Текст книги "Пока не устану жить (СИ)"

Автор книги: Мария Архангельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Людской поток вливался в двери дома. Скоро соберутся все, и тогда настанет моя очередь. Макияж я нанесла сама, постаравшись сделать его потщательнее, но над моей причёской поколдовал дорогой парикмахер. Платья я пока не надевала, решив отложить это на последнюю минуту, чтобы не дай бог не помять. Магия могла скрыть и исправить любой дефект, но мне не хотелось выходить к собравшимся магам со свежими следами заклинаний. Я отошла от окна и закрыла глаза, вызывая перед внутренним взором главный зал, где сейчас собирались гости. На нём, как и на каждой из комнат этого особняка, стояла собственная защита, но мне, Повелительнице, не составляло труда её обойти.

Зал тоже постарались украсить на совесть. Он и без того был красив, но его убрали цветами, повесили разноцветные магические светильники, плававшие прямо в воздухе, навели очень качественные, можно не сомневаться, иллюзии, изображавшие то потоки воды, то простирающиеся вдаль небольшие пейзажи. Официанты разносили подносы с напитками, ухитряясь при этом оставаться настолько незаметными, что, казалось, бокалы возникают в руках гостей сами собой. Гости переходили с места на место, переговаривались, здоровались друг с другом, сбивались в группки по интересам или знакомствам. Мужчины почти все были в чёрных, реже – в белых смокингах, а вот дамы…

Да, дамы сегодня дали волю фантазии. Чего стоила хотя бы волшебница из свиты Целлера, украсившая себя живыми тропическими бабочками. Они сидели по краю глубокого выреза, образуя переливающееся ожерелье, украшали причёску, взмахивали крылышками, взлетали, окружая её невесомым облачком. У ещё одной дамы византийская диадема с длинными подвесками по сторонам лица и многорядное, чуть не до пояса, ожерелье были сделаны, похоже, из капелек воды, скреплённых между собой магическими нитями. А уж платья!.. Порой невозможно было понять, как они вообще держатся на их обладательницах. Другие были более строгими, иногда даже закрытыми, но от того не менее потрясающими. Одно, похожее на греческий пеплос, развевающийся при малейшем движении, казалось сотканным из полупрозрачной утренней дымки, пронизанной первыми солнечными лучами; пышные, во много рядов, рюши на кринолине другого состояли из живых чайных роз, даже с каплями росы. Цвет ещё одного, очень простого по силуэту платья с фантастической точностью передавал игру красок закатного неба, причём женщина, решившаяся надеть такое, отнюдь не потерялась в собственном наряде. Рискованный эксперимент удался, и эффектная брюнетка благодаря своему платью казалась ещё эффектнее.

Я открыла глаза. Стало ясно, что моё атласное голубое платье на этом фоне совершенно померкнет. Конечно, правила вежливости и требуют, чтобы хозяйка не затмевала гостей, но выглядеть абсолютно лишённой фантазии простушкой мне не хотелось. Я прикусила губу. А стоит ли изобретать велосипед? Оденусь проще всех! Я Повелительница, я могу себе это позволить. Я решительно прошла мимо приготовленного наряда, открыла шкаф и сдернула с плечиков чёрное платье, подаренное мне когда-то Эви и привезённое сюда вместе со всем моим гардеробом. Купленные тогда же туфли тоже были здесь. Моя причёска была достаточно строгой, так что из ансамбля не выбивалась. Я вдела в уши серьги-гвоздики с головками в виде стилизованных цветков, подаренные мне сегодня Кристианом, и заколебалась, стоит ли надевать браслеты или кольца. Обнажённые руки прямо-таки молили чем-нибудь их украсить, но если уж решилась демонстрировать простоту… Наконец я пошла на компромисс сама с собой, надев на правую руку три тонких обруча из золотой проволоки. И в таком виде я и явила себя гостям, когда наконец собрались все.

Выйдя в зал, я почувствовала себя не то монархиней, не то актрисой на сцене. Все приглашённые выстроились в две шеренги, мои вассалы слева, гости – справа, кланяясь и приседая по мере того, как я проходила мимо них. Иногда я останавливалась, чтобы перебросится парой слов с кем-нибудь из гостей, пожать кому-то руку, милостиво кивнуть, когда мне представляли кого-то, мне ещё незнакомого… С кем именно я заговорю, было решено заранее, мы с Эви составили список и примерно прикинули, что и кому говорить, чтобы никого не забыть и никого не обидеть. Единственное, что оставалось под вопросом – это доведётся ли мне говорить сегодня с господином Алви, если он всё же соизволит принять посланное на его имя приглашение. Однако он соизволил. Ближе к концу шеренги я увидела смуглого усатого человека, вполне сравнимого по силе и с Гербе, и с Целлером, и с Ведеманом, и с незабвенным Барром. С Алви следовало обойтись особенно приветливо, и я с улыбкой протянула ему руку:

– Я очень рада видеть вас, господин Алви. Надеюсь, что вам здесь понравится.

Кажется, он на какой-то момент смешался, но тут же взял себя в руки.

– Я в этом не сомневаюсь. Счастлив наконец свести знакомство с вами лично, Повелительница.

– Ваш визит – большая радость для меня. Вы разрешите опереться на вашу руку?

Отказаться он, разумеется, не мог, и мы с ним возглавили процессию, направившуюся в соседний зал, где был накрыты столы. Место Алви, как почётнейшего гостя, было рядом со мной, ибо он, единственный из трёх сильнейших Хозяев, не был моим вассалом. Напротив меня, на месте хозяина дома, сидел Кристиан, по правую руку от которого усадили госпожу Гербе – Гедон был единственным женатым Хозяином такого ранга. Сам Гербе сел напротив Алви, как старший по возрасту, Целлера усадили чуть дальше, младшие Хозяева и вассалы заняли свои места за нижними столами (ох, и пришлось же поломать голову, в каком порядке их рассадить!), и обед начался.

К счастью, все эти месяцы я изучала не только магию, но и этикет, так что крупных промахов не допустила. Пришлось выслушать несколько тостов в мою честь, сама я предложила выпить за всех собравшихся. Анри Дюваль с отрядом помощников сегодня превзошёл себя, но насладиться чудесной едой мне так и не удалось. Будучи постоянно в центре внимания, я всё время вынуждена была следить за собой, чтобы не совершить какой-нибудь оплошности, не ляпнуть чего-нибудь глупого или бестактного и выдержать светский тон. Обед тянулся и тянулся, кусок уже не лез в горло, но спустя часа три он всё же подошёл к концу.

Теперь можно было вздохнуть чуть свободнее. Правда, мне пришлось ещё принять поздравления от прибывших после заката Ведемана и двоих его вассалов, одним из которых был тоже высший вампир из магов, а затем в паре с Алви открыть бал – спасибо, что хоть не менуэтом! Однако в процессе подготовки я взяла несколько уроков танцев, так что смогла не ударить в грязь лицом и на этот раз, и к тому же Алви оказался неплохим партнёром. Второй парой в круг вошли Кристиан и госпожа Гербе. После танца можно было располагать собой по своему усмотрению; часть гостей продолжала танцевать в зале, остальные частично расположились в гостиных, курительной и баре, частично, как я и ожидала, разбрелись по саду, собираясь на обширной террасе и у бассейна. Попозже мне следовало туда наведаться, а пока я совсем было собралась исчезнуть на некоторое время, чтобы перевести дух, но Алви, стоило музыке первого танца умолкнуть, негромко спросил:

– Повелительница, вы позволите переговорить с вами наедине?

Я удивлённо взглянула на него:

– Да, конечно.

В моём кабинете на втором этаже, куда я его привела, было тихо и довольно уютно. Небольшая комната была заставлена книжными шкафами, кроме них здесь помещались только письменный стол, кресло и небольшой диван. Я включила настольную лампу. По стенам от незанавешенного окна скользили разноцветные блики, но благодаря неплохой звукоизоляции музыка и шум сюда не долетали.

– Итак? – спросила я, усадив его на диван и опустившись в кресло. Алви наклонился вперёд и переплёл пальцы. Вид у него был несколько напряжённый, словно его самого не радовало то, что он собирался мне сказать.

– Как вам должно быть известно, Повелительница, недавно ваш начальник тайной службы обезвредил повредившегося в уме Тёмного мага, – сообщил он. – Бедняга, увы, не успел предложить свою верность ни вам, ни кому бы то ни было другому. Или не захотел, сейчас это уже значения не имеет.

Я кивнула.

– Это произошло совсем рядом с моим домом. Разумеется, господин Шевалье честь по чести заручился моим согласием на операцию на моей территории, а также попросил помощи, которая и была ему оказана. Надо сказать, что справиться с лишившимся рассудка магом очень трудно. Он не экономит Силу, его не волнует, что она может сжечь его Дар и даже убить его самого.

Он снова сделал паузу. Я молчала, не понимая, куда он клонит.

– После этого господин Шевалье прочёл мне краткую лекцию на тему «Вот что бывает с теми, кто пренебрегает покровительством Повелителя, и даже вассалы не всегда спасают». Ничего нового он мне не открыл… Но мои собственные вассалы выразили горячее и на редкость единодушное согласие с его словами, даже те, кто его не слышал. На них это прискорбное происшествие произвело неизгладимое впечатление. Мне множество раз дали понять, что, случись что со мной – и прикрыть их от меня будет некому. Связь с лишившимся рассудка Хозяином, которую очень редко удаётся разорвать, может привести к сумасшествию и вассала. А потому очень многие мои вассалы желают, чтобы я принёс вам присягу на верность.

– Но ведь окончательное решение за вами, не так ли?

– Это верно, но выслушивать все эти просьбы и жалобы и преодолевать постоянное глухое сопротивление довольно утомительно. Симон Шевалье умеет быть весьма убедительным, – с невесёлой усмешкой добавил Алви. – Не удивлюсь, если выяснится, что тот бедняга оказался на моей территории отнюдь не случайно. Когда надо склонить колеблющихся, нет ничего лучше наглядного примера.

Я медленно кивнула. Да, с Симона бы сталось.

– Словом, – Алви поднялся, и я тоже невольно встала, – у меня к вам нижайшая просьба, Повелительница – принять меня в число ваших вассалов.

– Господин Алви, – сказала я, – я понимаю, что для вас это было трудное решение. Идти в подчинение к женщине, да ещё настолько моложе вас… – Алви сделал протестующий жест, но я не дала ему заговорить. – У вас хватило душевных сил ради общего блага переступить через свою гордость и стремление к независимости. Ваш поступок достоин восхищения. Я испытываю к вам глубокое уважение и постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы вы не пожалели о своём решении.

Кристиан ждал меня в коридоре.

– Ну, чего он от тебя хотел?

– Того же, что и все. Признать меня своей любимой Повелительницей.

– Ого! Недолго же он продержался. Между прочим, до твоего появления он сам облизывался на это звание, почти так же активно, как Барр.

– Да, кто-то из Шевалье рассказывал.

Оставив Кристиана в зале, я заглянула в гостиные – в одной играли в покер и бридж, в другой за кофе и пирожными собрался кружок старших дам, что-то оживлённо обсуждавших – и вышла в сад. По освещённым цветными фонариками аллеям группками и парами прогуливались гости, в заплетённой цветущей глицинией беседке пели под гитару, а в одном из укромных уголков обнималась парочка, причём, судя по эмоциональному накалу их аур, ограничиваться объятиями они не собирались. Я поспешно свернула в сторону, прошла прямо по траве между деревьев и вышла к бассейну. Здесь тоже играла музыка, несколько пар танцевали, другие сидели на шезлонгах вокруг лёгких столиков. Вино лилось рекой. При моём приближении сидящие привстали, но я жестом попросила их оставаться на месте и подошла к Ведеману, в одиночестве стоявшему у края бассейна.

– Мне кажется, вы скучаете, – сказала я ему.

– Ну, почему же, Повелительница, – возразил он. – За последние несколько лет мне почти не выпадало случая потанцевать и пообщаться с интересными собеседниками. Здесь же я имею возможность сделать и то, и другое.

– Я рада. А как ваши спутники?

– Польщены оказанной им честью, – заверил Ведеман..

– Что польщены, это понятно, но им здесь нравится?

Брови Карла чуть приподнялись.

– Думаю, что да, – сказал он. – У нашего брата не так уж много возможностей поразвлечься. Не сочтёте ли вы дерзостью, если я осмелюсь пригласить вас на танец?

– Не сочту, – улыбнулась я, подавая ему руку.

Кристиана я вновь увидела в главном зале – стоя у стены, он смотрел, как Алан Кэррадайн танцует с Ингрид Ольсен, с видом дедушки, наблюдающего за игрой внуков. При виде меня он весьма выразительно вздёрнул бровь, когда же танец кончился, подошёл ко мне и протянул руку:

– Может, ты и со мной станцуешь?

Ужин подали на рассвете. К этому времени кое-кто из гостей уже отправился восвояси, и первыми отбыли вампиры. На ужин осталась едва ли половина, и он прошёл в куда менее формальной обстановке, чем обед, так что теперь я смогла отдать должное мастерству своего повара, тем более, что успела изрядно проголодаться. Надо будет, кстати, не забыть сделать ему комплимент. После ужина я попрощалась с самыми высокопоставленными из оставшихся гостей и поднялась к себе, а Эви с Крисом отправились провожать всех остальных. В положении Повелительницы есть свои преимущества – я была избавлена от множества обязанностей, передоверив их подданным. Я успела снять платье, стереть косметику и принять душ, прежде чем Кристиан наконец освободился. Почувствовав его приближение, я в халате вышла на лестничную площадку. Кристиан поднялся, шагая через ступеньку; особо усталым он не выглядел, но, оказавшись в нашей гостиной, упал на диван и вытянул ноги.

– Фу-ух, – сказал он. – Отделались. Кэлем говорит, что всё прошло хорошо. Очень устала?

– Терпимо.

– Ладно, – Крис снова поднялся. – Тогда я тоже в ванную. Хорошо, – добавил он, – что завтра не нужно рано вставать.

25. КАЛИФОРНИЙСКОЕ ЛЕТО

Проспали мы и в самом деле допоздна. Встали в третьем часу дня, и к этому времени все следы вчерашнего праздника уже исчезли. Были убраны фонарики и украшения, лишняя мебель и неизбежно остающийся мусор, даже примятая трава в саду поднялась и расправилась. Единственным, что напоминало о прошедшем дне рождения, была гора подарков, сложенных в специально отведённой для этого комнате.

– Эви, а сколько вассалов нужно, чтобы исключить возможность помешательства?

Мы с Кэлем разбирали подарки, откладывая в сторону упаковочную бумагу и коробки, которых набралась уже солидная горка.

– Трудно сказать, – задумчиво сказала она. – До сих пор ни одному, даже самому сильному Хозяину, не удавалось собрать больше полутысячи вассалов. Но и такое количество абсолютной гарантии не даёт, особенно если использовать сильную магию. Лет сорок-пятьдесят можно жить спокойно, а дальше всякое может случиться. Посмотрите, какое ожерелье.

Я без особого интереса взглянула на тройную нитку розового жемчуга. Разнообразных ожерелий, а также колец, браслетов, серёг, брошей и прочих ювелирных изделий я уже насмотрелась предостаточно. Драгоценные побрякушки были самым популярным подношением любимой Повелительнице, не менее трети гостей подарили изделия из драгметаллов. Если так пойдёт и дальше, то скоро наберётся на солидный клад. Одиночные украшения и целые парюры, просто драгоценные камни солидных размеров, золотые и платиновые часы, и даже мобильник-раскладушка в золотом корпусе, украшенном бриллиантовым вензелем «АЧ».

Все остальные изощрялись в меру своей фантазии. Отдельной темой были цветы, для которых пришлось выделить ещё одно помещение, как букетами и корзинами, так и в горшках, и сразу две миниатюрных сосны-бонсаи. Третьим по численности оказались произведения искусства и антиквариат: картины, гравюры, статуэтки из разнообразных материалов, от фарфора до слоновой кости и поделочных камней, вазы, светильники, шкатулки, старинные книги… Кроме них, мне подарили несколько ящиков марочных вин, несколько шуб и палантинов (норка, соболь и шиншилла), шоколадные скульптуры, наборы явно изготовленных на заказ конфет и сладостей, другие деликатесы, вроде икры или сыров, ковры, шарфы, шали, в том числе и одна оренбургская, и бог знает что ещё. Самый крупный подарок был от Гаврилова – машина, голубой «Крайслер», а самый неожиданный – от Жерара Шевалье: лошадь, четырёхлетка с солидной примесью арабских кровей, поскольку я как-то имела неосторожность упомянуть при нём, что мечтала научиться ездить верхом. Сама лошадь, разумеется, находилась в платной конюшне, мне были вручены документы и фотография действительно очень красивой золотисто-рыжей кобылки.

– Ну, и куда всё это девать? – риторически вопросила я.

– Найдём, – откликнулась Эви.

– Ума не приложу, что мне делать с лошадью.

– Да ничего. Пусть стоит на конюшне, будете платить за её содержание. Когда захотите, будете брать её покататься.

– Я не умею…

– Ну вот и поучитесь.

Противопоставить этой железной логике было нечего.

– В следующем году придётся решать, кого посадить выше, Целлера или Алви, – озабоченно сказала Эви. – Между ними разница всего-то лет в десять, и потому решить этот вопрос так, как с Гербе, не получится.

– Вы уже знаете?

– Я с самого начала не сомневалась в успехе. Когда за дело берётся Симон, результат почти гарантирован. Если не вмешиваются какие-то форс-мажорные обстоятельства.

– Интересно, а при прежнем Повелителе он тоже все важные дела проворачивал за его спиной?

– Нет, – улыбнулась Эви. – Прежний Повелитель был человеком иного склада. Проявлять самодеятельность при нём было опасно. За его спиной проворачивались дела другого рода.

– Ну да, а я добрая и мягкая, так что меня можно и не ставить в известность, чем вы там занимаетесь.

– Все, что он делает, направлено на ваше благо…

– Которое он, надо полагать, знает лучше меня.

– Не обижайтесь, Сандрин, но вы слишком недавно стали Повелительницей и ещё не успели в полной мере осознать, что это значит. Ваше благо неразрывно связано с благом ваших подданных, так что даже если что-то кажется вам неудобным или обременительным, оно оправданно, поскольку идёт на пользу нам всем.

– Ясно, – я поднялась, отложив свёрток, который начала было распаковывать. – Извините меня, Эви.

Я вышла за дверь, поднялась к себе и села в кресло, чувствуя, как у меня начали подрагивать руки. Но тут же снова вскочила и заходила по комнате. Догадка, посетившая меня, была далеко не из приятных, но отмахнуться от неё не получалось. Кристиан как-то сказал, что в партии, которую ведёт Шевалье, мы для него – всего лишь пешки. Возможно, он сам не знал, насколько был прав. Вспоминалось и другое. Подчёркнутая почтительность Симона с первой же нашей встречи. Поставленная на службу мне, неопытной девчонке, едва ли не самая влиятельная организация Тёмных, заботливо сохранённая им ещё со времён прошлого Повелителя. Его уверенность, что у меня хватит сил совладать с Источником: «Я долго наблюдал за вами». Предположение Рена, что Криса ждали. Слова Шевалье, что он не занимался расследованием покушения, потому что не уделил этому случаю должного внимания. Интересно, когда это в последний раз Симон Шевалье «не уделил должного внимания» тому, что находится в его компетенции?

Я сосредоточилась, устанавливая телепатический контакт со своим начальником тайной службы:

«Симон, зайдите, пожалуйста, ко мне».

Ответ пришёл тотчас же.

«Да, Повелительница».

Спустя минуту в дверь постучали, и Симон появился на пороге.

– Что-то случилось, Сандрин? – спросил он.

– Симон, опустите щиты.

В его взгляде что-то неуловимо изменилось, но он повиновался.

– Симон, ответьте мне. Это вы организовали убийство Кристиана?

Шевалье молчал. Я взглянула ему в глаза:

– Да или нет?!

Он продолжал молчать, но в его открытом сознании и без того можно было прочесть всё, что мне было нужно. Задохнувшись, я с размаху отвесила ему пощёчину. Он не попытался уклониться, а после удара молча опустился на колени. Как Ведеман, когда уговаривал меня взять к себе вампиров. Я сжала кулаки. Хотелось пустить в ход магию, но я боялась, что сорвусь и не смогу вовремя остановиться.

– Значит, вам была нужна Повелительница, – сквозь зубы процедила я. – И чтоб её получить, все средства хороши.

– Я был уверен, что вы справитесь, – тихо сказал Шевалье.

– Уверены? Уверены?! А что бы вы стали делать, если бы ошиблись? Если бы мне не удалось вернуть Кристиана, если бы я сгорела в Источнике?!!

– Но вы не сгорели, – так же тихо сказал Симон. Нет, он отнюдь не раскаивался. – Нам действительно нужна была Повелительница, нам всем. Я долго искал вас, я сделал всё, чтобы вырвать вас у Светлых. Я не мог допустить, чтобы всё это было напрасно.

– Вырвать у Светлых?

– Тот броллахан, которого вы изгнали…

Я всё-таки отвесила ему вторую пощёчину, и он опять не попытался уклониться. А ведь вздумай я его убить, он тоже не попытается защититься, и даже не потому, что это заведомо бесполезно. Повелитель, будь оно всё проклято, имеет право на жизнь и смерть любого из своих вассалов.

– Убирайтесь, – сказала я, отворачиваясь. – Вон. И чтоб глаза мои вас не видели.

Он не заставил просить себя дважды. Чуть слышно стукнула, закрываясь, дверь, и я снова сжала кулаки, так что ногти впились в ладони. Ярость искала себе выхода и не находила. Я огляделась, прикидывая, что бы такое разбить или сломать, и тут дверь снова открылась.

– Это ты побила Симона? – спросил Кристиан, входя в комнату.

– Я.

– За что?

– Да уж поверь, было за что, – я опустилась в кресло, чувствуя, как при виде Криса мой гнев сдувается, словно проколотый шарик.

– А всё-таки? Что он такого натворил?

Я открыла рот, чтобы высказать всё, что я думаю об этом подлом интригане… и тут же закрыла. Нет, Крису лучше не знать, кто организовал его безвременную кончину. Ни к чему накалять и без того напряжённую обстановку. Поэтому я ограничилась сообщением об открывшейся подоплёке истории с броллаханом. Крис молча выслушал меня и присвистнул:

– Вот это да. Интересно, откуда он узнал? Просто почувствовал?

– Он вроде говорил, что долго меня искал… – я опять вскочила и заходила взад-вперёд. – А ещё мне интересно, что бы он стал делать, если бы меня осудили?

– Спроси у него.

– Нет уж, я эту сволочь сейчас видеть не могу.

– Уже сволочь? – Крис сел в освобождённое мной кресло, поймал меня за руку, притянул к себе и усадил на колени. – Ладно, Сандрин, успокойся, всё ведь обошлось. И мальчик тот жив остался, и мы с тобой оба живы, здоровы и на свободе. Светлые остались с носом, у Тёмных есть Повелитель… Повелительница, – с улыбкой уточнил он и поцеловал меня. – Хоть Светлые этого и не знают, но им самим же от этого легче. Теперь охотникам не придётся гоняться за сумасшедшими вампирами. Мы рискуем оставить их без работы.

– Ничего, найдут новую – будут гоняться за нами.

– Пусть сначала найдут.

– Тебя же нашли.

– Ничего, я сделал выводы. Никогда больше не сунусь в незнакомое место без предварительной проверки, и обязательно буду брать с собой кого-нибудь для подстраховки. Теперь они меня так просто не возьмут.

Я вздохнула и покрепче прижалась к нему.

– Слушай, там внизу лежит куча подаренного мне хлама. Может, ты его посмотришь и отберёшь, что понравится? Хоть, конечно, дарёное не дарят, но я просто не представляю, куда мне всё это девать.

– Ладно, посмотрю. Я там вроде видел не то саблю, не то ятаган. Он будет неплохо смотреться на ковре в гостиной, как ты думаешь?

– Наверное. Заодно и ковёр подберёшь.

Когда за ним закрылась дверь, я глубоко вздохнула и мысленно вызвала Ричи Рена. Он находился много дальше, чем Шевалье, но контакт установился почти тотчас.

«Да, Повелительница?»

«Я по поводу покушения на Кристиана де Лиля. Вам нет нужды продолжать поиски».

«Но, Повелительница!..»

«Поверьте, так будет лучше всего. Всё прошло, всё обошлось, не нужно ворошить прошлое».

«Осмелюсь спросить, вы нашли того, кто это сделал?»

«Да, – поколебавшись, подтвердила я. – Предатель найден и наказан, и я считаю, что ни к чему предавать эту историю огласке. Будет лучше, если вы обо всём забудете».

От Рена шли волны недоверия и недоумения, но я уже разорвала контакт.

Неприятный осадок от сделанного открытия чувствовался ещё долго. К тому же весть, что Шевалье спешно покинул особняк, распространилась мгновенно. Каким-то непостижимым образом все прознали, что это было именно изгнание, а не просто отлучка по делам, так что вечером невозмутимая Эви сообщила мне, что мои вассалы гадают, было ли изгнание Симона окончательной отставкой или же это временная мера, а также что послужило её причиной. Иные из их предположений были неприятно близки к истине – кое-кто решил, что я недовольна тем, что Шевалье допустил гибель Криса, либо тем, что он недостаточно оперативно её расследует. Я отказалась от каких-либо комментариев в надежде, что слухи, не получая подтверждения, угаснут сами собой.

– А заступаться за него никто не пробует? – спросил Кристиан, когда Эви, взявшая на себя обязанность Симона сообщать мне новости, вышла.

– А кто будет за него заступаться? Насколько я понимаю, особой любовью он не пользуется. Уважением – да, но не любовью.

– Ну, хотя бы его сыновья.

– Нет, – я качнула головой. – Я никого из них с самого праздника не видела.

Мне и в самом деле не докучали. Особняк оказался не менее удобен для проживания, чем провансальская вилла, и я не торопилась туда возвращаться. Всё шло так же, как всегда, хотя мой распорядок дня изменился. Теперь я, хоть и ложилась, по своему обыкновению, много позже полуночи, вставала довольно рано, чтобы не потерять утренние, относительно прохладные часы, и досыпала своё во время сиесты, между ленчем и обедом. И ещё у меня стало больше свободного времени, ведь занятия с Симоном прекратились. Работа над кодексом также подходила к концу, теперь его просматривали вместе со своими юристами все Хозяева, готовясь внести свои предложения, прежде чем я поставлю под ним окончательную подпись. Даже среди кристиановых оборотней нашёлся кто-то, сведущий в юриспруденции, и сделал несколько замечаний. Единственным, кто вернул свой экземпляр без единой пометки, оказался Ведеман. То ли его и вправду всё устроило, то ли он решил лишний раз продемонстрировать свою лояльность. По поводу его вассалов я до сих пор испытывала сложные чувства. С одной стороны, я понятия не имела, что происходит в этом закрытом вампирьем сообществе, и какие порядки он там устанавливает, но чувствовала, что это не совсем правильно. Мало ли что им там взбредёт на ум! Но, с другой стороны, мне вовсе не хотелось лезть в его дела, и я испытывала к нему определённую благодарность за то, что он избавил меня от заботы об этих кровососах. С оборотнями было намного легче. Кристиану я доверяла, как никому, и он охотно делился со мной своими проблемами, как я делилась с ним своими. Число его вассалов продолжало расти, хоть и не так быстро, как у Ведемана, и ясно было, что со временем Кристиан может стать одним из самых сильных Хозяев.

Время, то ускорявшее, то замедлявшее свой ход, теперь неторопливо ползло, словно осоловев на жарком калифорнийском солнце. Лето было в самом разгаре, небо словно выцвело от жары, над дорогами кружилась пыль, оседая на зелени нашего сада и окружавших дом виноградников. Купол защиты над садом создавал в нём приятную прохладу, но стоило выйти за ограду, как тело мгновенно покрывалось потом, заставляя тут же выискивать любую тень, что, впрочем, не приносило особого облегчения. Я с сочувствием думала о тех, кто живёт в городах, среди прокалённых солнечными лучами бетона и асфальта. Почему-то отгонять зной было куда труднее, чем холод, и мне никак не удавалось найти золотую середину. Под действием холодящих заклятий я быстро начинала мерзнуть, а потому предпочитала не пользоваться ими вовсе. Из дома я рискнула выбраться только один раз. Гедон Гербе выполнил своё обещание и сводил нас с Кристианом в нью-йоркскую Метрополитен-Оперу. Я переместила нас из сада прямо к входной двери, под прикрытием отводящего глаза заклинания, и мы сразу же нырнули внутрь, даже не взглянув на фасад здания, впрочем, знакомого мне по фотографиям. После спектакля мы поужинали в симпатичном маленьком ресторане, обсуждая певшую в тот вечер Рене Флеминг. Вернее, говорил в основном Гербе, сравнивавший её с другими примадоннами – ведь он слышал вживую и Каллас, и Сазерленд, и Шварцкопф, не говоря уже о наших современницах – а мы с Крисом с интересом слушали.

А однажды под вечер жара стала какой-то особенно удушающей, воздух застыл неподвижно, чтобы к полуночи обернуться ураганным ветром, принёсшим ливень. Защита приглушала его, и деревья в саду лишь раскачивались, но в других местах они наверняка ломались, падали рекламные щиты, рвались провода, переворачивались машины. Я вышла на крыльцо, кутаясь в кожаную куртку и вспоминая, как удивлялась, почему над Штернштадтом солнце светит не круглый год, словно маги, умеющие управлять погодой, боялись пустить своё умение в ход. А ведь и в самом деле боялись. Атмосферные явления – штука настолько сложная, что в них вмешиваются лишь по крайней необходимости. Я могла бы остановить этот ураган, но вполне возможно, что этим вызвала бы удвоенной силы катаклизм в каком-то другом месте планеты.

Где-то над головой раздался протяжный воинственный клич, неслышимый обычному уху. Я подняла голову и прищурилась, вглядываясь в несущиеся по небу тучи. Кавалькада теней неслась прямо над моим домом. Слуа, призрачные воины, летели в самом сердце бури, потрясая полупрозрачным оружием, на котором сегодня не было ничьей крови. Они способны забавы ради убить подвернувшееся им животное или увлечь в свою кавалькаду случайно попавшегося человека, но эти летели высоко, не опускаясь к земле. И словно что-то толкнуло меня – я приподнялась на цыпочки, протянула к небу руки и послала им такой же тягучий зов. Он был тут же услышан, и слуа, описав величественную дугу, пошли на снижение. Я смотрела, как они приближаются, как неслышно всхрапывают и бьют копытами закованные в чёрную броню огромные кони, как пригибаются к скрытым под тускло отблёскивающими стальными пластинами гривам всадники в шипастых доспехах и глухих шлемах. Шеренга словно сошедших со страниц исторического романа рыцарей выстроилась перед крыльцом, и вперёд выехал и спешился их предводитель, великан в латах, сверкающих, как поверхность озера под луной, с острыми угловатыми выступами на локтях и плечах. Молча поклонившись мне, он подал знак своим, и к крыльцу подвели невесть откуда взявшуюся осёдланную лошадь, так же как и остальные, всю покрытую пластинами металла. С удивившей меня саму лёгкостью я забралась с верхней ступеньки крыльца в старинное высокое седло, предводитель вскочил на своего коня, поднял его на дыбы, и все рванулись в небо. Мой конь оттолкнулся от земли, прыгнул и полетел сразу за конём предводителя.