Текст книги "Пробоина: Гвардеец (СИ)"

Автор книги: Марк Фиттер

Соавторы: Марк Фиттер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7
Наказание невиновных

'Рукопашный бой – это вам не балет,

здесь вы не с женщиной деретесь!'

[Гвардии Сержант Контуженный]

Четвертый день Белой луны. 9:10

Площадка перед казармой новоприбывшего учебного подразделения.

Драка в первый же день пребывания в учебке считается гарантированным билетом в родное подразделение.

Вот только если четверо отказников бежали и грезили, как бы поскорее свалить из этого дурдома, то для остальных ночная внеплановая тренировка стала еще и проверкой на выдержку. Помимо Макса была еще пара ребят, кто не участвовал в замесе, но также попал под раздачу.

– Не ссы, безлунь, – усмехнулся Женька, поравнявшись со мною, – Контуженный не даст нас выпнуть. Как бы он не орал, что мы бездари, но за своих бойцов он держится до конца. Так что, не боись, не турнут.

– Ага, залет, да еще и командиру роты, – вяло усмехнулся я, прекрасно понимая, что Вахмистр просто пытался меня подбодрить, – Еще скажи, что нас к награде представят, «за выявление великолунских шпионов».

– А в армии всегда так, наказание невиновных и награждение непричастных, – весело отмахнулся он, влетая со мной в один окоп и ныряя следом в трубу.

Ночью полоса препятствий проходится куда тяжелее, так что в темноте мы шли уже не парами, а стадом, но зато поддерживая друг друга. На ту же высокую стену подсаживали уже втроем, а то и вчетвером.

– Но вообще, вряд ли капитан даст ход делу. Э, жирный, это же ты сам упал с кровати?

Бывший лис обернулся и засадил сапогом в плечо ползущему за нами пухляшу. Тот лишь жалобно что-то проскулил, но тут же согласно закивал.

Его на всем маршруте то и дело подпинывали и обзывали, но тянули. А на стенках и на горке его тушу чуть ли не всем отделением поднимали.

Ох, и задолбались же мы с этими слабаками. Благо хоть, сержант позволил сходить и почистить форму, да помыться, перед тем как идти в столовую на завтрак.

Пища не лезла в горло, слишком уж болели мышцы и мутило. Организм явно был на пределе и тело изгоняло из себя всех демонов и вредные привычки. Курильщиков выворачивало наизнанку, алкоголики дрожали так, что не могли попасть вилкой по мясным шарикам, вареным в тесте.

Я же просто сидел в прострации, тяжело дыша от усталости.

– Отделение! Встаем, сдаем посуду! – скомандовал дежурный по столовой.

Наша стонущая группа похоронной процессией направилась к окну мойки, чтобы через десять минут уже стоять на плацу и выслушивать от командира отделения.

Пульпова просто разрывало от злости. Он ходил перед нами из стороны в сторону и орал, высокомерно вскинув подбородок. Вспомнил Комод о своей Подлунности, это было заметно даже невыспавшемуся глазу.

– Сукины вы дети. Гребаные безлуни! Ваши души будут гнить в Пробоине до скончания веков, – орал младший сержант, то и дело подходя к кому-нибудь в строю и отвешивая оплеухи.

По итогу один из бойцов не выдержал.

– Слышь, пасть закрой, подлунок сраный, – рявкнул боец из первой шеренги.

Я невольно глянул на него и почему-то даже не удивился, заметив нашего тягача, того, что ещё на вчерашней тренировке первым начал проходить полосу.

– Рядовой⁈ – побагровел Пульпов, явно подыскивая слова, чтобы максимально унизить бойца, но по итогу лишь схватил того за воротник.

– Что, засранец, малька получил и думаешь, что пацанов оскорблять можешь? – зло оскалился солдат, что был на полголовы выше сержанта.

Никто толком даже и не успел ничего разглядеть, только стон упавшего Подлунного, и рык сидящего на нем рядового, который взял на залом руку командира отделения.

– Рядовой Черных! – прикрикнул вышедший на плац Контуженный. – Встать в строй. Младший сержант Пульпов! Поднял свою подлунную задницу и живо к командиру роты на разъяснительную беседу. Нечего бойцов перед тренировкой драконить, их и так мало осталось.

Гвардии сержант приблизился к порывающемуся вновь лезть в драку Комоду.

Присутствие Лунного несколько разрядило обстановку. Все-таки, с магом тягаться куда сложнее, особенно с огневиком.

Я лично видел, как при мне один огняш раскидал трех Подлунных. В прошлой части группа сержантов в состоянии сильного алкогольного опьянения полезли на молодого лейтенантика, только выпустившегося из учебки.

Ох и долго ж они потом в лазарете лежали, да дерьмом целебным мазались, потому как командир части запретил им использовать что-то более эффективное.

Субординация между Лунными и Подлунными нерушима. Маги всегда выше простых граждан, даже если вдруг так вышло, что по финансовому статусу ниже. Право сильного.

Бывало такое, что Подлунные владели фабриками, банками, деньгами и связями, а Лунные прозябали на государственной службе в благородной нищете… Но публичное уважение к магам в Красногории было превыше всего.

Рядовой, оказавшийся этим самым Черных, спокойно вернулся в строй, при этом косился на младшего сержанта, который, пыхтя и потирая вывихнутую руку, поднялся. Однако перечить сержанту он не стал, и потому быстро скрылся с его глаз, направляясь в казарму на ковер к капитану.

– Значит так, бесожопые, – спокойно произнес Контуженный, глядя на нас ничуть не уставшим взглядом.

Либо Лунный умудрился выспаться еще до внезапного ночного подрыва, либо сохранял рабочее состояние в независимости от степени усталости.

А вот наша восьмерка едва держалась на ногах… Четверо отказников уже вышли из строя и должны были отправиться на убытие.

– Ваша ночная выходка заставила меня немного пересмотреть план тренировок. Во-первых, вы с первых дней начнете подготовку с групповым вооружением… Сапронов, Центров, шаг из строя.

Мы с Максом переглянулись, но вышли вперед, явно ожидая какой-то подвох от сержанта.

– Ваша пара назначается пулеметным расчетом. Сапронов, первый номер. Центров, второй номер. Нале-во! Направляетесь в комнату досуга.

Мы последовали приказу, слушая, как оглашаются следующие приказы:

– Михайлов, шаг из строя. Временно назначаешься снайпером. Дуй в оружейку и сдавай свой карамультук и получай «линзу», – Контуженный повернул голову в сторону казармы, от чего стал виден едва заметный шрам на его виске, уходящий от основания уха к темечку, – Черных, назначаешься временно исполняющим обязанности командира отделения. Выбираешь себе заместителя и старшего стрелка…

– Господин гвардии сержант! – из казармы выскочил парнишка с ефрейторскими погонами. – Господин капитан приказал пока что не приступать к занятиям!

– Вот же… демон… – прорычал Грозный и глянул на строй, – Сапронов, Центров, Михайлов, на место. Гребаный армейский бардак…

Мне только и оставалось, что внутренне усмехнуться. Части меняются, а армейский сумбур остается. Командиров много, каждый тянет одеяло на себя. Каждый думает, что умнее других офицеров. Хотя, скорее всего, Контуженный просто хотел увести всех из-под огня командира роты, дабы не отсвечивать перед ним лишний раз после ночного залета.

– Где эти охламоны? – капитан появился через пару минут.

Позади него плелся Пульпов, опустивший взгляд в землю. Пропесочили его знатно, а ведь он всего минут десять назад ушел на ковер.

– Ага… Отделение, в одну шеренгу перестроиться!

Без лишней толкотни и суеты, мы растянулись в одну линию, сомкнувшись и упираясь плечом к плечу. Командир роты прошелся мимо каждого, вглядываясь в глаза.

Кто-то отводил взгляд и дрожал от страха, кто-то так же вглядывался в глаза капитана. Я же смотрел куда-то сквозь него, любуясь флагом Красногории, что развевался на ветру, так что медленно прошедшая фигура командира лишь ненадолго закрыла обзор.

– Р-р-равняйсь! Смирно! Равнение на середину! – он встал перед строем, сложив руки за спиной и довольно ухмыляясь, – Молодцы. Кто поднял тревогу? Шаг из строя!

– Я! – отозвался Женька, вышагивая вперед, – Рядовой Михайлов.

– После ужина зайди в мой кабинет с личной карточкой, – кивнул ему командир и вернул в строй, – Чтоб вы понимали… Вы должны доверять своим товарищам, но проверять их. Там, в полях, вы можете попасть в сводные подразделения, а в них могут находиться шпионы противника. И вот таких шпионов надо вычислять и ловить.

Повисла пауза. Его глаза бегали по нашим лицам, чтобы видеть, как мы усвоили сказанное.

– То, что вы избили воров – это не хорошо… и не плохо. Это самосудное наказание по факту совершенного преступления. Суда у нас поблизости нет, и значит, право на проведение трибунала возлагается на старшего в подразделении. В вашем случае это был младший сержант Пульпов, который забил хер на вверенный ему личный состав, – он чуть повернул голову, – Я прав, а, младший сержант?

– Так точно, господин капитан, – негромко ответил командир отделения, стоя позади начальства с понурой головой.

– То-то же… Поэтому, младший сержант Пульпов, в свете своих предыдущих отрицательных подвигов, а также за грубый… кхм… за третий грубый дисциплинарный проступок снимается с должности командира отделения. Сержант! – капитан обернулся уже на Контуженного, – Есть, кем заменить?

– Так точно. Рядовой Черных, – согласился он, кивая на рядового, намявшего бока Пульпову, – До армии состоял в охотничьей артели, проходил подготовку в центре егерей. До попадания к нам служил в группе зачистки.

От услышанного у меня отвисла челюсть.

Получается, что сюда кидали вообще со всех направлений – не только таких, как я и Макс, «палочников», но даже «егерей». Ребят, что бродят по лесам и горам после очередного прорыва из Вертуна в поисках бродячих тварей.

Если караульное подразделение, окопавшееся вокруг Вертуна, не справляется и их сносят, то вызывают группу зачистки, которая потом и охотится за стихийными тварями.

Крутые ребята. Практически элита в понимании караульных.

– Отлично! Значит, рядовой Черных, после ужина так же ко мне в кабинет. Все, сержант, они в твоем распоряжении, – довольно хмыкнул капитан и удалился обратно в казарму.

Пропесоченный младший сержант, явно не зная, что делать, зло зыркнул на нас и побрел следом.

Контуженный, выждав некоторое время, отвел всех к комнату хранения оружия, чтоб мы его получили, это самое оружие.

А затем он внезапно повел нас на стрельбище. Видимо, планы сегодняшнего дня менялись прямо на ходу, как оно обычно у военных и бывает.

Но беспокоило меня не это… Теперь все мои мысли занимали практически двадцать килограммов каких-то перевязок с патронами, сцепленных в ленты.

Хотя мне грех было жаловаться – Максон на плече тащил здоровое тело пулемета, который, по его словам, весил никак не меньше тридцати килограммов.

– Мы че, сгинь его луна, самые крепкие? – тяжко вздохнул Сапронов, кряхтя, да то и дело поправляя оружие.

– Ну, ты так точно, – усмехнулся я и легонько хлопнул его по плечу, – Да ладно тебе! Ты одну перевязь тащишь, а я четыре… А ведь у меня еще своя винтовка и патроны к ней!

– Слабаки, – фыркнул вышагивающий сзади Женька, несущий на плече тяжелую крупнокалиберную винтовку с подзорной трубой, прикрученной сверху, – У вас хоть патроны штатные, а мне блин, насыпали сто двадцать тридцать вторых! А это…

– Убили разговоры! – гаркнул на нас сержант и все резко заткнулись, продолжая идти под натужное сопение Макса и тяжелое дыхание Михайлова.

В этот момент я поистине завидовал простым стрелкам, которые кроме винтовки и шестидесяти патронов, ничего больше и не несли… Да только у меня никто особо и не спрашивал, хочу я или нет.

Как в армии обычно и бывает – начальство подумало, а ты теперь разгребаешь говно столовой ложкой.

Глава 8
Стрельбы

'На войне нет понятия – попал или промазал.

Попал – убил. Не попал – значит, подавил'

[Гвардии Сержант Контуженный]

Четвертый день Белой Луны. 9:30

Стрельбище близь Белого Карлика.

Стрелковая галерея выглядела весьма скудно. Разве что громадный бетонный гроб в том конце стрельбища намекал, что тут не все так просто.

Присмотревшись, я чуть было не осенил себя лунным кругом. Твою ж Пробоину, там же Вертун! Карлик, причем забетонированный не до конца.

Специально осталось окно, через которое наверняка просачиваются различные твари. Видимо, они и выступают для местных военных, как подвижные мишени вдобавок к обычным ростовым и грудным железным фигурам.

– Построились, – скомандовал Контуженный.

Он вышел вперед и скинул на небольшой стол сержантскую сумку, в которой грузно вздохнули документы и журналы боевой подготовки.

– Значит, так. Ввиду того, что вы все из разных подразделений, и общий уровень вашей подготовки оставляет желать лучшего… кхм… – он поморщился, показывая своё отношение к нашему уровню подготовки, – То начнем обучение с са-а-амых азов. Сейчас вы можете увидеть в конце стрелковой галереи некое бетонное сооружение.

Не оборачиваясь, он кивнул назад. Стрелковая галерея представляла из себя длинную площадку меж двух земляных валов, в конце которой и примостился серый саркофаг с окошком.

– Вертун, – подал голос Женька, довольно усмехаясь, – Белый Карлик, а значит, стихия воздуха. В данный момент спит.

– Все правильно. Ну, а раз ты такой грамотный, то будь любезен, спаси наш мир от падения Белой Луны в Пробоину. Рядовой Михайлов, упор лежа принять! Толкаем землю! Двадцать раз, рядовой Черных, считаешь… Нет, отжимаешься и считаешь!

– Господин сержант?

– Давай, давай, Черных, показываешь пример и заодно не испытываешь моё терпение, – строго, но без особой злобы скомандовал сержант и продолжил объяснение как раз под весёлое пыхтение новоиспечённых снайпера и командира отделения.

На нашем небосводе была Пробоина…

Что это такое, толком никто не знал, но попросту это дыра. Дыра, которая двигается всегда по одной и той же орбите.

Помимо нее, на небе четыре луны. Белая, Красная, Желтая и Синяя. Соответственно, каждая луна поддерживает свою стихию.

Белая влияет на стихию воздуха.

Красная – огонь.

Желтая – земля, а Синяя – вода.

Считалось, что Вертуны так же появляются в зависимости от Луны, под которой родились. Вот этот, например, был рожден под Белой Луной. Ну, на то он и Белый Карлик…

Это значило, что, когда Белая Луна нырнет в Пробоину, то этот Карлик начнет бесноваться, и из него полезут твари. Так называемые «снежки», напоминают белых собак, только состоящих как бы из осязаемого ветра. Эдакие призраки.

– Господин сержант, разрешите обратиться из строя? – спросил Макс, все еще держащий пулемет на плече. После утвердительного кивка от Грозного, он продолжил, – Сейчас, например, Белая Луна приближается к зениту и, ясно, что скоро уже нырнет в Пробоину. Данный Вертун тоже разродится и нам придется его зачищать? А если Выверты попрут?

В нашем строю послышался нестройный вздох… Вывертышей никто встретить не хотел.

– Нет, этим занимается комендантская рота, – спокойно ответил Контуженный, – Для тех, кто не понял вопрос рядового Сапронова, поясню…

Помимо низших тварей по типу тех призрачных псов, иногда из Вертуна лезли Выверты – создания, незримые для Безлунных. Почуять или заметить их силуэт мог только маг. Оказалось, что иногда, если стихии мага и Вертуна совпадали, то маг мог видеть Выверта довольно чётко.

– … например я, маг огня, могу чуять Вывертов из Белого Вертуна… А из Красного могу еще и увидеть, – тут Контуженный слегка подвис прежде, чем добавить, – Для меня они похожи на самых настоящих демонов, – и он нервно дернул щекой, явно вспоминая не самые приятные переживания.

Впрочем, настроение у него, как я заметил, менялось быстрее, чем весенний ветер. А может, это пыхтение отжимающихся Женьки и егеря его веселило?

В любом случае, после того, как Вертун успокаивался, он выбрасывал и рассыпал по округе уже не монстров, а настоящие сокровища – кучу разных камней.

Это могли быть как мелкие магические камни по типу огненного пируса или земляного хомуса, которые промышленность впихивала везде, куда только могла. Но могли сыпаться и более дорогие, только они же были и такие редкие, что некоторых названий ни Контуженный, ни я не знали.

Так как перед нами был Белый Карлик, то значит, с него сыпался эфирус, камень воздуха…

– … крошка эфируса применяется в артиллерии как заряд для снарядов, – вещал Контуженный, явно оседлав любимую тему. Даже палец поднял, пытаясь вдолбить в наши изнеженные безлунные мозги основы, которые ему казались жизненно необходимыми.

– Резкое воспламенение смеси пируса и эфируса образует большое количество дыма, который и выталкивает снаряд. Боеприпасы в ваших винтовках в основном на пирусе… Да, да, это патроны с красной меткой…

Жёлтая метка хомуса встречалась, как правило, на крупнокалиберных снарядах – их ещё называли «земляшами».

Белая метка означала эфирус. И, кстати, сейчас, когда над нами плыла Белая Луна, патроны с эфирусом оказались бы наиболее эффективными.

– А вот нэрус, водный камень, зараза озорная! Чтоб им стрелять под Синей Луной, это надо быть опытным снайпером. Достаточно опытным, – Контуженный прищурился и недобро так посмотрел на отжимающегося бывшего вахмистра, потом опять оббежал нас взглядом, – Поэтому в основном у вас только белые и красные патроны.

Он сделал паузу, чтобы мы переварили, почему стрелять нам только красными и белыми, и почему наши руки ещё недостаточно прямые, чтобы притрагиваться к жёлтым и синим.

Мы стояли и так честно переваривали, что Контуженный даже одобрительно хмыкнул.

– Ну, а что касательно вашего оружия… Начнем, пожалуй, с винтовок. Черных, ну-ка, дай свой карамультук.

Егерь, закончив отжимания, весьма резво вскочил и скинул винтовку, висящую на ремне через плечо. Передав оружие инструктору, он занял место в строю. К нему же присоединился и красный Женька.

Контуженный отточенными движениями отвел затворную группу и, проверив отсутствие патрона в патроннике, вернул затвор на место. Затем, демонстрируя оружие нам всем, быстро отчеканил:

– Классическая винтовка Изотова, модель номер два, с магазином на пять патронов, продольно-скользящим затвором и прицельными приспособлениями, рассчитанными на стрельбу красными патронами под Красной Луной. Прицельная дальность до четырех сотен метров, – и он умело вскинул оружие к плечу, показывая основную стойку для стрельбы стоя.

Мы все покосились на Черных, стараясь заметить в его глазах, запомнил ли тот всё сказанное. До этого она всем казалась обычной винтовкой…

Контуженный продолжал:

– Я мог бы рассказать вам, как правильно целиться, как удерживать оружие, стоя в окопе… Но это все полная чушь! – он опустил оружие и покачал пальцем, – У вас у каждого есть свои индивидуальные особенности.

И снова он сделал паузу, чтобы мы прониклись своей индивидуальностью.

– Поэтому вы осознаете на практике, что и, главное, как для вас лучше. Тем более, что вы не такие уж и новички… Сегодня мы просто будем стрелять. Ползать, бегать, прыгать, и мно-о-ого стрелять.

Он обвёл нас всех жадным взглядом, словно смотрел на шкворчащее над углями сырое мясо. Всего немного подождать, и оно превратится во что-то удобоваримое и, главное, съедобное.

– Черных! – рявкнул Контуженный, – Демон тебя задери, какая же у тебя звучная фамилия, хех. Черных, значит, берешь стрелков, а я покажу комплексное упражнение, и гоняете его по кругу, по одному… Будешь приглядывать. Михайлов, пока что с ними, снайперское ремесло будем разбирать чуть позже, – он повернулся к нам, – Сапронов, Центров, ставьте пулемет… Сейчас стрелкам покажу, что делать, и займусь вами.

Макс, шумно сопя, скинул грозное орудие на землю и начал приводить его в боевое положение.

Попросту говоря, пулемет – это огромный короб с выходящей из него трубой. Все минималистично, но при этом максимально кругло-угловато, как военные обычно и любят.

В задней части короба с окно с подавателем заправлялась целая лента патронов, там же имелась гашетка спуска, с двумя ручками удержания.

На правой стороне, недалеко от лентоприемника, расположилась поворотная рукоять работы автоматики. Причем в прямом смысле поворотная. Крутишь рукоятку, как у мясорубки, и автоматика работает. Не крутишь – не работает.

Пока Сапронов переводил пулемет из походного положения в боевое, а вернее, пытался это сделать, я подглядывал, чем должны были заниматься стрелки.

Контуженный обозначил бойцам прохождение небольшой полосы препятствий.

Боец должен был стартовать с определенной черты. Пробежать метров пять и плюхнуться перед кирпичной стеной с двумя окошками. Кхм… ну, то есть, занять положение для стрельбы лёжа.

Одно окно было на уровне земли, второе чуть выше колена. Сделав выстрел в нижнее, боец поднимался, стрелял во второе, после чего смещался на метров десять вправо и прижимался… тьфу ты… занимал положение для стрельбы стоя из-за угла деревянного щита.

Отстрелявшись слева и справа из-за щита, боец нырял в окоп, где стрелял уже классически, то есть, по-караульному, с упора в стрелковой ячейке.

Ну и, наконец, опустошив магазин, стрелок бегом возвращался обратно в строй, где уже заряжался по новой.

Я бы с радостью тоже побегал и пострелял, хоть и не запомнил всех умных слов, но подошедший Контуженный имел свое представление на мои дальнейшие планы. Пока он шёл, за его спиной уже загремели выстрелы – стрелки принялись за работу.

– Пулемет из походного положения приводится в боевое путем проворота на станине на сто восемьдесят градусов и подготовкой станка для стрельбы, – сержант опустился на колено рядом с Сапроновым.

Ловким движением он развернул тяжеленное орудие на лафете, после чего развернул два упора в стороны, а третий разогнул. Получилась невысокая тренога, с которой можно было стрелять как лежа, так и сидя на пятой точке.

– Центров, ленту! Красную, пятьдесят!

Перевязи патронов были перекинуты у меня через плечо и, спохватившись, я стал быстро их перебирать. Скинув мешавшуюся «белую» сотку, я протянул сержанту ленту из пятидесяти звеньев, заряженных патронами с красной меткой.

Тот перехватил ее за торчащий с одной из сторон язычок, заправил в окно лентоприемника, при этом чуть отведя поворотную рукоятку назад.

– Смотри внимательно, Центров, потом этим заниматься тебе. Сапронову-то насрать, он будет тупо жать гашетку и стрелять… А ты крутишь ручку, чтоб автоматика работала, и меняешь ленты. Понял?

Я даже кивнул осторожно, чтоб не вытряхнуть из мозгов с трудом удерживаемую информацию.

– Досылаешь первый патрон на линию заряжания… Куда ты смотришь? Внутри эта линия заряжания, безлунь! Значит, эту рукоять наверх, затем полоборота против часовой стрелки… То есть, налево, луну твою налево! – и Контуженный довернул рукоять, отчего раздался характерный лязг механизма, а лента дернулась в сторону.

Первый патрон скрылся в глубине короба. Я мысленно складывал пальцы, пытаясь запомнить очерёдность.

– Теперь, значит, обратно… то есть, по часовой, и по-о-олный оборот. Все, Центров, пулемет приведен к бою.

Я медленно выдохнул. Ну, все, так все…

Контуженный рубанул ладонью, показывая вперёд:

– У вас сейчас прямая галерея метров триста. Смотри, Сапронов. Сядь как тебе удобнее, но, хе-хе, советую на задницу… Ноги согни в коленях, та-ак, корпус чуть назад, а ноги… Да упри ты их в стойки, сильнее! Эту дуру трясёт, как твоего Вертуна при уходе Луны. Все, давай, огонь по готовности.

Макс, следуя указаниям, уселся поудобнее, напрягся, готовясь гасить колебания, и вдавил спуск. Грохнул выстрел, потонувший в шуме пальбы со стороны полосы стрелков.

Однако, продолжения не было…

Гильза вылетела, лишь когда Контуженный с лицом заправского фокусника сделал еще один оборот ручки по часовой стрелке. Сапронов, не убравший пальцы с гашетки, дернулся от нового неожиданного выстрела и тут же отдёрнул руки, в шоке глядя на орудие.

– Ну что, прочувствовали? – усмехнулся Грозный.

Мы с Максом растерянно переглянулись. Вот это магострел так магострел… Интересно, и как же быстро можно крутить эту ручку?

– А теперь, Центров, давай к станку. Достреливайте ленту, и посмотрим, как вы поладите друг с другом. Вам нужно научиться четко понимать движения друг друга…

Как оказалось, заряжающий обязан был улавливать малейшие колебания стрелка, чтобы, когда тот начал поворачивать орудие для переноса огня по флангу… Короче, мне нельзя было провтыкать этот момент. В случае, если пулеметчику требуется стрелять в другую сторону, а заряжающий косячит, то сбивается темп стрельбы.

– Все, стреляем, бесожопые. Сегодня вы у меня пирусом насквозь провоняете.

То и дело поглядывая на сержанта, я уселся к пулемету, прокрутив рукоять, чтобы вторая гильза вылетела куда-то вперед. Как оказалось, перед стволом было отверстие для выброса стреляных гильз.

– Ну че, Макс… Давай, жми, – усмехнувшись, сказал я, крутанул дальше и уткнулся в клин.

Всё это происходило под ухмылку Контуженного. Такое впечатление, он уже заранее выучил все наши косяки…

Оказывается, пока не произойдет выстрел, в холостую прокрутить не получится. И теперь до меня окончательно дошло, почему Контуженный вдалбливал нам о «полном взаимопонимании между номерами расчета».

Это если затупить, то вся скорострельность орудия спадает на нет. А вот если приловчиться, то можно ленту-пятидесятку отстрелять за секунд пятнадцать, наверное, если не быстрее.

За это время с винтовки ты, хорошо, если три раза выстрелишь.

Ох, и грозная же дура мне досталась. Нам… И слава Незримой, не я её таскаю, а Макс. Мне то что? Патроны расстрелял и идешь себе налегке, а вот ему теперь всегда с этой штангой таскаться.

Как работают ребята во взводном расчете с крупнокалиберным пулеметом, мне даже представить было страшно. Не приведи Луна, попасть к ним…