355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марк А. Радклифф » Ангел Габриеля » Текст книги (страница 6)
Ангел Габриеля
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 05:26

Текст книги "Ангел Габриеля"


Автор книги: Марк А. Радклифф



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

10

За несколько дней до аварии – какая ирония судьбы! – Джули решила изменить свою жизнь. В небольшом сельском домике в Норфолке Джеймс Бьюкен, человек, с которым она жила, только что положил телефонную трубку, и слова его финансового консультанта еще звучали у него в ушах. «Мой совет, – только что сказал человек на другом конце провода, – заключается в том, чтобы заработать деньги, хорошие деньги, и как можно быстрее, черт возьми».

Джули сидела на диване, перелистывая страницы журнала «Норфолк геральд», и ничем не желала ему помочь.

– Найди работу, – сказала она.

– Но у меня же нет никакой специальности. Чего ты хочешь? Чтобы я стал кондуктором автобуса? Разносчиком молока? Санитаром или привратником в чертовой больнице?

– А что в этом плохого?

– Ой, вот только не нужно изображать из себя дурочку. Посуди сама, ну как это будет выглядеть со стороны? Джеймс Бьюкен, бывшая рок-звезда, и вдруг работает каким-то там кондуктором. Если газетчики прознают, меня поднимут на смех.

Джеймс был толстяк с редеющими длинными волосами, черными и волнистыми. Его полнота отразилась прежде всего на лице, отчего и без того довольно скошенный подбородок превратился в этакое румяное недоразумение. Когда Джеймс потел, то краснел, а когда краснел, лысина у него на макушке становилась похожей на клубничное пирожное. Джули, глядя на него, не переставала спрашивать себя, что именно могло когда-то заставить ее просто заговорить с ним, не то что лечь в одну постель, да потом еще и переехать в его дурацкий дом.

Она глубоко вздохнула и решила все-таки не называть его вслух надутым индюком.

– Ты никогда не был настолько известен. А кроме того, мой отец был кондуктором, – солгала Джули, чей отец на самом деле работал учителем математики.

– Раньше ты мне говорила, что он преподавал математику.

– Но не все же время, – возразила она и вернулась к своему журналу.

Джули знала, что работать он все равно не станет. Джеймсу было сорок пять, и у него не имелось никакой полезной профессии. А на всех рабочих местах, которые не требовали никаких профессиональных навыков, давным-давно трудились двадцатитрехлетние выпускники географических факультетов. Она знала, что устроиться на работу ему все равно не светит, однако иногда, просто ради забавы, она оставляла на видных местах газеты с обведенными в кружок объявлениями о приеме на работу. В последнее время чаще всего требовались стажеры на должность агента по продаже недвижимости и кондукторы автобуса. Однако Джеймс неизменно отвергал и то и другое.

Зазвонил телефон. Джули посмотрела на Джеймса, но тот даже бровью не повел. Снимать трубку явно не входило в его планы. Он не сомневался, что звонят из банка, чтобы напомнить о превышении кредита почти на девять тысяч фунтов, которые он обещал внести еще две недели назад. Или же это звонок из жилищно-строительного кооператива. Тамошний бухгалтер, вероятно, желал напомнить ему, что он уже на три месяца просрочил платежи по ипотеке. И даже если в кооперативе до сих пор не задумывались о том, чтобы забрать у него дом за неуплату, он нисколько не сомневался, что такая мысль еще непременно их посетит. Или это снова звонит финансовый консультант, который имел глупость одолжить Джеймсу пятьсот фунтов месяц назад и теперь был не прочь получить их обратно.

Телефон умолк, и на какое-то мгновение Джеймсу показалось, что все его кредиторы решили наконец оставить его в покое. Правда, причина могла крыться и в том, что ему отключили наконец телефон за неуплату.

Конечно, он всегда мог продать дом. Вырученная за него сумма покрыла бы все долги, кооператив перестал бы ему докучать, да еще у него, пожалуй, осталось бы достаточно денег, чтобы купить квартирку с двумя спальнями в Кингс-Линне. [44]44
  Кингс-Линн —маленький город в Восточной Англии, в 156 км от Лондона.


[Закрыть]
Но, кроме этого дома, у него ничего не было, более того, если бы он его продал, он тем самым продал бы единственное, что заработал своим трудом, – таким образом, он продал бы саму свою жизнь, как ни высокопарно это могло звучать. Без этого дома он через год окажется там же, с чего начинал, даже хуже: он окажется в Кингс-Линне. Это его чертовски раздражало. С ним не должно было такого случиться, ведь со Стингом такого не случалось, и с Адамом и его «Муравьями» [45]45
  Имеется в виду британская поп-группа «Адам и муравьи» («Adam and the Ants»), основанная музыкантом Адамом Антом.


[Закрыть]
тоже!

Почти двадцать лет назад Джеймс был солистом в постпанковской рок-группе «Собака с тубой». Высшей точкой его карьеры, равно как и высшим достижением всей группы, стал сингл «Рыжая», который в чартах поднялся до третьего места, а в Японии даже держался в течение четырех недель на первом. Благодаря этому синглу последовавший за ним альбом с забавным названием «Пришествие зверей» (кстати, на конверте было изображено множество разных зверей, в том числе розовый носорог и жираф, у которого шея была обмотана длинным-предлинным шарфом, и все они бежали за собакой с большой тубой) продавался очень хорошо, и за ним последовали еще два, уже менее успешных сингла, «Власть насекомых» и «Вечеринка» (шестнадцатое и двадцать восьмое места соответственно). Карьера его пошла на спад, когда мешковатые джинсы и манчестерский стиль бэгги [46]46
  Бэгги —музыкальный жанр, популярный в конце 1980-х – начале 1990-х гг., представлявший собой смесь альтернативного рока, психоделического рока и танцевальной музыки; возник и был особенно популярен в Манчестере; музыканты, исполняющие его, носили широкие, мешковатые джинсы.


[Закрыть]
вышли из моды. За одну ночь группа «Собака с тубой» скатилась на дно чартов, как некогда Джерри и его дерьмовые попутчики. [47]47
  Имеется в виду британская рок-н-ролл-группа 1960-х гг. «Gerry & The Pacemakers».


[Закрыть]

После этого он зарабатывал на жизнь тем, что сдавал маленькую звукозаписывающую студию и репетиционную площадку начинающим группам, которые готовы были немного приплатить сверху за право поработать (пусть и в переоборудованном под студию коровнике) в присутствии человека, которому некогда не только довелось побывать на телепрограмме «Топ поп-музыки», но и делить губную помаду с солистом группы «The Сиге» Робертом Смитом, [48]48
  Роберт Смит(р. 1959) – гитарист, вокалист и автор песен, лидер знаменитой постпанк-группы «The Сиге». Также известен своим внешним видом: торчащие во все стороны волосы, подведенные черным глаза, накрашенные губы.


[Закрыть]
а также, по слухам, справлять малую нужду в принадлежащий Дейву Ли Трэвису [49]49
  Дейв Ли Трэвис(р. 1945) – британский ведущий теле– и радиопрограмм.


[Закрыть]
термос во время записи одной из радиопередач в Грейт-Ярмуте. [50]50
  Грейт-Ярмут —город в Англии в графстве Норфолк, на берегу Северного моря в 28 км от Нориджа.


[Закрыть]
Короче, сплошной рок-н-ролл.

Однако в последние годы студии звукозаписи, оборудованные в старых коровниках, безнадежно устарели. Хотя он время от времени и предоставлял помещение металлистам, большинство нормальных людей записывались у себя дома, на компьютерах. Бывшие коровники теперь годились только под залы игровых автоматов, гостиницы для приезжающих в отпуск туристов или под сараи для тракторов. Деревенские студии звукозаписи стали для мира музыки тем же, чем механическая прялка «Дженни» [51]51
  Прялка «Дженни» изобретена английским ткачом Джеймсом Харгривсом в 1764 г.


[Закрыть]
для современной английской промышленности. К тому же, надо признать, его студия, мягко говоря, не вполне соответствовала нынешнему уровню развития звукозаписывающей техники.

Прошлой ночью, лежа на полу в дальней комнате на втором этаже – куда он удалялся, чтобы подумать, покурить травки, а в последнее время и для того, чтобы спокойно поспать, – он прослушал последний (он же второй) альбом группы «Собака с тубой», проданный в количестве семисот экземпляров. «Сольник Мика Джаггера, – любил подчеркивать Джеймс в свое время, – разошелся гораздо хуже». Конверт от пластинки лежал на полу рядом с ним. С внутренней стороны к нему была приколота выцветшая вырезка из журнала «Нью мьюзикал экспресс». В ней говорилось: «Это поистине ужасно. Если вам когда-либо приходило в голову сделать для кого-нибудь оригинальную пепельницу из говняного винилового диска, то это ваш шанс, потому что ни за какие коврижки вы не станете прослушивать эту пластинку во второй раз».

И вдруг в его затуманенную дешевой травкой голову пришло неожиданное дерзкое решение всех его проблем. В конце концов, всего лишь семьсот с небольшим человек слушали эту пластинку. Большинство из них давно о ней забыли. А некоторые вообще уже умерли. Если «Собаку с тубой» и запомнили, то как группу, которая записала «Рыжую». То есть как ту самую группу, которую однажды назвали «ответ Нориджа группе „Сайкеделик Фёрс“» [52]52
  «Сайкеделик Фёрс»(«The Psychedelic Furs» – «Психоделические меха») – лондонская постпанк-группа, образованная в 1977 г.


[Закрыть]
правда со слов самого Джеймса.

– Черт возьми, – проговорил он вслух, и его голос гулко разнесся по пустой комнате. – Если у «Гоу Уэст» [53]53
  «Гоу Уэст»(«Go West») – английский поп-дуэт; альбом 1985 г. «Go West» разошелся по миру тиражом более 1,5 млн копий.


[Закрыть]
получилось, значит получится и у меня.

Между тем Джули сидела на диване в соседней комнате и замышляла побег. Она понимала, что у нее не хватит пороха на глубоко прочувствованное прощание. Лучше всего было бы уехать, когда Джеймса не будет дома, но такое случалось чересчур редко. Она размышляла не столько об уходе от Джеймса (в основном соображая, куда именно отправится), сколько о себе – уходить от мужчин вошло у нее в привычку, от которой трудно избавиться. Она посмотрелась в зеркало, но тут же отвела взгляд. Ей исполнилось тридцать пять. Она знала, что если в этом возрасте смотреть на свое отражение слишком долго, то это может привести к преждевременному старению. Джули имела от природы бледную кожу, едва тронутую нежными, почти невидимыми веснушками. Высокого роста, стройная, спортивная, она могла бы сойти за фотомодель, если бы не глаза: они не были большими, сияющими и вечно удивленными. Немодные глаза. Синевато-зеленые, но в них никогда не зажигался огонек, даже когда она улыбалась, и из-за этого маленького недостатка она не могла считаться типичной английской красавицей. Ее глаза были узкие и недостаточно живые. Если какой-нибудь интересный молодой человек бросал на Джули восхищенный взгляд, она неизменно отвечала на него тем, что вздрагивала и морщилась, зачастую сама того не желая.

– Мне остается одно: я звоню Берни, – объявил Джеймс.

– А это хорошая идея? – саркастически поинтересовалась Джули, которая совершенно не имела понятия, кто такой Берни.

– Есть лишь один способ это выяснить, – ответил Джеймс.

Прежний менеджер группы «Собака с тубой» Берни Скайт был почти излечившимся алкоголиком и некогда владельцем клуба. Джеймс в последний раз разговаривал с ним в тысяча девятьсот девяносто первом году, причем беседа была краткой и, кажется, преимущественно состояла из слов «отвали», «сгинь» и «умри», сдобренных матом. Джеймс набрал телефонный номер, который когда-то, лет десять назад, был телефоном агентства «Берни Скайт менеджмент». Теперь, как оказалось, здесь размещалась шашлычная.

Тогда Джеймс позвонил Админу, то есть администратору группы. Несмотря на то что Джеймс не разговаривал с ним уже лет пять, Админ, по-видимому, совершенно не удивился, услышав его голос. Админов, подумалось Джеймсу, вообще ничто не может удивить.

– Привет, Джимми, как делишки? – спросил Админ.

– Пока висят на соплях. Мне нужен телефон Берни.

– Зачем?

– Мне нужно с ним поговорить.

Джеймс вспомнил, почему админы всегда так сильно его раздражали. Просто они ведут себя так, что не могут не вызывать раздражение.

– Думаешь снова собрать свою группу?

– Нет… Может быть… Пока не знаю. Где Берни?

– В Маргите. [54]54
  Маргит —курортный город на юго-востоке Англии, в графстве Кент, на северном побережье острова Танет.


[Закрыть]

– В Маргите? – переспросил Джеймс.

– У него там одноэтажный домик и маленький антикварный магазин, – разъяснил Админ.

– Так, значит, в Маргите?

– Это было последнее, что я о нем слышал.

Этот разговор, однако, совсем не заинтересовал Джули. Она продолжала читать статью о женщине, которая сделала себе пятнадцать пластических операций. Подтяжка лица, ботокс в области глаз, липосакция в районе бедер и живота, чтобы убрать уродливый жир. Она увеличила себе грудь, подтянула кожу шеи, а кроме того, сделала что-то, благодаря чему ее пятая точка стала заметно сужаться книзу. На фотографиях женщина выглядела так, словно шла навстречу очень сильному ветру. Зубы казались даже не белыми, а прозрачными. Короче, вид у нее был жуткий. Джули потрогала свою шею, потом взглянула на Джеймса и, убедившись, что он не смотрит, потрогала свои груди. Увы, она не могла вспомнить, какими они были на ощупь пятнадцать лет назад, так что сравнить оказалось не с чем. Интересно, насколько они изменились? Она по-прежнему занималась фитнесом, хотя и не так часто, как прежде. «На ощупь они что надо», – подумала Джули.

– Ты чем занята? – спросил Джеймс.

– Так, ничем, – сказала она, потуже натягивая блузку в области талии.

Джеймс сделал паузу, покачал головой, набрал телефонный номер и сообщил Джули – словно ее это интересовало, – что звонит своему прежнему гитаристу.

– Привет Гари Гитаристу! Это Джеймс. Джеймс Бьюкен. Джимми Би. Гари…

Джеймс снова набрал номер, и на этот раз гитарист Гари все-таки снизошел до разговора, хотя и не слишком длинного.

– Отвянь, скотина, – процедил он и снова повесил трубку.

Послушав короткие гудки, Джеймс налил выпить себе и Джули и постарался придумать, что ему сказать Берни. Джеймс даже вспотел от напряжения. Было бы ложью утверждать, что Джули, которая бесстрастно наблюдала, прикрывшись журналом, испытывает к нему сострадание. Это предполагало бы наличие у нее хоть каких-нибудь чувств к этому человеку.

Джеймс и Джули прожили вместе около года. Они познакомились на занятиях йогой. Джеймс в то время спал с преподавательницей школы йоги. Эту дамочку Джули невзлюбила с первого взгляда. Джеймс в то время был еще в относительно неплохой форме, а Джули превосходно смотрелась в своем трико. Короче, случившееся между ними было неизбежно. Однако это было сто лет назад. Если бы Джули принадлежала к числу тех женщин, которые любят всерьез поразмышлять о принятых в прошлом решениях, она сочла бы роман с Джеймсом одной из случайных связей, которая затянулась дольше, чем следовало, и которой она придала больше значения, чем та заслуживала, просто потому, что ей нужно было где-то жить, тогда как ему требовалось финансовое подспорье.

Но она не любила предаваться размышлениям, в особенности о своих романах. Джули верила, что способность одного человека вступать в отношения с другими лежит вне сферы разумного, – это просто происходит, и все, а потому лучше всего полагаться на инстинкты. Джули доверяла своим инстинктам: где, когда и с кем бы она ни находилась, если инстинкт подсказывал ей, что нужно уйти, она уходила. Она даже не всегда могла сказать, куда именно направляется, и верила, что это не имеет большого значения. Она рассуждала, что, если то, чем наполнено ее настоящее, не приносит ей удовольствия, на нем нет смысла строить будущее. Джули уходила постоянно.

– Придумал! – воскликнул Джеймс, явно не смущенный нежеланием Гари Гитариста с ним общаться. Джули даже слегка вздрогнула от неожиданности, пролив джин на журнальную фотографию этой уродины с тянутым-перетянутым лицом. – Поеду к Берни и повидаюсь с ним лично. Поговорю с глазу на глаз. Он не сможет повесить трубку, когда я буду стоять перед ним у него в магазине.

– Это верно, зато сможет кинуть в тебя чем-нибудь.

– Нет, – возразил Джеймс. – Берни не из таких. Он не кидается в людей. Ростом не вышел.

Сказав это, Джеймс опять взялся за телефонную трубку, чтобы узнать адрес Берни, а Джули пошла наверх, в свою комнату.

Тем вечером – последним, который Джули провела в доме Джеймса, – у них были гости. В их число входил Майкл – во всем Норидже не нашлось бы никого, кто нравился бы Джули больше, – и его спутница, одна из многих. Джеймс что-то готовил на кухне, а Джули оставалась в своей комнате: она укладывала вещи и просто пряталась, недоумевая, что она вообще здесь делает.

Джули сошла вниз минут через пять после того, как услышала, что Майкл и его подружка вошли в дом. Обычно она всеми способами старалась избегать момента знакомства, потому что в такие минуты Джеймс неизменно показывал все самое худшее, что в нем имелось, и это было способно отравить ей весь вечер. В присутствии Майкла у Джеймса взыгрывал дух соперничества, и тогда он выдавал очередной спутнице Майкла нечто вроде: «Боже мой, да вы настоящая красотка! Чего ради вы с ним водитесь?» А однажды даже брякнул: «Господи, вы же вылитая Ким Уайлд, [55]55
  Ким Уайлд(р. 1960) – английская поп-певица.


[Закрыть]
можете поверить, уж я-то знаю».

Поэтому она дождалась, пока закончатся все эти несносные воздушные поцелуи, и, когда спустилась к гостям, Джеймс, Майкл и темноволосая женщина с ярко-красной помадой на губах и чересчур широкой, по мнению Джули, задницей уже стояли, разглядывая последнее приобретение Джеймса – вставленный в затейливую раму и купленный на дешевой распродаже постер с картиной Ротко [56]56
  Марк Ротко(1903–1970) – американский художник, ведущий представитель абстрактного экспрессионизма.


[Закрыть]
под названием «Синее и зеленое». Постер был просто огромный, Джеймс купил его вскоре после того, как увидел оригинал на стене в доме у Стинга, когда по телевидению показывали интервью с певцом. Соответственно, Джули называла его не иначе как «постер-талисман от Стинга».

Никто не заметил, как Джули вошла в комнату. Она уже направлялась к бутылке с джином, когда услышала, как Джеймс изрек:

– Не знаю, но что-то в этом есть, иногда кажется, что так бы и прыгнул в эту картину.

– Не вздумай, Джим, – осадила его Джули. – Еще разобьешь себе башку и упадешь прямо в камин. Подумай о том, что напишут в газетах: «Бывший поп-певец погиб при необъяснимом столкновении с дешевым постером».

Майкл улыбнулся и обнял ее, позаботившись о том, чтобы эта дружеская ласка не слишком затянулась, а потом представил ее Девушке с Яркой Помадой. Джеймс понуро побрел на кухню, которая, похоже, была единственным местом в доме, где он чувствовал себя в своей стихии. Потом все пили джин с тоником, и Джеймс изо всех сил старался сделать так, чтобы каждому было приятно. Поскольку Девушка с Яркой Помадой была в их компании новым лицом, именно на нее Джеймс обрушил всю мощь своего обаяния. Джеймс был хозяином гостеприимным. То, что с первого взгляда могло показаться саморекламой с целью произвести впечатление на хорошенькую незнакомку, на самом деле было искренней попыткой сделать так, чтобы Девушка с Яркой Помадой чувствовала себя как дома. Он задавал ей все полагающиеся вопросы:

– Чем вы занимаетесь?

– Преподаю медиаведение. [57]57
  Медиаведение —научная дисциплина, которая изучает взаимосвязь СМИ с обществом, экономикой, политикой, правом; может употребляться в значении теории массовых коммуникаций.


[Закрыть]

– Где ты ее встретил, Майкл?

– На презентации одной новой книги.

– Могу я предложить вам еще бокал джина?

– Да.

Джули вежливо слушала, но в голове у нее вертелась мысль, что любого, кто произносит слово «медиаведение» без того, чтобы брезгливо сплюнуть, следовало бы отвести на кухню и засунуть головой в духовку. А кроме того, ей не нравилось платье Девушки с Яркой Помадой. Джули решила, что оно похоже на платья продавщиц из магазинов «Смит». [58]58
  «Смит» —британская фирма, известная своими магазинами на обочинах шоссе, на вокзалах, в аэропортах и больницах; там можно купить книги, канцтовары, журналы, газеты и т. д.


[Закрыть]

К тому времени, как ужин был готов, Девушка с Яркой Помадой уже освоилась и расслабилась, в чем немалую роль сыграл четвертый бокал джина. Джеймс, довольный своими достижениями на ниве гостеприимства, пребывал в таком хорошем настроении, что позволил Джули самой выбрать компакт-диск с музыкой. Она выбрала «Май морнинг джэкет» [59]59
  «Май морнинг джэкет»(«Му Morning Jacket») – американская рок-группа, играющая в стиле кантри, с примесями инди-, хеви– и психоделического рока.


[Закрыть]
и добилась своего – всего после трех песен Джеймс поставил лучшие хиты группы «Полис». [60]60
  «Полис»(«The Police») – британская рок-группа, сформированная в 1977 г. Стингом, Э. Саммерсом и С. Коуплендом; одна из первых групп новой волны, сочетавшая рок, регти и джаз.


[Закрыть]

– А я недавно его видел, – сказал Майкл.

– Кого? – спросил Джеймс.

– Стинга.

– Вот как? – изумился Джеймс. – А он тебя знает?

– Он сказал, что помнит меня.

– Вот это да! – воскликнул Джеймс, впечатленный еще больше. – Вот видишь, какие-то слухи о группе ходят до сих пор. Мы еще живы в памяти людей определенного возраста.

– Какой группе?

– Нашей.

– Он запомнил меня по телепередаче «Ночное шоу», а не по нашей давней дурацкой затее. «Собака с тубой»… С ума можно сойти… – Майкл так скривился, произнося название группы, что Джеймс был обескуражен. Заметив это, Майкл поспешил добавить: – Господи, Джим, да я был всего лишь поганым бас-гитаристом. Вот тебя он, может, и узнал бы.

Повисла пауза, которую Девушка с Яркой Помадой заполнила, громко спросив:

– А вы что, вместе играли в одной группе?

Покидая группу «Собака с тубой», Майкл понятия не имел, чем собирается заниматься, но хорошо знал, что ему совсем не хочется вкалывать, чтобы сводить концы с концами, поэтому надо мыслить наперед и стараться поймать удачу за хвост. Один друг убедил его что-нибудь написать и познакомил с редактором отдела «Гардиан». Тот попросил написать для субботнего выпуска, каково музыканту пережить закат группы. Возможно, от него ждали слезливой и сентиментальной истории, полной нытья, обвинений и мрачной ругани. Однако вместо того он представил в газету забавный юмористический очерк, живой и яркий, в котором рассказывалось, до какой степени он был удивлен, когда громкий звук опять вошел в моду, и каково в тридцать два играть перед двумя тысячами японских подростков.

Последовали другие заказы, и он стал весьма популярен, даже несколько раз появился в телепередаче «Ночное шоу»: рассказывал о каком-то испанском фильме, об отстойной выставке британского искусства (в репортаже о ней его ударной фразой стало: «Если кто-то прибивает гвоздями к стене свои штаны и называет это произведение „Безногость“, то можно ли считать подобное искусством?») и о новых выпусках сериала «Госпиталь Холби-Сити». Он никогда не мнил себя настоящим журналистом, но не жалел времени на то, чтобы научиться писать, читая написанное теми, кто явно владеет словом, и пытаясь уяснить, что именно делает их хорошими журналистами. Он никогда не врал, никогда не преувеличивал важность того, о чем он говорил, и всегда давал именно тот материал, которого от него ждали.

Однако, когда ему перевалило за сорок – причем к этому возрасту у него сохранились почти все волосы, к тому же имелось несколько приличных костюмов и целых два дома: квартира в центре Лондона и коттедж в графстве Норфолк, – Майклу вдруг пришло в голову, что ему недостает в жизни чего-то более основательного. Например, семьи, или какого-нибудь занятия, которое стало бы для него делом жизни, или хотя бы системы ценностей, заставляющей расти над собой. У него испортился сон и в глубине души зародилось мучительное сомнение в себе. Поначалу он пытался его игнорировать. Заполнял ночи таким количеством секса, каким только мог, чтобы не стать грязным развратником или неврастеником. Он переспал с невероятным количеством женщин. Не так давно он целую неделю спал по очереди с двумя разными женщинами, которых считал малопривлекательными внешне и, главное, ужасно скучными. Он сам не мог объяснить, зачем это делает. Видимо, вторая должна была стирать из его памяти мысли о первой. Он заметил за самим собой, что прикасается к женскому телу с осторожностью не из нежности, а из любопытства. Едва ли не спрашивая себя, чем это он занимается? Вследствие всего этого он начал совершать поступки, которых, пожалуй, не следовало совершать. Например, предаваться плотским утехам с таким неестественным жаром и пылом, что какая-нибудь потрясенная женщина могла бы подать на него в суд, чтобы оградить себя от подобных посягательств запретительным приказом.

Девушка с Яркой Помадой была просто прелесть. Его тревожило только то, что это не имело для него того значения, какое должно иметь.

Не так давно Майкл решил, что ему следует проводить больше времени вне Лондона. Во-первых, чтобы вырваться из круга легкомысленных и беспечных девиц, с которыми он привык проводить время, болтая о всяческих пустяках и болтаясь по злачным местам, и, во-вторых, потому, что нет смысла иметь коттедж в Норфолке и никогда там не бывать. Он решил, что если действительно хочет изменить свою жизнь, то первое, что ему нужно сделать, это реже бывать в Лондоне.

В итоге, проводя больше времени в Норфолке, он стал чаще видеться с Джеймсом, что было нетрудно, так как с восемьдесят девятого года по девяносто пятый они вообще не встречались. Они совершенно случайно столкнулись нос к носу в Лондоне, в музыкальном магазине на Оксфорд-стрит, обменялись номерами телефонов и стали встречаться примерно раз в полгода, пока Майкл не купил свой норфолкский дом. Теперь они виделись примерно каждые полтора месяца, обычно у Джеймса, причем делали это по инициативе Майкла, которому хотелось общаться с Джули.

Позже, после лимонного чизкейка, Джули повернулась к Майклу и тихо сказала:

– У нее чудесные волосы.

– У кого?

– У этой твоей, как ее…

– Так, значит, она тебе не нравится?

– Она очень миленькая.

– Значит, нет. – Этот момент вечеринки у Джеймса всегда доставлял Майклу наибольшее удовольствие.

– Во всяком случае, она лучше той американки, которую ты привел с собой в прошлый раз.

– А мне казалось, вы с ней поладили.

– Конечно поладили, ведь я умею быть вежливой. – Джули проговорила это в шутку, забавно округлив глаза, словно от удивления.

– Или двуличной.

– Да, или это. Но чтобы она мне понравилась? Я тебя умоляю! К тому же у нее анорексия, она должна бы походить на Элли Макбил, [61]61
  Элли Макбил – героиня одноименного, шедшего с 1997 по 2002 г. американского комедийно-мелодраматичного телесериала о буднях молодой девушки-адвоката.


[Закрыть]
а вместо того смахивает на Бетт Мидлер. [62]62
  Бетт Мидлер(р. 1945) – американская актриса и певица.


[Закрыть]
Она только для виду ковыряла еду на своей тарелке, так ничего и не съела. Зато пила стаканами спритц [63]63
  Спритц– слабоалкогольный коктейль, смесь белого сухого или игристого вина, настоек «Аперол» или «Кампари», а также содовой воды.


[Закрыть]
с белым вином. Мне так и хотелось насильно скормить ей батончик «Кит-Кат».

Майкл засмеялся:

– Я бы заплатил, чтобы на это посмотреть.

Джеймс и Девушка с Яркой Помадой между тем были заняты разговором о чизкейке. Его стряпня очень ей понравилась, и Джеймс пытался извлечь из данного обстоятельства всю выгоду, какую только возможно.

– Пожалуй, на кухне я чувствую себя по-настоящему счастливым, – разливался он соловьем. – Правда, милая? Джули? Джули! Я говорю, на кухне я по-настоящему счастлив.

– Да, – подтвердила Джули. – Джим любит печь.

– Мне лучше всего на кухне или в моей студии звукозаписи, – солгал Джеймс, который неделями не заходил в свою звукозаписывающую студию и уж, разумеется, ничего там не записывал.

– У вас есть студия звукозаписи? – спросила Девушка с Яркой Помадой.

Джули закатила глаза.

– О да, хотите на нее взглянуть? Майк, Майки, я только покажу твоей подруге мою студию. Если через десять минут мы не вернемся, отправляйся на поиски, ха-ха.

Джеймс и Девушка с Яркой Помадой вышли из дома и направились к коровнику.

Это был настоящий коровник. Темный, холодный, с соломой на полу, хотя здесь уже многие годы не было ни одного животного. Девушка с Яркой Помадой поежилась от холода, вышла на середину и осмотрелась по сторонам. В крыше была дыра, достаточно большая, чтобы увидеть через нее пару звезд. На полу под ней поблескивала лужа, подтверждая, что дыра в крыше функционирует, даже если вся остальная аппаратура неисправна. Посреди коровника полукругом стояли гитарные усилители. Всего их было три, причем об один явно тушили сигаретные окурки, и все они были старые, покрытые густой пылью. В дальнем конце коровника находилась темная комната звукоинженера с микшерным пультом.

– Я представляла себе студию звукозаписи совсем не такой, – сказала Девушка с Яркой Помадой, жалея, что не взяла с собой пальто.

– Да, многие ожидают увидеть здесь нечто сияющее со стоящей повсюду аппаратурой. Но студия – это прежде всего место, где люди работают. Пойдемте, я покажу вам нашу святая святых, – предложил Джеймс и направился в конец коровника, но по дороге наткнулся на некий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся бочкой для нефтепродуктов. – О черт! – воскликнул он.

– Что это?

– Один парень, он живет неподалеку отсюда, попросил меня взять на хранение кое-какое свое барахло, пока пожарный инспектор проверяет его дом. Он предложил заплатить, а я подумал, что эти бочки могут издавать очень интересный звук, если по ним стучать. В музыке это очень важно, найти нужный звук. – Сказав это, он почувствовал, что почти готов сам в это поверить. – А что, у вас с Майклом все серьезно?

– Ой, даже не знаю, – рассмеялась она. – А что вы называете серьезным?

Для Джеймса это был чересчур сложный вопрос.

– Вот, сюда. Присядьте здесь. Кажется, вам холодно… Погодите.

Он снял свой кардиган. Тот пованивал потом и марихуаной, но зато он был толстый, а Девушка с Яркой Помадой совсем замерзла. Она уселась перед пультом в пыльное кресло, обтянутое кожзаменителем, а Джеймс встал позади нее. Она почувствовала, как он наклонился над креслом, налегая на него, отчего оно начало тихонько покачиваться назад и вперед, и увидела пар от его дыхания, а это означало, что он находится к ней ближе, чем следовало бы.

Она оглянулась по сторонам. Слева от нее стояла ударная установка, справа – старое пианино. Примерно между ними и посреди лужи стояли три микрофонные стойки. Она посмотрела вверх и увидела еще одну дыру. В тот же момент она почувствовала теплое дыхание Джеймса на своей обнаженной шее. Девушка быстро встала.

– У вас вон там, наверху, еще одна дыра, – сказала она, не оборачиваясь. А если бы обернулась, то увидела бы, как Джеймс едва не перекувырнулся прямо в пустое кресло, когда оно резко качнулось назад.

С трудом удержав равновесие, он быстро посмотрел вверх. Там действительно имелась еще одна дыра, как раз над тем местом, где полагалось стоять певцу.

– Вот дьявольщина! – пробормотал он. – Ну что, пойдем обратно? Не хочется, чтобы остальные беспокоились.

Эти слова прозвучали для нее музыкой. Ну, может, не совсем музыкой, но, во всяком случае, чем-то очень похожим на музыку, для которой, собственно, это место и предназначалось.

А между тем оставшиеся в доме Джули и Майкл продолжали переговариваться вполголоса, почти шепотом. Такая у них выработалась привычка, от которой было не так просто отказаться.

– По-моему, наш павлин немножечко распустил хвост. Тебе не кажется? – спросил Майкл.

– Да уж… А еще ему пришла в голову мысль снова собрать вашу старую группу.

– Шутишь!

– Нет, я серьезно. Он названивает по телефону и собирается встречаться с каким-то Берни.

– Берни? Да наш Берни ненавидит Джеймса, потому что Джеймс заснял на видео, как трахает укуренную в хлам юную крестницу этого самого Берни. Прошу прощения за такие подробности.

– Да ладно, Майкл, чего уж там. Мы с Джеймсом не спим вместе уже много месяцев. Лично я считаю себя кем-то вроде его квартирантки. Не знаю уж, кем считает меня он. Кстати, хочу тебя спросить, не занят ли ты завтра чем-нибудь важным в районе обеда?

– Хочешь назначить мне свидание? – пошутил Майкл.

– Не так сразу, в таких делах нужна постепенность, – улыбнулась Джули. – Завтра я переезжаю в Норидж… Нет, Джеймс пока об этом не знает. Я собираюсь остановиться у одной моей ученицы.

– А это допускается?

– Я преподаю живопись взрослым, и моей ученице уже семьдесят пять. Поверь мне, я знаю куда более ужасные случаи злоупотребления отношениями учителей и учеников. Так как, встретимся завтра за чашечкой кофе?

– Идет. В двенадцать тридцать у часовой башни?

– Прекрасно, – сказала Джули, переводя взгляд на только что вошедшего в сопровождении Девушки с Яркой Помадой Джеймса и кивая ему.

– Эй, Майки, твоя очаровательная подружка хочет услышать, какое у нас было звучание. Ни за что не поверю, что ты ни разу не играл ей наших старых песен.

– Нет, не играл.

– Что это значит? Как это, не играл?

– А вот то и значит. Ни одной из этих гребаных песен я ей не играл, вот и все.

– Ну, так как насчет небольшого концерта? У меня есть для тебя гитара.

– А у меня есть пальто, которое я могу надеть и смотаться, – заявил Майкл.

– Ну и ладно, – сразу сдался Джеймс, вдруг вспомнив, что и сам уже лет десять не пел иначе как в ванной. – Тогда, боюсь, нам придется поставить пластинку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю