на телефоне, который он захватил, была какая-нибудь зашифрованная служба, чтобы он мог свободно общаться. Он знал все о плюсах и минусах различных распространенных голосовых и текстовых сервисов и попытался составить профиль мужчин и женщин в баре, чтобы сосредоточиться на тех, у кого, по его мнению, с наибольшей вероятностью была такая услуга на телефоне.
Корт знал, что ему также нужно знать, есть ли на телефоне экран автоматической блокировки. Если так, то ему понадобится устройство с паролем, а не устройство для считывания отпечатков пальцев, и ему нужно будет определить пароль, а это привело к более чем одному промаху за последние полчаса.
Снова взглянув на стол возле лестничной клетки, Корт заметил в группе физически крепкого араба лет двадцати пяти, и у него не только был телефон в заднем кармане, но и безошибочно узнаваемый отпечаток пистолета, заткнутого за пояс на пояснице под облегающей рубашкой.
На глазах у суда молодой человек достал свой телефон и набрал четырехзначный код, чтобы разблокировать его. Корт давным-давно превратил салонную игру в расшифровку ввода с клавиатуры, выполняемого другими пользователями с помощью движений их пальцев, и с помощью этого приобретенного навыка он определил, что код на iPhone был либо 9191, либо 8181.
Он не мог быть уверен, пока сам не нажмет это на экране блокировки, но он был достаточно уверен, чтобы попробовать, если представится такая возможность.
Мужчина несколько секунд смотрел на свой телефон, держа его одной рукой, в то время как другой пил пиво, затем заблокировал экран и положил его на стол.
Один из друзей молодого сирийца позвал его в бар, чтобы помочь ему отнести напитки дамам. Он встал и начал пробираться сквозь толпу людей, оставив свой телефон на углу стола.
Корт знал, что это была лучшая возможность, которую он собирался получить. Он встал и прошел через комнату, заставляя себя быстро пробраться сквозь толпу, и одной рукой взял телефон со стола, не сбиваясь с шага.
Дюжина других, сидящих или стоящих рядом, даже не заметили, как он прошел.
* * *
Корт планировал спуститься в ванную на первом этаже, чтобы поговорить по телефону, но он увидел, что лестница ведет как вверх, так и вниз, поэтому он направился наверх. Секундой позже он обнаружил себя на крыше двухэтажного здания, одиноко стоящим рядом с большим резервуаром для воды. Он прикинул, что у него осталось не более одной-двух минут, прежде чем владелец хватится своего телефона, поэтому он знал, что должен работать быстро.
Первое, что он заметил в устройстве, было то, что владелец был членом военного подразделения. Заставкой была фотография молодого человека в камуфляже с пулеметом RPK в руках, стоящего перед танком Т-72. Символом на униформе мужчины на фотографии был тигр, что подсказало Суду, что он, вероятно, был членом Tiger Forces, подразделения спецназа режима. Это также объясняло пистолет под рубашкой мужчины.
Корт вывел на экран 9191, а затем вздохнул с облегчением, когда телефон разблокировался.
Корт быстро пролистал приложения на смартфоне, надеясь, что там не было программного обеспечения для отслеживания телефона, которое могло бы легко определить его местоположение. К его облегчению, он не нашел ничего, что могло бы легко указать на него, как только мужчина понял, что его телефон украли, но для большей тщательности он зашел в настройки и отключил все службы геолокации. Это добавило еще один барьер между любым, кто ищет этот сотовый телефон, и его текущим местоположением.
Затем он пролистал приложения на телефоне и был рад видеть, что он мудро выбрал свою цель. Молодой солдат установил обычное приложение под названием TextSecure. Корт знал, что это сработает для его нужд. Это позволяло передавать зашифрованные голоса и текстовые сообщения, так что он мог позвонить Воланду, не слишком беспокоясь о том, что сообщения будут перехвачены.
Корт заблокировал экран, затем подошел к краю крыши в задней части здания и посмотрел вниз. Грязный, вымощенный булыжником переулок тянулся с востока на запад, а ряд мусорных баков стоял прямо поперек переулка. Предпоследняя банка была открыта, и в ней было полно мусора.
Корт незаметно подбросил телефон; он пролетел сквозь темноту и приземлился в открытой банке.
Когда Корт вернулся в бар на втором этаже, он увидел, что недостаточно высоко оценил сирийского солдата. Было ясно, что милиционер уже оглядывался в поисках своего мобильного телефона. Кроме того, было очевидно, что он был взбешен своей потерей и уже подозревал, что устройство было украдено.
Большая группа людей ходила по комнате в поисках телефона, о молодых девушках почти забыли. Мужчины заглядывали под стулья и на стойку бара, но они также начали останавливать людей, проходящих мимо их столика, или вступать в конфронтацию с посетителями бара за другими столиками.
Корт знал, как читать толпу, и он видел, что эта ситуация может быстро принять мрачный оборот.
Через несколько секунд солдат Сил тигра, потерявший свое устройство, начал проявлять агрессию, крича на девушек за соседним столиком, хватая проходящего официанта за руку и тыча обвиняющим пальцем в лицо мужчине, курящему кальян на диване у задней стены.
Корт проскользнул мимо акции незамеченным и вернулся за свой стол, как будто вокруг него ничего не происходило.
Другой мужчина из группы сирийских солдат теперь кричал на людей у самого бара, а другой столкнулся с мужчинами и женщинами за столиком рядом с тем, где сидел Корт. Разговор был на арабском, и Корт не понял, но тон был явно враждебным. Мужчины говорили с авторитетом военнослужащих, хотя они были одеты не в форму, а для того, чтобы подцепить девушек и провести вечер с парнями.
Люди KWA за столом Корта заметили суматоху, происходящую вокруг шумного ночного клуба, и все они пассивно наблюдали. Валид был слишком пьян, чтобы вообще что-либо заметить, продолжая рассказывать историю сидящим за столом, хотя, казалось, только Сондерс говорил по-арабски достаточно хорошо, чтобы понять его, а Сондерс явно сейчас не слушал.
Корт отслеживал владельца пропавшего мобильного телефона, пока он еще пять минут ходил по залу, обращаясь с каждым посетителем, с которым он разговаривал, более жестко, чем с предыдущим. Наконец, женщина возле лестничной клетки указала в направлении Корта. Она одна, должно быть, заметила, как он вышел из комнаты, а затем вернулся. Солдат немедленно повернулся в сторону Корта и бросился к нему, схватив двух его друзей, когда тот приближался к столу наемников.
Он навис над Кортом и что-то сказал; Корт понимал арабский достаточно хорошо, чтобы разобрать слова «позвонить» и «снять», но он притворился, что не понимает ни слова.
Валид встал на слегка подкашивающихся ногах и немного поговорил с мужчиной, затем повернулся и обратился к Сондерсу. Сондерс, в свою очередь, обратился в суд. «Этот засранец хочет знать, украл ли ты его мобильный. Валид сказал ему, что ты сидел здесь все это время». У Сондерса мелькнул намек на сомнение, когда он сказал это, но он не стал задавать вопросов Суду.
Пара других мужчин за столом поддержали это утверждение. Суду было очевидно, что никто за столом не видел, как он выходил из комнаты, за возможным исключением Сондерса, поэтому на нем было не больше подозрений, чем на ком-либо другом.
Валид и Сондерс продолжали разговаривать с разгневанным солдатом, и сам Валид был взбешен этим обменом. Младший сириец сказал что-то, чего Корт не понял, и затем Сондерс повернулся обратно к Корту. «Черт возьми. Всех этих парней зовут Киват аль Нимр. Силы тигра.» Корт знал, что человек, чей телефон он забрал, был солдатом спецназа, но он не знал, что остальные девять или десять парней с ним были частью той же группы. Ранее в тот же день Сондерс объяснил, что подразделение «Силы тигра» Сирийской арабской армии было непримиримым соперником бригады «Ястребы пустыни».
На мгновение Корт забеспокоился о таком повороте событий, но он хотел ускользнуть из бара на несколько минут, чтобы позвонить Пэрис, поэтому ему очень быстро пришло в голову, что ничто так не послужит его целям прямо сейчас, как старая добрая драка в баре.
Тем не менее, у него не было иллюзий, что если драка действительно начнется, это будет что-то вроде обычной драки в баре. Там был один нетрезвый майор «Пустынных ястребов» и пятеро иностранных наемников против десяти или пятнадцати бойцов военизированной группировки «Тигры». Он увидел, что по крайней мере у одного парня из группы был пистолет. Он сомневался, что кто-либо из наемников, находившихся здесь с ним, был вооружен, и если у Валида было оружие, в его нетрезвом состоянии он, вероятно, представлял для себя большую опасность, чем кто-либо другой.
Суду было ясно, что драка в баре в такой разрушенной стране, как Сирия, не будет такой же, как в большинстве других мест. Если бы здесь действительно дошло до драки, это, вероятно, закончилось бы тем, что кого-нибудь убили.
И если бы драка действительно началась, это помогло бы прикрытию Корта, если бы это произошло органично. Если бы он сейчас просто взял стул и запустил им в сирийцев, чтобы спровоцировать действия, все в комнате указали бы на него постфактум, у него было бы меньше всего шансов в комнате ускользнуть, и подозрения, которые возникли бы из-за этого, поставили бы под угрозу все его прикрытие и его операцию здесь.
Таким образом, он надеялся, что конфронтация начнется без того, чтобы его идентифицировали как инициатора.
И с этой целью все выглядело так, как будто все шло по его плану. Русские поднялись и направились в сторону суматохи с парой «Тигров» на буксире.
Ко двору подошел крупный русский и заговорил по-английски. «Ты забрал мобильный телефон этого парня?» Оказалось, что один из Тигров говорил по-русски, и ему нужен был переводчик, который, как он думал, будет на стороне его друга, потерявшего устройство.
Корт встал со своего стула, не агрессивно, но, конечно, и не пассивно. Группа из дюжины русских и бойцов сирийского спецназа встала вокруг стола KWA, поэтому все остальные бойцы KWA за столом встали, готовые защищаться в случае необходимости.
Корт задрал рубашку и повернулся, обнажив свой голый живот и спину. По-английски он сказал: «Этот парень полон дерьма. У меня нет его телефона».
Русский заговорил по-русски с бойцом сирийского спецназа, Валид вмешался со своим собственным комментарием, и несколько арабских мужчин начали кричать на Валида.
Корт сделал полшага вперед, и большой русский расценил это как провокацию. Он вытянул руку и толкнул Корта в грудь. Это был агрессивный ход, но он не стал началом драки. Корт понял, что если бы он начал наносить удары, было бы очевидно, что драку затеял он, и если бы это произошло, это еще больше выделило бы его среди других посетителей бара.
Валид и солдат «Тигра», чей телефон теперь был в мусорном баке в переулке, снова начали орать друг на друга, и бойцы КВА более или менее справились с русскими. Брунетти – аргентинец – ткнул пальцем в лицо другому сирийцу и начал угрожать ему на испанском, который не понимал никто в зале, кроме Суда.
Полуфинальный бой, на который надеялся Корт, набирал обороты. Но ни одно из столкновений, происходящих в комнате, не перешло черту отправной точки, где весь присутствующий тестостерон привел бы к массовой рукопашной схватке, которую он искал.
Суду пришла в голову идея, которая, как он надеялся, могла бы просто привести к началу драки без того, чтобы он наносил первый удар. Большой русский, все еще нависавший над ним, выглядел так, как будто собирался развернуться и вернуться на свое место, поэтому Корт обратился к нему по-русски.
«Мой друг здесь, в «Дезерт Хоукс», думает, что вы, парни из российских ВВС, слабаки, потому что вы боитесь сражаться на земле, как мужчины».
Мужчина косо посмотрел на Корта. Владение Кортом русским языком не было полным, но он явно донес свою идею. Русский повернулся к Валиду и сердито указал на него, но обратился к Суду по-русски. «Уведите отсюда этого неудачника из милиции, пока мы не надрали ему задницу». Корт поднял руки, как бы говоря «Хорошо», и улыбнулся, а солдат российских ВВС еще мгновение свирепо смотрел на него, прежде чем снова посмотреть на своих друзей. Люди из «Сил тигра», казалось, думали, что драма закончилась, поэтому они тоже, казалось, немного ослабили бдительность.
Но Корт снова повернулся к Валиду, и при этом он перестал улыбаться и принял выражение изумления.
Валид видел выражение лица выходца с Запада, и он слышал, как Корт говорил с русским на его родном языке.
Валид спросил по-арабски: «Что он сказал?» Он посмотрел на Сондерса в ожидании ответа, но Корт понял вопрос и ответил по-арабски.
«Что-то по-русски. Просто поговори. Забудь об этом».
Но все выражения лица Корта были подконтрольны, чтобы создать впечатление, что мужчина сказал что-то ужасное, указывая на Валида. Не удовлетворенный ответом Корта, сирийский майор теперь кричал. «Что он сказал?»
Сирийские мужчины повернулись обратно к столу с наемниками и офицером «Пустынных ястребов».
Корт воспользовался кратким моментом, чтобы взвесить свои варианты. Много лет назад он много раз бывал на Ближнем Востоке с отрядом головорезов, и тогда у него с ребятами был подсчет всех творческих способов, которыми люди ругаются по-арабски. Личным фаворитом Корта было Khalil aire wa kloo, что означало «Замаринуй мой член и съешь его». Но чтобы прямо сейчас довести Валида до крайности, он решил взять из своего набора инструментов инструмент побольше. «Он сказал: «Йелан эль кис хали кхалакак.»
Корт знал, что для арабского мужчины могла быть более грубая фраза, чем «Будь проклята киска, которая тебя создала», но если и была, он точно не мог себе этого представить.
Глаза Валида сузились, а затем они метнулись к русскому. Большой русский увидел гнев, и он замер, чтобы оценить взгляд араба. Солдат спецназа, потерявший свой телефон, удивленно повернулся к русскому, не расслышав, что сказал русский, но услышав перевод Корта поверх музыки.
Другие говорящие по-арабски возле стола Суда ахнули.
Это было так, как будто весь воздух в комнате был высосан за один вдох.
И затем, в центре почти двадцати разъяренных мужчин, Валид первым сдвинулся с места.
Резким и неистовым движением он сунул руку за спину, под рубашку, и вытащил пистолет.
ГЛАВА 36
Корт не знал, что у Валида было огнестрельное оружие, а это означало, что майор проделал хорошую работу, скрыв это как от Корта, так и от вышибалы внизу. Очевидно, другие подрядчики также были невежественны, потому что все они отреагировали шоком и удивлением.
Броз был ближе всех к Валиду, и он увидел пистолет, когда ополченец направил его на русского. Рефлексы хорвата были чертовски хороши, но в соответствии с принципом, что действие превосходит реакцию, все, что он мог сделать, это протянуть руку за пистолетом, когда сириец направил его на русского.
Валид пробил мимо, но умудрился промахнуться по комнате, полной людей, и попал в потолок. Броз обезоружил Валида толчком плеча и выдергиванием оружия, но не раньше, чем человек из «Сил тигра», который искал свой телефон, вытащил свой собственный пистолет.
Андерс, голландец из KWA, пнул стул по полу, и тот врезался в ноги Тигра, отбросив его вперед. Его оружие выстрелило прежде, чем он успел его навести, и пуля попала в стол между Сондерсом и Брунетти, и к этому моменту все женщины в баре и половина мужчин либо упали на палубу, либо побежали к выходу. Другая половина посетителей, включая всех русских и «Сирийских тигров», прошла достаточную подготовку, чтобы знать, что лучше не отворачиваться от оружия, когда оно было в пределах досягаемости их спин, поэтому некоторые из мужчин атаковали в направлении Броза, чтобы отобрать пистолет, который он выхватил у Валида, а другие начали замахиваться на то, что они считали самой большой угрозой в пределах досягаемости.
Драка в баре, которую Корт так сильно хотел, началась, но он уже сожалел об этом.
Большой русский был всего в четырех футах от Корта, и он повернулся, чтобы схватить бутылку водки со стола позади него. Справа от Корта Сондерс, Брунетти и Андерс начали перепутывать его с группой сирийцев. Суд насчитал троих русских, которые схватили барные стулья и направились в его сторону, в то время как Броз замахнулся пистолетом, который он отобрал у майора Валида, в сторону бойца «Сил тигра», который, хотя и лежал теперь на земле, все еще держал пистолет поднятым.
Но пистолет в руках человека на полу был случайно отброшен сирийцем, который споткнулся и упал на спину, и в то же время Броз получил сильный удар справа.
Оружие, которое держал подрядчик KWA, выскользнуло у него и покатилось по полу.
Корт увернулся от летящего барного стула, отразил удар бутылки с водкой от здоровяка русского, который приставал к нему, и нанес сильный удар предплечьем в трахею мужчины, временно раздробив ему трахею и сбросив его на землю. Справа от него на Сондерса напал сириец, и вместе он и нападавший перевернули стол, за которым сидели Корт и люди из KWA.
Брунетти бросил пивную бутылку, которая попала в сирийца, держащего стул над головой, а Андерс заблокировал хук русского и парировал его ударом в живот и апперкотом локтем в челюсть.
Когда Корт двинулся к одному из пистолетов на земле, он не мог не заметить, что эта драка в баре переросла в ситуацию «каждый сам за себя» со стороны подрядчиков KWA; наемники не помогали друг другу, а вместо этого либо дрались ради удовольствия, либо дрались, чтобы дать отпор нападавшим на них мужчинам.
Дух товарищества, который Корт знал, работая в военизированной команде в ЦРУ или среди других гражданских подрядчиков по обеспечению безопасности на протяжении многих лет, нигде не был виден с этими наемниками.
Вооруженный вышибала с нижнего этажа вышел на лестничную клетку с пистолетом в руке и был немедленно атакован парой российских солдат, которые одновременно избили его и ударили пивной бутылкой, заставив его выползти из комнаты и спуститься обратно по лестнице.
Корт заблокировал вращающийся барный стул стулом, а затем отбросил стул на пятнадцать футов через центр комнаты, где он врезался в спину и голову мужчины, стоявшего на коленях, чтобы поднять одно из двух незакрепленных огнестрельных оружия на полу. Мужчина тяжело упал после удара, но нападавший с барным стулом нанес второй замах, и Корт смог только поднять руку, чтобы отразить его.
